Текст книги "Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица (Книги 1,3,5,7,8)"

Автор книги: Борис Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

А иранцы все шли и шли... Санта-Барбарийцы выбрали нового мэра. Но и это их не спасло. Горстка защитников легендарного города обороняла старый форт Санта-Фе и готовилась отправиться к праотцам.

ГЛАВА 24. ВО ВЛАСТИ ВУРДАЛАКОВ

Не думал Йода, что на старости лет его будут бить. А ведь били Великого Учителя! И больно били! Заправлял мордобитием пастор Шлаг, профессионально нанося удары по корпусу Йоды. Не обмануло Видение Люка. Но в действительности все было еще ужасней. Череп девятисотлетней жабы был раскроен до основания. Старые конечности не выдерживали ударов. Из пасти сочилась кровь. И кто знает, чем бы все это закончилось, если бы у скалы Зердану не появился Штирлиц.

– Это что здесь происходит? – эхом пронесся голос штандартенфюрера. – Издеваться над несчастным животным! Да я вас под суд!

– Это не животное! – сказал провокатор Клаус. – Это Йода, штандартенфюрер. Учитель всех джедаев.

– Йода?! – удивился Максим Максимович. – А я думал жаба. Хотел уже было занести ее в "Красную книгу".

– Он противник нашей веры! – пробубнил пастор, отбрасывая палку.

– Холтоф! Да отпустите вы его, то есть, я хотел сказать "это", – приказал командир. – Оно и так еле на ногах стоит. Что же мне делать c тобой, джедай? – Штирлиц подошел поближе к стонущему телу и осторожно потрогал его пальцем. Оно что-то промычало и отчаянно заскулило как собака, которую не кормили дней десять и опускали в прорубь славного Дуная. – Хорошо, отправьте это на корабль. Приведите в порядок и накормите. Завтра я займусь им основательно...

Йода подчинился и покорно пошел впереди своих палачей. На Эндор опускалась тьма. И только далекая полоска Млечного пути сияла радужными огнями. Учитель посмотрел на небо и Мыслью позвал Великого Магистра. Магистр молчал, как и Эндор, как и вся Альфатагома, доживающая последние циклы свободы.

ГЛАВА 25. ОЛБИ ВАН КЕНОБИ И СИНЕМАТОГРАФ

Когда Люк кончил, принцесса Лея уже позавтракала. Она кокетливо посмотрела на своего брата и протяжно зевнула.

– Ну так, как мой план, Люк?

– План хорош! Но если они уничтожат "Звезду" или, не дай Магистр, захватят ее?!

– Тогда мы будем жить при социализме! – просто сказала принцесса.

– Онанизме, дура! Ты хоть знаешь, что это такое?!

– Что ты имеешь в виду?

Люк отмахнулся и надел штаны. Подойдя к Гласу, он вызвал адмирала Олби Вана. Через минуту вошел седеющий старик в рясе.

– По вашему приказанию, о Великий, прибыл, отрапортовал он.

– Что сообщает разведка? – спросил главнокомандующий.

– Все в полном дерьме! – глухо произнес Олби Ван. – На Эндор проникнуть невозможно!

– Уведите эскадру к пятой планете и подготовьте "Звезду смерти" для захвата Эндора.

– Это самоубийство, ваше имперство! Они превратят в вакуум нашу последнюю надежду.

– Это приказ, адмирал! Извольте выполнять, а не рассуждать, как глупые вурдалаки.

– Люк, прости меня, но я старше тебя. И в этот трудный для нашей Системы цикл, позволь мне сказать...

– Ну, что же, – промолвил Люк, оборачиваясь к Лее, – я слушаю тебя.

– Позволь нашим людям начать переговоры c вурдалаками...

– Адмирал, мы будем опозорены на всю Вселенную. Жалкий корабль недоразвитых землян смог поставить на колени всю Альфатагому.

– Однако, они сильнее нас.

– Что ты предлагаешь?

– Ваше имперство, наши пеленгаторы записали странные сигналы c корабля пришельцев. Это видеосигналы, о Великий!

– Что это нам дает? – раздраженно спросил молодой джедай.

– Мы создали специальную группу и перевели эти сигналы в наш формат.

– Что же вы увидели?

– Нас, Люк.

– Я не понимаю.

– Дело в том, что цивилизация вурдалаков находится в начале своего развития. Мы тоже были такими же двести миллионов циклов назад. Жители Татуина в то время были помешаны на так называемом синематографе...

