Текст книги "Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми"

Автор книги: Бор Стенвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Наверное, наиболее уникальное качество человека – это способность видеть мир с позиции других людей. И те из нас, кто овладел этим навыком в совершенстве, лучше остальных распознают ложь. Но ко всему прочему именно они – самые искусные лжецы.

Врет и не краснеет

Самый дорогой судебный процесс в истории телекоммуникаций проходил в Англии с 2007 по 2009 год, когда рассматривался иск, предъявленный телекоммуникационным гигантом BskyB своему провайдеру EDS. Обвинение состояло в том, что провайдер предоставил заказчику неверную информацию относительно сроков и стоимости крупного телекоммуникационного проекта, и самым трудным для обвинителей было доказать, что истца ввели в заблуждение не случайно, а целенаправленно, иначе говоря – намеренно солгав.

На тридцать седьмой день суда обвинение вызвало Джо Гэллоуэя, главного свидетеля со стороны EDS. На кон была поставлена не только его собственная честь, но и будущее компании. Обвинитель начал с того, что поинтересовался образованием Гэллоуэя, и тот предъявил диплом MBA, выданный учебным заведением Конкордия-колледж, расположенным на Виргинских островах. Он в красках расписал тот год, когда проходил там обучение, и рассказал, что решил поступить туда, потому что ему предложили руководить крупным проектом в агентстве по продаже кока-колы, главное отделение которого расположено на маленьком райском островке Сент-Джон. Гэллоуэй в мельчайших подробностях описал крошечные самолетики, на которых добирался до острова, и помещения студенческого городка, где коротал вечера за чтением учебников. Адвокат со стороны обвинения Марк Ховард терпеливо выслушал рассказ Гэллоуэя, а спустя несколько дней явился в суд с дипломом. Документ был выдан на имя Лулу, собаки адвоката, и подтверждал, что Лулу тоже получила степень MBA в том же колледже, где якобы проходил обучение Гэллоуэй, причем, судя по отметкам, училась она намного лучше.

Они оба – и Гэллоуэй, и адвокат – просто-напросто заказали дипломы по Интернету, а Конкордия-колледж представляет собой одну из множества фабрик по производству фальшивых дипломов. Поддельный колледж находится на самом деле в штате Делавэр, а на острове Сент-Джон не существует ни студенческого городка, ни аэропорта, ни агентства по продаже кока-колы. Свидетельские показания Гэллоуэя затрещали по швам, и судья вынес приговор, согласно которому EDS обязали выплатить истцу компенсацию в размере 318 миллионов фунтов.

Учитывая, что речь шла о таком серьезном судебном иске, резонно было бы ожидать, что Гэллоуэй проявит осторожность, хорошенько все просчитает и не станет так откровенно врать. Когда за дело берется целая группа высокооплачиваемых адвокатов, можно предположить, что они непременно перетряхнут всю твою подноготную. Если уж они заинтересовались подробностями его образования, то не лучше ли было сознаться заранее и избежать позора или, по крайней мере, отвечать по возможности немногословно? Ведь что ему стоило солгать и сказать, что учебу он практически не помнит? Но нет, вместо этого Гэллоуэй проявил фантазию и с присущим ему красноречием, уже известным суду по его более ранним свидетельским показаниям, рассказал целую историю, в придачу расцветив ее совершенно излишними подробностями. Даже судья, вынося приговор, отметил его «возмутительную склонность вводить других в заблуждение».

«Врет и не краснеет», – говорим мы, когда кто-то, подобно Гэллоуэю, лжет и не испытывает смущения. Мы ожидаем, что лгун будет отводить глаза и нервничать, поэтому такая бесстыдная ложь совершенно сбивает нас с толку. Получается, что образ лжеца, прочно обосновавшийся в нашем сознании, не соответствуют действительности? Задавшись этим вопросом, преподаватель психологии Техасского христианского университета Чарльз Бонд опросил 2520 человек, проживающих в 63 странах. От каждого требовалось назвать основные признаки лжеца. Около 70% опрошенных ответили одинаково: по их мнению, лжец запинается, нервно почесывается, отводит глаза и часто моргает.

Однако стереотип этот совершенно неверный, и те, кто прибегает к нему, нередко ошибочно принимают правду за ложь и наоборот. Вместе с Беллой Де Пауло – другим исследователем лжи – Бонд решил выяснить, смогут ли участники контрольной группы распознать лжецов на практике. Количество распознавших составило 47% от общего числа участников. Иными словами, если бы они не руководствовались стереотипами, а говорили наобум, то угадывали бы чаще.

