Текст книги "Защитники"

Автор книги: Билл Болдуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3. Последний взгляд на Эффервик

Вышло так, что на Порт 30 Брим в этот вечер не вернулся. Вскоре после брифинга его и двух его спутников «пригласили» на вечеринку в кают-компании имперского линейного крейсера «Бенвелл». Причем было ясно, что никакие «к сожалению» не рассматриваются – даже от офицеров, которые только что пролетели полгалактики и одеты скорее для вождения кораблей, чем для вечеринки с товарищами. Особенно злился Брим. Он рвался начать работу в тот же день. Но, как всегда на политически насыщенной военной арене Авалона, общественные обязанности считались не менее важными, чем фактическая работа. Брим мрачно буркнул про себя, что Лига скоро это переменит. Но пока не началось нападение, вечера на Авалоне предназначались для развлечений – и завоевания политических позиций.

«Бенвелл» сошел со стапелей, если Бриму не изменяла память, более двадцати лет назад. Он был построен на замену великому линейному крейсеру «Немей», погибшему в неравном бою с силами Лиги в исторической битве под Зарнатором, когда пропал и адмирал Мерлин Эмрис. Когда глайдер подъехал к внушительному входному порту крейсера, Брим вспомнил свое юношеское преклонение перед Эмрисом и тремя великими линейными крейсерами – «Немей», «Иат Галад» и «Оддеон». До войны адмирал и его эскадра посещали гавани по всей галактике, демонстрируя цвета – и силу – Галактической Империи Грейффина IV. Гибель и Эмриса, и его флагмана оплакивали по всей галактике. Почти чудесного возвращения первого после шести лет «изгнания» на первобытной планете и его влияния (в то время тайное) на исход Битвы при Аталанте более чем хватило для того, чтобы он стал легендой своего времени.

– О Вселенная! – шепнул Молдинг, когда они вышли на мостовую и воззрились на возвышающуюся перед ними громадину. – Сколько ни приходится мне видеть эту посудину, никак не привыкну, какая она огромная.

– И красивая, – поддержал его Брим. По всей тысячеираловой длине корабля не светилось ни одного огня. Даже швартовые лучи были приглушены. И все равно даже при затемнении знаменитый силуэт корабля был ясно виден на фоне звездной россыпи центра галактики. Когда-то «Немей» считался самым красивым линкором своего времени, непревзойденным по совершенству конструкции. И «Бенвелл» был таким же. С носа и кормы над продолговатым корпусом возвышались три группы разлагателей на грациозных башнях, в буквальном смысле вплавленных в закругления палубы. Решетчатые надстройки, поддерживающие мостик, придавали кораблю зловещий вид, выдавая его смертоносное назначение. И если огромный корабль не мог заменить великий «Немей» в сердцах его почитателей, старых звездоплавателей Империи, то по красоте он даже превосходил своего предшественника за счет многочисленных усовершенствований конструкции.

Когда Брим и двое его спутников приблизились к гравибассейну, где стоял корабль, воздух наполнился грохотом не менее пятидесяти тяжелых отражательных генераторов и разговаривать стало невозможно. Они предъявили удостоверения большому – и очень тщательному – наряду охраны и довольно далеко зашли по переходному трапу, когда стало опять слышно друг Друга.

– Клянусь бородой Вута, – произнес Арам, – по всему этому можно решить, что они Императора пригласили.

Молдинг рассмеялся.

– «Бенвелл» – очень важный корабль, а его командир, адмирал Дуган, одна из самых больших шишек в Адмиралтействе. Так что меня не удивит, если он и в самом деле пригласил Императора.

– А я не удивлюсь, если он появится, – полушутя добавил Брим.

Онрад, которого он знал еще кронпринцем, не меньше всякого другого любил веселые сборища.

Кают-компания «Бенвелла» к приходу Брима и его друзей уже рябила Синими Куртками. Воздух в кают-компании с темными панелями, освещенной ради вечеринки только приглушенным боковым светом, был насыщен ароматом камарговых сигарет, выпивки, духов и содескийских трубок земпа. Быстро оглядев собрание, Брим мысленно возблагодарил Барбюса за чистый мундир, который тот ему положил с собой. Год на относительно примитивной Флюванне не повлиял на способность этого человека творить чудеса или узнавать неведомыми путями о грядущих событиях раньше, чем прочие смертные.