– Ты мне еще всю историю Альфатагомы расскажи! Ближе к сути, ближе! – произнес c нетерпением Люк.

– Не сердись, молодой джедай. В общем вурдалаки, когда на Эндор опускается Мрак, включают так называемые "Ящики" и c помощью "видака", прости, о великий, мы еще не полностью знаем их язык, следят за событиями, которые происходят сейчас c нами...

– Какой же вы глупый, адмирал! – вмешалась принцесса Лея. – Вы хотите сказать, они смотрят кино.

– Да, ваше высочество, я восхищен вашими знаниями нашей истории.

– А что за фильм? – поинтересовалась принцесса.

– "Звездные войны", – ответил Олби Ван. – У них три эпизода: "Новая надежда", "Империя наносит ответный удар" и "Возвращение джедая".

– А куда возвращаются джедаи? – глупо спросил Скайуокер.

– На планету Валкам, – ответил адмирал.

Люк подошел к нему и посмотрел в глаза старого адмирала. Олби Ван отвел взгляд и незаметно усмехнулся. Скайуокер сделал вид, что ничего не произошло, и присел в кресло.

– Да вы над нами просто издеваетесь, адмирал. Валкам из другого сериала.

– "Звездный путь", – напомнила Лея.

– Я не издеваюсь над вами, о великий! И предлагаю вести дальнейшую борьбу по сюжету Джорджа Лукаса. Это прекрасный режиссер, он снимал не только эти фильмы. А вообще-то, я сошел c ума. Доконали меня эти проклятые вурдалаки!

Люк громко засмеялся, принцесса последовала его примеру, Кеноби вышел, забыв закрыть за собой дверь.

– А что, неплохой фильм! – сказала дочь Всемогущего Вейдера, целуя своего возлюбленного. – Представляешь, дорогой, вурдалаки смотрят нас по Ящику!

– Ты там совсем в другом облике, дорогая! – протянул Скайуокер, подтягивая под себя девушку.

ГЛАВА 26. ЙОДА И ТОВАРИЩ ШТИРЛИЦ

– Do you speak English? – спросил Штирлиц на ломаном английском. Йода отмахнулся.

– Sprechen sie deutsch? – повторил свой вопрос Максим Максимович на чистом немецком языке.

Великий учитель пожал плечами и сказал:

– Да по-русски я говорю, о глупцы!

– Наш человек! – сказал Мюллер. – Штандартенфюрер, а может пытку носками?

– Да он у нас и так заговорит. А будет рыпаться, заставим смотреть "Семнадцать мгновений". Я думаю, расколется на пятой серии! – протянул пьяный Холтоф.

– Хватит издеваться над моим любимым сериалом! воскликнул полковник Тихонов.

Учитель всех джедаев плохо понимал русский, но его тело почувствовало, что сейчас начнется мордобитие и возможно даже дубинкой палача Плятта. Поэтому он решил, что сопротивление смерти подобно и сказал:

– Я все скажу! Вы великий народ! Вы сломили Великого Йоду. Мне не помог даже Великий Магистр. Что вы хотите знать?

Штирлиц усмехнулся и спрятал свой любимый кастет, приготовленный для Холтофа. Он взглянул на Йоду и задумался. Прошел час и генерал Исаев сказал:

– А ничего мы не хотим знать! Ты – Великий! Я Штирлиц! Вместе мы будем править Эндором. Ты слышал что-нибудь о диктатуре пролетариата?

– Немного, – подумав, ответил старый джедай.

– Вот, что значит сила мировой революции! – пролепетал пастор Шлаг. – Дети мои, это чудо, что наши идеалы дошли и до Альфатагомы!

– Оставьте ваши проповеди для Евы Браун! – воскликнул Штирлиц. – Ну так что, Жаба, ты согласен?

– Да, товарищ штандартенфюрер! – покорно вздохнул Йода. – Социализм, так социализм. Но только без Великого Октября. Татуинцы не переносят революций.

– Он еще и условия ставит! – сказал Куравлев. – Дать по морде и в болото!

– Так. Все, – оборвал его Максим Максимович. – Не будем поддаваться предрассудкам. Все-таки, дорогие друзья, мы гости в этом уголке Вселенной. Будем же культурны и внимательны!

Йода покосился на Штирлица и покачал разбитой головой. "Издевается, сволочь!" – подумал он и хмыкнул.

"Я над жабами не издеваюсь! Я их, как правильно сказал Айсман, в болоте топлю!" – улыбнулся командир и закурил "Беломор".

Из-за горизонта медленно поднималось древнее светило. Эндор, объятый мраком, постепенно оживал. И лишь корабль пришельцев напоминал о присутствии Подлого Зла, обрушившегося на процветающую Альфатагому.

ГЛАВА 27. ГКЧП

Солнце Крыма нежно ласкало брюшко генсека и подмывало его на великие творения во имя перестройки и нового мышления. Михаил Сергеевич буквально купался в обрушившемся на него счастье. Подлый московский дождь, который постоянно напоминал о себе ноющим ревматизмом, был окончательно забыт, и прораб перестройки счастливо улыбался, периодически подставляя различные части тела под раскаленные лучи.

А в Москве... по-прежнему шел дождь, иногда он переходил в ливень, но это скорее было случайностью, чем закономерностью. Тем более, что в конце августа законы диктовал товарищ Янаев. Первым его указом был так называемый Закон о Погоде.

Председателю Гидрометцентра

Союза Советских Социалистических Республик

Указ

Немедленно прекратить издеваться над погодой. Верните Солнце Москве.

Пусть будет свет!

Указ вступает в силу сразу после моей подписи.

Подпись (внизу)

Янаев.

На пресс-конференции ГКЧП в здании Агенства печати "Новости" молодой журналист популярной газеты "ЖОПА" поинтересовался у нового президента:

– Товарищ Янаев, что побудило вас стать нашим лидером?

– Простите, молодой человек, представьтесь пожалуйста, сказал Пуго.

– Информационно-юмористическая газета "ЖОПА". Журналист Сегодня Вчерашний.

Гэкачеписты переглянулись, товарищ Пуго испуганно посмотрел на Лукьянова, который пожал плечами и подтолкнул Янаева, у которого от злости дрожали руки.

– Вы из "ЖОПЫ", так и идите в жопу c вашей дурацкой фамилией. Превращают конференцию в бардак!

– И все-таки, ответьте, – настаивал корреспондент.

Ответили несколько рослых парней их охраны нового правительства. Гражданин Сегодня Вчерашний отделался легкой ссадиной на лбу и красивым синяком под левым глазом.

Журналисты заволновались.

– Следующий вопрос, – вежливо сказал Янаев. – Смелее, смелее, товарищи.

В пятом ряду поднялась рука. Молодая дама в очках c интеллигентской внешностью кокетливо произнесла:

– Журнал "Пердун". Элла Потускневшая по кличке "Нюхач". Вопрос к товарищу, сидящему прямо от меня, слева от товарища Янаева и чуть-чуть левее от товарища Пуго.

– Вы ко мне? – спросил мужчина лет сорока пяти, одетый в старую телогрейку.

– Да не к вам, вы плохо одеты, извините, – ответила журналистка. – Вон, тот товарищ, похожий на колхозника.

– Я? – удивился мужик c небритой физиономией и красным как огурец носом.

– Да. Вы-то мне и нужны, – сказала Элла Потускневшая. Наши читатели, да что скрывать, и я, ха-ха, интересуются, как вы попали в эту компанию и почему?..

– Товарищи, выведите эту стерву из зала, она над нами издевается!

Те же парни из охраны увели сопротивляющуюся журналистку. По приглашенным корреспондентам прошел ропот возмущения.

– Кто еще? – поинтересовался спокойный Янаев.

Мужчина, сидящий в первом ряду, осторожно встал и дрожащим голосом проговорил:

– Еженедельник "Коммунист и компания". Ленинов Володькин. Вопрос к товарищу Лукьянову. Товарищ Лукьянов, вы обещали принести вашу рукопись стихов еще на той неделе! Главный редактор требует: или стихи, или одно из девятнадцати!

Лукьянов поморщился и взглянул на Янаева, тот кивнул.

– Я принесу, обязательно принесу. Задержка, товарищ, как вас там... ах, да, Володькин, связана c последними событиями и небольшим сбоем моего компьютера.

– Товарищи, задавайте вопросы по теме. По теме. Хватит придуряться в конце-то концов. Ведь идет трансляция, скороговоркой вещал Пуго.

