Текст книги "Когда умрет смерть (СИ)"

Автор книги: Борис Харькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

  – Не высовывайся! – предупредил Шульц. – Их снайперы тоже не дураки, они прекрасно знают все точки, где могут спрятаться такие, как мы. Каждый холм, каждое возвышение – под присмотром. Переведи костюм в маскировочный режим.

  Рон, само собой, не знал, как это сделать, но Шприц, прекрасно разбирающийся в технике, показал на какую кнопку нажать. Костюм принял жёлто-коричневую окраску, сливаясь с окружающими скалами. А Рон в очередной раз подивился техническому оснащению наёмников.

  – Главное стекло шлема теперь не блестит, не отражает солнечные лучи. Блестящие предметы отлично видны с вышек, – сказал Шульц, своё же стекло он поднял, объяснив: – Так целиться удобней. Ты, кстати, и с биноклем поосторожней.

  – А твой оптический прицел, он не блестит?

  – Нет, прицел специально устроен так, чтобы не привлекать внимания. Снайпер должен быть незаметным.

  – Дай мне свою старую винтовку попользоваться, – попросил Рон. Шприц немного поразмышлял, по лицу было видно – не хочет давать. Потом махнул рукой:

  – Ладно. Собрать сможешь?

  – Лучше ты, – предложил Рон.

  Шприц спорить не стал, быстро собрал винтовку, отдал Рону:

  – Займи позицию в десяти метрах правей, там высокие камни.

  Рон пополз к указанному Шприцом месту, расположился. Осторожно выглянул из-за укрытия.

  Со снайперки Рон стрелял только на Первом этапе. Придётся вспоминать, как с этой штукой обращаться. С занятой позиции было видно две вышки и один бруствер, обложенный мешками. Там сновало несколько крошечных фигурок. До них больше километра, но для снайперской винтовки это не расстояние. Остаётся только выбрать мишень поудобней. Перекрестье легло на наемника, который дежурил на правой вышке.

  Убивать. Оказывается, это не так уж и сложно. Свою душу можно успокоить отговорками типа: это необходимо, или ты их, или они тебя. За все этапы Рон убил уже больше десятерых. Но каждый раз было противно, нажимать на курок, тем более вот так, на расстоянии. Рон прибывал в состоянии сильнейшего шока, когда отправил на тот свет Бэтти и её любовничка. Он до сих пор сожалел об этом. Здесь же приходится убивать по-другому. Дуглас и Рамиресы убивают холоднокровно и расчётливо, как профессионалы. Впрочем, они и есть профессионалы ещё и высочайшего класса. Бенни и Сабрина убивают с азартом, как заядлые охотники. Шульц с извращённым удовольствием, смакуя каждое убийство.

  А вот Рон так не мог. Он убивал из необходимости. Он не делал зарубок на прикладе, как Рамиресы, которые стремились переплюнуть друг друга. Не хвастался каждым подстреленным наёмником, как Бенни. Не коллекционировал жетоны наёмников, как Сабрина. И не входил в рейтинг самых метких стрелков, как Шульц. Он вообще сильно удивился, когда узнал что делит с Бенни четвёртое место в общем рейтинге.

  Рон уже хотел стрелять, как вдруг Шприц окликнул:

  – Эй, Рони, смотри – вон наш гориллоид ползёт.

  Хантер и вправду рассмотрел негра, неумело скрывающегося среди камней. Увидел его и снайпер на вышке. Выстрелил, Бенни упал. Тут же в ответ шмальнул Шприц. Снайпер дёрнулся, винтовка выпала из рук. Мёртвое тело перевалилось через невысокие перила, упало на мешки бруствера. С других вышек сразу открыли огонь, Шприц еле успел нырнуть за камень.

  – Быстро нас вычислили, – прокричал он.

  На одной из вышек был установлен пулемёт. В течение минуты, которая показалась Рону вечностью, пулемётчик обрабатывал холм. Пули крупного калибра вырывали куски из земли, крошили камень. Если б не костюмы, смертников посекло бы осколками. Наконец, пальба прекратилась.

  Хантер посмотрел в сторону Шприца. Немец молча уткнулся лицом в землю и не подавал признаков жизни. Когда Рон окликнул его, тот даже не пошевелился. Что за чертовщина? Попасть в Шульца вряд ли могли: камень, за которым он лежал, был надёжным укрытием.