Отдав синюю куртку матросу в белых перчатках, Брим пошел сквозь толпу к бару. Сам воздух был заряжен уютным жужжанием оживленного разговора, мелодичным звоном тонкого хрусталя и тихой элегантной музыкой струнного квинтета. И тот, кто занимался винами, сделал великолепную работу. Старое логийское было неотъемлемой принадлежностью винных погребов адмирала Дугана – и его кошелек это выдерживал легко. Судя по грядущему возлиянию, Дуган был богатым человеком или ждал богатых гостей – а может быть (и вероятнее всего), и то, и другое. Брим только успел чокнуться с Арамом и Молдингом, как вдруг его взгляд наткнулся на знакомую пару мягких черных глаз, приветственно смотревших на него с другого конца каюты. Они принадлежали лицу с чувственным ртом, высоким лбом и обрамленному длинными черными волосами, отрезанными до плеч. Ева Картье! Она улыбнулась, когда он ее узнал, и он усмехнулся в ответ, обрадовавшись, сам не понимая почему. Меньше года назад ее неожиданное появление с тремя кораблями в буквальном смысле спасли ему жизнь – и корабль – после битвы при Зонге. И она, Вут возьми, была землячкой с Карескрии. К непреодолимому удивлению Брима, она этим гордилась, и настолько, что бравировала тем самым карескрийским акцентом, который он так беспощадно изживал у себя в годы учебы в Академии.

– Кажется, Вилф, – отметил Молдинг, – у тебя сейчас внимание в самом деле рассеивается.

Брим еще раз поднял бокал и кивнул в знак согласия.

– Так и есть, друг мой, – ответил он и кивнул головой Картье, которую тоже явно вернули к прерванному разговору. – Если вы меня простите…

– Это коммандер Ева Картье? – как бы между прочим заметил Молдинг.

– Или Ева, или кто-то полностью на нее похожий, – бросил через плечо Брим, начиная проталкиваться через толпу Синих Курток.

Молдинг осклабился и поднял бокал еще раз. Брим еще услышал, как он произнес: «За карескрийцев!» – и его поглотило колышущееся море лиц.

* * *

Картье была из тех женщин, красота которых настолько естественна, что Брим затруднился бы ее охарактеризовать. Каждый раз, когда ее встречал, он смотрел на нее как будто в первый раз. И сегодняшний вечер не стал исключением. Стройная женщина с небольшой грудью, возраста, приближающегося к среднему, она была одета в сшитый по мерке мундир, открывавший длинные совершенные ноги в самом выгодном свете. Ошеломляющая – вот слово, которое лучше всего ее характеризовало бы. По крайней мере так она действовала на Брима с того первого дня, как он увидел ее на космической яхте Бакстера Колхауна «Патриот».

Сейчас она разговаривала с высоким и широкоплечим капитаном, чья бычья шея и массивные мышцы (угадывавшиеся под мундиром) могли бы вызвать прилив гормонов у гранитной статуи. И судя по тому, как он старательно не замечал приближения Брима, либо они с Евой пришли вместе, либо он считал ее завоеванием сегодняшнего вечера.

Но ободряющие взгляды Евы были хорошим признаком – может быть, она не разделяет чувств капитана.

– Ева! – воскликнул он, протолкавшись поближе. – До чего же я рад тебя видеть!

– А то, Вилф Брим! – ответила она, пристально глядя ему в глаза. – Да и твою рожу тоже приятно видеть. Я не знала, что ты здесь, на Авалоне.

– А меня тут и не было, – объяснил Брим с усмешкой. – До сегодняшнего утра, когда я прибыл с Гиммаса.

– Кажись, я слышала, что ты прилетаешь, – сказала она, застенчиво потупив глаза. И вдруг вспомнила о человеке, с которым только что говорила. – Ох, да! Э… капитан Брим… позвольте представить вам капитана… э…

– Кэвендиша, – сообщил тот деланно скучающим тоном. – Кингсли Кэвендиш, старший помощник капитана Его Величества линейного крейсера К.И.Ф. «Бенвелл». Я, э-э, не запомнил названия вашего корабля, Брим.

