Текст книги "Миссия на Луне (Новые приключения Незнайки - 1)"
Автор книги: Борис Карлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
– Господин Попрыгунчик! – пропел он своим медовым голосом, добродушно улыбаясь. – Дорогой коллега! Обстоятельства таковы, что в следующий раз я, не раздумывая, выстрелю вам в голову. Вы меня понимаете?
Попрыгунчик немедленно вернул Скарабею молоток и сел на свое место. Скарабей дал отмашку сбежавшимся охранникам и в наступившей тишине три раза ударил молотком по специальной дощечке.
– Слово предоставляется господину Крыссу, управляющему делами господина Пупса, – объявил председательствующий.
– Но Крысс не состоит членом большого пленума! – раздался чей-то странный, скрипучий и приглушенный голос. – С чего это Крысс будет учить меня жизни? А если все притащатся сюда со своими секретарями, водителями, массажистками и начнут болтать?.. Не собираюсь я здесь слушать никакого Крысса!..
Все повернулись на этот голос и увидели торчащее из-за стола жутковатое резиновое рыло противогаза с круглыми стеклянными иллюминаторами.
Поскольку перед каждым из заседавших, согласно правилам, стояла табличка с его именем и сферой деятельности, нетрудно было определить, что недовольным гномом в противогазе является Скупердфильд, владелец макаронного заведения. В связи с известными событиями его имя в эти дни не сходило с заголовков газет.
– Господин Скупердфильд, зачем вы надели противогаз? – удивился Скарабей.
– Как это зачем? Как это зачем? – закаркал Скупердфильд. – Сначала пугаете войной с инопланетянами, а потом спрашиваете "зачем"!
Заметив, что еще несколько фабрикантов после этих слов начинают натягивать на себя противогазы, Скарабей поспешил всех успокоить, заверив, что никакой войны с инопланетянами, по крайней мере в ближайшие дни, не намечается. После этого все, за исключением Скупердфильда, убрали противогазы, и слово взял наконец господин Крысс. Он просто и убедительно описал сложившуюся ситуацию и ожидающие всех перспективы в случае успешного осуществления проекта "Космические поставки".
Последовало тягостное молчание. Только Скупердфильд ерзал на скрипучем кожаном кресле и ворчал что-то в свой противогаз, а со стороны казалось, что он похрюкивает. Имея кое-какой опыт, Скупердфильд решил, что сейчас начнется сбор денег для Жмурика, Тефтеля и Ханаконды.
Будто отгадав его мысли, слово взяли господа Гога и Магога, "новые гномы", владельцы крупнейшего давилонского банка:
– А что если предложить им отступного? Пусть возьмут деньги и закроют свой дурацкий проект.
Скупердфильд еще сильнее заерзал в своем кресле и недовольно захрюкал.
– К сожалению, это не выход, господа, – возразил Скарабей. -Поймите, что их не устроят несколько миллионов или даже миллиардов. Им нужны ВСЕ ваши деньги, ВСЕ до единого фертинга. Они собираются сделать вас нищими. Понимаете, господа? Нищими!..
Последние его слова сопровождала нарастающая волна тревожного ропота, а Скупердфильд сорвал с головы противогаз и, откинувшись в кресле, схватился за горло, будто он задыхается.
Попрыгунчик снова поднял крик, требуя на этот раз немедленного исключения Жмурика, Тефтеля и Ханаконды из членов пленума.
"Новый гном" Пистон, владелец оружейного завода, предложил расстрелять загородный офис "Космических поставок" из крупнокалиберных пушек, а хозяйка аптечной торговли г-жа Медуза намекнула, что у нее имеется приличный запас очень хорошего яда, после которого некоторым расхочется не только грабить своих соотечественников, но и вообще жить на этом свете...
Ухватившись за последние слова г-жи Медузы, Пупс сделал всем знак замолчать и ласково пропел:
– Нет, не-ет, зачем же, это слишком жестоко. Зачем же травить гномов насмерть? Есть другие, гораздо более гуманные средства, совершенно безвредные и даже в какой-то мере приятные, которые пойдут только на пользу нашим гномам. Эти средства заставят их забыть о минувших невзгодах и радоваться наступившему счастью бытия. Мы подарим счастье и покой нашим гражданам, оставаясь сами в здравом уме и рассудке... То есть, я хотел сказать, оставаясь в трудах и заботах о всеобщем благополучии и преуспеянии. Господин Крысс, поясните подробнее мою мысль, – закончил Пупс.
