Текст книги "Золотая свинья (Памфлеты и рассказы)"

Автор книги: Борис Привалов

Соавторы: Ян Полищук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава XI
Кто смеется последним

В Город Улыбок почтальоны не заходят – его жители не состоят подписчиками толстых газет и журналов, разбухших от новостей, как удавы от обильной пищи.

Но все, что их интересует, горожане узнают быстро.

Новость о том, что Боб Гутер и его ассистент Рэд будут выпущены из тюрьмы, разнеслась по Городу Улыбок молниеносно. Рассказывали, будто Гутер пригрозил Лярду, что опубликует спрятанные в потайном месте фото, которые могут сильно испортить настроение миллиардеру.

Никаких фото у Гутера, как выяснилось, не было, но уловка удалась: Боб и Рэд оказались на свободе.

Лиз и Ной, стоя рядом с Кларком, ждали Рэда и Гутера возле тюремных ворот.

– Давненько мы не виделись, – важно оглядев Ноя и Лиз, произнес Рэд. – Как вас зовут? Если не ошибаюсь… нет, не могу припомнить… О вас, кажется, в газетах не писали?

Только после того как Ной угостил Рэда подзатыльником, а Лиз схватила Рэда за уши, он милостиво соизволил припомнить их.

– А ведь я мог бы и по-настоящему зазнаться! – смеялся Рэд. – Мой шеф мистер Гутер так знаменит, что мы с ним все время попадали то в газеты, то в журналы!

Коллеги Гутера из фирмы «Остановись, мгновенье!» тоже находились среди встречающих.

– Мы были неправы, Боб, когда подумали, что ты штрейкбрехер, – сказали фотомастера. – Но ведь ты тогда не мог нам ничего объяснить…

– Давайте-ка я сниму ребятишек, – проговорил Гутер после того, как его выпустили из дружеских объятий.

Он взял фотоаппарат у одного из коллег и прицелился объективом в Рэда, Лиз и Ноя.

– Вставайте-ка, герои, вот сюда и улыбайтесь веселей!

– В Городе Улыбок есть верная примета, – сказал Генри Кларк. – Чем лучезарнее улыбки на рекламах, тем хуже идут дела в Потогонии. Но улыбки наших ребят – это залог будущего смеха. Ведь если не нам с вами, Боб, то им-то на их веку придется посмеяться над всеми этими Пшишами, Лярдами, Портфеллерами. Придет время – Лиз, Рэду и Ною даже не будет вериться, что они жили в таком государстве!

ОШИБКА МЕХМЕТА ДЖЕМАЛЯ
Рассказ

В достоверности нижеизложенной истории можно не сомневаться. Ее рассказал Исмат из деревни Дадам со слов Али, ссылавшегося на Османа, сына Лако, который, в свою очередь, ссылается на Джавида, услышавшего ее однажды от Ахмата. Ахмат же узнал об этом во время путешествия по горам от… впрочем, дальнейшие ссылки не столь важны.

Итак, полиции задана головоломка не из легких: попробуй-ка разыщи всех вышепоименованных лиц, установи в результате допроса первоисточник да еще запрети остальным разговаривать на эту тему и смеяться над происшедшим! Нет уж, пожалуй, легче взять отпечатки со щупальцев всех розовых и, следовательно, подозрительных медуз, проживающих в территориальных морских водах!

События – если верить рассказчикам – развивались так: в одну из деревень, расположенных на склоне Вююк-Тагры, примчался на мотоцикле Ибрагим эфенди и уединился со старостой для важного разговора.

Кто такой Ибрагим эфенди – никто из жителей толком не знал. Зато хорошо было известно, что его визиты не приносят добра. За ними следовали обычно или опись чьего-нибудь имущества за долги, или сообщение об увеличении налогов, или прибытие гостей, которых деревня должна была бесплатно кормить и поить. Недаром Ибрагима называли «черный эфенди».

Поэтому было очень важно, разумеется, заранее узнать причину приезда черного эфенди.

Пастух Мамо, случайно оказавшись в саду старосты, слышал новости и сделал их достоянием односельчан.

– Опять гости будут взбираться на Вююк-Тагры! – произнес Мамо, вбегая в дом Мехмета, где собрались все мужчины деревни. – Будут гости из самой столицы! Много гостей! Погибли наши бараны!

Все горестно вздохнули.

– Мы не можем помешать гостям-туристам, – сказал Мехмет, – воспользоваться нашей собственностью… Но кто мешает нам сейчас же угнать жалкие остатки наших стад подальше в горы?