С ровной улыбкой Брим повернулся к человеку, чью кампанию только что сорвал.

– Очень приятно познакомиться, Кэвендиш, – произнес Брим, протягивая руку. – Я не назвал имени моего корабля, поскольку у него такового не имеется.

– Сочувствую, – небрежно бросил капитан, величественно принимая руку Брима. – Но если давать имена малым судам, скоро не останется имен, не так ли?

– Честно говоря, об этом я не подумал, – ответил Брим, подавляя внезапное желание несколько изменить форму красивого носа капитана. Вместо этого он повернулся к Картье. – Что слышно от Бакстера Колхауна?

Картье улыбнулась:

– Босс… гм… адмирал Колхаун, кажись, влезает в новую работу – командовать силами обороны. Я его вижу временами.

– А ты, Ева? – спросил Брим, пытаясь не замечать сердитой гримасы, наползающей на красивое лицо Кэвендиша. – Я слыхал, ты командуешь эскадрильей 617.

– Это да, – ответила она, чуть покраснев от гордости. – Даже мой «Звездный» мне обратно вернули. Эти «1C» стали прибывать недель пару тому.

– А «Патриот»? – спросил Брим.

– Я его обратно отдала Адмиралтейству, – сказала она, пожав плечами. – Отличная старая калоша – куда-нибудь они ее к делу пристроят.

– Да, конечно, – прервал их Кэвендиш, совершенно недвусмысленно перед этим кашлянув. Брим так понял, что его мало интересовали служебная карьера Картье или корабли, которыми она командовала. – Я обещал коммандеру поводить ее по нашему кораблю. Уверен, что вы нас извините, Брим.

– Разумеется, Кэвендиш, – ответил Брим с легким поклоном и улыбкой.

Идеальный вариант. Если капитан и прекрасная Ева – пара, это даст им возможность легко от Брима избавиться. С другой стороны, если Ева просто цель вечерней атаки капитана, она легко сможет вернуться – или нет, как захочет. Брим повернулся и на секунду взял ее за руку.

– Что ж, Ева, – сказал он. – Буду с нетерпением ждать новой встречи.

– Я буду ждать того же самого, Вилф, – ответила она с загадочной улыбкой. – И поскорее.

* * *

За следующие полметацикла Брим обнаружил, что знает многих гостей на борту «Бенвелла». За двадцать с лишним лет в гиперпространстве знакомых приобретаешь по всей галактике. Даже попался кое-кто из однокурсников в Академии, и Брим заметил про себя, как меняются вещи с годами. В те дни на карескрийцев смотрели сверху вниз, как на недочеловеков. Забавно, как капитанские нашивки меняют людское мнение!

Молдинг и Арам тоже хорошо вписались в вечеринку, особенно последний. Молодой красноволосый азурниец явно умел привлекать сердца, особенно молодых дам из азурнийского посольства. И хвала Вселенной, что обаяние Арама подействовало и на примадонну-рулевую эскадрильи 32. Это сильно облегчало все дальнейшие действия.

Брим только успел взять новый бокал логийского, как вдруг в кают-компании наступила тишина, будто кто-то повернул выключатель. Встревоженно обернувшись, он увидел, как в кают-компанию вошел собственной персоной адмирал Дуган, а за ним – массивная фигура человека, чье изображение теперь висело в кают-компании каждого корабля Имперского Флота: Онрад V, Великий Галактический Император, Принц Созвездия Регги и Законный Защитник Небес.

Одетый в мундир вице-адмирала (звание, которое он заслужил блестящим командованием соединением кораблей в битве при Аталанте), Онрад был только чуть выше Брима, но намного массивнее. Исполненный истинно королевского величия, с короткими каштановыми волосами, остроугольной бородкой и тщательно подстриженными усами. И он выделялся из любой толпы даже на таком расстоянии. Он приветствовал немедленно окруживших его высших чинов, и вид его при этом выдавал природную расположенность. Не такую, которая стремится быть приятной всем и всегда. Лицо Онрада обещало только одно: он всегда будет принимать решения ради блага Империи, и если тебе кажется, что ты можешь в этом помочь, – пожалуйста.