Крысс опять очень доступно и понятно разъяснил пленуму суть идеи тотального распыления гипнотического порошка. После прозвучавших здесь предложений о стрельбе из пушек и травле ядом план всеобщего "умиротворения" гипнотическим порошком выглядел вполне разумно.
– А потом я возьму всех троих за шиворот, – мечтательно пробасил миллионер Дубс, – и буду лупить их головами друг о друга до тех пор, пока не устанут руки...
Все уважительно посмотрели на его руки, распиравшие рукава костюма.
Потом слово взял Клопс, владелец трущоб с ночлежками для бедняков, или, как их именовали тамошние жители, "клоповников".
– Выходит, что нас каждый день будут опылять, как паршивых тараканов? – заволновался он. – А я не желаю ходить все время в противогазе, вы меня не заставите!..
– Опыление с воздуха будет производиться только в первый день, -успокоил его Скарабей. – Потом мы траванем водопровод, а потом что-нибудь еще.
– Что же еще? – полюбопытствовал владелец нескольких газет, теле– и радиоканалов Спрутс. – Это важный вопрос, давайте решим его сейчас.
– Хорошо, – согласился Скарабей. – Какие будут на этот счет предложения?
Все стали думать, поглядывая друг на друга.
– У меня есть предложение, – заявил владелец сети дешевых ресторанов "быстрого питания" Максвининг. Он жил вместе со Скупердфильдом в Брехенвиле, имел там пекарню на тысячу рабочих мест и недолюбливал своего соседа. – Я предлагаю добавлять порошок в макаронные изделия. Мука и порошок внешне малоотличимы, поэтому...
– Это провокация! – взвизгнул Скупердфильд, вскочив со своего места. – Максвининг специально копает под меня, потому что не любит макароны. Я знаю, он собирается взорвать и поджечь мою фабрику! Обычно гномы едят макароны без хлеба, а это ему страшно невыгодно! Я ему сейчас морду побью!..
Размахивая тростью, Скупердфильд начал выбираться из-за стола, но соседи удержали его, крепко схватив за руки.
– Между прочим, господин Максвининг, – заметил Скарабей, – ваш хлеб и булочки для знаменитых фирменных бутербродов выпекаются из муки, очень похожей на порошок. И хлеб, в отличие от макарон, имеется каждый день на столе у всякого гнома.
– Идите к черту, – огрызнулся Максвининг. – Я не могу выпекать столько хлеба, чтобы хватило на всех. Ищите дураков в другом месте.
После этого все начали кивать друг на друга, убеждая остальных, что их продукция совершенно не пригодна для добавок в нее гипнотического порошка.
Слово попросил Крысс, и Скарабей прервал галдеж звоном колокольчика.
– Несомненно, – сказал Крысс, – что один из нас должен принести себя в жертву. И этот поступок будет подвигом во имя народного счастья, подвигом возвышенным и благородным. И для возмещения неизбежных моральных и материальных издержек этого героя... – Крысс сделал паузу, – предлагается отчислять на его счет по одному проценту от доходов каждого из вас ежемесячно.
После этих слов все достали из карманов калькуляторы и начали считать.
– Господа! – воскликнул Скупердфильд, отлично считавший в уме без помощи калькулятора. – Господа! Я был не прав! Я согласен быть этим благородным гномом! Отчисляйте мне этот жалкий один процент от ваших доходов, и я буду лепить макароны хоть из одного порошка, без добавления муки. Понимаете, господа, я согласен! Кто "за"?
Скупердфильд сам первый поднял руку, но никто не последовал его примеру. После расчетов дело выглядело куда более заманчиво, и любой из присутствующих был теперь не прочь взвалить на себя эту жертвенную миссию.
– К сожалению, мы вынуждены отклонить ваше великодушное предложение, – сказал председательствующий Скарабей. – Сейчас, ко всеобщему вниманию, господин Крысс вынесет на голосование единственно правильное, по нашему мнению, решение пленума. Прошу вас.