  Вжимаясь в землю, Рон подполз к нему. Бронекостюм вроде цел. Хантер перевернул Шприца на спину.

  Он был мёртв. Забрало шлема откинуто, следов ранений нет, но лицо неестественно синие. В остекленевших глазах застыло недоумение. Присмотревшись, Рон заметил на лице две маленькие чёрные точки. Вокруг них кожа была более тёмной, напоминала синяк. Рон не успел ещё сообразить, что же произошло, а из шлема показалась треугольная змеиная морда. В змеях Рон разбирался плохо, но в том, что эта маленькая тварь прикончила Шприца, он не сомневался. Видимо, немец залёг, укрываясь от пуль, а та воспользовалась этим и куснула в щёку.

  Змея, тем временем, уставилась на Рона немигающим взглядом, потом мерзко зашипела. Рон отпрянул, выхватил из-за спины автомат, и выпустил в ядовитую гадину пол обоймы. Её перерубило в нескольких местах, а лицо Шульца превратилось в кровавое месиво.

  Хантер подобрал винтовку Шприца. Она оказалась гораздо навороченей. Электронный прицел, в нём куча всяких прибомбасов. В таком мог разобраться только покойный Шульц.

  Рон посмотрел туда где лежал Бенни, но негра не было видно. Наверное, раненный заполз в какую-нибудь яму.

  Снайпера и пулемётчики на время затаились. Дуглас предупреждал, что такое бывает. Организаторы Шоу приказывают наёмникам не стрелять. Нельзя, чтобы всех смертников перебили, кто-то ведь должен дойти до черты. Вот этим кем-то Рон и собирался стать. А для этого, из-за камней пока лучше не вылезать, решил он.

  Дуглас же решил по-другому.

  Рон заметил лейтенанта, справа. Тот, воспользовавшись затишьем, огибал холм. И был он не один. За ним шли человек пять-шесть. Сосчитать было трудно: они то появлялись, то исчезали за камнями. Рон заметил юркого Рамиреса, высоченного Али Абдул-Хамида, стройную фигурку Сабрины. Были там ещё пара бойцов из других групп. Перебегая от камня к камню, солдаты приближались к заветной цели.

  Они миновали холм, продвинулись вперёд еще метров на двести. Видимо, Дуглас сделал ставку на скорость, уступив при этом осторожности. За это и поплатился. Он бежал первым, и вдруг – грохот, его подбросило словно куклу, швырнуло о землю. Минное поле. А ведь сам предупреждал о нём. Выходит, не все мины были указанны на его карте. Во всяком случае, очень много народу потеряло в этот миг свои денежки. А смертники – лучшего бойца.

  Наёмники всё ждали от людей с Шоу разрешения стрелять. А может, просто заманивали. Теперь отряд возглавил Рамирес. Через оптику винтовки Рон видел, как он осторожно ползёт впереди, помечая места, где обнаружил мины. Остальные пробираются за ним, для укрытия используется любая яма, любой камушек.

  То по-пластунски, то быстрыми перебежками они почти пересекли минное поле и тут, как и предсказывал покойный лейтенант ещё в начале пути, началась та самая мясорубка.

  Наёмники открыли огонь сразу из всех пулемётов, что у них имелись. Кто не успел припасть к земле, того разорвало в клочья. Многие остались на открытом пространстве и теперь пытались добраться до спасительных камней.

  Один из солдат поднялся и побежал вперёд, но тут же нелепо встал и замер. Это был Али.

  – Что он делает, идиот?! – прошептал Рон. – Пулемётчик порвёт его на куски!

  Как заговорённый араб стоял посреди поля. Вокруг хищно жужжали пули, а он не двигался с места! На лице застыло выражение безысходности, Али знал, что уже мёртв. Рон всё понял: 'попрыгунья'. Такие мины применялись ещё с прошлого века. Если наступить на мину, то она не взрывается, но стоит с неё сойти и...

  На штанине араба расцвёл красный цветок – след от пулемётной или снайперской пули. Али вскрикнул, пошатнулся, но устоял на месте. Через прицел Рон видел, как из глаз парня брызнули слёзы. Снайпер мог поразить такую идеальную мишень хоть в самое сердце, но выродок потешался. Пулемёты на время заткнулись, предоставляя стрелку всласть поиграться. Вторая пуля пробила другое бедро, и Али потерял равновесие и жизнь.

