Текст книги "Корабль странников"

Автор книги: Боб Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Что?

– Тебе будет интересно узнать, что я решил…

– Не начинай все сначала. Я понял. – Сердженор сел в кровати, боясь поверить услышанному. – Что заставило тебя передумать?

– Обстоятельства изменились.

– Какие?

Вновь наступила тишина.

– Барроу куда более непредсказуем, чем тебе кажется, Дэвид.

– Продолжай.

– Он нарушил мою память и логику. Я думаю, необходимо вернуться на ближайшую региональную базу, чтобы внести некоторые исправления, которые я не могу осуществить самостоятельно. А сделать это нужно, как можно скорее.

– Уэкоп, я не понимаю тебя. – Сердженор уставился в потолок. – Что же Барроу натворил на самом деле?

– Он сделал тринадцатую копию с кассеты Хиллиарда и ввел ее ко мне в память.

Сердженору это показалось почти непристойностью.

– Но… Я не думал, что такое возможно.

– Для должным образом квалифицированного человека вполне возможно. В будущем Картографическое Управление введет верхний предел знаний в определенных областях для экипажей топографических модулей. Также, вероятно, прекратят эксперимент с Транс-Портами.

– Это судьба, – медленно сказал Сердженор, все еще стараясь постичь скрытый смысл сообщения. – Я имею ввиду, что совместима ли была пленка хотя бы с твоим внутренним языком?

– В значительной степени. Я – очень универсальный, что в данном случае – слабость. Например, я решил отменить дополнительную часть программы… но я не совсем уверен в том, что мое решение основано исключительно на логике.

– Мне оно кажется совершенно логичным. Такая опасная личность как Барроу нуждается в лечении и как можно быстрее.

– Правильно, но я ведь предупрежден об опасности. Это значительно уменьшает возможность причинения вреда. Может быть дело в том, что теперь я понимаю твое желание вернуться домой, и это влияет на меня нелогичным образом.

– Это совершенно исключено, Уэкоп. Поверь мне, это единственный предмет, о котором я знаю больше тебя, – Сердженор встал с кровати и пошел к дверям. – Ты не возражаешь, если я сообщу эту новость экипажу до того, как ты сделаешь объявление сам?

– У меня нет возражений, если ты не будешь обсуждать настоящие причины данного решения.

– Идет, – Сердженор уже открывал дверь, когда Уэкоп вновь заговорил.

– Дэвид, пока ты не ушел… – бестелесный голос странно колебался, – …данные на ленте Хиллиарда… это точное изображение взаимоотношений мужчины и женщины?

– Они весьма идеализированы, – медленно выговорил Сердженор, – но они могут быть и такими.

– Понимаю. Как ты думаешь, Джулия действительно существует где-нибудь?

– Нет. Только на пленке.

– Дэвид, для меня все существует только на пленке.

– К сожалению, ничем не могу тебе помочь, Уэкоп, – Сердженор оглядел металлические стены. Позади каждой из них дремали мириады элементов нервной системы Уэкопа. Им овладело странное чувство – жалость, пополам с отвращением. Он пытался придумать какие-нибудь дружеские и значительные слова, но то, что у него вырвалось прозвучало совершенно неподходяще и даже несколько банально.

– Тебе лучше забыть о ней.

– Благодарю за совет, – ответил Уэкоп, – но у меня идеальная память.

Это невероятно, подумал Сердженор, задвигая за собой дверь комнаты, и поспешил в направлении кают-компании, собираясь поделиться с кем-нибудь хорошими новостями.

Как это и бывает с людьми, образ Джулии Корнуоллис уже вытеснялся из его сознания приятными мыслями о чудесных долгих зимних вечерах на Земле, о футбольных матчах, об изобилии сигар, о женщинах, накрывающих столы к праздничному ужину, и о семьях, собирающихся вместе на Рождество.

5

Майк Тарджетт угрюмо вглядывался в передние обзорные экраны Модуля Пять. Машина передвигалась по ровной коричневой пустыне в метре от поверхности. Съемка шла на максимальной скорости. Кроме султана пыли, непрерывно клубившегося за аппаратом, на всей Хорте-7 нигде не было ни единого признака движения. И никаких признаков жизни.

