Текст книги "Молчаливый профессор"

Автор книги: Бетти Нилс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

     Когда она пришла в отделение, мистер Брайт спросил ее, смеясь:

     – Кажется, профессор ван Белфелд съел вас заживо?

     – Нет-нет, он просил передать вам, мистер Брайт, что тоже считает эту группу крови весьма необычной и еще что он договорился относительно донора.

     – Замечательно! Не знаю, что бы в этой больнице делали без такого специалиста.

     В ответ Меган пробормотала что-то невнятное. Вполне вероятно, больница и впрямь не может обойтись без него, но уж она-то обойдется.

     Убирая бумаги, которые мистер Брайт разбросал повсюду, она вдруг вся напряглась, услышав спокойный голос профессора, который с легким акцентом говорил:

     – Я полагаю, сестра Роднер передала вам мое сообщение, возможно несколько изменив его в соответствии со своими представлениями о вежливости.

     Мистер Брайт засмеялся, а профессор добавил:

     – Надеюсь, она простит мне мою резкость.

     Меган переполняли противоречивые чувства, и она все еще не нашла подходящего ответа, когда он продолжил:

     – Я решил, что будет лучше, если сам увижу вас: в этой истории болезни есть кое-что нуждающееся в пояснении.

     Меган отошла поправить постель одному из больных. Ну зачем он так уж перед ней извиняется, скорее это следовало бы сделать ей, а медлила она потому, что ожидала, когда он на нее пожалуется. Поистине любитель сложностей! До конца дня Меган думала о случившемся и продолжала волноваться, хотя совершенно напрасно. Если б она видела, как профессор, откинувшись на спинку стула, с восхищением смотрел ей вслед, когда она выбегала из его кабинета...

     И все же к концу дежурства она решила извиниться перед профессором, однако лишь на следующий день. Если он что-нибудь предпримет, в девять часов утра ее вызовут в кабинет старшей сестры больницы. А пока Меган, идя по коридору, стала обдумывать, что ему скажет. Нужно было найти такие слова, чтобы, извиняясь, сохранить достоинство, а это оказалось довольно трудной задачей. Она была так погружена в свои мысли, что заметила профессора только тогда, когда они были совсем близко друг от друга. Первые же его слова поразили Меган.

     – А, сестра Роднер. Я ждал, что вы попросите прощения.

     Его голос звучал дружески, и у нее мелькнула мысль, что испытывать неприязнь к нему было бы значительно проще, если бы он хоть иногда повышал голос или переходил на крик.

     – У меня просто не было на это времени, – ответила Меган. – Хотела извиниться завтра.

     Он стоял перед ней, загораживая проход.

     – Ждала, не вызовут ли меня к старшей сестре больницы.

     – Зачем?

     – Ну, если вы на меня нажалуетесь, она тотчас вызовет меня для соответствующего разговора. – Ее глаза гневно блеснули. – А потом меня, вероятно, уволят, или понизят в должности, или еще что-нибудь...

     – Дорогая моя леди, у меня нет ни малейшего желания жаловаться на вас. Более того, на вашем месте я поступил бы точно так же, как вы. Так что забудьте этот инцидент и завтра утром со спокойной совестью приходите на работу.

     Он улыбнулся и сейчас вовсе не выглядел таким суровым, каким ей казался прежде.

     – В знак нашего примирения я бы с удовольствием пригласил вас пообедать, но не решаюсь посягнуть на права молодого Филдинга.

     Ее удивило то чувство сожаления, которое она вдруг испытала.

     – Очень великодушно с вашей стороны, – осторожно начала она, – сожалею, что грубо ответила вам, и искренне признательна за то, что вы так добры.

     – Милы, добры – по-английски эти слова значат в общем все, а в частности – ничего. Я не такой уж добрый, и вы это прекрасно знаете. Спокойной ночи, сестра Роднер.

     Она пошла дальше по коридору, слегка взволнованная, сама не зная почему.