Исследователи доказали, что на самом деле лгуны моргают даже реже, чем те, кто говорит правду, движения у них замедленные, и разговаривают они спокойно и размеренно. Лжец – вовсе не нервный истерик, а, скорее, человек харизматичный и велеречивый. Как Джо Гэллоуэй. Лживые истории зачастую последовательные и четко выстроенные, потому что лжец все продумывает заранее. Он, в отличие от говорящего правду, редко поправляет сам себя. Кроме того, говоря правду, мы порой признаем, что позабыли некоторые подробности, и от этого нас могут заподозрить во лжи.

Верные признаки

Означают ли все описанные выше эксперименты, что мы никогда не научимся распознавать ложь? Или мы – как полагает Пол Экман – пока недостаточно глубоко копаем?

Если на свете есть всемирно известный эксперт в области лжи, то это Экман. На основании его работ даже сняли телесериал под названием «Обмани меня» («Теория лжи»). Главный герой, которого играет Тим Рот, расследует преступления и сыплет умозаключениями следующего плана: «Видите, вокруг губ у нее асимметричные морщинки. Значит, она часто притворяется и пытается изобразить чувства, которых на самом деле не испытывает». Сам профессор Экман тесно сотрудничает с полицейскими и таможенниками, помогая тем разоблачить лгунов, однако его научные взаимоотношения с лжецами завязались намного раньше – в 1970-х.

В то время Экман и его научный наставник Сильван Томкинс разрабатывали универсальный классификатор мимики – не только характерной для лжецов или говорящих правду, но и отражающей все остальные чувства. Тогда большинство антропологов считали, что язык тела обусловлен культурой, но Экман и Томкинс искали общие тенденции, не зависящие от культурной принадлежности, – и нашли их. Удивление, страх, радость, отвращение и многие другие чувства характерны для людей, где бы они ни жили, причем, выражая их, жители практически всех стран мира задействуют одни и те же мышцы. Базовые мимические движения Экман и его сотрудники назвали мимическими единицами и присвоили им определенные номера, а затем описали все возможные комбинации этих движений. Их общее количество составило 10,000.

К счастью, люди ограничиваются 3,000 комбинаций – все они классифицированы с помощью Системы кодирования лицевых движений (СКЛиД; англ. Facial Action Coding System, FACS). Радость, например, представляет собой комбинацию мимических движений номер шесть (напряжение мышц, поднимающих щеки, – круговых мышц глаза и глазничной части лобной кости) и номер девять (большие скуловые мышцы растягивают уголки губ). Проявление других чувств – это тоже сочетание различных мимических движений (1 + 4 + 6 + 11 = печаль). Но не станем вдаваться в подробности.

Для проявления некоторых чувств нам приходится задействовать довольно большое количество мышц, поэтому сымитировать чувства бывает непросто. Наиболее известный пример, доказывающий это, называется улыбкой Дюшена. Это доказательство было разработано французским врачом и легло в основу труда Чарльза Дарвина «Выражение эмоций у человека и животных» (The Expression of Emotions in Man and Animals, 1872). Благодаря таким изобретениям XIX века, как использование электричества и фотография, Дюшен не только проверил, какие лицевые мышцы задействуются при выражении определенных чувств, но и заснял эксперимент на фотопленку. Так Дюшен доказал, что улыбка бывает двух видов – настоящей и притворной, и зависит это от того, какие мышцы используются. Улыбаясь искренне, мы задействуем musculus orbicularis oculi – круговую мышцу глаза. Целенаправленно управлять ею очень сложно, поэтому тех, у кого вокруг глаз появляется сеточка из морщинок, можно считать искренними жизнелюбцами, ведь появлением таких морщинок мы обязаны этой мышце.

Экман понял, что мышцы лица рассказывают правду о наших истинных чувствах, однако в тот момент еще не до конца осознал важность собственного открытия. Осознание пришло к нему в 1967 году, когда к Экману обратились несколько психиатров. Они пытались выявить общие тенденции лжи, к которой прибегали пациенты с суицидальными наклонностями. За несколько лет до этого Экман заснял на камеру сорок бесед между врачами и их пациентами. Как впоследствии выяснилось, одна из пациенток лгала: после беседы, когда врач уже собирался выписать ее, пациентка (назовем ее Мэри) созналась, что в четвертый раз планирует самоубийство.

