Текст книги "Предательство любви не прощается"
Автор книги: Борис Михайлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Дамы и господа, девочки и пацаны, не знаю, как у вас принято обращаться, позвольте представиться: Иван Хворостов. Определили в ваш класс. – Шум мгновенно смолк, головы повернулись к вошедшему, а он продолжал. – Прошу любить и жаловать. Впереди четыре года совместных учений и мучений. Повторю: звать меня Иван, можно Ваня.
– Симпатичный мальчик! – прошептала мне на ухо, сидящая рядом Зинка. – Познакомлюсь.
– Почему ты? – спросила я. – Может, и я хочу познакомиться с новеньким. Вот придет детдомовский и знакомься!
– Уже присвоили права на новичка! – Возмутилась, сидящая за соседней партой, Лида Макарова. – Еще посмотрим, кто ему больше понравится.
– Какой крутой нашелся: дамы и господа. Это вы дамы? – повернулся к нам с Зиной и Лиде, Сережка, классный заводила и безнадежный троечник. Новенький успел не понравится Сережке, почувствовал претендента на авторитет.
– Не знаю насчет нас, а что ты не господин, и никогда им не будешь – точно, – огрызнулась Лидка.
Пока мы обсуждали новенького, он прошелся по классу, остановился у пустующей парты за Лидкой.
– Здесь свободно, могу сесть?
– Занимай! – поспешила ответить она. – Мы еще не успели определиться с местами. Я с Ларисой и они – она показала на нас с Зиной, всегда сидим на второй парте. Здесь хорошо все слышно и шпаргалить удобно. Учителя обращают больше внимания на "камчатку".
– Всегда шпаргалите? – улыбнулся Ваня.
– А ты не пользуешься шпаргалками?
– Стараюсь.
Прозвенел звонок, и вошла наша классуха Серафима Васильевна – учитель математики. Загорелая, в модной блузке и длинной юбке, уложенными в парикмахерской волосами, выглядела красавицей. Если бы не требовательность на уроках и разносы на классном часе, ее можно было бы любить. Ей нет и тридцати, все старшеклассники поголовно в нее влюблены. После короткого поздравления с новым учебным годом, она начала перекличку. Когда дошла до фамилии Хворостов, остановилась, подняла новенького.
– Хворостов! – он встал. – Ваня перешел из 34 – й школы. Надеюсь, вы примите его и подружитесь.
– Почему не продолжил учебу в своей школе? – спросил кто-то, – Выгнали?
&n – В его школе только шесть классов, – ответила Серафима Васильевна и принялась пытать, что помним из прошлогоднего курса алгебры.
&n – Мы с Зиной, да и другие девчонки, весь урок вертели головами, наблюдая за новеньким. Зина строила планы и делилась со мной, как познакомиться с ним.
На перемене Ваню окружили мальчишки, и только перед звонком на урок, нам удалось подойти к нему.
– Ты, правда, детдомовский? – первым делом спросила Зина.
– На мне написано? – довольно грубо ответил он.
– Серафима Васильевна говорила, в седьмой класс придет мальчик из детдома. Ты как раз не похож.
– Ошибаешься. Самый настоящий детдомовец. Больше вопросов нет? – Я решила сгладить неловкость и сказала:
– Не обижайся на Зину, она у нас очень любопытная. Ты ей понравился.
– Она мне – нет! – сказал и отошел к группе ребят.
В первый же день произошло несколько стычек с парнями из восьмого. Наш Ваня, оказалось, владел основами кун-фу и приставалам пришлось позорно ретироваться. Инцидент сразу изменил отношение к нему. Мальчишек удивило, что новенький не курит, не похож на детдомовского. На уроке физкультуры одноклассники уговорили продемонстрировать несколько приемов кун-фу, и он показал. Физрук Матвей Сергеевич в шутку предложил побороться и Ваня в несколько секунд прижал его к полу. Раздались аплодисменты. Восхищение новичком продолжилось, когда во время игры в волейбол, показал, как отлично подаёт крученые мячи. Ваню приняли за своего, признали лидером.
