Текст книги "Обретение"
Автор книги: Бетти Лаймен-Рисивер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Вернувшись через три недели с востока, Дэниэл увидел своего новорожденного сына.
6
Большая капля дождя ударила Китти по носу. Подняв вверх глаза, она получила еще два удара – по щеке и по лбу – и улыбнулась.
Для Китти наступили лучшие времена. Ее худоба постепенно исчезала; она получала большое удовольствие от обучения детишек, и вокруг было много друзей… Ее самой настоящей «семьей» стали Эстер с Плизом: часы, которые она с Майклом проводила у них, наполняли ее покоем и чувством полной безопасности. Она по-прежнему тосковала по Каллену, но время научило Китти жить без него… Она слышала, что когда умирают любимые, иногда бывает трудно спустя какое-то время даже вспомнить их лица. Но ей это не грозило: перед ней всегда стояло личико Майкла. Каллену не нужно было оставлять ей свой живописный портрет.
Дождь скоро превратился в ливень. И вдруг Китти заметила у ворот высокую мужскую фигуру. Она встряхнула головой, не веря глазам… Не может быть…
– Роман… – шепнула она. И во все горло закричала: – Боже мой! Да ведь это же Роман!
Подобрав юбки, ничего не видя перед собой за плотными струями дождя, Китти полетела к нему, оттолкнув на бегу Уинфреда и Фанни Холдер, которые устремились вслед за Элизабет Кэллоувэй… Наконец она увидела его лицо, его лукавую улыбку и, сделав еще несколько крупных шагов, бросилась на него с такой силой, что наверняка сбила бы с ног мужчину помельче.
Он оторвал Китти от земли и закружился с ней, не замечая хлеставшего по их лицам дождя.
– Боже мой, Роман… – все лепетала она. Откинув голову, она старалась разглядеть такое знакомое ястребиное лицо, убедиться, что это он, что с ним ничего плохого не произошло… И только сейчас понимала, как она скучала по нему.
Поставив ее на землю, он улыбнулся.
К ним подбежал Майкл. Он остановился перед Романом, смущенно оглядывая его. Прошло уже так много времени, и четырехлетнему карапузу трудно было сохранить воспоминания о нем…
– Неужели это Майкл? Даже не верится! – воскликнул Роман и когда мальчик утвердительно кивнул, забросил за спину узел и высоко подкинул его на руках. – Да ты уже совсем взрослый, дружище!
Они пошли к хижине Китти. Роман, не обращая внимания на ливень, то и дело останавливался, чтобы поздороваться со старыми друзьями.
Наконец все трое шумно ввалились в дом, постукивая мокрыми башмаками об пол; с них стекали ручьи дождевой воды. За ними в открытую дверь прокрался Мишка, фыркнул и отряхнулся, образовав вокруг себя фейерверк воды.
Все трое переоделись в сухое, Майкл устроился поудобнее в углу рядом с Мишкой.
Роман долго молчал, сидя по своему обыкновению в кресле-качалке и протянув к огню длинные ноги. Китти у стола резала картошку. Дождь равномерно барабанил по крыше, пропитывая давно желанной влагой плодородную почву.
– Я слышал, здесь неспокойно, – наконец сказал Роман.
– Да, ты прав, – сказала Китти, открывая немного окно для свежего воздуха; порывы влажного ветра обдували ей лицо. – Осенью прошлого года, когда пришло сообщение о конце войны, мы все здесь были уверены, что индейцы больше не сунутся, – ведь англичан прогнали и некому теперь науськивать на нас этих дикарей. Но, как видишь, все обернулось иначе.
Роман медленно потягивал из кружки вино.
– Разумеется. Дело в том, что англичане удвоили свои усилия: они продолжают поставлять им оружие, порох… новые ножи.
Китти положила на стол картофелину.
– Но зачем?! Ведь они проиграли войну!
– Затем, что если им удастся сесть за стол переговоров в Париже, уже держа под контролем запад, у них появится весомый шанс заявить о своих правах на него… либо на весь, либо на часть.
– Боже, никогда об этом не думала!
– Они пойдут на любую подлость.
– И поэтому у нас все время возникают неприятности с делаверами, виандотами, шоуни?
Роман недовольно проворчал:
– Они намерены использовать против нас любое племя.
Китти отметила, что он сказал «против нас». Ребекка оказалась права: Роман не смог долго находиться вдали от Кентукки.
– Ты возвращаешься в Хэрродтаун? – спросила она.
Роман склонил голову набок. Солнечный свет, отраженный от гор и низины, играл на его огненно-рыжих волосах.
– Мне показалось, что теперь, когда здесь снова объявились индейцы, Бунсборо может понадобиться опытный разведчик.
Нож замер в руках Китти, а вместе с ним и сердце – от удивления и радости.
– Значит, ты остаешься здесь, в форте?!
– Пока да… – ответил он.
После того как они поели, а Китти убрала посуду, она осмелилась спросить его о дочери.
Роман посмотрел в камин, где с тихим шипением тлели угольки.
– Она уже настоящая красотка, – ответил он. Глаза его были печальны, хоть в них и засветилась гордость. – И очень похожа на мать.
– Как же ты назвал ее?
Он помолчал.
– Я поручил это Мариэтте, а ей понравилось имя Хелли.
Выражение его лица не изменилось, но Китти сразу почувствовала, что воспоминания о прошлом не дают ему покоя. Сейчас, после приезда в Бунсборо, боль, вероятно, только усилилась. Она испытывала ту же боль, стоя над могилой Каллена…
– Ну а как ты? – неожиданно спросил он, словно разгадав ее мысли. – Сейчас лучше, чем раньше?
Она улыбнулась:
– Да, сейчас становится полегче.
Роман шел по темному двору форта, вдыхая мягкую свежесть вечернего ветра. В большинстве хижин было тихо и свет уже не горел – он задержался у Китти дольше, чем рассчитывал. Но Роман чувствовал себя таким свободным рядом с ней… С Китти ему никогда не нужно было притворяться, что-то таить от нее… Китти всегда понимала все правильно.
Во время их разговора до него вдруг дошло, что и она понесла такую же тяжелую потерю, но эта крошечная представительница рода Джентри мужественно боролась и не сдавалась. А он, показав спину, трусливо бежал от своего горя…
К нему подбежала гончая, лизнула руку. Он шел, а его просто распирало чувство свободы и облегчения оттого, что он снова дома. Роман жадно вдыхал свежий воздух и поглядывал на бескрайнее черное небо – он знал, что скоро снова пойдет дождь. Он чувствовал эту землю, ощущая ее под ногами, слышал, даже закрыв глаза, шорох реки о берег. Забравшись на чердак в блокгаузе, Роман расстелил на полу одеяло. Утром он обязательно поговорит с Джоном Холдером – узнает, не нужен ли ему еще разведчик.
Оказалось – нужен, более того – Джон был вне себя от радости! Роман сразу же приступил к своим старым обязанностям, и вскоре все пошло своим чередом, словно Роман никуда и не уезжал. Обычно он отправлялся в разведку на несколько дней, а по возвращении докладывал обстановку Джону, как когда-то Дэниэлу.
При первой же возможности он посетил факторию Бунов. Все члены этой многочисленной семьи были живы-здоровы, а новорожденный крошка Натан стал толстеньким как медвежонок. Отец его гордился тем, что в сорок семь лет у него появился еще один сын.
– Не удивлюсь, если у нас с ней будет с полдюжины! – поддразнивал он смущенно улыбавшуюся Ребекку.
Когда Роман возвращался в Бунсборо после разведки, он как правило привозил с собой свежего мяса – подстреленную индейку или опоссума, двух-трех белок или связку кроликов. Добычу получала Китти, которая постоянно уговаривала его питаться у них.
– Нет, я не стану вас стеснять, – отнекивался Роман, когда она бранила его за упрямство.
– Роман Джентри, побойся Бога! Как ты можешь нас стеснять?! Ну-ка немедленно за стол и дай мне накормить тебя, пока ты еще окончательно не усох!
На этот раз он привез молодого оленя. Китти сбегала за Плизом и Эстер. Мужчины освежевали животное и вычистили внутренности, Китти с соседкой помогла разрубить тушу.
– Половина ваша, – сказала Китти Эстер и Плизу. – Все, что сегодня не съедим, засолим.
В тот вечер все четверо вместе с Майклом вволю поели свежей оленины с маисовой кашей и свежей зеленью с огорода. Китти думала, что в конце такой обильной трапезы просто лопнет. Она даже выставила на стол сладкий сбитый крем на яйцах, которыми снабжала ее Эстер: те несколько худосочных цыплят, которых Эстер сохранила в трудную зиму, размножились с такой быстротой, что теперь она раздавала яйца и даже кур любому желающему. Этот сладкий крем обожал Майкл. По окончании обеда попировал и Мишка, жадно набросившись на объедки.
Когда женщины убрали посуду, Плиз вытащил губную гармошку и заиграл, притопывая ногой и шумно вдыхая воздух. Роман улыбался, а Майкл весело хлопал в ладоши.
Огонь в масляных лампах вдруг задрожал от сквозняка: кто-то открыл дверь. На пороге возник силуэт Толливера Скэггса.
– Да здесь веселье в полном разгаре! – воскликнул он.
– Толливер! Входи, входи… – засуетилась Китти, вытирая руки о фартук. – Присоединяйся к нам! Еще осталось немного сладкого крема Эстер.
Его не пришлось долго упрашивать: он с удовольствием доел сладкое. Плиз снова заиграл, и Толливер вместе со всеми хлопал и подпевал.
Все они давно привыкли к неразговорчивости Романа, поэтому страшно удивились, когда он заговорил:
– Китти, может, сыграешь нам на цимбалах?
– Цимбалы?! Неужели ты умеешь на них играть? – воскликнула Эстер. – Я видела их: вон висят в углу. Почему же ты никогда не снимала их с колышка?
– Да уж столько лет прошло… Я, наверное, совсем разучилась…
– Не принимаем никаких отговорок! – вмешался Плиз. – Сними-ка инструмент, Толливер!
– Вы обязательно должны нам сыграть, госпожа Китти! – обрадованный Толливер вскочил с места.
– Ну пожалуйста, мама! – протянул Майкл.
И Китти согласилась. Настроив цимбалы, она ударила по струнам, и ее мягкий звучный голос наполнил маленькую хижину. Она почувствовала, как кровь ударила ей в лицо – то ли от волнения, то ли от смущения.
Майкл глядел на нее широко раскрытыми серыми глазами Каллена – он и понятия не имел, что его мама способна на такое чудо. Потом и сам что-то замурлыкал, вступая через правильные интервалы, покачивая в такт головой, и вот уже дуэтом с матерью зазвенел его мальчишеский фальцет. Когда они закончили, Плиз, весь подавшись вперед на стуле, блаженно закрыл глаза.
– Ну-ка давайте еще что-нибудь… – сказал он. – Вы должны спеть нам еще. Китти, спой!
Китти отказывалась, но все так настаивали, что она спела старинную народную балладу о любви и тоске по дому. Закончив, решительно отложила инструмент в сторону.
– Все. Довольно. Я уже стара для таких песен.
– Тьфу… Что за чушь! – вознегодовала Эстер.
Но Китти молчала. Переведя взгляд на Романа, она поймала в его глазах странное выражение: словно на него снизошло какое-то откровение.
– Ну, молодой человек, – она повернулась к растроганному ее игрой Майклу и погладила его по черным вихрам. – Думаю, тебе с Мишкой пора баиньки.
– Спой еще, мама… – умолял ее малыш. – Еще разик…
Китти улыбнулась, но решительно замотала головой.
– Если ты сейчас уляжешься, – вмешался Плиз, – я сыграю тебе колыбельную, чтобы ты сладко спал. А то мы скоро уйдем: солнце теперь встает рано. – Он заговорщицки подмигнул Майклу, и тот с серьезным видом кивнул в ответ.
Мальчик вытащил свою кроватку на колесиках из-под большой семейной кровати, и Китти с Эстер поцеловали его на ночь. Мишка устроился на ночлег рядом с ним. Прислушиваясь к звукам губной гармоники Плиза, Майкл очень скоро заснул.
– Да не обойдет его Бог своей любовью… – прошептала Эстер.
Толливер, попрощавшись со всеми, ушел, за ним поднялись и Эстер с Плизом.
– Какая отличная шкура у этого молодого оленя… – заметил Плиз, обращаясь к Роману.
– Возьмите ее! – не задумываясь предложил Роман. – Вам она куда нужнее, чем мне.
Маленький кривоногий человечек довольно кивнул:
– Премного благодарен. Я сделаю вам прекрасную кожаную шляпу.
– Вот и отлично! – сказал Роман.
Когда они ушли, Роман посмотрел на Китти, которая убирала чашки со стола.
– Не хочешь ли еще вина? – спросила она.
Роман покачал головой.
– Я так рада, что к нам сегодня пришел Толливер! Он такой славный мальчик!
– Это сразу видно, – отсутствующим голосом отозвался Роман, словно был в эту минуту поглощен чем-то другим.
– Поговори с ним, Роман, пожалуйста! Он такой способный… Жаль, что не может продолжать образование… Я уже научила его всему, что знаю сама…
Она повернулась к нему спиной и дотянулась до последней полки. Услышав мягкие шаги его мокасин, она замерла и вдруг почувствовала, как он взял ее за руку и развернул лицом к себе. Ей показалось, что она уже давно знала, что так и будет, что это должно произойти… Ей показалось, что такое между ними уже когда-то было… а может, и не было?
Китти глядела ему прямо в глаза, в которых сквозило искреннее удивление. Она послушно стояла, не двигаясь, позволяя ему вытащить шпильки из ее волос, свободным потоком упавших на лицо и плечи.
– Ты слишком… слишком красива, – с трудом проговорил он. – И не стоит завязывать их в узелок на затылке.
У него было темное лицо индейца, а глаза отличались невероятной голубизной. Она долго смотрела на него как околдованная. Вдруг он резко повернулся и вышел из хижины. Оставшись одна, Китти задрожала, словно чего-то сильно испугалась.
Она подбежала к двери – запереть ее на засов, потом принялась за домашние дела, будто ничего особенного не произошло: поворошила угли кочергой, чтобы они не потухли, проверила, как спит Майкл, сама приготовилась ко сну… Но сон не шел к ней.
Она встала рано – вместе с первыми розоватыми проблесками зари. Боже, сколько же нужно успеть до начала уроков!
Китти расчесывала волосы черепаховым гребнем, заглаживая их назад, как делала по утрам последние два года, но пальцы ее увязли в длинных прядях, и она подошла к зеркалу – разобраться в них.
Собрав волосы в нетугую косу, она сразу заметила, что ее щеки зарделись, когда она увидела, как красиво черные пряди обрамляют ее лицо. Ничего не случится, если она немного распустит волосы: кто-то даже говорил ей, что от очень тугой прически можно облысеть…
В Бунсборо прискакал весь в мыле курьер. Когда его заметили часовые, курьер замахал изорванной шляпой и хрипло закричал. Он примчался из фактории Хой сообщить о нападении индейцев на этот маленький форт. Шоуни увели с собой в плен двух поселенцев: мальчишки не успели вовремя скрыться за воротами. Сообщение об этом сразу же распространилось по всей округе.
– Они кружили перед нами, эти краснож… дикари… на расстоянии, недоступном для выстрела… схватили несчастных Лэма и Сквайра Лофтусов… – Он осекся, чтобы схватить глоток воздуха. – Набросили на них кожаный аркан. Лэм сразу упал… но потом поднялся…
– Где они сейчас? – спросил Джон Холдер.
– Отправились на север, когда я в последний раз видел их. Я долго сидел в камышах, в любом попутном укрытии и сразу поскакал сюда… Все же лучше, чем возвращаться к детям без скальпа.
– Сколько их? – продолжал допрашивать его Джон.
– Черт его знает… Много… Около шестидесяти, может, даже семьдесят. Мне так показалось.
Поселенцы Бунсборо сразу стали серьезными и принялись обсуждать обстановку. Джон Холдер сказал, что не сможет послать из форта много стрелков и оставить его таким образом без должной защиты. Роман уехал пять дней назад, и о нем с тех пор ничего не слышно.
– Черт подери, как мне нужно сейчас поговорить с ним! – в отчаянии сказал Джон, устремляя взгляд на зеленый Ежевичный кряж, ярко освещенный солнцем. – Индейцы могут вернуться и напасть на нас! Но… – Было видно, что решение давалось ему нелегко. – …я-то могу послать небольшой отряд вместе с ребятами с фактории Маккги и Строда. Так будет лучше. Если повезет, мы отобьем у них мальчишек. Шестьдесят… семьдесят! Боже всемогущий! – Он покачал головой. – Мы сделаем все, что в наших силах.
– Я поеду с вами! – вызвался Фландерс.
Началась подготовка к отражению возможной атаки. Принесли порох, мешочки с промасленными лоскутами для пуль, новые кремни. Женщины разливали расплавленный свинец по опокам для пуль. Фэй, Эстер и Китти пошли помогать им…
Набившись в тесное и душное помещение, все целый день ожидали нападения, почти никто не спал и ночью. Но с рассветом все население форта высыпало во двор. Кто-то крикнул, что к форту подъезжает подполковник Бун в сопровождении небольшого отряда своих людей.
– Дэниэл! – разразилась восторженными воплями толпа, когда ветеран въехал в ворота. Израил следовал за ним.
– Нам сообщили, что факторию Хой осадили индейцы, – сказал Дэниэл. – Мы были бы очень благодарны вам за любое количество выделенных бойцов. Приезжают и из Лексингтона, фактории Брайан и Хэрродтауна. Бену Логану мы тоже послали сообщение.
Уинфред рассказал ему все, и Дэниэл внимательно слушал его, машинально подергивая мочку уха.
– Значит, вам неизвестно, где сейчас Джон Холдер? – спросил он после того, как кузнец закончил.
– Нет. Мы только знаем со слов парня из фактории Хой, что индейцы убрались оттуда. Потянулись домой, на север.
– Если они и в самом деле отправились на север, а Джон их преследует, то силы их явно не равны.
– А что делать нам, Дэниэл? – крикнули из толпы.
Но Дэниэл не успел ответить: раздался крик часового, сообщившего, что он видит еще одного всадника.
Китти повернулась к воротам и, вытянув шею, попыталась рассмотреть, кто скачет в форт. Она разглядела высокую худую фигуру, прильнувшую всем телом к каурой лошади. Дыхание застряло у нее в горле, и она почувствовала, как страшная тяжесть сваливается с ее плеч.
– Роман… – выдохнула она, только сейчас осознавая, как беспокоилась о нем.
– Это Роман! – заорали в толпе. – Роман, и в самом деле!
Роман въехал в ворота и ловко спрыгнул с потного, загнанного коня. Китти бесцеремонно оттолкнули к стене форта. Поставив на землю ведро с молоком, она старалась успокоиться, не отрывая от разведчика светло-сиреневого взгляда.
Вдруг Китти ощутила на плече чью-то руку и, вздрогнув, обернулась: перед ней стояла Эстер, переводившая взгляд с нее на Романа и обратно.
– Интересно, долго ли это будет продолжаться… – Она лукаво оборвала фразу.
Китти непонимающе воззрилась на нее, укоризненно качая головой:
– Что за вздор, Эстер Уортингтон! Что ты еще выдумала! Он мой троюродный кузен!
Но несмотря на всю решительность сказанных слов, она чувствовала себя воском, тающим в свете огня, чувствовала, что и Роман ее заметил: видела, как он вскинул голову, как заблестели, поймав утреннее солнце, его глаза, как он встретил ее взгляд, – и вдруг то, что ей казалось давным-давно умершим, обратившимся в пепел, вдруг вспыхнуло снова. Эстер была права… Нет, но такое же просто невозможно! Она уже не та глупая девчонка, да и прежних чувств не осталось: весь жар души и тела отдан Каллену…
– Каллен умер, – послышался из-за спины Китти мягкий голос Эстер. – И Сара тоже… Да упокоит их Господь.
Рассердившись на нее, Китти плотно сжала губы и уперла руки в боки. Конечно, она любила Романа, она всегда любила его… но не так, как Кал-лена! Эстер просто не понимает, насколько они всегда были близки!
Роман подошел к Дэниэлу, и толпа сразу притихла. Те, кто стоял сзади, напирали на передних, чтобы лучше слышать его слова.
– Мы чуть не попались на их удочку, Дэниэл, – сказал он. – Нападение на факторию Хой было лишь уловкой – индейцы просто хотели сбить нас с толку, не дать разузнать, где их главные силы… А они сейчас сосредоточены возле фактории Брайан.
Песочная бровь Дэниэла полезла вверх:
– Люди из Брайана должны уже выехать к фактории Хой…
– Я их не видел… Но если это действительно так, то форт Брайан, наверное, уже пал.
В толпе раздались сочные ругательства, и Дэниэл, стиснув зубы, покачал головой.
– Сколько их там, как ты думаешь?
– Трудно сказать… – ответил Роман. – Возле форта маисовые поля… Да и деревья закрывают тропу. Высокая трава, густые кусты… Можно запросто укрыться где угодно. Но мне кажется, их там засело много… Я тут же поскакал в Лексингтон, но Тодд со своими людьми уже выступил к фактории Хой. Они послали гонца ему вдогонку… и еще одного, чтобы предупредить отряд из Хэррод-тауна.
– Та-ак… – поправил ружье Дэниэл. – Думаю, им сейчас нужна наша помощь. Нужно предупредить Бена Логана. Поскольку он скоро появится здесь, прошу всех здоровых мужчин немедленно приготовиться к выступлению на Брайан.
Толпа зашумела, задвигалась. Распрямляя плечи, поселенцы выходили вперед, громко называя свои имена.
– И Плиз тоже собрался, – пожаловалась Эстер Китти, – и наверняка вернется уже без ноги: мизинца на ступне ему явно мало. Да он и сам себе ее отстрелит, как пить дать! – Она бранила мужа, пытаясь за вспышкой гнева скрыть беспокойство.
– Тебе же сказали – все здоровые мужчины, Эстер! – терпеливо возражал он. – Если я останусь, то отныне мне придется носить твою юбку!
– Значит, ты твердо решил?
– Абсолютно!
– Ну… тогда… – У нее покраснел нос. Эстер опустила глаза, потом снова подняла их на него. – Но пожалуйста, побереги себя! Будь осторожней!
Плиз усмехнулся.
– Я буду осторожен, Эстер. – Отведя взгляд, он неуклюже похлопал ее рукой. – Ты и сама побереги себя, жена! – Нахлобучив глубже шляпу и озорно подмигнув Китти, он зашагал по пыльной тропинке.
Подошедший Роман хлопнул его рукой по спине. Увидев разведчика, Китти почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце, а теплый ток крови раскалил щеки. Это все из-за глупого трепливого языка Эстер, подумала она. Ей всегда было так легко и просто с Романом!
Она бросила суровый взгляд на свою массивную соседку, которая с самым невинным видом отвернулась. Роман же, поравнявшись с Китти, остановился. Лицо его стало серьезным.
– Перед отъездом мне хотелось бы поговорить с тобой.
Китти попыталась улыбнуться, исполненная решимости покончить с глупыми домыслами Эстер.
– Как ты считаешь, нам в форте угрожает серьезная опасность?
Роман, не отвечая, взял ее за руку и повел к хижине. Ее сердце, которое только что бешено билось, теперь равномерно, ритмично стучало, свидетельствуя о том, что она утратила контроль над своими чувствами.
Китти посмотрела на Романа, но его синие-синие глаза прожигали ее насквозь, она была не в силах вынести его взгляда. Китти хотела отвернуться, но он ей этого не позволил: обхватив ее лицо ладонями, он приблизил его к своему.
– Нам нужно кое о чем поговорить…
– Неужели это так важно, что нужно непременно сейчас? – Она слышала свои слова, но ей казалось, что говорит за нее кто-то другой.
– Да, важно.
Она уставилась на него, подумав вдруг о Каллене, о днях и неделях, прошедших после его гибели, когда она позабыла о самой интимной принадлежности своего женского тела, храня в душе горе, чтобы защитить себя от непрошеных нежных чувств… Она не хотела идти на риск, но все барьеры рушились против ее воли, и это приводило ее в ужас.
– Пожалуйста, прошу тебя! – сказала она, не зная толком, что под этим подразумевала: уйти ему или остаться.
Но он заставил ее смотреть прямо в его охваченные голубым пламенем глаза.
– Я люблю тебя, Китти Джентри, – сказал он. – Люблю всей душой, всем телом, и не мог уехать, не признавшись тебе в этом.
Он долго смотрел на нее, потом кивнул, словно сделал именно то, что хотел, повернулся и направился к двери… Он уже взялся за ручку, когда она закричала:
– Роман! – теперь внутри нее словно прорвало прочную дамбу, и ручеек от этого стремительного потока заструился из ее глаз.
– Роман, подожди!
Он обернулся.
Они стояли, глядя друг на друга и зная, как это уже бывало не раз, о чем сейчас думает каждый из них. Он медленно подошел и прикоснулся к ее волосам.
– Ты изменила прическу, – сказал он.
Китти кивнула. Она хотела дотронуться до него, но вдруг оробела. Когда Роман нежно погладил пальцами ее щеки, она задрожала всем телом. Его пальцы остановились возле ее рта и замерли… не двигались… а в его глазах она вновь прочла это изумленное, как перед чудом, выражение.
И вот последняя преграда между ними рухнула, он обнял ее своими крепкими, уверенными руками, приподнял, прижал к своему мускулистому телу… У нее пресеклось дыхание, когда она ощутила, как самая интимная часть ее тела, которой она так долго отказывала в праве на чувство, напряглась, налилась новой жизнью… Он прильнул к ней губами – это был нежный, сладостный поцелуй. Она пьянела от его мужского мускусного запаха, от него веяло той же дикостью и первозданностью, какая была разлита в здешней природе…
Когда они наконец прервали долгий поцелуй, восстанавливая дыхание, он опустил ее на ноги и снова обнял. Закинув голову, Роман громко, раскатисто рассмеялся.
– Не знаю, когда и как все это случилось… – тяжело дыша, сказала она. На глазах ее выступили слезы.
– Я тоже, – признался он. – Каким же дураком я был, ничего не видел вокруг – как слепец! – пока ты не спела. – Вытерев ей слезы, он снова поцеловал ее. Язык его, глубоко проникнув в ее рот, требовал все повторить, и от этого желания внутри у обоих разгоралось такое пламя, которое они нескоро смогли бы загасить…
– Роман Джентри!..
Низкий как мычание голос Уинфреда Бурдетта громким эхом разнесся по двору и заставил их вздрогнуть. Роман нехотя выпустил ее из объятий. Подойдя к двери, он широко распахнул ее:
– Я здесь!
– Дэниэл говорит, что пора.
Он на мгновение повернулся к Китти:
– Пойду оседлаю коня.
– Ах, Роман… – Китти хотела сказать ему «Побереги себя!», но спохватилась: Роман лучше знает, что ему делать.
– Я вернусь через несколько дней, – сказал он, и Китти кивнула, сдерживая поток нежных слов, которые так хотела сказать ему перед отъездом. Но у них впереди еще много времени…
Роман подошел к ней, взял ее за руку, и они вышли из хижины. Он отправился седлать лошадь, а Китти с Эстер ждали, когда подойдет Элизабет. Среди провожавших был и мистер Скэггс, который прощался со своим сыном Толливером. Юноша весь горел нетерпением поскорее выступить, его лицо пылало от возбуждения: наконец-то все признали, что он уже вырос и может сражаться наравне со взрослыми!
Скоро вернулся Роман, ведя под уздцы своего рыжего мерина. Бросив поводья, он присел на корточки перед Майклом.
– Теперь заботиться о матери придется тебе, – серьезно сказал он.
Майкл кивнул. Он явно волновался, глаза его расширились от сознания возложенной на него ответственности.
Оставшиеся в форте женщины, старики и дети смотрели вслед всадникам, пока те скрылись из виду. Вдруг тишину разорвал громкий голос Элизабет Кэллоувэй:
– А сейчас нужно запереть ворота и задвинуть засов. И круглосуточно не отходить от своих постов.
– Да, – согласилась с ней Эстер. – Но если краснорожие осмелятся все-таки напасть на нас, мы им докажем, что наши женщины стреляют не хуже мужчин!