Экман и его коллега Уоллес Фризен принялись пересматривать записи беседы с Мэри. Может, какие-то подробности все же ускользнули от зоркого глаза врача? Они прокрутили запись в замедленном темпе – и лишь тогда заметили интересную деталь: когда Мэри спросили, чем она собирается заняться по возвращении домой, в глазах ее промелькнуло отчаяние, но заметить его можно было, только если просматривать пленку в замедленном темпе. Что имитировать фальшивые чувства довольно сложно, Экман уже знал. Но теперь он понял, что скрыть истинные чувства тоже непросто.

Непроизвольные микровыражения Экман и Фризен назвали микромимикой. Согласно их определению, микромимика выдает истинные чувства человека даже в тех случаях, когда он старается их утаить. Позже к Экману неоднократно обращались с просьбами прокомментировать случаи общеизвестной лжи – например, некоторые речи Ричарда Никсона или выступления матерей, лишенных родительских прав, и практически всегда Экман прокручивал пленку в замедленном темпе. Этот же прием используется и в телесериале, созданном на основании открытий Экмана. Если остановить кадр, становятся видны все те чувства, которые человек скрывает за фальшивой мимикой. Всего за долю секунды наше лицо выдает гнев, страх или отвращение. Экман консультирует таможенников и служителей закона, а кроме того, он разработал обучающую компьютерную программу, которую любой желающий может приобрести в Интернете.

Глаза

– Круговая мышца глаза – вот в чем самая засада! – сетует Дэниел Фойер. Он и двое его коллег работали над СКЛиД целый год – просиживали перед зеркалом и тренировали каждое движение лицевых мышц, описанное в этой системе. Однако, как выяснилось, далеко не все можно с легкостью сымитировать – например, непросто воспроизвести искреннюю улыбку, которая появляется благодаря движению круговых мышц глаз.

– Сам Экман научился этому трюку только потому, что прикреплял к лицу электроды, – рассказывает Фойер.

К сожалению, даже освоение соответствующего движения не особенно поможет в распознавании лжи. Этот факт доказали Эва Крамхьюбер из Женевского университета и Энтони Мэнсхед из Кардиффского университета. В 2009 году ученые провели эксперимент, в котором исследовали реакцию людей на улыбку Дюшена, и установили, что для имитации искренней улыбки недостаточно напрячь круговые мышцы глаз. Различие кажется убедительным, если оцениваются фотографии улыбающихся людей, однако, просматривая видеозаписи, участники эксперимента обращали большее внимание на симметрию лица и продолжительность улыбки. Искренние улыбки, как правило, непродолжительны, и все мышцы приводятся в движение одновременно. При фальшивых улыбках сперва задействуются мышцы одной половины лица, а мышцы второй половины приводятся в движение чуть позже. Помимо этого, фальшивые улыбки более продолжительны – поэтому мы порой называем их «приклеенными».

Улыбка Дюшена – один из самых известных индикаторов фальши. Еще один способ распознать неискренность, о котором часто упоминают в детективных сериалах, – это следить за глазами потенциального лгуна. В одной из теорий, разработанных исходя из принципов нейро-лингвистического программирования (НЛП), утверждается, что, солгав, мы непроизвольно отводим глаза немного вправо – это оттого, что в такие моменты задействуется правое (креативное) полушарие мозга. Если же мы отводим глаза влево, значит, мы говорим правду, потому что в этом случае приводится в действие долговременная память. Однако этот метод, неоднократно продемонстрированный в телесериалах, научного обоснования не имеет. В 2012 году ученые из Эдинбургского и Хартфордширского университетов проверили этот способ, пригласив к участию в эксперименте нескольких левшей и правшей. Им показали видеозаписи, в которых люди лгали или говорили правду, и попросили выявить лжецов. Те, кто применял описанный выше метод, распознали примерно столько же случаев лжи, что и участники, к этому методу не прибегавшие. Исследователи просмотрели также 52 видеозаписи, на которых были записаны публичные выступления людей, разыскивавших пропавших родственников (впоследствии выяснилось, что более половины выступавших лгали). Ученые подробно описали и изучили все движения глазных мышц на видеозаписях и пришли к выводу, что никакой связи между глазами и истинностью высказывания не существует.

