Текст книги "Корабль странников"

Автор книги: Боб Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

14

Сердженор вышел через главный вход гостиницы Управления, вдохнул свежий очищенный утренний воздух и осмотрелся по сторонам в поисках «челнока», отбывающего рейсом в космопорт Бей-Сити.

Серебристо-голубая машина дожидалась в свободном секторе стоянки, усатый пилот нетерпеливо поглядывал на часы. Сердженор подошел к машине, закинул сумку с личным имуществом в багажный отсек и поднялся на борт. Салон на три четверти был заполнен персоналом базы и отдохнувшими топографами, неохотно возвращающимися к работе. Кивая то и дело попадающимся знакомым, он прошел к свободному месту и слегка удивился, увидев Кристину Холмс, наблюдавшую за ним с кресла в глубине салона.

– Раненько в дорогу, – прокомментировал Сердженор, подсаживаясь к ней. – Корабль вряд ли взлетит раньше полудня.

– Для меня это новая работа, и это только второй мой рейс, – объяснила она. – А у тебя какие оправдания?

– Я уже бывал на Делосе.

– Поэтому он тебе надоел, – Кристина изучала его с нескрываемым любопытством. – Я слышала, что ты работаешь в топосъемке почти двадцать лет.

– Примерно так.

– Сколько же миров ты повидал?

– Точно не помню, трудно подсчитать, – Сердженор на мгновение удивился собственной лжи. Что-что, а число «своих» планет он знал. – Какое это имеет значение?

– Для меня никакого. Но если ты устал после пары недель отдыха на Делосе, что же будет, когда тебя выпустят на травку?

– Позволь мне самому побеспокоиться об этом, – холодно парировал Сердженор, раздосадованный грубой прямолинейностью вопроса. На топографических кораблях не существовало четкой иерархии – следствие постоянной текучести кадров – но он полагал, что неопытный новичок мог бы проявить больше уважения к его опыту. А скорее всего, вопрос Кристины задел нерв, напоминающий о растущей неудовлетворенности собой и службой, о несовместимости жизни звездного цыгана с его мучительной потребностью в устойчивых и постоянных отношениях, о неотвязном страхе: что, если он уже попросту не может перестать скитаться?

– Как бы то ни было, – сказал Сердженор, отвлекаясь от своих мыслей,

– что тебя-то заставило наняться к нам?

– А почему бы и нет? Только не говори, что ты из тех динозавров, которые считают толковую женщину чем-то сверхъестественным.

– Разве я это сказал?

– Можно сказать и не вслух.

– Собственно говоря, я имею в виду не пол, а возраст, – ответил Сердженор, не сдержавшись. – Ты же почти вдвое старше большинства новичков.

– Ясно, – Кристина кивнула, по-видимому, не сочтя нужным заметить грубостью. – Что ж, закономерный вопрос. Скажем так: я ищу новую карьеру, что-нибудь, чтобы отвлечься, если тебе угодно. Раньше у меня были муж и сын. Теперь их нет. Я хотела убраться с Земли. Ну, с техникой у меня всегда было неплохо, поэтому я прошла курс топографии… и вот я здесь.

– Мне очень жаль…

– Все в порядке, – она усмехнулась. – Все это было и прошло. В конце концов, всем нам когда-нибудь придется умирать…

Сердженор сдержанно кивнул, искренне сожалея, что не завел ничего не значащий разговор о погоде, если уж его угораздило оказаться именно в этом кресле.

– Все-таки прости… насчет того, что… я не хотел…

– Насчет шпильки о моем возрасте? Забудь. Ты ведь и сам уже не слишком молодой петушок, не так ли?

– Слишком так, – оживился Сердженор, возвращаясь к ни к чему не обязывающей пикировке.

Через несколько секунд двери «челнока» закрылись и аппарат взлетел в направлении космопорта. Косые солнечные лучи, дробясь в линзах иллюминаторов, отбрасывали блики на волевое, матово-бледное лицо Кристины. До самой посадки она непрерывно курила дешевые сигареты, просыпая пепел на форменный комбинезон, а время от времени стряхивала его на колени Сердженору. Он хотел было обратить ее внимание на множество табличек «НЕ КУРИТЬ», развешанных по стенам салона, но на секунду представил возможные последствия и благоразумно промолчал. С тем большим облегчением увидел он сквозь стекло сначала смутные, затем все более четкие очертания космопорта: посадочные площадки, доки, ангары и металлически отблескивающие пирамиды кораблей.

Забрав багаж, Сердженор и Кристина направились в операционный блок Управления, где прошли через неизбежную процедуру подписания документов и предполетный медицинский осмотр. И все равно оставалось еще три часа до полного сбора экипажа «Сарафанда». Сердженор искренне надеялся, что Кристина останется в комнате отдыха, но она предпочла прогуляться с ним к кораблю.

Здесь, в порту, «Сарафанд» вовсе не казался красавцем – просто восьмиметровый цилиндр, увенчанный конусом и опирающийся на две пары треугольных обтекателей. Лишь подойдя поближе, Сердженор увидел, что ремонтники превратили «Сарафанд» в настоящего щеголя. Сразу же бросились в глаза новые ряды предназначенных в жертву анодов, блоков из чистого металла, которые действовали как центры электрических и химических взаимодействий между кораблем и чужими атмосферами, таким образом сводя к минимуму эрозию всего корпуса. Увы, новенькие аноды плохо гармонировали с вмятинами и царапинами остальной обшивки.

– Это он? – спросила Кристина, остановившись в тени корабля. – Этот старец на самом деле Марк Шесть?

– Этот старец доставил наш флаг на три четверти планет Пузыря.

– Но полет на нем еще возможен?

Уже ступив на пандус, Сердженор бросил, не поворачивая головы:

– Если у тебя есть какие-то сомнения, то еще не поздно отказаться. У нас вообще-то недолюбливают чересчур осторожных, но если уж хочешь смыться, то сделай это до старта.

Когда он вошел в тень похожей на пещеру ангарной палубы, Кристина догнала его и схватила за руку.

– Что значит вся эта чушь насчет излишней осторожности, большой человек?

– Я обидел тебя? – Сердженор изобразил огорчение. – Очень жаль. Видишь ли, там, внизу ты, кажется, слегка занервничала.

Глаза Кристины сузились, и ей не пришлось задирать голову, чтобы встретиться с его глазами.

– Почему же? Ты ведь ОТОЖДЕСТВЛЯЕШЬ себя с этой старой разбитой баржей. Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сроднился с ней. Парень, у тебя и в самом деле неприятности! – она стремительно прошагала мимо него прежде, чем он успел ответить, и направилась к металлической лестнице, ведущей на верхние палубы.

Сердженор обескураженно посмотрел ей вслед, потом огляделся вокруг, надеясь, что разговор состоялся без свидетелей. Похоже, хоть в этом ему повезло. Шесть топографических модулей, неподвижно замерших в боксах, задрав вверх циклопические глаза прожекторов, явно в счет не шли.

Взлет с Делоса против ожидания, прошел как обычно.

«Сарафанд» легко оторвался от земли и завис на высоте около пятидесяти метров. Здесь – согласно межзвездным карантинным правилам – он должен был очиститься от пыли и гальки, мерно кружившейся в антигравитационном поле. Это обычно осуществлялось включением электростатических машин.

Затем корабль поднимался на сто километров, где происходила вторая электростатическая очистка, развеивавшая последние остатки захваченной при взлете атмосферы. Теперь корабль готовился к первому прыжку в бета-пространство. МДП в таких случаях был короткий, потому что корабль сначала уходил от сложных гравитационных взаимодействий местного солнца и его планет.

Сердженор знал, что Уэкоп сейчас производит проверку всех систем корабля, анализирует окружающее пространство, исследует невидимые человеческому глазу космические течения.

Сердженор сидел в кабине наблюдений и, мрачно глядя вниз на исполинский бело-голубой шар Делоса, ждал, когда планета исчезнет. И как всегда, несмотря на сотни подобных прыжков, он почувствовал растущее возбуждение. Сердце его забилось сильнее.

Он окинул критическим взором ряд вращающихся кресел, оценивая компанию, с которой отправится в неизвестность на этот раз. Из всех присутствующих только четверо – Виктор Войзи, Сиг Карлен, Майк Тарджетт и Эл Гиллеспи – были старыми кадрами «Сарафанда». Остальные, до того как перешли на «Сарафанд», летали раньше на других кораблях. Кроме того, на этот раз в составе экипажа было непозволительно много новичков. Например, Кристина Холмс…

Строго говоря, малый срок службы или избыток его имел мало значения – новичок получал практически ту же плату, что и старые работники – но Сердженор был убежден в необходимости большего процента ветеранов в экипаже.

Пока он ждал прыжка, ему вдруг пришло в голову, что он начинает болезненно беспокоиться о факторах риска – это никогда раньше не беспокоило с такой силой. Может быть, поэтому он потерял самообладание в разговоре с Кристиной Холмс? Это было необычно…

Волна общего возбуждения прокатилась по комнате, когда огромный голубой шар Делоса исчез с экрана. В кабине мгновенно потемнело. На месте, где только что величаво плыла планета, осталась лишь яркая точка, еле различимая на фоне окружающих ее звезд. Сердженор знал, что за ничтожные доли микросекунды они преодолели около половины светового года. Теперь Уэкоп – невосприимчивый к страху, равнодушный к чуду – спокойно готовится к следующему прыжку. На этот раз «Сарафанд» перенесется в глубины неизведанного пространства. Корабль направлялся за пределы Млечного Пути. Точкой назначения была группа из пяти солнц, которые светились как сторожевые огни на самом краю галактики.

Еще во время отдыха на Делосе Сердженора крайне беспокоила малочисленность звезд в той части ночного неба, куда им предстояло отправиться. Но только сейчас он начал смутно понимать, что после очередного прыжка в бесконечность, между ним и пустотой межгалактического пространства НИЧЕГО не будет. В комнате наблюдений сияло два полусферических обзорных экрана, пока задний заполняли щедрые солнца огромных скоплений материи, на переднем виднелись лишь тусклые островки света.

«Пузырь становится слишком большим», озабоченно подумал Сердженор. В действительности область человеческого влияния разрасталась только в плоскости галактики. Центральная же ее часть с многочисленными звездными системами, не принадлежала человеку. Тем не менее, это не помешало ему достичь границ галактики. Казалось, это предупреждение: остановись, посмотри по сторонам, найди себя самого! Но эти беспечные, вечно недовольные, слишком самонадеянные homo sapiens всю свою жизнь – такую короткую и хрупкую – питали пристрастие к бесконечности…

– Эй, Дейв! – Виктор Войзи перегнулся через подлокотник соседнего кресла и перешел на шепот. – Я только что поскандалил с заменой Марка. Мне показалось, кто-то говорил, что это будет женщина, а это…

– У нее были тяжелые времена, – сказал Сердженор, оглядывая сидящих. В профиль лицо Кристины с тенями под глазами выглядело почти изможденным.

– Может быть и так, но… О, боже!.. Я всего лишь сказал, что никому не разрешается курить в комнате, для того не предназначенной.

Сердженор подавил улыбку.

– Берегись, бесконечность – некоторые из нас идут стряхивать на тебя пепел.

– Ты себя хорошо чувствуешь, Дейв?

– Может быть, когда-нибудь и ты, Виктор, научишься не торопиться там, где… – Сердженор ухватился за подлокотники кресла, так как далекое сверкающее солнца Делоса исчезло с экрана. На его месте возникла всеобъемлющая тьма, в которой, как светлячки, парили несколько тусклых огоньков, а потом и этот кадр сменился новым участком далеких туманных скоплений. Наконец, картина на экранах остановилась. Обе полусферы сейчас светились сотнями звезд.

Сердженору показалось, что сердце его остановилось. Ему стало ясно, что с прыжком в бета-пространство что-то произошло. Корабль слишком быстро проделал одно за другим три перемещения. Было очевидно, что теперь они явно находятся где угодно, только не на краю беззвездных глубин.

– Дейв? – Войзи по-прежнему говорил тихо. – Что ты улыбаешься? По-твоему, мы разгуливаем по парку на Земле?

– Разгуливаем по парку? – неуместная нервная усмешка перекосила губы Сердженора. – Надеюсь, я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что мы оставались… в межгалактическом пространстве всего лишь секунду или около того.

– Но Уэкоп не должен выходить туда. Он должен был остановиться на границе. Во всех книгах написано, что там слишком сильное гравитационное течение и управлять кораблем невозможно. Я имею ввиду, что если мы вышли туда, то не сможем…

– Давай обсудим это попозже, – предложил Сердженор, кивая в сторону других членов экипажа. – Если что-то и случилось с астронавигационными приборами Уэкопа, это вряд ли оказалось слишком серьезно. А если это и не так, все равно паниковать бессмысленно.

– А почему Уэкоп не сделал объявления?

– Может быть, он подумал, что этого пока не следует делать, – Сердженор снова посмотрел вдоль ряда и увидел, что Карлен и Кристина привстали со своих кресел и, застыв в таком положении, уставились на него.

– Пойдем в мою комнату и расспросим Уэкопа.

Он пошел к двери небольшого, почти круглого зала наблюдений. За ним следовал Войзи и чуть подальше Карлен и Гиллеспи.

– Эй, парни, куда это вы направились? – голос, тонкий от нервного напряжения, принадлежал Билли Нарвику, молодому человеку лет двадцати с редкой бороденкой. Он вступил в экипаж «Сарафанда» два рейса назад.

– Выпить в спокойной обстановке, – сердито сказал Сердженор. – Мы раньше уже столько раз видели все эти звездные прыжки.

– Не пытайся одурачить меня, Дейв. Ты никогда раньше не видел ничего похожего на ЭТОТ звездный прыжок, – Нарвик попытался схватить Войзи за рукав. Теперь уже забеспокоились все, и Сердженору захотелось, чтобы этот юнец сел и заткнулся.

– И что же по-твоему ты увидел?

– Я увидел три или четыре звездных прыжка, они следовали один за другим. Там мелькали звездные скопления – я же могу отличить звездное скопление от одинокой звезды – и вот теперь это, – Нарвик ткнул пальцем в полусферу экрана. – Это – не созвездие Пяти Солнц.

– К твоему сведению, Билли, – ровным голосом произнес Сердженор, – ты не видел никаких скоплений, и, вообще, ты просто не можешь видеть звезды. Все это – всего лишь проекция того, что находится снаружи. Изображение на экранах не соответствует действительности.

– Обычно они соответствуют, не так ли?

– Обычно… – Сердженор запнулся, желая соврать поправдоподобней. – Но если новое оборудование, которое нам только что поставили на Делосе, имеет какие-нибудь мелкие дефекты, мы, возможно, видим часть астронавигационной памяти Уэкопа.

Нарвик насмешливо фыркнул.

– Даже слепой увидел бы, насколько ты тактичен, Дейв. У Уэкопа нет памяти о межгалактическом пространстве, так как он никогда там не бывал.

– Как знать? Все корабельные компьютеры при обычных прыжках ориентируются по двадцати или около того галактикам Локальной Группы, и Уэкоп мог воспроизвести их…

– Ты опять несешь вздор! За кого ты меня принимаешь? – Нарвик встал с места и подбежал к Сердженору, глядя на того широко раскрытыми от ужаса глазами. – Что по-твоему я идиот какой-нибудь? – Он начал отбиваться от незаметно подошедших Сига Карлена и Эла Гиллеспи, которые зажали его плечами и схватили за обе руки. Ропот беспокойства прокатился по группе наблюдающих.

– Успокойтесь, – приказал Сердженор, повышая голос. – Дело в том, что если бы в астронавигационных системах нормального и бета-пространства были бы какие-нибудь дефекты, Уэкоп довел бы до нашего сведения, и…

– Внимание! Всем членам экипажа! Прослушайте объявление, – донесся непонятно откуда голос Уэкопа. – Из-за значительных неисправностей в астронавигационном и управляющем комплексах корабля, топографическая съемка системы 837/LM/4002а отменяется.

– Мы заблудились! – крикнул кто-то. – Билли был прав! Мы погибли!

– Не будьте такими чертовски наивными, – проревел Сердженор, перекрикивая шум. – Космические корабли не могут заблудиться. Послушайте, все. Я хочу, чтобы вы успокоились и вели себя тихо, пока мы с Уэкопом разберемся в этом деле. Сейчас я поговорю с ним, и, между прочим, сделаю это здесь и сейчас, так что каждый из вас в точности узнает, что происходит. Идет?

Постепенно установилась тишина. Сердженор, почувствовавший себя уверенно, посмотрел вверх на потолок, туда, где находились уровни управления кораблем, потом ему стало неуютно от осознания того, что он ведет себя как дикарь, который обращается к своему божеству. Он опустил взгляд и решительно, глядя прямо перед собой, начал диалог с искусственным интеллектом, от чьего правильного функционирования зависели все их жизни.

– Слушай меня, – медленно проговорил Сердженор. – Уэкоп, мы видели, что переход в бета-пространство не завершился… Ты сделал несколько прыжков вместо обычного одного, не предупредив нас, и в наших умах воцарилось смятение. Мы не знаем, что произошло. Для начала – для новых членов экипажа – я хотел бы, чтобы ты просветил нас насчет вероятности того, что «Сарафанд» заблудился.

– Если ты употребляешь слово «заблудился» применительно к тому обстоятельству, что мы не знаем наше местоположение в стандартной галактической системе координат, тогда я могу заверить тебя, что «Сарафанд» не заблудился, – моментально ответил Уэкоп.

Сердженор ощутил себя одновременно оправданным и успокоенным. Лишь через несколько секунд он осознал необычно педантичный характер ответа Уэкопа. Стараясь не обращать внимания на нехорошее предчувствия, неожиданно нахлынувшие на него, он задал вопрос, собираясь выяснить все до конца:

– Уэкоп, существует ли другое значение слова «заблудился», применимое к нашей ситуации?

Недолго поколебавшись, Уэкоп ответил:

– Если рассматривать его значение в смысле «непоправимости» или «необнаружения», следует признать, что для всех «Сарафанд» практически потерян.

– Не понимаю, – помолчав, процедил Сердженор. – О чем ты говоришь?

– Неисправность моих навигационных комплексов привела к выходу из подпространства чересчур далеко от предполагаемого пункта назначения. – Уэкоп говорил взвешенно-безучастным тоном, словно сообщая об изменении обеденного меню. – Мы находимся близ центра галактики, обозначенной в Стандартном Каталоге как N 5893-278(S). Среднее удаление от Локальной Группы, включающей всю систему Млечного Пути и Землю, приблизительно равно тридцати миллионам световых лет.

– Значит, – негромко подытожил Сердженор, – мы не можем вернуться на Землю.

15

Экипаж собрался в полукруглой кают-компании за столом, заставленным стаканами, чашками и пепельницами.

Выслушав сообщение Уэкопа, члены экипажа отреагировали по-разному: одни слишком уж оживленно зашушукались, другие – словно бы ушли в себя, притихли, судорожно вертя зажигалки, брелоки и прочую мелочь. Среди последних оказалась и Кристина Холмс. Она выглядела нездоровой и печальной. Билли Нарвик, уже наглотавшийся транквилизаторов, смущенно улыбался, поглаживая клочковатую бородку. Джон Ризно и Уилбур Десанто, бледные молчаливые салажата, уставились на окружающих, словно обвиняя всех скопом в собственных невзгодах.

Сердженор, без лишних слов взявший на себя обязанности председателя, постучал по столешнице пустым, пахнущим виски стаканом. – Думаю, – подчеркнуто спокойно начал он, обводя глазами затвердевшие лица коллег, – что прежде всего следует выяснить возможные разногласия. Считает ли кто-нибудь Уэкопа способным допустить ошибку? Известен ли кому-либо реальный способ вернуться домой?

В абсолютной тишине кто-то отчетливо всхлипнул.

– Уэкоп может ошибаться, – произнес наконец Барт Шиллинг. – Я хочу сказать, что мы здесь благодаря ему.