Мамо побежал готовить стадо к походу, а остающиеся в деревне мужчины разошлись по домам: надо было спрятать все, что возможно.

Когда дровосек Али остался наедине с Мехметом, он поплотнее прикрыл дверь и подсел поближе.

– Сосед, – сказал Али, – я несколько ночей провел на Вююк-Тагры – на дальних порубках… И я видел многое, а меня не видел никто. Ночью по горе ходят неизвестные люди. На моих глазах одни пришли с тюками и ящиками к Старой пещере, а другие – в Зеленое ущелье. Они несли доски и какие-то странные предметы. Но когда возвращались из пещеры, руки у всех были пусты…

– Что они делали, как ты думаешь, сосед? – спросил Мехмет Джемаль.

– А что они делали в прошлом году? И в позапрошлом? Они опять хотят обмануть всех.

– Целые недели будут лазать по тому склону Вююк-Тагры, с которого видна граница, – вздохнул Мехмет, – а затем пойдут туда, где закопали свои вещи, и выкопают их, будто экспедиция только что их нашла…

Али рассмеялся:

– Помнишь, сосед, как в прошлом году мы выкопали эти «древности» и спрятали их в другие места? Гостям пришлось сидеть на горе еще две недели, пока им не привезли из города новые.

Мехмет сказал задумчиво:

– Значит, в пещере и ущелье прятали вещи разные люди… они не встречались друг с другом…

Тут он стал говорить так тихо, что никто из рассказчиков этой истории не может поручиться за точность его слов, а поэтому мы и пропускаем дальнейший разговор.

Через двое суток, когда бараны под руководством Мамо уже достигли заоблачных высот, дорога, ведущая из долины в деревню, задымилась: это двигалась колонна автомобилей экспедиции.

Во главе колонны на длинном и зеленом, как гусеница, авто ехал Заокеан-паша – так прозвали жители чужеземных генералов, частых гостей в пограничных районах.

Жители встретили приезжих спокойно. Когда черный эфенди собрал всех мужчин деревни и спросил, нет ли желающих пойти проводником экспедиции на Вююк-Тагры, то ответом этому было вежливое молчание.

И вдруг произошло неожиданное.

– Я поведу почтенных гостей! – раздался голос.

Крестьяне не поверили ушам своим: это был голос Мехмета Джемаля!

Если бы Вююк-Тагры обнажил голову, сбросив свою неизменную снежную феску, это не произвело бы такого впечатления.

– Что ты делаешь, сосед! – шепнули сзади Мехмету. – Вспомни о твоих сыновьях, убитых в заморских войнах!

– Я помню о них! – так же тихо ответил Джемаль.

– И идешь с Заокеан-пашой? С теми, кто отобрал нашу землю в долине и построил на ней аэродром?

– Да, я пойду проводником! – громко сказал Мехмет Джемаль и вместе с черным эфенди зашагал к дому старосты, где отдыхали руководители экспедиции.

…На вторые сутки после выхода экспедиции в горы отряд разбился на две группы.

Одна, до зубов вооруженная оптическими приборами и фотоаппаратами различных калибров, под водительством Заокеан-паши отправилась, как и следовало ожидать, на тот склон Вююк-Тагры, с которого видна была территория соседней народной республики.

Другая – состоящая из корреспондентов, фоторепортеров, под руководством профессора Генри Додсона, принялась за раскопки.

Мехмет шел с группой Додсона.

Профессор был человеком эксцентричным: он не протестовал, когда его называли полковником, и часто путал в разговоре научные термины с военными.

– У нас в эскадрилье… то есть… в лаборатории, был такой случай. Лейтенант… то есть я хотел сказать – лаборант…

Корреспонденты, перемигиваясь между собой, хохотали и хлопали профессора-полковника по плечу.

– Отставить! – кричал Додсон. – Под арест захотелось? То есть я хотел сказать – не фамильярничайте, а то отстраню от научной работы!

– А что, собственно, вы ищите на этой горе, профессор? – в сотый раз спрашивали корреспонденты, делая серьезные лица.

– В одном старинном альманахе, – важно начинал Додсон, – именуемом «Библия», в свое время был напечатан фельетон о неком мистере Ное, который во время наводнения проявил незаурядную смекалку и построил корабль. Ха-ха! Так вот остатки этой самой лодки, на которой мистер Ной плавал, мы и продолжаем разыскивать. Ясно? Зарубите на своих носах, джентльмены: мы разыскиваем Ноев ковчег! Только и всего! Всякие там потуграничные территории нас не интересуют! Вольно! Можете идти!

