Текст книги "Деградация международного правового порядка? Реабилитация права и возможность политики"

Автор книги: Билл Бауринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Чайна Мьевиль выявляет характерную для критических правовых исследований и прочих теорий международного права так называемого нового течения «имплицитную теорию социального мира, идеалистический конструктивизм»107107
  Miéville (2004).


[Закрыть], в которых международное право иногда изображается как унаследованный от прошлого «ограничивающий миф» или где структуры повседневности, такие как международное право, считаются «наносными идеями». По мнению Мьевиля, это ставит в привилегированное положение «(да еще какое!) абстрактные концепции по отношению к конкретно-историческому контексту, в котором распространяются определенные идеи». Мьевиль решительно отстаивает «классическую» версию марксизма108108
  Miéville (2005).


[Закрыть]. Так уж получилось, что я с ним согласен. Однако, как объясняет Мьевиль, Пашуканис утверждает, что логика товарной формы есть логика правовой формы. При товарном обмене, далее, «каждый товар должен быть частной собственностью его владельца, который можно свободно обменять на другой… Поэтому каждый участник обмена должен быть, во-первых, владельцем частной собственности и, во-вторых, формально равным другому участнику или участникам. Без этих условий происходящее не было бы товарным обменом. Правовая форма – это необходимая форма отношений между этими формально равными владельцами меновых ценностей»109109
  Miéville (2005) p. 78.


[Закрыть]. По Мьевилю, право призвано служить в качестве «определенной формы общественного регулирования… Эта форма – право, которое отличается абстрактностью, которое основано на равенстве своих субъектов и которое обладает всепроникающим характером при капитализме»110110
  Miéville (2005) p. 79.


[Закрыть]. Мьевиль с одобрением ссылается на мысль Пашуканиса, «что частное, а не публичное, право является „первичным правовым слоем“. Остальная часть юридической надстройки может рассматриваться как по существу производная от него»111111
  Miéville (2004) и (2005) p. 86.


[Закрыть].

На самом деле Пашуканис говорит куда больше, его рассуждение звучит следующим образом:

Но в то время как цивилистика, имеющая дело с основным первичным правовым слоем, широко и уверенно пользуется понятием субъективных прав, в теории публичного права применение этого понятия порождает на каждом шагу недоразумения и противоречия. Поэтому система гражданского права отличается простотой, ясностью и законченностью, в то время как теории государственного права изобилуют натянутыми, искусственными, односторонними до уродливости построениями. Форма права с ее аспектом субъективной управомочности рождается в обществе, состоящем из обособленных носителей частных, эгоистических интересов112112
  Пашуканис (1927) с. 56–57.


[Закрыть].

Очевидно, что Пашуканис был знаком с работой «К еврейскому вопросу» Маркса, и стоит сказать, только что процитированный фрагмент очень напоминает то, что Маркс говорил о «правах человека»:

Ни одно из так называемых прав человека не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, т. е. как индивида, замкнувшегося в себя, в свой частный интерес и частный произвол и обособившегося от общественного целого113113
  Маркс, Энгельс (1955) с. 401–402.


[Закрыть].

В следующем же абзаце Маркс с иронией недоумевал от загадочности того, что во французских Декларациях 1791 и 1793 гг., «наконец, не человек как citoyen, а человек как bourgeois считается собственно человеком и настоящим человеком»114114
  Маркс, Энгельс (1955) с. 402.


[Закрыть].

ОГРАНИЧЕНИЯ ПАШУКАНИСА

Я тоже большой поклонник ранних работ Пашуканиса. Однако я сильно сомневаюсь, что его работа по товарной теории права действительно может служить основой для новой теории международного права. Сам Мьевиль в нескольких местах признает ограниченность и противоречивость Пашуканиса. Вот несколько важных возражений.

Во-первых, теория Пашуканиса явным образом говорит, что что до развития товарной формы, которая появилась только с развитием капитализма, права в том виде, в каком он его определяет, не существовало. Это стоит признать либо ошибкой, либо порочным кругом, определением, зависящим от самого себя. Мьевиль не пренебрегает этой проблемой и убедительно критикует Пашуканиса за «устранение» различия между логическим движением от простого к капиталистическому товарному обмену и историческим движением от товарного обмена в докапиталистических обществах к таковому непосредственно при капитализме115115
  Miéville (2005) pp. 96–97.


[Закрыть]. Мьевилю приходится заявить: «История развития правовой формы может быть развита при помощи теории Пашуканиса»116116
  Miéville (2005) p. 97.


[Закрыть]. Крис Артур предлагает другую точку зрения на эту проблему в своем «Введении»:

Трудность, возникающая с марксистской точки зрения, состоит в том, что буржуазный режим есть режим товарного производства, принявшего всеобщий характер; то есть он рассматривает рабочую силу как товар и выкачивает из наемных работников прибавочный труд. Однако Пашуканис говорит о товарообмене, не учитывая различные формы производства, которые могут существовать…117117
  Arthur (1983) p. 29.


[Закрыть]

Иначе говоря, Пашуканис не учел всей докапиталистической истории человечества.

Во-вторых, как мне представляется, Мьевиль проявляет недостаточное внимание к критическим замечаниям Боба Файна, которые затрагивают ключевой момент этого возрождения Пашуканиса. Начнем с того, что, как отмечает Файн, «в то время как Маркс выводил право из отношений товарного производства, Пашуканис выводил его из товарного обмена»118118
  Fine (2002) p. 157.


[Закрыть]. Это, по словам Файна, приводит Пашуканиса к явно ошибочному выводу:

Вместо того чтобы рассматривать и содержание, и формы права как определяемые и изменяющиеся с развитием производственных отношений, Пашуканис отделил право от его содержания и свел совершенно разные формы права, выражающие качественно различные общественные отношения, к единственной, статичной и иллюзорной «правовой форме»119119
  Fine (2002) p. 159.


[Закрыть].

А всякая «правовая форма» должна быть буржуазна. Как объясняет Файн, это привело Пашуканиса в 1924 г. к заключению, что Советский Союз времен новой экономической политики (НЭП) еще не готов к отмене права и что, так как право всегда буржуазно, пролетарского права не может быть. Более того, сама логика позиции Пашуканиса обязывала его видеть переход от капитализма к социализму просто как замену товарного обмена плановым производством, то есть замену буржуазных (правовых) форм социалистическими (техническими формами)120120
  Fine (2002) p. 167.


[Закрыть]. Таким образом, как отмечает Файн, в 1929 г. он принял точку зрения Сталина, что коммунизм достигается через первый пятилетний план121121
  Fine (2002) p. 168.


[Закрыть]. Мьевиль читал Файна122122
  Miéville (2005) p. 101, notes 122, 123.


[Закрыть], но, кажется, совершенно упустил суть его критики.

В-третьих, воспроизведение и анализ Мьевилем короткой статьи Пашуканиса о международном праве123123
  Miéville (2005) pp. 321–335; Пашуканис (1925) колонки 858–874.


[Закрыть] от 1925 г. не учитывает не только интеллектуального пути Пашуканиса вплоть до его смерти от рук Сталина в 1937 г., но, что еще более важно, того образа, каким этот путь уже был определен ранним приспособлением Пашуканиса к советскому техницизму. Действительно, эта статья вошла в трехтомную «Энциклопедию государства и права», выпущенную по инициативе и под редакцией Стучки. Работа Пашуканиса полностью соответствовала общей линии и политике Стучки. Но причины этого уходили куда глубже обычного стремления к подчинению, которое в любом случае было не в характере Пашуканиса. Как объясняет Файн, «Пашуканис не только перевернул отношения между правом и бюрократией, сформулированные Марксом, он потерял из виду демократический характер критики Марксом государства, согласно которой его отмирание должно было быть результатом его все более радикальной демократизации»124124
  Fine (2002) p. 169.


[Закрыть].

ОФИЦИАЛЬНЫЙ ПУТЬ ПАШУКАНИСА

Пашуканис был убежденным сторонником режима – скорее по своим взглядам, нежели под каким-то давлением. Так что к 1932 г. Пашуканис, к тому времени главный редактор официального юридического журнала «Советское государство», смог воздать хвалу письму Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма»125125
  Пашуканис (1932).


[Закрыть]. Основная работа Пашуканиса по международному праву, «Очерки по международному праву», появилась в 1935 г.126126
  Пашуканис (1935).


[Закрыть] А через два года он был мертв, после того как «Правда» сообщила 20 января 1937 г., что он признан врагом народа, – всего через два месяца после того, как был назначен режимом руководить пересмотром всей системы кодексов советского права. Анализ Майкла Хэда позволяет дать критическую оценку наследия Пашуканиса:

Он предложил глубокое понимание экономических корней правовой формы, хотя и продемонстрировал ряд фундаментальных заблуждений относительно марксистской экономики. Однако он был слабее в вопросах идеологической и репрессивной роли права и государственного аппарата. А ключевые аспекты его теории служили интересам нарождающейся сталинистской бюрократии, к которой он присоединялся против левой оппозиции127127
  Head (2004) p. 272.


[Закрыть].

Действительно, исследователи вроде Кристины Сипноуич, представляющей Пашуканиса ортодоксальным марксистом, связывая «Маркса и Пашуканиса»128128
  Sypnowich (1990) p. 8.


[Закрыть], и Ронни Уоррингтона129129
  Warrington (1981) p. 181.


[Закрыть], вслед за американским ученым Робертом Шарлетом считавшего Пашуканиса ортодоксальным «старым большевиком»130130
  Это, как показывает Майкл Хед, совершенно неверно – Пашуканис, как и Вышинский, был меньшевиком и присоединился к большевикам только в 1918 г. – см.: Head (2004) p. 274.


[Закрыть], упускают из виду, до какой степени теории Пашуканиса неумолимо вели его к поддержке сталинской политики.

Как я покажу ниже, Пашуканис также полностью упустил революционный контекст в своем анализе международного права. Более того, его осуждение в 1937 г. и после смерти, в течение всего сталинского периода, было основано на утверждении, что он не указал, что «международное право должно быть определено как классовое право в терминах настолько простых и выразительных, чтобы не допустить никакого недопонимания»131131
  Hazard (1938) p. 246.


[Закрыть].

По словам американского исследователя Хазарда, советская ортодоксия предполагала, что советский читатель способен найти «простое доказательство утверждения теоретика, что внешняя политика формируется в соответствии с требованиями межклассовой борьбы, а международное право как инструмент этой политики является не более чем отражением классовых конфликтов, требующих определенного решения»132132
  Hazard (1938) p. 246.


[Закрыть].

В отличие от Коровина, который полагал, что изменение формы должно было следовать за изменением сущности, так что Советский Союз принес с собой новую форму международного права, «международное право переходного периода», Пашуканис выступал за сохранение старых форм, включая дипломатический иммунитет, обмен представителями и обычное право договоров, не в последнюю очередь потому, что они давали Советскому Союзу значительную защиту.

Пашуканис резко осудил доктрину Коровина:

Совершенно неправы исследователи типа Коровина, которые утверждают, что «советское правительство признает только договорное международное право и отвергает обычай. Стремление навязать советскому правительству доктрину, которой оно нигде не высказывало, продиктовано явным стремлением лишить Советское государство тех прав, которые не нуждаются ни в каком договорном оформлении и вытекают из самого факта нормальных дипломатических отношений»133133
  Пашуканис (1935) с. 20. Цит. по: Triska (1958) pp. 704–705.


[Закрыть].

Пашуканис же подвергся особенной критике за то, что назвал принцип rebus sic stantibus «здоровым»134134
  Hazard (1938) p. 250.


[Закрыть].

Большая часть экземпляров «Очерков» была уничтожена после его осуждения в 1937 г., но в этой своей кульминационной работе он заявил, что любая попытка определить «природу современного международного права» была схоластикой135135
  Пашуканис (1935) с. 16. Цит. по: Hazard (1957) p. 387.


[Закрыть]. По его мнению, такие попытки были результатом сохраняющегося влияния буржуазно-юридической методологии, которая, как он говорил, опиралась на отождествление права с самостоятельной сущностью, развивающейся по собственным внутренним законам. Для него в 1935 г. международное право было средством формулирования и закрепления в обычаях и договорах различных политических и экономических межгосударственных отношений, и СССР мог использовать международное право для продвижения советских интересов в борьбе с капиталистическими государствами. Он не видел оснований полагать, что, используя эти принципы международного права в своих целях, СССР компрометирует собственные принципы в мире, в котором большинство государств были капиталистическими. Для Пашуканиса не было никакого смысла пытаться определить, является ли международное право «буржуазным» или «социалистическим»; подобное рассуждение было бы «схоластикой»136136
  Hazard (1957) p. 387.


[Закрыть].

Такой подход к международному праву настолько далек от теории «товарной формы», насколько это возможно. Это крайне позитивистский подход, в точности такой, как это описано в «стандартном жанре», о котором я упоминал выше. Для Пашуканиса международное право состоит исключительно из заключенных государствами договоров и такого обычного права, которое принимает каждое государство.

Не следует удивляться, что теоретическая позиция Пашуканиса изменилась между 1925 и 1935 гг. Полностью изменился контекст. В статье 1925 г., написанной, когда мир оказался разделенным на два лагеря, капитализма и власти рабочих, а бóльшая часть планеты несла бремя колониализма, Пашуканис совершенно верно замечал: «Исторические примеры, приводимые в любом учебнике М. п., говорят яснее слов, что современное М. п. является юридической формой борьбы капиталистических государств между собой за господство над остальным миром…»137137
  Пашуканис (1925) колонка 858.


[Закрыть] В учебнике 1935 г. он говорил, что международное право, осуществляемое между капиталистическими государствами, – одна из форм, при помощи которых империалистические государства продолжают борьбу между собой за территории и сверхприбыли138138
  Резюмировано в: Hazard (1938) pp. 245–246.


[Закрыть]. Он также объявил, что международное право впервые появилось с самым ранним классовым обществом, то есть с развитием рабовладельческого государства, выросшего из примитивной племенной организации, когда разделение труда и принятие концепции частной собственности расслоили общество на классы139139
  Пашуканис (1935). Цит. по: Hazard (1938) p. 251.


[Закрыть].

Вышинский, Немезида Пашуканиса – и теоретический преемник Стучки, – смотрел на это диаметрально противоположным образом:

Только тот, кто сознательно фальсифицирует историю и действительность, может ощущать в капиталистическом обществе высшую кульминационную точку развития права. …Только в социалистическом обществе право приобретает устойчивое основание для своего развития… Что касается научной разработки каких-либо конкретных проблем, основным и решающим должно быть стремление обеспечить развитие и укрепление советского закона до наивысшей степени140140
  Цит. в: Garlan (1954) p. 304.


[Закрыть].

Действительно, учебник Пашуканиса 1935 г. абсолютно стандартен и по своей организации, и по стилю изложения. Исключение представляет глава III, «Исторический очерк международной политики и международного права»141141
  Пашуканис (1935).


[Закрыть], в которой дается, с рядом ссылок на товарища Сталина и «тезисом о победе социализма в отдельной стране», строгое фактологическое изложение истории международного права и политики с древних времен до «международных отношений в период развала капиталистической стабилизации и борьбы СССР за мир», основное внимание в котором уделяется Октябрьской революции 1917 г. и периоду после Первой мировой войны.

Концепция Пашуканиса 1925–1927 гг., согласно которой «действительным историческим содержанием международного права… является борьба между капиталистическими государствами»142142
  Miéville (2005) p. 325.


[Закрыть], быстро уступила место «социализму в одной стране» и «мирному сосуществованию». Как в 1938 г. заметил Хазард, «на протяжении любой будущей дискуссии (советский) автор должен постоянно делать акцент на борьбе за мир, которую ведет СССР, и показывать, что эта борьба зиждется на святости договоров и соблюдении международных обязательств»143143
  Hazard (1938) p. 252.


[Закрыть]. Политический контекст этого нового подхода состоял в том, что СССР допустили до членства в Лиге Наций 18 сентября 1934 г. и до его агрессии против Финляндии в декабре 1939 г. он был главным поборником Лиги и «коллективной безопасности»144144
  Prince (1942) p. 429.


[Закрыть].

Через год договор Молотова – Риббентропа, а затем нападение Гитлера на Советский Союз положат конец таким политическим и академическим императивам.

В сложившейся ситуации Пашуканис никак не мог предсказать абсолютно противоречивые события, последовавшие за Второй мировой войной, в особенности создание и трансформацию Организации Объединенных Наций, участие в заключении международных договоров огромного числа стран, а в некоторых случаях – всех государств, и превращение политических принципов, таких как самоопределение, в фундаментальные принципы – законные права – международного права. Но на самом деле этому препятствовала его собственная теоретическая позиция. E. A. Коровин уже в 1923 г. сделал особый акцент на «суверенитете как национальном самоопределении», «правовых формах самоопределения», «буржуазном самоопределении и методе „балканизации“»145145
  Коровин (1924).


[Закрыть]. Коровин в гораздо большей степени был большевиком – ленинцем – нежели Пашуканис.

ПОЧЕМУ ПАШУКАНИС УПУСТИЛ ЗНАЧЕНИЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ?

По этому вопросу, ключевому для аргумента данной главы, работа Пашуканиса содержит лакуну. Он лишь однажды ссылается на «право наций на самоопределение», хотя оно было ядром ленинского подхода к международной политике в период сразу после 1917 г. Фактическое изложение «империалистической узурпации» рассматривается только в связи с работой Ленина об «империализме как высшей стадии капитализма». В соответствии с подходом Пашуканиса 1935 года «основной факт мировой истории» после Октябрьской революции – «борьба двух систем»: капитализма и социализма, построенного в СССР. Важнейшая особенность «Декрета о мире» от 8 ноября 1917 г. – отказ от тайных договоров. В связи с чем Пашуканис писал следующее: «Декларация прав народов России объявила право всех народов на самоопределение вплоть до отделения и образования независимого государства»146146
  Пашуканис (1935) с. 38.


[Закрыть]. Пашуканис ничего не сказал о том значении, которое это может иметь для империалистической и колониальной системы.

Пашуканис отметил создание нескольких новых государств на руинах Австро-Венгерской и Османской империй и наличие в большинстве из них значительных национальных меньшинств – но он ни словом не обмолвился о самоопределении. Это же относится и к его рассмотрению признания СССР и заключения договоров с Эстонией (2 февраля 1920 г.), Литвой (12 июля 1920 г.), Латвией (11 августа 1920 г.) и Финляндией (14 октября 1920 г.)147147
  Пашуканис (1935) с. 44.


[Закрыть]. Весь анализ сосредоточен на СССР и его интересах. Так, Пашуканис пояснял, что «симпатии угнетенных народов колоний к Советскому Союзу вызвали гнев империалистов»148148
  Пашуканис (1935) с. 50.


[Закрыть]. Советский Союз, в свою очередь, «руководствовался интересами поддержки рабочих в этих странах и во всем мире»149149
  Пашуканис (1935) с. 62.


[Закрыть].

Пашуканису было совершенно ясно, что многие двусторонние договоры, заключенные СССР, начиная с 1932 г., когда Гитлер пришел к власти, не были направлены против какого-либо третьего государства, а основывались на политике поддержки мирных отношений со всеми государствами «и охраны нашего социалистического строительства от угроз интервенции»150150
  Пашуканис (1935) с. 55.


[Закрыть]. Так, кульминацией усилий советской дипломатии к 1935 г. было приглашение СССР, полученное 15 сентября 1934 г. от 34 государств, присоединиться к Лиге Наций и его вступление 18 сентября 1934 г., при том что только три государства выступили против и семь воздержались151151
  Пашуканис (1935) с. 49.


[Закрыть]. По мнению Пашуканиса, «блестящий успех» советской внешней политики был обоснован внутренней политикой усиления диктатуры пролетариата и построения бесклассового социалистического общества. «Тезис о возможности победы социализма в одной стране» имел определяющее значение для решения внешнеполитических задач. Перечень принципов включает, помимо разрыва с политикой царского и Временного правительств, выход из войн, предложение мира всем враждующим странам, публикацию и денонсацию всех тайных договоров, отмену долгов, «завоевание доверия и симпатий пролетариата и угнетенных народов всего мира, провозглашение принципа самоопределения наций и братской солидарности пролетариата и колониальных народов всего мира»152152
  Пашуканис (1935) с. 63.


[Закрыть].

Пашуканис был неспособен признать значение самоопределения для международного права. С моей точки зрения, это было не просто результатом ограничений, заданных эпохой, в которую он жил, или необходимости приспосабливаться к идеологии Сталина, а прямым следствием его собственной теоретической позиции, выработанной в начале 1920‐х. Мьевиль, естественно, заметил обозначенные тенденции, в особенности тот факт, что Устав ООН объявил «равные права и самоопределение народов»153153
  Miéville (2005) p. 264.


[Закрыть]. Однако, хотя он и признает, что борьба за деколонизацию после Второй мировой войны представляет собой радикальную перемену в международном праве по вопросам колонизации, он полагает, что по содержанию это было простым продолжением универсализирующей тенденции, получившим такую форму. Под этим он подразумевает, что логика международного права есть и была «универсализирующей», или, иными словами, империалистической. Ориентируясь на изданную в 1994 г. «Эпоху крайностей» Эрика Хобсбаума, Мьевиль обращает внимание на тот факт, что волны антиколониальной борьбы поднялись сперва в Азии, затем в Северной Африке и на Ближнем Востоке и, наконец, в Тропической Африке. В это время Генеральная Ассамблея ООН, выросшая вдвое с момента основания организации, приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам, обозначившую водораздел между двумя эпохами154154
  Резолюция ООН 1514 (XV), 14 декабря 1960 г., текст – http://www.un.org/russian/documen/gadocs/convres/r15-1514.pdf (доступен на 29 января 2010 г.).


[Закрыть].

Мьевиль упустил из виду ряд примечательных обстоятельств. Во-первых, как я уже упоминал, «самоопределение наций» было принципиальной позицией, тщательно разрабатываемой В. И. Лениным перед Первой мировой войной и примененной им для решения проблем бывшей Российской империи после Первой мировой войны. Во-вторых, этот принцип был проклятием для западных империалистических держав, которые были удовлетворены распадом Российской, Австро-Венгерской и Османской империй на новые государства. Самоопределение, ограниченное этими случаями, было вполне приемлемо для главных империалистических держав. В-третьих, в Уставе ООН провозглашаются принципы, в том числе и принцип самоопределения, но в нем не провозглашается соответствующее право. Это было победой западных союзников над СССР и его партнерами. В-четвертых, примечательно, что только в контексте побед национально-освободительных движений принцип самоопределения стал правом в системе международного права.

В общем, и Пашуканис, и Мьевиль, видимо, проглядели значение принципа, а затем и права самоопределения. Концентрация Пашуканиса на товарной форме и его упорство в том, что право становится правом только в условиях капитализма, ослепили его в отношении значения для международного права политических событий, в гуще которых он жил и работал. Это вполне могло быть следствием точки зрения, которую определяли его время и положение. Но куда в большей степени это было неизбежным следствием его собственной теоретической позиции.

СССР И САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. ДЕКОЛОНИЗАЦИЯ

Блищенко в 1968 г. торжествовал по поводу распада колониальной системы империализма и широких национально-освободительных движений в Азии, Африке и Латинской Америке после Второй мировой войны, наполнивших право народов на самоопределение новой силой. Он утверждал, и не безосновательно, что СССР сделал все, чтобы обеспечить превращение этого права в один из фундаментальных принципов современных международных отношений. Отчасти это было связано с работой советской делегации на разработавшей Устав ООН Сан-Францисской конференции155155
  United Nations Conference on International Organisation, 1945, v. III, 622; и см.: Тункин (1970) с. 67.


[Закрыть], в результате которой156156
  Блищенко (1968) с. 75.


[Закрыть] в статье 1.2 Устава говорится об «уважении принципа равноправия и самоопределения народов».

Как замечает Морсинк157157
  Morsink (1999) p. 96.


[Закрыть], в 1914 г. Ленин подсчитал, что более половины мирового населения живет в колониях, покрывающих три четверти территории Земли, – расчет, который в конце 1940‐х в целом все еще был верным. Ооновская Всеобщая декларация прав человека была разработана, как раз когда европейские империи начали распадаться. Два ключевых участника, Малик из Ливана и Ромуло из Филиппин, представляли страны, ставшие независимыми в 1946 г.; Сирия, Индия, Бирма и Пакистан получили независимость в 1947 г., а Цейлон – в 1948 г. Индия и Пакистан были активными участниками процесса разработки текста.

Андрей Жданов, фаворит Сталина, выступил с главной речью на учредительном собрании Коминформа158158
  Информационное бюро коммунистических и рабочих партий.


[Закрыть], в которой объявил, что мир разделен на два лагеря: «империалистический и антидемократический лагерь» во главе с Соединенными Штатами и «демократический и антиимпериалистический лагерь» во главе с СССР. Он утверждал, что имеет место «кризис колониальной системы» и «народы колоний не желают больше жить по-старому. Господствующие классы метрополии не могут больше по-старому управлять колониями»159159
  Цит. в: Morsink (1999) p. 97.


[Закрыть]. Кассезе рассказывает, что Думбартон-Окские предложения, основа Устава ООН, не содержали и упоминания самоопределения, но это положение было пересмотрено в конце апреля 1945 г., на Конференции ООН по международной организации в Сан-Франциско – по настоянию СССР160160
  Cassese (1995) p. 38.


[Закрыть]. Таким образом, был представлен проект, упоминающий «уважение принципа равноправия и самоопределения народов».

Как отметил Тункин в 1970 г., на Второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН советская делегация предложила статью во Всеобщую декларацию прав человека, в которой говорилось: каждый народ и каждая нация имеют право на национальное самоопределение. Государство, несущее ответственность за администрацию самоопределяющихся территорий, включая колонии, должно обеспечить осуществление этого права, руководствуясь принципами и целями Организации Объединенных Наций в отношении народов таких территорий. Однако под давлением колониальных держав это предложение было отвергнуто, в результате чего принцип самоопределения не появился во Всеобщей декларации прав человека161161
  Тункин (1970) с. 70–80.


[Закрыть].

Дмитрий Грушкин отмечает162162
  Грушкин (1997) с. 10.


[Закрыть], что одним из ключевых факторов к концу Второй мировой войны стало повышение роли СССР и появление целого блока государств, ориентировавшихся на него. После чего появилась биполярная система международных отношений, в которой можно было четко проследить противоположные интересы сторон. Кроме того, в ходе Второй мировой войны значительно выросла роль масс в политике: в войне приняло участие 110 миллионов человек из 72 государств. Это была война народов, а не правительств. Наконец, место Лиги Наций заняла глобальная межгосударственная организация, обладающая бóльшими ресурсами и более эффективными инструментами. ООН пыталась создать на новых принципах (права человека, самоопределение, суверенное равенство государств) мощную и эффективную международно-правовую систему. В принятых ООН документах идея самоопределения получила новую поддержку, хотя и вызвала ожесточенные споры. Тем не менее Советский Союз при поддержке социалистических стран и новых независимых государств Азии ратовал за предоставление фактически неограниченного права на самоопределение колониальным и зависимым странам и народам.

На X сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1955 г. противники включения в соглашения права на самоопределение настаивали, что в Уставе ООН говорится о «принципе», а не о «праве» народов на самоопределение, и что в различных документах этот принцип толкуется по-разному. Поскольку право на самоопределение является коллективным правом, продолжали они, было бы непоследовательно включать его в документ, устанавливающий права индивидов. Сторонники самоопределения отвечали: хотя право на самоопределение и является коллективным, но затрагивает каждого человека, и исключить его – сделать предпосылку к ограничению прав человека. Кроме того, государство, принимающее Устав ООН и признающее его, должно уважать «принцип самоопределения» и вытекающее из него «право». Последняя точка зрения восторжествовала, и новое право народов заняло свое место в общей статье 1 Международного пакта о гражданских и политических правах и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах163163
  Грушкин (1997) с. 12.


[Закрыть].

ПРАВО НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

Хизер Уилсон напоминает нам164164
  Wilson (1988) pp. 67–68.


[Закрыть], что принятие 17 новых независимых государств при открытии XV сессии Генеральной Ассамблеи оказало решающее воздействие на ООН. 23 сентября 1960 г. Советский Союз, воспользовавшись возможностью, представленной этим драматическим изменением, потребовал внести в повестку дня Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам165165
  UN Doc A/4501, 23 September 1960.


[Закрыть]. Это был поистине переломный момент в развитии современного международного права.

Именно СССР представил на XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН проект исторической Резолюции 1514 (XV) от 14 декабря 1960 г., Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Эта историческая резолюция подняла целую волну реакции и протестов, но все же была принята. В этом документе отмечалась связь между правом народов на самоопределение и индивидуальными свободами. Вслед за Резолюцией 1514 (XV) последовала целая серия документов подобного типа: Резолюция 1803 (XVII) от 14 декабря 1962 г., «Неотъемлемый суверенитет над естественными ресурсами»; Резолюция 2105 (XX) от 20 декабря 1965 г., «Осуществление Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам» – Генеральная Ассамблея признала обоснованность борьбы колониальных народов против колониального господства в осуществлении их права на самоопределение и независимость и предложила всем государствам оказывать материальную и моральную поддержку национально-освободительным движениям на колониальных территориях.

Положение о самоопределении было решено включить в пакт 1966 г. о правах человека, который вначале рассматривался как единый документ, на том основании, что:

• оно «является источником или непременным условием других прав человека, так как не может быть подлинного осуществления индивидуальных прав без осуществления права на самоопределение»;

• при составлении Пакта должны быть предусмотрены осуществление и защита принципов и целей Устава, в том числе принципа равноправия и самоопределения народов;

• ряд положений Всеобщей декларации прав человека непосредственно связан с правом на самоопределение;

• если это право не включить в Пакт, он будет неполным и недейственным166166
  Грушкин (1997) с. 10, который ссылается на Кристеску (1981) с. 5.


[Закрыть].

Тункин в 1970 г. также отметил, что если в 1919 г. целых 64% населения планеты жило в колониях и полуколониях, то в начале 1969 г. в колониях оставался только 1% человечества. Именно на этом основании оба международных пакта имеют общую статью 1 о международном признании права народов на самоопределение. Это было выдающимся достижением СССР и его союзников в деколонизированном мире167167
  Тункин (1970) с. 70.


[Закрыть].

НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

Успех СССР и его союзников в 1960‐х оказался судьбоносным для юридического и политического процесса деколонизации. Последующие резолюции Генеральной Ассамблеи ООН гарантировали, что так называемые «национально-освободительные движения»168168
  См.: Golan (1988).


[Закрыть] будут признаваться «единственными законными представителями» соответствующих народов. Иными словами, экстерриториальные общественные и политические организации фактически были приравнены к суверенным субъектам международного права. Примерами могут служить Организация освобождения Палестины (ООП), Организация народов Юго-Западной Африки (СВАПО), Африканский национальный конгресс (АНК) и Панафриканский конгресс (ПАК). В 1973 г. ООН объявила о признании СВАПО «единственным подлинным представителем народа Намибии». А в 1974 г. Организация освобождения Палестины была признана большинством государств – членов ООН в качестве законного представителя палестинцев, с соответствующим статусом в ООН.