  На том месте, где он только что стоял, в земле зияла глубокая воронка. Куски обгорелого мяса разбросало на несколько метров вокруг. От этого зрелища Рона чуть не вывернуло, но он сдержался – привык. Али был самым молодым в группе, ему всегда все симпатизировали. Ну, разве что, кроме Сабрины. Да и Рон почему-то всегда относился к арабу лучше, чем к остальным.

  – Здесь нельзя заводить друзей! – прошептал Рон, сжав кулаки. – Нельзя!

  Старое правило смертников – никаких друзей! Психика может не выдержать, когда будешь собирать то, что осталось от твоего товарища, чтобы похоронить.

  ***

  Хантер долго набирался смелости прежде чем покинуть холм. Но время играло не на него – скоро Звонок, а это равносильно смерти. Надо идти.

  Винтовки Рон решил оставить. Жаль, конечно, только в ближнем бою они неэффективны, а к противнику хочешь, не хочешь, а придётся подойти почти вплотную. Вообще, всё лишние скинуть. В рюкзаке завалялась банка консервов. Есть не хочется, значит – выкинуть. Только аптечки, автомат и патроны.

  Чтобы было удобней, Рон установил на часах таймер. До Звонка осталось девяносто четыре минуты, до Черты – чуть больше километра. Главное, минное поле стороной обойти.

  Держа автомат наготове, Хантер медленно продвигался вперёд. Он старался обогнуть мины слева. Иногда на пути попадались трупы смертников, изуродованные взрывами до неузнаваемости. Такие места Рон обходил с особой осторожностью. Мин здесь было понатыкано, как иголок у ежа на спине.

  Солнце уже клонилось к горизонту, жара спадала, по небу не спеша плыли косматые облака. Минное поле осталось позади. По крайней мере, Рон на это очень надеялся.

  Внезапно сзади послышалось шуршание, он обернулся на звук, вскинул автомат. Шли секунды. Хантер залёг, в камнях, затаился. Наёмники ведь могли зайти и с тыла.

  Но это оказалась Сабрина. Она, юркая, как ящерица, прячась за валунами, подползла к Рону. Какое-то время девушка молча лежала, прижавшись к нему. Рон чувствовал её тяжёлое дыхание даже через бронекостюм. Щеку Сабрины рассекла глубокая ссадина, волосы были растрёпанны.

  – У меня идея! – нарушила молчанье она.

  Сначала Рон подумал, что девушка придумала какой-то план, как пробраться на ту сторону. Но когда она попыталась засунуть руку ему в штаны, понял, что речь идёт совсем о другом.

  – Сними костюм! – Тон у неё был командный, прямо как у покойного лейтенанта Дугласа.

  – Да какого чёрта?!

  – У меня никогда не было 'этого' на поле боя, – хрипло сказала она. Глаза горели похотливым огнём. Рон не знал, что и ответить. У него естественно тоже, никогда 'этого' не было на поле боя. Да и вообще после Бэтти ни разу 'этого' не было.

  – Я читала в одной книжке, – начала Сабрина.

  Так она ещё и книжки читает! – поразился Рон, но вслух говорить этого не стал, ещё обидится. А та продолжала:

  – Там было написано, что, когда война, и вокруг гибнут люди, у человека возникает потребность в размножении. Это потому, что количество населения уменьшается и необходимо его пополнять.

  Сабрина явно решила пополнять количество населения. Под шлемом лицо Рона налилось пунцовой краской. Хорошо хоть она этого не видит.

  – Знаешь, что Дуглас сказал перед смертью? – вдруг сменила тему Сабрина.

  – Откуда мне знать?! Я рядом не стоял! Издалека только видел, как его миной о камни размазало.

  – Не размазало. Он был ещё живой. Правда, ногу оторвало. Но он ещё за камень успел заползти перед тем, как откинуться. А выжил бы, я его сама на тот свет бы отправила – не люблю, когда меня по лицу бьют и мразью называют! Хотя сейчас уже на него злобы не держу.

  – Так и что он сказал?

  – Он сказал: 'Жизнь прожить – не поле перейти!..' А потом помер.

  – И что это значит?