Крысс поднялся с места, поблагодарил Скарабея и заговорил:
– Задумайтесь, господа, чтор каждый из нас потребляет ежедневно? Воду, скажете вы и будете правы. Но мы не можем травить... я хотел сказать, обогащать воду порошком долго, потому что сами в том или ином виде ею пользуемся. Мы должны обогатить порошком именно тот вид продукции, который попадает в организм гномы ежедневно, независимо от его вкусов и материального достатка. Что же это?
– Да, что это? – послышались заинтересованные голоса.
– Это – обыкновенная поваренная соль! – торжествующе объявил Крысс.
Капиталисты замолчали и медленно повернулись к соляному монополисту Дракурле, бледному субьекту с красными губами и непроницаемым взглядом.
– Да, да, именно так, господа, – подтвердил Крысс. – Обыкновенная поваренная соль. Ее содержат все без исключения продукты питания – от супов и макарон до напитков и сладких пирожных. Я полагаю, что это простое решение не требует дополнительных разъяснений и обсуждений.
– Чего ж тогда я должен ему платить, – проворчал Скупердфильд из вредности, – если порошок все равно будет попадать в макароны...
– Помолчите, господин Скупердфильд, – одернул его Скарабей. – У вас уже было время высказаться. Дело не в макаронах, а в том, что господин Дракула возьмет на себя организацию этого весьма обременительного процесса, а также ответственность за его последствия. Так, господин Дракула?
– Не так, – процедил Дракула сквозь зубы. – Я возьму на себя организацию. А за последствия отвечайте сами.
– Что ж, именно это я и имел в виду, – поспешил уточнить Скарабей. -Конечно же, ответственность за принятое решение поделят между собой все члены большого пленума.
Дракулу все немного побаивались, поэтому проголосовали молча и единогласно. Разъяснения по остальным вопросам и раздача зеленых шариков споров не вызвали. Все проглотили по шарику, а Скупердфильд для верности еще и натянул на свою голову противогаз. С минуты на минуту должна была начаться тотальная акция по распылению гипнотического порошка.
Глава седьмая
Как ведущая теленовостей впервые сказала
правду о себе в прямом эфире, а Ханаконда против своей воли
вдохнул полной грудью воздух свободы
В это время зазвенели будильники почти у всех населяющих подлунный мир гномов. На шесть часов утра был назначен старт ракеты, отправлявшейся на Большую Землю по программе акционерного общества "Космические поставки", а поскольку деятельность этого общества постоянно сопровождалась шумными скандалами и сенсациями, каждый, даже самый бедный, гном купил себе из любопытства хотя бы одну однофертинговую акцию. И теперь поголовно все жители подлунного мира, за исключением бездомных бродяг, сидели в пижамах перед телевизорами, чтобы своими глазами увидеть в прямом эфире запуск ракеты.
Никто не обращал внимания на тарахтение вертолетов, начинавших назойливо кружить над большими городами и отдаленными населенными пунктами. А те из жителей, кто все-таки выглядывал на улицу и задирал голову к небу, видели, как по воздуху стелется, плавно опускаясь, какой-то белесый туман. Но смотреть было некогда, потому что на телевизионных экранах уже появилась заставка первых утренних новостей.
– Доброе утро, дамы и господа, – с милой улыбкой приветствовала зрителей симпатичная дикторша. – Меня зовут Фиалка, сегодня прекрасный день, и я рада новой встрече с вами.
И после этих ее слов всем вдруг стало понятно, что день на самом деле замечательный, как бы там ни было, и что у каждого из телезрителей нет лучшего друга, чем эта замечательная дамочка-дикторша.
– Хотя, говоря по правде, все это чепуха, – заявила вдруг Фиалка, и голос у нее сделался капризным. – Надоело каждый день врать и притворяться. Утро сегодня паршивое, сами видите, а я не выспалась, потому что допоздна вертелась на вечеринке и строила глазки своему начальнику. По дороге сюда порвала новый чулок. Хотите, покажу?
Грохнув каблуком, Фиалка закинула ногу на стол и продемонстрировала "стрелку", расползшуюся от туфли до колена.
