Текст книги "Страсть и сомнения"
Автор книги: Беверли Бартон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
– Хирам, проводите, пожалуйста, шерифа Броди в кабинет дяди Луиса, но так, чтобы его не видели гости. Передайте, что я не заставлю его долго ждать.
– Хорошо, мэм.
Что бы ни привело шерифа в этот дом, Аннабел не хотелось, чтобы их гости узнали о присутствии здесь полицейского.
Обойдя столовую и убедившись, что шампанское в достаточной степени охлаждено и готово для поднятия тостов в приближавшуюся полночь, Аннабел тихо выскользнула из комнаты и поспешила в кабинет дяди. Как только она вошла в кабинет, шериф Броди, коренастый мужчина средних лет, снял шляпу и подошел к ней:
– Мисс Вандерлей, боюсь, я принес вам очень плохое известие.
У Аннабел сдавило сердце.
– Это известие касается Лулу?
– Да, мэм.
– Что? Она попала в аварию? Сильно пострадала?
– Мне очень не хочется выступать в роли вестника беды, но… ваша кузина Лулу мертва.
В желудке Аннабел затянулся тугой узел.
– Лулу мертва? Как? Когда?
– Сегодня вечером она была найдена мертвой в своей спальне. Полиция Мемфиса рассматривает дело по факту ее смерти как криминальное.
– Вы хотите сказать, что Лулу кто-то убил?
– Похоже, что так. Мне ужасно жаль, мисс Вандерлей. Если хотите, можете связаться с полицейским управлением Мемфиса сегодня же или завтра утром. Расследование ведет лейтенант Нортон.
Аннабел пожала шерифу руку и поблагодарила за то, что он лично пришел, чтобы сообщить ей столь ужасное известие. Когда она позвала ожидавшего в коридоре Хирама и попросила провести шерифа к выходу, единственной мыслью, безотвязно сверлившей мозг, было – как, в какой форме сообщить дяде о произошедшем. Ведь Лулу была светом в окошке для дяди Луиса. Он души не чаял в дочери, которая появилась на свет, когда ему было уже пятьдесят. Теперь же, когда его здоровье явно пошатнулось, весть о том, что его девочка, которую он постоянно баловал и любил до безумия, мертва, может просто убить его.
Глава 2
Сидя в одиночестве в тихом офисе на десятом этаже Центра криминальной юстиции на Поплар-авеню и ожидая адвоката, Куинн Кортес пил кофе и твердил себе, что дела не так уж плохи, как может показаться. В конце концов, полиция не арестовала его. Против него не выдвинуто обвинение в убийстве Лулу. Пока.
«Пока? Да никогда. Ты не убивал ее. Нет никаких доказательств, что это сделал ты. Даже если детективы подозревают тебя – а, по-видимому, так оно и есть, – шансов доказать, что ты убил Лулу, у них нет. Да, но и тебе не доказать, что ты этого не делал».
У Куинна раскалывалась голова. В висках стучало так, будто по ним колотили тяжелыми кувалдами. Откинув голову назад и прижав затылок к прохладной стене, он попробовал снять боль, массируя виски.
Еще тогда, когда Куинн проснулся после вынужденного полуторачасового отдыха на полпути из Нашвилла в Мемфис, он почувствовал тупую боль в висках, изгнать которую не удалось с помощью двух таблеток аспирина. Обнаружение тела Лулу и общение с полицейскими лишь усилили головную боль до размеров мигрени. Куинн всегда был здоров как бык, однако за последние восемь или девять месяцев он уже не в первый раз испытывал сильные головные боли. Происходило это так: перед глазами вдруг начинало все плыть, и на некоторое время Куинн терял сознание. Приходя в себя после такого приступа, он ощущал сильную головную боль, которая через некоторое время проходила. Наверное, ему следовало бы обратиться к врачу, однако он не спешил с этим, каждый раз полагая, что больше такое не повторится. В конце концов, этих приступов было не так уж много: всего три, включая сегодняшний.
Хотя у Куинна было бесчисленное множество подзащитных, обвиняемых в убийстве, сам он никогда не оказывался в таком положении. Никогда не был подозреваемым. И никогда не находил тел жертв преступления.