  – Не знаю. Но мне кажется, сколько бы нам не осталось, надо наслаждаться последними минутами по полной программе!

  Она снова принялась гладить Рона по штанине, попыталась запустить руку под бронекостюм.

  – Что-то ты с Али не очень-то наслаждалась?

  – Али – салага. Молодой ещё. К тому же – грубый. Не люблю грубых. У этих арабов женщину вообще за человека не считают.

  – Я тоже грубый, – соврал Рон.

  Сабрина даже рассмеялась.

  – Да ты не парься. Конечно, ты не секссимвол, но выбора-то нет. Эх, был бы на твоём месте Бенни, я бы с ним с большим удовольствием побарахталась. Но его ведь тут нет.

  Бенни бы тоже с тобой с удовольствием побарахтался – подумал Хантер.

  – Ты знаешь, что нас сейчас снимают на сотни камер и транслируют по телевиденью?! – привёл он последний аргумент.

  – А ты знаешь, что мы с тобой навряд ли доживём до вечера. Так что мне по барабану! Тем более, я всегда мечтала сняться в порно! Расстёгивай костюм!

  Её руки быстро нащупали молнию. Он не сопротивлялся, он и думать забыл про прямой эфир.

  Сабрина стянула с Рона шлем, а с себя камуфляж. Ого! А у Бэтти-то такого хозяйства не было. Рон пожирал глазами пышные груди, а Сабрина добралась уже до штанов. Она залезла сверху, застонала от удовольствия. В небе пролетел вертолёт. Операторы, наверное, сейчас выбирают наилучший ракурс, для зрителя будет настоящий праздник.

  Сначала было стыдно, потом приятно, потом очень хорошо. А потом в лицо брызнуло горячей кровью. Сабрина слетела с Рона, донёсся далёкий звук выстрела.

  Допрыгалась – пронеслось в голове. Хантер содрогнулся от приступа истеричного смеха. Я схожу с ума, думал он. Нет, не схожу! Сошёл. Давно уже сошёл! Даже если выберусь отсюда, повешусь, как тот парень с прошлого Шоу!

  Сабрина не шевелилась. Подойти к трупу Рон не решился. Хотя бы закрыть ей глаза. Но Рон не смог себя заставить. Машинально застегнул бронекостюм, надел шлем, поднялся. Выпустил длинную очередь в сторону вышек. Он знал, что не в кого не попадёт, но ярость требовала выхода.

  Не прячась, во весь рост Рон шёл к красной черте. В голове помутилось. Будь, что будет! С меня хватит! – проносились мысли. На миру и смерть красна!

  На снайпера, который убил Сабрину, а теперь может целится Рону в голову, Хантеру было уже наплевать. В такие минуты полностью теряешь рассудок, трусы превращаются в героев, человек может грудью закрыть пулемёт или направить самолёт на таран.

  На ходу он стрелял, не жалея патронов, один за другим менял магазины.

  Правое плечо обожгло. Броник пробило, как картон, из рваной дыры сочилась кровь. Снайпер стрелял бронебойными. На каждый хитрый бронекостюм найдётся своя бронебойная пуля!

  Как ни странно, боль вернула способность мыслить. Умерший было, инстинкт самосохранения воскрес. И Рон нырнул в канаву. Несколько пуль пролетели там, где он только что стоял. Затарахтел пулемёт.

  Руки потянулись за аптечкой. Рон всё делал автоматически. Если рядом нет врача, приходится действовать самому. Снять костюм, наложить бинт. Укол антисептика, укол обезбалевающего, укол антишока.

  Сердце лихорадочно стучало, но постепенно возвращалось к нормальному ритму. Боль временно ушла. Рон глянул на таймер. До Звонка осталось сорок две минуты. А до черты примерно метров триста. Кажется рукой подать, но попробуй высунься!

  Пулемёты не умолкали.

  Ещё минут пять Рон не смел выглянуть. И сколько же у них патронов?! Вдруг всё стихло. Только поднявшийся ветер завывал меж камней.

  Рон надел шлем от бронекостюма на ствол автомата и высунул из-за камня. Пуля отбросила шлем на несколько метров вбок. Нечего было даже и думать, о том, чтобы достать его. Рон обругал себя последними словами. Так глупо лишиться шлема!