– Вот так, два фертинга коту под хвост. Думаете, мне нравится эта паршивая работа? Говорят, что она престижная, а мне из-за этого приходится все время врать и подлизываться. Я ведь на самом деле люблю готовить, да только стоять у плиты почему-то считается зазорным. Скажут: дура необразованная. А я думаю, что лучше стоять у плиты, да на своем месте, чем подличать ради карьеры. Ладно, все чепуха. Сейчас же пойду и наймусь поварихой в какую-нибудь забегаловку; честное слово, они не пожалеют. По крайней мере, буду заниматься любимым делом и жить в свое удовольствие, а не ради видимости.
Фиалка решительно поднялась из-за стола, сняла с воротника микрофон и, радостно напевая, выбежала из студии.
Ее место тут же занял известный репортер Буравчик. И этому тоже никто не удивился; все отчего-то понимали, что так и надо.
Наблюдавшие за происходящим Жмурик, Тефтель и Ханаконда недоуменно переглянулись. Двери и окна в их каменном замке-офисе были закрыты, а система вентиляции по трубам еще не донесла до них отравленный воздух.
Ханаконда прислушался к рокоту пролетавшего над замком вертолета и, мучительно растирая пальцами виски, забормотал: "Порошок, порошок... Что они говорили про порошок..." И вдруг, все поняв, закричал срывающимся голосом:
– Вентиляция! Выключите вентиляцию! Быстрее, кто-нибудь!.. – он заметался, хватаясь за все выключатели на стенах. – Воздух! Перекройте воздух!..
В отчаянии он стащил с себя пестрый фрак и бросил в расположенную высоко под потолком вентиляционную решетку.
– Здравствуйте, сограждане! – провозгласил Буравчик с телеэкрана. -Дорогие мои гномы! Вы, конечно, очень рады меня видеть. Откройте окна и двери в ваших домах, вдохните полной грудью долгожданный воздух свободы...
– Все, это конец, – прошептал Ханаконда, вытирая лоб, по которому струились капли пота. Он уже чувствовал, что на самом деле рад видеть проклятого Буравчика и что хочет вдохнуть полной грудью...
– Эй! – устало сказал он сбежавшимся на его крики охранникам. -Открывайте все настежь. Это последний приказ, вы все свободны...
Глава восьмая
Большой пленум слушает Манифест и называет Пупса
"ваше сиятельство".
У репортера Буравчика на душе скребут кошки
Зачитанный Буравчиком текст назывался Манифестом Свободных Граждан и содержал в себе следующие основные положения:
все законопослушные гномы должны работать, являясь образцами для подражания в своих полезных профессиях;
все безработные должны заняться сельскохозяйственным трудом на специально отведенных для этой цели пустующих участках земли;
все гномы обязаны забыть о существовании приборов невесомости и акционерного общества "Космические поставки";
все нарушившие закон гномы обязаны явиться с повинной в ближайшие полицейские участки;
все добропорядочные граждане должны относиться друг к другу с уважением и сочувствием;
Верховным Правителем Малой Земли волею народа избран его сиятельство господин Пупс. Личные указания нашего Возлюбленного Руководителя, равно как и указания его доверенных лиц, должны выполняться всеми безоговорочно и добросовестно.
Все еще сидевшие за совещательным столом члены большого пленума внимательно выслушали текст Манифеста. После этого последнего и совсем уж неожиданного и вызывающего заявления все повскакивали со своих мест, готовые бурно протестовать. Но в ту же секунду за их спинами плотным кольцом выстроились гномы в серых трико. Увидев наставленные со всех сторон стволы автоматов, капиталисты медленно осели в свои кресла и подавленно притихли.