Корреспонденты делали «направо кругом» и удалялись.

Однажды вечером полковник вызвал к себе проводника.

– Слушай, туземец, – сказал он, – ты знаешь самую короткую дорогу к Зеленому ущелью? Завтра утром мы выступаем. Надо быть там днем, когда еще много солнца, чтобы газетчики сумели сфотографировать кое-что… Может быть, там нам больше повезет в смысле раскопок. Ступай!

Проходя мимо носильщиков, Мехмет отозвал в сторону одного из них и сказал:

– Беги в деревню и скажи Али, что я хочу его видеть завтра. И передай, что утром мы по приказу Додсона выступаем к Зеленому ущелью. Не перепутай ничего. Беги!

…Солнце еще только-только собиралось скрыться за горой, когда экспедиция остановилась.

– Мы пришли! – сказал Мехмет, внимательно осматриваясь. Заметив улыбающегося носильщика – того самого, который бегал в деревню, Мехмет успокоился.

Радиопередатчик экспедиции уже был захвачен корреспондентами: они собирались щедро обеспечить весь мир информацией.

– Сейчас мы стоим на пороге крупных операций… то есть, я хотел сказать, открытий, – ораторствовал Додсон в микрофоны магнитофонов. – По данным наших предварительных исследований, подтвержденных представителями местного населения, остатки Ноева ковчега должны находиться где-то поблизости… К извлечению их из земли мы и приступим.

Младшие и старшие научные сотрудники бросились растаскивать камни, маскирующие вход в пещеру.

– Иные скептики, – продолжал профессор, – всегда высмеивали неопределенность целей наших экспедиций на эту гору! Теперь мы докажем всему миру сугубо научный характер…

Но тут речь Додсона была прервана криками ворвавшихся в пещеру.

Показались измазанные глиной корреспонденты, которые несли какие-то ящики и небольшие аккуратные свертки.

Последним вышел Мехмет, дующий в какой-то странный инструмент, похожий одновременно на чехол от матраса и воловий пузырь. Джемаль дул изо всех сил, но никаких звуков из него извлечь не мог.

– Это… что такое? – растерялся Додсон.

– Нашли чей-то склад! – недоуменно сообщили участники экспедиции. – Целая база!

На поляне от щелканья фотоаппаратов стоял такой треск, словно дивизион саранчи давал хоровой концерт.

Носильщики начали разбивать ящики, и перед взорами присутствующих предстали пакеты со взрывчаткой, пистолеты, патроны, ватные коробки с ампулами яда, гранаты.

– Лодка! Лодка! – закричал восхищенный Мехмет и, таща за собой надувную лодку, подбежал к мистеру Додсону. – Я нашел ковчег мистера Ноя!

На резиновой лодке горели яркие буквы – сокращенное название родины Додсона.

– Черт знает что! – сказал профессор и вдруг произнес настолько образную фразу, что даже видавшие виды корреспонденты зажмурились от удовольствия. – Куда мы попали? Проводник! Где мы находимся?

Вдруг все вздрогнули: стоявший вокруг поляны лес шумел.

– Что это значит? – растерялся полковник. – Почему здесь столько народа?

– Население проявляет большой интерес к научным раскопкам, – сказал Мехмет. – Ведь иногда корреспонденты не обо всем пишут в газеты.

– Я приказал тебе привести нас в Зеленое ущелье! – кричал полковник. – А где мы находимся сейчас?

– Простите неграмотного охотника, – сказал Мехмет, – видно, я перепутал. Мы находимся возле Старой пещеры… Произошла ошибка. Это у нас называется Голубое ущелье, а я плохо понимаю ваше произношение… Спутал цвета… Виноват!

– Арестуйте этого дальтоника! – закричал профессор.

Но Мехмета продержали в полиции всего два дня – нельзя же судить человека только за то, что он плохо понимает чужой язык!

…Вот, собственно говоря, и вся история. Полковник сделал вид, что ничего особенного не произошло, и экспедиция, правда уже с другим проводником, выписанным из ближайшего гарнизона, пошла дальше… Но над резиновым ковчегом и прочим Ноевым инвентарем долго еще смеялись крестьяне.

– Почему же вы пошли к Старой пещере? – спросил носильщик у дровосека Али. – Ведь Мехмет передал вам, что он идет к Зеленому ущелью?

– Ты еще молод, чтобы судить старших, – сказал Али, – но кое-что ты можешь понять: мы знали, что в одном месте запрятано оружие для диверсантов и нарушителей границы, а в другом – «находки» для экспедиции. Но где что – не знали. А раз был дан приказ идти в ущелье, то стало ясно, что оружие лежит в пещере… Понятно, сосед?

