Текст книги "Беллум (СИ)"

Автор книги: Black Winter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Я не хотел этого. Просто так получилось. Не в настроении был. Какая буря была у меня в голове целую неделю, такой хаос и был по всему миру. А я? Мне было на всë плевать. Мир рушился, падал в бездну. Магнитные поля сошли с ума. Земля едва не сорвалась с орбиты и не полетела на встречу солнцу.

Самы обеспеченные полетели на Марс и Луну. Но кто бы им дал туда долететь? Крысы в подводной лодке должны быть в подводной лодке! Так? Так! Никто из тех, что на борту, откровенно говоря, не был безгрешным, а буквально ступал по головам, питаемый чистым эгоизмом. Родимая ненависть к таким не уснула во мне окончательно.

Игорь пытался достучаться до меня. Я выкинул его в другой мир со всеми дорогими его сердцу людьми и перестал слушать. Он не успокоился...

Система... Системе меня сдал Игорь и еë нарастающее беспокойство. Каналы связи то я обрубил.

Вышла она на меня, уже на пятый день. Я в открытую гулял по улицам, объятым хасом и разрухой. Каким хрупким оказался тот контроль, что был навязан правителями...

Религия им не помогала. Нет. Храмы и прочие святыни я не трогал. Лишь косил грешных и лживых святых...

Моë лицо больше не походило на лицо человека. Я очищал этот мир от смрада. Каждого, кто убил, прямо или косвенно. Особенно мне нравилось наводить бедствия на дома богатеев. Смотреть, как рушится дорогой паркет, личные кинотеатры, машины, на которые честным людям нужно было бы работать три-четыре жизни.

Как хорошо горит дорогой алкоголь. Бутылки, ради целостности которых многие пожертвовали бы чужими жизнями.

Я покачал в бокале розовую жидкость. Один такой экземпляр стоит дороже, чем все органы человеческого тела.

Я выкинул вино в сторону, смотря на то, как мои гончие пожирают богатейшего человека чужой страны. Воистину прекрасное для меня зрелище. Мне плевать кто это, откуда он, что он просит и что хочет дать взамен. Он грешен, безнадëжно грешен...

Сам иностранец оказался философ. Пытался давить на больную сферу. Хе-хе..

Пел про тотальный контроль, про его желание сделать мир лучше, дать ему второй шанс. Утопию. Что его прежние поступки лишь приближали его только к этой единственной цели. Хоть нимб на голову надевай!

Как я хочу снова посмотреть на его лицо, когда сказал. что знаю, чего он хотел добиться раньше и чего хочет теперь. Какой он был бледный...

Люди подобные ему в первые часы горели как спички. Как те самые заводы которые он поджигал. Но не этот. Один из немногих, кто уцелел.

– Не-е-ет!!! Прошу! Дайте шанс! Всего один шанс!!!

– Бог даст... – мои глаза загорелись праведным огнëм выжигая всë на моëм лице. Я посмотрел на своего бледного собеседника с желанием сжечь остатки его искусанного и изорванного тела в прах...

– Стой! Сергей! Остановись!

Я обернулся.

– Ты...

Еë глаза дрогнули. То ли подсчëт жертв еë обеспокоил, ввергая в ужас всех демографов земли, то ли моë лицо.

– Я уСтАл..!... – вырвалось у меня, превращая остатки губ в ничто. Вместо них выступает всепожирающее, синее пламя...

Глава 16. Помощь.

Глава 16. Помощь.

Шаг вперёд и она превращается в белую молнию, устремляясь к человеку напротив. Всего секунда и на его теле ни остаётся ни следа от появляющихся ожогов. Искусанное тело становится целым, но без одежды в местах укусов. Дëргаясь в конвульсиях, он пытается ухватить свою спасительницу, но тонкий слой щита, наложенного мной, не даёт этому случиться. Он висит в воздухе, в миллиметрах от еë тела и тканей еë одежды. Мерзость. Даже прикоснуться не дам....

Мужчина, даже не чувствуя преград (сыграл шок), благодарит своего ангела-хранителя (как он посмел называть еë своей?!) и молит, как последнее чудо света, кается во всех грехах и свято хочет одного – спасти наш не идеальный, но замечательный мир. Что за бред он нёс тогда...

