Текст книги "Чинуша на груше"

Автор книги: Биргитта Гедин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Дома

Флориан в тревоге шагал взад-вперед по своей мастерской на улице Мармеландер: уже восемь часов вечера, а детей все еще нет! Он уже дважды спускался к фру Лундин, но в третий раз идти к ней ему не хотелось: она слишком сердито толковала о непослушных детях. Хотя Флориан заметил, что и она обеспокоена.

Напротив, в фруктовой лавочке, зажегся свет. Обычно фрекен Миниатюр не закрывала до девяти. Может, зайти к ней на минутку? Хорошо бы хоть с ком-нибудь поговорить…

Он уже начал спускаться, но остановился, вернулся в свою квартиру и вышел на балкон, где нарвал красивый букет: ромашки, фиалки и душистую нежно-розовую розу.

Маленький колокольчик, как всегда, зазвенел, когда он отворил дверь в лавку Минны. Ее застали врасплох, она очень рассердилась. Ей совсем не понравилось, что он вошел так неожиданно, что она не смогла к этому подготовиться. Она должна была бы стоять за прилавком на длинной скамеечке, которую сколотил для нее Линус, чтобы ее было лучше видно за всеми ее товарами. Оттуда она могла бы приветствовать господина Баретта гораздо солиднее – ведь все-таки именно она владелица всех этих конфет, шоколада и карамели, винограда и прочих фруктов!

– Добрый вечер, дорогая фрёкен Миниатюр. Надеюсь, я не помешал? – произнес Флориан.

– Что уж там! – буркнула она. – До девяти часов мне никогда не дают покоя!

Флориан остановился в нерешительности. Но Минна успела встать на скамеечку и сразу стала немножко приветливее. Баретт с легким поклоном протянул ей букет:

– Это для вас. Они росли в моем саду. Надеюсь, они вам понравятся. Пожалуйста!

Минна быстро наклонилась и с восхищением взяла цветы.

– О, господин Баретт! Такие великолепные цветы! Неужели это мне? Это невозможно!

Она решительно вернула цветы изумленному Флориану, который, конечно, не захотел оставить их у себя и снова протянул ей. Так они и стояли, а красивый букет переходил из рук в руки. В конце концов он положил букет на стеклянный прилавок и вздохнул.

– Да, он действительно для вас, дорогая фрёкен! Я был бы очень рад, если бы вы захотели его принять… Знаете, исчезла моя маленькая родственница. Я так волнуюсь!

– Что вы говорите? Так поздно! Феноменально!

Минна в ужасе посмотрела на него, а он серьезно кивнул ей. Вдруг за буро-красной занавеской что-то зашипело и забулькало. Минна быстро исчезла за прилавком, Флориан почувствовал запах кофе.

– Можно предложить вам чашечку? – тут же раздался голос Минны.

– Спасибо! Большое спасибо! – крикнул он в ответ.

Вскоре они сидели в маленькой каморке позади занавески и помакивали домашнее печенье в кофе. Но до этого Флориан побывал у себя и повесил большую записку на дверях стекольной мастерской. Там было написано, что он у фрёкен Миниатюр. Линус и Мелина обязательно увидят записку, когда наконец вернутся домой.

Флориан рассказал Минне о шмыгающих вокруг чиновниках. О том, что и у Линуса, и у него самого появились недобрые предчувствия, когда они увидели их на улице Мармеландер. Ведь все слышали разговоры об ужасных планах перестройки города, можно ждать чего угодно…

Минна кивала головой, и ее глаза темнели, становясь такими же черными, как и вьющиеся волосы. Она тоже беспокоилась, хотя никому не говорила об этом.

Флориан посмотрел на часы и нервно всплеснул тонкими руками.

– Я так волнуюсь! – сказал он. – Подумайте, а что, если мальчик задумал что-нибудь опасное? А вдруг его поймали? А вместе с ним и Мелину! Нет, я пойду их искать! Милая фрёкен Миниатюр, могу ли я просить вас сделать мне большое одолжение? Не поможете ли вы девочке, если она вернется до меня?