     В этот вечер к ней собирался прийти Оскар, и она торопилась домой, чтобы успеть приготовить ужин до его прихода. Он обещал быть в девять, так что времени еще оставалось достаточно. Она приняла душ, переоделась в серое платье из джерси, накормила кота и, надев передник, принялась за работу. На ужин Меган решила подать творожное суфле, зимний салат, хрустящие хлебцы и разные сорта сыра. Херес и пиво у нее были, но она не купила вина. Мягкий розовый свет от новых абажуров падал на дешевую мебель, на стол, покрытый клетчатой скатертью, на котором стоял фарфоровый сервиз. Оскар даже немного удивился, когда вошел в эту уютную комнату.

     – У тебя стало совсем неплохо, хотя мебель и мрачновата. Впрочем, я умираю с голоду...

     Суфле получилось необыкновенно воздушное, и Оскар отдал ему должное, затем принялся за хлебцы и сыр, не обошел вниманием и яблоки. Меган сварила кофе, а он все рассказывал, как у него прошел день, и, лишь собираясь уходить, похвалил ее:

     – Все было очень вкусно. Я и не подозревал, что ты так хорошо готовишь. Это Мелани тебя научила? Я часто вспоминаю ее булочки.

     – Да, она печет прекрасные булочки, – спокойно отозвалась Меган, – она вообще превосходная повариха.

     Он поцеловал ее, но совсем не так, как она ждала, не прижал ее к себе, не сказал, что она тоже замечательно готовит и что он любит ее больше всех на свете. Что-то в их отношениях разладилось, подумала она, но не знала, что именно, и сделала ошибку, спросив об этом Оскара.

     – Разладилось? Почему ты вдруг так решила? Все в порядке, просто ты устала. Ничего, скоро у меня будет свободный уик-энд; кстати, тебе удалось поменяться дежурствами?

     – Кажется, да.

     Она проводила его, заперла дверь, вымыла посуду, прибрала в комнате, разостлала постель и, накормив Мередита, легла. Однако долго не могла заснуть, лежала и, прислушиваясь к довольному мурлыканью кота, одно за другим вспоминала события этого неудачного дня. Все сегодня складывалось не так, как хотелось бы, и она бы охотно поплакала, вот только было ли о чем?

     В среду снова начался прием больных, но, поменявшись выходными с Дженни, вплоть до конца недели она осталась без верного помощника. И когда кончался очередной трудный день, Меган утешала себя, что в следующий уик-энд она с Оскаром поедет к родным. На этой неделе они редко виделись. В последний день своего дежурства она сообщила Мередиту, что с завтрашнего дня их жизнь снова войдет в привычную колею. Но все вышло иначе. После обеда симпатичная сестра из администрации уведомила ее, что в больнице Св. Патрика, с которой Регентская больница обычно кооперировалась, началась эпидемия гриппа и отделение Меган на следующей неделе будет принимать новых больных.

     Делать было нечего. Отдежурив, Меган попросила вахтера вызвать Оскара на минуту в вестибюль и, когда он появился, сообщила ему новость.

     – Вот уж некстати, – нахмурился Оскар. – И я ничего не могу поделать, иначе пришлось бы изменить расписание всех дежурств. – И вдруг улыбнулся. – Впрочем, я мог бы поехать и один. Как ты думаешь, они меня примут?

     Меган еле сдержала чувство разочарования, ей было жаль, что этот уик-энд они проведут не вместе, и все же она ответила:

     – Конечно, примут и будут рады тебе. Я позвоню маме.

     – Вот и замечательно. Я должен идти, дорогая. Сожалею, что так получилось.

     Меган казалось, что он говорит слишком уж весело, и вслед ему она смотрела с безотчетной грустью и досадой.

ГЛАВА 3

     В тот же вечер после ужина Меган позвонила матери. На душе у нее было тоскливо, но она старалась говорить бодрым голосом.

     – Как жалко, моя милая, – сказала миссис Роднер. – Мы так хотели повидаться с тобой, ну и с Оскаром, конечно. Он что, действительно хочет приехать? Ведь, как бы занята ты ни была, вы могли бы встретиться после дежурства, поужинать где-нибудь или просто посидеть у тебя.