– Восемь мертвых миров подряд, – проворчал он. – Почему мы никогда не находим жизнь?

– Потому что мы работаем на Картографическое Управление, – разъяснил Сердженор, усаживаясь поудобнее в соседнем кресле модуля. – Если бы это был обитаемый мир, нам бы не позволили разъезжать здесь так, как мы это делаем.

– Я знаю, но мне хотелось бы иметь хоть какую-то возможность установить контакт с кем-нибудь. Какая разница, с кем.

– Я бы посоветовал тебе, – миролюбиво произнес Сердженор, – поступить в Дипломатическое Управление. – Он закрыл глаза с видом человека, готового вот-вот погрузиться в сладкий послеобеденный сон.

– Какие там требования? Я-то знаю только топосъемку да чуть-чуть астрономию.

– У тебя есть главное – способность говорить длительное время и не сказать ничего.

– Благодарю. – Тарджетт обиженно взглянул на расслабленный профиль старшего товарища. Он со все возрастающим уважением относился к Сердженору и к его длительному опыту работы в Управлении. В то же время он совсем не был уверен в том, что ему самому хотелось бы повторять карьеру Сердженора. Находить удовольствие в бесконечной смене холодных чужих миров… Нет, здесь требовался особый склад мышления, и Тарджетт был почти уверен в том, что таковым не обладает. Перспектива состариться в Управлении наполнила его холодным смятением. Он надеялся быстро сделать деньги и уволиться, пока он еще достаточно молод для того, чтобы наслаждаться их тратой. Он даже уже решил, где будет жить в свое удовольствие.

Следующий отпуск он собирался провести на Земле и попытать счастья на каких-нибудь легендарных конных скачек. Азартный человек мог без труда найти возможность сыграть в любом казино, в любом обитаемом мире Федерации, но конные скачки представляли особый случай. К настоящему времени они проходили только на исторических дорожках Санта-Анито или Эскота…

– Дейв, – задумчиво произнес он, – ты ведь уже работал в Управлении в те далекие времена, когда модулям разрешалось нарушать порядок топографической съемки и последние пятьсот километров лететь к кораблю наперегонки?

Веки Сердженора слегка дрогнули.

– Далекие времена? Это было всего лишь пару лет назад.

– Для нашего дела – это давно.

– Мы обычно возвращались к кораблю наперегонки, но в один прекрасный день случилась беда. Потом ввели особое предписание и гонки запретили. – Сердженор говорил вполне дружелюбно, но было очевидно, что ему хочется спокойно подремать после обеда.

– Ты когда-нибудь зарабатывал на этом деньги? – упорствовал Тарджетт.

– Каким образом?

– Держал пари на победителя?

– Это не сработало бы, – Сердженор театрально зевнул, подчеркнув этим нежелание продолжать беседу. – У каждого модуля абсолютно одинаковые шансы

– один из шести.

– Не АБСОЛЮТНО одинаковые шансы, – продолжал Тарджетт, пытаясь заинтересовать Сердженора. – Мне удалось узнать, что допускается разброс до тридцати километров, когда Уэкоп сажает «Сарафанд» на полюсе. А если погрешность была бы допущена сразу на обоих полюсах? Тогда у одного из модулей оказалось бы преимущество в шестьдесят километров перед противоположным. Все, что следует сделать – заключить выгодное пари…

– Майк, – устало перебил его Сердженор, – ты когда-нибудь остановишься? Подумай, если ты сделаешь из этой затеи законное коммерческое предприятие, то ты так разбогатеешь, что тебе не нужно будет играть на деньги.

Тарджетт смутился.

– Что общего у богатства с игрой на деньги?

– Я полагал, что тебе нравится зарабатывать деньги именно игрой.

– Ладно, спи, Дейв. Извини, что побеспокоил тебя, – Тарджетт закатил глаза к потолку, угомонился, а затем снова сердито уставился на передние экраны. Справа приблизительно километрах в десяти появилась невысокая холмистая гряда. Во всех остальных направлениях расстилалась все та же невыразительная коричневая пустыня Хорты-7. Он поудобнее устроился в кресло и с четверть часа сидел неподвижно. Неожиданно компьютер модуля, который в действительности являлся элементом Уэкопа, заговорил.

– Поступают необычные данные, – пробубнил он. – Поступают необычные данные.

– Компьютер Пять, пожалуйста, подробности, – оживился Тарджетт. Он слегка подтолкнул Сердженора локтем и очень удивился обнаружив, что этот крупный мужчина уже давно не спит.

– Курс два-шесть, расстояние восемьдесят два километра. Ряд металлических предметов на поверхности планеты. Длина каждого предмета приблизительно семь метров. Первоначальная оценка количества – триста шестьдесят три штуки. Концентрация и расположение металлических элементов, а также анализ отраженного излучения указывает на машинную обработку.

У Тарджетта сильнее забилось сердце.

– Ты слышал, Дейв? Как ты думаешь, что это означает?

– Мне кажется, твое желание исполнилось. Это могут быть только предметы искусственного происхождения, – голос Сердженора не выдавал возбуждения, но Тарджетт заметил, что теперь тот сидит совершенно прямо, как будто производит проверку курса. – Согласно данным компьютера они, видимо, находятся вон за теми холмами справа.

Тарджетт внимательно изучал склоны, медленно проплывающие перед глазами. Очертания холмов слегка дрожали в знойной полуденной дымке.

– Здесь все выглядит безжизненным.

– Планета мертва. Иначе Уэкоп заметил бы что-нибудь во время предварительной съемки с орбиты.

– Ладно, давай съездим туда и посмотрим.

Сердженор покачал головой.

– Уэкоп не согласится на отступление от установленного порядка съемки до тех пор, пока не возникнет прямой опасности для людей. Его карта планеты будет искажена, а поскольку речь идет о корабле Картографического Управления, карта является самым важным фактором практически в любой ситуации.

– ЧТО? – Тарджетт нетерпеливо дернулся в кресле. – Мне плевать на карты этой несчастной планеты. Разве мы обязаны ехать прямо и не обращать внимания на настоящую археологическую находку, если она находится чуть в стороне от нашего маршрута? Знаешь, Дейв, если вы с Уэкопом или кто-нибудь еще думает, что я собираюсь… – Он замолчал, заметив улыбку Сердженора. – Ты опять меня разыгрываешь, да?

– Ага. С тобой трудно удержаться от этого, – слегка самодовольно сказал Сердженор. – Не беспокойся. Мы не проедем мимо находки. Нас не прочили в археологи, но в правилах съемки существует положение для случаев такого рода. Как только мы вернемся на «Сарафанд», Капитан Уэкоп вышлет пару модулей для более детального осмотра.

– Пару модулей? И внутри никого не будет?

– Если Уэкоп сочтет это важным, он может посадить сюда корабль.

– Но это ДОЛЖНО оказаться важным. – Тарджетт беспомощно взмахнул рукой в направлении проплывающих справа холмов. – Сотни предметов искусственного происхождения просто лежат себе на поверхности. Что бы это могло быть?

– Почем я знаю? Может, здесь когда-то опустился корабль, вероятно, для ремонта, и выгрузил ненужные канистры.

– О? – такое прозаическое объяснение явно не приходило Тарджетту в голову, и он изо всех сил старался скрыть разочарование. – Недавно?

– Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом недавно. «Сарафанд» – первый корабль Федерации, попавший в систему Хорты. И прошло семь тысяч лет или еще больше с тех пор, как Империя Белых покинула этот регион, поэтому…

– Семь тысяч лет!

На секунду у Тарджетта закружилась голова, и это странным образом напомнило ему об ощущении, испытанном лишь однажды, в тот момент, когда он, проигрывая на игровом столе в Парадоре, отказался удвоить ставки на восьмом броске. Найденные предметы представляли из себя новую и приносящую куда больше удовлетворения форму азартной игры – игры, где ставкой были одинокие часы скуки, пока человек проносился по поверхности мертвых планет. Выигрыш же нес изменение взглядов на мир, можно сказать даже, нечто вроде рукопожатия призрака чужого существа, искавшего дороги сквозь космические гравитационные потоки еще до того, как на Земле были построены первые пирамиды. Неожиданно для себя Тарджетт впервые обрадовался, что нанялся на работу в Картографическое Управление. Тут же дала о себе знать новая тревога. А вдруг его не возьмут в группу исследования находки?

– Дейв, – осторожно начал он, – по какому принципу Уэкоп будет отбирать модули, которые вернутся сюда?

– Как всякий компьютер, – Сердженор криво усмехнулся. – Для незапланированных вылазок он предпочитает использовать модули, наименее выработавшие ресурс двигателя, а наша развалина пригодна лишь для…

– Не может быть! В следующем месяце всесторонний капитальный ремонт.

– На следующей неделе.

– Это слишком долго, – с горечью признал Тарджетт. – Два модуля из шести. Шансы два против одного не в мою пользу, а я просто не могу отказаться от этого. С моим везением, я бы… – Он замолк, увидев, что лицо Сердженора медленно расплывается в улыбке.

– Можно мне внести предложение? – Сердженор смотрел прямо перед собой. – Вместо того, чтобы рассиживаться здесь, подсчитывая шансы, почему бы тебе не одеть легкий скафандр и не прогуляться к вон тем холмам? Таким образом…

– ЧТО? Мы можем это сделать?

Сердженор вздохнул. Новичок, как всегда, признался в собственном невежестве.

– Еще я бы предложил тебе прочитать правила топографической съемки, когда вернешься обратно на корабль. Каждый спецкостюм рассчитан на пять-десять часов работы в открытом космосе именно для такого рода ситуаций.

– Брось ты всю эту чепуху, Дейв. Я могу выучить правила наизусть несколько позже. – Растущее возбуждение Тарджетта пересилило его уважение к опыту Сердженора. – Уэкоп позволит мне покинуть модуль и взглянуть на… что бы там не оказалась?

– Логика подсказывает, что да. Ты мог бы представить ему телерепортаж с устными комментариями, а я пока отгоню наш модуль назад к кораблю по примеру остальных. За тобой нужно будет возвращаться только одному модулю. А если твой доклад покажет, что находка стоит того, «Сарафанд» просто сядет здесь. Тогда вообще не потребуется дополнительного времени для модулей.

– Давай поговорим с Уэкопом прямо сейчас.

– Ты уверен, что хочешь сделать это, Майк? – сейчас глаза Сердженора смотрели серьезно и испытующе. – Я чувствую ответственность за тебя – ты работаешь со мной в этом рейсе, а у Картографического Управления есть профессиональная болезнь – пускать все на самотек, да и мы сами быстро начинаем думать о планете просто как о серии красивых картинок на экране.

– К чему ты…

– Нас настолько приучили сидеть в креслах, не прилагая особых усилий, что мы ВСЕ доверили машинам. Это означает одно: сколько бы ты не ПРЕДСТАВЛЯЛ в воображении десятикилометровую прогулку – это не подготовит тебя к настоящему делу. Вот почему Уэкоп еще не перехватил инициативу и не приказал одному из нас исследовать эти предметы. Управление не нуждается в том, чтобы человек ходил в одиночку пешком по неизученной местности.

Тарджетт фыркнул и нажал на переговорную кнопку, напрямую соединяясь с Уэкопом.

6

Слегка нырнув носом, Модуль Пять оторвался от поверхности, и с жалобным завыванием исчез в северном направлении в облаке коричневой пыли.

Тарджетт наблюдал за ним, пока тот не скрылся из виду. Его неприятно удивила скорость, с которой все признаки существования человеческой цивилизации исчезли с лица чужой планеты. Он глубоко вдохнул воздух костюма, тошнотворно отдающий пластмассой. Только что перевалило за полдень, и в его распоряжении осталось примерно шесть часов светового дня. Этого времени вполне хватало для того, чтобы добраться до группы загадочных металлических предметов, находящихся на расстоянии около десяти километров к западу отсюда. Он с трудом зашагал к холмам, не в силах поверить в происходящее. Неумолимый ход событий уже вырвал его из скуки обыденной топографической съемки и бросил одного посреди доисторического ландшафта.