  И снова пули не дают высунуться. Снова долгих десять минут вынужденного бездействия. Сменить, алый от крови бинт, вколоть ещё обезбалевающего. Всё, шприцы закончились, аптечка пустая. Скоро будет очень больно.

  Осталось двадцать шесть минут.

  Хантер посмотрел в небо. Там вверху плотные серые облака росли, понемногу наливались чернотой, солнца уже не было видно. Где-то далеко громыхнуло. Нет, это была не граната и не мина, созданным человеческой рукой игрушкам не тягаться с матушкой природой. Раскат грома, злой и мощный, прокатился по долине. Затем ещё и ещё. Загрохотало непрерывно, засверкали ветвистые росчерки молний. Резкий ветер хлестал так, словно пытался сдвинуть многотонные громады скал. В этом он не преуспел, но вскоре всё вокруг заслонила летящая по ветру пыль. Песок и мелкие камни били в лицо, пыль забивалась в глаза и в рот.

  Рон понял, что такой шанс терять никак нельзя. Он выскочил из укрытия и побежал в сторону черты. Его шатало, правый бок онемел, плечо отзывалось болью при каждом движении. Ноги подкашивались, в голове стоял колокольный звон. Рон уже не бежал, он брёл через поднявшуюся песчаную бурю. Главное – не потерять направление.

  Бешеные порывы ветра не прекращались, в лицо кинуло первые капли дождя.

  Удары грома стихли, и Рон услышал дробный стук автоматов, рокот пулемёта. Наёмники палили вслепую. Ничего не было видно, но иногда Рон чувствовал, как рядом пролетают шальные пули.

  Хлынул ливень. Струи воды прибили к земле поднявшуюся пыль. Рон протёр глаза, но ничего толком не смог разглядеть: стена дождя скрывала всё кругом.

  Вот так-то зритель! Получил зрелище! Никогда, пожалуй, ещё не было такого нетелегеничного финала – видимость-то не просто хреновая, а вообще нулевая!

  За Шоу, конечно, стоят могущественные люди, но погоду менять они пока не научились. А у Рона есть реальный шанс проскочить незамеченным.

  В голове стучало, каждый шаг отдавался болью во всём теле. Рон брёл на звуки выстрелов, рискуя получить свинцовый подарок. Но другого пути не было – Черта там, откуда стреляет враг.

  Песок не успевал впитывать в себя массы воды, обрушившиеся с чёрного неба. Канавы заполнялись, превращаясь в глубокие лужи. Под ногами хлюпало, иногда Хантер проваливался в воду по колено, ботинки вязли в грязи.

  Внезапно Рона отбросило назад. Сразу несколько пуль нашло цель. На животе появились рваные дыры – лучший в мире бронекостюм опять не спас. Боли почему-то не было. Вернее она, конечно, была, но не та дикая боль, когда у тебя в желудке и кишках свинец. Видимо, болевые рецепторы, всё еще усыплены обезбалевающим.

  Выстрелы гремели где-то совсем рядом. Рон поднялся. Он задыхался, кислорода не хватало, в глазах медленно темнело. Пространство вокруг будто сжалось в точку. Пересохший рот жадно хватал воздух, с каждым выдохом из него выплёскивалась кровь.

  Рон знал, что уже мёртв. Шатаясь, как сильно пьяный, сделал ещё несколько шагов. Рука крепко сжимала флажок – этот глупый атрибут смертника. Колени подкосились, Хантер упал в жидкую грязь. Он потерял сознание с мыслью – во чтобы то ни стало надо дойти до черты. Он не знал, что уже пересёк её.

  ***

  Ливень стихал, немного прояснилось. Рон лежал в трёх метрах за чертой. Он не видел, как пулемётчик навёл на его тело массивный ствол. Наёмник уже хотел стрелять, но его вовремя одёрнули за плечо. Человек в униформе Шоу сказал:

  – Не надо. У нас всё по-честному, этот парень сделал свою работу.

  ***

  Рон очнулся, открыл глаза. Боли по-прежнему не было. Или его до отказа напичкали обезбаливающим или он уже помер.

  Вокруг стерильно-белые стены, какие обычно бывают в больницах. В распахнутое окошко видно кусочек неба. Чистого, ярко-синего, как на рисунке. Легкий ветерок врывается в комнату, от него прохладно и свежо.