     – Но ему так хотелось провести этот уик-энд у вас, что, право же, не стоит из-за меня отменять поездку. – И добавила, чувствуя, однако, что говорит неправду: – У меня не будет времени встретиться с ним, а он в самом деле очень хочет съездить к вам.

     – Мы будем рады его принять, дорогая. А тебе когда удастся вырваться? Не предупреждай заранее, просто приезжай, когда сможешь.

     – После приема новых пациентов мне полагается два выходных. Я посмотрю, мама, как получится; может быть, на следующей неделе и приеду.

     Меган положила трубку и прикинула, как ей лучше организовать свои дежурства. Если Дженни возьмет выходные к концу приема, тогда ничто не помешает Меган быть свободной в ближайший уик-энд. Все это она подробно объяснила Мередиту, пока приготовляла незатейливый ужин ему и себе. Кот ответил ей добродушным мурлыканьем, вполне одобряя планы хозяйки.

     Попрощавшись с дочерью, миссис Роднер повернулась к мужу, который сидел рядом, с газетой в руках.

     – Джордж, – сказала она достаточно громко, чтобы он отложил газету, – Мег не сможет приехать, и Оскар собирается к нам один. У нее дополнительный прием больных или что-то в этом роде. Тебе не кажется, что он мог бы остаться с ней? Вечерами она свободна, и они могли бы пойти куда-нибудь вместе. – Миссис Роднер нахмурилась. – Ты слушаешь меня, Джордж? У тебя не складывается впечатления... Ты видел, как Мелани гуляла с Оскаром? Мне все это не очень-то нравится. Я бы хотела, чтобы Меган и Оскар поженились, пока...

     Миссис Роднер замолчала, и муж спокойно продолжил.

     – Пока они любят друг друга? Ты это хотела сказать, дорогая? Но ведь это было бы ошибкой. Я наблюдал за Мелани и Оскаром. Да, такое случается, и тут уж ничего не поделаешь. – Он снова взял свою газету. – Терпение, моя дорогая. Посмотрим, как будут развиваться события.

     Миссис Роднер взглянула на него укоризненно.

     – Вот мужчины... А ты подумал о Мег?

     – Но Мег двадцать восемь лет...

     – Я это знаю. И она может остаться в девицах, пока мы тут разберемся, что к чему. А ведь она такая хорошенькая и такая славная девушка.

     – В один прекрасный день она встретит человека, который будет достоин ее. Я же сказал, терпение и еще раз терпение.

     У Меган немного было времени сожалеть о своей несостоявшейся поездке. В отделении, переполненном после предыдущего приема, надо было ставить дополнительные койки, а не очень тяжелых больных отправлять на ночь в другие отделения.

     – В этот уик-энд, похоже, все поголовно попали в аварию, – сказала Дженни.

     Мужская хирургия была переполнена. Операции шли одна за другой. В воскресенье, спеша после обеда в свое отделение, Меган едва не налетела на профессора, неторопливо шедшего ей навстречу. Вытянув перед собой руку, он заметил:

     – Следует смотреть, куда вы идете, сестра.

     Эти его слова отнюдь не улучшили ее настроения.

     – Простите, сэр, сегодня мы совсем сбились с ног.

     – Разве вы не отдыхаете в этот уик-энд?

     – Пришлось перенести выходные.

     Она хотела обойти его.

     – Жаль, ведь у молодого Филдинга этот уикэнд свободный, не так ли?

     Она удивилась его осведомленности.

     – Да, он выходной.

     – Вы собирались провести эти дни с родными?

     – Да. – И что-то в его спокойном голосе заставило ее добавить: – Он, собственно, поехал. У Оскара редко выдаются свободные уик-энды. Да и мои родные его полюбили...

     – Конечно... не смею вас больше задерживать, сестра.

     Если принять во внимание, что она никак не могла обойти его, последнее замечание показалось Меган лишенным смысла.

     Наконец этот длинный день подошел к концу, и она вернулась домой, где ее ждал Мередит. Поужинав, она уже собиралась лечь спать, когда позвонил Оскар, переполненный самыми приятными впечатлениями.

     – Что же вы делали? – спросила Меган.

     – О, где мы только не побывали! Гуляли, потом ездили в Уинг осматривать сад, забыл точно, кому он принадлежит. Потом зашли поесть в местный трактир и вернулись к чаю домой. А как у тебя? Пришлось много работать?

     – Да, пожалуй. Я рада, что ты так прекрасно провел время.

     Ей хотелось спросить, ходили ли они всей семьей или только он и Мелани? Не потому, что ей неприятно, говорила она себе, просто было бы лучше, если бы он сам сказал. Но он не сказал. Он восторгался кулинарным искусством ее матери, предложил встретиться, когда они оба будут свободны, а затем пожелал ей доброй ночи. Он ни разу не упомянул Мелани, и это ее беспокоило. Она же видела, как хорошо они поладили друг с другом, и, конечно же, между ними не могло быть размолвки. А может быть, Мелани заболела? Эта мысль ее встревожила, и она решила позвонить матери.

     Голос миссис Роднер звучал ласково:

     – Дорогая моя, я тебе дважды звонила; тебя не было дома. Ты, должно быть, очень устала? Оскар уже вернулся?

     – Он только что звонил. Сказал, что чудесно провел время, и очень хвалил твое угощение. А Мелани не заболела?

     – Нет, слава Богу, здорова. А почему ты решила, что она больна?

     – Оскар ни словом не обмолвился о ней. Они что, поссорились? Я так радовалась, что он ей понравился, ты ведь знаешь, как она замыкается, если вдруг решит, что кто-то плохо к ней относится.

     – Не волнуйся, дорогая. Она отлично себя чувствует, и я думаю, она, как и все мы, замечательно провела этот уик-энд. Оскар, наверное, должен был о многом тебе рассказать, потому и забыл о Мелани.

     – Тогда все в порядке, напрасно я волновалась. Постараюсь взять выходной после среды и приеду к вам. У меня уже накопилось два свободных дня.

     – Это будет замечательно, Мег. Спокойной ночи, дорогая.

     – Спокойной ночи, мама.

     Меган положила трубку и скользнула в постель. Было довольно прохладно, Мередит забрался к ней и, свернувшись клубочком возле ее руки, замурлыкал от удовольствия.

     После воскресенья в отделении стало немного спокойнее. Кое-кого из больных выписали, и Меган смогла убрать поставленные посередине палаты дополнительные койки. Во вторник Дженни и несколько младших сестер из студенток взяли выходные. Их заменили замужние медсестры, обычно работавшие неполный рабочий день, но, когда Дженни была выходной, они брали дополнительные часы, и Меган охотно шла на это, зная, что по возвращении Дженни ее ждут два свободных дня.

     В пятницу вечером Меган сдала дежурство. В отделении все шло своим ходом: обычные назначения, обычная каждодневная работа – ничего такого, с чем Дженни не могла бы справиться. Оскар позвонил ей и предложил после ее дежурства встретиться на полчасика.

     – Я не могу уйти из больницы надолго, давай заскочим в «Пот энд Физер» и выпьем чего-нибудь.

     Освободиться Оскар сможет только в шесть, так что Меган пошла домой, приняла душ, переоделась в твидовую юбку и свитер. Покормив Мередита, она вернулась в больницу, чтобы там подождать Оскара: она не любила одна сидеть в кафе, а до встречи с ним еще оставалось немного времени.

     Ожидая Оскара, она бродила по холлу. Это было довольно мрачное помещение с высоким сводчатым потолком, мраморным полом и большими, писанными маслом портретами выдающихся медиков прошлого. Все знаменитости выглядели строгими и невероятно умными. Меган долго разглядывала портрет одного из главных врачей больницы: он стоял возле маленького стола, положив руку на увесистый том, и хмуро взирал на тех, кого явно считал недостойными своего внимания.

     – Но может быть, он был хорошим мужем и отцом, – не замечая, что говорит вслух, произнесла Меган.

     Ей было неуютно в огромном пустом помещении.

     – Вы в этом сомневаетесь, сестра Роднер?

     Профессор подошел неслышными шагами.

     – Добрый вечер, сэр. Да, пожалуй... Мне кажется, у него был скверный характер.

     – Неужели свое свободное время вы проводите, обозревая портреты? – поинтересовался профессор.

     – Ну конечно, нет. Я жду Оскара. Он выкроил полчаса, и мы хотим сходить куда-нибудь.

     – Завтра едете к родным?

     – Да, а откуда вы знаете?

     Удивленно взглянув на него, она увидела, что он улыбается.

     – Мистер Брайт сказал. Я завтра еду в Оксфорд. Если половина девятого не слишком рано для вас, я за вами заеду.

     – Слишком рано? Заедете? – как эхо, повторила Меган, раскрыв от изумления свой красивый рот.

     – Разве я не ясно выразился? – В голосе профессора послышались нотки раздражения. – Мне с вами по пути, и я подвезу вас.

     – Очень мило с вашей стороны, но я собиралась ехать...

     Казалось, он не слышал ее.

     – Я спросил вас, не будет ли слишком рано, если я заеду за вами в половине девятого?

     Она понимала, что профессор не примет ее отказа, да и сама мысль прокатиться с комфортом на его «роллс-ройсе» была весьма соблазнительной. Меган заметила осторожно:

     – Я собиралась взять с собой Мередита.

     – Я так и предполагал, – с явным нетерпением продолжал профессор. – Итак?

     – Спасибо. Если вам по пути, я согласна. В восемь тридцать буду готова.

     – Хорошо. Желаю вам приятно провести вечер, сестра Роднер.

     Он удалился так же неслышно, как пришел, а через несколько минут появился Оскар.

     После коротких приветствий Меган начала было:

     – Оскар...

     – Ты хочешь послушать об уик-энде? – перебил он. – Пойдем в кафе, там поговорим.

     Он повел ее в «Пот энд Физер» и усадил в переполненном баре.

     – Что ты будешь пить?

     – Большой тоник со льдом и лимоном.

     – Чуточку джина?

     Она покачала головой и, пока он шел к стойке, смотрела ему вслед. Нельзя было не заметить произошедшей в нем перемены. Обычно после рабочего дня он казался каким-то вялым, а сейчас он выглядел... – она не знала, как это назвать. Взволнованным? Счастливым? Может быть, он скучал без нее и сейчас рад, что они увиделись? При этой мысли она улыбнулась и, когда он вернулся к столику, сказала:

     – А теперь расскажи об уик-энде.

     Он принялся подробно рассказывать. Меган слушала, и ее не покидало чувство, будто он чего-то недоговаривает, о чем-то боится сказать. К тому же ни одного вопроса она задать не успела: едва они покончили с питьем, он поднялся и сказал, что ему пора возвращаться в больницу.

     – Я обещал вернуться через полчаса и должен сдержать свое слово.

     Она тоже поднялась.

     – Давай поедем к нашим, как только у тебя выдастся свободный уик-энд, – предложила Меган.

     – Не знаю, как получится! Вряд ли в скором времени мне удастся вырваться. Но, если у меня и будет свободный день, я должен навестить родителей.

     – Конечно. Ну что ж, придется подождать. А я поеду завтра.

     Они дошли до больницы.

     – Я собираюсь ехать... – начала Меган.

     – Почему бы и нет? – перебил он ее. – Ну, я побежал.

     Вокруг никого не было, и он едва коснулся губами ее щеки.

     – Передай всем привет от меня.

     «Когда я вернусь, обязательно поговорю с ним», – решила Меган.

     Придя домой, она приготовила ужин себе и Мередиту, сложила вещи в дорогу, рядом поставила корзинку Мередита.

     – Поедешь в «роллс-ройсе», – сказала она коту, – и должен хорошо вести себя.

     Мередит в ответ зевнул.

     Стоял апрель, и утром было уже светло. Меган встала рано, позавтракала, надела новый, недавно купленный костюм – маленький серый жакет и длинную в складках юбку тоже в серых тонах – и взяла с собой еще одну юбку, голубовато-зеленую из хлопка. Все эти туалеты стоили очень дорого, но она знала, что они ей идут.

