Текст книги "Я хочу на тебе жениться"

Автор книги: Бетти Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Кэтрин слушала Джеймса, раскрыв рот от удивления. Даже мистер и миссис Лэндмарк ни разу не приезжали к ней домой, когда возникала подобная ситуация. Они всегда ограничивались лишь телефонным звонком, но никогда не навещали ее. Джеймс первым из всех боссов Кэтрин перешел рубикон, чтобы пообщаться с ней в ее доме, а не в офисе.

– Не знаю даже, что и сказать… разве только еще раз поблагодарить тебя, Джеймс. У нас с Энни все в порядке.

Она зачем-то передвинула вазу с цветами на другой край кухонного стола, потом повертела перед собой руками, будто не зная, что с ними делать, и вдруг резко сунула их в карманы шортов. В тот же момент женщина с ужасом вспомнила, в каком невообразимом виде предстала перед гостем. Ее волосы были завязаны на затылке в шаловливый конский хвостик; сорочка с бретельками не радовала глаз даже еще до того, как ее усердно обслюнявила Энни; к шортам же гораздо больше подходил ярлык «удобные», нежели «модные», а тем более «элегантные». На лице ее не было никакой косметики, а в ушах и на руках – ни серебра, ни золота. К тому же по всему дому она, как всегда, шлепала босиком.

Стоя в таком виде перед своим безукоризненно одетым боссом, Кэтрин ощущала себя вконец смущенной и растерянной.

Но босс не замечал ничего этого. Он замечал только одно: перед ним стояла трогательная, обаятельная, красивая женщина…

Послышался громкий голосок Энни, и Кэтрин поспешила к проснувшемуся ребенку.

– С ней все в порядке? – беспокойно спросил Джеймс, остановившийся в дверях детской комнаты.

– Она скоро поправится. Лобик уже не такой горячий, значит, температура спала. Лекарство уже наверняка действует. – Кэтрин завернула девочку в одеяло и подхватила на руки. – Энни, к нам приехал хороший дядя, который руководит твоей мамочкой на работе. А ну-ка поздоровайся с ним. – Помолчав, малышка покачала головкой и лишь улыбнулась Джеймсу; но ее улыбка была похожа на чистый лучик утреннего солнца. – Иногда она стесняется говорить с незнакомыми людьми. Извини.

– Никакие извинения не нужны, Кэт. Если честно, я даже не надеялся, что ты представишь меня своей малышке.

Кэтрин предложила всем перейти в гостиную, Где они с Энни уселись в кресло-качалку, а Джеймс разместился на диване.

– Знаешь, – призналась она боссу, – я действительно боялась потерять работу. Для меня это явилось бы печальным событием, потому что я просто… влюбилась в нее.

– Не беспокойся. Я был бы безумцем, если бы стал искать другую временную помощницу, когда мы с тобой уже так хорошо сработались.

На секунду Кэтрин показалось, что Джеймс занервничал; в таком состоянии она его еще никогда не видела. И вдруг он спросил:

– А отец Энни собирается проведать свою больную дочку?

Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Быстро прокрутив в памяти их беседу в самолете, она поняла, что не очень-то посвятила его в свои семейные дела, и теперь проявленное им любопытство просто поразило ее.

– Нет. Я не поддерживаю с ним никаких контактов, – ответила женщина.

– Он вообще не видится с Энни?

– Он даже никак не претендует на нее.

Джеймс задумался, помолчал; потом заговорил опять:

– Значит, когда ты сказала, что вы с Энни живете одни…

– Я имела это в виду в буквальном смысле. – Кэтрин осторожно оттолкнулась кончиком ноги от кофейного столика – и кресло-качалка пришло в движение. – Послушай, Джеймс, мне действительно очень приятно, что ты навестил нас с дочкой, но тебе незачем волноваться. У нас с Энни все нормально. Ее отец предпочел не брать на себя никакую ответственность, и я не хочу затаскивать его в жизнь дочери, если он сам этого не желает.

– Ты могла бы заставить его взять на себя такую ответственность.

– То есть заставить платить мне деньги? – Женщина ухмыльнулась. – Ты это имеешь в виду?

– Он бросил тебя, взвалив все на твои плечи. Я считаю это несправедливым.

– Деньги не решают всех проблем, Джеймс. – Кэтрин грустно улыбнулась. – Да, я могла бы притащить его в суд и заставить платить алименты. Но знаешь, что я скажу тебе? Мне не нужен ни он сам, ни его деньги, и я не хочу, чтобы этот человек вмешивался в мою жизнь. Выплату алиментов он променял на отречение от своих родительских прав, для чего подписал соответствующую официальную бумагу.

– Какой подонок! – с негодованием произнес Джеймс. Он посмотрел на Энни и, покачав головой, добавил: – Как он мог пойти на такое?

– Полагаю, просто не хочет лишних хлопот. – Кэтрин хмыкнула. – До меня дошли слухи, что он женится. На богатой благотворительнице. В его планы всегда входил именно такой брак. Он говорил мне, что главное для него в жизни – постоянно пробиваться наверх и что никакой маленький выродок никогда не сможет стать для него камнем преткновения в достижении этой цели.

– Выродок? Он так назвал Энни?

Женщина утвердительно кивнула.

– А что ты ответила ему?

– Ничего. Просто врезала ему хорошую оплеуху и хлопнула дверью. С тех пор мои глаза больше не видели его.

– Хотелось бы мне ответить ему на всю катушку.

– С такими вообще не стоит разговаривать, Джеймс. – К ней явно возвращалось уравновешенное состояние. – Рыцарство с нашим временем не ужилось, а у современных сказок счастливого конца не бывает. Так что мы с дочуркой со всеми нашими проблемами и сами справимся.

Джеймс долго ничего не говорил. Затянувшуюся паузу прервала Энни: ей, очевидно, стало гораздо легче, и она попросилась на пол поиграть. Не спуская глаз с ребенка, Кэтрин сказала:

– Джеймс, я очень признательна тебе за визит и цветы, но ведь ты должен еще вернуться в офис, не так ли?

Мужчина понял намек и поднялся с дивана, а женщина едва сдержалась, чтобы не улыбнуться, когда заметила в выражении его лица облегчение, которое он безуспешно пытался скрыть.

Уже подойдя к наружной двери, он вдруг щелкнул пальцами и, обернувшись, сказал:

– Да, чуть было не забыл. Ведь уже начало мая, так что завтра проводится очередной день сотрудников нашей компании. Празднества состоятся под Порт-Честером. Если Энни выздоровеет, обязательно приезжайте. Там будет открыта специально для детей наших сотрудников комната отдыха.

Она вспомнила, как в свой первый рабочий день в «Роккаттере» перепечатывала какую-то памятную записку о семейном празднике, организуемом компанией для своих сотрудников. Но тогда ей было совсем невдомек, что это развлекательное мероприятие коснется и ее семьи.

– Это очень мило с твоей стороны, – ответила она, – но…

– Никаких «но», Кэт, – строгим голосом прервал ее босс. – Ты сотрудница «Роккаттера и сыновей», а сроки пребывания в должности при проведении подобных мероприятий не имеют значения. Кстати, будет, пожалуй, даже лучше, если я заеду за вами на машине.

Кэтрин охватило какое-то необъяснимо паническое и в то же время приподнятое, будоражащее настроение. Провести целый день на воздухе, под солнцем да еще с Джеймсом! Разве она могла сейчас мечтать о чем-то еще? Но ведь их общение друг с другом наверняка не скроется от глаз остальных сотрудников. Пойдут наговоры, слухи, сплетни, а там и до какой-нибудь беды рукой подать.

– Нет, Джеймс, нам нельзя ехать в Порт-Честер, – твердым голосом сказала она.

– Это потому что Энни к завтрашнему дню еще не успеет поправиться? – спросил он и бросил взгляд на девочку, весело возившуюся с игрушкой на полу у ног матери.

– Возможно, она и поправится, но…

– Тогда будем считать, что вопрос закрыт. Я подъеду к твоему дому примерно в девять, а перед началом общих гуляний мы уже будем в Порт-Честере.

– Джеймс…

– И не вздумай опять перечить своему боссу. Тебе все понятно? – с нарочитой строгостью сказал он.

В конце концов она уступила, сказав ироничным тоном:

– Хорошо, я не буду перечить. И еще раз благодарю.

Неожиданный крик Энни, как пружина, вытолкнул Кэтрин из кресла-качалки, и мать бросилась к ребенку, не успев даже попрощаться с гостем. С малышкой, слава богу, ничего не случилось – у нее просто возник скоропалительный конфликт с игрушкой; но когда женщина обернулась, Джеймса и след простыл. Она медленно опустилась в кресло и задумалась о том, что же приготовила ей судьба на этот раз.

На всем пути из Нью-Рошелла в Манхэттен, центральный район Нью-Йорка, Джеймс не переставал думать о том, какую же кашу он заварил и зачем. Принятое им утром решение навестить дома свою сотрудницу и ее больную дочку с самого начала казалось ему вполне разумным шагом. Правда, когда Кэтрин открыла ему дверь и вытаращила на него удивленные глаза, он сразу почувствовал себя дураком; однако находчивая хозяйка маленького дома тут же пустила в ход свои юмористические способности и помогла незваному гостю быстро освоиться в новой обстановке.

Теперь что касается вида, в котором она его встретила. Он и сейчас, сидя за рулем и внимательно следя за дорогой, видел перед собой только эту босоногую женщину в простых шортах, сорочке с бретельками и с дерзким хвостиком на затылке. В домашней одежде Кэтрин выглядела потрясающе сексуальной. Нет, соблазнительная «босячка» не просто потрясла мужчину, она сразила его наповал. На работе Джеймс привык видеть свою помощницу в строгих, элегантных костюмах, с тщательно уложенными волосами, а тут он не мог оторвать глаз от соблазнительных голых ног, выступавших из-под полуистершихся шортов, и от глубокой, упругой ложбинки в круглом вырезе сорочки. Разумеется, он приложил максимум усилий, чтобы не пялить глаза на эти прелести, однако управлять реакцией на них самых чувствительных мест своего тела ему было просто невмоготу.

Домик Кэтрин тоже поразил Джеймса, хотя, конечно, не настолько сильно, как его хозяйка. Как он и ожидал, зеленая трава перед фасадом была аккуратно скошена, на чистеньких цветочных клумбах под окнами уже завязались первые бутончики. Все это впечатляло, тем более что, насколько ему было известно, никто этой незамужней женщине по хозяйству не помогал. Просто она сама по себе имела божий дар художника и проектировщика, который подкреплялся ее поразительным трудолюбием.

Когда же Кэтрин пригласила его в дом, провела в гостиную и усадила на голубой диван с пурпурными подушками, гостя изумил необычный подбор картин, висевших на стенах. Наряду с репродукциями полотен Гойи, Пикассо, Тернера и нескольких других мировых знаменитостей комнату украшали яркие творения безвестных современных художников. Вся коллекция сразу приковывала к себе внимание именно разнообразием художественных стилей и в то же время какой-то скрытой их сочетаемостью, неуловимой цветовой гармонией; она удивляла, завораживала и будто наэлектризовывала зрителя.

Джеймс никогда бы не подумал, что у его временной помощницы может быть такой оригинальный эстетический вкус. И если бы не этот его внезапный бросок в Нью-Рошелл, он никогда бы, возможно, не открыл для себя такую грань ее духовного мира.

А кроме того, не обнаружил бы столь заметную разницу в их характерах и стилях жизни. Значит, автопробег был не напрасен?

Его визит к Кэтрин внес также еще одну существенную деталь в их отношения: он разжег в нем искреннее желание как можно больше узнать об этой женщине и позаботиться о ее судьбе. Джеймсу никогда не приходило в голову интересоваться, к примеру, детьми или внуками миссис Марджери. Кэтрин же он задал вопрос, касавшийся даже ее личной жизни, вопрос об отце Энни.

На секунду мужчина оторвал одну руку от руля и потрогал ладонью лоб – уж не затемпературил ли и он сам?

Да, эта женщина притягивала его. И не только какой-то затаенной, будто еще не развившейся сексуальностью. Она притягивала также своим… безмолвным одиночеством, безропотной затерянностью среди людей. Ведь и он тоже в какой-то степени одинок в этом мире, и корни его одиночества, как и ее, уходили в ранние годы жизни, когда они потеряли отцов. Джеймс любил своего отца и порой, даже когда уже стал взрослым, сильно скучал по нему. Однако Джеймс Роккаттер III никогда не был папой. Отцом – да, но папой – нет… И вдруг Джеймс-младший четко осознал, что одним из его главных желаний, увязывавшихся с будущим браком, было желание стать именно папой, а не просто отцом.

Это желание родилось в его душе много лет назад. Но он думал, что река времени уже давно смыла его. Однако, пообщавшись с Кэтрин и Энни, понаблюдав, с какой нежностью мать относилась к дочке, Джеймс понял, что желание стать любящим и любимым отцом своих будущих детей вовсе не умерло в нем. Энни, очаровательная девочка с темными волосиками, была так похожа на маму. И она так ласково улыбнулась ему, смущенно уткнувшись в шею матери и мгновенно покорив его сердце!

Джеймсу не приходилось часто общаться с детьми. А если сказать правду, он с ними совсем не общался. Поэтому, когда Энни улыбнулась ему, он просто не сообразил, как надо вести себя. Хорошо хоть улыбнулся ей в ответ…

Пригласив свою новую помощницу на пикник, организуемый компанией, магнат Роккаттер тем самым вызвал удивление не только у Кэтрин, но и у самого себя. Но вскоре Джеймс решил, что это приглашение было вполне разумным шагом. Он знал, что все сотрудники «Роккаттера» не принимали его за «своего в доску», и в определенном смысле они были правы. А с другой стороны, если бы он решил не ехать в Порт-Честер, отношение к нему ничуть не стало бы лучше. Скорее даже наоборот. Поэтому Джеймс решил присоединиться ко всем гуляющим, но не один, а с новой сотрудницей, которая с самого первого дня своего прихода в компанию не боялась и не чуралась его, что, кстати, ему очень нравилось.

Однако теперь, оставшись наедине с самим с собой за рулем машины, в которой он возвращался из пригорода в «Роккаттер», Джеймс вновь задумался о принятом им решении поехать на пикник вместе с Кэтрин. Ведь после того, что произошло между ними на балконе в Дулуте, они оба всячески старались соблюдать дистанцию в отношениях друг с другом. До сих пор он мог с кристальной четкостью воспроизвести в памяти каждое движение ее губ, языка, рук и даже отдельных пальцев во время тех поцелуев. Джеймс полагал, что даже воспоминания о том вечере таили опасность повторения случившегося. Когда они возвратились в Нью-Йорк, у обоих появилась надежная защита от прошлого – работа, отвлекавшая их от слишком интимных мыслей и не позволявшая надолго уединяться.

Совместная поездка за город опять создавала опасную ситуацию. А все получалось так только потому, что он в последнее время перестал держать себя в жестких тисках самодисциплины. Раньше ему даже не думалось об одиночестве, теперь же все может закончиться тем, что ему придется дорого заплатить за такую поблажку.

Так или иначе, сейчас он приоткрывал двери, которые были давно им самим же закрыты, причем закрыты настолько плотно, что, казалось, никогда не откроются.

Въехав в служебный гараж компании, Джеймс зарулил на свое обычное место, выключил двигатель и вышел из машины. Но веретено беспокойных мыслей крутилось в его голове по-прежнему, то замедляясь, то вновь набирая обороты. Из этой поездки на природу надо просто извлечь максимум положительных эмоций. Если им повезет, они втроем проведут этот день в свое удовольствие и без каких-либо злоключений.

Если только повезет.

6

Как только Кэтрин увидела его в дверях, ей сразу стало ясно, что вся эта затея с поездкой за город была ужасной ошибкой. В своем спортивном одеянии – шорты цвета морской волны, белая тенниска и кепка-козырек для игры в гольф – стройный, длинноногий и широкоплечий Джеймс Роккаттер был просто неотразим. Она же на его фоне смотрелась не более чем невзрачной простушкой. И такой контраст они будут демонстрировать перед всеми весь день в Порт-Честере! Нет, лучше бы она сразу отвергла его приглашение.

Придя после короткого замешательства в себя, Кэтрин пригласила босса в дом и стала торопливо укладывать в походную сумочку приготовленную еду и воду. Она пожалела, что с утра отвела Энни к приходящей няне. Но прогноз погоды был слишком неутешительным (ожидался сильный ветер), чтобы еще не окрепшую малютку брать с собой за город; в любом случае после высокой температуры ей лучше было находиться какое-то еще время в помещении.

Если бы не болезнь, подвижный живчик Энни мог бы стать в Порт-Честере надежным барьером между ними.

– Насколько я понимаю, твоя дочурка не едет с нами? – спросил Джеймс.

– Метеорологи обещали усиление ветра, поэтому я сочла, что ей лучше воздержаться от развлечений на воздухе. – Женщина застегнула на бедрах поясок, к которому была прикреплена походная сумочка, и добавила: – Утром она чувствовала себя нормально, но я решила не испытывать судьбу. Я готова.

Они вышли на улицу, сели в машину и отправились на север. Путь до Порт-Честера занял меньше часа. В условленном месте сбора – на автостоянке у первого загородного поворота шоссе к проливу Лонг-Айленд – уже было людно. Выйдя из машины, Джеймс с Кэтрин, разумеется, сразу привлекли к себе общее внимание. А когда все направились пешком по зеленой траве к берегу, в глазах многих сотрудников компании замелькали шаловливые искорки: ага, значит, босс решил развлечься с новой секретаршей? Так-так…

Но ко всему, что происходило вокруг него в течение всего дня – косые взгляды, разговоры полунамеками около грилей, аттракционы, спортивные игры, – босс, казалось, проявлял ноль эмоций. В течение дня все его внимание было сосредоточено исключительно на женщине по имени Кэтрин Пирс и на всем, что происходило вокруг нее. Ей захотелось вдруг посмотреть схватку любительских волейбольных команд – он тут же притаскивал откуда-то для нее складной стульчик. Пришло время обеда – Джеймс становился в очередь, чтобы получить на двоих по хорошему кусочку барбекю. Решили покататься на лодках – ее босс приносил весла, вставлял их в уключины и подавал ей руку, помогая перебраться через борт. А когда к концу дня вдруг подул ветерок и, как обещали метеорологи, его порывы стали быстро усиливаться, Джеймс увел свою спутницу под сень огромного дуба, стоявшего на невысокой круче у самой воды, и стал рассказывать ей всевозможные смешные и не смешные истории из своей и не своей жизни. Кэтрин все время молчала; она полурассеянно слушала Джеймса, вглядывалась в темнеющую воду и никак не могла понять, о чем же перешептывались океанские волны с трепещущей листвой старого дуба.

Точно так же вот уже несколько недель она не могла понять: в какой таинственный момент бытия в ней зародилась любовь к мужчине по имени Джеймс Роккаттер? И что явилось первым толчком для этой любви? Какой его жест, улыбка или, может быть, случайно сказанное слово пробудили в ней это чувство, которое теперь неудержимо разрасталось в ее сердце? И почему вообще с ней случилось это – то, чего не должно было случиться? Она не должна была влюбляться в своего босса – человека не ее круга. Он был слишком богат и красив для нее.

Вот же, черт возьми! А ведь она так старалась не допустить этого. Без конца читала себе нотации. Пыталась замкнуться только в себе, ни с кем не общаться, уйти с головой в работу и домашние заботы.

Но у нее ничегошеньки из всех этих потуг не вышло. Ее сердце продолжало в открытую игнорировать рассудок, и она все глубже и глубже увязала в этой нелепой, безрассудной любви. И если в охватывавшем ее безумии и оставались еще какие-то признаки разумного подхода к вещам, то среди этих признаков Кэтрин могла с безошибочной уверенностью выделить только один: богатые боссы не женятся на своих секретаршах. Даже если и сами нанимают их к себе на работу…

Да, ей нравилась ее работа. Она любила делать все за своим рабочим столом быстро, аккуратно и эффективно.

Но она не хотела сводить всю свою жизнь только к работе.

Она хотела также быть женой и матерью. Хотела иметь страстного любовника, у которого был бы такой же повышенный интерес к сексу, как и у нее, но который делил бы с ней не только постель, но и все хлопоты жизни. Одним словом, она хотела в отношениях с мужчиной получать не просто и не только физическое или физиологическое удовлетворение. Она хотела получать полное удовлетворение. И именно с Джеймсом.

Ну, конечно же, физический аспект обязательно интересовал ее в отношениях с любым мужчиной. И если хотя бы один из тех поцелуев, которыми они обменялись с Джеймсом на балконе отеля, был даже легким намеком на сексуальный контакт, партнерство с ним в постели было пределом ее мечтаний. На мгновение она задумалась о том, смогла бы получать удовольствие от интимных отношений с ним, зная, что они не будут постоянными. Но в следующую же секунду Кэтрин отбросила эту мысль. Быть знакомой с мужчиной, любить его, делить с ним постель, а затем расстаться – это противоречило любым ее убеждениям. Уж лучше жить так, как она жила сейчас, ни с кем не заводя близкое знакомство, никого не зная. Приходя каждый день на работу в «Роккаттер», она будет получать удовольствие от общения с Джеймсом, будет накапливать воспоминания об их контактах, а затем предложит свое резюме какой-нибудь совсем другой компании, не имеющей никаких связей с «Роккаттером и сыновьями». Может быть, ей удастся устроиться на работу где-нибудь в Калифорнии – штате ее мечты. Или в той же Пенсильвании в конце концов. Кто знает?

В любом случае пора заканчивать с глупостями и начинать серьезную жизнь. Ведь у нее маленький ребенок, о котором надо всерьез заботиться.

Ход ее мыслей прервал Джеймс, когда взглянул на нее и сказал:

– Не понимаю, почему мне приклеили ярлык человека с каменным сердцем. Ведь я нормальный мужик.

– Нормальный мужик, у которого за пазухой сорок миллиардов долларов! – фыркнула Кэтрин.

– Я не стою таких денег.

– Но хотя бы примерно таких, черт бы их побрал! – пробормотала женщина, дожевывая кусочек поджаренного мяса. – Послушай, Джеймс, ведь для тебя самого не секрет, что для своих сотрудников ты являешься иконой.

– По существу, у меня никогда не возникало такой мысли. Я говорю серьезно. – Кэтрин бросила на него скептический взгляд. – И в этом твоя вина.

– Моя? – Женщина резко выпрямилась и подалась вперед. – Что ты имеешь в виду?

– Пока ты мне не встретилась, я не тратил и десяти минут на размышления о том, что обо мне думали другие люди. Моя жизнь замыкалась на работе. Я шел прямо к намеченной цели, и никакой туман не застилал мне глаза. Когда же появилась ты, я стал вдруг лепетать о своих семейных делах, о детстве, а теперь ты вынуждаешь меня думать еще и о женитьбе и о том, чтобы завести детей.

С какой-либо подходящей супругой, подумала Кэтрин. С женщиной, которая занимала бы подобающее положение в обществе и могла бы достойным образом влиться в династию Роккаттеров.

Как раз в эту минуту к ним подошел Питер Роккаттер. Плюхнувшись на траву рядом с Кэтрин, он весело сказал:

– Привет, малыши! Как делишки?

И стянул колечко лука с ее тарелки.

– Привет, Пит, – ответила она и протянула ему поднос с остатками барбекю. – Как отдыхается? С удовольствием?

– Знаешь, я заговорил с девушкой из отдела закупок и…

– Оставь ее в покое, – мягким, даже слишком мягким голосом произнес Джеймс.

Кэтрин поежилась, но вовсе не от ветра. Пит улыбнулся, однако в его улыбке было больше вызова, чем доброжелательности.

– Уж не собираешься ли ты меня учить, с кем мне можно, а с кем нельзя встречаться? – резко бросил он старшему брату.

– Хочу тебе сказать, что лучше бы ты встречался не с сотрудницами «Роккаттера».

Пит вперил взгляд в Джеймса, потом в Кэтрин, затем снова в Джеймса и, поднявшись, сказал:

– М-да… Было приятно пообщаться, малыши. Но мне надо спешить. Через десять минут я должен встретиться с Эбби у автостоянки. Привет.

Джеймс не успел произнести и слова в ответ, как его брат мгновенно исчез из их поля зрения. Кэтрин успела заметить, как он отбросил в сторону салфетку и поднес к виску руку. Разговор с Питом, продолжавшийся не более десяти секунд, наверняка испортил ему аппетит и настроение.

– Не знаю даже, что с ним делать, – пробормотал Джеймс.

– А почему ты вообще должен с ним что-то делать? – спросила Кэтрин.

– Потому что я сейчас возглавляю династию! – резко ответил Джеймс.

– Джеймс, сколько тебе лет? – переходя на дипломатический тон, спросила она.

– Почти сорок, – сказал он, и в его голосе явно прозвучали нотки ответного вопроса.

– А сколько лет Питу?

– Тридцать три.

– И насколько твердым и серьезным ты был в этом возрасте?

– Очень серьезным. Я управлял тогда огромной частью нашей компании.

– М-да… – Кэтрин задумчиво кивнула и произнесла: – А какую ответственность несет на сегодняшний день Пит? Я знаю, что у него есть работа, но ты не дал ему никакой власти.

Джеймс взглянул на нее с негодованием, но она не опустила глаза. Женщина готова была отправиться на новые поиски работы, но отказываться от своих убеждений не намеревалась.

– Более того, – твердым голосом добавила она, – ты обращаешься с ним, как с ребенком. А ведь он уже достаточно взрослый человек, чего ты до сих пор не замечаешь. – Сделав глубокий выдох, Кэтрин спросила: – Неужели ты всегда был таким самодержцем?

– Не понял?

– Самодержцем, – медленно повторила Кэтрин. – Послушай, Джеймс, со стороны сразу видно, что ты старший сын-любимчик, что тебе перейдут бразды правления вашей империей. А Пит, может быть, даже и не хочет быть на твоем месте, но он хочет по-настоящему участвовать в семейном бизнесе. Ты же не желаешь уступить ему даже самых легких вожжей. Однако у него есть такая же гордость, как и у тебя, и он не станет унижаться, как Оливер, выпрашивая еще одну порцию овсяной каши… Думаю, не нужно быть психологом-профессионалом, чтобы догадаться, что Пит просто хочет, чтобы ты уважал его.

– Но он выказывает это желание самым жутким образом!

– А тебе не кажется, что тут есть и твоя «заслуга» в немалой степени, – сказала она. – Ведь ты иногда разговариваешь с ним таким назидательным, таким категорическим тоном, что аж жутко становится.

– М-да? – Джеймс смерил ее долгим оценивающим взглядом. – Ты довольно дерзкая собеседница, тебе не кажется?

– Не кажется. – Она зарделась, но не подала виду, что смутилась. – Но почему? Только потому, что я не побоялась сказать королю, что он голый?

– Ты попала почти в точку! – с хохотом отреагировал Джеймс.

Помешивая соломинкой льдинки в стакане с содовой, Кэтрин сказала:

– Знаешь, Джеймс, если говорить начистоту, ты мне нравишься. И мне нравится также Пит. Но я не могла сидеть здесь и молча выслушивать ваш диалог, даже если это и было сопряжено для меня с риском потерять работу. Может быть, с моей стороны это было и невероятно глупо.

– Да, ты в самом деле дерзкая. И это одна из причин, почему ты мне тоже действительно нравишься. Я не утверждаю, что ты права, но мне стоит задуматься над твоими доводами. Я имею в виду теми, что касаются Пита.

– Рада, что ты так воспринял мои слова…

Порыв ветра взметнул ее конский хвостик и рассыпал мягкую, шелковистую прядь по его лицу. Нежный удар волос тотчас отвлек его мысли от брата, и он снова задумался о женщине, которая, сама того не подозревая, перевернула вверх дном всю его жизнь.

Кто знает, возможно, неожиданное вторжение Пита в их беседу явилось счастливой случайностью. Брат вновь заставил его задуматься о том, о чем он никогда не думал. Ведь Кэтрин в самом деле заслуживала того, чтобы в ее жизни появился спутник, который был бы таким же открытым человеком, каким была она. Эта его новая секретарша недвусмысленно дала ему понять, что не намерена связывать свою судьбу с работодателем, и он поддерживал такой настрой ее мыслей. В данный момент он не мог обещать кому-либо что-либо конкретное. Даже если у него иногда и возникали мысли о будущей женитьбе, неотложные дела слишком осаждали его, чтобы он позволил себе заняться еще и своей семейной проблемой. Что же касается детей, то Джеймс хорошо помнил о собственном детстве: в ту пору жизни он больше общался с няней, чем с родителями, так что если ему не удастся уделять больше времени и внимания своим потомкам, то лучше уж вообще не заводить их.

Одним словом, почему бы ему вообще не распроститься с образом Кэтрин, который так манит его? Или, может быть, ему стоит просто вступить с ней в интимные отношения, но не планировать семью?

Но в любом случае он не поведет себя так, как повел этот подонок – отец Энни. Впрочем, может быть, дело совсем в другом? Возможно, Кэтрин не относится к тем женщинам, которые могут легко идти на близкую связь с малознакомыми мужчинами? Или, может быть, ему самому уже порядком надоели незатейливые постельные романы?

Когда-то Джеймс дал себе зарок никогда больше не поддаваться женским чарам. Однажды он уже допустил такую глупость, и это едва не стоило ему жизни. И вот теперь Кэтрин… Неужели новые чары?

Нет, надо взять себя в руки. И подумать о чем-нибудь другом. Только не об этой женщине.

Остаток дня они провели в свое удовольствие, а когда Джеймс привез Кэтрин домой, хаос в его голове почти полностью развеялся. По крайней мере ему стало окончательно ясно, что он не должен домогаться этой женщины, потому что не сможет дать ей того, что она, вероятнее всего, хотела бы получить от него, – всего сердца, стопроцентной любви.