Текст книги "Тридцать четвертый мир"

Автор книги: Борис Иванов

Соавторы: Юрий Щербатых
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ничего. Собственно, думаю, он не заметил меня, если, конечно не захотел предъявить себя э-э… сознательно. Будем считать, что мы… разминулись, – Гвидо криво усмехнулся. – А вот с Легионом дело обстоит сложно… – Гвидо добавил коньяку Следователю и плеснул себе. – На "Проционе" им осталось куковать считанные часы. Утром их бросают в операцию. Прямо с борта. Это, кстати, тоже конфиденциально. Мы же тащим с собой десантные боты…

– Черт возьми! – Кай даже поперхнулся тончайшим срезом лимона. – Да это же вмешательство Федерации во внутреннюю свару! Капитан хоть соображает, что может пойти под трибунал за использование пассажирского судна во внефедеральных боевых действиях?

– За это ему перепадают немалые дивиденды от Легиона. А с юридической точки зрения, все это смотрится весьма… стремно. В боевых действиях участвуют боты, а не сам "Процион". И капитан не отвечает за то как и куда будут сажать доставленные по фрахту орбитальные средства их владельцы…

– Все это куда как прекрасно смотрится на бумаге, господин Дель Рэй… Но вы представьте себе, что вот такая же предприимчивая особь, как наш шкипер, продаст аборигенам мощный гамма-лазер или другое какое средство поражения орбитальных объектов… И наш "Процион" становится прекрасной мишенью – и вполне обоснованно – а война – внутригалактическим конфликтом… О таких вещах недвусмысленно писал в своем докладе покойный Окама…

– Единственное, что могу сказать вам по этому поводу, господин Федеральный Следователь, так это то, что в сферу нашей компетенции это не входит, хотя в своем рапорте я намерен дать этим действиям и капитана и Легиона соответствующую оценку. Не уверен, что она пойдет мне на пользу… Вижу, что и вы не намерены замалчивать эти вещи… Но Наш разговор сам собой перешел к вещам, о которых поговорить давно пора… О докладе Окамы и о войне на Планете. Давайте раскрывать карты – да вы наливайте себе еще, не стесняйтесь… Проклятье, сахар только в кубиках, обмакнуть лимон не во что…

– Ну что ж, – Кай поудобнее устроился в кресле. – Доклад вы уже и сами прочли…

– По диагонали. Я мало что смыслю в делах Периферии…

– Но, простите меня, кое-что смыслите в другом. Для нас – работающих непосредственно в Секторах, почти всегда остается тайной на семи замках предыстория вопроса… Все, что делалось на планетах в период Империи, хранится в архивах Комплекса или аналогичных… структур Земли и выдается неохотно, не полностью и – заметьте – с бо-о-ольшими искажениями… Все что мне известно о довоенном периоде освоения Гринзеи, так это то, что открыта она была в процессе работ по плану Симменса и привлекла очень большое внимание – тогда это была почти уникальная планета земного типа. Быстро началось ее освоение, но были допущены просчеты – недооценили неважный климат, бактериальную микрофлору… В общем, масса переселенцев погибла и, спустя некоторое время, там основали исследовательский комплекс – геостационарную станцию и институт, собственно, целый научный комплекс – на поверхности, в умеренной зоне, в средних широтах… Как можно догадаться, военные вложили в него основательные суммы – по каким-то своим соображениям. О туземцах в официальных отчетах – либо ни слова, либо что-то невнятное – создается впечатление, что эту информацию секретили. Давайте внесем в этот вопрос ясность… Насколько мне известно, никакого авторитетного документа, относящего туземцев Гринзеи к категории разумных существ не существует… С другой стороны…

– Я понимаю, Следователь, о чем вы подумали… Но, скажу вам честно – планетарная контрразведка не располагает никакими сведениями о том, чтобы на Гринзее проводили эксперименты на туземцах… Впрочем, таких сведений и не должно существовать ни при каких обстоятельствах…

– Я понимаю это. Меня интересует просто ваше мнение… как частного лица.

Пауза.