Подлетая к Хорте-7, Уэкоп провел серию экспресс-анализов, не обнаружив даже следов свободного кислорода. Планете была неведома жизнь, тем не менее Тарджетт поймал себя на том, что продолжает рассматривать песок под ногами в поисках раковин и насекомых. Рассудком он мог принять, что идет по мертвому миру, но его инстинкты и эмоции подсознательно отвергали это. Он быстро шел, увязая по лодыжки в тонком песке. Тарджетт испытывал некоторое смущение каждый раз, когда кобура ультралазерного пистолета била его по бедру.

– Я знаю, он тебе не понадобится, – терпеливо говорил ему Сердженор,

– но это стандартное снаряжение для работы в пространстве, и если ты не возьмешь его, ты просто не выйдешь из корабля.

Гравитация на планете составляла приблизительно полтора «же». Когда Тарджетт приблизился к холмам, он обливался потом, несмотря на исправную работу охладительной системы скафандра. Он отстегнул от пояса пистолет, который, казалось, злонамеренно стал весить раза в четыре больше обычного, и перекинул его через плечо. Поверхность становилась все более и более каменистой и, добравшись до холмов, он обнаружил, что они состоят главным образом из обнажений обычного базальта. Он присел на гладкий выступ, радуясь возможности слегка передохнуть. После того как он маленькими глотками напился холодной воды из тубы, располагавшейся у его левой щеки, он решил узнать, где находится.

– Уэкоп, – обратился он, – на каком расстоянии от меня лежат эти предметы?

– Ближайший находится в девятистах двадцати метрах к востоку от твоего настоящего местоположения, – без колебаний ответил Уэкоп, используя информацию, непрерывно поступавшую к нему от его собственных датчиков и от датчиков сходившихся к полюсу шести топографических модулей.

– Спасибо.

Тарджетт внимательно осмотрел ближайший склон. Холмы впереди образовывали невдалеке хребет неправильных очертаний. Оттуда он сможет увидеть предметы, если, конечно, они не были погребены под слоем пыли, копившейся семьдесят столетий.

– Как ты там, Майк? – прозвучал в наушниках голос Сердженора.

– Никаких проблем. – Тарджетт чуть было не добавил, что он начинает понимать разницу между трудной дорогой по пересеченной местности и ее изображением, когда до него дошло, что Сердженор умышленно долго помалкивал, явно намереваясь заставить его почувствовать себя отрезанным от цивилизации. Несомненно, этот большой человек принимал интересы Тарджетта близко к сердцу, но Тарджетт не отнюдь не собирался признаваться в собственном легкомыслии.

– Полезно приобрести некоторый опыт, – произнес он. – Я наслаждаюсь прогулкой. А как у тебя дела?

– Мне надо принять решение, – расслаблено ответил Сердженор. – Меньше чем через три часа я попаду на «Сарафанд», и вопрос: поесть сейчас консервов или подождать приличного ужина с бифштексом на корабле – становится все серьезнее. Как бы ты поступил, а, Майк?

– Это одно из тех сложных решений, которые следует принимать самому,

– Тарджетт с усилием сдержался. Таким образом Сердженор хотел напомнить ему, что обождав несколько часов, он мог бы заниматься своими исследованиями сытым и с комфортом. Сейчас же ему предстояло провести ночь без удобств, практически без воды и пиши. Другой смущающий аспект ситуации заключался в том, что чужой мир, очевидно, оказался в сотни раз более чужим для человека, который находился непосредственно в нем.

– Ты прав. Мне не стоило взваливать на тебя мои проблемы, – вздохнул Сердженор. – Может быть, я пойду самым трудным путем. Я съем и то, и другое.

– Ты разбиваешь мне сердце, Дейв. Увидимся позже, – Тарджетт поднялся с новой решимостью сделать так, чтобы его личная экспедиция не пропала даром. Он осторожно зашагал вверх по склону, стараясь не поскользнуться на осыпи. Каменная пыль при каждом шаге взлетала фонтанчиками из-под ног. За грядой почти на километр простиралась ровная поверхность, а затем начинался крутой подъем к скалистым вершинам холмов. С севера и юга небольшое плато ограничивалось титаническим поваленным забором из базальтовых глыб, как будто эту площадку расчищали бульдозерами.

По ровной поверхности редкими группами были разбросаны сотни странных черных цилиндров. Ближайший находился всего лишь в нескольких десятках шагов от Тарджетта. Примерно семи метров в длину, они сужались к концам, образуя настолько безупречные обводы, что можно было смело говорить об их хороших аэродинамических качествах. Дыхание Тарджетта участилось, он никак не мог справиться с напряжением, когда, наконец, понял, что странные предметы определенно не были выброшенными канистрами, как предполагал Сердженор.

Он снял с пояса миниатюрную телевизионную камеру, на несколько секунд воткнул ее штекер в энергоблок костюма, чтобы зарядить ее батареи, и направил объектив на ближайший цилиндр.

– Уэкоп, – взволнованно сказал он. – Я произвел визуальный контакт.

– У меня достаточно четкое изображение, Майк, – ответил Уэкоп.

– Я подойду поближе.

– Не двигайся, – резко скомандовал Уэкоп.

Тарджетт, так и не успев шагнуть вперед, застыл на месте.

– В чем дело?

– Возможно, ничего, Майкл, – Уэкоп вновь говорил обычным голосом. – По полученному от тебя изображению можно предположить, что на поверхности предметов нет пыли. Это правильно?

– Я полагаю, что так, – Тарджетт внимательно осмотрел блестящие черные цилиндры, удрученно задавая себе вопрос, как это ему не удалось оценить это обстоятельство. Казалось, их разбросали по плато только сегодня утром.

– Полагаешь? Какие-то видимые дефекты мешают тебе убедиться в этом?

– Не будь смешным, Уэкоп. Я уверен. Это означает, что предметы валяются здесь недолго?

– Маловероятно. Посмотри есть ли вблизи каждого предмета какой-нибудь налет пыли?

Тарджетт ладонью прикрыл глаза от ослепительного солнечного света и увидел, что цилиндры лежат в колыбелях окаменевшей пыли. Они не касались черного металла. Он, как мог, описал увиденное.

– Отталкивающие поля, – сказал Уэкоп. – Все еще действуют после, возможно, семи тысяч лет. Майкл, тебе нет необходимости оставаться рядом с этими предметами. Как только закончится топографическая съемка, я переброшу «Сарафанд» туда, где ты сейчас находишься, для проведения полной программы исследований. А теперь возвращайся к подножию холмов и жди корабль там.

– Какого черта я проделал весь этот путь сюда, если я ничего не сделаю? – спросил Тарджетт. Он быстро перебирал в уме возможные последствия неподчинения прямому приказу Уэкопа: дисциплинарное взыскание, уменьшение жалования, временное отстранение от должности – и принял решение.

– Принимая во внимание обстоятельства, я не собираюсь ждать у моря погоды четыре или пять часов, – Тарджетт придал голосу твердость, хотя совсем не был уверен в том, насколько хорошо Уэкоп разбирается в оттенках человеческой речи. – Я намерен рассмотреть эти предметы с более близкого расстояния.

– Я разрешу это только в том случае, если ты обеспечишь бесперебойное ведение телерепортажа.

Тарджетт почти убедился, что из-за тысячи километров, отделявших их друг от друга, компьютер не мог навязать ему свою волю. Он подавил раздражение. За те месяцы, которые он провел в Управлении, Тарджетт ухитрился не обратить внимание на тот факт, что иногда его товарищи обращались к корабельному компьютеру «Капитан» и подчинялись любому распоряжению, как будто их отдавал трехзвездный генерал собственной персоной. Мысль о том, что им управляют на расстоянии как марионеткой, раздражала его, но не имело никакого смысла раздувать этот конфликт сейчас, когда произошло нечто, представляющее подлинный интерес, и нарушило однообразный распорядок работ.

– Отправляюсь, – сказал Тарджетт. Он пересек ровную поверхность, заученным движением вскинув над головой камеру. Пока он шел, его чем-то обеспокоил внешний вид цилиндров. Потом Тарджетт понял. Они походили на оружие. Возможно, торпеды?..

Должно быть, такая же мысль возникла и у Уэкопа. – Майкл, ты произвел радиационную проверку этого участка?

– Да, – Тарджетт не сделал этого раньше, но пока говорил, он мельком взглянул на левое запястье. Шкала полирада не зарегистрировала необычных излучений. Он на секунду придвинул прибор к глазку камеры, доказав этим, что поблизости нет ядерных боеголовок.

– Район чист, как стеклышко. Уэкоп, тебе не кажется, что эти штуки похожи на торпеды?

– Они могут быть чем угодно. Продолжай съемку осторожней.

Тарджетт, который так или иначе уже продолжил, промолчал и постарался забыть о назойливости Уэкопе. Он приблизился к ближайшему цилиндру, восхищаясь мерцающей электростатической свежестью его оболочки.

– Держи камеру в метре от объекта, – нудно твердил Уэкоп. – Затем медленно обойди его и вернись в исходную точку.

– Слушаюсь, сэр, – пробормотал Тарджетт, обходя цилиндр боком, как мудрый краб. С одного конца цилиндр резко сужался, заканчиваясь круглым отверстием около сантиметра в диаметре. Это неприятно напомнило ему дуло винтовки. Кольцо черного стекла, практически неотличимое от окружающего металла, располагалось на расстоянии ладони от отверстия. Другой конец цилиндра был более округлым и испещрен маленькими дырочками, походившими на отверстия перечницы. В средней части артефакта крепились винтами несколько пластин, установленных впритык к поверхности. Они вполне могли бы быть изготовлены на Земле, если не считать того, что их прорези были Y-образной формы. Никакой маркировки не было заметно.

Тарджетт закончил осмотр. Его вновь охватило чувство глубокого изумления от близкого присутствия предметов исчезнувшей цивилизации. Он принял преступное решение (он отлично отдавал себе в этом отчет) раздобыть сувенир и тайком пронести его на корабль, если представится такая возможность. Лучше все-таки, думал он, целый ящик с деталями. За них можно будет получить хорошие деньги у дилера в…

– Спасибо, Майкл, – произнес Уэкоп. – Я записал детали внешнего вида предметов. Теперь посмотри, сможешь ли ты удалить пластины с центральной секции.

– Хорошо.

Тарджетта несколько удивило последнее распоряжение Уэкопа, но он установил камеру так, что она могла фиксировать его действия, и расчехлил нож.

– Погоди-ка, Майкл, – в диалог вступил голос Сердженора, неожиданно громкий и отчетливый, несмотря на сотни километров, разделявшие теперь Тарджетта и Модуль Пять. – Минуту назад ты упомянул о торпедах. Что эти штуки действительно на них похожи?

– Дейв, – скучающе пробормотал Тарджетт, – почему бы тебе не вернуться к своим консервам?

– У меня расстройство желудка. Расскажи мне, что у тебя там такое?

Тарджетт с растущим раздражением быстро описал цилиндры. Предстоящая ему прогулка в прошлое посреди останков далекой внеземной культуры каким-то образом более чем когда-либо напоминала ему о ненужных ограничениях настоящего.

– Ты не будешь против, если я приступлю к работе? – ехидно спросил он.

– Думаю, тебе не следует прикасаться к этим предметам, Майк.

– Почему? Они похожи на торпеды, но если существует хотя бы один шанс, что одна из них взорвется, Уэкоп запретил бы мне…

– Запретил бы? – голос Сердженора зазвучал жестче. – Не забывай, что Уэкоп – компьютер….

– Тебе не обязательно повторять мне об этом. Ведь ты из тех, кто, можно сказать, обожествляет его.

– …и следовательно мыслит очень логично. Разве ты не обратил внимания, как только что он внезапно изменил свою позицию? Сначала он хотел, чтобы ты держался в стороне от этих предметов, а теперь он предлагает тебе разобрать один на части.

– Это доказывает, что он убежден в безобидности цилиндров, – сказал Тарджетт.

– Это доказывает, что в них может таится опасность, болван ты этакий. Послушай, Майк, твоя увеселительная прогулка преподносит одну неожиданность за другой. Все мы ожидали совершенно иного. Поскольку ты был первым, кто добровольно вызвался идти по тонкому льду, Уэкоп оказался вполне подготовленным к тому, чтобы до тебя, наконец, дошло, как он вытаскивает тебя из того дерьма, в котором ты в скором времени окажешься.

Тарджетт покачал головой, хотя его никто не мог видеть.

– Если Уэкоп посчитал бы, что здесь есть какая-нибудь опасность, он бы приказал мне убраться отсюда.

– Давай спросим у него, – раздраженно предложил Сердженор. – Уэкоп, почему ты велел Майку снять кожух с одного из этих цилиндров?

– Для того, чтобы иметь возможность осмотреть его изнутри, – ответил Уэкоп.

Сердженор громко вздохнул.

– Извини. А почему ты разрешил Майку проводить это исследование в одиночку вместо того, чтобы ждать, как положено, прибытия двух модулей или корабля?

– Предметы, о которых идет речь, похожи на торпеды, ракеты или бомбы,

– без запинки ответил Уэкоп, – но полное отсутствие электрической или механической активности на поверхности предполагает, что, возможно, они являются автономными автоматическими устройствами. Системы, предохраняющие от загрязнения, все еще действуют, следовательно, существует возможность, что и все остальное находится в рабочем состоянии или может быть активировано. Если окажется, что эти предметы – автоматическое оружие, то, очевидно, будет лучше, если исследованиями займется один человек, а не четверо или двенадцать. Особенно, потому что этот человек не подчинился прямому приказу покинуть опасный район и, следовательно, нарушил юридические обязательства, оговоренные в контракте с Картографическим Управлением.

– Что и требовалось доказать, – сухо прокомментировал Сердженор. – Вот так-то, Майк. Капитан Уэкоп твердо верит во благо большинства. Прошу учесть, ты в этом случае оказываешься в меньшинстве.

– Я не могу рисковать кораблем, – сказал Уэкоп.

– Он не может рисковать кораблем, Майк. Теперь, когда ты знаешь, что к чему, ты имеешь право отказаться рисковать и не приближаться к этим предметам до тех пор, пока не прибудет команда с полным набором оборудования для исследований.

– Я думаю, никакого заслуживающего внимания риска нет, – спокойно произнес Тарджетт. – Кроме того, то, что сказал Уэкоп, образумило меня. Все равно, я хочу испытать судьбу. Я иду вперед.

Анализируя собственные ощущения, Тарджетт с удивлением обнаружил, что несколько разочаровался в Уэкопе. Он всегда был против того, что его товарищи имели склонность считать компьютер даже больше, чем человеком. Тем не менее, где-то в глубине души он, должно быть, рассматривал Уэкопа как некое милосердное существо, на которое можно положиться в том, что оно будет присматривать за благополучием Тарджетта куда добросовестней, чем можно было бы ожидать от человека – командира корабля. Возможно, с такими идеями стоило зайти к психоаналитику, но в данный момент его непосредственной заботой являлось содержимое ближайшего цилиндра. Он снял тяжелый рюкзак, поставил его на землю и опустился на колени рядом с глянцевым черным торпедообразным цилиндром.

Y-образные прорези в болтах, скрепляющих пластины средней секции не отвинчивались его ножом, но, оказалось, они были установлены на пружинах и легко поворачивались при нажатии. Он осторожно снял первую пластину, обнажив множество деталей и электрических цепей. Большинство их оказалось дублями. Они располагались симметрично относительно плоской центральной оси цилиндра. Провода и электронные платы были одного грязного желто-коричневого цвета и не имели цветной кодировки. Правда, выглядели они вполне новыми. Казалось, их установили неделю, а не тысячелетие назад.