Текст книги "Рамона хулиганка"

Автор книги: Беверли Клири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я мою ей голову, – примирительно сказала Рамона. – А волосы у нее зеленые потому, что я пыталась посинить их, как бабушка Хови, которая синит свои волосы в салоне красоты. Мама сказала, что, если красить желтые волосы в синий цвет, они становятся зелеными. В любом случае они мне нравятся.

Когда же наконец пришло время отправляться в школу, Рамона вновь с неудовольствием увидела приближающихся к ним миссис Кемп, Хови и маленькую Виллу Джин.

– Мама, ну пошли же, – попросила Рамона, потянув ее за руку, но мама остановилась и подождала, пока Кемпы догнали их. Этим утром Вилла Джин оказалась еще неряшливее. Свитер на груди был весь в крошках, и она пила яблочный сок из детской бутылочки. Когда Вилла Джин увидела Шевроле, она бросила бутылочку и села. Яблочный сок капал у нее с подбородка.

– Рамона несет свою куклу на урок "Покажи и расскажи", – сказала миссис Квимби.

Хови встревожился.

– А я ничего не взял, – сказал он.

– Это ничего, Хови, – успокоила его миссис Квимби. – Мисс Бинни понимает, что вы не можете приносить что-то каждый день.

– Но я хочу принести что-нибудь, – возразил Хови.

– О боже, Хови, – сказала его мама, – подумай, что будет, если все двадцать девять детей принесут что-нибудь. У мисс Бинни не будет времени чему-либо вас научить.

– Она же взяла что-то, – Хови показал на Рамону.

Что-то в поведении Хови было Рамоне знакомо. Рамона взяла маму за руку:

– _Пошли_, мама!

– Рамона, мне кажется, было бы хорошо, если бы ты сбегала домой и принесла Хови что-нибудь, что он смог бы взять в школу, – сказала миссис Квимби.

Рамоне эта идея совсем не показалась хорошей, но она поняла, что быстрее будет дать Хови что-нибудь, чем с ним спорить. Она побежала в дом и схватила первую игрушку, которая попалась ей под руку, тряпичного кролика, много пережившего еще до того, как кошка стала на нем тренировать свои охотничьи приемы. Кошке нравилось жевать кроличий хвост, таскать его повсюду, зажав в зубах, или же пинать его задними лапами, лежа на спине.

Когда Рамона сунула кролика Хови в руки, миссис Кемп сказала:

– Скажи Рамоне спасибо, Хови.

– Это всего лишь старый драный кролик, – с презрением произнес Хови. Когда его мама отвернулась, он быстро отдал его Вилле Джин, которая выронила свой яблочный сок, схватила кролика и принялась жевать его хвост.

"Прямо как наша кошка", – думала Рамона, пока их группа двигалась по направлению к школе.

– Не забудь Рамониного кролика, – предупредила миссис Кемп, когда они подошли к школьной площадке.

– Мне не нужен ее старый кролик, – пробурчал Хови.

– Ну же, Хови, – сказала его мама, – Рамона была так добра, что поделилась с тобой игрушкой. И ты будь умницей!

Затем она заговорила с миссис Квимби так, как будто Хови не стоял рядом:

– Хови нужно научиться себя вести.

Делиться! Рамона еще в яслях слышала о том, что надо делиться. Там ей либо приходилось делиться чем-то своим, чем она делиться не хотела, либо же делить с кем-то что-то чужое, чего ей так же не хотелось делать.

– Всё в порядке, Хови, – сказала Рамона. – Ты не обязан делиться моим кроликом.

Хови посмотрел на нее с благодарностью, но его мама все равно сунула ему кролика в руки.

Во второй школьный день Рамона сначала испытывала робость, потому что не знала, что мисс Бинни может думать о девочке, которую пришлось посадить на скамейку. Но мисс Бинни улыбнулась и поздоровалась с Рамоной и, казалось, не помнила ничего из того, что произошло вчера. Рамона усадила Шевроле в свой шкафчик с уткой на дверце и стала ждать урока "Покажи и расскажи".

– Принес ли кто-нибудь что-то, чтобы показать классу? – спросила мисс Бинни после того, как все пропели песенку про зариру.

Рамона вспомнила, что надо поднять руку. Мисс Бинни вызвала ее и попросила встать и показать всему классу, что она принесла. Рамона взяла Шевроле из шкафчика и, встав рядом со столом мисс Бинни, поняла, что не знает, что говорить. Она посмотрела на мисс Бинни, как бы прося о помощи.

Мисс Бинни ободряюще улыбнулась:

– Что ты хочешь рассказать нам о своей кукле, Рамона?

– Я действительно могу мыть ей голову, – сказала Рамона. – А волосы у нее такие зеленые, потому что я вымыла их голубым ополаскивателем.

– А чем ты моешь ей голову? – поинтересовалась мисс Бинни.

– Ну, разным, – Рамоне начинало нравиться выступать перед классом. – Мылом, шампунем, пеной для ванны. Я даже пробовала мыть ее дезинфицирующим порошком, но не получилось.

– А как зовут твою куклу? – спросила мисс Бинни.

– Шевроле, – ответила Рамона, – я назвала ее в честь тетиной машины.

Ее одноклассники начали смеяться, особенно мальчики. Рамона смутилась. Еще бы, стоять перед двадцатью восемью смеющимися над тобой мальчиками и девочками!

– Ну и что? – сердито, чуть не плача, сказала Рамона. – Шевроле очень красивое имя, и нечего смеяться.

– Мне кажется, Шевроле – хорошее имя, – сказала мисс Бинни, не обращая никакого внимания на смешки и хихиканье. – Ше-вро-ле, повторила она. Она произнесла это имя так, что оно прозвучало как музыка. – Повторите, ребята.

– Ше-вро-ле, – послушно повторил класс. На этот раз никто не засмеялся. Рамонино сердце наполнилось любовью к учительнице. Мисс Бинни не такая, как большинство взрослых. Мисс Бинни все понимает.

Учительница улыбнулась Рамоне:

– Спасибо тебе, Рамона, что ты поделилась с нами Шевроле.

После того как какая-то девочка показала свою куклу, которая говорила, когда ее дергали за шнурок в спине, а какой-то мальчик рассказал всем о новом холодильнике, мисс Бинни спросила, не хочет ли кто-нибудь еще что-то показать или рассказать классу.

– Вот этот мальчик что-то принес, – сказала Сьюзен с пружинистыми кудряшками, показывая на Хови.

"Боньк", – подумала Рамона, как думала всегда, когда кудряшки привлекали ее внимание. Она начинала замечать, что Сьюзен – из тех девочек, которые любят все время руководить.

– Хови, ты что-то принес? – спросила мисс Бинни. Хови смутился.

– Давай, Хови, покажи нам, что ты принес, – подбодрила его мисс Бинни.

Хови неохотно подошел к своему шкафчику и достал потрепанного голубого кролика с мокрым хвостом. Он подошел с ним к столу, показал его классу и произнес скучным голосом:

– Это просто старый кролик.

Класс не проявил никакого интереса.

– Ты хочешь нам что-нибудь о нем рассказать? – подсказала мисс Бинни.

– Нет, – ответил Хови. – Я принес его, потому что моя мама меня заставила.

– Я могу кое-что рассказать о твоем кролике, – сказала мисс Бинни. – Он такой потрепанный, потому что его всегда любили.

Рамона была зачарована. В своем воображении она видела кота, который лежал на коврике, зажав кролика в зубах и пиная его задними лапами. Хови бросил на кролика взгляд, которому явно недоставало любви. Рамона ждала, что он скажет, что это не его кролик, но Хови этого не сделал. Он только молча стоял.

Мисс Бинни, видя, что Хови не удается разговорить перед всем классом, выдвинула ящик своего стола и, засунув в него руку, сказала:

– У меня есть подарок для твоего кролика.

Она достала из ящика красную ленточку, взяла кролика у Хови из рук и, обмотав ленточку вокруг кроличьей шеи, завязала ее пышным бантом.

– Вот, Хови, – сказала она, – хороший новый бантик для твоего кролика.

Хови пробормотал "спасибо" и быстро, как только мог, спрятал кролика в свой шкафчик.

Рамона была в восторге. Она решила, что красная ленточка, подаренная мисс Бинни ее кролику, будет вместо подарка, который она не получила вчера. Все утро она думала, что будет делать с красной ленточкой. Она сможет завязывать ею то, что осталось от волос Шевроле. Она сможет поменять ее у Бизус на что-нибудь полезное: пузырек из-под духов или цветную бумагу, на которой еще не писали. Но лучшая идея пришла к ней во время отдыха. Она сохранит ленточку до тех пор, пока не получит двухколесного велосипеда. Тогда она вплетет ленточку в спицы и поедет так быстро, что ленточка превратится в сплошное пятно на крутящихся колесах. Да. Именно так она и поступит со своей красной ленточкой.

Когда прозвенел звонок с уроков, миссис Квимби, миссис Кемп и Вилла Джин ждали у ограды.

– Хови! – крикнула миссис Кемп. – Не забудь Рамониного кролика.

– А, эту старую игрушку, – пробормотал Хови. Он вернулся к своему шкафчику. Рамона тронулась вслед за обеими мамами.

– Хови должен научиться ответственности, – заметила миссис Кемп.

Когда Хови догнал их, он снял ленточку и протянул кролика Рамоне:

– Вот. Возьми своего старого кролика.

Рамона взяла кролика и попросила: "Дай мне мою ленточку".

– Это не твоя ленточка, а моя, – возразил Хови.

Обе мамы были так заняты разговором о том, что их дети должны научиться ответственности, что не обратили никакого внимания на ссору.

– Ну уж нет, – говорила Рамона. – Это моя ленточка.

– Мисс Бинни дала ее мне. – Хови был настолько спокоен и убежден в своей правоте, что это вывело Рамону из себя. Рамона попыталась схватить ленточку, но Хови не отдавал ее.

– Мисс Бинни завязала ее на шее _моего_ кролика, значит, это _моя_ ленточка, – сказала она громко.

– Нет, – сказал Хови спокойно.

– Мальчикам не нужны ленточки, – напомнила ему Рамона. – Дай ее мне.

– Она не твоя. – Хови не демонстрировал никакого волнения, а лишь упрямство.

Поведение Хови привело Рамону в ярость. Он мог хотя бы не быть таким спокойным. Она хотела, чтобы он разозлился.

– Очень даже моя! – завопила Рамона, и обе мамы наконец обернулись.

– Что происходит? – спросила миссис Квимби.

– Хови забрал мою ленточку и не отдает, – произнесла Рамона, почти плачущая от злости.

– Она не ее, – возразил Хови. Мамы обменялись взглядами.

– Хови, откуда у тебя эта ленточка? – спросила миссис Кемп.

– Мне ее дала мисс Бинни, – ответил тот.

– Она дала ее мне, – поправила его Рамона, борясь со слезами. Она завязала ее на шее моего кролика, поэтому ленточка моя.

Это должно было быть ясно любому. Любому, если он не дурак.

– Хови, – сказала его мама, – ну зачем такому большому мальчику, как ты, ленточка?

Хови обдумал этот вопрос так, как будто его мама и впрямь ожидала ответа: "Ну... Я бы привязал ее к хвосту воздушного змея, если бы он у меня был".

– Он просто не хочет отдавать ее мне! – воскликнула Рамона. – Он эгоист.

– Я не эгоист, – возмутился Хови. – Это ты хочешь отобрать чужую вещь.

– Я _не_ хочу чужое! – завопила Рамона.

– Ну, Рамона, – сказала ее мама, – ни одна ленточка не стоит такого шума. У нас дома есть другие ленточки.

Рамона не знала, как объяснить маме, что ни одна ленточка не сможет заменить эту. Мисс Бинни подарила ей эту ленточку, и она хочет только ее, потому что она любит мисс Бинни. Она бы хотела, чтобы мисс Бинни была сейчас здесь, потому что, в отличие от мам, она бы все поняла. Но единственное, что Рамона смогла сказать: "Она моя".

– Вот что, – сказала миссис Кемп, как будто ей в голову пришла замечательная идея, – вы должны разделить ленточку.

Рамона и Хови переглянулись, сходясь на том, что нет ничего хуже, чем разделить ленточку. Они оба знали, что есть вещи, которыми нельзя поделиться. Ленточка мисс Бинни относилась как раз к таким вещам. Рамона хотела эту ленточку, хотела, чтобы она принадлежала ей вся целиком. Она знала, что Хови такой неряха, что может позволить Вилле Джин обслюнявить и испортить ленточку.

– Отличная мысль, – согласилась миссис Квимби. – Рамона, полдороги ленточку пусть понесет Хови, а полдороги – ты.

– А кто ее потом возьмет себе? – поинтересовался Хови, задавая вопрос, который волновал и Рамону.

– Мы можем разрезать ее пополам, и каждый получит по половинке, сказала миссис Кемп. – Мы сегодня обедаем у Рамоны, и, как только мы придем, я разделю ее.

Красивая ленточка мисс Бинни, разрезанная на две части! Это было уже слишком. Рамона разрыдалась. Если у нее когда-нибудь будет двухколесный велосипед, ленточки не хватит, чтобы продеть в спицы. Ее не хватит даже, чтобы завязать волосы Шевроле.

– Я устал от дележки, – произнес Хови. – Делиться, делиться, делиться. Взрослые только об этом и говорят.

Рамона не понимала, почему слова Хови так удивили обеих мам. Она прекрасно понимала, что имел в виду Хови, и после этих слов он ей даже чуть больше нравился. Она всегда чувствовала себя виноватой, потому что ей казалось, что только она одна так думает.

– Ну, Хови, это совсем не так плохо, как ты думаешь, – сказала его мама.

– Это еще хуже, – пробурчал он, и Рамона кивнула сквозь слезы.

– Дайте мне ленточку, – сказала миссис Кемп. – Может, после обеда вы успокоитесь.

Хови неохотно отдал драгоценную ленточку.

– Наверно, нам опять дадут бутерброды с рыбой, – сказал он.

– Хови, это невежливо, – заметила его мама.

Когда они пришли домой, Рамонина мама сказала:

– Рамона, почему бы вам с Хови не покататься на велосипеде, пока я готовлю обед.

– Давай, Рамона! – обрадовался Хови. Обе мамы затаскивали колясочку Виллы Джин вверх по ступенькам, а Хови и Рамона, хочешь – не хочешь, остались вдвоем. Рамона уселась на ступеньку и стала думать, какое имя подошло бы Хови. Блиннолицый – пожалуй, неплохо. Если она использует слова, которые она слышала в школе от больших мальчиков, мама выйдет и отругает ее. Разве что Маленький Олух сойдет.

– Где твой велосипед? – спросил Хови.

– В гараже, – ответила Рамона. – Я не катаюсь на нем с тех пор, как пошла в подготовительный класс, – пояснила она.

– Почему? – удивился Хови.

– Он трехколесный. А я уже слишком большая, чтобы ездить на трехколесном велосипеде. Все в нашем квартале ездят на двухколесных. На трехколесных ездят только младенцы.

Она сказала это, потому что знала, что Хови до сих пор катается на трехколесном велосипеде, а она была так зла на него из-за ленточки, что хотела его обидеть.

Если чувства Хови и были задеты, то он этого не показал. Казалось, он обдумывает замечание Рамоны со своей обычной основательностью.

– Я мог бы снять одно колесо, если бы у меня были плоскогубцы и отвертка, – сказал он наконец.

– Испортить мой велосипед? – возмутилась Рамона. Хови еще наделает бед.

– Это его не испортит, – сказал Хови. – Я все время снимаю колеса со своего велосипеда. Можно ездить на переднем и одном заднем колесе, и получится, что у тебя двухколесный велосипед.

Рамону это не убедило.

– Давай, Рамона, – уговаривал ее Хови. – Я люблю снимать колеса с трехколесных велосипедов.

Рамона задумалась.

– А если я разрешу тебе снять колесо с моего велосипеда, я смогу взять всю ленточку?

– Ну... Я согласен. – Хови все-таки был мальчиком, и разбирать трехколесный велосипед ему было интереснее, чем играть с какой-то ленточкой.

Рамона сомневалась в способности Хови переделать ее трехколесный велосипед на двухколесный, но ей очень хотелось получить красную ленточку мисс Бинни.

Она выкатила свой велосипед из гаража. Затем отыскала плоскогубцы и отвертку и отдала их Хови, который с деловым видом принялся за работу. Отвертку он использовал для того, чтобы вынуть ступицу колеса. Плоскогубцами он выпрямил шплинт, удерживающий колесо на месте, снял его с оси и стащил колесо. Затем он вновь вставил шплинт в отверстие на оси и загнул концы наружу так, чтобы ось держалась.

– Ну вот, – сказал он с удовлетворением. В кои-то веки он чувствовал себя счастливым и уверенным. – Тебе придется как бы наклоняться в одну сторону, когда ты будешь на нем ездить.

На Рамону работа Хови произвела такое впечатление, что ее гнев стал улетучиваться. Может быть, Хови прав. Она схватилась за руль велосипеда и вскарабкалась на седло. Наклоняясь в сторону отсутствующего колеса, она смогла удержать равновесие и неуверенно проехать по дороге, кренясь набок.

– Эй! Работает! – крикнула Рамона, добравшись до тротуара. Она повернула и закрутила педали по направлению к Хови, который стоял, сияя от успеха проделанной им операции.

– Я же сказал, что будет работать, – хвастливо заявил он.

– Я тебе сначала не поверила, – призналась Рамона, радуясь, что никто больше не увидит, как она катается на младенческом, трехколесном велосипеде.

Дверь распахнулась, и миссис Квимби позвала:

– Ребята! Бутерброды с рыбой готовы.

– Посмотри на мой двухколесный велосипед! – закричала Рамона, крутя педали и, свесившись набок, делая круг.

– Ну, какая ты большая девочка! – воскликнула мама. – Как же тебе удалось это сделать?

Рамона остановилась.

– Хови починил мой велосипед и научил на нем ездить.

– Какой умный мальчик! – сказала миссис Квимби. – Как здорово ты справляешься с инструментами.

В ответ на такой комплимент Хови расплылся от удовольствия.

– И еще, мама, – сказала Рамона, – Хови говорит, я могу взять ленточку мисс Бинни себе.

– Конечно, – подтвердил Хови. – Зачем мне старая ленточка?

– Я собираюсь продеть ее в спицы переднего колеса моего двухколесного велосипеда и ездить так быстро, что она будет казаться пятном, – призналась Рамона. – Пошли, Хови, давай съедим наши бутерброды с рыбой.

Глава 3

ЗАНЯТИЯ

Дети, ходившие в подготовительный класс, подразделялись на две категории: те, кто перед уроками выстраивался в линеечку перед дверью, как и полагается, и те, кто носился по площадке и вклинивался в общий строй, только завидев приближающуюся мисс Бинни. Рамона носилась по площадке.

Однажды, бегая по площадке, она заметила Дэви, который ждал, пока Генри Хаггинс переведет его через перекресток. Ее заинтересовало, что на Дэви была черная накидка, прикрепленная к плечам двумя большими английскими булавками.

Пока Генри удерживал на месте две легковые машины и цементовоз, Рамона наблюдала, как Дэви переходит улицу. Чем дольше Рамона знала Дэви, тем больше он ей нравился. Он был таким милым застенчивым мальчиком с голубыми глазами и мягкими каштановыми волосами. Рамона всегда пыталась выбрать Дэви своим партнером по народным танцам и, когда весь класс играл в "серую утку", салила его, если только он уже не был в "котелке".

Когда Дэви приблизился, она сделала шаг ему навстречу и спросила:

– Ты Бэтмен?

– Нет, – сказал Дэви.

– Может, ты Супермен? – предположила она.

– Нет, – ответил Дэви.

Кем бы еще мог быть Дэви в черной накидке? Рамона остановилась и подумала, но не смогла вспомнить никого, кто бы еще носил накидку.

– Хорошо, кто же ты? – спросила она наконец.

– Микки Маус! – радостно закричал Дэви, обрадованный тем, что Рамона не смогла отгадать.

– Я сейчас поцелую тебя, Микки Маус! – закричала Рамона.

Дэви бросился бежать, Рамона за ним. Они бегали по площадке кругами. Накидка развевалась у него за спиной. Рамона прогнала Дэви под брусьями и вокруг спортивного комплекса из шведских стенок разной высоты.

– Беги, Дэви, беги! – кричали их одноклассники, подпрыгивая, пока не увидели приближающуюся мисс Бинни. Все немедленно построились в линеечку перед дверью.

С тех пор Рамона каждое утро пыталась догнать Дэви, чтобы поцеловать его.

– Рамона идет! – кричали мальчики и девочки, как только видели идущую по улице Рамону. – Беги, Дэви, беги!

И Дэви бежал, а Рамона неслась за ним. И они бегали кругами по площадке, а весь класс подбадривал Дэви.

– Этот ребенок собьется с пути, когда чуть-чуть подрастет, – както услышала Рамона, как один рабочий на той стороне улицы сказал другому.

Однажды Рамона подбежала к Дэви настолько близко, что смогла схватить его за рубашку. Дэви рванулся в сторону, с рубашки посыпались пуговицы. Первый раз за все время Дэви остановился.

– Посмотри, что ты натворила, – обвиняющим голосом сказал он. Мама ужасно на тебя рассердится.

Рамона тоже остановилась.

– Но я же ничего не сделала, – возмутилась она. – Я только схватила. Ты сам рванулся.

– Мисс Бинни идет! – крикнул кто-то, и они оба поспешили встать в строй у двери.

После этого случая Дэви держался от Рамоны дальше, чем обычно. Рамону это очень огорчало, потому что Дэви был _такой_ милый мальчик, что ей все время хотелось его поцеловать. Однако Рамона была все же не настолько расстроена, чтобы больше не гоняться по утрам за Дэви. Они бегали по кругу каждое утро до прихода мисс Бинни.

К этому времени мисс Бинни уже начала учить детей не только играм, школьным правилам и таинственной песне про зариру. Рамоне казалось, что занятия в школе делятся на две части. Первая – это подвижная, в нее входят игры, танцы и рисование пальцем. А вторая – задания. Задания – это серьезно. Каждый должен тихо работать, сидя за своей партой, и никому не мешать. Рамоне было очень трудно сидеть тихо, потому что ей все время было интересно, что делают остальные.

– Рамона, смотри в свою тетрадь, – говорила мисс Бинни. И иногда Рамоне это удавалось.

Первое серьезное задание было такое: каждый должен нарисовать свой дом. Рамона ждала, что ее будут учить читать и писать, как Бизус, и поэтому быстро нарисовала новыми карандашами свой домик с двумя окошками, дверью и красной трубой. А зеленым карандашом она нацарапала несколько кустов. Любой человек, знающий окрестности, сказал бы, что это изображение Рамониного дома, но Рамона почему-то не была удовлетворена. Она огляделась, чтобы увидеть, что делают остальные.

Сьюзен нарисовала свой домик, а затем пририсовала девочку с бонькающими кудряшками, выглядывающую из окна. Хови, который нарисовал в своем доме открытую гаражную дверь с виднеющейся за ней машиной, пририсовывал мотоцикл, стоящий у обочины. Дом Дэви был похож на здание клуба, построенного мальчишками, у которых было несколько старых досок и не хватало гвоздей. Он клонился на один бок, как будто устал.

Рамона посмотрела на свой рисунок и решила тоже что-нибудь пририсовать, чтоб он был поинтереснее. Подумав, какого цвета карандаш ей выбрать, она взяла черный и нарисовала большие черные завитушки, выходящие из окон.

– Тебе никто не разрешал калякать на своей картинке, – сказал Хови, который тоже был не прочь заглянуть в чужую работу.

– Я не калякаю, – возмутилась Рамона. – Это черное – часть моего рисунка.

Когда мисс Бинни попросила всех поставить картинки на доску, чтоб их было видно, первым делом дети обратили внимание на Рамонин рисунок – потому что он был нарисован сильными, размашистыми штрихами и из-за черных завитушек.

– Мисс Бинни, Рамона закалякала весь свой домик, – сказала Сьюзен, которая к этому времени уже полностью себя разоблачила. Она была девочкой, вечно стремящейся играть в "дочки-матери", чтобы быть матерью и всеми руководить.

– Неправда! – запротестовала Рамона, начиная замечать, что ее картину никто не понимает. Может быть, она была не права, пытаясь сделать ее интересней. Может быть, мисс Бинни не хочет интересных рисунков.

– Конечно правда! – Джой подбежал к доске и ткнул пальцем в черные завитушки на Рамониной картинке. – Посмотрите!

Весь класс, включая Рамону, ждал, что мисс Бинни сейчас скажет: Рамоне не следовало портить свою картинку. Но мисс Бинни лишь улыбнулась и сказала:

– Где твое место, Джой? Рамона, может быть, ты расскажешь нам о своей картинке?

– Я не калякала на ней, – сказала Рамона.

– Конечно нет, – согласилась мисс Бинни.

Рамона полюбила свою учительницу еще сильнее.

– Ну... – начала она. – Это черное – не каляканье, а дым, выходящий из окна.

– А почему дым выходит из окна? – мягко подтолкнула ее мисс Бинни.

– Потому что в камине горит огонь, а труба перекрыта, – объяснила Рамона. – Ее закрыл Санта-Клаус, но его на картинке не видно. – Рамона застенчиво улыбнулась учительнице. – Я хотела сделать картинку интересной.

– Ты и сделала ее интересной, – мисс Бинни улыбнулась в ответ.

Дэви встревожился.

– А как же Санта-Клаус выберется? – спросил он. – Он же не останется там?

– Конечно, он выберется, – успокоила его Рамона. – Я просто не нарисовала этого.

На следующий день задание было труднее. Мисс Бинни сказала, что каждый должен научиться писать свое имя. Рамона с самого начала поняла несправедливость этой затеи с именами. Когда мисс Бинни дала каждому карточку с его именем, написанным печатными буквами, всем стало понятно, что девочке по имени Рамона, чтобы научиться писать свое имя, придется поработать больше, чем девочке по имени Энн или мальчику по имени Джой. Не то, чтобы Рамона имела что-нибудь против более тяжелой работы, – она очень хотела научиться писать и читать. Но, будучи самым младшим ребенком в семье и среди соседей, она научилась замечать несправедливость.

Рамона осторожно написала Р так же, как ее писала мисс Бинни. Написать А было просто. А мог написать даже ребенок. Мисс Бинни сказала, что А похожа на остроконечную шляпу ведьмы, а Рамона как раз собиралась быть ведьмой на празднике Хэллоуин(*). Писать О тоже было очень просто. О – это круглый воздушный шарик. Некоторые люди пишут О как полусдутый воздушный шарик. Но Рамонино О было шариком, полным воздуха. –(*) Хэллоуин – праздник Нечистой силы – 30 октября. –

– Мне нравятся Рамонины О: они все такие толстенькие воздушные шарики, – сказала мисс Бинни всему классу, и Рамонино сердце наполнилось радостью: ее О нравятся мисс Бинни больше остальных!

Мисс Бинни ходила по классу, заглядывая в тетрадки через плечо.

– Хорошо, мальчики и девочки. Замечательные остроконечные А, говорила она. – А с милыми острыми верхушками. Нет, Дэви, у Д ножки опущены вниз. Замечательно, Карен. Мне нравится, как К у Карен держит спинку.

Рамоне хотелось, чтобы в ее имени была буква К. Она бы тоже написала ее с красивой прямой спинкой. Рамоне нравилось, как мисс Бинни описывает алфавит, и она с удовольствием прислушивалась к тому, что мисс Бинни говорила другим детям. Сидящая перед ней Сьюзен писала, поигрывая кудряшкой. Она накручивала ее на палец, вытягивала и отпускала. "Боньк", – автоматически подумала Рамона.

– Рамона, мы смотрим в свою тетрадку, – сказала мисс Бинни. – Нет, Дэви, у Д ножки опущены _вниз_.

Рамона снова склонилась над своей тетрадкой. Она обнаружила, что труднее всего при написании ее имени добиться того, чтобы в букве М было правильное количество кончиков. Иногда она ошибалась, и тогда у нее выходило _РАЛОНА_, но скоро она запомнила, что кончиков должно быть два.

– Хорошая работа, Рамона, – сказала мисс Бинни, когда Рамона впервые написала свое имя правильно.

Рамона обхватила себя руками от счастья и любви к мисс Бинни. Она была уверена, что скоро научится соединять буквы и сможет писать свое имя по-взрослому запутанно, как Бизус.

Неожиданно Рамона заметила, что у некоторых мальчиков и девочек после имени стоит еще одна буква с точкой.

– Мисс Бинни, а почему у меня нет буквы с точкой? – спросила она.

– Потому что у нас есть только одна Рамона, – ответила мисс Бинни. – У нас есть два Эрика: Эрик Джонс и Эрик Райен. Мы не хотим путать наших Эриков, поэтому записываем инициалы их фамилий: Эрик Д. и Эрик Р.

Рамоне не хотелось ничего упускать.

– А можно, я тоже напишу еще одну букву с маленькой точечкой? попросила она, зная, что мисс Бинни не подумает, что она пристает из вредности.

Мисс Бинни улыбнулась и склонилась над ее партой.

– Конечно можно. Вот как пишется К: прямая палочка, ручка и ножка. Похоже на шагающего человечка. А вот и твоя маленькая точечка.

Мисс Бинни пошла дальше, наблюдая за выполнением задания.

Рамона была просто очарована инициалом своей фамилии. Она осторожно вывела прямую палочку, ручку и ножку, а затем отклонилась назад и с восхищением оглядела свою работу. В ее имени был воздушный шарик и две ведьмины шляпы, а в фамилии – человечек. Рамоне не верилось, что у кого-нибудь еще в школе есть такое интересное имя.

Весь следующий день во время занятий Рамона практиковалась в написании К, пока мисс Бинни ходила по рядам и помогала всем писать букву З в их именах.

– Нет, Сьюзен, – говорила она, – З стоит прямо, а не извивается, как ползущий по земле червяк.

Сьюзен намотала завиток на палец и отпустила.

"Боньк", – подумала Рамона.

– Ох, сколько З у нас извиваются, как червяки, – вздохнула мисс Бинни.

Рамона была рада, что в ее имени нет буквы З. Она нарисовала еще одну К, а затем, повосхищавшись ею некоторое время, пририсовала к палочке сверху маленькую головку с носом и в шляпе, а внизу – два башмачка, так что ее К стала совсем похожа на шагающего человечка. Как он понравится мисс Бинни! Мисс Бинни скажет всему классу: "Какую красивую К нарисовала Рамона. Она так похожа на шагающего человечка".

– Нет, Дэви, у Д палочки спускаются со строчки, как будто она машет в воздухе ножками.

Это сообщение так заинтересовало Рамону, что ей захотелось самой посмотреть на Д Дэви. Она подождала, пока мисс Бинни пройдет, и, соскочив со своего места, подбежала к парте Дэви посмотреть. Какое разочарование!

– Это совсем не ножки, – прошептала она. – Это Д вообще не похоже на человечка, который машет ногами в воздухе. На ногах должны быть коленки. Они всегда видны, когда болтаешь ногами.

Она-то знает, сколько раз она сама махала ногами в воздухе, сидя где-нибудь высоко-высоко.

Дэви пристально уставился на свою работу. Затем он стер ножки своего Д ластиком и нарисовал другие, искривленные посередине. Новая буква Д не была похожа на ту, что нарисовала мисс Бинни, но зато, по мнению Рамоны, больше походила на болтающее в воздухе ногами существо. А ведь мисс Бинни хотела, чтоб было похоже на болтающиеся в воздухе ноги?

– Хорошая работа, Дэви, – сказала Рамона, стараясь говорить, как учительница. Может быть, теперь Дэви все-таки разрешит себя поцеловать.

– Рамона, – сказала мисс Бинни, – сядь, пожалуйста, на свое место.

Она подошла взглянуть на то, что сделал Дэви:

– Нет, Дэви. Я показывала тебе, что ножки Д спускаются со строчки ровно, а у тебя они смотрят в разные стороны.

Дэви был озадачен.

– Это коленки, – сказал он, – коленки, как на настоящих ножках. Д же машет ногами в воздухе.

– Ох, Дэви, прости. Я не имела в виду... – казалось, мисс Бинни не знает, что сказать. – Я не имела в виду, что надо рисовать коленки, я просто хотела, чтобы они спускались со строчки, – проговорила она.

– Рамона сказала мне так нарисовать, – объяснил Дэви. – Она сказала, у всех на ножках есть коленки.

– Рамона не учительница, – голос мисс Бинни хотя и не был сердитым, но все же стал совсем не таким ласковым, как обычно. – Пиши буквы так, как тебе говорю я, и не обращай внимания на то, что тебе говорит Рамона.

Рамона смутилась. Вот так всегда. Хочешь сделать хорошо, а все получается совсем наоборот. Мисс Бинни сказала, что Д должно махать ногами в воздухе, правда же? А когда машешь ногами, они ведь не висят ровно-ровно, а изгибаются. Так почему же нельзя было пририсовать коленки?

Дэви, сердито взглянув на Рамону, взял ластик и стер ножки Д во второй раз. Он тер с такой силой, что смял свой листок.

– Видишь, что ты натворила? – произнес он.

Рамона чувствовала себя хуже некуда. Милый маленький Дэви, которого она так любила, на нее сердится и бегать от нее теперь будет быстрее, чем обычно. Ей никогда не удастся его поцеловать.