– Ну зачем же так волноваться, – ласково пристыдил их Пупс. – Вы не знали!.. Конечно, ведь это специально подготовленный мною для вас приятный сюрприз! Но неужто вы не рады? А кого бы вы хотели выбрать, если бы вопрос поставили на голосование? Нет, это даже невозможно себе представить, это была бы безобразная сцена, господа, уверяю вас, безобразная! И потом: я сам раздал вам нейтрализующие шарики. Я рассчитывал на вашу порядочность, на ваш ум и здравый расчет. Но я бы мог вообще не ставить вас в известность о происходящем... Разве такая мысль не приходила в ваши головы? Подумайте об этом, господа, прошу вас. И последнее. Если кто-нибудь из вас при посторонних обратится ко мне иначе, нежели "ваше сиятельство", я заставлю его горстями жрать порошок!.. – Пупс неожиданно перешел на крик, лицо его вдруг сделалось злым. – Я сделаю его безмозглым рабом! Таким же, какими стали сегодня все! Все, кроме нас!.. – тут же взяв себя в руки, Пупс добродушно улыбнулся и ласково добавил: – Но ведь мне не придется прибегать к таким мерам, правда?
Все успели увидеть настоящее лицо Верховного Правителя и теперь напряженно молчали.
– Вы согласны со мной, господин Спрутс? – обратился он к ближайшему от себя члену пленума.
– Да... ваше сиятельство.
– А вы, господин Дубс? – спросил он следующего.
– Да, ваше сиятельство.
– Господин Попрыгунчик?
– Да, ваше сиятельство.
Этот вопрос господин Пупс задал всем по очереди членам большого пленума и незамедлительно получил от каждого три желаемых слова: "Да, ваше сиятельство".
Когда унизительная процедура была закончена, Крысс наклонился к уху Правителя, что-то шепнул и почтительно предложил взять трубку мобильного телефона.
– Да? – вежливо осведомился Пупс в трубку. – Ах, это вы, дорогой друг! Рад вас слышать! Неужели? Что вы говорите? Это можно увидеть? Прекрасно, мы ждем.
Пупс вернул трубку Крыссу и объявил:
– Итак, господа, как вам известно, час назад на поверхности Луны состоялся запуск ракеты. Телевидение не транслировало это долгожданное событие по вполне понятным причинам, однако мы с вами имеем возможность наблюдать этот торжественный момент в записи. Надеюсь, что зрелище нас не разочарует. Подождем...
Ко всеобщему удивлению, Пупс едва сдерживал душившие его приступы смеха, фыркал и зажимал рот кружевным платочком. Пленум смотрел на него мрачно и неприязненно.
В просторном салоне новенького сверхдлинного автомобиля к высотному офису фирмы "Пупс" мчался репортер Буравчик. На коленях у него лежала коробка с так и не пошедшей в эфир видеозаписью старта ракеты. В его расширенных зрачках все еще отражались увиденные на экране вспышки, похожие на огни праздничного фейерверка. Но у Буравчика не было ощущения праздника; колени у него дрожали, а на душе скребли кошки. Он мучительно пытался понять, что страшнее: грозившие гномам экономические трудности или наступившее теперь для них блаженное послушание.
Глава девятая
Старт ракеты. Экипаж остается на поверхности Луны.
Ослик отказывается от могущественного покровительства.
Мы расстаемся с Луной
Незадолго до запуска двигателей назначенные накануне старта космонавты заняли свои места в ракете. Росомаха так и не появился, поэтому командование полетом и наземной экспедицией возлагалось на Квантика. В этом не было ничего удивительного, потому что Квантик был главным конструктором ракеты, а также автором подробного Руководства для всех членов экипажа. Ничего не умевший Росомаха мог бы стать только помехой. А для поддержания порядка было достаточно образцового обер-атамана Пшигля.
Занимая свое место в ракете, Ослик попадался в расставленную его собственными руками западню. Исправить что-то в системе зажигания теперь не представлялось возможным, а признание повлекло бы за собой страшную месть со стороны владельцев предприятия. Ослик уповал на то, что авария будет не слишком опасной и никто серьезно не пострадает. По его расчетам, после начала беспорядочного горения топлива в двигателях автоматически должно было сработать катапультирующее устройство, отделяющее головную часть ракеты от трех взрывоопасных ступеней, наполненных горючим.
И все-таки, когда начался отсчет последних секунд перед запуском ракеты, Ослик так волновался, что был готов закричать: "Стойте! Стойте!" -и он бы закричал, если б не сковавшее его оцепенение.
– ...три, два, один – невесомость – пуск! – скомандовал Квантик.
Послышалось шипение, ракету тряхнуло вправо, влево...
– Держись! Отстреливаемся! – крикнул Квантик, предупреждая экипаж о катапультировании.
Хлопок, удар снизу – и верхушка ракеты с пятнадцатью гномами на борту отстрелилась от горящего корпуса.
Квантик плавно посадил аппарат на лунную поверхность, все выскочили наружу и спрятались за развалинами древней каменной стены. Широко раскрыв глаза, гномы смотрели на взбесившийся огненный вихрь, закруживший разорванную в клочья ракету.
Рассыпаясь искрами, падали вниз куски горящего металла, и развалины уже не могли служить надежным укрытием от огненного смерча.
– Эй! – крикнул Ослик. – Здесь рядом есть пещера! Идите за мной, я Десятый!
По счастью, обломки никого не задели, и минуту спустя экипаж ракеты собрался в тесноватой, но вполне надежной пещере с радиостанцией.
Убедившись, что все благополучно достигли укрытия, Квантик выглянул наружу и увидел, как на то самое место у каменной гряды, где они минуту назад стояли, упал огромный, полыхающий пламенем обломок корпуса. Квантик подошел к Ослику, пожал ему руку и сказал:
– Вы только что спасли всем нам жизнь.
Ослик опустил голову и промолчал.
Как только огненный вихрь утих, экипаж собрался в одной чудом уцелевшей палатке. Все были растеряны и подавлены, никто не находил слов.
– Плакали теперь наши денежки, – промолвил кто-то наконец.
– Да уж, размечтались... – вторил ему другой. – Хорошо еще, что остались живы.
– Да чего теперь здесь сидеть, – поднялся с места третий. – Давайте вниз прыгать.
– Прыгать нельзя, – поспешил предостеречь всех Квантик. – Еще неизвестно, куда вы сейчас угодите, в океан или в болото. Внутреннее ядро-то вертится! Надо связаться с землей, чтобы нас встречали, да только как теперь... Что это там за радиостанция в пещере, Десятый?
– Это та, которую оставили гномы с Большой Земли, – пояснил Ослик.
– Но ведь говорили, что ее накрыло метеоритом.
– Стало быть, накрыло какую-нибудь другую. А эта целехонька. Сейчас пойду туда и все разузнаю.
– Я пойду с вами, – поднялся с места Квантик. – Пшигль, оставайтесь с экипажем и проследите, чтобы никто не выкинул никаких глупостей.
– Не сомневайтесь, господин Квантик. Мне заплатили вперед, и я пока еще на службе.
Ослик настроил станцию на волну Научного городка, и Квантик позвал к радиотелефону Сигму или Мемегу.
– Да, – прошамкал Мемега, – я слушаю.
– Господин академик! – взволнованно начал Квантик. – Нам необходима ваша поддержка! Вы видели, что здесь произошло?
– Кто это?
– Это я, Квантик!
– А, господин Квантик! Как ваши дела? Почему так редко у нас бываете в последнее время?
– Господин Мемега! Я пока еще здесь, на Луне! Вы видели, что произошло с ракетой? Запуск транслировали по телевидению?
Мемега прикрыл трубку ладонью и что-то сказал своему коллеге. Рядом послышался недоуменный голос профессора Сигмы.
– Я вас плохо расслышал, – сказал Мемега. – О какой ракете идет речь?
– Господин Мемега, что с вами? Передайте трубку профессору Сигме!
– Алло! – послышался некоторое время спустя голос Сигмы. – Кто это?
– Это Квантик! Я нахожусь на поверхности Луны!
– Эка, голубчик, как вас далеко занесло! Как вы себя чувствуете?
– Вы что, издеваетесь надо мной?! – потерял терпение Квантик. – Я никогда не совал нос в финансовую подоплеку этого дела, но формально вы -вы лично и академик Мемега! – являетесь учредителями и владельцами акционерного общества "Космические поставки"! Или вы все там сошли с ума?!
– Я не расслышал, голубчик: какие поставки? Вы все перепутали! Это Научный городок, здесь занимаются наукой, а не поставками! А кто, вы говорите, сошел с ума? Доцент Носик сошел с ума? Весьма, весьма прискорбное известие!..