Сердженор кивнул.

– Ценное соображение.

– Можно сказать и крепче, – добавил Тео Моссбейк. – Похоже, наш так называемый капитан Уэкоп попросту туп, и вовсе не следует считать каждое его слово откровением свыше, – он повысил голос. – Ладно, пусть один из новых блоков памяти дал сбой, и мы прыгнули непонятно куда! Но какого же черта он не остановился? Почему не осмотрелся вокруг? Отчего, дьявол его возьми, не выяснил, где наша галактика и не прыгнул обратно?

– Именно это он и пытался сделать, – раздраженно возразил Эл Гиллеспи. – Уэкоп уже объяснил, что гравипоток в межгалактическом-пространстве оказался слишком мощным. Нас словно вынесло в море сильным течением. Так что мы, возможно, проехали намного дальше… сколько там?.. тридцати миллионов световых лет.

– Ну, по крайней мере Локальная Группа по-прежнему видна, – не подумав, сказал Сердженор, и тут же пожалел о своих словах.

– Великолепно. Это весьма утешает, – сказал Шиллинг. – Когда мы начнем дохнуть с голоду, можно будет развернуть телескопы и любоваться Локальной Группой. И помахивать друзьям ручкой.

– Это общее собрание, – ответил ему Сердженор. – Прибереги сарказм для собственной каюты. А также слюни и сопли. О'кей?

– Нет, не о'кей. – Шиллинг начал наливаться кровью. – И вообще, кто ты, собственно, здесь такой?

Он медленно приподнялся, и Сердженор обрадовался было, но тут же и устыдился. Конечно, проще и естественней всего снять напряжение, набив кому-то морду. Но – нехорошо. Как-то не по-человечески.

Схватив Шиллинга за предплечье, Моссбейк вернул того в кресло.

– Э-э-э… Я ведь, знаете ли, специалист по гостиничному бизнесу… Я завербовался в КУ на два года, чтобы скопить деньжат, и я мало что понимаю в физике, тем паче в физике бета-пространства, – сказал Моссбейк. – Но аналогия с течением мне понятна. Хотелось бы только узнать, нельзя ли пойти против течения? Нет ли способа, петляя, вернуться назад той же дорогой?

Гиллеспи наклонился вперед.

– В принципе, имея специальное оборудование и ресурсы, это вполне возможно. Но это, если верить Уэкопу, в лучшем случае, не менее двухсот прыжков в бета-пространстве – при самых благоприятных условиях. А резерв топливных капсул у нас, к моему прискорбию, ограничен. Тридцать миллионов световых лет, не больше. И еще – фактор времени. Без навигационных карт Уэкопу придется заново рассчитывать каждый прыжок, а такие расчеты занимают до десяти дней. Перемножьте и получите, что путешествие займет больше двух лет, а продовольствия у нас на месяц.

– Понятно, – неожиданно спокойно произнес Моссбейк. – А я, честно говоря, не подумал о еде. Непростительно для специалиста по общественному питанию! Но это значит… что нам осталось жить не больше месяца?

В кают-компании повисло тяжелое молчание, словно к двенадцати сидящим за столом добавился некто тринадцатый, мрачный и недобрый. И Сердженор решил, что вновь настало его время действовать. За два десятилетия топографической карьеры он сумел создать и довести почти до совершенства образ Большого Сердженора, человека-скалы, опытного, твердого и невозмутимого, человека, гнева которого стоит опасаться. В известной степени он стал как бы воплощением корабля, живой мишенью для разочарований, которые порою нет-нет да и изливались в адрес Уэкопа. Эту роль он когда-то, пока еще мог обманывать себя, играл с немалым удовольствием, но позже она стала обременительной, и у него появилось сильное желание уйти со сцены.

– Умрем от голода? – Сердженор с насмешливым удивлением уставился на Моссбейка. – Лично ты можешь заняться и этим, если тебе по душе. А что до меня, так я вижу целую галактику, множество планет, и на этих планетах горы пищи, до которой никто не еще не дотрагивался. И я найду для себя еду! Понимаешь? Найду – так или иначе.

– Тебя не волнует, что мы не вернемся домой?

– Нет. Я бы хотел вернуться, потому что я не кретин и не собираюсь играть в камикадзе, но если я не смогу сделать этого, придется жить в каком-нибудь другом месте. Простите, друзья, если я кого-то шокировал, но лучше определенность, пусть даже ужасная…

Сердженор умолк, прерванный на полуслове отрывистым лающим смешком Билли Нарвика, сидевшего на противоположном конце стола.

– Извините, – произнес Нарвик, увидев что оказался в центре внимания. Наркотики все еще удерживали на его губах добродушно-бессмысленную улыбку.

– Прошу прощения, что вмешался в разборку, но вы, ребята, такие смешные.

– Это почему? – впервые с начала собрания подал голос Майк Тарджетт.

– Да весь этот сходняк. Расселись тут, в натуре, все такие серьезные. Подсчитываете топливные капсулы и бобовые консервы, и никто даже не упомянул о действительно важном предмете потребления, о нашем настоящем проклятии….

– И что же это?

– Она! – Нарвик указал на Кристину Холмс, сидящую прямо против него.

– Она единственная баба на корабле!

Сердженор вновь постучал по столешнице стаканом.

– Мне кажется, парень, что ты сейчас не в состоянии говорить нормально. Видишь ли, Билли, мы говорим здесь о том, как выжить.

– О боже, а о чем по-твоему я? – Нарвик беззастенчиво подмигнул. – Выживание вида! У нас одна женщина и, извините, если я задеваю чьи-нибудь чувства, но мне кажется, что нужно решить, как лучше ею распорядиться.

Сиг Карлен, вскочив, навис над креслом Нарвика. Под тонким свитером угрожающе взбугрились мышцы. – Я думаю, все согласны, что нашему бедному другу Билли стоило бы как следует отдохнуть в своей каюте?

– Это ничего не изменит, – любезно откликнулся Нарвик. – Началась новая игра, ребятки, и чем раньше мы установим правила, тем лучше будет для всех.

Сердженор кивнул Карлену, и тот, обхватив Нарвика, начал поднимать его на ноги. Нарвик почти не сопротивлялся, однако все время сползал обратно в кресло, словно пьяный.

– Оставь его, – вмешался Шиллинг. – Он же может разговаривать. Если уж мы должны начать все сначала, то нужно смотреть в лицо фактам и отказаться от привычных стереотипов. Я, со своей стороны…

– Ты со своей стороны, – перебил его Карлен, – должен думать о том, как мы будем питаться, если для здешней пищи не нужны зубы….

Вместо ответа Шиллинг открыл рот, демонстрируя ослепительные зубы.

– У меня хорошие зубы, Сиг. Я полагаю, что даже ты не смог бы их расшатать.

– Я помогу ему, – сказал Виктор Войзи. Его веснушчатое лицо потемнело. – И я воспользуюсь незамысловатым гаечным ключом.

– Можешь взять и мой…

– Хватит! – Сердженор и не старался скрыть гнев. – Нарвик был прав, говоря о совершенно новой игре. Запомните первое правило – Крис Холмс остается полностью свободной личностью. Мы не можем существовать по-другому.

– Мы вообще не сможем существовать, если не станем, прежде всего, трезво смотреть на проблему воспроизведения рода, – упрямо произнес Шиллинг.

Сердженор уставился на него с нескрываемым отвращением.

– Может быть, ты имеешь в виду себя в качестве главы семьи, когда говоришь о продолжении рода?

– Лучше, если это будешь ты, Большой Дейв. По крайней мере, я все еще…

– ДЖЕНТЛЬМЕНЫ!

Мужчины смолкли, когда Кристина Холмс встала и оглядела сидящих за столом. Ее лицо побелело от гнева. Она зло засмеялась.

– Я сказала «джентльмены»? Извините. Я начну сначала. Ублюдки. Если вы, дерьмовые ублюдки, не возражаете, я хотела бы показать вам кое-что. Это имеет отношение к предмету разговора. И советую вам смотреть внимательно, потому что это – ваша единственная возможность увидеть данную часть моего тела.

Обеими руками она взялась за подол форменной блузки, приподымая ее, затем опустила молнию на широких брюках. Открылся плоский живот – весь в морщинах от операционных рубцов. Сердженор заглянул ей в глаза, обведенные темными кругами и почувствовал, что за прошедшие двадцать лет он безнадежно отстал от жизни.

– Там ничего нет, коллеги. Ни кусочка – все вычистили, – неожиданно спокойно сказала Кристина. – Всем видно?

– В этом нет необходимости, – пробормотал Шиллинг, отводя глаза.

– Чья бы корова мычала! Ведь это ты говорил, что надо смотреть в лицо обстоятельствам. А это тоже обстоятельство, сынок, – Кристина с трудом перешла к обычному тону разговора и даже смогла улыбнуться. Она привела одежду в порядок и села, положив подрагивающие руки на стол.

– Надеюсь, я никого не шокировала, свободомыслящие первопроходцы. Просто я решила одним махом доказать вам, что меня можно рассматривать как одного из парней. Так будет проще, не так ли?

– Намного проще, – подхватил Сердженор, желая, чтобы этот эпизод поскорее закончился. – Давайте продолжим. Кажется, мы собирались обсудить инструкции для Уэкопа.

– Я даже не подозревал, что мы можем отдавать распоряжения Уэкопу, – хмыкнул Карлен, отпуская успокоившегося Нарвика и возвращаясь на свое место.

– Наша теперешняя ситуация находится вне пределов его компетенции. Это именно тот случай, когда необходим человеческий ум. Профсоюзы постоянно кричат о незаменимости человеческой компоненты экипажа.

– Этого бы не потребовалось, если бы, во-первых, мы не оказались бы здесь…

– Я не собираюсь затрагивать этот вопрос, – Сердженор, наконец, сумел отвести взгляд от Кристины. – Сейчас мы должны признать, что нам суждено остаться в этой галактике, которая, кстати, ничем не хуже бесчисленного множества других галактик. Мы должны распорядиться, чтобы Уэкоп отыскал среди ближайших звезд несколько подходящих по физическим характеристикам. Кроме всего прочего, у них должны быть планеты. Затем нужно произвести учет запасов продовольствия для того, чтобы растянуть их на возможно больший срок, – делая пометки в записной книжке, Сердженор бесцветным голосом зачитал короткий список предложений, стараясь вернуться к прерванному разговору. Он надеялся, что случай с Кристиной таким образом быстрее забудется.

После недолгого обсуждения был назначен подкомитет для выбора подходящего солнца. В состав его вошли Сердженор, Эл Гиллеспи и Майк Тарджетт. Сердженора приятно удивило, насколько легко удалось собрать именно такую группу, которую хотелось. Он предполагал, что все дело в инциденте с Кристиной Холмс. Зарождающаяся фракция во главе с Бартом Шиллингом была рада поскорее убраться из-за стола.

Вооружившись карандашами и записными книжками, троица направилась в комнату наблюдений и расположилась так, чтобы видеть оба полусферических экрана. «Сарафанд» находился в центре крупного звездного скопления. Лица троих мужчин освещались множеством больших и малых солнц, неподвижно висящих в черной бездне пространства.

– Я никогда раньше не видел ничего подобного, – прокомментировал Гиллеспи. – Дано: имеется более тысячи солнц в радиусе примерно десятка световых лет. Требуется: найти подходящие планетные системы. Да это можно сделать с помощью пары полевых биноклей!

– Небольшое преувеличение, – сказал Тарджетт, – но я понимаю, что ты имеешь в виду. Кажется, нам наконец-то хоть немного повезло.

– Повезло? – Сердженор откашлялся. – Слушай меня, Уэкоп. Ты как-нибудь ориентируешься в этой галактике? В какой точке мы находимся?

– Да, Дэвид. Вон то небольшое упорядоченное шаровое скопление я заметил еще на выходе из бета-пространства. Пока управление окончательно не отказало, мне хватило времени вывести корабль к нему.

Казалось, голос Уэкопа эхом отдающийся от стен комнаты доносится из космоса.

– Ты знаешь, мы собирались найти планету и поселиться там?