– Сам я тоже с недоверием отношусь к сигналам, которые якобы подают глаза, – признается Фойер. – Мой опыт показывает, что этот метод эффективен лишь в 30% случаев, и даже тогда не все лжецы смотрят вправо или влево – у разных людей это проявляется по-разному. В 20% случаев этот способ срабатывает время от времени, но в остальных 50% совершенно неприменим.

Фойер скептически настроен и по отношению к НЛП, однако использует описанный выше метод в своих обучающих программах.

– Если я откажусь от этого метода, ему непременно станут обучать на других курсах, причем выдадут за действенный. Я же непременно оговариваю, что прибегать к нему следует с осторожностью.

Основная сфера интересов Фойера – это язык тела, однако и распознаванию лжи он уделяет достаточно много внимания, ведь оно позволяет упорядочить полученную информацию. В начале курсов Фойер демонстрирует слушателям видеозаписи и просит описать микромимику. Те же записи он показывает и по завершении курса, чтобы участники увидели, чему научились, и оценили полученные навыки. Иногда во время лекций Фойер приглашает на сцену добровольцев и демонстрирует собственные способности распознавать ложь. Этот прием делает лекцию более зрелищной и немного напоминает выступления иллюзионистов.

– Обычно я распознаю ложь примерно в 65% случаев. Но во время лекций или презентаций этот показатель увеличивается до 90%, ведь тогда я выстраиваю игру по собственным правилам и создаю все предпосылки, чтобы лжецы выдавали сами себя. Чем больше контролируешь ситуацию, тем чаще оправдываются предположения.

Вовсе не удивительно, что слушатели смотрят на Фойера с благоговением: научиться отличать правду от лжи мечтает каждый из нас, начиная с того самого момента, когда в детстве нас обманул приятель по песочнице, и заканчивая тем днем, когда мы, составляя завещание, раздумываем над истинными чувствами наших наследников.

Человечество постоянно изобретало новые, якобы верные методы распознавания лжи. Среди нас непременно найдутся так называемые знатоки человеческих душ, утверждающие, будто «чувствуют» вранье. Помимо этого, чтобы вывести лжеца или мнимого преступника на чистую воду, представители разных эпох зачастую придумывали необычайно жестокие способы. В скандинавских сагах рассказывается о том, что подозреваемого во лжи заставляли подолгу держать в руках раскаленное железо или угли. Во времена охоты на ведьм обвиняемых в колдовстве бросали в воду или кормили отравленной пищей, чтобы посмотреть, выживет жертва или умрет. Считалось, что невиновным Бог не позволит умереть или пострадать. Времена изменились, однако мы по-прежнему лелеем мечты об универсальном способе выявлять ложь – просто теперь возлагаем надежды на технологии.

Мудрый прибор

Это случилось в городе Беркли (штат Калифорния) 19 апреля 1921 года. Восемнадцатилетнюю Маргарет Тэйлор привели в полицейское отделение и посадили перед каким-то загадочным устройством, после чего молодой полицейский попросил девушку рассказать о кольце, которое, судя по заявлению, украли у Маргарет прямо из комнаты в университетском общежитии. На руке Маргарет затянули тугой манжет, измеряющий давление, а грудь перевязали тонким резиновым шлангом: это позволяло определить глубину дыхания.

Девушка с любопытством разглядывала аппарат, а тот вдруг зажужжал и начал «выплевывать» бумагу. Поговаривали, что этот прибор умеет читать мысли. Полицейский попросил ее не волноваться: резкие движения могли сбить показания датчиков. Офицера звали Джон Ларсон, и его вызвали специально для расследования участившихся случаев краж. Большинство студенток университета были из зажиточных семей, и на протяжении нескольких месяцев многие из них, вернувшись в общежитие, обнаруживали, что из комнат пропали личные письма, украшения, шелковое белье или деньги.

Тэйлор в кражах не подозревалась, но Ларсону требовались контрольные данные, чтобы впоследствии сравнить с ними реакцию других девушек. И он принялся монотонно зачитывать вопросы.

1. Вам нравится учиться?

2. Вам нравится этот тест?

3. Сколько будет 30 умножить на 40?

4. Вы волнуетесь?

5. Вы учитесь на последнем курсе?

6. Вы умеете танцевать?

7. Вы любите математику?

8. Вы украли деньги?

9. Индикаторы показывают, что это вы воровка. Вы уже потратили деньги?

Выслушав ответы Маргарет, Ларсон приступил к опросу подозреваемых. Одна из девушек немного выделялась на фоне однокурсниц. Ее звали Хелен Грэхем, она была на несколько лет старше, приехала из Канзаса, а выросла в совсем небогатой семье. Некоторые из ее однокурсников утверждали, будто в последнее время у Хелен завелись деньги – вот только непонятно откуда. Когда Ларсон дошел до обвинения в краже, давление Хелен резко упало, а затем сразу же подскочило. Хелен сорвала с себя манжет и выбежала из комнаты. На следующий день она пришла с повинной и созналась в кражах. А детектор лжи занял свое почетное место в полицейских участках.

В XIX веке Гийом Дюшен был не единственным сторонником новых методов распознавания лжи. В 1862 году он опубликовал труд «Механизм выражений лица человека...» (Mécanisme de la physionomie humaine, ou Analyse électro-physiologique de l’expression des passions...), снабженный знаменитыми фотоснимками, на которых запечатлены человеческие лица, выражающие различные чувства. Спустя десять лет британский фотограф Эдвард Майбридж разработал пофазовый фотографический метод, который использовал при фотосъемке бегущей лошади. Благодаря этому методу Майбриджу удалось разрешить древний спор о том, отрывает ли конь, бегущий галопом, от земли все ноги или же всегда опирается о землю хотя бы одной ногой.

К началу XX века микроскоп уже позволил ученым раскрыть некоторые тайны человеческого тела, и теперь цивилизованный мир надеялся, что универсальный детектор лжи даст возможность заглянуть в глубины души. Начинался новый виток технического прогресса, и древние грехи, такие как обман и предательство, должны были кануть в Лету. В 1911 году в газете The New York Times была опубликована статья, описывающая процесс правосудия в недалеком будущем: «Никаких присяжных, никаких следователей и свидетелей, никаких обвинителей и адвокатов. Все эти дополнительные функции останутся в прошлом. Чтобы выяснить правду, достаточно будет нажать несколько кнопок».

Джон Ларсон принадлежал к поколению американских полицейских, мечтавших усовершенствовать работу полиции при помощи новых технологий. Его диссертация посвящена особенностям техники снятия отпечатков пальцев, которая на тот момент считалась одним из наиболее инновационных методов. Кроме того, Ларсон был первым полицейским, защитившим докторскую диссертацию. Он в сотрудничестве с талантливым сотрудником лаборатории по имени Леонард Килер разработал детектор лжи – так называемый полиграф, на котором в период с 1921 по 1923 год были проверены 861 человек. Они были фигурантами 313 дел. Впрочем, в делах этих речь шла о несерьезных правонарушениях и бытовых семейных неурядицах, как, например, в следующем из описанных Ларсоном: «Супруг миссис Симонс обвиняет ее в мастурбации».

В первую очередь выяснилось, что полиграф обладает способностью развязывать язык: подозреваемые, допрашиваемые при помощи детектора лжи, быстрее сознавались в содеянном. Возможно, они не до конца понимали принципы работы прибора, но знали, что живут в эпоху технологических открытий и что наука непременно докопается до истины. Один из подозреваемых, повар, сознался в краже столового серебра, а другой, церковный служка, – в том, что украл приходскую кассу. Леонард Килер был не только выдающимся инженером-самоучкой – он еще и прекрасно налаживал связи и рекламировал собственные услуги. Килер охотно вызывался расследовать правонарушения, и его услугами пользовались также крупные компании.

Казалось, что с появлением полиграфа сбылась великая мечта всех работодателей: уж теперь-то они сразу определят, кто из соискателей и сотрудников человек честный, а кто – врун, гомосексуалист или коммунист. Таким образом у запуганных сотрудников удавалось выведать даже тщательно скрываемые подробности личной жизни. Полиграф широко использовался отделами кадров до 1988 года, когда в США был принят закон, запрещающий его применение. Однако правила, как известно, не распространяются на служителей закона и порядка, а также на органы государственной власти, поэтому в 2010 году около 73,000 американцев, работающих в соответствующих государственных инстанциях, прошли проверку на детекторе лжи.

Если Килер по-настоящему верил в успех полиграфа, то Джон Ларсон вскоре засомневался в эффективности изобретения. Он выявил сбои в работе прибора и списался с первой «жертвой» полиграфа – Хелен Грэхем. После разоблачения незадачливую студентку исключили из университета и она вернулась в родной Канзас. По словам Хелен, из-за перенесенных в детстве тягот она выросла излишне нервной и впечатлительной. Кроме того, Хелен заявила вдруг, что невиновна в кражах. Впрочем, кражи действительно не прекратились даже после того, как она покинула университет. В конце концов Ларсон поверил Хелен и извинился за все те испытания, которые ей пришлось перенести по его вине. Впоследствии он до конца жизни критиковал собственное изобретение и неоднократно официально опровергал утверждения Килера о том, что полиграф – универсальный метод распознавания лжи.

Более поздние научные эксперименты неоднократно доказывали, что детектор лжи может ошибаться. Существуют и общеизвестные примеры таких ошибок: в 1986 году проверку на полиграфе успешно выдержал советский агент Олдрич Эймс, хотя существовали неопровержимые доказательства его сотрудничества с КГБ. В 1991 году, когда ЦРУ вновь задержало его, он вторично прошел проверку на полиграфе, и опять успешно: сотрудники КГБ якобы посоветовали ему «хорошенько выспаться перед проверкой и постараться не нервничать».

Однако намного хуже, когда результаты проверки становятся основанием для осуждения невиновных. Так, в 1978 году полицейские арестовали жителя Огайо Флойда Фэя, подозреваемого в убийстве своего друга Фреда Эри. Фэй знал, что невиновен, и сам захотел провериться на полиграфе, чтобы окончательно снять с себя подозрения. Ему задали совершенно обычные контрольные вопросы, например «Сегодня вторник?». Но услышав вопрос, действительно ли он убил своего приятеля, Фэй отреагировал более импульсивно, что послужило основанием для обвинения. Он просидел в тюрьме два года, пока в полицию не пришел с повинной настоящий убийца. Будучи в тюрьме, Фэй подробно изучил литературу о детекторе лжи и выяснил, что этот прибор запросто можно обмануть – например, если во время проверки прикусить язык или положить под пятку кнопку. По его словам, он прочитал 27 сокамерникам небольшую лекцию о том, как успешно пройти проверку на полиграфе. Позже, когда всех их обвинили в нарушении тюремного режима, 23 заключенным удалось обмануть детектор лжи благодаря советам Фэя.

Ключ к шифру

Сейчас Асбьёрн Рэшли – один из ведущих норвежских специалистов по технике ведения допроса. Он защитил докторскую диссертацию по этой теме и читает лекции как в Норвегии, так и в других странах. Пока я беседовал с ним, ему как раз позвонили и предложили выступить с лекцией. В последнее время от подобных предложений отбоя не было, ведь именно Рэшли работал над допросами Андерса Беринга Брейвика – террориста, печально известного по событиям, случившимся в Осло 22 июля 2011 года.

На путь научных изысканий молодого амбициозного следователя толкнул скандал, развернувшийся вокруг убийства, которое в норвежской прессе получило название «убийство в Кармёе». На острове Кармёй нашли тело семнадцатилетней Биргитты Тенгс. Перед тем как убить жертву, убийца изнасиловал ее. В преступлении сознался двоюродный брат девушки, но вскоре после этого он отказался от своих слов и начал отрицать свою вину. Тем не менее первое признание стало решающим, и в конце концов подозреваемого признали виновным. В роли эксперта по делу выступал Гисли Гудьонссон, профессор Института психиатрии при Королевском колледже.

– На полицию обрушился град обвинений, – сказал Рэшли. – Гудьонссон заявил, что техника допроса, практикуемая норвежскими полицейскими, основана на манипуляциях и направлена на то, чтобы любой ценой выбить из подозреваемого признание.

Полиция не оставила обвинения без ответа. Этот профессор – он вообще кто? И сколько допросов провел? Обвинять норвежскую полицию в манипуляциях – а не слишком ли много он на себя берет?

– Но мое внимание привлекло то, что Гудьонссон ссылался на специализированную литературу и описанные в ней дела, которые расследовали полицейские Великобритании. Ведь я-то даже и не подозревал, что подобная литература вообще существует! Сейчас любознательному студенту достаточно набрать в поисковике несколько слов – и он получит доступ ко всем существующим источникам, но тогда, в 1990-е, Интернет еще не получил такого распространения.

Рэшли решил пройти курс обучения в Англии, и начальство согласилось ему в этом помочь. Защитив кандидатскую диссертацию, Рэшли должен был вернуться в норвежскую полицию и обучать новичков тому, что сам выучит.