Девчонки были без ума от новичка. Ваня не замечал их, общался лишь с парнями. После уроков, в школе не задерживался и торопился в детский дом. Упакован всегда в приличные импортные шмотки, не уступающие одежде мальчишек из богатых семей. Девчонки долгое время гадали, откуда они, строили предположения про родственников. О родителях он не распространялся. Все стало понятно месяца через полтора, после инцидента на уроке английского. Заболела наша англичанка, и заменить её пришла молодая училка, только-что закончившая институт. Она придралась к произношению Вани, и, пока он читал отрывок из классического текста, постоянно поправляла его, он не внимал ей. Вдруг Ваня вскипел, оторвался от чтения и выдал ей на английском что-то длинное и не понятное нам. Училка, как и мы, опешила, не сразу сообразила, что ответить. Мы занимались своими делами, и мало кто из одноклассников следил за происходящим, а тут все насторожились, услышав от Вани длинный непонятный монолог. "О чем он? Какую-то вызубренную цитату привел"?
Светлана – англичанка смутилась, но вскоре нашлась.
– Я не знала, что вы целый год учились в Англии. Грамматически выражаетесь вполне грамотно, но произношение какое-то местечковое.
– Говор графства Оксфордшир, будет вам известно.
Она что-то быстро заговорила по-английски, Ваня бойко с ней спорил. Мы все сидели, открыв рты от изумления. Кто же знал, что наш Ваня говорит по-английски! За полтора месяца учебы не похвастал, что целый год провел в Англии. Их перепалка кончилась улыбками и несколькими понятыми нами excuse и sorry. Ваня сел, Светлана подняла читать текст Женю. Та, спотыкаясь, коряво произносила незнакомые слова.
Как это было давно! Кажется в другой жизни. Сколько событий, радостных и горьких дней вместили годы!
Весь седьмой и восьмой класс ни одна из наших барышень не нашла подхода к Хворостову.
После восьмого по настоянию мамы, я поступила в швейный колледж и распрощалась со школой. Класс после экзаменов отправили в трудовой лагерь на прополку свеклы в пригородный совхоз, я была свободна и поехала с подружками за компанию.
Вечерами подолгу сидели у костра. Однажды Иван заговорил, как оказался в Англии. Его вместе с тремя шестиклассниками из других детских домов страны в рамках благотворительной акции послали на год в Англию и поселили в семьи с детьми одного возраста. От них он и научился разговорному языку.
После костра и проверки дежурного, девчонки умудрялись улизнуть с мальчишками из лагеря. Ваня обычно оставался в палатке. Во всем он был законопослушным, мне было даже противно. И вдруг как-то во время ужина, шепчет мне:
– Пойдем после отбоя на речку?
Предложение настолько неожиданное, что я растерялась. Как и все одноклассницы, давно смирилась, никто из нас не интересует его. Вероятно, у Хворостова есть девчонка в детском доме, думали мы, и вдруг предложение мне. Чем заслужила? За два года в седьмом и восьмом мы перемолвились несколькими фразами, хотя мог бы заметить мой интерес к себе.
– И что будем делать? – спросила я.
– Побродим по берегу, подышим свежим воздухом.
– Хорошо, – тихо прошептала я. Он отошел, и тогда мне стукнуло. – А во сколько и где встретимся? Перелезу через забор, а дальше? Следующие полтора часа ходила сама не своя, с трудом сдерживаясь, чтобы не поделиться с Зинкой, ломала голову, почему выбрал меня. Не её или Ирину, не оставивших надежду подружиться с ним.
Когда расходились от костра, Ваня подошел и напомнил, если не передумала, ждет в одиннадцать пятнадцать у второго лаза сквозь забор. В спальне девчонки долго укладывались, потом завели нескончаемые разговоры, и улизнуть не замеченной не удавалось. Каждую минуту посматривала на часы и с нетерпением ждала, когда же соседки угомонятся, заснут. В одиннадцать поднялась Наташка, у неё свидание. Остальные продолжали болтать и засыпать не собирались. Пришлось выдержать град вопросов, куда, к кому и не проболтаться.