     – Ты ведь понимаешь, – обратилась она к Мередиту, – за окном весна, и если я не буду носить их сейчас, то никакого смысла покупать их не было вообще.

     И про себя добавила: ведь и профессор не увидит меня во всем этом. А впрочем, разве это так уж важно для нее?

     Профессор явился ровно в восемь тридцать, мельком взглянув на нее, поздоровался. Не теряя времени, поставил корзинку с Мередитом на заднее сиденье, положил сумку Меган в багажник, сел рядом с Меган, и «роллс-ройс» тронулся. Меган показалось, будто он уже сожалеет о том, что предложил подвезти ее, и от этой мысли она почувствовала себя крайне неловко. Пока они выезжали из города, все внимание профессора было сосредоточено на машине. Минут десять ехали молча. Наконец она отважилась:

     – Какое милое утро сегодня.

     И тотчас спохватилась, вспомнив, что профессор не любит слово «милый», считает его лишенным всякого смысла.

     Меган очень удивилась, когда он ответил вполне дружелюбно:

     – Утро действительно замечательное. Как долго вы собираетесь пробыть у родных? И еще: можно я буду называть вас Меган?

     – У меня весь уик-энд свободный. Пожалуйста, если хотите, зовите меня Меган.

     – Спасибо. Я возвращаюсь в больницу в воскресенье вечером. Сразу после шести заеду за вами.

     – Очень мило с вашей стороны, но ведь у вас, вероятно, своих дел хватает...

     – Речь идет всего о нескольких милях. Ваша семья ожидает вас сегодня утром? Думаю, мы приедем раньше, чем вы приехали бы на своей машине.

     – Еще бы! Разве можно сравнить ваш «роллс» с моей маленькой машиной, – сухо проговорила Меган. – Он очень комфортабельный. И очень большой. – Искоса взглянув на профессора, Меган добавила: – Такой вам и подобает.

     – Разумеется, – усмехнулся он.

     Сейчас Меган могла узнать хоть что-нибудь о профессоре и решила не упускать такую возможность.

     – В Голландию вы ездите на этой машине?

     Меган не смотрела на профессора и потому не увидела его улыбки.

     – О да, она мне и там нужна.

     – Для вашей семьи? – осмелилась продолжить Меган, хотя и опасалась, что он не станет отвечать.

     – Да.

     Что-то в его голосе остановило ее; больше вопросов она не задавала. Впрочем, это было и не нужно, она сидела рядом с профессором и воображала себе его жену – высокую красивую женщину, всегда элегантно одетую. У них, конечно, есть дети, трое или четверо... Жаль, что Меган не знает, где он живет... Голос профессора остановил полет ее фантазии:

     – Вы все время молчите.

     Меган покраснела, словно он прочел ее мысли, и, не зная, что сказать, она после безуспешных попыток что-нибудь придумать наконец заметила довольно сухо:

     – Вряд ли вам показались бы интересными или занятными темы моих разговоров, вы бы, скорее всего, сочли их пустой болтовней.

     – Рад, что вы так хорошо понимаете меня.

     Он свернул с шоссе, даже не взглянув на дорожные указатели, и Меган решила, что профессор, очевидно, изучил дорогу по карте, ведь ни разу он не спросил, как ехать. Так, не останавливаясь, они добрались до узкой дороги, ведущей к деревне.

     – Вы бывали здесь раньше? – спросила Меган.

     – Нет. А почему вы так думаете?

     – Вы хорошо знаете дорогу. А ведь она довольно путаная после поворота с шоссе.

     – У меня карта.

     На этом их разговор оборвался, снова наступило молчание.

     Проехав через деревню, он мягко остановил свой «роллс-ройс» у дома Меган. Она не успела ничего сказать, как из дома вышла миссис Роднер и направилась к ним.

     – Замечательно, дорогая, что ты приехала так рано.

     Она взглянула на профессора и улыбнулась.

     – Познакомься, мама, это профессор ван Белфелд. Он был так любезен, что подвез меня по пути в Оксфорд.

     Миссис Роднер протянула профессору руку.

     – Очень мило с вашей стороны. Заходите, пожалуйста; может быть, выпьете кофе?

     Профессор улыбнулся.

     – Благодарю вас, миссис Роднер, но мне нужно спешить в Оксфорд. – И, взглянув на Меган, напомнил: – Итак, до воскресенья. В шесть часов я заеду за вами.

     Вынеся из машины ее сумку и корзинку с Мередитом, профессор уехал.

     Какое-то время они смотрели вслед удаляющемуся «роллс-ройсу», потом миссис Роднер взяла дочь за руку.

     – Какой он славный. Такой высокий и, судя по всему, не слишком многословный.

     – Славный... – эхом повторила Меган. – Бог свидетель, мама, медсестры разбегаются, едва завидят, что он идет...

     – Он нелюбезен с ними?

     – Нет-нет, ни в коем случае! Просто боятся его. Видишь ли, он, даже когда рассержен, слов не тратит впустую. Просто не выносит небрежности и забывчивости.

     Они вошли в дом. Меган несла корзинку с Мередитом, который обиженно поглядывал в маленькое окошко.

     – А ты не боишься его? – спросила миссис Роднер.

     – Я? О нет, мама. Я даже как-то была груба с ним... но он всегда оказывается прав...

     – Как это ни досадно, мужчины всегда правы. Пойдем выпьем по чашечке кофе. Отец отправился в Тейм, но к ланчу вернется. Я рада, что ты останешься у нас до вечера воскресенья. Как ты думаешь, твой профессор согласится вы пить с нами кофе, когда заедет за тобой?

     – Может быть, но не думаю. У нас с ним отношения совсем не дружеские. – Меган говорила правду. – Просто мы иногда видимся.

     Не считать же проявлением дружбы случайный ужин в ее маленькой квартирке. Кому это может прийти в голову? – размышляла она.

     – Он такой высокий, – снова заметила миссис Роднер, наливая кофе.

     Меган выпустила Мередита на волю.

     – Высокий. А где Мелани?

     – Сегодня ее очередь помогать в церкви, занимается там цветами. Скоро должна вернуться.

     Они сидели в кухне, пока Мередит осваивался на новом месте.

     – Оскару очень понравилось у вас, – сказала Меган.

     – Он такой общительный, такой легкий. Жаль, что ты не могла приехать с ним. – Миссис Роднер всмотрелась в красивое лицо дочери. – Ты что-то бледная, дорогая моя. Пришлось много работать?

     – Зато теперь у меня целых два выходных. В конце июня я, может быть, возьму двухнедельный отпуск. Вы с отцом собираетесь куда-нибудь ехать? Мелани говорила что-то о поездке в Бретань; мы могли бы поехать вместе.

     – Разве ты не собираешься провести отпуск с Оскаром? И разве не стоило бы еще раз навестить его родителей?

     – Он сказал мне, что у него в ближайшее время отпуска не предвидится. Только иногда уик-энды будут свободные.

     Меган отрезала себе кусок пирога, который мать поставила на стол.

     – Не думаю, чтобы миссис Филдинг пригласила меня, разве что другого выхода у нее не будет. Мы не понравились друг другу. Пожалуй, будет лучше, если мы станем держаться на расстоянии и встречаться только по необходимости.

     Миссис Роднер с сомнением покачала головой.

     – Я не уверена, дорогая... – но тут же замолчала, так как в кухню вошла Мелани. Она обняла Меган и села подле нее.

     – В церкви кто-то сказал, что ты приехала в «роллс-ройсе». Это правда?

     – Да, один профессор из отделения патологии ехал в Оксфорд и подвез меня.

     – И какой он? Молодой? Красивый?

     – Не думаю, чтобы он тебе понравился.

     Меган представила, как замкнется ее стеснительная сестрица при первой встрече с профессором.

     – Он не молод. Не знаю даже, сколько ему... наверное, около сорока, он красивый, но малообщительный.

     – У него голубые глаза и легкий акцент, он голландец. И еще он один из самых высоких мужчин, каких я когда-нибудь видела, – заметила миссис Роднер.

     Обе девушки рассмеялись.

     – Я и не подозревала, мама, что ты такая наблюдательная, – сказала Меган.

     – По вашему описанию он выглядит очень интересным. Как жаль, что Оскар не смог с тобой приехать.

     – Не смог, Мелли. Когда получится, он обязательно выкроит уик-энд или хотя бы один день. Это зависит от положения дел в больнице. – Она улыбнулась сестре. – Вы хорошо провели время?

     – Чудесно. Я водила его в эти сады, знаешь, возле Уинга, там расцвели желтые нарциссы. Потом мы завтракали в трактире.

     От этих счастливых воспоминаний хорошенькое личико Мелани так и зарделось.

     – Вы хорошо ладите с Оскаром, не так ли, дорогая?

     – О да. А ты ничего не имеешь против, Мег?

     – Против? Ну конечно же, нет. Я была бы против, если бы вы с первого же взгляда не понравились друг другу. И потом, Оскару так редко удается отвлечься от своей работы.

     – Но теперь, когда у тебя есть квартира, он может приходить, когда выдастся свободная минутка, – безмятежно проговорила миссис Роднер.

     Но чувствовала она себя отнюдь не безмятежно. Она смотрела на своих дочерей, которые еще не поняли, что с ними происходит, и не знала, как поступить. Впрочем, они сами должны понять случившееся... хотя и очень привязаны друг к другу, а значит, обе будут страдать.

     – Пожалуй, неплохо бы испечь пирог. – Миссис Роднер встала из-за стола. – Нарвите мне немного ревеня. Он растет в конце огорода. Может быть, и Мередит захочет прогуляться с вами.

     Девушки, к счастью не догадываясь о мыслях матери, отправились в огород, в ногах у них путался Мередит. Они нарвали ревеня и уселись на старую тачку, чтобы погрызть редиску, только что вырванную из грядки.

     – На ферме Кобба есть лошади, – сказала Мелани. – И еще у них на дальнем поле растут грибы, мистер Кобб разрешил мне их собирать.

     – В это время года их немного, но мы можем завтра пойти посмотреть. А сегодня сходим в церковь?

     – О да. Знаешь, я водила туда Оскара. – Мелани засмеялась. – Он сказал, что не был в церкви целую вечность, но пошел, чтобы сделать мне приятное.

     Меган взяла еще одну редиску.

     – Ну что ж, тем лучше. Давай отнесем ревень маме, а то к ланчу мы рискуем остаться без пирога.

     Все два дня Меган была занята по горло. Погода стояла теплая, и она с удовольствием копалась в огороде, а миссис Роднер кормила ее всякими вкусными вещами. У Меган было время подумать, и здесь, вдали от больницы, все ей казалось проще и понятнее. Неясные предчувствия куда-то отступили и виделись чем-то несущественным и ненужным. Перемены, которые она заметила в Оскаре, теперь она сочла плодом своей фантазии. Меган убеждала себя, что просто устала и придумала то, чего не было на самом деле.

     – Все это чепуха, – бодро убеждала она и Мередита, не позволяя себе думать о том, что Оскар так и не позвонил ей сюда. А что тут такого и почему, собственно, он должен был звонить? Но ведь прежде, когда она уезжала к своим, он обязательно звонил...

     Памятуя о пунктуальности профессора, к шести часам Меган уже собралась. Мередит в своей корзинке тоже приготовился к отъезду. Вся семья сидела в гостиной, о чем-то беседуя напоследок, когда раздался шум подъехавшей машины.

     – Я встречу его, – сказала миссис Роднер и вышла из комнаты.

     Вскоре она появилась в сопровождении профессора. И, глядя на него, Меган подумала, что, не зная его, можно предположить в нем человека очень мягкого, умеющего говорить людям только приятное. Он дружески поздоровался с мистером Роднером, приветливо кивнул Меган и пожал руку Мелани.

     И еще улыбнулся Мелани так ласково, что девушка тоже улыбнулась ему в ответ.

     – Меган мне рассказывала о вас, – приветливо начал он. – Вы, наверное, рады, что она приехала навестить свою семью, хотя бы и ненадолго. Погода как раз такая чудесная.

     Меган очень удивилась, когда ее застенчивая сестренка ответила без всякого смущения: