Текст книги "Тропинка к счастью"

Автор книги: Бетти Монт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

7

– В чем дело, ты расстроен? – озабоченно спросил Пэтрик. Майкл вздрогнул, он не слышал, как брат вошел в кухню.

– Да ничего такого.

– И ты сидишь один в темноте просто так?

– Уже все разошлись?

Пэтрик включил свет, и оба прищурились.

– Да, все ушли. Госпожа Вебер просила тебя зайти к ней в магазин на неделе. Дети пошли прогуляться с Брендой. Слушай, Майкл, помнишь, как проходил праздник, когда еще была жива Дженет… – Майкл бросил на него предупреждающий взгляд, он не разрешал никому говорить о жене. Но брат не обратил на это внимания. – Послушай, уже пять лет, как ее нет. Линда – очень приятная женщина.

– Это не твое дело! Слушай, давай сменим тему. Хотя я согласен, Линда не такая, как все.

– То-то и оно! Она – особенная. Это тебе не какая-нибудь вертихвостка, вроде Барбары. Если тебе хоть что-то светит, не вздумай проморгать свой шанс, как с тобой часто случается. Эта женщина не подходит просто для развлечения.

– Пэтрик! Ты о чем это толкуешь? Я ее и не знаю почти.

– Да, но хочешь узнать поближе, это же видно. Ну и действуй!

– Что?

– Продолжай ухаживать, осел! Это то, что тебе нужно.

– Не совсем.

– Откуда ты знаешь? Как ты можешь знать наперед, что будет?

– Слушай, тебе что, больше делать нечего? Что это ты занялся сватовством? Пристал ко мне, черт возьми, как репей. Да я и сам могу справиться со своими проблемами, не маленький. Я что, женщину себе не найду?

– Конечно, найдешь. Кто спорит? Но какую? Красотку на одну ночь – переспал и забыл. А ты попробуй отыскать такую, которая возьмет на себя бремя чужих забот, троих детей, да еще будет мириться с твоим буйным характером.

Майкл резко встал из-за стола.

– Я сказал тебе, что не желаю говорить об этом.

– Подумаешь, напугал. Я все равно выскажу все, что думаю, а у меня есть что сказать тебе. Пора наконец устроить свою жизнь, дорогой. Я хочу, чтобы ты был счастлив, как и я.

– Хорошо. Ты все сказал, а я тебя выслушал, теперь оставим эту тему.

Пэтрик порывисто обнял брата и потрепал его по плечу.

– Ладно, пока. Увидимся в понедельник.

– Хорошо, хорошо.

– Помни, что я тебе сказал.

– Спокойной ночи.

Брат вышел, а Майкл, выключив свет, снова сел за стол. В доме воцарилась тишина, и он наконец остался один со своими мыслями. Прошел этот сумбурный день, и ему было хорошо сегодня. Вот это и удивительно: он получил удовольствие от общения с женщиной, которой ничего от него не надо. Ему не хотелось с ней расставаться настолько, что он даже не сразу отвез ее домой, а повез их с Фэй на Райтсвилл-Бич погулять у моря. Они бродили у самой линии прибоя, Линда и Фэй искали красивые камешки и гонялись друг за другом. Он наблюдал за ними – как они смеются, как малышка с разгона обхватывает руками Линду и прижимается к ней… И вдруг его охватил приступ невероятной тоски по жене, он с болью ощутил, как ему ее не хватает. Но, как ни странно, это не заставило его тут же расстаться с Линдой, отвезти ее домой. Наоборот, его потянуло к ней с новой силой, и смешение этих чувств измучило его окончательно.

Теперь он сидел в потемках и пытался хоть в чем-то разобраться. Как сказал брат? «Хочу, чтобы ты был счастлив, как я».

Бедный Пэтрик! Неужели он не знает ничего о наклонностях своей женушки? Для него все кажется просто: то, что он считает невозможным, не существует. Он не удосужится ни в чем усомниться. Женился на такой ненасытной женщине, как Бренда, и отказывается понять это. Думает, ее можно урезонить подарками и обещаниями будущего благополучия. Да, брату можно только посочувствовать. Майкл тяжело вздохнул. Он очень устал от бесконечных проблем.

Хотелось бы, конечно, устроить свою личную жизнь. Но Марго встречает в штыки саму идею появления кого бы то ни было рядом с ним. Конечно, никто другой, кроме нее, не мог поставить фотографию Дженет на видное место, чтобы напомнить ему о жене именно тогда, когда появилась Линда. Он так беспокоился о Фэй последнее время, что не учел сложности характера старшей дочери. Неужели придется и с ней объясняться? Господи, он совсем не готов к этому, да и особой причины для выяснения отношений с Марго нет. Линда ясно дала понять, что ее интересует только малышка, и если бы не его личная инициатива, они бы вряд ли увиделись снова после встречи в магазине.

Правда, он забыл, что Фэй собиралась ездить к ней в гости навещать своих эльфов… но ему не обязательно присутствовать при этих визитах. Может, еще не поздно пойти на попятный? Может, лучше потихоньку отойти в сторону, и потом, когда с Фэй все уладится, Линда исчезнет из его жизни и все будет, как прежде.

Майкл услышал, как хлопнула входная дверь, – пришли дети. Нельзя допустить, чтобы они что-нибудь прочитали на его лице, ведь они никогда не видели его в такой растерянности. Он услышал, что Брайан насвистывает песенку, а Марго что-то говорит ему тихонько. Они прошли в свои комнаты. Майкл прислушался: а где же малышка?

Он услыхал легкие шаги в гостиной, встал и пошел туда.

– Фэй? – негромко позвал он. Девочка стояла у камина и вздрогнула от неожиданности. В руках у нее была фотография матери. – Иди сюда, – сказал Майкл. – И возьми фото с собой.

Они вернулись в кухню. Фэй взволнованно смотрела на отца, наверное, думала, что он снова впал в тоску. Майкл взял фото из ее рук и поставил на стол.

– Посиди со мной, маленькая, потом отнесешь эту фотографию на место, хорошо?

– Хорошо. А зачем ты ее туда поставил?

– Мы с дядей Пэтриком смотрели старые снимки. А теперь скажи мне: тебе понравился сегодняшний день?

– Было очень славно.

– Ты не голодна? Осталось немного мяса, могу разогреть для тебя, хочешь?

– А мы только что ели мороженое.

Она выглядела усталой. Майкл усадил девочку рядом с собой.

– Я бы хотел побеседовать с тобой, не возражаешь?

– А о чем?

– Ну просто так, ни о чем. Давай поболтаем на сон грядущий. Так, значит, тебе понравился сегодняшний праздник?

– Я хорошо провела время, – тихо сказала Фэй и доверчиво взглянула на отца. – Хотя бифштексы пригорели, но нам с Линдой это даже понравилось. Такие хрустящие. – Она полезла в карман и стала выгружать оттуда камешки. – А еще мы с ней менялись.

– Камешками?

– Нет, сказками. Я ей как-то рассказала сказку про Голубую Иву, а сегодня она рассказала про вот эти камни. Знаешь, как они называются? Это слезы лунной богини.

– Расскажи мне про это. – Фэй с удивлением посмотрела на отца – раньше у него никогда не было времени выслушивать всякие сказки. – Правда, милая, мне интересно.

– Ну хорошо, слушай. – Она дала ему в руки большой камень и начала: – Давным-давно жила прекрасная принцесса. Она была очень красивая внешне, а душа у нее оказалась просто уродливая. Она жестоко обращалась со своей матерью, и с отцом, и со своим возлюбленным, а особенно злой она бывала по отношению к странникам. Ну тем, что бродят по дорогам. И знаешь, что произошло?

– Нет. Рассказывай.

– Ну вот. Линда сказала, что эта красавица любила обижать странников. Однажды пришел к ней особенный странник. На самом деле он был волшебником, который ходил по миру в облике старца. Он искал настоящих добрых людей, а эта красавица никому не делала добра, и он, увидев, как она жестока, решил проучить ее.

– А как?

– Сейчас узнаешь, ты такой нетерпеливый! Вот как это случилось. Пришел странник к принцессе первый раз и попросил накормить с дороги, но она прогнала его. В следующий раз прикинулся он больным и попросил ее прислать к нему лучшего врача, но она злобно накричала на старика и опять выгнала вон. В третий раз обратился он к ней за помощью и не получил ничего. Тогда и открыл старик ей свое лицо и сказал, что наступил час расплаты за ее злобу к людям. Решил он за это лишить ее красоты. Поняла злюка-принцесса, что деваться некуда, но ей так не хотелось становиться уродиной! Стала она думать, как избежать страшного наказания, и вдруг вспомнила, как кто-то сказал ей: «Нельзя уничтожить то, что приносит пользу». Она пошла к волшебнику и сказала ему об этом. – Девочка на мгновение замолчала, переводя дыхание. Она еще раз посмотрела на отца, чтобы удостовериться, что тот внимательно ее слушает.

– Так что же ей ответил волшебник? – спросил Майкл, явно заинтригованный сказочным сюжетом.

– И тогда волшебник подумал: «А если я ошибаюсь? Принцесса, может быть, не так безнадежна?» И решил злючку проверить, спросив ее: какую же она приносит пользу? Сам-то он знал, что от нее никому нет никакого толку. Принцесса быстро ответила: «Я могу быть очень нужной людям». «В чем?» – спросил старец. Принцесса растерялась и стала думать. Думала-думала, даже голова у нее заболела, потому что она не привыкла шевелить мозгами. И вдруг ее осенило. Воскликнула она тогда: «Я же очень красива, поэтому всем приятно смотреть на меня. Буду ложиться на час позже вечером, чтобы люди могли подольше любоваться мною. Правда, мне придется и вставать на час позже утром, а то от недосыпания появятся мешки под глазами».

Отец усмехнулся.

– Ничего смешного! – строго сказала Фэй.

– Извини, дорогая. Продолжай. – Ему очень нравилось, как она рассказывает. Девочка вошла в роль и говорила на разные голоса, это выглядело очень забавно.

– И вот волшебник выслушал принцессу и поразился. «И это все, что ты смогла придумать? По-твоему, это значит приносить пользу?» – воскликнул он в гневе. Принцесса поняла, что дела ее плохи. Как глупышке стало обидно – не передать: ей-то казалось, что она так хорошо все придумала, а волшебник почему-то недоволен. «Что же мне тогда делать? Придумай ты», – сказала она ему. Волшебник разозлился: «Не следовало тебе так говорить со мной!» И тут ее окутали клубы дыма и… оказалась она на Луне. Сказал красавице волшебник: «Ты хотела стать полезной – так слушай! Два раза в сутки, каждый день, ты будешь посылать океанский прилив к берегу, и так будет вечно!» Принцесса очень расстроилась, упала перед ним на колени и молила о пощаде. Но волшебник был непреклонен. «Большего не могу ничего сделать, я должен проучить тебя. Вот только, пожалуй, ты у меня… как это… пойдешь на повышение».

– Что-что? – переспросил Майкл.

– Ну, повышение в должности! Он сказал ей: «Ты теперь будешь не принцесса, а Богиня Луны». И она там до сих пор и выполняет полезное дело. А ее горькие слезы превратились в морскую гальку, и океан до сих пор их вымывает на берег. Вот видишь, – Фэй дала отцу еще несколько камешков, – они похожи на кусочки Луны. Все. Конец сказки.

Майкл покачал головой.

– Как это конец? А что же возлюбленный принцессы? Он так и не спас ее?

– Нужна она ему очень. Он нашел себе принцессу подобрее.

Майкл рассмеялся.

– Обвинять его в этом нельзя.

– Я тоже так считаю. Тебе понравилась сказка?

– Да, конечно. Замечательная история.

– Мне тоже она полюбилась, я ее запомню на всю жизнь. Когда Линда была маленькой, они с мамой часто ходили на берег моря гулять, и мама рассказала ей эту историю. Но у Линды нет маленькой дочки, поэтому она поведала ее мне, сказав, что мне надо донести ее до своих детей. Надо, чтобы настоящая мама…

Фэй неожиданно замолчала. Не надо было ей все это говорить. Майкл нахмурился и взял в руки фотографию.

– А ты помнишь маму? – Девочка опустила голову. – Скажи мне правду, я не рассержусь.

Она посмотрела на отца и решилась ответить.

– Иногда мне кажется, что я помню ее, но… Нет, я больше знаю о ней по твоим и Марго рассказам. – Они помолчали. – Майкл? – позвала Фэй.

– Что, дорогая?

– А ничего, что мне нравится Линда? – Она смотрела прямо ему в глаза, словно хотела в них прочитать ответ.

– Это вполне нормально, – искренне ответил он.

– Мне она очень нравится, – сказала девочка, вкладывая все свои чувства в эти слова. Ей очень хотелось сказать ему, что она считает Линду похожей на настоящую маму. Такую, какой ей всегда не хватало, но девочка не могла сейчас признаться в этом отцу. Да еще рядом с этой фотографией. – Знаешь, Майкл, я рада, что ты не…

Она вдруг испугалась того, что хотела сказать.

– Что, маленькая? Договаривай. Мне важно знать все, что ты думаешь.

– Что ты не ругаешься и не сердишься на нее.

– Я стараюсь исправиться.

– Твой характер уже трудно переделать, – обреченно вздохнула Фэй.

– Да уж. А ты откуда это знаешь?

– По опыту. И еще со слов бабушки. Она объяснила, что ты легко вспыхиваешь, но быстро отходишь, говорила, что так было еще в твоем детстве. Я привыкла уже к твоей вспыльчивости, но…

– Но Линда – нет. Так? – договорил он за нее.

Фэй внимательно посмотрела на него.

– Знаешь что? Я хочу почаще навещать эльфов. Марго говорит, что у меня это возрастное, но я все равно желаю видеть их, пока не вырасту.

– Дорогая, я же говорил тебе, что согласен, если миссис Форд не возражает, конечно. Нельзя же часто ее беспокоить. А что еще говорит Марго по этому поводу?

– Она… ей почему-то не нравится Линда. Надеюсь, я смогу ездить к миссис Форд, даже если Марго от нее не в восторге?

– Мне кажется, что твоя сестра тут вообще ни при чем. Это твое личное дело.

Фэй обрадовалась, но покачала головой.

– Ты же знаешь Марго, – сказала она.

– Да, но я и тебя хорошо знаю. Если тебе по душе Линда, значит, она этого заслуживает. Я собираюсь поговорить с тобой о другом, хочу спросить тебя…

Майкл запнулся. Не собирался он затевать этот разговор сейчас, но откладывать его уже не мог.

– Майкл! – испуганно сказала Фэй. – Это будет серьезный разговор?

– Думаю, да.

– Это обязательно?

– Да, дорогая.

Он погладил ее по голове. Девочка насупилась и стала раскладывать на столе камешки.

– Я не люблю серьезных разговоров.

– Почему?

– Потому что они всегда заканчиваются запретом смотреть телевизор.

Майкл улыбнулся.

– Это другой разговор, мне просто нужно кое-что узнать. Я хотел немного подождать с этим, но теперь изменил свое решение. Ждать больше нельзя, необходимо выяснить одну очень важную вещь, она давно меня беспокоит. Объясни, пожалуйста: почему ты называешь меня Майкл? – Фэй вздрогнула и взглянула на отца в испуге. Но ничего не сказала. – Майкл продолжал: – Ты же знаешь, как мы с Брайаном дразним друг друга. Он называет меня папашей, а я вроде ему не разрешаю, но ты же не поэтому меня называешь по имени. – Фэй продолжала сидеть молча. – Ты меня называла папочкой раньше, а теперь нет. Ну скажи, почему?

Опять молчание и только постукивание камешков. Неожиданно появился Брайан.

– Что это вы тут делаете? – поинтересовался он.

– У нас с твоей сестрой важный разговор, – ответил Майкл. – Давай бери скорей то, за чем пришел, и иди к себе.

Брайан внимательно посмотрел на сестру.

– Что ты опять натворила, детка? Снова выкинула какой-нибудь номер?

– Брайан!

– Сейчас уйду. Я только хочу взять немного печенья, пока не умер от голода. А то про меня напишут потом в газетах: «Были найдены жалкие останки подростка, погибшего от голода после вечеринки». – Майкл сердито посмотрел на сына. Брайан не стал дожидаться подзатыльника. – Понял. Вы хотите, чтобы я ушел. Я ухожу. Меня уже нет.

Но сначала Брайан залез в холодильник и сделал себе огромный бутерброд. Прихватив пачку печенья, он вышел. Майкл проводил сына недовольным взглядом и потом посмотрел на Фэй. Та плакала, опустив голову, и слезы катились по ее щекам.

– Фэй! – в отчаянии воскликнул Майкл и бросился к ней. Он встал перед ней на колени, стараясь заглянуть дочери в глаза. – Маленькая, что с тобой? – Она не ответила, но неожиданно бросилась ему на шею, уткнулась носом в плечо и крепко прижалась. Бедное дитя! Он гладил ее по волосам и по спинке – пусть немного поплачет. По собственному опыту Майкл знал, что слезы приносят некоторое облегчение. – В чем дело, Фэй? – сказал он. – Ты можешь мне сказать?

Она что-то пробормотала, не поднимая головы. Он только разобрал два слова: «без мамы», и сердце его дрогнуло. Несчастное дитя, она переживает смерть Дженет не меньше, чем он сам. Он ошибался, когда думал, что девочка слишком мала для таких переживаний. Брайан и Марго страдали, и он знал это, но они уже были довольно большими, когда погибла Дженет, они помнили ее. А Фэй была совсем крошкой, но, однако, и у нее в сердце осталась рана.

Но что сказать ей сейчас? Господи, подумал он, помоги мне найти правильные слова.

– Ты плачешь о маме? Ты страдаешь от того, что ее нет? – Девочка что-то ответила, но он не расслышал. Она еще сильнее прижалась к нему. – Пойми, мама умерла, и тут ничего не поделаешь. Она не хотела покидать нас, но это от нее не зависело. Но я-то здесь, с тобой, я люблю тебя, моя дорогая девочка. Вижу, что тебе тяжело, что тебя что-то мучит, но не могу помочь тебе, пока ты не скажешь мне всего. – Фэй разрыдалась еще сильнее, и Майкл растерялся. Он не знал, что сказать, как ее утешить. Почему же он не заметил ее страданий раньше? – Милая моя… доченька… – прошептал он.

Фэй неожиданно подняла голову и посмотрела на него сквозь слезы.

– Майкл, это я сделала! – сказала она срывающимся голосом.

– Что сделала? Что ты сделала?

– Я сглазила ее.

– Кого?

– Маму! – выкрикнула девочка. – Я… я не хочу… тебя тоже сглазить! – И она снова спрятала лицо на его груди.

– Фэй, дорогая! Ты не можешь меня сглазить.

– Могу.

Майкл взял ее на руки и сел на стул, усадив девочку на колени.

– Теперь перестань плакать и спокойно скажи мне…

– Я не могу сейчас.

– Можешь. Я хочу, чтобы ты мне все рассказала с самого начала. Так же, как ту сказку Линды про принцессу. Мы тут с тобой одни, никто нам не помешает, и ты мне объяснишь про дурной глаз и все такое, ладно? – Дочка только шмыгала носом и терла глаза. Майкл протянул ей салфетку. – Давай-ка высморкайся сначала, – сказал он.

– Одной салфетки мало, дай еще одну, – попросила Фэй. Она тянула время, собираясь с духом. Посидела еще, помолчала.

– Так ты готова наконец? – спросил Майкл.

Она кивнула и тяжело вздохнула.

– Я видела это по телевизору, – начала девочка довольно нерешительно. – Ну, про тех, кто может сглазить. Это было в шоу Энди Томпсона и еще в одной передаче.

– Понятно, – подбодрил ее отец. Фэй помолчала. – Так что эти глазливые люди делают? – спросил он.

– Они приносят несчастья, иногда даже помимо своей воли. Просто они так устроены.

– Но ты же не навлекаешь несчастья, детка.

– Навлекаю. Когда я вхожу в комнату, у Марго начинает все валиться из рук, а Брайан говорит, что у него болит от меня голова. Все это делаю я.

– Да это они сами делают! При чем тут ты? Они зря винят тебя; у них так плохо выходит, потому что они сердятся, а ты не делаешь ничего плохого.

– Что-то происходит! Я их сержу, расстраиваю. И то же было с мамой.

Казалось, Фэй вот-вот заплачет снова. Майкл обнял ее.

– Только не плачь, дочка. Рассказывай.

– Не хочу.

– Я знаю. Но поверь мне, это нужно сделать, чтобы стало легче.

– Правда?

– Конечно.

Фэй изо всех сил старалась не заплакать. Майкл наблюдал за ней, чувствовал ее внутреннее напряжение и поражался силе духа маленькой девочки. Как же ей должно быть трудно!

– Я слышала один раз разговор моих бабушек…

– Они, должно быть, не знали, что ты где-то рядом и можешь их услышать?

– Да. И вот они говорили, что я все ходила хвостом за мамочкой и твердила: «Мама, мама, мама». Потом бабушка рассказала, что в тот день приехала посидеть со мной, чтобы вы с мамой могли поехать в гости, а я никак не засыпала, и мамочка очень сердилась.

– Фэй, тебе тогда было всего два года. Все малыши бегают за мамой и просто не отходят от нее. Так делали и Марго и Брайан…

– Но из-за них ничего же не случилось! Это у меня дурной глаз, и я сглазила маму. Из-за меня она ушла и умерла.

– Нет! Не из-за тебя! Успокойся и послушай, что я тебе скажу. Посмотри мне в глаза и ответь начистоту. Когда ты меня о чем-либо спрашиваешь, что я тебе говорю? Правду или ложь?

– Правду, но…

– Я врал тебе когда-нибудь? Хитрил? Избегал ответа? Можешь ты меня в этом упрекнуть?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Можешь или нет?

– Нет.

– Потому что я никогда не лгу своим детям. Не делал этого и не буду. И сейчас я тебе говорю: ты ни в чем не виновата. Мама не сердилась, поверь! У тебя тогда резались зубки, и ты чувствовала себя плохо, поэтому и не спала. И все это не имеет никакого отношения к тому, что случилось. Мы попали в аварию, и твоя мама погибла. Это несчастный случай, и ты здесь ни при чем. Понятно?

– Нет, – упрямо твердила Фэй. – У меня дурной глаз, и я могу тебя тоже сглазить.

– Если ты и глазлива, то у тебя плохо получается. Ты пять лет ходила за мной по пятам и звала меня: папа, папа. И со мной ничего не случилось.

Фэй удивленно уставилась на него. Видно, что это была для нее новость.

– Пять лет? – переспросила она. – Ты уверен, Майкл?

– Пять! – Он показал ей для убедительности пять растопыренных пальцев. – Ты стала звать меня «па», когда тебе было десять месяцев.

– Значит, ты считаешь, что я неглазливая?

– Конечно.

– Правда?

– Правда. Ты – Фэй Мария Хэнкс, или просто Фэй. Ты – замечательная девочка, дочь Майкла и Дженет. Ты делаешь только добрые дела и являешься в доме самым главным моим помощником. И никакой колдун никогда не отправит тебя на Луну.

Девочка снова прильнула к нему.

– Мне страшно, Майкл.

– Бывает, но ты должна мне верить. Я – твой отец, и мне положено знать о тебе все.

– Значит, теперь мне уже не надо называть тебя Майкл?

– Ну, смотря когда. Если ты называешь меня по имени, думая о сглазе, то не надо. А если ты меня так зовешь, потому что просто привыкла, тогда другое дело. Называй.

– И тебе все равно?

– Абсолютно. Я отзовусь в любом случае.

– Так мы закончили наш разговор?

– Если тебе уже лучше.

– Все нормально. Слушай, а мне надо говорить Марго о нашем разговоре? Она еще решит, что я дурочка.

– Это только между нами. Не надо рассказывать никому то, что не хочешь.

– Брайан ей скажет, что я тут ревела.

– Брайан уже все забыл, ты же знаешь своего брата.

Малышка просияла и слезла с его колен.

– Мне надо пойти помыть мои лунные слезки, – сказала она, деловито собирая со стола камешки.

– Дорогая, – сказал Майкл, – спасибо тебе, что ты так за меня волновалась.

– Не стоит благодарности.

– Но теперь не нужно этого делать.

– Хорошо…

Он догадался, что она хотела назвать его папой, но передумала. Или не смогла так сразу.

Майкл проводил ее глазами. Он только сейчас осознал, какое пережил напряжение. Можно немного расслабиться и не думать о плохом, и тут он вспомнил Линду… Как она улыбалась, грациозным жестом поправляя рукой волосы, как смотрела на него. Вот бы сейчас поговорить с ней, рассказать о Фэй и взглянуть в ее глаза…

Майкл вздохнул и взял со стола фотографию. Глядя на покойную жену, он испытывал ту же знакомую боль и тоску. Господи, неужели так будет всегда?