ИСТОРИЯ УТКИ В ПОПУГАЯЧЬИХ ПЕРЬЯХ
Памфлет-фельетон

Глава первая, в которой задаются вопросы

Если вы когда-нибудь попадете в район города Уэст-сити и услышите выражение «типичная араканга», то вас эти непонятные слова могут сбить с толку – ведь вы, наверное, не знаете, что они означают.

Так же останутся непонятными слова «вылитый Тупинг» или «даокринтский язык».

Все это – память о событиях, которые произошли в городе Уэст-сити, ныне превращенном в военную базу, известную более под номером 678-бета.

А вы знаете, что произошло с генералом Бандитом и лейтенантом Тупингом, авторами сенсации об араканге? А дело об араканге? Нет? Тогда вам придется прочитать главы 2, 3, 4, 5 и 6.

Глава вторая, в которой генерал Бандит наставляет лейтенанта Тупинга

Генерал Джордж Бэндит издали напоминал плохо набитую ливерную колбасу: большая жирная голова сидела на хилых узких плечах. Говорил генерал тяжело дыша, как человек, угнетаемый одновременно и одышкой и крупными неприятностями.

– Если вы, лейтенант, не найдете способа… эффективного способа воздействия на сознание наших солдат… уф… то вы поедете за океан ближайшим же транспортом… Там очень требуются специалисты по пропаганде… уф…

Лейтенант Генри Тупинг побагровел так, словно ему за это хорошо заплатили. Маленькие лейтенантские глазки засверкали, как новенькие десятицентовые монеты.

– Я предупреждаю вас последний раз… уф… Армии нужна сенсация большого агитационного значения… и как можно скорее… уф… Моральное состояние… уф… и так далее… сами понимаете… потери… уф… даю вам, лейтенант, срок – два дня. Иначе поедете туда… Понятно?

От ужаса десятицентовые лейтенантские очи округлились до размеров серебряного доллара. Генри Тупинг как вышел, пятясь из кабинета, так и прошел – спиной вперед – приемную, коридор, вестибюль. Только выйдя на улицу, лейтенант перевел дух.

Глава третья, в которой лейтенант Генри Тупинг находит сенсацию

Погруженный в мрачные думы, лейтенант Генри Тупинг шагал вдоль улицы. Да, нечего сказать, здорово он влип! Так, пожалуй, действительно можно в экспедиционную армию уехать. Нет, во что бы то ни стало он должен остаться на континенте! Ехать за океан, туда, где стреляют?! Бр-р! Даже последние волосы дыбом встают… Но что же делать? Ведь только он один из всей пропагандистской группы не может предложить Бэндиту сенсации!

Коллега Граблинг придумал «вечерние курсы гангстеризма для нижних чинов», особенным успехом пользуются на этих курсах практические занятия. Коллега Болдуэй написал цикл лекций: «Как собирать трофеи без отрыва от боя».

Уолрайт, Роберт Уолрайт, этот патентованный дурак, и тот внес ценный вклад в армейскую жизнь: он делает прививки «неуязвимости». Согласно уолрайтовской рекламе эти прививки предохраняют от мин, осколков, пуль и даже штыковых ранений.

Разумеется, прививки имеют только моральное значение, но падкие на рекламу новобранцы, принимая в себя двадцать граммов обыкновенной глюкозы, начинают себя чувствовать спокойнее. А если солдат чувствует себя в какой-то мере застрахованным, то он – конечно, если вовремя подвезти виски – может даже идти в бой… И только он, Генри Тупинг, в недавнем прошлом руководитель рекламного бюро «Мама-миа и К⁰», мастер рекламы и сенсации, не может придумать ничего выдающегося! А ведь ему, объехавшему по делам фирмы весь мир, умеющему ругаться на всех языках планеты, ему, казалось бы, и карты в руки…

Взрыв хохота заставил лейтенанта вздрогнуть. Недалеко от себя, возле аптеки (с тех пор как город Уэст-сити превратился в военную базу, многие прежние постройки были ликвидированы, и на их месте построили новые. Но названия сохранились старые, поэтому, когда говорилось «аптека», все знали, что речь идет о батарее № 5, а когда говорилось «ферма», то подразумевался аэродром № 2 и так далее) лейтенант увидел группу солдат. На пальце одного из них сидел попугай и бойко ругался на каком-то непонятном наречии.