– Но у меня имелись и другие цели. Ложь по-прежнему оставалась для меня своеобразным неразгаданным шифром, к которому я непременно хотел подобрать ключ. В программу обучения входили распознавание лжи и гипноз. Я планировал познакомиться с ведущими учеными и психологами и разработать свой собственный ключ к этому шифру.

Оказавшись в Ливерпуле, Рэшли сразу же взялся за имеющуюся литературу – в первую очередь за работы Пола Экмана и Олдерта Фрая. Последний – профессор Портсмутского университета и автор исследования с многообещающим названием «Детекция лжи и обмана» (Detecting Lies and Deceit)^[14]. Он убежден, что полицейские и другие профессиональные охотники за лжецами распознают ложь ничуть не лучше обычных людей: полицейские тоже ошибочно обращают внимание на совершенно неважные детали. Например, исследования, проведенные Фраем, доказывают, что во время допроса лжецы производят впечатление людей, более настроенных на сотрудничество, чем все остальные. Причина этого кроется в беспокойстве, что им не поверят. Говорящих с акцентом мы чаще подозреваем во лжи, а кроме того, мы склонны верить тем, кого природа наградила привлекательной внешностью или детскими чертами лица. И, как я уже упоминал выше, тем, кто отличается красноречием, хотя на самом деле именно их и следовало бы остерегаться. И наконец, признаки лжи не универсальны, а зависят от человека.

По мере того как Рэшли продвигался в изучении этого предмета, он все сильнее впадал в отчаяние. И он попытался найти недостающее звено. Где же кроется разгадка? Может, наводящие вопросы помогут распознать ложь? Рэшли провел собственный эксперимент: воссоздал ситуацию допроса с самыми различными участниками, заснял интервью на видео и начал бесконечно пересматривать их, стараясь понять, лгут участники или нет.

– И вот однажды во время лекции до меня наконец дошло, о чем говорили все эти ученые, – рассказал мне Рэшли. – В действительности разгадки просто-напросто не существует. Распознать ложь невозможно – это никому не под силу. И тогда все встало на свои места.

Искать ключ было бесполезно – требовалось лишь понять, что его вообще не существует. Полагая, что распознавание лжи возможно, Рэшли ошибочно руководствовался идеями, которым научила его работа в норвежской полиции. В последние годы в западном мире наметились две основные методики работы полицейских. Европейская полиция все чаще прибегает к методу, который Рэшли называет дознанием, а американские полицейские по-прежнему придерживаются техники допроса. Метод, наиболее часто применяемый в США – это так называемый опросник Рейда, когда допрос начинается с прямого обвинения («Мы знаем, что ты виновен»), а основная задача – заставить подозреваемого сознаться в преступлении.

Норвежская техника, внедренная по возвращении Рэшли из Великобритании, практикует методы прямо противоположные. Полицейские стараются утаивать от подозреваемого доказательства его вины и просят его изложить собственную версию произошедшего. Один из экспериментов Олдерта Фрая доказывает, что, когда людей в лоб обвиняют в совершении преступления, те вообще умолкают или делаются неразговорчивыми. А ложь проще выявить, когда человек общается. Обнаружив улики, норвежские полицейские разрабатывают множество версий того, каким образом эти улики могли оказаться на месте преступления, и стараются обосновать невиновность подозреваемого. В своих презентациях Рэшли называет этот прием «допущением любой возможности».

В квартире убитого найдены отпечатки пальцев подозреваемого – так как же они там оказались? Выслушав рассказ подозреваемого, полицейский начинает задавать вопросы и разрабатывать различные версии, но так, чтобы подозреваемый этого не понял. Знаком ли он с жертвой? Бывал ли когда-либо в той квартире? И лишь после этого подозреваемому сообщают об уликах. Если подозреваемый действительно виновен, а полиция уже перебрала все возможные версии, то ему будет сложнее отпереться и найти правдоподобное объяснение. Тогда полицейский напомнит ему его собственные слова: «Но вы же говорили, что никогда не бывали в этом районе?» Перекрыть пути к отступлению – тактический залог успеха. Однако существует также и моральное обоснование, которое Рэшли называет «воплощением презумпции невиновности». Согласно этому принципу, прежде чем доказывать вину подозреваемого, полиция должна использовать все возможности, чтобы доказать его невиновность.