– Кажется, я был прав, – хмыкнул Молдинг, присоединяясь к Бриму у стойки. – Неудивительно, что охрана сегодня такая плотная.

Брим кивнул, потягивая бокал. Такое появление без помпы очень было в духе Онрада – по крайней мере того Онрада, которого Брим когда-то знал. Прагматичный столь же, сколь и человечный, молодой Император явно считал сегодняшнюю вечеринку возможностью побыть с людьми, которые вскоре будут защищать небо над самой его головой, а еще – и так необходимой возможностью отвлечься. Он был человек дела, и его теперешнее императорское величие не могло иногда не утомлять глупыми формальностями.

При таком обилии широких погон Брим не рассчитывал, что окажется к новому Императору ближе десяти иралов, и потому всерьез удивился, когда обернулся в ответ на похлопывание по плечу…

– Чертовски долго не виделись, Брим, – сказал Онрад, протягивая руку. – Вы наверняка думали, что я про вас забыл.

Брим улыбнулся и пожал руку Императора.

– Ваше Величество, – сказал он, – я думаю, вы сейчас заняты сильнее, чем были всю жизнь. И, э-э, мои поздравления…

– Поздравления приберегите для моего отца, – улыбнулся только ему Онрад. – Вот кто действительно выиграл от своего отречения.

– Я лично счастлив, что не мне управлять этой войной, – сказал Брим.

– Лучше бы вам, – хмыкнул Онрад, – и тем, кто с вами работает, до самого последнего штатского. Потому что чем выше я забираюсь, тем меньше вижу. На том уровне, где я сейчас, остается только политика и лишь изредка прорывается сообщение о настоящих событиях.

– В таком случае, Ваше Величество, я постараюсь изо всех сил, – пошутил Брим.

Онрад положил ему руку на плечо.

– Я знаю, Брим, – сказал он. – Никогда не забывайте, что я это знаю. Чем меньше колесо скрипит, тем меньше его смазывают, и потому мне редко удается поднять должный шум насчет ваших заслуг – как в том случае, когда вы смогли отсрочить эту проклятую войну на целых полгода. И вы за это были награждены второй Имперской Кометой, хотя много пройдет времени, пока мы сможем публично провести церемонию, которой заслуживает заработанная вами медаль.

Брим покачал головой.

– Медали мне не особо нужны, – сказал он. – Я уверен, вы понимаете, насколько далеко я ушел от того уровня, на котором остаются девяносто процентов уроженцев Карескрии.

– Медали облегчают продвижение по службе, – ответил Онрад, засовывая руку в карман брюк и вынимая кожаный мешочек. – Вот почему я принес вам вот это. – И он вытащил из кителя толстую ленту. – Это вы должны носить без всякой церемонии до тех пор, пока проклятый Негрол Трианский не даст нам передышку, чтобы наградить вас как следует.

Брим вытряхнул мешочек на ладонь. Выпал золотой диск с восьмиконечной серебряной звездой на темно-синей эмали с единственным выгравированным в центре словом:

ЧЕСТЬ

– Возьмите, – сказал Онрад, протягивая ленту Бриму. – Наденьте ее прямо сейчас – вы ее должны были получить еще полгода назад. Я наградил вас одним из первых своих указов Императора.

Брим развернул тяжелую петлю и прицепил золотой диск к ушку в нижнем углу петли.

– Онрад V, Великий Галактический Император, Принц Созвездия Регги и Законный Защитник Небес, – прочел он вслух надпись. – Вы знаете, что я чертовски этим горд. Ваше Величество, – сказал он, надевая ленту через левое плечо рядом с такой же лентой и диском, которыми наградил его предыдущий Император.

– Ну, – сказал Онрад, – я сам этим тоже горд. Не так часто человек получает две такие награды. И мне очень было приятно такую давать.

– Благодарю вас. Ваше Величество, – сказал Брим, чувствуя, что у него горит лицо. – Я сделаю все, чтобы остаться достойным этой чести.

Онрад тихо рассмеялся.

– Так похоже на вас, Брим, – сказал он, на миг схватив карескрийца за плечо. – Всякий другой руку вывихнул бы, поглаживая себя по спинке.

– Мне с этой рукой завтра вылетать, – ухмыльнулся Брим. – А то что ж… у меня она тоже оказалась бы на перевязи.

– Подождите, пока мы выиграем эту чертову войну, – чуть усмехнулся ему в ответ Онрад. – Видит Вселенная, объявлю тогда День Прославления Вилфа Брима.

– А я имя сменю, Ваше Величество, – пошутил Брим.

– Все равно мы вас найдем, карескриец, – ответил Онрад. – Не зря же я плачу тайной полиции? Потом он стал серьезным.

– Вилф, – тихо спросил он, – ты помнишь ту ночь, когда мой отец наградил тебя первой Имперской Кометой?

Брим кивнул.

– Да, Ваше Величество, – ответил он тоже серьезно. – Эту ночь я не забуду, пока жив.

– Кажется, выходит так, что отцу ее тоже будет трудно забыть, – сказал Онрад. – Я с ним говорил об этом на следующее утро. Он хотел сделать что-нибудь для Карескрии. Помнится, он тебе обещал попытаться улучшить ее положение.

– Да, – подтвердил Брим, на минуту закрывая глаза и переносясь на годы назад, в ту военную ночь, когда был награжден в Авалоне Императором Грейффином IV.

– Может быть, ты этого не знаешь, мой друг, – сказал Онрад, глядя Бриму прямо в глаза, – но новые карескрийские судостроительные заводы, где строят «Звездные 1C», – прямой результат того вечера.

Онемевший Брим мог только качнуть головой, – Я думал, тебе приятно будет это узнать, – сказал Онрад, снова кладя руку на плечо Бриму. – Что ж, работай дальше, карескриец. Вряд ли мы сможем провести церемонию, пока не выиграем войну.

Брим кивнул, пытаясь собрать расползающиеся мысли.

– Пока не выиграем войну, Ваше Величество. – А тем временем, – сказал Онрад, – держи глаза и уши открытыми. Ты варишься в гуще событий с тех самых пор, как лигийские жукиды снова начали на нас напирать. Когда я захочу знать, что творится в силах обороны, я буду смотреть твоими глазами.

– Я буду готов. Ваше Величество.

– Отлично. – Онрад повернулся уходить, но остановился. – Да, Брим! – позвал он через плечо.

– Да, Ваше Величество?

– Постарайтесь вместе со своим другом Барбюсом какое-то время не лезть в самую кашу. Ладно?

– Никак нет, Ваше Величество! – с улыбкой ответил Брим.

Онрад ухмыльнулся.

– Раз так, – сказал он, – я начинаю готовиться к торжеству в честь победы.

* * *

Ева Картье так и не появилась. Брим не был этим удивлен, но что-то вроде разочарования испытал. Что-то было особенное в этой карескрийской красавице, хотя трудно было сказать, что именно. Не то чтобы ему хотелось затащить ее в койку – хотя надо признать, он ничего бы не имел против. Ева Картье была привлекательна – и очень – во многих смыслах. И не последним из них была любовь к родине, которую Брим полностью отверг.

* * *

Наконец Онрад отбыл. Вскоре после этого Брим с Молдингом вызвали глайдер, распрощались и пошли к выходу. Арам был в это время так занят разговором с красавицей из азурнийского посольства, что и не заметил, как награждали Брима. Карескрийцу даже неудобно был их прерывать, чтобы сказать, что он уходит.

– Кажется, мы его еще какое-то время не увидим, – прокомментировал Молдинг, выходя вместе с Бримом.

Брим усмехнулся.

– Арам может не возвращаться до утренней поверки, – сказал он. – Ранней поверки, конечно. Есть в расписании шаттл, который даст им достаточно времени поразвлечься. Но лучше ему не опаздывать, а то перья от него полетят по всему спутнику. В буквальном смысле.

– Серьезно берешь, Вилф, – заметил Молдинг, приподняв бровь.

– Война предстоит серьезная, – задумчиво ответил Брим. – У нас теперь не закаленные имперские ветераны, как было на Флюванне. Команда, которую мы привезли сегодня утром, – это в лучшем случае сборная солянка талантливых любителей.

– Зато они хотят драться, – возразил Молдинг.

– И еще как, – согласился Брим. – Но если мы – ты. Арам и я – не начнем их муштровать прямо сейчас, пока Лига еще не нацелилась нам в челюсть, им будет еще труднее, когда посыплются удары. Вселенная, Тоби! Ты вспомни, как мы первый раз напоролись на облачников! А ведь мы тогда уже месяц были в боях с Торондом.

– Помню даже слишком хорошо, – задумчиво ответил Молдинг. – Да, сейчас мы командуем не кораблями с экипажами ветеранов, как на Флюванне. – Он грустно усмехнулся. – Знаешь, Вилф, я не хотел этого говорить, потому что ты так же бессилен тут помочь, как и я, – разве что еще круче гонять этих бедняг. И я уже это начал. И продолжаю, – добавил он почти про себя.

– Я знаю, – сказал Брим, жестом подзывая глайдер. – И при этом ты еще и себя загоняешь. И без врачебного оборудования видно, как ты устал.

– На себя посмотри, – огрызнулся Молдинг. – У тебя глаза покраснели тоже не от избытка сна. – Он мрачно засмеялся. – Если после ближайшей заварухи кто-то из нас останется в живых, то все мучения – и для новобранцев, и для муштровщиков – стоят того. Тем более если мы победим.

– Не если, а когда победим, – поправил его Брим. – Твои водители «Звездных» тытьчертовски хороши. И они выдержат, я знаю.

– Ладно, когда. – Молдинг рассмеялся и толкнул карескрийца в плечо. – Я чуть не забыл, что имею дело с Вилфом Бримом.

Брим ухмыльнулся и толкнул его в ответ.

– Работай дальше, Тоби, – сказал он. – Не давай им времени задуматься о том, что может быть. Чем они больше будут тренироваться, тем лучше они будут биться в настоящем бою с облачниками.

– Они будут готовы, – заверил его Молдинг. Брим улыбнулся и кивнул. Но в душе он не был ни в чем уверен. Единственный экзамен искусству воина – это сама война, а эти ребята ее еще толком не видели – пока что.

* * *

Первое настоящее дело Бриму пришлось попробовать на третье утро после прибытия к Авалону. Он поднял «Звездный Огонь» Р-6595 в одиночный полет для калибровки совершенно секретных систем слежения БКАЕВ, выведенных ранее на орбиту с высотой в пятьсот кленетов. Ходили слухи, что эти секретные спутники – четыре зала управления внутри мощной антенной системы – используют моментальную КА'ППА-связь для слежения за звездолетами на расстоянии сотен световых лет, где обычные волны, ограниченные скоростью света, абсолютно бессмысленны.

Брим получил задание взять курс 145:19, который должен был вывести корабль в точку с галактическими координатами НК 452/68:435 примерно в трех с половиной тысячах кленетов от оккупированной эффервикской планеты Элливуаб. Там он должен был сбросить скорость ниже световой, изменить курс и лететь до самой звездной системы Тиас-Ремо, по дороге сообщая КА'ППА-связью свое положение относительно нескольких астероидных систем. Потом он со своим экипажем мог вернуться домой. Формально рейс выглядел легким – слетать и вернуться до завтрака, – но это если повезет. А на самом деле там кишмя кишели базы облачников, и единственный шанс избежать заварухи был мчаться изо всех сил, снижая вероятность быть перехваченными наверняка превосходящими силами Лиги…

Р-5695 вылетел из Порта 30, когда столица внизу еще была покрыта мраком ночи, и почти сразу вышел на гиперскорость. Глядя на расстилавшийся позади корабля неясный шлейф двигателей, Брим взял курс на Эффервик. В передних гиперэкранах виднелась Пустошь, простиравшаяся до пограничных звезд Эффервика, а по приборным панелям ползли тучи цифр. Корабль шел через величественные пустоты космоса, не встречая даже случайных гравитационных следов. Красивый полет, кто понимает.

Сотню световых лет они проделали почти в мгновение ока. Большой Элливуаб уже светился на переднем гиперэкране, когда дисплей КА'ППА вдруг пискнул, и система вывела на экран старинные иероглифы, переданные системой:

Р-6595 ОТ КГЛ-32. ВЫХОДИТЕ НА ОРБИТАЛЬНУЮ СКОРОСТЬ

Брим кивнул, сбрасывая скорость ниже световой и закладывая поворот, давая центру возможность откалибровать приборы. В рубке «Звездного» было тихо и уютно, и Брима, ведшего корабль одним и тем же курсом снова и снова, начало клонить в сон. Но этому положил конец КА'ППА-сигнал, отраженный на дисплее.