– Праститэ, я плоха понимат по-русски. Газэта "Шолтай-болтай ин Рашен". Крыс Уотсон. Когда прэкратитса транслэйшн фо тиви, комрад Чайковский.

– Мы поняли вас, товарищ Крыса! – ответил Янаев. – В ближайшее время по всем каналам "Лебединое озеро" прекратит свое существование. – Руки лидера отчаянно дрожали, голос хрипел, слова слипались друг c другом и не подчинялись голосу. – На смену ему мы подготовили другую программу. Сейчас идет работа. По-моему, это что-то из произведений товарища Бетховена... Товарищи, вас же просят задавать вопросы по существу. Хватит играться! Мы же не дети в конце концов! Вот вы, товарищ... Нет... Да... Вы... У вас хороший костюм и интеллигентный вид.

– Спасибо! А костюмчик я недавно взял, ну, знаете... в туалете, у ГУМа, – пропел молодой человек c красным лицом. Газета "Рак легких". Явкин Табачкин де Космосов фон Мальборо. Вопрос к товарищу Пуго.

– Только по существу! – испуганно попросил Пуго.

– По самому, что ни на есть! – заверил его журналист. Скажите, товарищ, вот когда смело идут граждане по местам, а последний "Варяг" наступает, могут ли матросы в последнюю минуту наслаждаться трубкой ароматного норвежского табака?..

– Да они все – злыдни! – взмолился Лукьянов.

– Дайте ему по роже! – попросил Пуго стоящих за ним парней из охраны.

– Еще будут вопросы? – спросил Янаев дрожащим голосом. Все молчали. – Бардак! Но вы еще все за зло ответите!

Журналисты начали расходиться, товарищи гэкачеписты синхронно стучали по столу. А в Москве шел дождь. Указ нового президента не повлиял на погоду столицы. Казалось, что природа рассвирепела и мстила товарищу Янаеву еще более мощными ливнями.

Но Санта-Барбарийцы, измученные зноем и жаждой, не знали этого. Да и не могли знать. Иранцы решили заморить голодом этот стойкий народ. Поэтому все тихо было в форте Санта-Фе, и лишь где-то далеко райские птички жалобно пели песню печали...

ЭПИЛОГ

За окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на танк.

Товарищ Янаев отошел от окна и глупо произнес:

– Вот и сбылись мечты идиота! Теперь я президент.

Пуго, стучащий мизинцем по пуговице, ходил из угла в угол и что-то бормотал про себя. Похоже это была песня из репертуара "Высокой энергии", но порой казалось, что сонг похож на "Амурские волны".

– Что вы мечетесь, как старая тряпка, промывающая общественный сортир? – лирик Лукьянов спокойно сидел в кресле и нежно поглаживал здоровенного персидского кота по кличке Арамис.

– А что еще мне делать? Мы уже два дня у власти, а в стране все равно бардак.

Крючков, сидящий в кресле бывшего президента, игрался перочинным ножичком. Услышав последнюю фразу, он встал и произнес, как на параде:

– Отставить ребячество! Мы еще наведем порядок. Главное – власть, и она у нас в кармане.

Янаев покосился на карман своего пиджака и подошел к окну. Возле него он простоял восемнадцать минут, после чего подошел к Крючкову и прошептал:

– Послушай, а не дать ли нам Штирлицу новое задание?

– Не думаю, – ответил дзержинец. – Наши рубежи во Вселенной должны быть незыблемы. Фашизм там, дорогой мой президент, не пройдет! А Максим Максимович делает все для этого. И отрывать его от столь нужного нашему народу дела, по меньшей мере, вредительство.

– А я бы дал товарищу Тихонову новое задание! промямлил Пуго.

– Ты пока еще, друг, не академик Сахаров, чтоб я выслушивал твои замечания, – сказал Янаев и покосился на Лукьянова. Мохнатый кот мяукнул, зевнул и вперил взгляд в Крючкова.

А за окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на танк.

* Книга восьмая. ГУБЕРНАТОР ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВОГО ШТАТА *

ПРОЛОГ

За окном бесплатно раздавали "Сникерс" и слушали оркестр Растроповича.

Борис Николаевич бесшумно отошел от окна и опустился в высокое кресло, на спинке которого был выгравирован герб Российской империи.

– А что, Егор Тимурович, дали мы жару коммунякам? весело спросил президент.

– Дали, Борис Николаевич! – радостно ответил Гайдар. В руке он держал старую книжку "Тимур и его команда". Эта книга нравилась главе российского правительства и c ней он не расставался никогда.

– А что, дали мы жару либералам и фашистюгам? постукивая по столу, спросил Ельцин.

– Дали, Борис Николаевич! – произнес Егор Тимурович, сверкая глазами.

Оркестр за окном играл легкую музыку, небо над Кремлем было ясным, от солнца радужно сияли инструменты музыкантов.

– А что вы все читаете? – вдруг спросил президент, подойдя к Гайдару.

– Ну не "Похождения Штирлица" мне читать, Борис Николаевич! "Тимура" долблю.

– Что-то слышал я про эту книженцию?

– Как же? Ведь ее мой дед...

– Да я не про эту... Я про ту, что вы только что...

– А-а, про Штирлица. Весьма забавная книжка. В двух томах. Пять раз читал. Гадость неимоверная!

– А кто авторы? – грозно спросил Борис Николаевич. – Не перемудрили ли эти писаки?

– Авторы? Авторы?.. Молодежь какая-то, Борис Николаевич. Точно не помню, но имя одного из них, по-моему, как-то связано c фильмом "Асса".

– Да, кстати о Штирлице, – оборвал его президент. – Я хотел бы дать ему новое задание.

– Так и я того же мнения, господин президент, – мягко улыбнулся Егор Тимурович.

А за окном бесплатно раздавали "Сникерс" и слушали оркестр Растроповича.

ГЛАВА 1. ШиР

После известных событий августа девяносто первого и октября девяносто третьего в Москве перестал идти дождь. Солнце играло своим теплом и светом над столицей России. Его лучи проникали сквозь бетонные стены высоких, низких и даже роскошных зданий. Иногда c востока наступал легкий ветерок южного происхождения. Однако, и он, и даже суровый московский бриз не могли повлиять на ход предвыборной борьбы различных партий, объединений, блоков и иных организаций, имеющих к выборам в новый парламент такое же отношение, как и хан Батый к открытию Америки.

Несмотря на то, что Максим Максимович Исаев находился на Татуине, его сторонники организовали легальный блок "Штирлиц и Россия" (ШиР), который достаточно успешно проходил этапы предвыборной борьбы и был вторым после "Выбор и Россия" (ВиР), третьим после "Гитлер и Россия" (ГиР) и пятым после "Коммунист и все остальное". Лидером блока был всемирно известный садист и демократ господин-товарищ Шеленберг. Последний, после долгих уговоров шировцев и под давлением демократов из "Выбор и Россия", решил взять на себя ответственность за всю деятельность блока.

Месторасположение штаб-квартиры в бывшем мавзолее Ильича было выбрано не случайно. Сторонники движения не любили рекламы, а усыпальницу Ленина знали все, так что не надо было никому объяснять, как пройти до ШиРа. Надпись "Ленин" была завешена красным полотнищем c лозунгом "Кто не c нами, тот против нас!" И этим все было сказано.

Однако, эти обстоятельства не мешали Вальтеру постоянно спрашивать у себя: "А что скажет по этому поводу товарищ Штирлиц?" Ответ ускользал и настораживал, и бывший шеф майора Тихонова старался не думать об этом. Тем более Татуин – там... а мавзолей – здесь, и часовых еще по домам никто не отпускал.

ГЛАВА 2. ПРЕЗИДЕНТ

– А кто у нас заправляет телевидением? – спросил Борис Николаевич у сидящего в кресле Гайдара.

– Как? Вы не знаете? – удивился Егор Тимурович. Господин Кальтенбруннер. Он уже давно в Москве... Вы же сами подписали Указ...

– Ах да, припоминаю. Что это за человек?

– Бывший фашист, сторонник Гитлера. Палач. Так, ничего особенного, человек, как человек. Знает свое дело. К работе относится c большой ответственностью...

– Можете не продолжать! – сказал президент. Пригласите его ко мне. Нет, постойте, зачем он мне? Вот что, Егор, поедешь к нему и проверишь обстановку на месте. Помни ни слова грубого о Конституции. Иначе, сам знаешь...

– А насчет блоков?

– Пусть трепятся, мне лично до лампочки! Тебе мешают, можешь убрать.

– Понял вас, Борис Николаевич.

– Ладно, ступай.

Гайдар вышел, "Тимур" последовал за ним. Борис Николаевич принялся за чтение двухтомника "Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица". Президент улыбнулся и перелистнул первую страницу.

ГЛАВА 3. КПТ и ДПТ

"Алекс – Юстасу.

По нашим сведениям вы ввели диктатуру пролетариата на Татуине и тем самым справились c заданием правительства, которого больше нет. Союз распался. Родина требует от вас нового подхода к решению задач демократического правительства, которое пришло к власти в результате политических и экономических реформ. Коммунизм изжил себя, учение Маркса-Энгельса-Ленина оказалось гнилым. В связи c вышеизложенным предлагаю:

1. Организовать перестройку и убедить народ Татуина в демократизации их общества.

2. В августе организовать демократический путч. Расколоть государство.

3. В октябре организовать коммунистический путч, подавить его и закрыть все недовольные общественные и фашистские организации.

4. Взять власть в свои руки, ввести российскую валюту, начать реформы в экономике.

Дальнейшие инструкции получите c присланного к вам корабля "Заря демократии" в ближайшее время.

Алекс".

Штирлиц был на заседании первого съезда коммунистической партии Татуина. На трибуне стоял Йода, которому генерал Исаев доверил ответственный пост генсека КПТ.

– Товарищи, путь, который указал нам Великий Штирлиц, труден и извилист. Но мы, коммунисты Татуина, не страшимся новых испытаний. Мы смело идем по пути, предначертанном нам нашей Новой Историей и Великим Учителем, Гением Мысли и Разума, товарищем штандартенфюрером CC фон Штирлицем!

Раздались громкие продолжительные аплодисменты, делегаты стоя рукоплескали Живому Вождю и Мудрому Генсеку. Штирлиц ликовал и ел тушенку, запивая ее ароматным Эндоровским гнивом. Айсман сидел рядом и ревел как мальчишка, которого нещадно выпороли.

"От радости, наверное!" – подумал Максим Максимович.

"От нее, от нее, шеф!" – слезился Айсман. Повязка c глаза сползла и небрежно болталась на шее.

– Ура! Ура-а! Да здравствует Великий Вождь всей Вселенной – товарищ Штирлиц! – орал зал.

Но тут, незаметно для всех, появилась радистка Кэт и передала Штирлицу шифровку из Центра.

"Давно я не видел Бормана. Где может скрываться эта злыдня?" – Он прочитал документ пять раз, долго не мог разобрать почерк. "Вечно каракули какие-то приносит!" подумал разведчик. "Вполне приличный почерк", – заключила про себя радистка. Через час до Штирлица дошел смысл послания и свежеиспеченный Мудрый Вождь татуинцев резко встал и крикнул громовым голосом:

– Кончай бардак, братва! Теперь вы – демократы. Перестройке – ура! Йода! Ты слышишь меня? Толкай другую речь! Ты теперь президент! А я по-прежнему вождь! – Максим Максимович глазами опытного разведчика окинул зал, татуинцы стояли как вкопанные, Йода возился c какими-то бумажками. Что вы приуныли, друзья? Времена изменились. – Штандартенфюрер закурил "Беломор", глубоко затянулся и выдохнул на Айсмана, который то ли от страха, то ли от удивления надевал на себя упавшую повязку. – А кто не c нами, тот против нас! Если после моих слов в зале есть сомневающиеся или коммуняки, можете смело уходить. Обещаю, трогать не будем. У меня инструкции. Я вами потом займусь.

Несколько делегатов, возмущенных таким невероятным ходом событий, демонстративно покинули зал. Генерал Исаев, как истинный демократ, c презрением посмотрел им вслед.

"Где же Борман?" – снова подумал Штирлиц. Что-то тяжкое и неприятное падало откуда-то издалека на Великую Думу Вождя. Быть может в нем зарождалась сила джедаев или просто болел желудок. Максим Максимович этого не знал. В этот момент зазвучал голос старого Учителя:

– Господа! Есть мнение, что наступил исторический момент, который коренным образом влияет на судьбу всей Альфатагомы. И я, как истинный демократ, призываю вас, соотечественники мои, прислушаться к Голосу Совести и объять Своим Разумом грядущие перемены. Бей коммуняк! Дави вражину! Этих...

– Йода, я же сказал, коммуняк пока не трогаем! Они легальны! – оборвал Штирлиц.

– Простите, штандартенфюрер, меня, как всегда, куда-то заносит. – Новый президент Татуина покорно поклонился своему Вождю и вновь обратился к залу. – Господа, зачем убивать коммуняк, мы же демократы. Пусть живут.

– А вообще, все это серьезно? – крикнул из зала молодой татуинец.

Штирлиц кивнул Айсману и тот куда-то поспешно удалился. Йода равнодушно ответил:

– Вполне, молодой татуинец! Вы что, думаете, что я, пенсионер тагомского значения, буду стоять здесь на самой почетной трибуне Альфатагомы и хреновиной заниматься. Итак, отныне и от цикла к циклу название нашей партии Демократическая партия Татуина. Теперь, господа, у нашего народа две партии. Одна, которая идет по пути реформ и другая, которая против, и еще раз против, них. Это их партия, коммуняк. И наша задача – идейная борьба до полной победы над злыми силами, да прибудет c нами Великая Сила! Всегда!

ГЛАВА 4. ВАЛЬТЕР, ГЕНРИХ И КРОВОЖАДНЫЕ КРОКОДИЛЫ

Не сразу понял Генрих, что он занял, пожалуй, самый высокий пост в своей многоликой карьере. Но когда он три c лишним часа поднимался по лестнице Останкинской башни до своего председательского кабинета, его хилое тело на себе ощутило всю тяжесть возложенной на него ответственности. Остановившись передохнуть у ресторана "Седьмое небо", Кальтенбруннер решил чего-нибудь выпить. За дальним столиком сидел его старый знакомый Вальтер Шелленберг. Генрих подошел к бару и заказал виски c содовой. Лидер ШиРа насторожился. "Ну вот, пора действовать", – подумал он и подозвал официанта.

В ту же самую минуту некто Стефани из славного городка Сиднея влепила сильную пощечину своей сопернице Марии. Мария упала в бассейн, в котором жили кровожадные крокодилы. Стефани ликовала и c нетерпением ждала кровавой схватки.

ГЛАВА 5. БОРИС И ДОРОГОЙ ЭЛЬДАР

Борис Николаевич был так увлечен чтением, что не заметил вошедшего к нему Эльдара Рязанова, который тихо опустился в кресло, стоящее возле камина. Эльдар Александрович протянул руки к огню и закряхтел от удовольствия. Ельцин вздрогнул и понял, что в кабинете кто-то чужой. "Кто это? – подумал он. Люди Зюганова или Шахрая?"

"Я это, Борис Николаевич", – покраснел создатель "Служебного романа".

– Дорогой Эльдар, это ты? – спросил президент, закрывая книгу.

– Я, Борис Николаевич! Феллини уже никогда здесь не появится, могу вас в этом уверить!

За окном светило яркое осеннее солнышко и его лучи, проникая сквозь высокие окна Кремля, блуждали по кабинету президента и создавали хорошее настроение у собеседников.

– Вот, Борис... Можно вас так называть?..

Ельцин кивнул.

– Пришел, Борь, снимать о тебе фильм.

– Боевик? – пошутил первый президент России.

Рязанов хмыкнул и скрестив ноги откинулся на спинку кресла.

– Боевиков сейчас хватает. Хотелось бы, чтобы получилось что-нибудь этакое...

– В стиле "Гаража"?

– Да нет, что-нибудь, понимаешь, неординарное... сам не знаю...

– Эльдар Александрович, – махнув рукой, сказал Ельцин, – время у президента ограничено. Так что, не тяни резину.

– Вы читали "Операцию "Шнапс"? – вдруг спросил режиссер.

– "Шнапс"? – задумался Борис Николаевич. – Что-то подобное слышал. Но точно не помню...

– Это книга молодых неопытных авторов. Написана в стиле трагикомедии. Главный герой – один известный шпион...

– Шпионы бывают известными?

– Комедия, господин президент. Эти писаки из пальца высасывали сюжет, получилось, конечно, неплохо, но достаточно неграмотно. Однако, идея хорошая. Вот я и решил c вами посоветоваться...

– Так фильм не обо мне? – нахмурился Ельцин. – Я-то думал...

– Борь, ты не суетись, не суетись. Он и о тебе, и обо всех нас.

– Обо всех, значит – не обо мне. И баста!

– Ну можно подумать... грим, там подкрасить, здесь подделать...

– Я тебе что, манекен?!

– Но на главного вы великоваты, Борис Николаевич, потупившись произнес Эльдар Александрович.

– Ладно, выкладывай детали.

– Ну, в общем, главный герой – разведчик. Его путь нелегок и тернист. Работа опасная. Но Максим Максимович...

– Максимович?

– ...умело справляется со своими обязанностями и четко выполняет все задания нашей разведки.

– Ну, на разведчика я не потяну...

В это время в дверь постучали и принесли кофе. Эльдар Александрович почти выхватил чашку c горячим напитком и залпом выпил половину ее содержимого.

"Волнуется!" – подумал президент.

"Конечно волнуюсь! Не каждый день встречаешься c руководителем партии и правительства!" – заметил про себя режиссер.

"Какой еще партии? Что он несет?"

"Это от волнения!" – Рязанов поставил чашку на стол и вслух сказал:

– Вот такой сюжет.

– Что-то мы ходим c тобой вокруг да около... Ближе к делу. Что ты от меня хочешь?

– Вашего сотрудничества.

Ельцин неохотно встал и подошел к камину. Огонь издавал приятный треск, пронизывая кабинет теплом. Борис Николаевич протянул к огню руки и приятно чихнул.

– Почему бы и нет? Когда съемки? В принципе против я ничего не имею.

– Я всегда уважал вас, господин президент, как человека и как истинного лидера многострадальной России.

– Да ладно тебе. Эпитеты оставим для мемуаров... Зачем третировать истину, когда надо работать!

– И я того же мнения, Борис Николаевич! – радостно протянул режиссер и, поклонившись, покорно вышел из кабинета.

ГЛАВА 6. БОЙНЯ НА КРАСНОЙ

А в ШиРе творился полный бардак. Трещали телефоны, копировальные аппараты печатали листовки, факсы изрыгали из себя рулоны c длинными посланиями. Сторонники движения c разбитыми физиономиями бегали из угла в угол и, суетясь, больно толкали друг друга.

– Да, ШиР. Какая в жопу демократия! У нас блок Штирлица! Ах вы не c нами, ну тогда, дорогой, вы против нас! А вас и не спрашивают! Можете и не голосовать. Мы вас потом найдем! восторженно вещала разгневанная секретарша.

– Оксаночка, помягче. Это же все-таки наши избиратели, проговорил молодой человек, похожий на Дмитрия Диброва c четвертого канала "Останкино".

– Дим, заканали они меня. Сил нет никаких.

– Партийная работа сложна, Оксаночка, и требует от нас выдержки и спокойствия.

Но вдруг вбежал мужчина лет пятидесяти и нервно прокричал:

– Дим, камера в опасности, молодчики из коммунистов бьют наших!

– Где?

– Да хватит рассуждать! Собирай всех и к ГУМу.

Через минуту известный телерепортер c командой здоровых ребят рысью несся по Красной площади. Недалеко от исторического музея стояла толпа, вооруженная дубинками и ломами.

– Господа! – крикнул Дибров толпе. – Или вы сейчас же расходитесь и не мешаете вести трансляцию или мы за себя не отвечаем. – Возбужденная толпа обернулась. Лица людей выражали зверство и решимость. Кто-то крикнул:

– Спокойно, товарищи! Нас больше! Окружаем их!

Штирлицевцы поняли, что их сейчас будут бить и поэтому отступили. Коммунисты организованно шли вперед. Прохожие останавливались и c любопытством ждали исхода схватки. Из окон Кремля высунулись спящие физиономии.

– Коммуняки! Ненавижу! – высокомерно воскликнул Дмитрий. – Братва, спокойнее! Помните, что их дни сочтены. – Шировцы, продолжая отступать, уперлись в Собор Василия Блаженного. – За нами Россия, господа! C честью встретим этих придурков!

Началась бойня. Коммуняки шли напролом и безжалостно избивали сторонников легендарного шпиона. Но всех спас Дибров, проявив в схватке небывалую стойкость и мужество. Казалось, что этот человек всю свою жизнь занимался боксом. Его удары по толпе были профессиональными и слаженными. Противник падал без чувств, кровь сочилась из ран и вытекала на холодный булыжник. Воодушевленные таким примером почитатели ШиРа c воплем "Да здравствует Штирлиц!" цепью начали теснить наступавших. Из окон Кремля раздались радостные возгласы:

– Бей гадов! Бей стерву! Бей! Бей их! Молодец, Дибров!