Двадцать лет работы в контрразведке – это двадцать лет работы в контрразведке…

– Факты говорят сами за себя, Следователь… Глухое молчание о судьбе местного населения в период Империи и три материка, населенных совершенно определенно настроенными против контактов с землянами туземцами, в период Второй Колонизации… Вас интересует мое мнение? Я сужу по аналогии. Такого рода "научные комплексы", которые Империя возводила в землеподобных мирах, где встречались гуманоиды или что-то вроде – никогда не проходило заключение об их принадлежности к разумным существам – так вот, всюду основной задачей таких центров была разработка методов искоренения такого рода конкуренции земным колонистам – методов массового уничтожения, демографического вытеснения, локализации в ликвидационных резервациях… Не удивительно, что возникновению любви к переселенцам с Земли такие… учреждения не способствовали… На Гринзее, к счастью, этот центр работал не более десятка лет… А потом…

– Потом – война. Вторая Галактическая. Связь с Гринзеей прервалась на десятилетия… Видимо, этим воспользовались туземцы и вырезали напрочь весь контингент землян на поверхности. Боюсь, что у них были веские на то причины. Ввиду сказанного нами выше. Остальное я хотел бы услышать от вас.

– Да вы, собственно, достаточно полно информированы… Там, потом – ближе к концу всей заварухи к планете подходили военные суда. Остатки Имперских флотов. Потом Вольные Корсары. И те и другие зафиксировали на поверхности какие-то туземные поселения, развалины Научного центра, поросшие тропическим лесом… Станция покинута и частично разграблена – теми же Имперскими рейдерами и Корсарами… Потом их потихоньку разворовывали все, кому не лень… Вот и вся история… А потом началась Вторая Колонизация. Это уж вы лучше меня знаете…

– Ну, собственно, туда народ подавался не от хорошей жизни… Как, впрочем и сейчас… Нет, спасибо, я – пас – завтра рано вставать… Так вот – в основном собрались криминальные элементы со всей округи. Плюс еще те, кого, наоборот рэкет и войны согнали с насиженных мест… Туземцы их, естественно, приняли в штыки… Ну при таком раскладе – а это, доложу вам, для Периферии классика – моментально нашлись, извините за выражение, дилеры, которые и тем и другим стали сбывать старье с оружейных складов – благо после краха Империи этого добра пруд пруди в самых неожиданных местах. Колонисты возвели Периметр, получили статус Колонии, туземцы тоже нашли каких-то прохиндеев, что их готовы представлять в галактических дипкругах – и пошел тлеющий конфликт. И так бы он и тлел – таких десятка два по Федерации полыхают… Но тут разразился фармацевтический бум. И в ход пошли большие деньги. Собственно, сама Гринзея из-за паршивого климата, болезней и воинственных туземцев для широкой колонизации бесперспективна, но вот на базе дешевого сырья, которое на ней добывают можно иммунизировать переселенцев для полудюжины перспективных землеподобных планет – а вы знаете, какое сейчас этому значение придают… И пошла эскалация конфликта… С одной стороны валом пошли переселенцы – скваттеры, которым мерещится, что они на своих участках разбогатеют в одну ночь, когда та же "Сиба" их скупит под плантации по бешеной цене… С другой, туземцы, видимо, земной опыт усвоили и хотят торговать с Федерацией напрямую, сами… Но они официально не признаны Миром Федерации… И вообще, как вы сами уже сказали, стоит вопрос об их разумности…

Так вот, основная мысль доклада Окамы как раз и состоит в том, что эскалация войны на Гринзее носит искусственный характер. Имеются, как говориться, определенные круги, которым глубоко наплевать и на перспективы добычи фармакологических препаратов и на колонизацию землеподобных планет – для них самое важное, что есть хороший повод для вооруженного конфликта и есть стороны, способные за оружие и инструктаж платить огромные деньги… Окама приводит ряд убедительных, скажу вам, доказательств того, что в эту воюющую систему последовательно вводится дезинформация, что беспрерывно происходят провокации, чтобы подогреть и раздуть этот конфликт… Пока что к услугам наемников прибегают колонисты, земляне… Так вот Окама указывает, что есть недвусмысленные признаки того, что нашлись лица, которые охотно берут на себя роль эмиссаров по вербовке наемников уже для противоположной стороны – для туземцев…