Р-6595 ОТ КГЛ-32. НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЕ КА'ППА-СВЯЗЬЮ СРЕДНЕЕ РАССТОЯНИЕ ОТ ЭЛЛИВУАБА.

Брим нахмурился и кивнул штурману. Что-то там случилось – ему еще явно не время вести открытую передачу.

– Передай им, – сказал он.

И всего через несколько циклов КА'ППА-дисплей пискнул в ответ:

Р-6595 ОТ КГЛ-32. КУРС 090:15 НЕМЕДЛЕННО.

Брим тут же насторожился. Если БКАЕВ и в самом деле не работает, то где-то рядом может оказаться подозрительный корабль вне диапазона действия собственных индикаторов приближения Р-6595. Может быть, операторы хотят идентифицировать его по своим приборам.

Крепче надвинув шлем, Брим лег на новый курс. Потом огляделся, покружился влево и вправо, чтобы проверить слепые зоны. Вроде бы все вокруг пусто. Он шел на досветовой, так что и он сам, и любой преследователь шлейфа отражателя в пространстве не оставит.

КА'ППА-дисплей пискнул:

ВНИМАНИЕ АПЕКС ЖЕЛТО-ЗЕЛЕНЫЙ, Р-6595, ЗА ВАМИ СЛЕДУЕТ ДРУГОЙ КОРАБЛЬ.

Брим немедленно обернулся в указанном направлении и увидел сверкающую точку, скользящую за астероидным скоплением. Слишком далеко, чтобы можно было ее опознать, но если это корабль облачников, с него нельзя спускать глаз. Вернувшись на прежний курс, чтобы заставить рулевого чужого корабля обозначить свои намерения, Брим вызвал боевые башни и дал разрешение активировать разлагатели.

Через три цикла точка превратилась в шеврон – скорее всего «Горн-Хофф» модели 262Е. Облачник шел галсами, готовясь к атаке, явно считая, что Брим его еще не обнаружил.

За несколько мгновений «Звездный Огонь» был готов к бою. Для Брима это дело было первым с тех пор, как он командовал эскадрильей «Звездных» в великой битве при Зонге, и его духу воина давно уже не хватало прилива адреналина, который сопутствует битве. Он собрался и прислушался. Мостик ожил топотом ног и приглушенными голосами. Он дал форсаж на кристаллы и снял с двигателей 115 процентов мощности.

«Давай, облачник, – подумал он. – Посмотрим, что у тебя выйдет».

– Вот он, – предупредил кто-то сзади. Брим смотрел, как облачник закладывает пологую спираль, заходя в хвост Р-6595. «Горн-Хофф» шел близко, надеясь на маскирующую темноту, и медленно – чтобы ударить наверняка.

– Внимание! – крикнул Брим и толкнул сектора тяги на полный вперед, бросая «Звездный» в крутой поворот прочь от планеты. Сейчас он мог не выпускать облачника из виду и при этом маневрировать.

Захваченные врасплох канониры противника открыли огонь, но поздно, и выбросы колоссальной энергии полыхнули за кормой цели, не принеся ей вреда.

Брим выровнял машину и продолжил правый поворот. «Горн-Хофф» попытался свернуть внутрь, но маневровые кристаллы у него не давали нужной скорости, и он сорвался в штопор, подхваченный гравитацией планеты. Снова победила совершенная конструкция Марка Валериана. Мелькнули опознавательные знаки Лиги на брюхе противника – алые кинжалы с белым ореолом на светло-голубом фоне.

«Горн-Хофф» вышел из штопора почти сразу, но Брим уже занял позицию – и противник это знал и потому попытался резко вывернуть, чтобы сбить прицел канониров Брима. Было, однако, уже поздно. Алфорд с панели управления огнем ударил с полутора тысяч иралов, и космос наполнился ослепительным хаосом чудовищного взрыва.

Даже в такой невыгодной позиции рулевой противника вел «Горн-Хофф» уверенно и как-то знакомо – Брим подумал, не случалось ли им уже биться раньше, может быть, возле Флюванны. Бросая корабль из стороны в сторону и меняя курс, облачник явно знал, что у «Звездного» разгон и поворот лучше, и потому Брим решил, что «Горн-Хофф» будет искать спасения в нырке к планете. И угадал!

Брим перевернулся и нырнул следом, используя теперь то, что противнику пришлось перестать метаться, а Алфорд снова открыл огонь. Они летели к планете с захватывающей дух скоростью. Теперь, когда «Звездный» пристроился противнику в хвост, коррекция огня стала проще, но приходилось спешить. Облачник постепенно уходил вперед, заманивая к поверхности планеты, где ждали наготове мощные системы планетарной обороны.

От следующего залпа Алфорда на правом борту облачника появились три вспышки у края заднего шеврона. Алфорд выстрелил еще раз, на этот раз попав на уровень гравигенераторов, потом в мостик. На долю тика корабль будто застыл в броске.

Вдруг распахнулись двери двигательных отсеков и тут же исчезли в облаке одичавшей энергии, вырвавшейся из выхлопных труб. Раздался еще более сильный взрыв у основания шеврона, и тонкая черная струя примешалась к выбросу энергии из пробитых двигателей.

Это был конец. Из брюха «Горн-Хоффа» стрельнул язык радиационного пожара, и корпус начал охлопываться внутрь. Язык удлинился, лизнул край трещины и исчез в хаосе обломков.

В это время оба корабля были на темной стороне планеты. Но «Горн-Хофф» уже можно было не числить в списке кораблей.

Брим пошел прочь от планеты, поднимаясь по спирали и следя за кораблем противника. Тот уже превратился в неясный контур, летящий беспомощно вниз и трясущийся время от времени. Взрыв. Черный след. Белый след. Взрыв. Черный след. Белый след. И вскоре падал только огненный шар, который, как метеор, развеется огненным дождем в атмосфере и сгорит, не долетев до земли.

Спасательных пузырей не было. Шестьдесят с чем-то облачников выкурили последнюю дозу своей тайм-травы.

Пискнул КА'ППА-дисплей.

Р-6595 ОТ КГЛ-32. ДОЛГАЯ ПЕРЕДАЧА. ВЫ СБИЛИ ОБЛАЧНИКА?

Брим ответил немедленно:

КГЛ-32 ОТ Р-6595. ОТВЕТ И НАСТРОЙКА. СБИЛИ. ОДИН… ДВА… ТРИ… ЧЕТЫРЕ.

Оператор БКАЕВ дал им команду возвращаться домой. Этот район очень скоро должен был стать слишком опасным для здоровья.

Брим от всего сердца согласился – действительно, пора домой. И тут же взял курс на Авалон.

* * *

Следующие несколько дней были крайне напряженными и для Брима, и для самой Империи. Негрол Трианский, император Лиги, переместил свою ставку из столицы на Тарроте в маленький городок Пешт эффервикской сельскохозяйственной планеты Немел. Это перемещение вызвало переполох в Имперском Адмиралтействе – оно яснее всего другого выдавало уверенность Лиги в том, что Эффервик уже завоеван.

Если этот эффект планировался – а многие подозревали, что именно ради этого была предпринята акция Трианского, – то худшего времени для правительства Эффервика выбрать было невозможно. Эффервикцы с самого начала громогласно взывали к Империи о помощи – и в большой степени ее получали, даже после чудесного разгрома на Онкайре. Эти призывы находили живой отклик у Императора Онрада, у которого были тесные связи с Эффервиком – и личные, и политические. Великий Барон Ренар, номинальный глава доминиона, был троюродным братом Онрада, и они с детства были близкими друзьями.

Однако теперь у Бакстера Колхауна стали возникать сомнения на тему помощи Эффервику – и сомнения серьезные. Одно дело – помочь дружественному соседу защититься от врага, и совсем другое – когда оказывается, что этот сосед теряет все, что ему дают. Тем более что это «все» очень пригодилось бы для защиты самого Авалона от того же врага! Брим присутствовал на совете, на котором Колхаун поднялся и прервал рассуждения командиров крыльев такой бомбой: