Текст книги "Маськин зимой"

Автор книги: Борис Кригер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16
Маськин и Соплюшка

После своей упорной борьбы с засильем снежных сугробов Маськин почувствовал себя усталым и разбитым. Кроме того, Маськин слишком много общался со своими тапками, которые, как вы помните, подхватили простуду. Поэтому не удивительно, что на следующее утро у Маськина появились сопли и ему пришлось остаться дома, разделяя тёплую компанию своих простуженных тапок, греющихся у огня, и познакомиться с маленькой мохнатой тёткой Соплюшкой, которая не отходила от тапок ещё со вчерашнего дня, и те попеременно залихватисто чихали.

Возможно, мой читатель никогда не отдавал себе отчёта в том, что простудные заболевания бывают двух видов. В первом случае человек страдает от лёгкого недомогания с небольшим количеством соплей – и уже через пару дней совершенно здоров. Именно такую хворобу и вызывала тётка Соплюшка, потому что она была характера уравновешенного и не стервозного, чего нельзя сказать о деде Грипповике.

Дед Грипповик был существом чрезвычайной стервозности, и если уж приставал, так по крайней мере на неделю. Несчастная жертва деда Грипповика совершенно искренне и реально страдала, металась чуть ли не в бреду, и казалось, действительно была серьёзно больна. Разница между этими двумя типами заключалась в том, что тётка Соплюшка привязывалась к индивидууму с промоченными ногами или неосторожно посидевшему на сквозняке, дед Грипповик же был настоящей заразой и коварно перебегал от одной жертвы к другой.

Маськин давно заметил, что когда его домочадцы и он сам подолгу не выходили из дома и не общались с другими жителями окрестностей, то, кроме тётки Соплюшки, у них в доме никто не бывал. Но стоило кому-либо из населения Маськиного дома высунуть нос и прошвырнуться в городе, особенно в зимне-весенний период, как в доме Маськина поселялся злобный дед Грипповик и уже не отставал очень подолгу.

У Маськина было много теорий происхождения соплей. Когда Маськин был маленьким, он твёрдо верил, что сопли появляются как результат промоченных ног, что вода каким-то таинственным образом просачивается через ноги в голову и потом выделяется в виде соплей. Однако эту теорию пришлось отправить на покой, поскольку оказалось, что сопли могут появляться даже тогда, когда Маськин вовсе ног и не промачивал.

Одно время Маськин предполагал, что сопли есть не что иное, как растопившиеся мозги, а иначе как можно объяснить, что когда у больного много соплей, то мозги его начинают работать не совсем исправно? И лишь теперь, когда Маськин познакомился с тёткой Соплюшкой, он убедился наверняка, что сопли возникают как прямой результат общения с этой дамой.

Дед Грипповик, в отличие от тётки Соплюшки, вызывал нешуточные страдания. Когда он набрасывался на Маськина, у того темнело в глазах, жизнь в его доме замирала, и он подолгу, тяжело охая и вздыхая, лежал в кровати, практически не выходя из дома. Когда же к Маськину приходила тётка Соплюшка, то ничего страшного не происходило, жизнь текла своим чередом, и всё, что Маськин менял в своём образе жизни, заключалось в том, что по вечерам он довольно долго посиживал у огня и потреблял большее, чем обычно, количество чая с малиновым вареньем.

Мне кажется, что куда бы ни завёл человечество блестящий прогресс, все всё равно продолжат кашлять и чихать, а также валиться в постель под неуклонным нажимом гриппозных напастей. Возможно, если бы от обычного гриппа все поголовно отправлялись бы в мир иной, у человечества непременно появилось бы эффективное средство, необходимое для того, чтобы всё-таки выжить на этой планете. Поскольку же сопли чаще всего не являются причиной гибели, то на них не обращают внимания, и они плетутся за нами вязкими, зелёными потоками со времён доисторических, туда, в далёкое будущее, уносясь на наших космических кораблях в инопланетные дали.

Я полагаю, что нынче лучшим средством от насморка является Интернет. Несмотря на то, что компьютеры полнятся разнообразными вирусами, их пользователи находятся в совершенной безопасности, ибо не было ещё такого случая, чтобы кто-то заразился простудным заболеванием, глядя на экран или трогая компьютерную мышку. Чем больше люди будут прибегать к таким новым и безопасным средствам общения, тем здоровее они будут и тем меньше придётся им глотать различных сомнительных, а часто вредоносных пилюль, и без которых жизнь человеческая подчас достаточно горька.

На следующий день после Маськиной битвы со снегом весёлая компания уселась у огня и стала рассказывать друг другу истории. К огню были допущены только простуженные, потому что здоровым среди больных делать нечего, а то, не ровён час, тоже подхватят какую-нибудь заразу. Поэтому у очага остались только Маськин, два его простуженных тапка и тётка Соплюшка. Первой свою историю стала рассказывать именно она.

Тётка Соплюшка сообщила, что, несмотря на то что выглядит ещё довольно молодо, она очень стара. Появилась она на свет в те стародавние времена, когда люди ещё укрывались шкурами, и, надо признаться, в эти самые шкуры и сморкались.

Далее жизнь завела тётку Соплюшку в рабовладельческие времена, и она была единственным проявлением равенства между господами и прислужниками, ибо приставала с одинаковым энтузиазмом как к тем, так и к другим. Несчастные рабовладельцы и рабовладеемые вытирали нос папирусами, что привело к тому, что нашим историкам не было оставлено достаточного количества текстов, относящихся к сопливым античным временам.

Затем тётка Соплюшка поселилась в феодальном обществе, и рыцари, прочувственно страдая от соплей в своих неказистых шлемах, вытирали нос гобеленами, а иначе как можно объяснить, что все гобелены, оставшиеся с тех времён, имеют отчётливые следы соплей?

Попав в капиталистические реалии девятнадцатого века, Соплюшка устроилась особенно уютно, ибо сопли в те времена вытирали кружевными платками и не жалели средств на прекрасные коньяки, дабы умерить озноб своих простуженных душ.

И лишь в наши не поймёшь какие времена тётка Соплюшка загрустила, ибо народонаселение принялось утирать носы одноразовыми салфетками и даже – упаси боже – туалетной бумагой. За все долгие века мировой истории тётку Соплюшку так никто никогда не унижал…

Вы, возможно, спросите: и чего это наш разгорячившийся автор всё толкует о соплях? Что же, не может он найти себе темы получше для своих изысканных философствований? Отвечу так. Вы скажите спасибо, что ваш автор не обсуждает чего похуже. Вы, например, перечтите Рабле, и я думаю, этот уникальный эксперимент не оставит вас равнодушными. Так уж повелось: чтобы привлечь внимание легко отвлекающегося читателя, приходится говорить не об абстрактных понятиях, унесённых на зыбкие края сознания, а о вещах конкретных, достаточно известных и касающихся практически всех. Впрочем, если вы не желаете больше слушать о соплях, то извольте насладиться историей, рассказанной Левым Маськиным тапком, которая увела разговор у очага совсем в другую сторону. Левый Маськин тапок заявил, что простуда – это ерунда. Настоящая трагедия начинается тогда, когда, неосторожно посидев на сквозняке, человек может простудить… да-да, вы верно догадались: собственную попу. После этого небольшого вступления Левый Маськин тапок поведал собравшимся, а заодно и нам с вами, любопытный мой читатель, историю одного еврея, у которого была совершенно антисемитская попа…

Еврейский Бог, создавший Небо и Землю, так уж решил, что сотворить человека совершенным будет безвкусно. С тех пор и повелось, что если человек приличный, обязательно сыщется у него какой-нибудь пренеприятный недостаток. Так и еврей Зюс всем был хорош в глазах Боговых. И традиции все соблюдал: на Пасху мацой хрумкал, на еврейский Новый год трубил отчаянно в рог, по субботам не читал газет и даже не брил виски и бороду, отчего вид имел воистину библейский и вполне аппетитный.

Однако и у Зюса имелся один незначительный, но весьма отъявленный недостаток. Дело в том, что, будучи евреем до мозга костей, обладая ярко выраженным шнобелем и, как водится, вселенски грустными глазами, Зюс имел весьма антисемитскую попу.

Посудите сами: стоило еврею Зюсу собраться сделать какую-нибудь мицву, как его попа начинала болеть и ныть самым что ни на есть антисемитским образом.

И что только ни делал бедный Зюс: натирал её тройным одеколоном, просил супругу Метафею проутюжить ему попу утюгом, прикладывал листья эвкалипта, алоэ и подорожника, делал примочки с мочой, своей и чужой – ничего не помогало.

Не находил себе еврей Зюс места на этой земле, не мог ни лежать, ни стоять, ни сидеть, а ведь именно в этих трёх простых действиях и заключается вся сущность юдоли человеческой.

Попа еврея Зюса была его полной противоположностью – традиций не соблюдала и глядела всегда в противоположную сторону.

Зюс давно подозревал свою попу в антисемитских настроениях. Бывало, ещё в детстве сядет Зюс сделать домашнее задание, а попа его так и ноет, сидеть не даёт.

Водила Метафея Зюса к врачам разнообразным, и они в один голос подтверждали, что всё дело именно в антисемитских настроениях его собственной попы.

А ещё была его попа заодно с известным антисемитом Иваном Забулдыгиным, который в гробу видел всё, что только можно и нельзя видеть в гробу, и, входя в запой, обвинял Зюса в жидомасонстве. Зюс обиженно отворачивался от своего соседа, а его антисемитская попа строила Забулдыгину глазки, хотя и была подслеповата от рождения.

В один субботний вечер Зюс, измученный ноющими болями в своей правой полужопице, которая особенно неистовствовала и явно приближалась уже даже к какой-то фашистской идеологии, в то время как левая полужопица находилась на распутье: присоединиться ей к великорусскому черносотенству или очертя голову нырнуть в омут к братьям исламистам, вознёс Зюс молитву к небу и вопросил, чему же Господь хочет его научить, ниспослав его телесной оболочке такую невыносимую двойственность? Ведь жизнь человеческая – это не только мысли, духовные переживания и финансовые неурядицы, это ещё и простая радость сесть безболезненно на свою собственную попу. Куда там со своей душой разобраться, когда попа житья не даёт! Все великие подвиги, открытия и благодеяния совершаются не иначе как через попу, ибо их совершатель в момент их совершения либо лежит, либо сидит, либо стоит. Исключение составляют разве что космонавты. Но даже и космонавту без попы никак нельзя, поскольку в космосе пространство хотя и безвоздушное, но не безпопное. Вот и получается, что вовсе не душа в человеке есть основа всего, ибо бездушный человек вполне прилично свои дни коротает и даже позалихватистее, чем человек с душой. Основа всего в человеке – это его человеческая попа, ибо без неё ни сесть, ни лечь, ни встать невозможно.

К сожалению, Господь не ответил на Зюсовы вопрошания, ибо чаще всего связь с Всевышним у нас односторонняя, то есть мы Ему звоним, а Он трубку берёт и молчит. Или Он нам звонит, мы Ему: «Алло! Алло!», а Он опять в трубку молчит. Мы Ему: «Мы знаем, что это Ты! Не молчи! Десятки тысяч лет мы без Тебя тут тычемся нелепыми пиявками! Подскажи хоть полусловом, хоть полувздохом, кто мы и куда нам идти?», но Он молчит, ибо пока мы сами не догадаемся, что нам ни скажи – всё переиначим и телефониста повесим на проводах.

Устал еврей Зюс от такого мучительного противоречия и решил отправиться на постоянное местожительство в Израиль. Он себе так решил: в Израиле к кому попой ни повернёшься – все евреи, и поэтому его антисемитской попе будет не с кем разделять свои антисемитские настроения, а то весь мир нынче, как, впрочем, и во все века, полнится сплошными Забулдыгиными, у которых во всём евреи виноваты. Если бы евреев вовсе не было, они выдумали бы их только затем, чтобы было кого во всём обвинять.

Погрузил еврей Зюс свои вещички и отправился с супругой Метафеей Ионовной в Землю Обетованную. Однако прямо на границе Зюсу сообщили, что жену его в Израиль не пустят, потому что она не прошла тест аккредитации еврейских жён и её низкий процент стервозности совершенно очевидно выявляет нееврейское происхождение, что, безусловно, представляет смертельную опасность для единственного еврейского государства на земле.

Израилю не страшны террористы – они не угрожают еврейскому образу жизни и даже весьма ему способствуют, ибо когда евреям не с кем бороться, они начинают ругаться сами с собой, а вот недостаточная степень стервозности еврейских жён угрожает не только безопасности Израиля, но и существованию Вселенной в том виде, в котором она предстаёт в линзах наших заплёванных звёздной пылью телескопов. Вы спросите, какая связь между Вселенной и стервозностью еврейских жён? Сразу видно, что вам неведомо искусство еврейского парадоксального мышления. У евреев всё напрямую связанно с Вселенной, и астрономами Земли давно доказано, что Израиль является самым настоящим астрономическим объектом, именуемым в науке финансовой чёрной дырой. То есть вокруг него пять миллионов евреев носятся по неустойчивым орбитам, а из неё не то что снега зимой – света в полдень не допросишься.

Для Зюса еврейство было важнее супружества, и он решил въехать в Израиль один, однако при досмотре багажа Зюса на предмет провоза некошерных наркотиков (в Израиль наркотики можно ввозить только кошерные) пограничник потребовал Зюса спустить штаны и обнаружил в полной красе пресловутую антисемитскую попу. Пришлось еврею Зюсу домой возвращаться, повышать стервозность жены и искоренять в себе собственную попу.

Из всех известных проклятий рода человеческого внутренние противоречия являются самыми болезненными и неистребимыми.

Живите в мире со своими попами, товарищи, ибо нет хуже и неудобнее положения, когда ты даже со своей собственной попой не в ладах!

Как только Левый Маськин тапок закончил эту возмутительную в своём роде историю (ну что с него взять? Ведь левые даже среди самих евреев страдают немалой толикой антисемитизма), собравшиеся не на шутку загрустили. Ведь по сути дела мы с большим недоверием относимся к различным частям собственного тела и постоянно ждём от них различных пренеприятнейших подвохов. Я не буду вдаваться в анатомические примеры, хотя думаю, что читатель хорошо понимает, какого рода неприятности может доставлять нам наше собственное тело. Ах, если бы мы были тварями бестелесными, насколько проще была бы наша жизнь! Но ничего не поделаешь. Приходится заигрывать с различными своими органами: уговаривать печёнку, убаюкивать желудок, заискивать перед прямой кишкой. Как страшно, когда собственный организм восстаёт против тебя! Пожалуй, это самая горькая и катастрофичная из всех известных человечеству революций.

Тётку Соплюшку напоили горячим чаем и угостили Маськиным малиновым вареньем. После чего она по-старомодному учтиво распрощалась, сделав при этом элегантный реверанс, и наутро и Маськин, и его тапки были совершенно здоровы.

Глава 17
Маськин и холодная война

В доме Маськина термин «холодная война» был введён в обращение самим Маськиным в его знаменитой речи «Все на борьбу с холодом!», которую он произнёс одним особенно морозным утром, наставшим вопреки глобальному потеплению, когда пёсик Сосискин, выбежав по своим собачьим делам, тут же слегка подморозил себе хвост и немедленно пожаловался на это Маськину.

В отличие от своего коллеги Черчилля, объявившего холодную войну в ходе знаменитого выступления в Фултоне[18]18
  Фултон (США). Фултонская речь была произнесена 5 марта 1946 г. и ознаменовала начало холодной войны.


[Закрыть], Маськин не стал прибегать к призывам к западной цивилизации объявить холодную войну коммунистам. Он всего лишь отметил, что «чавой-то холодно стало!»[19]19
  Цит. по: Сборник речей Маськина: Изд-во «Маськин-Пресс». С. 55.