– Знаете, – Гвидо сдержанно зевнул. Добрая доза отличного коньяка и усталость после многочасовой тренировки окончательно сморили его. Он почувствовал, что плоховато подготовился к импровизированному семинару по Гринзейской политике. Да и сказано было достаточно… – Я прочитал эту часть доклада. Она произвела на меня впечатление, скорее, научной фантастики алармистского толка…

– Мой дорогой друг, – Кай тоже пересел с кресла на край амортизационной лежанки, – поверьте мне, прецеденты вербовки Легионеров внеземными цивилизациями против землян – не единичные случаи… Возможны и более сложные варианты…

Он помолчал. Потом добавил с досадой:

– Если бы у властей Федерации и особенно Земли хватило воли поставить организации, подобные Легиону, вне закона…

– К сожалению, это было бы грубейшим нарушением прав демократического выбора судьбы… – вяло отозвался Гвидо. – Давайте прервемся до завтра. До пересадки на шаттл у нас будет достаточно времени, чтобы еще раз хорошенько прокачать ситуацию…

В этом он ошибался. Но оба собеседника не были ясновидящими.

Кай прекрасно понимал, в чем принципиально расходятся взгляды Земли и Периферии на роль Наемников. Легион и его аналоги гигантским пылесосом вытягивали с Праматери Человечества склонные к агрессии и, вообще, криминальные слои населения. Сомнительная же честь расхлебывать кашу, завариваемую при участии этого сброда во всех уголках Обитаемого Мира, доставалась Федеральному Бюро Расследований и Следователю пятой категории Каю Санди, лично.

Пожелав собеседнику приятных снов, он погасил свет.

Громада галактического лайнера еще только неторопливо вписывалась в орбиту швартовки единственной обитаемой планеты системы Балларда-Джонса, а судьба, по крайней мере, одного из его пассажиров уже составляла предмет головной боли для кое-кого из обитателей этого не самого лучшего из миров.

– Мистер Беррил? – в приоткрывшуюся – ну разумеется, без всякого предварительного стука – тяжелую дубовую дверь просунулась примерно той же фактуры голова охранника.

Хозяин кабинета – налитый бодрым жирком, не по возрасту франтоватый коротышка – нервически крутанулся на вращающемся кресле и страдальчески сморщил свой и без того непростой конфигурации нос.

– Дюк, скажи мне, зачем у тебя вот эти два пальчика на руке – этот и вот этот?

– Вы как-то стремно всегда говорите, хозяин… Ну, этим пальцем я, вообще-то на спуск нажимаю, а вот этим…

– Ковыряешься в заднице! А надо их свести вместе, согнуть вот так, – смотри сюда – и стучать в дверь, если тебе так уж сдалось отнимать время у хозяина. И если ты про это будешь забывать и дальше – я пошлю за хирургом.

– Зачем шеф? – А затем, Дюк, чтобы он тебе поотрезал эти всякие ненужные члены и членики… Жить тебе сразу станет легче – сядешь на мостовую, положишь перед собой картуз…

– Шеф, я, вообще-то насчет того, что к вам – Мохаммед… Запускать?

– Когда-нибудь Ромуальдо Беррил отказывался принять уважаемого Эль Аттари Мохаммеда? Ты помнишь такой случай, Дюк?

– Помню шеф. Две недели назад Мохаммед ушел очень обиженный… – Ага… А ты как себе представляешь, Дюк, – вот тут, на этих креслах сидят господа Коль и Энгельс из налоговой инспекции, а тут вот скромно присаживается уважаемый Мохаммед и мы, так мирно попивая кофеек говорим о том, о сем… О том, например, от кого господа из инспекции имели по почте полтора килограмма пластиковой взрывчатки… Слава богу, никто без рук-ног не остался, но офис им пока еще ремонтируют… И если ты, Дюк, думаешь, что господа Коль и Энгельс не знают обратный адрес – так нет, они его знают прекрасно…