Бедная Лулу. Господи, ну кто мог убить ее? И почему? Может быть, как личность она не приносила особой пользы обществу, поскольку никогда нигде не работала и не оказывала помощи ни одной живой душе, но ведь и вреда никому не причиняла. Порхала по жизни, стараясь получить от нее максимум удовольствия. Заражала окружающих жизнерадостностью и весельем и была чертовски хороша в постели.
Куинн поморщился. Напомнил себе, что не пристало так говорить о покойных, и сокрушенно помотал головой. Кого он обманывает? Лулу была бы счастлива знать, что он считал ее непревзойденной в постели. Она гордилась своей гиперсексуальностью и вела себя в спальне как настоящая тигрица.
«Не знаю, кто и почему убил тебя, милая, но если полиции не удастся найти твоего убийцу, то я найду его сам».
Открылась дверь, и в дверном проеме показалась голова сержанта Джорджа, который провозгласил:
– Ваш адвокат явился.
Сержант Джордж оказался настоящим занудой, но лейтенант Нортон вел себя, как и подобало профессионалу.
Куинн потер пальцами виски, затем опустил руки на колени и посмотрел на нагловатого молодого полицейского. У него появилось внутреннее ощущение, что Чад Джордж никак не мог понравиться ему, независимо от обстоятельств встречи с ним.
– Мы не выдвигали против вас никаких обвинений и не допрашивали вас. Просто задали несколько вопросов, – сказал сержант. – Стоило ли вызывать адвоката?
– Думаю, стоило. – Куинн поднялся во весь свой стовосьмидесятипятисантиметровый рост и посмотрел прямо в глаза полицейскому. Джордж был невысокого роста – всего сто шестьдесят пять – сто семьдесят сантиметров – и для мужчины слишком красивым. Наверняка другие офицеры подтрунивали над его голливудской внешностью. Дразнили Брэдом Питтом или еще каким-нибудь киношным красавчиком.
Губы Джорджа чуть растянулись в полуулыбке, после чего он отступил назад, пропуская Кендал Уэллс. Та прошла мимо сержанта, словно мимо пустого места, и, войдя, закрыла за собой дверь. Куинн ухмыльнулся, представив возмущение полицейского, которого не только проигнорировали, но еще и захлопнули дверь перед его носом. Чад Джордж явно не привык к такому обращению со стороны женщин. Но Кендал была необычной женщиной.
– Надеюсь, ты не болтал лишнего. – Кендал подошла к Куинну, громко стуча по полу сапогами на высоких каблуках.
Куинн окинул свою адвокатессу внимательным взглядом. Мисс Уэллс выглядела впечатляюще. Высокая, подтянутая и длинноногая, она не отличалась классической красотой, но, несомненно, была очень привлекательной женщиной. Одевалась в лучшее, что могла позволить себе при ее приличных доходах. Сшитые на заказ костюмы. Неброские золотые украшения. Ярко-красный цвет ухоженных ногтей должен был служить предупреждением, что эта красивая женщина может быть и опасной, возможно даже, смертельно опасной.
Они были знакомы уже немало лет – с тех пор, как вместе вели первое дело, порученное Кендал адвокатской конторой «Гамильтон, Джеффри и Ллойд», которая, впрочем, впоследствии сменила название на «Гамильтон, Джеффри, Ллойд и Уэллс». В возрасте сорока четырех лет она выглядела максимум на тридцать пять. Поддерживая хорошую физическую форму, подкрашивая тронутые сединой волосы, Кендал легко вводила в заблуждение не знавших ее подлинного возраста людей. Но Куинн знал. Ему было известно о ней многое. Какое-то время они были любовниками, и Кендал нравилось болтать после любовных утех, причем в основном о себе. Несмотря на то что они не виделись около пяти лет, она была первой, о ком он подумал, решив, что ему срочно нужен высококлассный адвокат.
– Хорошо выглядишь, – сказал Куинн.
Кендал улыбнулась.
– А ты хреново.
Он почесал затылок:
– У меня жутко разболелась голова.
– У любого заболит голова, если ему приведется обнаружить мертвую любовницу.
Куинн пристально смотрел на Кендал.
– Я не убивал Лулу.
– Приятно это слышать.
– А они считают, что это сделал я? – Куинн сопроводил свой вопрос кивком в сторону закрытой двери.
– Возможно. Ты ведь и сам знаешь, что любовники и мужья первыми подпадают под подозрение.
– Я сообщил им о нашей с Лулу договоренности встретиться поздним вечером. Сказал, что приехал на автомашине из Нашвилла, прошел в дом и нашел ее в спальне мертвой. Но как только сержант Джордж начал намекать на то, что у меня были основания желать смерти Лулу, я отказался отвечать без адвоката.
– И позвонил мне. Умный мальчик.
– Миссис Кортес дураков не рожала.
– А у тебя были причины желать смерти Лулу Вандерлей?
Куинн бросил сердитый взгляд на своего адвоката:
– Не рано ли записывать меня в злодеи?
Кендал пожала плечами:
– Они в любом случае постараются повесить это на тебя. Ты ведь крупная птица. Все время на первых полосах газет. Подумай только, как это скажется на карьерах не только Джорджа и Нортона, но и окружного прокурора. Я знаю Стивена Кемпбелла. Он очень амбициозный тип. Осудить Куинна Кортеса за убийство – лучшего дела для него просто не придумать.
– У меня не было никаких причин убивать Лулу. Мы были друзьями… любовниками.
– Ваши отношения не были серьезными?
– Разве у меня с женщинами бывали когда-нибудь серьезные отношения?
– Хм… – Кендал окинула его задумчивым взглядом. – А Лулу? Ей не хотелось от тебя чего-то большего?
Куинн покачал головой:
– Насколько я знаю, нет. Недель шесть назад она приезжала в Нашвилл, где провела со мной пару дней. С тех пор я не видел ее. Она позвонила мне сегодня днем, поздравила с победой в деле Макбрайера и пригласила в Мемфис, чтобы вдвоем отпраздновать это событие.
– А другие ее ухажеры? Не знаешь, не встречалась ли она с кем-нибудь еще? С каким-нибудь ревнивым типом?
– Мы никогда не говорили о других любовных связях.
– Хотелось бы, чтобы у нее оказался ревнивый любовник. Это по крайней мере вынудило бы полицейских переключить внимание на другой объект.
– Послушай, мы можем обсудить детали позже. Мне хотелось бы выйти отсюда. Сейчас же.
– Это можно устроить. Если к тебе еще есть вопросы, мы можем вернуться утром. На такой ранней стадии расследования у них вряд ли найдутся веские основания для твоего задержания. – Кендал взяла его под руку. – У тебя есть место для ночлега?
– Сниму номер в «Пибоди» или…
– Проведешь ночь у меня.
Куинн испытующе посмотрел на нее. Последней дошедшей до него новостью о Кендал была та, что четыре года назад она вышла замуж.
– Мы расстались, – сказала она, будто прочитав его мысли. – Финальная процедура развода состоится в следующем месяце.
– Мне жаль, что твой брак не состоялся.
– Да, мне тоже. – Кендал пожала плечами. – Он неплохой человек. Вдовец. Двое детей-подростков. Мне казалось, это как раз то, что мне нужно, но я ошибалась. Мне больше подошел бы человек моего же плана.
– И что это за человек?
– Такой сволочной развратник, как ты, Куинн.
– Аннабел? – Голос Уита Вандерлея дрожал от нетерпения. – Хирам сказал, что ты срочно хотела видеть меня. Могу я надеяться, что ты изменила мнение по поводу…
Аннабел обернулась и одарила кузена презрительным взглядом.
– Помолчи, ради Бога.
Уит озадаченно посмотрел на нее:
– Ты плакала. Что случилось?
Он попытался было приблизиться к ней, но она протестующе выставила вперед руку.
– Только что здесь был шериф Броди. Он приехал, чтобы лично сообщить дурные новости… о… – Аннабел сглотнула подступившие вновь слезы… – Лулу.
Уит побледнел:
– Что с ней случилось? Она попала в аварию? Черт, сколько раз я просил ее не ездить так быстро.
– Дело не в аварии.
– Тогда в чем? Что случилось? Она в больнице? Нам нужно…
– Лулу убили, – с трудом выдавила из себя Аннабел. Стоило произнести это вслух, и реальность происшедшего навалилась на нее с еще большей тяжестью.
– Убили? – Уит потряс головой. – Но это невозможно. Кому понадобилось ее убивать? Все любили ее. Ты же знаешь. – Бледный и трясущийся, Уит ошалело смотрел на Аннабел.
– Сейчас же возьми себя в руки. Не раскисай. Нам еще предстоит известить об этом дядю Луиса.
– Папу? О Господи! Это убьет его.
– От тебя требуется только позвонить доктору Мартину, сообщить ему о случившемся и попросить немедленно приехать сюда. У меня назначено несколько встреч здесь, но, как только прибудет доктор Мартин, мы втроем отзовем дядю Луиса и скажем ему.
– Знаешь, я никогда не завидовал ей. – Уит улыбнулся, и на его лице появилось умильное выражение. – Мне было пятнадцать, когда она появилась на свет, и я должен был бы ненавидеть ее, но этого не было. Я полюбил малышку, едва только увидел. Знал ведь, что папа любит ее намного больше, чем меня, и тем не менее…
Аннабел не хотелось выслушивать его излияния. Тем более сейчас. У нее не было ни времени, ни желания выслушивать покаянные речи Уита. А все свидетельствовало о том, что ему не терпелось выговориться.
– Позвони отсюда доктору Мартину. – Проходя мимо кузена к двери, Аннабел приостановилась и сочувственно улыбнулась ему. Будучи от природы заботливой и чуткой, она вдруг ощутила желание обнять и приободрить его. И все же не смогла преодолеть неприязнь и заставить себя прикоснуться к нему.
По коридору Аннабел шла с высоко поднятой головой. Глаза были сухими. Но больно щемило сердце. Бедная Лулу. Какой бы взбалмошной она ни была, какую бы никчемную жизнь ни вела, как бы ни огорчала отца, смерти она не заслуживала. Сообщение об убийстве в Мемфисе светской львицы, дочери мультимиллионера, главы клана Вандерлей из штата Миссисипи, появится на первых утренних полосах газет. С утра первым делом нужно будет отправиться в Мемфис. Необходимо взять на себя ответственность представлять семью, исполнив таким образом свой долг. А еще Аннабел хотела лично проследить за поимкой и наказанием убийцы Лулу.
Куинн припарковал «порше» в центральном районе Саут-Блуфф, в двухместном гараже рядом с «БМВ» Кендал. Подождав, пока он достанет из багажника свою сумку, она придержала дверь и пропустила его через кухню в свой престижный дом. Проследовав в просторную гостиную, Куинн отметил, что интерьер отражает характер хозяйки. Сверкающий, опрятный и современный. Обилие стекла и черно-белых цветов с отдельными удачными вкраплениями желто-коричневого и кремового цвета. И все же помещению явно недоставало домашнего уюта.
У Куинна был пентхаус в Хьюстоне, бунгало на Ямайке и пай в сезонном посещении горнолыжного курорта в Вэйле. Но своего дома у него не было. Даже ранчо, купленное в холмистой местности рядом с поместьем старого друга Джонни Мака Кахилла, нельзя было назвать домом.
Ему не нужен был дом. Он всегда был слишком увлечен карьерой, сколачиванием состояния и не заботился о таких приземленных и несущественных материях, как дом. Сейчас у него было все, чего он хотел. И даже больше. Так почему же он ощущал такую пустоту? И такое одиночество?
Кендал остановилась у длинной стойки, отделявшей гостиную от сверкающей нержавеющей сталью современной кухни.
– Могу приготовить чай. А хочешь, можно чего-нибудь и покрепче.
– Я не против горячего чая и пары таблеток аспирина. – Куинн помассировал указательным пальцем правый висок.
– Горячий чай и аспирин – это я мигом. – Кендал кивнула в сторону уходящего вправо от гостиной коридора: – У меня две спальни для гостей. Выбирай любую. В обеих отдельные ванные комнаты.
Куинн кивнул:
– Мне все равно. Во всяком случае, сегодня. Спасибо, что предоставила мне место для ночлега. В такие моменты нет ничего лучше чашки горячего чаю и капельки сочувствия.
Кендал взглянула на него с подозрением, будто засомневалась в его искренности.
– Можешь пить чай, сколько захочешь, но сочувствия не дождешься.
Куинн издал глубокий вздох, сопроводив его горьким смешком.
– Я имел в виду сочувствие в буквальном, а не в метафорическом смысле. У меня и в мыслях не было, что ты пригласила меня к себе с какой-то задней мыслью.
Похоже, это удивило ее.
– А ты изменился.
Куинн пожал плечами:
– Если и изменился, то не очень. А от тебя я жду чашку чаю, пару таблеток аспирина… и, может быть, немного искреннего участия. Я не преступал закон с юношеской поры. Мне не нравится это ощущение: быть подозреваемым в убийстве. И хотя нас с Лулу не связывали серьезные отношения, она небезразлична мне.
– Настолько, насколько ты обычно бываешь небезразличен к женщинам. Ты это имеешь в виду, да?
– Неужели я заставил тебя страдать? Тогда, когда мы…
Кендал рассмеялась:
– Господи, какое самомнение. Нет, я вовсе не страдала из-за тебя. И прежде чем ты сделаешь очередной ошибочный вывод, хочу сказать, что я не сохла по тебе все эти годы. Просто я знаю тебя. Вернее – раньше знала.
– Вот уж не думал, что настолько неприятен тебе.
– Ты не был неприятен мне тогда, да и сейчас я не испытываю к тебе неприязни. Черт, Куинн, будь ты мне неприятен, я не бросилась бы по первому зову на твою защиту. И не пригласила бы тебя к себе, если бы…
Кендал остановилась на полуслове, следя за тем, как он бросил на пол свою сумку и двинулся к ней. Остановившись в полуметре, Куинн протянул руку и тронул кончиками пальцев ее щеку.
– Это не из-за меня, правда? Это из-за твоего бывшего. Мужик, наверное, доставал тебя, да?
Тяжело вздохнув, Кендал повернулась и направилась к буфету. Доставая с полки коробку с пакетиками чая, пояснила:
– Его зовут доктор Джонатан Майлс. Я безумно влюбилась в него. У нас был великолепный секс. Двое его детей были настоящими монстрами, и они ненавидели меня. Мы думали, что это пройдет, их отношение изменится. Не изменилось. В конце концов он выбрал детей. Не могу судить его за это. Ведь он все еще любил свою покойную жену, а это были ее дети.
– Хорошо, что ты покончила с ним, милая. Он не достоин тебя.
– Не достоин. – Кендал тяжело вздохнула, затем наполнила водой чайник и поставила на керамическую электроплиту. Чуть улыбнувшись, она взглянула на Куинна: – Почему бы тебе не выбрать спальню и не принять душ? К тому времени и чай будет готов. У тебя осталось не так уж много времени для сна.
Куинн кивнул и вышел в коридор. Нет, сегодня ему не заснуть. Он знал, что стоит закрыть глаза, и в его воображении предстанет лежащее на кровати безжизненное тело Лулу. Прекрасное и сексуальное даже в смерти. И ее окровавленная рука с отсутствующим пальцем. Кому понадобилось отрезать у нее указательный палец?
Из дальнего угла спальни Аннабел наблюдала за тем, как доктор Мартин суетится вокруг пожилого человека. Стоявший рядом Уит вел себя очень корректно, сдерживал свои эмоции, старался угодить отцу. Аннабел полагала, что он по-своему любил дядю Луиса.
– Нет, пожалуйста, скажите, что это неправда, – стонал Луис Вандерлей, затихая под действием успокоительного средства. – Моя маленькая Лулу. Моя драгоценная девочка. Она не может умереть.
– Ну-ка лягте на спину и расслабьтесь, Луис, – увещевал его доктор Мартин.
– Аннабел, – позвал племянницу Луис.
Она подошла к кровати. Доктор Мартин сочувственно посмотрел на нее и отошел в сторону. Аннабел наклонилась и взяла дядю за руку:
– Я здесь.
– Поезжай в Мемфис. Выясни, что произошло. Наша Лулу не могла умереть.
Аннабел сжала покрытую старческой пигментацией руку.
– Я отправлюсь туда рано утром. И позвоню тебе, как только что-нибудь выясню.
– Кто-то солгал нам, – прошептал Луис. – Лулу не умерла.
Наклонившись, Аннабел коснулась губами дядиного лба.
Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Отец Аннабел – самый младший ребенок в семье – был на пятнадцать лет младше старшего брата, дяди Луиса. Между ними родились две сестры: ушедшая в мир иной всего несколько лет назад Мета Энн – незамужняя бездетная деловая женщина, всю жизнь беззаветно помогавшая Луису в деле управления обширной империей Вандерлеев, и Аннабел, умершая еще в сороковых годах в возрасте трех лет от полиомиелита. И та, и нынешняя Аннабел были названы в честь прабабушки, которая прибыла из Франции, чтобы в 1855 году стать невестой Эдварда Вандерлея.
– Отдыхай, дорогой. – Аннабел обожала дядю Луиса, который сумел заменить ей родного отца, умершего от сердечного приступа семь лет назад. – Я выясню, что случилось с Лулу. Обещаю.
Доктор Мартин остановил ее на выходе из комнаты:
– Аннабел!
– Да?
– Ему уже семьдесят восемь, здоровье слабое, а это известие стало для него ужасным потрясением.
– Не хотите же вы сказать, что отец может умереть? – ужаснулся Уит.
– Тише. – Аннабел взглянула на дядю, который казался спящим, и сердито посмотрела на Уита. – Он может услышать.
– Он отключился, – ответил Уит.
– Должен вас предупредить, что вы должны быть готовы ко всему, – сказал доктор Мартин. – Луис вполне может пережить и это, но… Что ж, в некотором смысле все зависит от его желания жить. Мне приходилось иметь дело с пациентами, которые, утратив волю к жизни, угасали в течение нескольких месяцев или даже нескольких недель.
– Я знаю, ради чего дядя Луис захочет жить, – сказала Аннабел. – Когда он окончательно осознает, что Лулу мертва, ему будет важно знать, что ее убийца наказан. Только это придаст дяде Луису силы.
Доктор Мартин покачал головой:
– Месть может быть сильным мотивационным фактором. Только смотрите, чтобы она не сыграла с ним злую шутку. Да и с вами тоже.
– Я не имела в виду месть. Я уверена, что дядя Луис, как и я сама, будет молить Бога, чтобы восторжествовала справедливость.
Куинн лежал на спине, подложив под затылок ладони с переплетенными пальцами. Чашка чаю, пара таблеток аспирина и сочувственное внимание Кендал несколько способствовали ослаблению головной боли, но не помогли провалиться в сон. А ведь всего через несколько часов ему предстояло снова отправиться в полицейский участок, чтобы ответить на новые вопросы по поводу смерти Лулу.
Господи, как же ему хотелось вернуть время назад и… И что? Отказаться от приглашения Лулу приехать в Мемфис? Прибыть в дом Лулу раньше и успеть предотвратить убийство?
Куинн повернулся на бок и посмотрел на стоявший у изголовья будильник с цифровым табло. Четыре сорок три.
Насколько он знал, Лулу, как никто другой, любила жизнь. Она стремилась испробовать в жизни все. В ее двадцать семь лет у нее вся жизнь была впереди. Замужество, дети, развод, новые замужества и разводы. Куинн с тихим смешком вспомнил, как они вместе чудили. Лулу была женской копией его самого. Недоброжелатели называли ее шлюхой. Те же, кто хорошо знал, считали ее раскрепощенной. Она так же любила мужчин, как он женщин. У них, пожалуй, были одинаковые принципы отношений с противоположным полом. Никаких сдерживающих факторов. Для связи пригоден любой объект. Никаких обязательств. Никаких обещаний. Секс ради секса. И никакой любви. Любовь – для дураков. А Лулу была не глупее Куинна. Знала, что к чему.
Может быть, она связалась с кем-то, кто отказался играть по ее правилам? Может, кто-то решил, что если невозможно заставить Лулу принадлежать только ему, то пусть она не достанется никому?
Если полиция бросит все силы на то, чтобы доказать, что Лулу убил он, настоящий убийца может ускользнуть. Этого нельзя допустить. Нужно не только найти способ доказать свою невиновность, но и сделать все возможное и невозможное, чтобы привлечь убийцу Лулу к ответу.