Пролезла под проволоку, и еще не покинула территорию лагеря, как Иван протянул мне руку. Помог подняться, спросил, не оцарапалась ли, отпустил мою руку и замолчал. Сердце билось в страшном волнении. Мое первое свидание! Ваня нравился с первого своего появления в классе, но я, как и другие девчонки, оказалась не в его вкусе. И вдруг пригласил на свидание! Меня, а не Зинку, которая сохнет по нему и постоянно набивается в подруги. Мы идем рядом, говорим о последнем фильме с Сильвестром Сталлоне.
Завела разговор о помощи совхозу, высказала сомнение в пользе нашей работы. Ваня, правильный во всем, и здесь, убедил меня, что польза разносторонняя – после прополки свекла уродиться крупной, мы укрепим здоровье – целый день на свежем воздухе. Главное – класс сплотится, мы лучше узнаем друг друга.
– Не убегал бы после уроков, давно всех узнал. Догадываешься, девчонки без ума от тебя, а ты не обращаешь внимания ни на кого.
– Почему? На тебя обратил.
– Когда ушла из школы. Удивляюсь, почему выбрал меня.
– Понравилась, – засмеявшись, произнес он. – Меньше других пялила глаза, не заигрывала.
Едва не призналась, что влюбилась в первый же день, а увидела равнодушие к женскому полу, не решалась даже взглянуть лишний раз. Вслух спросила:
– Был уверен, соглашусь на приглашение? Самоуверен. Вдруг отказалась бы.
– Отказа боялся, признаюсь. Из всех девчонок класса ты показалась самой серьезной, рассудительной. Девчонка – недотрога. Знаешь, что тебе надо в жизни. Долго колебался, пока не понял – сегодня или уже никогда надо решиться.
– Почему в школе не подошел?
– Говорю же: не решался.
Я боялась, не найду о чем говорить, Ваня такой умный, начитанный, как не показаться дурой? Слава Богу, Ваня сам находил темы для разговора, и мне оставалось только поддерживать. Говорили обо всем. О новинках видео, которые оба смотрели, об учителях и одноклассниках. Узнала много интересного про детский дом. Несколько раз Ваня повторил, что его альма-матер образцово – показательная, в других детдомах жизнь значительно хуже. Про родителей сказал, что погибли в автокатастрофе, и вспоминать не любит. Позже, когда стали дружить, и он стал бывать у меня дома, признался, что не знает родителей. Его оставили в роддоме. Фамилию, имя дали в Доме малютки. Попросил, никому не рассказывать, прежде всего, маме. Она относилась к нему настороженно и ворчала каждый раз после ухода. "Не можешь найти мальчика из приличной семьи".
С началом учебного года все узнали, что мы встречаемся. Больше всех завидовала моя подружка Зинаида. Я приходила к Ване детский дом, он засиживались у меня, слушали магнитофон, смотрели видик. Школу я не забывала и приходила на все вечера и дискотеки.
В последнюю школьную весну Вани я отдалась ему, и мы занимались сексом до самого его отъезда. После первой близости предложил жениться, раз мы стали мужем и женой. Я, более взрослая в этом вопросе, убедила подождать, когда закончу колледж и получу профессию. Признаюсь, я была инициатором попробовать запретное. Видела, как он хотел этого, но не настаивал. Большинство одноклассниц давно потеряли невинность и меняли мальчишек одного за другим. Его по-прежнему пытались отнять у меня и соблазнить. Ваня любил меня и не пытался попробовать с кем-то. Вот я и решилась. Сжигало желание попробовать не испытанное с любимым. Сложилась подходящая ситуация и мы стали близки.
После школы Ваня собирался в Москву или Ленинград, до последнего не мог решить, где лучшая перспектива стать настоящим археологом. Мне же предстояло оставаться в Самаре и ждать его, как мы решили. Или прилично выйти замуж, как надеялась мама. С поступлением Вани в Университет, мама считала, закончится школьная дружба, и не препятствовала нашим встречам. А у нас разгорелась любовь, как описывают в книгах. Дня не могли прожить друг без друга. В доказательство нашей большой любви, ниспосланной свыше, Ваня приводил древнегреческий миф.