– Да, конечно, встречаться им не надо было…

– Вот и я про то же, Дюк… И вообще – не будем о грустном… Ты уж постарайся быть поумнее. Хотя бы по пятницам… Мне очень не хочется понижать тебя из секретарей в вышибалы…

– Сегодня – вторник, господин Беррил…

Хозяин тяжело вздохнул:

– Когда к нам в гости приходит Эль Аттари Мохаммед, у нас всегда пятница, тринадцатое. Зови эту гниду…

– Так они в баре сидят, стриптиз смотрят. Фатиму…

"Да, – подумал хозяин, – уважаемый Мохаммед любит простые и непритязательные удовольствия. И как истый мусульманин не приемлет алкоголя – хоть мой запас виски не пострадает, да и самому на пару принимать не придется – плохо у меня идет спиртное в последнее время… Дела умучили, нельзя расслабляться, да и гастрит и впрямь приключиться может – слишком часто на него киваю, ввожу в соблазн Лукавого…"

– Так было бы неплохо, если бы Мухаммед все-таки приходил ко мне отдельно, а к Фатиме – отдельно… – вслух заметил он Дюку.

– Теперь, пока она…

– Распорядись, чтобы чертова баба быстрее закруглялась – на оплате это не отразится… Долго ждать такого визитера как сегодня – знаешь, вредно для здоровья…

В ожидании не лучшего из гостей, хозяин включил монитор и стал обозревать этаж за этажом и отсек за отсеком свое, с трудом поддающееся определению, хозяйство. Все было в "Раю грешников" – от пары хорошо охраняемых автостоянок, до никем не замечаемых курилен – глубоко под фундаментом. Там-то все было в норме – обалделые, расслабленные физиономии, зеленый или фиолетовый дымок… В казино, что на полсотни метров ближе к поверхности – дела, конечно покруче… здесь дело не обходилось вмонтированной в люстру видеокамерой: за полупрозрачными зеркалами, у пультов неусыпно дежурили хорошо оплаченные и, соответственно, хорошо разбирающиеся в психологии игроков ребята, готовые в случае возникновения "нештатной ситуации" либо просто снять напряжение легкой добавкой соответствующей аэрозоли в гоняемый ленивыми кондиционерами воздух, либо унять зарвавшегося буяна выстрелом парализующей иглы, либо, в крайнем случае, полным вырубанием всей аудитории мощным инфразвуковым ударом. Могли и вмешаться лично и в лучших традициях древности, скрутить шулера и вышвырнуть из заведения мордой в асфальт…

А вот в приватных кабинетах – без особого шика обставленных, но делающих "Рай грешников" тем, чем он был по второму своему – узкому кругу лиц известному названию: "Ничьей землей" – вели свои неторопливые беседы или дожидались появления партнеров клиенты посерьезнее: Некоторые из них были людьми – но не пьющими, курящими или глазеющими, а, главным образом, считающими. Одни прикидывали что-то важное для них на клочках бумаги и в приватных записных книжках, другие – пересчитывали содержимое зарядников разнокалиберных "средств индивидуальной защиты" (как их определял местный закон), видимо не слишком доверяя ожидаемым клиентам… А были и такие, которых уж людьми назвать никак нельзя было…

Более других, Беррилу были приятны чем-то на него самого смахивающие "Кротовики" – низкорослые, массивные с очень мощными конечностями, создания, тело которых было покрыто густой шерстью, но физиономии – не лишены чего-то человеческого. Они были посообразительнее прочих творений Гринзейской фауны и способны были понимать и на свой манер генерировать юмор. При ярком освещении видели они плохо, зато прекрасно ориентировались в темноте, что позволяло слегка сэкономить на электроэнергии в заведении Беррила. С ними местные дельцы вели неплохие дела, завязанные на торговлю разной фармакологической экзотикой и пищевыми добавками, которые кротовики то ли искусно находили, то ли тайком выращивали в подземных зарослях грибниц и корневой микоризы.

Что Следопыты брали с "Богомольцев" – малоподвижных, умудряющихся как-то подманивать к себе и то ли пожирать, то ли еще как использовать всякую местную насекомную живность – Барсук Беррил и сам слабо догадывался – и те и другие были большими молчунами, но денежки с их сделок капали немаленькие и мерзкие рожи смахивающих на скелеты "богомольцев" приходилось терпеливо созерцать в потайных кабинетах "Рая" даже по праздникам. Слава богу, хоть тупые как наследственные сенаторы "Стеги" не захаживали за последнее время и не пугали народ своим сходством с земным крокодилом и земным же культуристом-"качком" одновременно.

Вот наплыв "Зеленушек" расстроил Беррила не на шутку. Нет, о дискриминации на "Ничьей земле" сроду и разговоров не было, но "Зеленушки"? – Видит Бог… Барсук извлек из кожаной шкатулки отменную сигару, несколько по-плебейски откусил конец и принялся, как некогда любил бывало сам покойный, слава Богу, дон Хуан ди Носименте, раскуривать ее, предварительно прогрев ароматные листья табака над специально для таких целей пристроенной сбоку рабочего стола лампадкой-зажигалкой…

За этим занятием и застал его деликатный стук, усвоившего двадцатиминутной давности урок, секретаря. Убедившись, что хозяин благодушно махнул ему сигарой, Дюк потеснился и пропустил в кабинет приглашенную гниду.

Мохаммед бестактно обогнул стол и, став за спиной Беррила, стал изучать картинку на мониторе.

– Ну что, Барсук? Дожил до того, что Зеленушек приваживаешь? – осведомился он. – Не боишься, что погромов дождешься?

– Я много чего боюсь, Эль Аттари… Тебя, вот, например… Да и погромы мне ни к чему… Только вот, ты знаешь, чего я боюсь по-настоящему? – Барсук Беррил сигарой – со смесью изысканной вежливости и презрения – указал уважаемому Мохаммеду на кресло напротив. – По-настоящему я боюсь, Мохаммед, это когда суешь руку в карман за деньгами – а денег в кармане нет!.. Страшнее ничего не бывает, Эль Аттари, поверьте… И еще… Давай договоримся – каждый раз, как ты почтишь меня своим визитом, уважаемый, ты бери у моего секретаря новые брюки и надевай, прежде, чем заходить… Я распоряжусь, чтобы у Дюка всегда наготове была свежая пара – от лучшего портного… Это дешевле, чем каждый раз менять обивку моего кресла после твоей благородной, но очень грязной задницы…

Нет, Барсук Беррил не был ни нагл ни храбр: Барсук Беррил не любил парней из "Десницы Пророка", хотя иногда и прибегал к их услугам. Их с трудом, но можно было контролировать, но вот того, кто за ними стоял, Барсук по-настоящему боялся. Боялся до колик в желудке, хотя и старался никому это не показывать. "Большой Питон" не любил шутить, и способы, которыми он расправлялся со своими недругами, заставляли содрогаться даже видавших виды головорезов самого дна Колонии. И вот теперь где-то под ложечкой, возле еле заметного шрама в верху живота у него уже давно шевелилось нехорошее предчувствие. Но Барсук был трусом лишь до тех пор, пока опасность не превосходила его воображение. Когда же такое все-таки случалось, он делал то единственное, чему его хорошо научила Рю де Рибас – он хамил.

– Ты где так портки замызгал, уважаемый? – поинтересовался он. – И где твой вечный спутник, так мне дорогой Аль Кадими Хасан?

Мохаммед помрачнел и, не говоря ни слова, плюхнулся в предложенное ему кресло. Похоже, что вонючий гяур в курсе неприятностей, постигших за последнюю пару недель "Десницу Пророка" и, как пить дать, знает, что стряслось с его, Мохаммеда другом и напарником по бандитским налетам.

– Вчера вечером Аль Кадими встретил ядовитую змею и его душу прибрал к себе Аллах.

Хозяин дома выразил искреннее недоумение. Насколько он знал, все боевики Мохаммеда были надежно иммунизированы от всех ядовитых тварей, обитающих в местном лесу.

– Змея была "перевертышем", раньше у них не было ядовитых желез. Видно над ней поколдовали туземцы… В сельве неспокойно, Барсук. Аборигены зашевелились. Видно, кто-то настучал им о прибытии "Проциона" с десантниками и они готовятся встретить Легион по-своему.

– Настучал? – Беррил изобразил на своем лице почти искреннее удивление, ибо только глухой, слепой или полный олигофрен в Колонии еще был не в курсе новостей о прибытии легионеров с Земли. – Последнее время я не слежу уж слишком за местными сплетнями… Дела, знаешь ли, ведь у меня отель, казино, опять же налоги, рэкет…

– Хватит скулить, про свою бедность ты расскажешь местному приору, когда он придет собирать благотворительный взнос на сиротский приют. Скажи лучше, зачем ты перекормил Фатиму? Сегодня вид ее ляжек вместо желания вызвал у меня отвращение. И это при том, что я две недели провел в сельве… Да и девочек в кордебалете пора заменить на новых.

Хамством Мохаммед удивить Барсука не мог. Даже, когда очень старался.

– Ну, Фатима пока в форме. И потом, так она больше нравится моим постоянным клиентам.

– Ты имеешь в виду "Кротовиков"? Барсук Беррил неприязненно взглянул на ухмыляющегося бородача. "Какого черта он сюда приперся? Развалился в кресле и еще хамит. Но никуда не денешься. Придется терпеть, пока эта скотина не выложит, зачем пришел".

Насколько ему было известно, еще позавчера головорезы из "Десницы Пророка" во главе с самим Мохаммедом были в сельве за сотню миль от Периметра. И вот теперь Эль Аттари сидит здесь и треплется про девочек.

Паузу Эль Аттари-таки не выдержал.

– Барсук, слушай сюда. Мне велено передать, что на "Проционе" сюда прибывает оч-чень интересный для босса человек. И если он объявится в твоем месте, – араб сделал многозначительную паузу, – а этот человек, как нам сообщили, этого места не пропустит, впрочем, он не пропускает ни одного питейного заведения, ты должен сразу же связаться с Хуссейном.

Беррил досадливо поморщился:

– Опять эти шпионские штучки. Но как я его узнаю?

– Насколько я понял, его трудно не узнать. Рост – 6 футов 6 дюймов, вес 250 фунтов. Особая примета – способен выпить не пьянея две пинты водки, причем предпочитает русскую.

При этих словах лицо хозяина заведения заметно посерело.

– Зовут, – Мохаммед закатил глаза к потолку, обнажая мраморные белки, и вспоминая трудное имя, – Митчел-Чичел, нет, кажется не так – Чичел-Мишел, Иблис его забери.

Беррил судорожно сглотнул слюну, вдруг комком застрявшую в горле.

– Нет проблем, Я сразу же сообщу Хуссейну, как только этот парень появится в моем заведении.

Барсук с трудом сохранял хладнокровие. Словно боль от воспаленного зуба в висок билась мысль – это конец. Питон, судя по всему, плотно сидит на хвосте у Шаленого, и не слезет с того, пока не выйдет на бумаги. А это значит – на него, Барсука Беррила!!! А до козырных валетов службы прикрытия – мать их – сколько световых лет, и делать ноги совершенно некуда.

Мохаммед по-своему понял гримасу, перекосившую физиономию Барсука. Что-то похожее на уважение мелькнуло на его злобной роже.

– Я знаю: ты человек бывалый, Барсук. И говоришь много меньше, чем знаешь… Скажи: это – русская мафия? Серьезно? Неужели и здесь началось?..

За спиной Эль Аттари, Дюк совершенно бесшумно удерживал кого-то, неудержимо рвущегося в боковую – почитаемую непосвященными за потайной бар – дверцу. Барсук напрягся. Все что он мог – это судорожно, через толщу сигарного табака, втягивать в себя, ставший вдруг удивительно кислым и разреженным, воздух…

– Я понимаю – деньги предстоит делить немалые. И, видит Аллах, с кем надо мы поделимся – но эти гяурские задницы! Сроду не было русского духа в этой части сектора… – Мохаммед с тревогой всматривался в совсем по иному поводу искаженное лицо Барсука.

– Мохаммед… – начал тот… – Они нас выперли с Океании. Они нас теснят на Сером Дьяволе… Какого же черта еще и здесь?!!! Признайся, этот Мичел – от Кирилоффа – друга Шайтана?

– Не к ночи будь он помянут твой Большой Кир!!! – истерически заорал, вдруг потеряв самообладание, Барсук. – Срочно выматывайся отсюда, Мохаммед! Чем дальше ты будешь через двадцать секунд – тем нам обоим лучше! Я свое слово перед Питоном сдержу – клянусь его, самого твоего хренова Питона, брюхом!! Давай! Давай!!!

Не на шутку перепуганный Мохаммед выскользнул в главную дверь. Перед тем, как окончательно исчезнуть – с тревогой обернулся. Хотел что-то еще спросить…

– Это очень серьезно!!! – заткнул ему рот Барсук. – Русская мафия – это очень серьезно!! И запомни: Шишел-Мышел – теперь тебе придется учить этот язык…

И он рухнул в кресло, выпустив облако сигарного дыма, которое сделало бы честь локомотиву позапрошлого века.

Раз пятьдесят, взбешенным тигром обойдя периметр стальной коробки карцера, и, испробовав на прочность решетки вентиляции и осветительного блока, Шаленый заклинился на узкой и уж слишком для него короткой лежанки и закемарил.

"Не ко времени, конечно, хмырь этот с колодой своей крапленой к нам пристегался… – думалось ему в хмельном полусне. – Впрочем, ребята из Легиона меня поддержали – этот Куни-Драный Джокер и так уже весь рядовой состав ободрал что твою липку и уже до господ офицеров добираться начал… А вот бармен не по-джентльменски себя повел… Через то и вылетел через шлюз. Я, правда, на дурную голову, думал, что в забортное пространство суку спровадил, а там у них всего-то-навсего дамский сортир – на кой ляд гермозапоры на гальюн ставить – ума не приложу… Да и дамочка там оказалась не из тихоньких – ей этот… Джафар, что ли, грогу горячего, чтоб утишилась, так она ему серьгу с ноздри напрочь вырвала… Срамота одна… А вот мил-друга Джакомо я, видать, совсем спьяну в макушку приголубил – не понравился он мне больно в последний раз… Покуда на Земле-Матушке сЂ€ок тянули – вроде человек-человеком был, а как в Колонию тронулись, перемена в нем какая-то вышла. Все в душу пролезть норовить стал. Прямо без мыла в задний проход сквозит… Ну, да очухается, к пузырю приложимся на пару и утрясем дела ладком… Главное – чтоб на Планете на нужных лю΀´ей поставил, а там – пусть валит к своей Пресвятой Богоматери и свечку ей за Димку Шаленого вставит куда положено…"

Размышления его прервал лязг запоров и хриплый ор охранника:

– Легионер Чалени!!! На построение! Бегом!!

– Ты с меня наручники сперва сыми, хренов сын, а потом командуй! – зло огрызнулся Шишел, содрал стальные браслеты, прежде чем краснорожий тюремщик кончил ковыряться в них хитроумным ключиком, и, оставив последнего медленно сползать по стенке, загрохотал коваными башмаками по переходам десантного отсека. Пояс с блоком связи и прочей амуницией валялся на столе дежурного по карцеру – как тогда, когда его с Шишела и сняли, и он прихватил его на ходу. Дежурный от греха подальше вжался в сидение и возникать не стал.

Построение имело себя быть в шлюзовом отсеке и – ох не к добру – люки десантных ботов были уже отворены нараспашку. Шаленый приспел как раз к середине инструктажа и затесался в задних рядах. Налитым с похмелья дурной кровью глазом он выискивал во вкривь-вкось после вчерашнего выстроившихся рядах славного воинства мил-друга Якопетти. Но что-то не было его видать.

Господа офицеры разъяренными ягуарами расхаживали перед этим подобием строя и явно выискивали, кому бы приложиться по физиономии.

– А ты, Чичел, – загремел, узрев плохо скрытую за нестройными рядами громадину, колонель Васко. – Ты у меня бы в карцере сгнил бы за вчерашнее к хренам собачьим! А потом еще до скончания веков чистил бы сортиры по всей Галактике. Ты мне, сука, четыре боевые единицы на госпитализацию уложил безо всяких боевых действий!! А счет за погром в баре из вашего, шлюхины дети, оклада вычту – это я о тех, кто во вчерашнем непотребстве отличился…

Половина Легиона, потупясь, смущенно отхаркивалась и кривила рожи…

– Так вот, тебе, олуху, повезло. И всем вам, суки… Как никогда! Командование Легиона ставит перед вами чрезвычайной важности боевую задачу, в ходе которой вы, недоделки чертовы, и ты, сука, – это я обращаюсь лично к вам, легионер Чалени – смирно стоять!..

Легионер Шаленый уперся макушкой в титановое перекрытие шлюзового отсека, но вынужден был держаться на полусогнутых. Сфокусировать зрачки на начальстве мешал не выветрившийся из организма алкоголь, но колонель счел оказанные ему почести достаточными для сложившейся ситуации.

– Так вот, вы – недоделки, и ты, Чичел, в ходе боевой операции кровью – я сказал КРОВЬЮ! – искупите вашу дурь и, кто живым останется, может еще и человеком станет… Высадка начнется в течение этих суток, прямо с борта транспортного судна "Процион", десантными ботами, в район Планеты, дислокацию которого вам разъяснят на инструктаже повзводно господа лейтенанты. Время десантирования будет объявлено в надлежащий момент… Вопросы есть?

Кто-то из второго ряда вопросительно вякнул, охнул, согнулся в три погибели и уяснил себе все, что требовалось. Господин лейтенант обтер стек носовым платком и кивнул колонелю. Вопросов больше не было.

– Повзводно, на инструктаж, РАЗОЙ-ДИСЬ! – скомандовал колонель, и по отсеку загремели полторы тысячи пар сапог.

На выходе Шишел оглянулся еще раз.

Мил-друга Якопетти здесь-таки не было.

Над покойником стояли четверо. Еще трое ждали в сторонке.

– Я счел сложившиеся обстоятельства чрезвычайными, господа, – сухо сказал начальник службы безопасности "Проциона". – Дело в том, что я и мои подчиненные заняты профилактикой и ликвидацией разного рода чрезвычайных ситуаций, связанных с нарушениями порядка на вверенном нашей службе судне и режима космоплавания, вообще. Но, вот расследованиями происшествий э-э… криминального толка – только постольку-поскольку, господа… Только постольку-поскольку… К такого рода расследованиям, согласно Уставу, принято привлекать ближайших по пространственному расположению, специалистов э-э… соответствующего профиля. Сложилось так, господа, что вы – все трое – лица именно этой категории… Поэтому, я счел необходимым настоятельно предложить вам…

– Мы и не думаем отказываться от своих обязанностей, – резковато прервал его Гвидо. – Но вы должны понять, что речь может идти только о составлении первичного заключения и взаимном подписании соответствующего протокола. Мы уполномочены распоряжением Директората Федерации расследовать совершенно иной вопрос. Я не знаю как господин э-э…

– Клецки. Возможно, вы не были представлены друг другу… под настоящими именами, – все также сухо вставил начальник охраны… – Следователь пятой категории Клецки…

– Мы знакомы, – коротко сказал Кай. – Перейдемте к делу.

Офицер взялся за край простыни, чтобы открыть лицо убитого.

"Господи, кажется, я знаю, кого увижу сейчас", – с горькой досадой подумал Кай.

Собственно, они подумали это вместе со Стивеном Клецки. Хором. Но оба ошиблись.

Джакомо Якопетти, которого так недоставало сейчас его лепшему другу Чичелу, а если говорить точнее, его бренное тело находилось перед ними, на угловой койке корабельного госпитального отсека, накрытое до шеи относительно чистой простыней. Оставшаяся теперь неприкрытой физиономия с нечеловеческим ужасом взирала на стерильный пластик госпитального потолка, в котором решительно ничего ужасного, в общем-то не было.