  Было так легко и приятно. Хотелось и понежится в тёплой постели, и одновременно соскочить с неё, выбежать наружу, туда, где синее небо и вольный ветер. Дышать во всю грудь, наслаждаясь каждым глотком. Рон уже и не помнил, когда последний раз испытывал что-то подобное. Может быть, никогда? Голова кружилась, приступ эйфории всё не проходил.

  'Наверное, это потому, что остался жив', – ликовал Рон. – 'Выжил наперекор всему! Если я пересёк эту грёбанную Черту, то я свободен! Конечно, пересёк, иначе чтобы я тут делал. Я явно в лазарете, а тех, кто остался за Чертой кладут не в лазарет, а в землю. Всё, теперь я нормальный человек! Да и с работой проблем не будет. Администрация Шоу пристроит куда-нибудь. На комментатора, разумеется, не потяну, язык не такой длинный. Но сопливых новичков на Первом этапе уж смогу тренировать. И не так, как этот ублюдок Грэгари'.

  Рон на секунду закрыл глаза, а когда открыл, у кровати уже стоял плешивый очкарик, подозрительно похожий на Бартоломью Бакстора. Стоял, скрестив руки на груди и вперив скорбный взгляд прямо Рону в глаза. Молчание длилось долго. Почему-то Рону очень не хотелось заговорить первым. Наконец, очкарик вежливо поинтересовался:

  – Как ваше самочувствие?

  Голос у него оказался приятным – высоким и чистым, совсем не таким, как у Бартоломью.

  – Никогда так себя хорошо не чувствовал, – честно ответил Рон.

  – У нас так всегда.

  – Вы из администрации Шоу?

  – Да.

  Рон сглотнул и отважился задать главный вопрос:

  – Я пересёк черту?!

  Очкарик задумался.

  – Да.

  – Так я свободен?!

  – Свободен? Человек не бывает свободен. Никогда.

  – Вы это о чём? – Рон насторожился. Неужели администрация Шоу решила обмануть его?! Ведь он всё сделал. Пересёк финишную черту! Или этот парень просто шутит. Играет словами, решил поиздеваться над Роном?! Ярость медленно вскипала, бледное лицо Рона наливалось багровой краской.

  – Я выполнил свою работу! – закричал он. – По условиям контракта я свободен и могу делать, что захочу!

  – Тогда не надо было умирать, – вежливо возразил очкарик.

  – Что?!!! – у Рона потемнело в глазах, он начал задыхаться.

  – Успокойтесь, вот выпейте это, – в руках очкарика появился наполненный жидкостью стакан. Хантер был готов поклясться, что стакан появился прямо из воздуха!

  На вкус жидкость оказалась безвкусной, как вода, но через мгновение Рон почувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Негативные чувства: паника, ярость, обида, покидали голову Рона, вместо них пришло спокойствие, даже умиротворение. Что они со мной делают, уроды! – промелькнула мыслишка и тут же захлебнулась в океане позитивных мыслей. А собственно чего паниковать? Самочувствие отличное, ничего не болит, очкарик – вежливый. Ну умер так умер, что с того? Все рано или поздно оказываются на том свете. Точнее, теперь уже на этом.

  – Как вас зовут?

  – По-разному. Вы можете называть меня как угодно, хоть очкариком.

  – Разве небожителям нужны очки? – удивился Рон.

  – А... нет. Это так, что б вам было привычно. У вас в голове уже сложился стереотип такого человека и теперь будет легче адаптироваться. А вообще здесь у нас всё очень переменчиво. Но для того чтобы вам было легче, модель окружающего мира построена на стереотипах из вашей головы.

  Стереотип это как стереомагнитофон что ли, подумал Рон. Допотопные стереомагнитофоны частенько попадались Рону, когда он работал в автомобильной мастерской.

  А очкарик небрежным жестом снял очки, выкинул, те исчезли прямо в воздухе.

  – Вот так вот. Сейчас я вам кое-что покажу, – он щёлкнул пальцами.

  Рон почувствовал, что вдавливается в кровать. В глазах замелькало, цвета менялись, как в калейдоскопе.

  Через мгновение мир вокруг в корне изменился. Больничная палата исчезла, как будто её и не было. А может, действительно не было?

  Бескрайняя зелёная долина. Вдалеке виднеются силуэты гор, покрытые снежными шапками. Сверху – бездонно-синее небо, по которому неспешно плывут кудрявые облака.

  На Роне был накинут больничный халат. Босые ноги утопали в мягкой траве, ещё влажной от росы. Лёгкий ветерок шевелил волосы. Цвета были такими насыщенными и в то же время естественными. Он никогда не видел подобной красоты. Какое-то время он просто стоял и наслаждался.

  – Я в раю?

  – Бог с вами! Какой рай? Вы убили около пятнадцати человек! Просто не хотелось сразу вас шокировать. А вообще здесь всё выглядит примерно так.

  Местность резко изменилась. Зелённая долина превратилась в выжженную солнцем пустыню. Вместо сочной травы – багровый песок. Вместо пышных облаков – кроваво-красный солнечный шар. Вместо свежего прохладного воздуха – удушливый зной.

  Рон зажмурился от яркого красного света. В горле сразу пересохло, горячий воздух обжигал лёгкие.

  – Вы же вроде говорили, что вы из администрации Шоу!

  – Говорил, говорил. И это правда. У нас здесь своё Шоу. Вы смертные много хорошего придумали. Когда-то у нас было так скучно! Раньше Грешников поджаривали в котлах со смолой. Но это, конечно, не то! Да и тотализатор там не устроишь! Разве что, кто быстрее сварится. Но у людей фантазия гораздо изощрённей. Мало кто сравнится с вами в жестокости.

  Я расскажу тебе немного о Шоу. По условиям контракта я должен тебя ознакомить с основными правилами и общими положениями. Остальные знания получишь перед Первым этапом. Он кстати, у нас и последний. Кое-какие правила мы изменили и усовершенствовали. Мы тоже на кое-что способны.

  Нет уж, – подумал Рон. – Ни за что не подпишу я твой адский контракт!

  Очкарик поглядел на Рона, по-шакальи хитро улыбнулся. Как будто мысли прочитал. Да почему как будто? Рон нисколько не сомневался, что эта подлая тварь способна читать мысли!

  – Там у вас есть выбор, здесь – нет. Там вы Смертники, здесь – Грешники.

  Боль скрутила и выжала из Рона все соки, его словно высушили, как египетскую мумию, а потом заполнили изнутри расплавленным металлом. Он кричал и не слышал собственного крика, изо рта брызгала кровавая пена. Казалось, это длилось дольше вечности.

  Боль ушла так же внезапно, как и пришла. Он ещё катался по песку в приступе агонии и вдруг понял, что уже ничего не болит. Боль исчезла полностью, словно её никогда и не было. Осталась лишь память о ней.

  Бунтарская душа Рона требовала сказать очкарику, что выбор всё равно есть. Но этот порыв сразу же угас. Хантер прекрасно понимал, что вытерпеть ещё раз такое, ему не удастся. Выбора действительно не было! Всё что он смог, это презрительно бросить:

  – И вы, поганые твари, ещё говорите, что мало кто сравнится с людьми в жестокости!

  – Да, мало кто, – согласился очкарик, пропуская оскорбление мимо ушей. – Однако мы сравнимся. А теперь заключим сделку!

  Декорации вновь изменились. Рон сидел в удобном кожаном кресле, перед ним журнальный столик, на столике – кофейник и две чашки. От кофейника исходил изумительный крепкий аромат.

  – Вот, – очкарик протянул Рону свёрнутый лист пергамента.

  – Как я подпишу? – буркнул Рон. – Ручку хоть дайте.

  – Э, нет. Какая ручка? У нас подписывают кровью. – Он достал кинжал.

  Рон аккуратно провёл пальцем по лезвию. Острый. Сделал надрез, несколько капель упало на пергамент. Зашипело. Коснувшись листа, кровь пенясь исчезала.

  – Ещё! – потребовал очкарик. Его глаза светились, а на губах играла демоническая улыбка. По всему было видно, что процесс доставляет ему огромное удовольствие.

  ***

  Подписав контракт, Рон очутился на большом пологом холме. И он был здесь не один!

  Тут были все!

  Бывшие смертники, теперь уже – грешники. Лейтенант Дуглас, Сабрина, Шульц, Бенни, братья Рамиресы, Али, Чип Тайгер, сержант Кирби, Егор Горбунков и ещё куча народу. Многих Рон знал, кого-то видел впервые.

  – Я же говорил, встретимся в аду! – ухмыльнулся Дуглас, завидев Рона.

  – О, Рон, ты с нами! Зададим этим пидорам! – радостно заорал Бенни.

  – Я так и не успела кончить! Я думаю, мы найдём время, чтобы продолжить наши маленькие игры! – тихонько шепнула Сабрина.

  Хантера хлопали по плечу, пожимали руки. Настроение у всех было, как ни странно, боевое.

  Когда все кто знал Рона, закончили с приветствиями он, наконец, осмотрелся как следует.

  Красная равнина, казалось, уходила в бесконечность. Очень далеко на юге, виднелась полоска горизонта. С востока и запада, словно зубья гигантской пилы, возвышались чёрные пики гор. А позади, метрах в двадцати, холм опоясывала огненная река. Полоса лавы метров десять в ширину. Лава шипела и бурлила. На поверхности набухали и лопались огненные пузыри, брызги жидкого огня летели во все стороны. Значит, отступать некуда.

  – Грешники, построится, сучьи выкормыши! – раздался оглушительный бас. Рон заозирался, в поисках того, кому мог принадлежать сей громогласный голос. Он принадлежал, пузатому недомерку, с безобразной злобной рожей. Этот карлик стоял возле очкарика.

  В одной руке он держал палку, а в другой... А в другой – жабу! Такую же мерзкую и жирную, как он сам.

  – Я – ваш командир, выродки! – объявил лилипут. – Кому говорю, стройся, сукины дети!

  Грешники нехотя выстроились в линию. Никто не роптал, лишь Бенни что-то ворчал под нос. Видимо, все хорошо помнили адскую боль. Наверняка, очкарик продемонстрировал каждому свои способности.

  Линия получилась внушительная: народу здесь было около тысячи. Команда Дугласа стояла приблизительно посередине строя.

  – Надеть 'костюмы Спасителя'! – рявкнул карлик.

  Перед каждым, прямо из воздуха появлялись грязные рваные балахоны.

  – Я не собираюсь одевать эту рвань! – отрезал Бенни.

  Карлик лукаво посмотрел на здоровяка, что-то прошептал. Жаба спрыгнула с его руки на песок. Сразу же на руке у карлика появилась другая жаба, не менее омерзительная и жирная. Первая же тварь, в несколько прыжков, оказалась возле Бенни, а потом запрыгнула в его, открытый от удивления, рот. Бенни замычал – толстая жаба застряла во рту наподобие кляпа.

  Карлик зловеще ухмыльнулся.

  Но он не на того нарвался. Мощные челюсти негра перекусили жабу пополам. Часть он морщась, проглотил, а часть выплюнул. Кровавый кусок того, что осталось от жабы, упал на песок прямо к ногам карлика.

  – Я, мать твою, похож на французика?! – заорал негр.

  Теперь карлик разозлился. И без того уродливая морда исказилась в злобной гримасе. Он навёл на Бенни палку. Раздался грохот, столб пламени, толщиной с руку, ударил Бенни в живот, и его отбросило метра на три. Кряхтя, он с трудом поднялся. Камуфляжный костюм прожгло, на черном животе надулись пузыри ожога. От бедняги шёл дымок.

  – Поджарить меня, как курицу гриль, решил?! – завопил Бенни, сбивая с одежды огонь.

  Карлик снова поднял свой, стилизованный под палку, огнемет.

  – Всё молчу, молчу! – утихомирился негр.

  – Какой сукин кот ещё что скажет? – осведомился карлик. – Надеть костюмы, выродки.

  Грешники молча начали натягивать балахоны, поверх камуфляжа и бронежилетов.

  – Э нет, сучата! На голое тело! – карлик направил палку на ближайшего Грешника. Тот без разговоров снял камуфляж, накинул балахон. Его примеру последовали и остальные. Ткань была грубой, как мешковина, сквозь многочисленные дыры виднелись грязные тела.

  Очкарик вышёл вперёд, в руках он держал такой же балахон. Тоном университетского профессора, он начал читать лекцию:

  – Перед вами защитный костюм 'Спаситель', модель 1.7! Превосходный проверенный уже ни в одном Шоу балахон! Он защитит вас практически от всего!