Квантик выдернул свои провода из передатчика и выругался. Ослик решил позвонить Джулио и начал крутить настройку. В эфир ворвались торжественно-приподнятые нотки диктора, зачитывавшего по Центральному радио какое-то важное сообщение. Ослик сделал знак Квантику, тот снова присоединил провода к станции, и оба стали слушать:
"...Таким образом, высокие моральные качества нашего Возлюбленного Руководителя его сиятельства господина Пупса не оставляют сомнений в правильности выбора наших замечательных гномов. Всеобщее и единодушное голосование за избрание его сиятельства господина Пупса Верховным Правителем нашей страны в очередной раз продемонстрировало..."
– Что за ерунда... – пробормотал Квантик, а Ослик, не находя слов, яростно почесал скафандр над макушкой.
На волнах всех теле– и радиостанций разными голосами, но на один лад дикторы долдонили о выдающихся качествах "Возлюбленного Руководителя", о правильном выборе граждан и ожидающем их светлом будущем.
– Но ведь мы не выходили на связь не больше часа! – растерянно прошептал Квантик. – Что же могло произойти за это время? Может быть, взрыв ракеты привел к хроноаномальному сдвигу и мы оказались в будущем?..
– Это слишком мудрено, господин Квантик, – покачал головой Ослик. -Сейчас я попробую связаться с одним гномом, который вертится поблизости от "его сиятельства". Он должен что-нибудь понимать...
– Как! – воскликнул Джулио, услышав голос Ослика. – Это вы?! Но я только что видел, как взорвалась ракета на старте!
– Весь экипаж успешно катапультировался, – объяснил Ослик и поспешил прибавить: – Рядом стоит господин Квантик, он нас слышит.
Последовала пауза.
– Вот что, – пришел к какому-то решению Джулио. – Господин Квантик, если вы меня слышите...
– Да, я вас слышу.
– Уничтожьте радиостанцию и спускайтесь вниз на парашютах. Я укажу время, координаты и организую встречу экипажа.
– Что у вас происходит? Что за единодушное избрание верховного правителя?
– Почему вас это волнует? С каких пор вы интересуетесь политикой, господин Квантик?
– Объясните немедленно или мы сами все узнаем!
– Отложим этот разговор до нашей встречи.
– Встречи не будет! Ваши хозяева-капиталисты запугали или загипнотизировали гномов, и мы не спустимся до тех пор, пока не узнаем всю правду!
– Ах, как вы меня напугали, – ухмыльнулся Джулио. – К сожалению, никто, кроме меня, не сможет оценить столь оригинальную форму протеста. А вы, господин Ослик? Вы тоже не намерены спускаться?
Ослику было стыдно, что он ввязался в это дело и едва не угробил весь экипаж. Надо было, набравшись решимости, выбираться из этой затянувшей его трясины вранья. И он принял решение:
– Я остаюсь с экипажем, господин Джулио.
– Вот как? Странно, я был о вас более высокого мнения, господин Ослик. Вы даже не догадываетесь, какой шанс вы сейчас упустили. Прощайте.
Джулио выключил радиотелефон.
– Мы продержимся здесь еще недели две, – сказал Квантик. – От силы месяц. За это время необходимо во всем разобраться и что-то предпринять...
– А что если позвать на помощь гномов с Большой Земли? – предложил Ослик. – Земляне наши друзья, а своих друзей они нипочем не оставят в беде.
Ослик запустил позывные и в ожидании ответа вышел из пещеры, чтобы посмотреть, в порядке ли космическая антенна. Подняв глаза, он оторопел: о ужас! Тарелка точно направленной межпланетной антенны была смята и искорежена обломками взорвавшейся ракеты.
* * *
Только неделю спустя отремонтированная общими усилиями антенна начала посылать в эфир короткое, но отчаянное воззвание:
"Я ЛУНА! Я ЛУНА! ВЫЗЫВАЮ КОСМИЧЕСКИЙ ГОРОДОК! ЛУННЫЕ ГНОМЫ ПРОСЯТ У ЗЕМЛЯН ПОМОЩИ И ЗАЩИТЫ! ШАЙКА ДЕНЕЖНЫХ МЕШКОВ ВО ГЛАВЕ С ПРОВОЗГЛАСИВШИМ СЕБЯ ВЕРХОВНЫМ ПРАВИТЕЛЕМ САМОЗВАНЦЕМ ДЕРЖИТ НАСЕЛЕНИЕ В СОСТОЯНИИ ГИПНОЗА! МЫ НЕ ЗНАЕМ, ОТКУДА ИСХОДИТ ВРЕДОНОСНАЯ СИЛА, И ВСКОРЕ САМИ ПОПАДЁМ ПОД ЕЁ ВЛИЯНИЕ. НАЙДИТЕ ОТ НЕЁ ЗАЩИТУ И СПАСИТЕ НАСЕЛЯЮЩИХ ПОДЛУННЫЙ МИР ГНОМОВ! ТОРОПИТЕСЬ, ИЛИ ВСЕ ПОГИБНУТ, ОКОНЧАТЕЛЬНО ПОТЕРЯВ РАССУДОК!"
Этот текст, внесенный в память и закольцованный, повторяясь бесконечно, уходил в космическое пространство. Огромный земной шар с удивлением взирал на горстку собравшихся на безжизненной лунной поверхности гномов. Как они туда попали и будут ли услышаны их отчаянные призывы? Впрочем, это дело не его, а самих гномов. Наступал вечер, и шар отворотился от них и от Солнца одним из своих полушарий, чтобы спокойно вздремнуть до следующего утра.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
КНИГА ВТОРАЯ ЗИМА В СТРАНЕ ГНОМОВ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Не самый удачный день. Личная корреспонденция Пухляка.
Карлуша видит сны, один из которых
имеет отношение к ближайшему будущему, а другой -
к отдаленному настоящему
В стране, где живут волшебные человечки, зима бывает короткая: под Новый год выпадает снег, после случаются морозы, а потом начинается оттепель – солнце припекает, снег подтаивает и по земле бежит столько ручьев, что Мутная река едва не выходит из берегов.
Если на поверхности появляется наст – плотная ледяная корка, – все высыпают наружу с лыжами и санками. Если же снег рыхлый и его выпадает не очень много, на реке расчищают лед и устраивают большой каток с музыкой и иллюминацией.
Стоял конец декабря, и выпавший ночью большой снег никого не удивил. Жители Песочного города привыкли к тому, что в это время года их дома, каждый из которых всего-то величиной с тыкву, заносит до самой трубы. Если же снег поднимается еще выше (а бывает и такое), то они разводят в своих печах столь жаркое пламя, что выходящий из труб дым пополам с искрами протапливает в снегу дырки. И тогда со стороны можно видеть, как от снежной поверхности то там то здесь струйкой поднимается дымок.
В такие дни человечки роют между домами тоннели и ходят друг к другу в гости. В солнечную погоду снег светится, и внутри таких ходов бывает особенно красиво.
* * *
Из-за выпавшего ночью большого снега за окнами казалось темно, и Карлуша, к своему огорчению, проснулся только к полудню. В доме было пусто и тихо, только за стеной, в комнате Пухляка, слышался шум настройки радиоприемника.
– ...К вечеру температура воздуха повысится до плюс пяти градусов, однако ночью ожидаются заморозки до минус десяти, – докладывала дикторша. – В дальнейшем сохранится умеренно морозная погода с температурой от минус трех до минус семи градусов. Желаем вам приятной встречи Нового года!
Пора было вставать и одеваться.
В зимнее время Карлуша, как и все другие гномы, носил валенки. В валенках тепло и удобно, а главное, не нужно возиться со шнурками и застежками. Поверх рубашки он надевал толстый вязаный свитер мышиного цвета, растянутый едва ли не до колен, а вокруг шеи обматывал ярко-красный шарф в полоску – столь длинный, что концы его путались в ногах. Зимнюю шапку Карлуша не любил, и даже в мороз разгуливал с растрепанными волосами.
Одевшись, он заглянул к Пухляку. Тот уже позавтракал и теперь валялся на кровати, покручивая настройку стоящего на животе радиоприемника.
– Слушай, а куда все подевались? – рассеянно поинтересовался Карлуша, позевывая в ладошку.