– Люди сначала были андрогенами – обоеполыми человеческими существами, а боги разделили их на две половинки – мужчину и женщину. С тех пор они блуждают по свету, ищут друг друга. Мы с тобой тоже некогда составляли одно тело, потом его разделили на две половинки. Мы искали друг друга и нашли. Это большое счастье. Миллионы людей ищут свои половинки, а находят единицы.
Мама с первого дня не одобряла нашу дружбу, но встречала Ваню приветливо, усаживала обязательно за стол, кормила разной вкуснятиной, приговаривая, что в детдомовской столовой так не приготовят. Ваня первое время пытался разубедить её, потом смирился, только сказал, что очень не любит, когда жалеют.
Я понимала его. Выросла без отца, и сильно обижалась, когда бабушка называла сироткой. Время от времени в доме появлялись мужчины, жили с нами какое-то время и исчезали. Я рано повзрослела и, понимая мать, не спрашивала, почему вместо дяди Коли появился дядя Витя, а его сменил дядя Сережа.
Когда училась в колледже, с нами стал жить Владимир Петрович. Не знаю, что нашел в моей маме, не закончившей десятилетку. Образован, интеллигентен, несколько лет работал директором средней школы, теперь служил в городской администрации. Он и маму устроил на работу туда. Хорошо относился ко мне. Несколько лет спустя, когда я уже жила в Москве, он вернулся к жене и мама опять осталась одна.
Несмотря на увлечения мужчинами, мама не забывала обо мне. У Вани, с маминой точки зрения, один недостаток, – бездомный, голытьба. Как добрый и рассудительный, он нравился ей. На нашу дружбу смотрела, как на детское увлечение, не верила, что я влюбилась на всю жизнь. Принесу в подоле – не опасалась, верила в мой серьезный подход к этой проблеме.
Ваня поступил в Петербургский университет на археологию, о которой мечтал. Перед началом учебного года, счастливый, возвратился в Самару и все дни мы проводили вместе. К первому сентября уехал в Питер. Мне оставалось еще полгода доучиваться в колледже.
На зимние каникулы Ваня приехал в Самару, и мы опять были вместе. Прощаясь, предупредил, что в следующий раз встретимся не скоро. На всё лето договорился отправиться со старшекурсниками в экспедицию на археологические раскопки в Среднюю Азию. Обещал заработать деньги и в сентябре пригласить меня в Питер. Я обещала ждать.
***
Не дождалась. Поддалась натиску мамы и вышла замуж за Валерия – "нового русского", старше меня на 12 лет.
Как-то зашла к маме в Администрацию, там он меня увидел и сразу влюбился. Узнал, что я шью, беру заказы, и приперся домой. Принес отрез шелковой ткани с оригинальным узором, и попросил сшить из нее галстук. Признался: день и ночь мечтает о таком галстуке. Я отнекивалась, никогда не шила мужских галстуков, понятия не имею как. Он предвидел мои возражения и захватил с собой три импортных галстука, каждый стоимостью не менее двух сот баксов, чтобы я растерзала их, и разобралась, как они сшиты. Я поняла, не галстук ему нужен, а повод встретиться. Пришла мама и тоже стала просить уважить Валерия Александровича. Когда он ушел, принялась просвещать.
– Да ты знаешь, кто он! К губернатору Титову левой ногой дверь открывает и входит без доклада! Постарайся выполнить заказ. Уверена, хорошо заплатит.
– Мама, не морочь голову! Отлично знаешь, не галстук ему нужен! Сама, наверное, адрес наш дала.
– Если и так, что плохого? Богатый, молодой не женатый, красивый мужчина. Не чета твоему Ваньке. Поддержи знакомство, а там видно будет.
– У него наверняка десятки любовниц. Почему не женат, интересно. Слишком стар, чтобы поддерживать знакомство. И зачем? Отлично знаешь, я люблю Ваню и зимой мы поженимся.
– Ну и дура! Пока молода, красива, надо брать от жизни всё! Такой случай представляется раз в жизни, миллионер обратил внимание!
– Он миллионер? – удивилась я. – Никогда близко не видела миллионеров. Только в кино.
– А ты думала! Мать плохого не посоветует.
Галстук я сшила и лейб от Версаче присобачила, чтобы не отличался от фирменного. Валерий надевал его потом иногда и в Москве, хвастаясь эксклюзивом. Из огромного куска ткани осталось еще мне на маечку и купальный комплект.
Валерий входил в Совет директоров ВАЗа. Начинал в Тольятти, позже перебрался в Самару, где масштабы деятельности крупнее. Краем уха, из разговора мамы с Владимиром Петровичем, слышала, что бизнес Валерия криминальный, меня это не остановило. Какой бизнес без криминала!
Получив галстук, Валерий Александрович не отстал. Пригласил в филармонию, где нефтяники справляли какой-то свой корпоративный юбилей, и в тайне, специальным самолетом привезли из Парижа знаменитую Патрисию Каас. Отказаться от Патрисии Каас я не смогла и согласилась пойти с Валерием Александровичем. Впервые оказалась на закрытом мероприятии для избранных, близко увидела высший самарский свет, губернатора и его жену, о которой много слышала. За столом сидели недалеко от печально известного в будущем Березовского, рядом верхушка руководителей ВАЗа. Поздно ночью Валерий Александрович отвез на иномарке с личным шофером домой в микрорайон. Поднялся, разбудил маму с Владимиром Петровичем и сдал как вещь из рук в руки родителям, поцеловав на прощание ручки.
Долго не могла я уснуть в оставшуюся часть ночи, размышляя, живут же люди!
Мы стали встречаться, и каждый раз Валерий заезжал за мной, спрашивал разрешения у мамы. Сводил в недавно открытое новое казино, на концерт Любови Казарновской в Филармонии. Каждую поездку нас сопровождал водитель, даже если за рулем сидел сам Валерий Александрович. Не сразу догадалась, что водитель еще и личный телохранитель.
Мама продолжала зудеть: тебе страшно повезло, если предложит жениться, не отказывайся. Просить моей руки он приехал у мамы. Прямо, как в старое время! Конечно, она была счастлива, и сказала, слово за мной. Я, закруженная вихрем новых впечатлений, согласилась.
Образумить меня, в Самару приехал Ваня. Оставил экспедицию и всё заработанное потратил на авиабилет. Долго убеждал, что мы созданы друг для друга, я совершаю ошибку. Я же была в тумане, под гипнозом красивой жизни, какую показал Валерий, и которую с Ваней, вряд ли когда увижу. Прощаясь, Ваня сказал, если одумаюсь и раскаюсь, примет меня и простит.
Свадьбу сыграли пышную. Приглашенных – свыше сотни. Моих – мама, Владимир Петрович, одноклассницы: Зина, Наташа и Ира, несколько новых подружек из колледжа, остальные родственники и друзья Валерия. Подвенечное платье ездили заказывать в Москву у Славы Зайцева. После Дворца бракосочетания возложили цветы к Вечному огню на площади Славы, и поехали клясться в вечной любви с высокого берега Волги – новом месте паломничества молодоженов, перед величественными Жигулями, незабываемой панорамой реки, открывающейся отсюда сразу на десятки километров. Кавалькада иномарок, украшенных цветными лентами и табличками: "Жених и невеста", "Подружки невесты", "Братва жениха", "Пьяные гости" и т. п. "художествами" на месте переднего номера, растянулась на километр. Оба атеисты отказались от церковного обряда. Застолье проходило в ресторане "Жигули" – не самом модном и современном, но Валерий когда-то обещал себе, что свадьбу будет отмечать именно в "Жигулях".
Валерий оказался замечательным мужем. Плохо думать о нем, благодарить Господа, что избавил от него, я не могла. Было бы кощунством. Не виновата, что не смогла полюбить. Он любил меня беззаветно, угадывая каждое желание. За все время ни разу не посмотрел на другую женщину. Мы ни разу не поссорились. Первое время после исчезновения Валеры, мне очень не хватало его, считала даже, что люблю, не только жалею. Забыла про Ваню и думала только о нем, ругала себя, что была не справедлива, обижала его.
Мудрые люди правы, повторяя вслед за Соломоном, "Все проходит. И это пройдет"! Боль утраты, действительно, прошла. А мысли о Ване не проходили никогда. Даже когда после Валерия кинулась в круговорот светской жизни. Один за другим завязывались романы, но всё несерьезно, чтобы заглушить боль невозможности быть с Ваней.
Прежде чем сказать Кириллу "да", еще раз попыталась поговорить с Ваней. Покаяться, объяснить, что всегда любила его одного, напомнить обещание принять меня, когда одумаюсь. Я одумалась, понимаю, какую глубокую обиду нанесла своим предательством.
Приехала к нему в Питер, а он несколько дней избегал меня, с трудом удалось встретиться. Обещала своей любовью искупить вину. Никакие доводы, обращение к прошлому, не растопили его сердца. Вернувшись в Москву, несколько дней поплакала и поняла, Ваня – моя идея фикс, мой каприз, а Кирилла я люблю. Разобравшись в своих чувствах, дала Кириллу согласие. Через месяц сыграли свадьбу.
8
Мама прожила еще два дня и ночью умерла с застывшей на лице улыбкой. После визита священника ее словно подменили. Она улыбалась, громко говорила и больше не жаловалась на боли. Долго разговаривала с Софьей Михайловной, убеждала помирить нас с Кириллом. У меня снова просила прощения за сестру и безрадостное детство. Мы вместе всплакнули, но прощались оптимистично, мама улыбалась, даже чуточку приподнялась на постели, помахала мне рукой и попросила завтра привести Игорька.
Понимала, жить маме осталось не долго, но ранний утренний звонок из больницы о ее кончине, оказался полной неожиданностью. Я зарыдала, на шум прибежала домработница, увидела в руке трубку городского телефона и всё поняла.
– Отмучилась мама? Поплачь, поплачь, станет легче. – Даша сходила за таблетками и водой. – Выпей! Сегодня предстоит тяжелый день. Игорька я увезу к Софье Михайловне, а ты позвони Кириллу. В такую минуту должен быть рядом.
Я набрала сотовый Кирилла, телефон долго молчал. В Германии еще ночь, наконец, он проснулся и ответил. Продолжая рыдать, сказала ему, что ночью умерла мама. Он пообещал вылететь ближайшим самолетом и вечером быть дома.
Пила успокоительное и пыталась взять себя в руки. Каждый день ждала печального известия, а случилось – оказалась не готова. Порвалась нить, связывающая с детством. Я осталась одна на белом свете. Есть, конечно, еще Игорек. Больше никого. Ни теток, ни бабушек. Да, осталась ведь сестра! Немедленно займусь её поисками. Надеялась узнать у мамы еще какие-нибудь подробности о сестре, может, вспомнит, что-то. Опоздала.
***
Выразить соболезнования пришли все подруги, я была тронута. Даже не очень близкие пришли или позвонили. Из Самары приехал на похороны брат Валерия Сергей Александрович. Похоронили маму недалеко на сельском кладбище. Устроили, как полагается поминки, помянули маму по-христиански.
Больше не нужно ездить в больницу, рыскать в поисках заграничных лекарств. Жизнь начала входить в обычное русло.
Оставаться одной было тяжело, и все дни я проводила в салоне, где в последнее время редко бывала, доверив дела Ларисе. Она, сочувствуя моему горю, уговаривала не приезжать – сама с помощницами управляется.
Открыть салон я раскрутила Валеру. Объяснила, что не могу целыми днями шляться по магазинам или точить лясы с такими же, как я бездельницами. С детства приучена к работе. У меня должно быть дело.
– Ты с утра до ночи пропадаешь, а мне завести любовника?
Валера предложил открыть или купить фитнес клуб, косметический салон. Я настояла на салоне модной одежды, и он сдался, снял подвернувшееся помещение на Большой Дорогомиловской, недалеко от Киевского вокзала и Кутузовского проспекта. Я сама следила за переоборудованием одной большой и двух маленьких комнат разорившейся химчистки в салон мод, набрала коллектив специалистов. Позже Кирилл прикупил еще сорок квадратов у владельцев смежного помещения, и мы расширились до современных размеров.
И Валерий, и Кирилл считали салон заведомо убыточным, однако из желания поддержать мое увлечение, вкладывали деньги в реконструкцию помещения и организацию производства.
Заниматься модными тряпками мне доставляет удовольствие. Особенно стало интересно, когда салон обзавелся постоянным кругом богатых клиенток. При салоне открыла бутик для реализации небольших партий наших моделей класса pret-a-porter, как считала моя директор Лариса.
Её, имеющую опыт работы заведующей швейным ателье, помог найти Валерий. С ней я не знала никаких финансово – организационных забот. Все лежало на плечах Ларисы. Как менеджер она не заменима. Если и обманывала меня в финансовых делах, то божески.
Успехам салона, его славе во многом я обязана еще одному человеку – модельеру, дизайнеру и художнице Лизе – Луизе Бонер жене сотрудника посольства Франции. Она уехала из СССР много лет назад, на западе работала в модельном бизнесе, пока не вышла замуж за Жерара и не вернулась с ним в Россию. За бугром успела окончить престижную Лондонскую школу модельеров Сан – Мартин. Родом откуда-то из Сибири, в Москве подруг не имела, и, прочитав мое объявление о поиске художника – модельера, пришла. Понравилась мне сразу, что-то в нас было общее. Работа для неё – самовыражение, а не заработок денег; как и я не может жить без дела. Идеи бьют фонтаном. Будь на моем месте кто-то энергичнее, давно бы воспользовался ее предложениями и открыл большое швейное производство. Лиза – Луиза часто летала во Францию; в Москве, в посольстве, получала несметное количество женских журналов, внимательно их просматривала, потом делилась со мной и Ларисой, что-то приносила.
С работницами мне повезло. Не только Лиза и Лариса бурлили идеями, весь персонал салона – замечательные люди. Закройщицам и швеям, я плачу больше, чем Слава Зайцев или на Кузнецком мосту, и за свое место они держатся. Со Славой я поддерживаю знакомство. Когда переселилась в Жуковку, и позже, как вышла за Кирилла, мы изредка встречаемся в ресторане "Веранда у Дачи", он приглашает на свои вернисажи, побывал у меня в салоне, похвалил, но особого восторга от наших моделей и массовки не выразил. Луиза посчитала – увидел конкурентов.
Однажды мы с Кириллом, будучи в Париже, зашли к ее французским родственникам – передали посылочку от мужа, и семья мне показалась плебейской, хотя Жерар и служил по дипломатической линии. Кирилл не пожелал близко сходиться с ними.
Иногда я привожу Лизу – Луизу на свои девичники, и она становится центром внимания. Брала с собой на тусовки, но она не любит их. Меня приглашает на вечера в посольстве.
Приезжая в салон, подруги часами сидят с ней над журналами, обсуждая, что сшить, нарушают ее собственные планы, отрывают от дел. Лариса в таких случаях приходит ей на помощь.
Пока я была занята маминой болезнью, Луиза с Ларисой, развернулись с подготовкой показа наших моделей. Перспектива демонстрации на публике приобретала реальные очертания. В другой раз я бы выразила восторг, обняла и расцеловала моих активных помощниц, сейчас, подавленная смертью мамы, их новости встретила равнодушно. Похвалила только: молодцы, устроим шикарное зрелище. Иные мысли занимали – с чего начинать поиски сестры.
Скромным девичником отмечали девять дней, как не стало мамы, когда позвонил Михаил.
Посочувствовал, посоветовал больше бывать на людях, чтобы не мучиться переживаниями и не сойти с ума в одиночестве. После уик-энда в Ницце, он изредка звонил, несколько раз мы виделись на тусовках. Встретиться наедине я не решалась. Однажды приехал в Жуковку, и мы пообщались в торговом центре. Настойчиво уговаривал встретиться где-нибудь в укромном месте, я отвечала, что не могу – замужняя женщина, сын растет. Михаил напоминал, что Кирилл открыто живет с немкой, мне сам Бог велит, если не отомстить, хотя бы развлечься.
– Встретиться со мной для тебя очередное развлечение? Все понятно.
– Извини, не то сказал! Ты сразила меня с первой встречи. Тогда был женат, и познакомиться, никак не удавалось. Встречались на тусовках, но подойти, или попросить представить, не решался.
– Зато, познакомившись, время не стал терять. Как джигит кавказский похитил, ничего не соображающую, женщину, увез за три девять земель.
– Вернувшись, помнится, призналась, осталась довольна проведенным уик-эндом.
Я успела проверить, он, действительно, в разводе с женой Альбиной – журналисткой из кремлевского пула. В отличие от моей подруги светской журналистки Ланы, которую везде принимают, не смеют отказать в интервью, на политическом поприще Альбине работалось труднее. Кремлевские чиновники тоже встречают поцелуями, но уговорить их на откровенность, вытянуть сенсацию остается проблемой. Нередко приходится добывать информацию через постель. Узнав о последнем случае, когда информация просочилась в светские тусовки, Михаил подал на развод. Случилось это года за два до нашего знакомства. Любопытно, на Николиной Горе, где они живут, и в редакциях общественно – политических газет, с которыми сотрудничала Альбина, все всё давно знали. Один Михаил оставался в неведении или знал и терпел?
Альбина дочь одного из сопредседателей Госдумы, и терять важного тестя не решался? Кто знает правду? Многие мужчины настолько уверены в себе, что не замечают очевидного, а жены изменяют им. Пример – мои подруги Лиля, Маша, Женя. Постоянных любовников они не держат, не бегают на свидания, не назначают их, но если подвернется случай, и достойный внимания мужчина потянет в постель, не откажут себе в удовольствии испытать новые ощущения, почувствовать себя желанной. Как правило, такие встречи ограничиваются одной – двумя, и редко, когда повторяются время спустя. Любовные и сексуальные приключения для них важная составляющая жизни. Порой важнее, чем дети, подруги, деньги, когда не нужно задумываться, где их взять,
9
После "девяти дней" прошли еще недели две, и Михаил снова позвонил, принялся уговаривать встретиться. В итоге долгого разговора дожал меня, и я согласилась поужинать. Понимала, необходимо придти в себя после долгих переживаний, развеяться, в зеркале видела, что и лицом сдала.
Договорившись о свидании, он спросил, заехать за мной или встретимся на нейтральной территории – в ресторане. Я выбрала второе.
В ресторане был предупредителен и мил, клал руку мне на коленку, жал руки. Прикосновения были нежными. Мы никого не замечали вокруг, говорили об общих знакомых, подтвердилось общее увлечение литературой. Как и я, прочитал все книги Дэна Брауна, читал Кундеру, не терпел попсу и современные мюзиклы с их дебильными сюжетами, любил путешествия, и в отличие от меня лучше знал географию. Миша закончил МГУ, мой кругозор обязан Валерию, привившему вкус к чтению, и семье Комаровских, с их громадной библиотекой.
– В наших пристрастиях и увлечениях мы похожи, и в характерах много общего, – определил Миша, ласково поглаживая мою руку.
Несколько раз выходила в туалетную комнату, подкрашивала губы, поправляла прическу, подолгу рассматривала себя в зеркало. Стремилась убрать с лица переживания последних недель. Мужчинам я нравлюсь, не преувеличиваю. Горжусь своими формами, моя грудь и бедра очень даже возбуждают и, сегодня перед Мишей я предстала в самом соблазнительном виде. Миша был у моих ног, готов ради меня на любой поступок. Смотрел на меня так, что я смущалась. Смотрел, как когда-то Ваня, потом Кирилл, глаза излучали влюбленность, а не желание, как у большинства мужчин, оставшихся наедине с красивой женщиной. Пригласил танцевать. Прижимал меня в танце, и я с удовольствием ощущала терпкий мужской запах хороших сигарет, незнакомого парфюма. Переживала кайф, которого давно не испытывала.
