Текст книги "Somniator"

Автор книги: Богдан Тамко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Она была почти с меня ростом, и между нашими ртами сейчас было расстояние в десять сантиметров от силы. Я вышвырнул тюбик и схватил девушку за талию, впившись (да, снова это слово) губами в ее рот. Она тут же схватила меня за голову, и я понял, что меня в эту секунду совершенно не беспокоит, чем занята моя девушка.

Нет. Этого не было. Мы продолжали сжимать клей в руках друг друга и смотреть.

– То, как ты на меня смотришь, сводит меня с ума, – прошептала она, прикусив после этого нижнюю губу.

– Я знаю, – признался я, потому что смотрел ей, не отрываясь в один глаз, – такой взгляд вызывает желание, а ты не можешь понять почему, правда?

– Да! – сказала девушка, сжимая мою ладонь.

– Если ты раздавишь тюбик, мы склеимся с тобой навсегда, – я указал на часы, – сейчас придет отец, и у него будет много лишних вопросов, – выдал я первую пришедшую в голову ложь.

Девушка обулась в туфельки, и мы вышли во двор.

– Спасибо, – сказала она, и ушла в своей уж слишком короткой юбке, а у меня в голове теперь вертелось всего два слова: «Искушение» и «Анжела».

И вот теперь она истошно вопит о том, как ненавидит меня. Эту историю я рассказал ей в первую очередь потому, что не любил от нее что-либо скрывать. Разумеется, опустил все детали, связанные с моими желаниями, но про все прикосновения я сообщил, ожидая увидеть обиженное лицо, фразу типа: «А может, ты еще и номер телефона у нее взял, а?» После чего, по моему сценарию, она должна была выйти с довольной ухмылкой из моего подъезда, осознавая, что я ей верен. Честно, теперь у меня был шок.

– Как ты мог привести чужую в наш дом?

– Наш? – спокойно спросил я. – Ты не забыла, что я живу здесь один?

– Даже так? – ее голос переходил на писк и начинал меня сильно нервировать. – Может быть и это, – сказала моя любимая, хватая меня рукой за ширинку, – только твое и ты можешь водить его куда угодно?

Я знал, что противопоставить ее противному писку, чтобы она нервничала сильнее, чем я. Невозмутимость.

– По-хорошему, да, – ответил я с равнодушным видом, убирая ее руку от моего паха, – вот только мне это не нужно. Ты важнее всего этого.

– Да??? – протянула она, и в этот момент я не выдержал и резко ударил ее локтем в нос. Кровь пошла сразу, а я стоял и радовался тому, что она знает свое место.

Конечно, я этого не сделал. Вместо удара я коротко ответил:

– Да.

– Ненавижу тебя! – прошипела Анжела прямо мне на ухо и вылетела из дома.

Я, как обычно, подошел к окну и стал наблюдать, как она быстро уходит. Странно, за все время наших отношений, она ни разу не заметила, что я всегда смотрю на нее из окна. Ей навстречу шел парень из соседнего дома, который всегда очень откровенно смотрел на нее и провожал взглядом ее бедра, даже когда она уходила против направления его движения. Это я тоже часто видел из окна. Энжи подошла к парню, схватила его за шею и страстно, быстро начала целовать. Он стоял, раздвинув руки, первые несколько секунд. Парень, явно не дурак, и должен понимать, что такие глупые поступки девушки совершают либо когда пьяные до животного уровня, либо когда ссорятся с партнерами, либо на спор. Так как алкоголем от нее не пахло, второй или третий вариант, видимо, вполне устроил молодого человека.

Я стал наблюдать за представлением, понимая, что она не знает, что я их вижу и демонстрирует мне как раз тот вариант развития событий, от которого я вчера отказался ради нее. Моя любимая, нацеловавшись, начала что-то шептать ему на ухо. Когда парочка пошла к парню в подъезд, я закрыл окно. В моей голове крутилось только одно слово: «Верность».

– Я люблю тебя, – услышал я любимый голос в телефонной трубке на следующее утро.

– Я знаю, – честно ответил я, понимая, что ее поступок не мешает ей продолжать любить меня. Только вот мне он уже не даст позволять ей это делать.

– Ты ведь дома? Я зайду.

Она кинулась на меня прямо с порога, упала лицом мне на грудь и начала рыдать:

– Прости, я не ненавижу, я люблю тебя.

Анжела подняла заплаканные глаза и посмотрела на меня снизу. Все, что ей сейчас было нужно: чтобы я ее поцеловал. Аккуратно убрав голову, я подошел к входной двери, открыл ее и сказал:

– Последний раз в своей жизни выйди вон через эту дверь.

Я видел ее распахнутые от ужаса глаза, заметил метнувшийся на окно взгляд. Когда она все поняла, по принятым обычаям девушка должна была доказывать, что ничего не было, но она знала меня, что означает «понимала, что только впустую потратит время и силы».

Когда я закрыл за ней дверь, в моей голове по-прежнему вертелось только одно слово: «Верность».

Глава 13

Я надел обувь и бодрым шагом вышел из дома. Лето было в самом разгаре, погода просто потрясающая. Сам факт того, что я бодро шел в легких джинсах и футболке, меня уже несказанно радовал. Прошла всего неделя после моей разлуки с Анжелой, а запах свободы меня уже опьянял. Я никогда не думал, что потеря первой девушки, да еще и по причине ее измены, дастся мне так легко и подарит впоследствии столько положительных эмоций.

Что ж, минус был всего один – теперь мне не с кем удовлетворять свои физиологические потребности. Зато я избавился от постоянного нытья и истерик, которыми Энжи просто уничтожала радость моего бытия. Я не должен был больше жертвовать своим временем и желаниями ради другого человека. Чужого человека.

Я остался один. Полноценный и эгоистичный. Вокруг не было никого. Мое любимое состояние. Только вот обычно в таких случаях я пускаюсь в фантазии или размышления, а сейчас мне было так легко, что беззаботность накрывала меня. Я шел в свое любимое кафе, но уже не для того, чтобы поработать – теперь мне хватало на это времени, а чтобы по-человечески отдохнуть. Мягкое кресло в полумраке заведения, окруженное уютным интерьером вселяло невероятное тепло в мою душу. Я пил уже третью чашку кофе и наблюдал за людьми.

Кроме меня здесь никого не было в одиночестве. Много пар, остальные по три-четыре человека. Все оживленно беседовали, рассказывали истории из жизни, планы на будущее, говорили слова любви и шутили. А что мог рассказать я? Да и кому? В моей жизни не было никого, кроме четырех женщин и папы, с которым я все меньше поддерживал связь. И меня все это совсем не глодало, мне нравилось чувствовать себя не от мира сего. Мне интересны люди, меня тянет к ним, но исключительно, как к объекту для наблюдений. Никто конкретный мне не был нужен, и только такое чувство, как любовь, было способно на время выбить меня с этой позиции.

Я смотрел на них всех и думал, думал. У каждого были какие-то амбициозные планы, цели, интересы. Этот город вертелся, жужжал, как улей, поглощенный собственным существованием. А ради чего все?

Вот сидит солидный мужчина в пиджаке. Перед глазами ноутбук, в руке телефон, рядом молодой человек, выглядящий немного проще. Скорее всего, они заняты обсуждением какого-нибудь проекта. А зачем этот проект? Чтобы оставить след в истории? Не думаю. Надо полагать, одному из них пришла в голову идея подобного рода: «Есть отличный вариант заработать хорошенькую сумму». И дело завертелось.

А сколько еще таких проектов создается по всему миру в эту секунду? И каждый из них направлен лишь на то, чтобы, надавив на сознание людей, заставить их заплатить за то, что им якобы нужно, дабы в конечном итоге эти деньги пошли в толстый карман не менее толстого мужчины. Может быть, у него есть семья, может быть, нет, но он явно движется к какой-то цели изо дня в день, достигает чего-то, накапливает, трудится. А в конечном итоге настанет момент, когда он умрет, и все его материальные и даже духовные ценности, вся его одежда, деньги, недвижимость, семья, друзья – все это останется здесь. Он будет лежать в деревянной коробке длиной около двух метров, скрестив руки на груди, и в ней же будет опущен в землю. И когда на него сверху начнут падать комья, он не сможет открыть глаза и закричать: «Отдайте мне все, что я имел! Мой дом, мой счет в банке! Что вы говорите? Там это не нужно? Тогда дайте хотя бы мою жену, которую я так любил! Что-что? Она уже через год будет жить с другим мужчиной в моем же доме? Сука! Отдайте детей! У них впереди еще вся жизнь? Дайте хоть что-то дорогое мне, неужели я пятьдесят лет делал все впустую? Неужто нет ни капли ценного, что я имел и могу взять с собой? Зачем я жил? Зачем?».

Его слова перешли бы на ор, а люди все равно об этом не узнали бы, смахнув слезу, разошлись бы по своим углам, строя собственные тщеславные планы. Ведь когда кто-то уходит, мир очень быстро забывает его. Каждому нужно есть, пить, заботиться о себе, решать проблемы. И веретено жизни снова набирает обороты. Это бесконечный, безжалостный механизм, который питается новыми поступлениями и равнодушно избавляется от отходов.

Печальная выходит картина. При таком раскладе проще задушить себя пуповиной еще в утробе матери, как герой одной из альтернативных концовок фильма «Эффект бабочки», и не засорять мир своим бессмысленным существованием.

Я отпил кофе. Он был таким крепким и сладким. Вспомнились все эмоции, которые вызывали у меня любимые женщины, боль и радости, пережитые мной, мои музыкальные проекты и прекрасный портрет Кристины. Неужели и это все было зря? Все, что трепещет во мне, видение мира, моя любовь, достижения – все канет в лету? Все бесцельно?

И тогда я понял, что у меня есть только одно самое важное желание:

Я хочу, чтобы каждая секунда моей жизни оказалась небессмысленной после смерти.

– Ты сегодня без своих бумажек, – услышал я голос рядом.

Подняв глаза, я увидел нашу с Анжелой разлучницу. Красивая женщина, надо признать. И откуда они только сваливаются мне на голову: все эти высокие, темноволосые, крупноглазые… Особа была в плотно обтягивающей юбке и рубашке, сделанной на манер корсета, высоко поднимавшего грудь. Не слишком откровенно, но достаточно, чтобы оценить красоту форм. Сегодня ее волосы были волнистыми и пышными, они ложились на плечи крупными локонами.

– Ты снова одна? – спросил я.

– Конечно, – ответила девушка, положив одну руку на спинку стула и изогнув талию. При этом ее округлые ягодицы аппетитно выпятились назад.

Я не выдержал.

– Да что с тобой такое! – воскликнул я. – Ты либо нимфоманка, либо тебе просто нравится осознавать, как ты заводишь мужчин. Да, ты меня возбуждаешь, так и знай!

Только прекрати вести себя подобным образом и хотя бы просто присядь напротив.

Моя новая знакомая сделала виноватое лицо и послушно села впереди меня. Сама скромность!

– Все произошло, как ты и хотела, – заговорил я, когда понял, что девушка, не отрываясь, смотрит на меня в ожидании диалога, – ее больше нет, – сказал я и показал фото Анжелы на экране.

Незнакомка довольно улыбнулась.

– Она не твой человек. Я видела это сразу. По твоей манере общения с ней, здесь, по телефону. По тому, как ты увлеченно занимался работой и злился от того, что девушке нужно уделять время.

– Ты часто меня видишь? Встречала нас вместе? Я нахожусь под преследованием?

– Скажи, ты ведь любишь это место?

– Конечно, я провожу здесь огромное количество времени.

– Тогда почему ты думаешь, что один такой? Я тоже постоянно захаживаю сюда. Мне одиноко, и здесь можно молча наблюдать за людьми. Они такие разные. Знаешь, столько жизненных драм разворачивается!

Я рассмеялся. Кажется, она собирается рассказать мне собственные мысли получасовой давности.

– Что смешного я сказала?

– Да я сам сидел все это время тут и думал о том, же.

– Посмотри же, у нас много общего, – сказала незнакомка и уже собиралась как-нибудь извернуться в своем похотливом стиле.

– Слушай, можешь вообще не шевелиться, пока я тебя не съел? – сказал я. – Ты слишком возбуждающе на меня действуешь.

– Фу, какой ты прямой. Думаешь, этим можно завлечь женщину? Обычно принято говорить намеками, с маскировкой.

– Я тебя уже завлек, еще когда ты подошла ко мне в первый раз, поэтому я могу нести любую чушь, и тебе это будет нравиться. А во-вторых, с чего ты взяла, что у меня была цель тебя завлекать? Может быть, ты и будоражишь мои половые гормоны одним лишь своим присутствием, но моя воля сильнее и мозг на месте. Поэтому твои попытки совратить меня тщетны.

Теперь настала ее очередь смеяться.

– Ты такой самоуверенный? Не забывай, что я женщина, а ты всего лишь мужчина…

– Что значит «всего лишь мужчина»? – вспылил я. – Может быть ты, всего лишь женщина?

– Да нет, – улыбнулась девушка, – вы слабы, как неизвестно кто перед лицом женщин. Точнее, перед красивыми формами и милым личиком. Это сидит внутри вас, и пока старость не возьмет свое, я знаю вашу «ахиллесову пяту».

Она начала расстегивать пуговицы на блузке. Сперва верхнюю, потом ниже. Огромная, красивая грудь стала все больше виднеться из-за ткани. Девушка потянула за края блузки, раскрывая ее. Еще чуть-чуть, и станет видно то, чего показывать в нашем цивилизованном мире нельзя. Я изо всех сил старался смотреть незнакомке в глаза, но такое неожиданное зрелище неудержимо тянуло мой взгляд вниз.

– Если ты не застегнешься через три секунды, я пересяду от тебя подальше. Раз…

– Ха-ха, а то я не могу пойти за тобой следом! Тем более, ты бы сам этого хотел. Ты уже у меня на крючке.

– Так же, как и ты у меня, – девушка в это время уже застегивалась.

Странная складывалась ситуация. Мы сидели друг напротив друга, оба такие самоуверенные, зная, что нас обоих тянет друг к другу, но при этом желая, чтобы именно каждого из нас попытались добиться: она меня (так хотелось мне), и я ее (а это было нужно ей).

– Ну и что ты мне будешь рассказывать про силу воли? Видел бы ты свои глаза, когда я начала это делать! При всем твоем самообладании ты не смог не опустить глаза на мою грудь. А знаешь, почему? Потому что она красивая. И вы, «всего лишь мужчины», – демонстративно выделила она, обозначив пальцами знак кавычек, – безоружны перед этим. Стоит женщине оголиться или ярко выделить одеждой часть тела – и вы становитесь безоружны. Может, вам и хватает силы воли держать себя в руках и не набрасываться на бедных дам, но пока вы находитесь под чарами физиологии, мозг работает совсем иначе. Вы нервничаете, плохо контролируете себя, делаете глупости. У нас, женщин, такого нет. Разденься, да достань все свои природные драгоценности – максимум, чего ты добьешься – это мысли: «Какое красивое тело» или «Я бы ему не отказала».

Мне пришло в голову, что последние слова стоит проверить. Я стащил с себя футболку, выставив на обозрение публики кубики своего пресса. Затем я расстегнул ширинку на джинсах, приспустил белье и встал. Все это время я находился в сильном возбуждении от присутствия незнакомки, поэтому предстал во всей красе. Я смотрел ей в глаза, а она не отрывала их от моего паха. Теория развенчана? Или нет? Люди вокруг начинали тыкать в меня пальцем, молодежь в углу судорожно щелкала кнопками, пытаясь быстрее запустить камеры на мобильном, а я все смотрел и смотрел в ее глаза, пытаясь понять, что горит в них – шок или аналогичное мужскому желание.

– Эй, ты слишком близко к сердцу воспринял все, да? – спросила незнакомка, заметив, как сильно я задумался. Окунувшись в фантазию о якобы снятых штанах, я не заметил, что на пару минут выпал из разговора.

Мы по-прежнему сидели друг напротив друга.

– Вот это меня всегда и бесило, – процедил я сквозь зубы, – доводило прямо до белого каления. То, что вы можете так зачаровывать нас, а мы вас нет. Посади в башню заключенную и поставь к ней мужчину надзирателем – не факт, что, применив свое тело и обаяние, она не выкарабкается оттуда – как и было, например, во времена братьев Орловых. Я хотел бы, чтобы мужчины имели такую же власть над женщинами.

– Ха! Ишь, о чем размечтался, – довольно рассмеялась моя собеседница.

Я выдержал паузу.

– Зато у нас есть еще более сильное преимущество.

Удивленный взгляд, направленный в мою сторону, выражал ожидание.

– Мы привязываем вас не телом, а образом, который складываем о себе. Это иногда намного труднее сделать, но если удалось… вас и палкой не отгонишь. И уродуй нас, и предавай вас, изменяй, бей, оскорбляй – образ, вселившийся в ваше сердце, прочно держит вас в тисках. До последнего. Пока что-то из ряда вон выходящее, разум или иной более сильный образ, не заставит вас одуматься. А до тех пор даже самое убогое тело будет манящим, потому что оно любимое.

Незнакомка решила отмолчаться. Она позвала официанта и попросила два отдельных счета. Сначала я подумал, что девушка хочет уйти от меня, но факт разделения оплаты сразу смутил меня. Ведь если бы она хотела уйти, то попросила бы чек только для себя. Я с интересом начал наблюдать за этой картиной. Когда принесли счет, незнакомка достала деньги, вложила их в книжечку и тут же отдала ее в руки официанту.

– Рассчитывайся, – уверенным тоном сказала мне дама, – и пойдем отсюда.

Я удивился.

– Ты мне приказываешь, что ли? – нарочито возмущенным тоном спросил я.

– Я советую тебе, как будет лучше, что всегда для тебя и буду делать. Разве я прогадала в тот раз?

Меня заинтриговала сложившаяся ситуация, поэтому я послушно рассчитался. Мы вышли.

– Тебе нравится мною манипулировать? – спросил я, когда мы вышли на тротуар. – Твой якобы сломанный каблук, позы, жесты, слова. Так хочешь быть властительницей мужчин? Или, может, ты во мне увидела желаемого раба? Со мной это не выйдет.

Незнакомка уверенным шагом зацокала по асфальту.

– Это ты только хочешь думать, что с тобой ничего не выйдет. Но дело в другом. Владеть тобой мне не нужно, с этим при желании у меня не возникнет проблем.

Меня уже начинало трясти от ее самоуверенности.

– Да ну? – спросил я и, резко развернувшись, перешел на другую сторону улицы, в направлении дома. Гордая незнакомка не поступила, как сделала бы это Энжи, и не побежала за мной вслед. Ведь мы оба знали, что рано или поздно пересечемся в нашем кафе.

Я не появлялся там нарочно несколько дней – хотел, чтобы она помучилась и получила удар по своему самолюбию. Уверенность женщины в ее абсолютной власти надо мной вызывает у меня только неконтролируемый гнев и ненависть, даже если она права в своих убеждениях. Однако все это время я бесконечно думал о незнакомке. Почему она настолько грациозна и хороша собой? Почему она так точно соответствует идеалам красоты? Моим идеалам. Все в ней было способно свести меня с ума, разве что глаза ее не были зелеными, как у Кристины. И при всех этих вопросах незнакомка то ли правда запала на меня, то ли выбрала жертвой. Вне зависимости от того, какой из вариантов являлся верным, мне уделяла внимание женщина, которую мой язык повернулся бы назвать эталоном женской красоты. После того, что в моей жизни происходило, до сих пор, с девушками которых я решался наречь так же, данное обстоятельство повергло меня в шок.

Около недели спустя я решился открыть двери любимого заведения. Не смотря на посетителей, я показным расслабленным шагом продвинулся к любимой зоне с диванчиками и уселся в ожидании официантов, пытаясь сохранить непринужденный вид, как будто в очередной раз решил посидеть здесь и попить кофе – на самом деле же судорожно бегал глазами по всем гостям, одновременно желая и страшно боясь увидеть свою знакомую незнакомку. Вскоре ко мне подошел официант, и я заказал себе латте. Сегодня мне хотелось выпить что-нибудь нежное. А через минут пятнадцать я успокоился – нигде в зале девушки не было. И только в этот момент я понял, что сильно удручен подобным фактом.

Почему ее нет? Она просто занята своими делами или причина кроется во мне? Может, мне не стоило уходить? Вдруг ее самоуверенность настолько велика, что она больше не желает встреч со мной и будет нарочно избегать этого места?

Пока я предавался размышлениям, мой официант, обслуживавший другой столик, выронил чашку прямо перед лицом у клиента. Осколки рассыпались по столешнице, а кофе быстрой струей начал стекать на пол, слава Богу, не мужчине на штаны. Клиент попался мерзкий. Его крики заставляли озираться людей по всему заведению, хотя бедный парнишка итак судорожно вытирал салфетками жидкость со стола, а подбежавшая уборщица собирала осколки в готовности натирать пол. Среди слов о кривых руках и тупости официанта я услышал фразу: «Надеюсь, ты, раззява, не рассчитываешь на чаевые?»

Сам же я в это время думал, сколько вычтут из зарплаты юноши за разбитую утварь и сам напиток. Через минут десять, когда скандалист был ублажен новой порцией из его заказа, официант принес мне мой латте. Прежде, чем он успел начать передо мной оправдываться за ожидание, я опередил его:

– Придурок, не правда ли? Дружище, я сам работаю в банке и прекрасно понимаю, что такое сфера обслуживания. А поэтому жиробасу, который думает, что весь мир вокруг обязан преклоняться перед ним, а такие, как мы, являемся его прислужниками, обязательно однажды в жизни крупно не повезет за те короткие минуты, что он отчитывал тебя, будучи уверенным, что имеет на это право.

Я посмотрел в его красные от усталости и недосыпания глаза и увидел в них благодарность. Мы могли понять друг друга без слов, потому что сам я выглядел не лучше.

Молодость… Она похожа на исчерпаемый природный ресурс, запасы которого невероятно велики. И мы сначала пускаем его без раздумья на самые низкокачественные способы производства «энергии» с коэффициентом полезного действия, близящимся к нулю. Но пока запасы молодости настолько огромны, что мы даже не способны осознать всей величины их количества, качество расхода этого материала нас мало интересует. Лишь со временем мы поднимаем цену на свое главное сырье. Однако сначала это происходит только в мыслях и идеях, пока запасы этого полезного ископаемого человеческой жизни не начнут намекать на свою ограниченность. И еще долгое время мы продолжаем бездумно расходовать свои силы всего лишь по привычке и глупому неверию Фомы о том, что старость и бессилие когда-нибудь настигнут и нас. «Я поверю в то, что молодость ушла от меня только тогда, когда смогу вложить свои персты в ее бренное тело, изрешеченное отдельными выстрелами моей особо безрассудной жизни».

И вот этот миг начинает приближаться. Баррель свежих сил растет в цене с катастрофической скоростью, сопоставимой с кризисной или военной. Но на этом этапе процесс уже необратим. Тщетные попытки восстановить запасы былого, как казалось раньше, бессмертия, уже не способны привести ни к чему. И тогда наступает смирение. Фоме уже не нужно вкладывать пальцы в раны, он итак видит перед собой истерзанный им же труп былой неуязвимости. Чувство вины и разочарование идут следом, а цена жизни заслуженно доходит до стоимости антиквариата. Раньше мысли о смерти молодым и красивым внушали лишь вдохновение, но отныне каждая крошка антикварного золота достойна любования. И мы сидим перед последним, разбитым, вылизанным добела ящиком от угля, запасы которого иссякли навечно, на крышке надпись «Молодость», а на дне лежит крохотный черный камень, прожженный и бесполезный, остаток, терзающий память. Голову и сердце разрывает простой вопрос: «А все это стоило того?» И лишь один ответ способен пролить бальзам на душу старухи перед разбитым корытом. Но дать его способен далеко не каждый.

Мы с официантом находились лишь в начале этого пути, поэтому брошенная мною реплика о возмездии только и вызвала у нас обоих улыбку. Я потянул кофе и стал ждать возможного прихода девушки. Но в этот вечер так никто и не появился. Я ушел, удрученный, оставив на столе щедрые чаевые, равные стоимости самого заказа.

В кафе я стал приходить каждый день на пару часов в разное время суток, чтобы вероятность увидеть девушку была выше. Я же не знал, когда она бывала здесь. Лето уходило, а незнакомка так и не появлялась. Этот факт жутко огорчал меня, и однажды я задумался, не влюбился ли я вновь. После копошения в своих чувствах мне удалось понять, что нет. Но было что-то манящее в этой женщине, некий набор факторов, противоречащий моим взглядам и убеждениям. Говорят, противоположности притягиваются, вот меня и тянуло к ней восполнить пустоты моей сущности.