– Будьте спокойны, господин Баретт, – сказала Минна и словно стала выше ростом.

Она любила получать важные задания. И чувствовать себя нужной. Едва Флориан исчез из лавки, она быстро схватила цветы и поставила их в воду в своей каморке. Она еще раз понюхала букет и улыбнулась.

Затем она поставила стул у окна так, чтобы хорошо видеть улицу, прихватила «Вечерние новости» и чашечку кофе и устроилась поудобней. Она вспомнила захватывающие фильмы с разведчиками и щекочущие нервы детективные романы. Прекрасная и проницательная «фрёкен М.» охраняет штаб, в то время как «господин В.» выполняет тайное задание!

Время от времени Минна поднималась со стула, открывала дверь и осторожно выглядывала.

* * *

А далеко отсюда, в Сити, Линус и Мелина все еще сидели в яме. Улица почти опустела, только одинокая девушка стояла возле витрины. Она пришла уже довольно давно. Ее можно было хорошо разглядеть, если как следует вытянуться. Линус никак не мог додуматься, что она рассматривает в витрине.

– Не будем обращать на нее внимания, – прошептала Мелина. – С виду она добрая, а я замерзла!

На самом деле, после теплого дня вечер настал прохладный. Оба они были голодны и устали. Линус подумал минутку, а потом кивнул утвердительно. Он поднялся и потихоньку отодвинул тяжелую решетку. В следующее мгновенье он был уже на улице и помог Мелине вылезти из ямы. Незнакомая девушка быстро подошла к ним.

– Наконец-то, – сказала она. – Вот вы где были! Я уже потеряла надежду найти вас. А теперь поторопимся!

Она быстро пошла по направлению к темному переулку. Линус и Мелина за ней следом. Линус ни минуты не колебался. Он чувствовал, что она их друг, чинуши выглядели совсем иначе. Ее длинные волнистые волосы, разделенные прямым пробором, падали на плечи. Глаза у нее были спокойные и красивые. Выгоревшая куртка поверх светло-зеленой майки, потрепанные джинсы, изношенные кеды. А на шее на цепочке висело маленькое серебряное сердечко с красным цветком на белой эмали.

На перекрестке она остановилась и тихо позвала кого-то.

Они увидели поднятую в ответ руку и услышали протяжный свист. Сразу же вслед за этим появилась старая машина, которая остановилась около них. Сидевший за рулем парень тоже велел им поторопиться. Девушка села рядом с ним, а Линус и Мелина сзади.

– Кто вы такие? – спросил Линус.

– Ах, как мы за вас волновались! – сказала девушка и повернулась. – С чиновниками не играют! Мы их любим ничуть не больше, чем вы! Нас уже много, всюду в городе есть наши друзья. Мы знаем, что где происходит. Мы защитим наши деревья и не позволим чиновникам творить, что им взбредет на ум! Но вы… Зачем вы пошли во дворец?

– Карта, – ответил. Линус. – Мы видели карту!

– Почему вы ее не взяли? – спросил парень.

– Мы не могли. Но мы все равно кое-что сделали!

Линус рассмеялся и сказал, сколько точек наставили они с Мелиной.

– Здорово, – сказала девушка и тоже засмеялась. – Их тайная карта заболела корью!

Она обернулась к Мелине.

– Послушай, ты слишком мала для таких дел! Это ведь опасно!

– Нет, она чудесный товарищ! Она мне очень помогла! Мы всегда помогаем друг другу! – защитил подругу Линус. – Мы живем на улице Мармеландер. Знаете такую?

– Мы едем именно туда, – сказала девушка. – Я же говорила, что мы следим за всем, что происходит в городе!

Линус и Мелина удивленно переглянулись. Вот так чудеса! Откуда эти люди могли знать, где Линус и Мелина живут? Откуда узнали, что они пошли к чинушам и что им нужна помощь? Кто эту помощь послал?

Мелина была счастлива и сжалась комочком около Линуса. Он сказал, что она была ему хорошим товарищем! Она позабыла про голод и усталость.

Машина остановилась возле Старой Заставы, в квартале от улицы Мармеландер.

– Ну, пока, – сказала девушка. – Вылезайте! Надеюсь, что вас накормят чем-нибудь вкусным. Сейчас это не помешает.

– Пока, – сказали Линус и Мелина. – Спасибо за помощь!

Когда Минна выглянула из двери в семнадцатый раз, она увидела две усталые фигуры и поманила их к себе:

– Идите же сюда! Сюда! Расскажите, что случилось!

Но когда дети подошли ближе, Минна поняла, что лучше обождать с расспросами. Усталая, грязная и замерзшая Мелина вся дрожала. Линус тоже осунулся и побледнел, это было видно даже сквозь грязные разводы на лице; не перепачкаться они и не могли, потому что через решетку им на голову все время сыпалась земля.

– Вам надо выкупаться, – сказала Минна решительно. – Господина Баретта нет дома, он вас разыскивает. Мелина пока останется здесь. Но у меня, к сожалению, нет ванной комнаты!

– Мы можем помыться у нас, – сказал Линус. – Я всегда моюсь в прачечной.

Превосходная мысль! Теперь ему не придется встретиться со своей суровой мамой с глазу на глаз! А такие встречи подчас бывали не менее страшными, чем сегодняшнее свидание с великим Гнуллингом…

Едва он отворил дверь, из кухни выскочила Аманда Лундин. Подбоченившись, она уставилась на него горящими глазами и начала:

– Вот как ты себя ведешь!

Тут она заметила в дверях Минну и Мелину, на минутку умолкла, но потом продолжала тем же тоном:

– Что за вид? Неряхи! Таких не пускают в дом! Марш в прачечную!

Минна в страхе широко раскрыла глаза. Фру Лундин, конечно, не имела в виду ее, Минну? Эта Аманда такая крутая… Спорить с ней почти невозможно.

Но тут фрёкен Миниатюр вспомнила свое поручение и вытянулась, став немножко выше ростом:

– С вашей стороны было бы очень мило, если бы вы разрешили Мелине выкупаться у вас. Господина Баретта нет дома, она поручена мне, а у меня нет ванной…

Она подчеркнула имя «Мелина», чтобы не возникло сомнений, кого именно нужно купать.

– Будьте спокойны, дорогая фрекен, с этим я справлюсь. Станет чистой и розовой, как новорожденный поросенок! Я приведу ее, когда все сделаю, – сказала фру Лундин.

Мелине вовсе не хотелось купаться. Если бы здесь не было Линуса, она, пожалуй, заплакала бы. Но теперь она была его товарищем, а не каким-нибудь там ребенком! Вот только большие и красные руки Аманды показались ей такими сильными, что в груди что-то сжалось, когда Минна исчезла за дверью. Мелина долго смотрела ей вслед.

В прачечной мама Линуса поставила на пол две большие лохани, наполнила их горячей водой, налила жидкого мыла. И взбила чудесную пену. От воды шел пар, и воздух стал влажным и теплым. Но у Мелины по-прежнему зуб на зуб не попадал.

– А ну, скорей, – сказала Аманда, взглянув на нее. – Попробуй, не горячо ли?

Мелина нерешительно поставила в лохань одну ногу, затем другую. Вода казалась такой горячей, что было почти больно. Мелина медленно опустилась в лохань. Вода доходила ей по шею, и стало очень приятно. Пена шипела, когда она брала ее в руки, и была такой легкой, что разлеталась во все стороны, стоило только подуть. Она красиво переливалась в свете лампочки нежными-нежными красками. А за этим светлым кругом все было такое же темное, как деревянная лохань. Все тело у Мелины так приятно горело, что ей ужасно захотелось спать.

Аманда помогла ей вымыть волосы, и она снова чуть не заплакала. Но вот вода заструилась но ее лицу, смыла мыльную пену и все опять стало хорошо. Мелину перенесли на длинную деревянную скамью и дали большое полотенце. Линус уже вымылся и надевал чистые джинсы.

– Этим займусь я сама, – сказала Аманда и бросила платье Мелины в пустую корзину для грязного белья.

Она достала совсем новую, сухую купальную простыню, завернула в нее Мелину, взяла в свои сильные руки, вынесла из прачечной и перенесла через двор.

Было темно, но Мелина видела серьезное лицо Аманды и звезды в вышине. Дома вокруг были черные и тихие, лишь кое-где светились одинокие лампочки. Светло-голубые глаза Аманды были похожи на глаза Линуса. Вдруг серьезное лицо ее осветилось доброй улыбкой. Мелина улыбнулась в ответ, и Аманда крепче прижала ее к себе. Девочка почувствовала себя спокойно-спокойно и безмятежно вздохнула.

И всю дорогу до квартиры Минны, которая помещалась над ее фруктовой лавкой, Аманда несла девочку на руках. Мелина задремала, и ей казалось, что она – крошечный ребенок на руках своей первой, настоящей мамы.

На кухонном столе у Минны стояла большая чашка горячего шоколада, а рядом лежал бутерброд с сыром. Минна надела на Мелину свою розовую ночную рубашку и поверх нее кофту.

Мелина сделала несколько глотков, но больше была не в силах сидеть – у нее закрывались глаза. Минна отвела ее в гостиную и положила на только что застеленную тахту. Напротив, на комоде перед старой торжественной фотографией новобрачных, стояли красивый букет с розовой розой и маленькая сверкающая птичка из синего стекла.

На портрете были изображены родители Минны, а птичка была дорогим подарком, полученным ею давным-давно от стройного сына сапожника в последнее рождество, проведенное им дома. После этого никто ничего о нем не слышал.

А цветы Мелина узнала: она видела их на балконе.

– Привет дяде Флориану! – пробормотала она.

И сразу уснула.

Заговор

Было уже одиннадцать часов, когда Флориан вернулся на улицу Мармеландер. У фрёкен Миниатюр все еще горел свет, поэтому он смело позвонил в дверь. Минна тотчас же открыла и показала ему на спящую Мелину. Странно, но он вовсе не удивился, увидев ее здесь. Казалось, он уже знал, что произошло! Минна с любопытством взглянула на него, но произнесла только:

– Можно предложить нам чашечку чая?

И Флориан с радостью поблагодарил. А когда он увидел свои цветы рядом со сверкающей стеклянной птичкой, он настолько приободрился, что сделал несколько па вальса по полосатому тряпичному коврику и поклонился птичке, как доброй знакомой. А она дружески подмигнула ему. Или это свет лампы блеснул в маленьких черных глазках?

Флориана ждали – это было сразу заметно. Минна уже поставила на кухонный стол хлеб, масло и джем, а сейчас наливала воду в чайник. И Флориан рассказал ей, как его беспокоит судьба их грушевого дерева и всей улицы Мармеландер.

– Мы должны помогать друг другу, – закончил он. – Иначе нам не справиться. Завтра я собираюсь поговорить со всеми нашими соседями. Я чувствую, тут назревают события!

Минне казалось, что он знает больше, чем хочет сказать. Она удивилась, что, не найдя девочку, он вел себя так спокойно, словно знал, что она уже дома. Но Минна не показывала виду. Она чувствовала себя так хорошо, когда говорила с ним, будто они давно были знакомы…

Он поднялся и вежливым поклоном поблагодарил за чай. Они пожелали друг другу доброй ночи. На улице он остановился и вдохнул ночной воздух. Ветерок слегка шевелил огромную крону грушевого дерева. Время от времени слышался слабый звон одной из семи бутылочек. Он подошел к плетеному стулу. Вероятно, его забыла здесь Бедда – фрёкен Сильвия Сирень обращалась со своими вещами бережливее. Флориан сел и прислушался к шуму листвы и еле слышному перезвону бутылочек. Издали доносился гул улицы Новой Заставы.

Флориан погрузился в свои мысли. Он смотрел на четыре дома, стоящие на маленькой улице, и думал о людях, живущих здесь. Их мир не должен исчезнуть. Чтобы спасти и дерево и улицу, они должны сплотиться против наглых чиновников и отнять у них власть.

Когда-то простые люди и чиновники могли говорить друг с другом, они жили на тех же улицах, в тех же домах, пользовались теми же дорогами, лестницами, дворами. Поэтому у них были одинаковые желания и потребности. Их стремления тоже были одинаковыми. Простые люди могли положиться на чиновников, они сами просили их взять на себя управление большим городом…

Но это было давно. Когда Флориан возвратился сюда после своих долгих путешествий, Гнуллинг уже много лет управлял городом. Его слово, даже не внесенное в Большой свод законов, становилось законом. А поскольку Гнуллинг считал, что он все делает для людей наилучшим образом, протестовать было бессмысленно. В этом случае он ужасно сердился.

Все чиновники хотели быть точно такими, как он. Они скучились в высоких домах вокруг Большого дворца, где жили в тяжелом тумане, повисшем между сверкающими стенами. Все стерлось из их памяти, только жизнь всесильного Гнуллинга имела значение. А сам чиновнейший чиновник думал только о белой копилке в виде поросенка. Туда стекались деньги на постройку домов из стекла, на покупку инструментов и на жалованье чиновникам. Но копилка, сделанная из мрамора и латуни, ничуть не вырастала, а город становился все больше…

Флориан тяжело вздохнул, когда подумал о том, какой скверной стала жизнь. Простых людей гораздо больше, чем чиновников, но почему-то все решают именно чиновники, хотя город принадлежит всем. Как видно, произошла ужасная ошибка! Он поднялся и медленно пошел домой. Там было тихо и пусто: ему недоставало Мелины.

* * *

Когда на следующее утро Флориан вышел на балкон, он увидел во дворе Линуса: тот перевернул свой велосипед колесами вверх и занимался починкой. Он окунал надутую красную камеру в таз с водой, чтобы обнаружить, откуда выходит воздух.

– Алло! – крикнул Флориан, просунув лицо сквозь зеленые листья.

– Привет! – ответил Линус. – Есть новости! Бегу!

– Не надо! – закричал Флориан; он не любил, чтобы его беспокоили по утрам. – Лучше иди в мастерскую! Я скоро туда приду!

Когда Флориан спустился в мастерскую, Линус уже стоял в дверях. Минна только что открыла свой магазинчик напротив. Едва увидев Баретта, она тут же прибежала.

– Мелина все еще спит, – прошептала Минна, прижав палец к губам.

– Ведь отсюда не слышно! – улыбнулся Линус.

– Спасибо за вчерашнее угощение! – сказал Флориан. – Было очень приятно. Я собираюсь послушать, что мне расскажет Линус. А сегодня вечером думаю устроить собрание. Под грушевым деревом, да?

– Конечно, – сказала Минна. – Я обязательно приду!

И она поспешила обратно, посмотреть, не проснулась ли Мелина. Флорин и Линус говорили долго. Когда Линус рассказывал, как они истыкали всю карту точками, восхищенный Флориан засмеялся. Но сразу стал серьезен, как только услышал о Гнуллинге, охранниках и собаках. А когда Линус закончил свой рассказ, сказал:

– Здорово у тебя все получилось! Теперь им нужно делать новую карту. Это даст нам время. Город большой, а им придется снова разыскивать все деревья. Великолепно!

Он хлопнул мальчика по плечу.

– Нам обязательно нужно что-нибудь делать! – сказал Линус.

– Попроси свою маму, Кноппингов и сестер Сирень прийти под грушевое дерево часов в восемь. А теперь, пока есть время, мне нужно сделать покупки, – сказал Флориан.

Все обещали прийти. Вечер был чудесный, и к восьми соседи собрались. Линус и Мелина вынесли стулья, чтобы было на чем сидеть. Кноппинги устроились чуть-чуть в стороне. Фру Кноппинг в красивой белой шляпе с большими полями и в белых туфлях и ее муж в новом светло-сером костюме, при галстуке в синюю и белую крапинку – оба выглядели очень важно.

Минна была не в своей тарелке. Узнав, что Кноппинги тоже придут, она сердито пробормотала что-то себе под нос. А теперь уселась удобно, но ее маленькие ножки в черных ботиках болтались на довольно большом расстоянии от земли. В результате она не чувствовала себя достаточно важной. В обществе Кноппингов ей хотелось бы казаться солиднее.

Аманда Лундин села на опрокинутую вверх дном бельевую корзину, которая прогибалась под ее тяжестью. Передник у нее был еще мокрый после работы, от нее пахло мылом. Она внимательно изучала собравшихся. Кругленькая и веселая Бедда Сирень и ее высокая молчаливая сестра Сильвия сидели на своих плетеных стульях. Как всегда, на них были платья в мелких цветочках и с белыми вязаными воротничками. Бедда предложила Сильвии угостить всех кофе. И старшая сестра согласилась: неплохо бы это сделать.

Линус расположился на грушевом дереве как раз над их головами. Он услышал разговор и подумал: лучше бы ему и Мелине дали сока.

Мелина, которая только что спрыгнула на землю, уселась рядом с Минной. Целый день они провели вместе во фруктовой лавке, и им обеим было очень хорошо. Минна рассказывала о том, какой была улица Мармеландер в годы ее детства, о мальчике со стеклянной птичкой и о многом другом. А Мелина, слушая, до отвала наелась разных фруктов и сластей. Ей даже разрешили постоять на скамеечке, подавать пакеты и получать деньги, пока Минна сидела за драпировкой и ела.

Не хватало только Флориана Баретта. Но вот он вышел из мастерской и поспешил к грушевому дереву. Его серебряные волосы распушились, словно одуванчик, а полы темно-синего пиджака развевались на ходу. Он приветливо со всеми поздоровался и начал:

– Дорогие друзья! Я понимаю, что вы удивлены тем, что я собрал вас всех вместе. Сейчас я все расскажу. Вы, вероятно, слышали о планах перестройки города и о секретной карте? Благодаря этим детям теперь я знаю, что слухи эти соответствуют действительности. Чиновники уже начали уничтожать деревья! Великий Гнуллинг не любит деревьев, а все чиновники во всем ему подражают!

Он посмотрел на их единственное грушевое дерево с беспокойством во взгляде.

– Мы должны его оберегать, – продолжал он. – Днем и ночью! Ни одной минуты нельзя оставлять его на волю случая, на произвол чиновников! И мы должны помогать другим! Всем горожанам нужно знать правду, нужно беречь и защищать свои деревья. Нас уже много, всюду в городе есть наши друзья…

Мелина вздрогнула и посмотрела на Линуса. Где она слышала это раньше? Ну конечно, те же самые слова произнесла та таинственная девушка! Линус тоже их помнил. Он сделал многозначительную гримасу и подмигнул Мелине.

– Простите, – произнес господин Кноппинг. – Но разве можно всерьез относиться к тому, что болтают дети? На них вообще не слишком-то можно полагаться!

Минна так рассердилась, что невольно дрыгнула ногой. Ботик соскочил и полетел в сторону господина Кноппинга. Мелина покраснела и сердито уставилась в землю. Линус, державший в руке неспелую грушу, вдруг прицелился в голову Кноппинга. Впрочем, он быстро опустил руку, так как его строгая мама угрожающе кашлянула.

– Дети говорят правду, – сказал Флориан веско. – В этом не может быть никаких сомнений. Я предлагаю считать дерево нашей общей собственностью. Мы будем помогать друг другу охранять его, а урожай поделим. Пользуюсь случаем, чтобы упомянуть о бутылочках, которые я повесил весной: надеюсь, что они там и останутся. Моей долей урожая будем считать эти груши. Что вы на это скажете?

Все решили, что это весьма благоразумное предложение. Минна, посчитавшая, что семь груш – слишком мало, быстро решила предложить Флориану часть своих.

– Если кто-нибудь не хочет принять в этом участие, пускай откажется. Я понимаю, может быть, у кого-то нет времени, а возможно, не все считают, что сберечь дерево так важно…

Флориан вопросительно посмотрел в сторону Кноппингов.

– Хм-м-м, – замялся господин Кноппинг. – Я хотел бы подумать. Дерево находится от нашего магазина на самом большом расстоянии…

– Да, его едва видно из нашего окна, – вступила в разговор госпожа Кноппинг.

Но она тут же замолчала под строгим взглядом мужа.

– Ну, что ж, хорошо, – произнес Флориан. – А что скажут другие?

– О, я буду участвовать! – закричала Минна и от возбуждения спрыгнула со стула.

Она воспользовалась возможностью схватить свой ботик, а затем снова уселась на стул.

– Я тоже, – сказала Сильвия Сирень. – И моя сестра, конечно.

– Конечно, – радостно сказала Бедда. – Мы охотно будем помогать. К тому же у меня есть великолепный рецепт компота из груш!

– Можете на меня положиться, – сказала Аманда Лундин.

– Прекрасно, – произнес Флориан. – А вас мне, вероятно, не нужно спрашивать?

Он повернулся к Линусу и Мелине, которые ответили «да», перебивая друг друга.

– Я представляю себе дело так, – продолжал Флориан. – Самое опасное время с десяти вечера до шести утра – на улицах мало народа и больше всего шансов пробраться к дереву незамеченным. Это – восемь часов, и если разделить их на два дежурства, то будет по четыре часа. Как вы думаете, это не слишком долго? Может быть, сделать три дежурства?

– Все зависит от того, сколько нас будет, – сказала Аманда. – Но я за то, чтобы сидеть ночью возможно дольше. Так что я голосую за четырехчасовое дежурство.

Остальные с ней согласились.

– Фрёкен Миниатюр и мне пришлось этой ночью спать не так много, поэтому было бы хорошо, если бы начал кто-нибудь другой, – сказал Флориан.

– Я хочу! – сказала Бедда. – Я только что получила интереснейшую книгу. Будет очень приятно бодрствовать и читать!

Она беспокойно покосилась на Сильвию.

– А я возьму утреннюю смену, – решительно сказала Аманда.

Так и порешили.

– Линус и Мелина будут отвечать за дневное время, когда мы работаем, – сказал Флориан. – Я не думаю, что мы можем ожидать нападения именно днем, но иметь информацию обо всем подозрительном нам важно и ценно.

Пока говорили другие, Кноппинги перешептывались между собой. Даже казалось, что они из-за чего-то ссорятся. Но в конце концов они пришли к согласию.

– Мы присоединяемся, – произнес господин Кноппинг. – Но мы решили взять на себя только одно дежурство, сменяя друг друга. Ведь наша дверь дальше всех от дерева. Следует принять это во внимание, и станет ясно, что наше решение вполне справедливо.

– Да, его даже не видно из наших окон, так что, если… – сказала фру Кноппинг.

Минна презрительно фыркнула, а Линус и Мелина перемигнулись. Заметив это, Флориан поморщился. Но сказал вот что:

– Вот и отлично. Значит, нас будет шестеро, каждый будет дежурить через две ночи в третью. Фрекен Миниатюр и я примем на себя завтрашнюю ночь, а фрёкен Сильвия и господин или госпожа Кноппинг следующую. Согласны?

С этим все согласились.