Все верующие, а именно безгрешные – в храмах, молельнях, у себя в домах, которые не тронул Катаклизм. Именно так люди назвали конец всего.

– Не трогай его... Он – грязный... – говорю я нечеловеческим голосом.

Она молча пялится на меня, потом на человека. Секунда размышлений в еë голове приводит к единственно верному решению.

Тело богатенького, лысеющего мужчины падает на безжизненную, покрытую бороздами огня почву. Тот пытается подняться как черепашка, которую вынесло на берег, но мои верные и вечно голодные спутники не дают ему сбежать.

Человеческий крик покрывает весь изменившийся ландшафт центральной улицы тонким слоем безысходного ужаса.

– Стой! Стой!! С какой целью!? С какой целью ты здесь?! Разве не чтобы спас.... – тенью одна из рысей устремляется к его горлу, чтобы навсегда прекратить фонтан этих лживых, склоняющих речей.

Джон Мелони всю свою сознательную жизнь старался обмануть, украсть, спрятать. Всë, чтобы утроить или удесятирить свой заработок.

Однажды он заказал собственного сына и когда эта правда случайно всплыла, оправдывал свои действия необходимостью, поливал его грязью, причëм не только из его тележки, но и со своей.

И сейчас моей головной болью – определением его дальнейшей судьбы – займутся другие... Его там уже давно ждут. Ждут с тех пор, как он купил себе сердце на чëрном рынке, отобранное у сиротки. Оно бъëтся сегодня особенно живо, ведь знает – конец близок.

Интересно, сколько градусов будет в его котле за распространение наркотиков, кражу в особо крупных и многочисленные убийства? Если перечислять весь список, мне потребуется не один час, а тут с подругой разобраться нужно...

– Черныш, фас! – скомандовал я.

Из под земли вырвалась огромная голова, словно из недр самой бездны, чтобы забрать с собой грешную душу.

Зубы, длиною в два его предплечья, сомкнулись на огромной пасти в центре которой был богач.

Он вытянул руку, стараясь вырваться, но острые зубы моего малыша отрезали еë у предплечья. Она отлетела в сторону от огромной пасти, полностью чëрной и лохматой. Казалось это не шерсть, а тьма извивается образом огромной морды, но то – лишь отчасти.

Псу не пришлось прилагать много усилий, чтобы пробить асфальт. Руки страдальцев сами подталкивали его вверх, с силой сжимали его челюсть тысячами рук, да так, что мой пëсель удивлялся тому, с какой лëгкостью жуëтся его добыча. Такая сладкая, такая желанная...

Это мой собственный вид. Теневые животные. Сколь черна твоя душа, сколь сильно ты их боишься, смотря в горящие глаза, столь же жадно они будут смотреть и на тебя. Глаза отражают твои собственные воспоминания, они воздействуют на мозг. Чем больше они почуют в тебе зла, тем вкуснее ты будешь для них. Ярость, жадность, похоть, корысть. Воистину моë любимое творение.

Пëсель обойдëт ребëнка, верного мужа, добрую мать и стариков, но никогда не пропустит вора, братоубийцу, обманщика, предателя...

Система старалась меня убедить в том, что я совершаю ошибку. Старалась сказать мне то, что это не выход.

Наше незыблемое правило, а именно – минимальное вмешательство, на тот период потеряло всякий смысл.

Полемика закончилась тем, что я разрушил хрупкий сосуд...

Сказать, что я впервые так поступаю с Системой – соврать. Я не знаю сколько раз мы сражались за что-то. Причины уже давно стали не важны, как и сами "ссоры". Обычно ссора заканчивалась ничьëй, но и бывало, что какая-то сторона могла перетянуть одеяло на себя. Почему?

Ответ прост. Нет желания сражаться с противником, значительно превосходящим тебя в силе. Это... нечестно? Нет. Не по-дружески. Система не умеет многого и с одной стороны это хорошо. Мне бы так. Поэтому и приходится сдерживаться.

Как-никак это мой единственный собеседник, который был на протяжении о-о-очень долгого времени. За всю вечность произошло уже всë, что могло произойти и повторилось огромное количество раз.

– Т... Ты... Должен перест...

Щелчок пальцами и Система переходит в спящий режим. Глаза-огоньки гаснут, задолго до этого потеряв всë человеческое. Пусть она и человек, но такой сосуд не выдержал бы напора и ей пришлось активировать свою боевую форму. Изначальную.

Дальше отрывками...

Вытаскиваю из своего тела штыри, коими обильно обстреливала меня Сис, вперемешку с остальным мусором этого города.

Осматриваю разрушенные дома... Вновь иду творит бесчинства...

Успокаиваюсь только через некоторое время...

Восстанавливаю привычный ход вечей, словно и не было того небольшого, по меркам гигапространств, кровопролития, что я учинил не так давно. Один щелчок – и ничего. Ни смертей, ни разрухи, ни горя миллионов, горящих в огне...

Передо мной, рядом со всë той же злосчастной дверью стоит Система. Еë глаза полны понимания. Они смотрят на меня и я понимаю вместе с ними лишь один закономерный вывод: "Кукушка съехала, Серëж. Ничего не изменишь. Бывает.".

– Сис... слушай... – я, как нашкодивший ребëнок, пытаюсь не смотреть ей в глаза. Так не раз уже бывало и со мной и с ней в отношении меня. Каждый раз как первый.

Я мялся с минуту. Она подошла ближе. Взяла за руку. Обняла.

Я растаял. Сломался в еë руках как то "последнее", что ломается во мне уже немеренное количество раз.

Она всегда была сильнее меня эмоционально. Всегда поддерживала и понимала. Поэтому я никогда не погашу в ней жизнь окончательно. Просто не смогу этого сделать. Сколько бы раз она не пыталась меня убить, или свести с ума, а поверьте, за вечность такое в нашем маленьком обществе бывало кучами эпизодов.

– Надо... Стереть эти воспоминания...

– До поры, до времени... Тебе нужно отдохнуть. Нам нужно отдохнуть. Может быть, ты найдëшь что-то интересное в общении с другими?

– Я бы хотел на это надеяться...

...

Меня словно отбросило назад в то прошлое, которого словно и не случалось. Оно было, но отмотанное назад словно плëнка, время простило всë.

– Не открывай... Сергей.

В мегатоннах маны, что соткали этот силуэт передо мной, в тех глазах, что были тогда, я увидел сожаление. Настолько глубокое, что для описания не хватило бы слов обычных философов.

Я замешкался. Глаза метались из стороны в сторону. Я не знаю что ей ответить. Одновременно стало грустно, повеяло отрицанием, злостью, ненавистью... принятием. В подкорку закралась депрессия...

– Ты мне веришь? – спрашиваю я, на что через секунду получаю короткий кивок внутри пучка света.

Щелчок...

Вся та мощь, что была направлена на неë в миг превращается в новые просторы космоса. Преобразуясь в материю, мана обещает стать обиталищем для множества прекрасного, того, чего ещë никогда не было на просторах космоса этой реальности...

Система приземлилась на тротуар рядом со мной. Нет страха. Лишь полная уверенность и доверие, через стену которого не прошмыгнëт не единая капля сомнений.

Даже если это и предательство и прямая ложь Сергея, то ничего страшного. Она и сама не одну дюжину раз поступала так же. И это только те случаи, которые она смогла оставить в памяти.

Я протянул руку к двери. Постучал. Посмотрел себе под ноги, переминаясь с ноги на ногу. Подумав, моргнул:

Костюм тройка лëг мне на плечи, а ноги обулись в удобные туфли. В руках – букет цветов, на лице – самая добродушная и яркая улыбка счастливейшего человека.

На той стороне кто-то грязно выругался, кастеря меня на чëм свет стоит за столь "не вовремя". Дверь открыла заспанная и озадаченная Алеся.

В розовой майке, чуть потерявшей цвет из-за пролитой настойки в области пупка. Босая, с растрëпанными волосами и коротких шортах, сделанных из старых джинс, в которых она была ещë в первые дни нашего знакомства.

– С-сергей? – проронила она, уставившись на нас. Я молча протянул букет роз.

– Привет, Алесь. Как живëшь? Саша дома?

– А-а-а... Откуда ты...

– Ась ну кто там ещë?! Оп... Ë... Сергей, здарова...

К нам вышел Саша. Злой как чëрт, в одних шортах с оголëнным прессом. Странно, теперь они в паре выглядят не такими уж и впечатляющими.

– Серëж... Я давно хотела тебе сказать... – начала было она, протягивая букет назад – несколько лепестков упало наземь.

– Сергей! – тонким голосом пропела Система, когда я хотел открыть рот – А ты мне когда цветы подаришь?

Она прильнула к моему локтю (рост не давал достать грудью выше), пристально смотря в глаза. Со стороны смотрелось так, словно мы – аристократия прошлого века, идëм домой после торжественного балла или театра, куда простым смертным путь закрыт. Ювелирному шитью нашей одежды мог позавидовать любой портной во всей нашей необъятной, а красоте моей спутницы – любая уважающая себя девушка.

– А... Кто это?

– Ничего себе... – поперхнулся Саша от удивления, за что получил презрительный взгляд моей бывшей.

– Мы с Серëжей – любовники! – задорным голосом произнесла она, согнув правую ножку в колене и ещë сильнее прижавшись ко мне.

Мне кажется, или я слышал, как в мозгу моего друга от наступившего негодования и зависти лопнул сосудик? Маленький такой, совсем незаметный. Такая музыка, если честно, так что я решил подыграть.

– Ася, я хотел тебе сказать...

– Что ты безобразная, ленивая леди! – хихикнула Система, чем выбила меня из колеи. И когда только моë субъективное мнение смогла узнать? А ведь точно, такая черта у неë была. Ленивая...

Бывшая выпала в осадок:

– Что это за крашеная.... – хотела она съязвить, но Сис вновь не дала нам начать.

– Мне, в отличии от тебя, краситься не надо! – гордо подняла она носик, – Я ничем с детства не пользовалась.

– Врëшь! – как-то даже слишком обиженно воскликнула она после минутной обработки.

И правда. Разница в их красоте была видна сразу. На лице Системы – не единой морщинки, кожа гладкая, каждая пора буквально идеальная и не подвержена старению, или воздействию внешних факторов.

Кожа Алеси... Скажем так. Мы слишком идеализируем объект нашего обожания. Все морщинки и неровные родинки кажутся для нас изюминкой на торте. А этих морщинок у Алеси прибавилось после того переброса.

Сейчас она не выглядела на все сто. Сняты накладные ресницы, длинной которых еë обделила природа, цвет лица был не настолько привычным из-за отсутствия тоналки и другой косметики. Не накрашены были веки, не было на тонких губах слоя изумрудной помады.

Я посмотрел на своë творение. Самый желанный сосуд, для создания которого я потратил огромное количество времени. Аленькие губы, словно кожица спелого яблока, настолько излюбленного солнцем и водой, что глубина цвета уходит в едва заметный, тëмный тон. Но было в этом цвете что-то холодное. Словно владелица этих губ могла быть настолько прекрасной, насколько и своевольной, холодной, резкой. Ровный прикус белоснежных зубов, которыми не могла похвастаться Ася, снявшая год назад свои брекеты. Еë зубы даже с таким вмешательством и близко не так хороши, как зубки Сис. Глаза. В спокойствии – серые, в гневе – красные, в это мгновение отливают нежно голубым, окружая зрачок рядами ярко-синих иголок, переходящих к центру в небесный оттенок.

Миниатюрный носик, на создание которого я потратил годы бессонных ночей. Он идеален. В пору устремлëн вверх, ровно по центру, полностью симметричен и подходит под размер лица. На носу у Аси было множество недостатков: неровные поры, из множества которых можно было бы выдавить то самое "белое", от которого шарахаются все брезгливые и чистоплотные.

Что нужно для хорошего носа? Чтобы волосы из него никогда не торчали, чтобы он был в меру коротким, чтобы подчеркнуть твои глаза и в меру большим, чтобы не комично смотрелся на лице. Чтобы всегда дышалось хорошо, чтобы перегородка была цела и воздух шëл как надо. Чтобы прыщи на нëм не выскакивали, так ненавидимые подростками за их "опухаемость" после выдавливания. В общем, чтобы был и не мешал постоянной заложенностью одного прохода и иже по списку.

Я вложил в это тело всë. Подходил к каждому вопросу индивидуально и из-за единственной проблемы менял всë лицо и иногда тело сразу, марая старое и выбрасывая в корзину, как надоевший рисунок.

А что есть у неë? Талия, которую она самолично испортила, сгибая спину под неестественным для тела углом, чтобы подчеркнуть не выдающуюся грудь? Или, может быть, ноги, пальцы которых она самолично похоронила, постоянно одевая узкую обувь? Пальцы больше никогда не примут прежнего положения, даже если она остаток дней проведëт в специальной, ортопедической обуви. Это будет уже не то.

Ногти еë, покрытые тоннами лака и краски мне не интереснее катышков на одежде. Больше по душе настоящее, своë. Будь у тебя ногти хоть кривыми – с должным уходом всë можно поправить. Ну или почти всë. Но то, что она делала со своими ногтями было... слишком? Видимо, я настолько проникся этим, что стал более щепетильно относиться ко всей этой ерунде..

Диафрагма Алеси больше никогда не станет прежней. Узкая талия во всей одежде слишком сильно давила на живот и, при вдохе, она перенапрягалась, утрачивая свой ресурс.

Система демонстративно достала из-за спины (пространственный кармашек) ватный диск, протëрла лицо, предоставила, как неоспоримое вещественное доказательство.

Бывшая выглядела так, словно ей в лицо плюнула сама королева Англии. Как? Она была в глухом ауте. Казалось, чуть-чуть и еë сердечко перестанет биться!

– Но как?! Как??? – вопрошала она, взяв диск в руки. Тот был полностью чист. Она пялилась на него, как на невозможное.

– Всë просто! – игриво протянула она, пальчиками показывая неприличный жест, прикусывая язык и закрывая глазки. Кажется, у моего бывшего друга от такой демонстрации привстал. Может импотентом его сделать? Хотя, я слишком горячусь, – Мой Серëжа просто каждую ночь...

Она нашептала ей кое-что на ухо.

Она покраснела, посмотрела на меня, потом на своего парня. Прошептала что-то вроде: "А мне он такого не делал!". Послушала еë ещë с секунду и влепила мне такую звонкую пощёчину, что ту, скорее всего, услышала половина города и ушла, хлопнув за собой дверью.

Саша хотел выйти под предлогом "покурить". Прозвучала вторая звонкая пощëчина, жалобные: "Ну что ты как в самом деле?", ругань.

Саша всë же вышел к нам, но смотрел только на мою спутницу. Та посмеялась, крепче обняла мою руку и увела прочь. Саша так и остался у приоткрытой двери, не зная, что ему делать: спасать горящие синим пламенем отношения, или попытаться взять номерок у Сис?

...

– Система, я тебя обожаю! – говорю я, в приподнятом настроении, наливая ещë немного крепкого.

Игорь берëт в руки кусок прожаренной на огне говядины, жуëт, бросая очередной кусок в рот. Собрались у него. Тот был не против, даже настаивал. Всë там же, в беседке – я с Сис, у огня – он.

– Я хотела поцеловать тебя, но подумала, что пропеть ей на ухо будет куда лучше. – Она пригубила, попробовав прожаренную говядину.

– А что ты ей прошептала? – искренне заинтересовался я.

– Женские штучки! – отмахнулась она, хихикнув. Да. За время нашей разлуки она стала куда как человечнее. Или это еë радость так красит?

– Таки хорошо, что мир остался цел. – Говорит Игорь, смотря за грибами на огне. Я не стал говорить, что мир был практически разрушен. Незачем его поправлять.

Смакуя каждый кусочек, я, пусть и в тайне от друзей, слышал, как вдалеке бъëтся посуда, как в истерике срывается и плачет бывшая, как мой бывший друг пытается еë успокоить и уговорить отпустить его завтра ко мне. Мол, некрасиво получилось, надо извиниться, да и вообще отблагодарить... На самом деле хотел получить у меня еë номерок. Некоторых жизнь вообще не учит. Его жена уже знает о разводе, Нашла юриста – родственника по маминой линии, уже поделила всë нажитое, естественно, в свою пользу.

А Саша и не думал о документах. Думал, поделят как сам того захочет, ведь он был опорой и заработок в дом приносил. Максимум половину отберëт. Как бы не так. Его наслаждения последними деньками женатой жизни покажутся ему недосягаемым раем. Даже с учëтом ссоры и расхождения с Алесей. Я даже вмешиваться не стану.

.

Глава 17 Даже смелым бывает страшно

Глава 17. Даже смелым бывает страшно

Открываю портал назад. Мир меча и магии заждался того, кто остановил в нëм время. Небольшая заминка и приземляюсь прямо в сугроб Сергеем и выхожу уже Беллумом

Настроение паршивое. Как же так, ведь пару мгновений назад я прощался с ними с улыбкой? Я не знаю. Может быть, потому что я что-то потерял там? На душе холодно и скребут кошки...

Щелчок...

Мир продолжил свой ход времени...

Выглядит так, словно я спрятался от своих проблем и переживаний в этом, этом....

...

Мира быстрыми шагами добралась до своей подруги, что жила на отшибе. В мешковатой одежде, заспанная после ночного дежурства в храме, она не сразу вникла в суть проблемы и впустила встревоженную Миру.

– Лем, тут что-то не чисто. С приходом этого паренька в городе происходит что-то странное! Наши аристократы пусть и не отличались словоохотливостью и жизнерадостностью, но чтобы наложить на себя руки... Тут явно что-то не чисто. А ещë этот фокусник...

– Думаешь? – она налила в глиняную кружку кипячëной воды, предварительно добавив в неë душистой травы.

Расположились на кухне, как самой богатой части дома. На стены вбиты многочисленные гвозди, на которых висят травы, мешочки с таинственным содержимым, кухонные и не очень, принадлежности.

Массивная печь занимает добрую четверть всей комнаты, на ней сушатся ингредиенты, без дела, словно забытый, лежит старый пергамент, в важности которого Мира не сомневалась, просто еë подруге плевать на ценность этих "безделушек". У неë свой порядок и только попробуй в чëм нибудь выдать ей замечание. В том же статусе различные склянки, банки с мутным содержимым, металлические приборы: скальпели, щипцы, иглы, сделанные под заказ у местного кузнеца и прочие приспособления, нашедшие своë место на широкой лежанке.

Окна, закрытые деревянными дверками, с вырезанными на них розами были открыты. Света в это время недостаточно, а зажигать лампы не хочется. Дорогое это удовольствие, а тратить драгоценные средства на такие излишки подруга находила слишком расточительным.

Стол, за которым они сидели оказался чуть поодаль, в глубине комнаты. Разложенная скатерть, хлеб, соль, печенье, доставленное из соседнего города, куски сваренного кабана с картошкой и специями. В разнообразии – скромно, в качестве – довольно богато.

– Я могу поверить в то, что ему повезло переждать всю ту заварху в пещере, забивший в угол. Что его вытащили из этого угла и решили превратить в фарш перед нашим приходом. Что только с помощью Света мы добралось во время. Но я не могу понять то, как Димитра могла сделать ему новые дырки!

– Ты о чëм? – поморщилась она, отпив.

– Места его ран измелись! Словно кто-то сделал ему новые! Это не раны от кривых копий гоблинов! Нет следов заражения крови, воспаления ран, или их нагноения. Я сама лечила его в пещере. Раны были не настолько серьëзными! Но органы практически не задеты, дыры сквозные! Я-я... Я просто не понимаю!!! Может кто-то простой и не заметил бы, но в своих глазах и целительных навыках я уверена! Раны... будто свежие

– Мир, тише! Тише... всë нормально. Ты думаешь... Он сам сделал это?

Девушка секунду думала над ответом. Много значительная тишина.

– Он странный, Лем... Кто такие фокусники?

– Явно племенной народ. Я мало что могу сказать про эти ваши караваны и пустынные племена...

– Н-но ты ведь можешь его проверить?! – привстала девушка, пристально посмотрев на подругу.

– Проверить что?

– Уровень!

– Нет. Не могу.

– Не можешь? Ты закончила артефакторий! С отличием! Не плети мне паутину в волосы, у меня шляпа есть! И у тебя она есть.

– Был бы артефакт... – отвела она взгляд, прислонив кружку к губам, словно отвлеклась на что-то в речи. Подруга правильно поняла.

– Кто-то смог опознать вражеского шпиона столицы, скрывавшего свой уровень в прошлом месяце и был награждëн...

– Да... – подтвердила она, стараясь не смотреть той в глаза – Удивительно, не правда ли? Именно такой мне и нужен...

– Хороший катализатор, кстати, за сколько приобрела? – кивнула она в сторону камня на конце посоха. В голове прозвучала издëвка.

– А... Да так. На барахолке. Двадцать золотых...

– Двадцать золотых за отшлифованную драконью слезу? Н-да... Дëшево получилось...

– Повезло. Караван, – неопределëнно развела она руками, – Может, ваш друг оттуда? Спроси у него, может я у его семьи купила? Было бы не ловко. Я ведь так благодарна за эту скидку.

– Не признаешься, да? – губки девушки сжались. Подруга посмотрела сперва влево, на печь, затем в окно, потом снова на подругу.

– Ты о чëм?

– Сучка.

– Слышала что артефакт в тот день приватизировала себе знать. А артефакторам запретили продавать на стороне и создавать что-то похожее. Печатью мага вроде скрепляли.

– Хм... Но это ведь не продажа?

Лем продолжила, как ни в чëм ни бывало:

– Да и нету его больше. Забрали ведь, у мага-то. Теперь только у знати есть.

– Это да... А вот был бы он у тебя, ты бы точно смогла сделать второй, да? – она язвительно улыбнулась, смотря ей в глаза. Те предательски ушли в сторону. Бинго!

– Возможно... – нехотя признала она.

– И ты бы смогла мне помочь, не так ли? Я ведь твоя лучшая подруга!

– Кхм! – она сделала вид, словно подавилась чаем.

– Ну... Почти? Вот я бы хотела сегодня материально помочь своей подруге. Безвозмездно! Представляешь? Да-да, такая вот у тебя подруга, Лем!

Лемми Фальст – так звали хитрую красавицу перед ней. Семь лет обучения магии не прошли в пустую. Куча достижений в области артефакторики. Три награды за лучшее заклинание в потоке и куча благодарностей, что только пополняли еë портфолио, становясь своеобразной рекомендацией для всех аристократов.

Лемми – не боевой маг. Запас маны ни к чëрту, пусть она и перекрывает этот недостаток накопителем и массой магических писаний на теле. Это на самый крайний случай. Покровительство двух архимагов так же будет не лишним. Это обязательное условие для безопасности. При угрозе жизни печати покровительства активируются, призывая на помощь договорëнных.

Еë не один десяток хотели присвоить себе, но Лемми – бывалая во всех смыслах. На любой случай жизни у неë есть запасной план, за что еë и любит Мира. Излишняя осторожность для артефакторов такого уровня как у неë никогда не будет лишней.

Она взяла из-за стороны печи один пергамент, пером там же начертила несколько символов и протянула подруге.

– Сколько-сколько?! – глаза полезли на лоб, она не удержалась, надеясь на небольшое, но всë же снисхождение с самого начала.

– Примерно столько стоит нужный мне ингредиент. Да, дорого. Я планирую накопить на него до следующего лета.

– Хе... А ты всë ещë знаешь себе цену. Я выпишу чек. Уже завтра сможешь обналичить.

– Главное – чтобы остальные не забывали мою цену.

– Хе... – она протянула лист с еë подписью. Он тут же переместился в наплечную сумочку Лемми. Семья Фальст всегда отличалась наглостью, так необходимой в спорах с вопросом о золоте.

Девушка встала, попрощалась с подругой и напоследок кинула, не оборачиваясь:

– Сколько, интересно, можно узнать, при помощи этого артефакта?

– Кто знает... Говорят истинный уровень, показатели, все навыки и титулы. Вне зависимости от желания жертвы.

– Ясно...

– Завтра собираюсь за ранними травами, как обналичу чек. Ты со мной?

– Я подумаю, стоит ли ходить сейчас. Ты мне лучше потом покажи, что насобирала, а потом я решу.

– Хорошо...

...

Бор – человек в словах которого никогда не сомневались окружающие, в железной воле которого были уверены все знакомые, любуется закатом по дороге домой. Новичок выжил и пошëл на поправку, но что-то не давало ему покоя.

Раны...

В пылу битвы, жв пещере он не смотрел на них. Был занят отрубанием мерзких, зелëных голов, а поэтому и не заметил изменений.

Но, парень был странным. Да и события, которые произошли после его появления слишком странные.

Из трëх близлежащих графств придут с целью расследования. Так постановил король. Тот кто найден виновного, тот и получит владения старого графа и земли барона. Времена и так смутные а тут ещë и это.

Через три дня должны приехать из графства Орхепт. Будучи приближëнными нынешнего правителя они имеют довольно влиятельных личностей в своëм роду, в том числе и баронов, которые могут посоревноваться с мелкими графами в влиятельности.

Если их новенького будут в чëм-то подозревать стоит ли ему вмешиваться? И коснëтся ли это его? Стоит ли выдать информацию про новенького, стараясь заполучить расположение графов? Или остаться верным своим принципам даже под угрозой казни или пыток?

Затылок гудел от разнообразных вопросов, ветвей, грядущих за его решением. Он не мог выбрать. Стоит ли оно того? Получится ли, или это лишь усугубит его положение? Вдруг они решат казнить его вместе с ним, как предполагаемого сообщника?

Три дня...

За это время он сломает себе голову.

Да, он мог бы, возможно, показать себя на политической арене, но ему не хватает той харизмы, на которую смотрит народ и подданные.

Пусть главная их работа и заключается в сборе налогов, но тут уже вмешался сам король. Он не оставил это просто так. И он не успокоится, пока виновные не будут казнены.

У погибшего не было достойного наследника, но граф Порто смог написать завещание. Остаются только владения баронов. Одного из них явно кто-то столкнул с третьего этажа прямо на забор.

Это убийство, не иначе. А где был парень в это время?

...

– Ты!!! – с ходу кричит она мне в лицо.

Полушаг назад, путаюсь в плаще и падаю в сугроб. Опять.

– Ч-что? – не понял я. Память за время отсутствия подводит. Что я сделал до того как уйти?

– А то-то ты не знаешь! Не ответил ни на один вопрос, разбил мне комнатные травы, ушëл раненным, поставив под сомнение все мои методы лечения! Ты знаешь как на меня потом Мира смотрела?! Вот то-то! А ещë... Ещë... Ещë ты...

Она покраснела то ли от стыда, то ли от злости, трудно сказать из-за чего именно.

– Исправлюсь! Давай начну с первого!

Она в миг перестала. Долго смотрела на меня в сугробе. Такого слабого, ничтожного, я бы сказал. Ну ничего, главное в книге – не обложка. Хотя, нужно перестать баловаться со вседозволенностью. Мне хватило хаоса на земле.

– Без хитростей... – заключила она, – В особенности, ты подробно расскажешь, как вылечил Ярму. И остальные методы лечения тоже, если потребуется.

– Ты действительно будешь слушать курсы анатомии и патанатомии, чтобы...

– Эй! Без. Хит-рос-тей.

– Понял...

...

Сели за стол переговоров. Маленькая целительница налила мне чай настаивая на том, что перед тем как пойти спать она задаст мне с дюжину вопросов. На вопрос: сколько именно – с нарастающим сомнением посмотрела на входную дверь. Пришлось помалкивать.

– Почему ты тëплый? – спрашивает она – На улице ещë холодно, пусть и потеплеет скоро.

– Я в гильдию зашëл. Там теплее.

– И за весь путь сюда твоё тело ничуть не остыло? – сказала она, не оборачиваясь на меня и что-то колдуя в соседней комнате – Пусть ты и упал в сугроб вторая рука осталась тëплой.