– Странно, очень странно, – пробормотал лейтенант, вслушиваясь в попугаячий монолог. – Какой же это язык? Очень занятная птичка. Эй, Билл! – крикнул Гупинг. – Откуда у тебя эта пестрая штучка?

– Мне привез ее в подарок мой брат, сэр! – сказал солдат, на пальце которого сидел попугай. – Он моряк, плавает по всему миру, где-то на островах подцепил попугая… Смешная птица! Бормочет все время.

И тут на лейтенанта снизошло вдохновение. Он не слыхал об «Эврике» Архимеда и ньютоновском яблоке, но он знал по своей работе в рекламном бюро «Мама-миа и К⁰», что гениальные мысли приходят внезапно. Так было с ним на острове Целебес, где он сумел продать туземцам тысячу дамских гарнитуров искусственного шелка; так было с Тупингом, когда он придумал гениальную рекламу свиной тушенки – пронзенное сердце в венке из поросячьих хвостов; так было в Париже…

– Я покупаю у тебя, Билл, эту птицу, – сказал Генри Тупинг. – И никаких разговоров, ясно? Вот тебе пять долларов и держи язык за зубами. Если попугай оправдает мои надежды, – получишь еще.

Глава четвертая, повествующая о том, как делаются сенсации

Вечером Генри Тупинг приехал в большой город. Он пришел в местный университет и собрал консилиум из пятерых виднейших лингвистов и языковедов. Ученые выслушали разговорчивое пернатое и развели руками: подобного языка никто из них не слышал.

– Сегодня я уже успел побывать в Лиге борьбы за попугаячью свободу слова, – сказал Тупинг, – и там определили, что моей птице примерно сто пятьдесят лет от роду, порода – араканга… Оказалось, что это не попугай, а попугаиха – тем лучше для науки, ибо попугаихи более словоохотливы…

– Такого языка в настоящее время не существует, – единогласно решили ученые, – это что-то ископаемое. Поздравляем вас, лейтенант, с находкой!

Через несколько часов Генри Тупинг уже докладывал генералу Бэндиту свой план действий.

– Молодчина, Генри, – довольно ухмыльнулся Джордж Бэндит. – Талантливо придумано! Ситуация для этого… уф… сейчас сверх благоприятная. Мы убьем двух зайцев сразу одним вашим попугаем! Сначала ваше открытие… уф… попробуем в масштабах нашего Уэст-сити, а потом им заинтересуется весь континент.

…Прошло двое суток, и газеты объявили:

«Нам сообщают из Уэст-сити: солдаты и офицеры посвящают свой досуг научно-исследовательской работе. Лейтенант Генри Тупинг, например, открыл язык ныне несуществующего племени даокринтов. Где еще могут похвастаться таким культурным уровнем офицеров, как у нас?»

Через три дня на страницах тех же изданий появилось заявление группы виднейших языковедов, удостоверяющее, что в настоящее время единственным в мире существом, говорящим по-даокринтски, является… попугаиха-араканга лейтенанта Тупинга. Еще через пять дней радио сообщило, что лейтенанту Генри Тупингу удалось (разумеется, в свободное время) расшифровать речь араканги. Более того, профессор Фиглинг, взявшийся помогать лейтенанту Тупингу в его научной работе, сейчас составляет словарь даокринтского языка.

Лейтенант Тупинг выступил у микрофона и заявил, что он с помощью араканги восстановил полную картину жизни и деятельности славного племени даокринтов.

– Как зоолог по одной кости определяет весь внешний вид животного, как по отдельным уцелевшим фразам можно понять содержание древней рукописи, так и я, с помощью профессора Фиглинга, по нескольким десяткам фраз и слов воссоздал ярчайшие моменты истории даокринтов. Это племя стояло на небывало высокой ступени развития. Можно с уверенностью сказать, что оно (тут лейтенант сбился, ибо генерал Бэндит вписал несколько слов в текст выступления, а почерк у генерала был неразборчивый)… что оно являлось образцом земной цивилизации. Если бы даокринты успели распространить свой государственный строй и свою систему управления на весь земной шар, то наступил бы рай на земле! Мы должны учиться у даокринтов, заимствовать у них самое главное – как стать счастливым! И моя араканга нам в этом поможет!

Конечно, попугаиха не могла рассказать толково и связно всех подробностей даокринтского житья-бытья, но Тупинг, упомянув о проведенном им гигантском труде и грандиозной работе, поспешил заявить, что отдельные высказывания араканги приведены им в стройную логическую систему. Правда, еще не известно, где находится остров Даокринтов, но это уже дело специальной экспедиции…