[Закрыть], впрочем, точно так же, как и его знаменитый коллега, Маськин плотно захлопнул «железный занавес», решительно закрыв вьюшку в печке, которую кто-то всё время открывал, видимо, пользуясь печной трубой как телескопом, и из неё дуло по утрам, когда вечерний огонь уже погасал, а утренний ещё не занимался.

На самом деле война Маськина с холодом никогда и не прекращалась. Как и в войне двух политических систем, Маськин на дух не переносил холода и пользовался взаимностью, потому что холод относился к Маськину тоже весьма холодно, чтобы не сказать безразлично. А ведь безразличие иной раз даже хуже открытой вражды.

Обычно Маськин утеплялся всеми возможными и невозможными способами, вступив в тесную шерстяную коалицию с Кашаткой, которая была теплолюбивой, как нежный цветок орхидеи, и стояла в этом вопросе на ещё более непримиримых экстремистских позициях. Она начинала просто плакать от холода и предлагала всем вместе немедленно ехать жить в тёплые страны. (Тёплые страны – это, конечно, хорошо, но вот только почему-то в большинстве из них совершенно невозможно жить. Видимо, жар плохо действует на политико-экономическую обстановку.)

Стоило Кашатке съехать на другую квартиру, как баланс сил в доме оказался нарушен, и холод начал побеждать.

Дело в том, что Плюшевый Медведь как раз проявлял себя недостаточно ярым сторонником борьбы с холодом, нередко выступал оппортунистом и в немалой мере пособником холода, часто оставляя открытыми окна зимой, и однажды даже ни с того ни с сего залив печку компотом, потому что, видите ли, ему «чавой-то стало очень жарко!».[20]20
  Цит. по: Сборник речей Плюшевого Медведя: Изд-во «Плюшевый Медведь-Пресс». С. 33.


[Закрыть]

Маськин же к концу декабря, собрав урожай шерстяных носков со своего носочного дерева, надевал их буквально на всё, на что только можно. Например, натянул по шерстяному носку на хвост Сосискина, на нос Колбаскина, а также себе на оба уха.

Однако и эти исключительные меры не помогали. Однажды температура упала настолько, что песок в Шушуткином песочном термометре (когда жарко – песок горячий, когда холодно – холодный) даже покрылся инеем.

Маськин ещё с детсада знал, что температура, говоря простым языком, является физической величиной, характеризующей среднюю кинетическую энергию частиц макроскопической системы, находящейся в состоянии термодинамического равновесия.

Маськин, не долго раздумывая, позвал Плюшевого Медведя играть на балалайке, а сам пустился в маськопляс (это такой танец, с размахиванием ушами для сохранения равновесия).

От такого решительного действия молекулы, входящие в состав Маськина (маськочастицы), стали двигаться поактивнее, постоянно сотрясаемые специфическими па маськопляса, от чего температура Маськина и окружающей его среды немного поднялась.

Вскоре к Маськину присоединились и обе его собаки, мёрзнущие ввиду своей непредусмотрительной для здешних широт короткошерстности. Как говорится, на глобальное потепление надейся, а сам не плошай!

Подчас ведь так хочется броситься в необузданный пляс, бестолковый нелепостью движений, доказывающий себе и окружающим, что ты ещё жив, ещё можешь сотрясать своими продрогшими конечностями и что тебя ещё не сковал окончательный, неминуемый холод!

Даже Плюшевый Медведь, никогда не отличавшийся излишней подвижностью, глядя на Маськина, пляшущего с собаками, не смог удержаться и тоже пустился в пляс, весело размахивая балалайкой!

Ну а где пляшут, там, как водится, и поют. Плюшевый Медведь в восторге загорланил сымпровизированную им по такому случаю песню:

 
Маськин с Мишкою
Громко топают,
Громко хлопают,
Раз, два, три…
 
 
И, как пышкою,
Вертят попою,
Над Европою
Без войны…
 

Причём тут была мирная Европа, над которой они с Маськиным якобы вертели попою, Плюшевый Медведь ответить затруднился бы, но его, слава богу, никто и не спрашивал, потому что зануд в Маськином доме не было. Там так все весело плясали, что и вокруг дома холод стал понемногу отступать. А потом эти меры жители Маськиного дома усугубили интенсивной топкой печек и особенно горячими чаепитиями, положив, таким образом, счастливый конец холодной войне.

Когда в доме стало совсем тепло, Правый Маськин тапок неожиданно вышел на середину кухни, этого традиционного, можно сказать культового, места обсуждения общественно-политических вопросов, и заговорил, сильно напоминая своей размохнатившейся от долгого пользования гривой толстого льва, точнее, Льва Толстого:

– В мировой политике холодность международных отношений вовсе не зависит от настроения народов, населяющих Землю. Всё проистекает от случайного хитросплетения мелкопакостных интересов и амбиций кучки людей, думающей, что они управляют этими народами, хотя народам не нужно никакого управления, – они прекрасно справляются сами с собой в своих домашних хозяйствах. Основная, совершенно подавляющая масса людей хочет мирно плясать и пить чай с вареньем (или кофе с булочкой), а вовсе не воевать и разрешать неразрешимые мировые конфликты, которые зависают над человечеством по полвека дамокловым мечом, а потом чудесным образом улетучиваются без следа только для того, чтобы немедленно смениться новыми, столь же неразрешимыми, конфликтами, и так до бесконечности. Кучке горе-правителей или, того хуже, серых кардиналов-кукловодов, дёргающих этих правителей-марионеток за верёвочки, нужно просто обломать рога, поставить их в угол, или, ещё лучше, – игнорировать их… Они орут: «На баррикады!» – а мы пьём чай. Они: «Отечество в опасности!» – а мы пляшем, причём по обе стороны границы. И совсем чуть-чуть не хватает человечеству ума послать их всех подальше, этих мировых лидеров, чтоб им неладно! Может быть, поэтому во всех странах им подконтрольная система образования внимательно следит, чтобы, не дай бог, человечество ни на йоту не поумнело, а желательно и вовсе оболванилось!

Сколько уже тысячелетий можно наступать на одни и те же грабли? В основе своей человек ведь – существо положительное, бесконфликтное и даже приятное (иногда) в общении. Вся проблема в гадких заводилах. Уберите из мировой истории робеспьеров с наполеонами, вашингтонов и лениных, гитлеров и сталиных с их идеологиями и бандами… Всё дело в них – в кучке помешанных на власти, деньгах и крови идиотов, которым мы внимаем, раскрыв рот!

Нужно найти в геноме человека эти жестокие лидерские гены, которые отвечают за формирование характеров агрессивных, амбициозных политиков (а они все такие), и, делая предварительный анализ перед выборами, таких кандидатов, обладающих этими вредоносными генами, на голосование не выдвигать. А выдвигать тихих, экономных хозяйственников, потому что государство должно быть управдомом, а не грабителем и палачом собственного народа.

Все жители Маськиного дома восторженно зааплодировали Маськиному Правому тапку, только Левый тапок не аплодировал, сославшись на то, что у него нет рук и аплодировать ему нечем. Маськину даже послышалось, что Левый тапок сказал «нечему», но связываться с ним не стал, потому что у всех было отличное настроение.

Левый Маськин тапок подозревал в себе наличие этого лидерского гена и поэтому с Правым тапком был в корне не согласен, хотя и промолчал. Он надеялся, что гены у тапок значительно отличаются от человеческих, и всё сказанное к нему как бы не относится. Дело в том, что если геном человека теперь расшифрован полностью, то к расшифровке тапочных генов учёные ещё даже не приступили, потому что, представьте себе, не имеют понятия об их существовании! Какая антинаучная наивность!

И наконец Маськин подвёл итог вечера:

– А ведь и правда, эти свихнувшиеся лидеры таскают свои народы за волосы сначала в одном направлении, а потом – совершенно в противоположном, что уже само по себе говорит о том, что кроме процесса таскания за волосы этих лидеров ничего не интересует. Как же втолковать людям, что человек с пистолетом не лучше человека безоружного, а наоборот, гораздо подлее и гаже?! Кто сказал, что холодную войну выиграть невозможно? Просто нужно веселее плясать и петь, и плевать на политических маньяков – и тогда холода обязательно отступят!