Текст книги "Долгожданный рейс"

Автор книги: Бетти Бити

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Памела смотрела на себя в зеркало, причесывая волосы, и улыбалась. В конце концов, она молода, наконец стала стюардессой. Сегодня замечательный день, и может случиться всякое. В прекрасном настроении она спустилась вниз и позвонила в отдел дежурств, чтобы узнать свое расписание на ближайшие несколько дней.

– Завтра дежурство с 9.00, – сказал анонимный голос, который в компании называли «регистр». У него была незавидная работа – посылать экипажи в разные уголки земного шара. Причем, как правило, именно в то место, куда лететь не хотелось, и в самое неудобное время. Поэтому беднягу все боялись, злословили по его адресу и ворчали так же, как обычно ворчат на британскую погоду. – Рейс в пятницу в Шеннон. Потом в понедельник в Афины.

Памела положила трубку. Приключения новой жизни сразу же увлекли ее.

Она отправилась завтракать, мысленно находясь где-то посредине между Англией и Средиземным морем. Ей пришла открытка от Марджери. У той был короткий испытательный полет в Амстердам и потом длинный чартерный рейс в Йоханнесбург. Судя по маркировке, письмо пришло из Марселя. Памела разглядывала яркую открытку и читала восторженные излияния Марджери о том, как она счастлива, – о первом полете она мечтала почти так же, как и ее подруга.

Памела же сейчас думала уже о своем настоящем первом полете, когда сама будет отвечать за все, а не только за удобства и хорошее настроение пассажиров.

На следующий день, совсем не желая ничего плохого стюардессам, назначенным в рейс, Памела была готова заменить любую, если это потребуется. Обычно дежурная стюардесса просто ждала в течение дня, помогая другим девушкам получать продукты и грузить их в самолет. После отправки последнего рейса можно было уходить домой. Но в течение дня она неотлучно должна быть на месте на тот случай, если потребуется кого-то заменить или если внезапно будет объявлен дополнительный рейс.

Памела приехала в аэропорт на автобусе, девушка крепко держала в руке сумку и постоянно чувствовала, что на ней новая форма. Она старалась ее не замечать, но солнце все время вспыхивало на блестящем крыле, пришитом к новому форменному жакету. Много раз ей приходилось жмурить глаза от этого яркого света. В стекле за спиной водителя она видела свое отражение – форменная шапочка не очень шла ей и пока еще довольно несуразно и непривычно смотрелась на аккуратно причесанных волосах.

Автобус подвез девушку к главным воротам. Памела доложила, что она дежурная по пищеблоку, и прошла в комнату отдыха для членов экипажа.

Знакомых там не было, и никто не отреагировал на ее приход, оторвавшись от просматриваемых бумаг. Все постарались как можно ближе придвинуть стулья к горячей печи – кирпичные стены кремового цвета плохо защищали от холода ясного морозного утра. На столе стояли электрический кофейник и чайник, поднос с бутербродами и печеньем. «Здесь приятно находиться», – подумала Памела, осторожно наливая себе чашку кофе.

Во время учебы в их обязанности входило приносить сюда кофе, чай, бутерброды, печенье и следить за тем, чтобы всего было достаточно. Студентки старательно выполняли эту повинность, внимательно разглядывая мужчин и девушек, одетых в летную форму, им казалось, что те жили в другом мире. Новый курс для стюардесс еще не начался, и кофе был чуть теплым. Памела состроила недовольную гримасу и отставила чашку с видом бывалого моряка, обнаружившего, что в его время все было не так.

Она взяла газету и развернула ее. Время от времени дверь распахивалась, люди входили и выходили, впуская в комнату волны холодного воздуха. Исподволь наблюдая за присутствующими, Памела догадалась, что два молодых летчика сидели здесь в ожидании своего испытательного полета. С ними поболтала какая-то стюардесса, сообщив, что ждет свою подругу, чтобы подвезти ее. Памела же никому не была интересна.

Вошла стюардесса с парижского рейса и сразу бросилась к своей почтовой ячейке. Личные письма Памеле обычно приходили на адрес миссис Райли, но она знала, что администрация компании будет писать ей сюда. Она тоже подошла к стеллажу и взяла пачку писем из ячейки с буквой «X».

Там для нее оказалось три письма. Письменное подтверждение ее расписания, записка из отдела ответственного за форму, сообщавшая о теперешних изменениях в ее рабочей одежде, а также официальное письмо из пищеблока, подтверждающее, что отчет об испытательном полете принят и что с этого дня начисляется ее зарплата. Последнее письмо она сунула в карман жакета, решив, что его надо сохранить – когда-нибудь потом она будет показывать его своим внукам.

Как только Памела положила остальные письма на место, дверь распахнулась, и в комнату ввалился очередной экипаж, оставляя на полу мокрые следы. Ворча на жуткий холод и побросав сумки на пол, прибывшие устремились к почте. Они сгрудились вокруг стеллажа, внезапно окружив девушку. Чья-то загорелая рука протянулась над ее головой, кто-то приветливым голосом извинился, наступив большой ногой на ее начищенные туфли.

Дверь открылась снова, и опять с волной холода в комнате появился новый экипаж. Памела вздохнула и уже решилась сказать: «Разрешите пройти, пожалуйста» – как услышала голос, высокий, довольно пронзительный, он был чрезвычайно похож на голос Дженифер:

– Вам следовало бы пойти с нами в Барлейкон… – Гул остальных голосов заглушил остальную часть предложения. Но потом, перекрывая шум в комнате, как злобная птица, она закаркала опять: – Ну, Чипс и его новенькая. Он был очень нежен с этой крошкой.

Кровь прилила к щекам Памелы. Высоко подняв голову, она негромко спокойно попросила:

– Разрешите пройти, – и торопливо выбралась из группы людей, толпившихся у почтового стеллажа.

Ничуть не смутившись, Дженифер поздоровалась с ней.

Памела села и взяла какую-то газету; для нее не имело значения, что это была за газета, старая она или новая. Она слышала, как Дженифер с кем-то тихо и доверительно шушукалась. Временами в комнате раздавался взрыв смеха, но его тут же старались подавить. Наконец она услышала, как Дженифер прощается с подругой. Часы показывали, что прошло только три минуты, но Памеле они показались вечностью.

Еще минут пять девушка не отрывала глаз от газеты, пытаясь сконцентрироваться на биржевой странице. Наконец она отложила ее и оглянулась вокруг, уверенная, что все смотрят только на нее, и горько сожалея о том, что минут десять назад все узнали, кто она такая.

Ей казалось, что штурман, сидящий в углу, как-то странно смотрит на нее, а этот инженер, глядя на нее, довольно ехидно ухмыляется. Памеле потребовалось задействовать весь свой запас здравого смысла для того, чтобы убедить себя, что голова штурмана забита румбами, компасами и другими премудростями его профессии, а инженер, должно быть, думает о странном поведении одного из четырех моторов, за которые он отвечает и которыми так гордится – для него моторы были как дети.

Прошло почти пятнадцать минут с тех пор, как вошли стюардессы с парижского рейса. Уже пора отправляться к ним и помочь загрузить в самолет продукты. Памела прошла через бетонное поле, подняв воротник жакета и втянув голову в плечи, чтобы защититься от холодного, пронизывающего до костей восточного ветра. Она открыла дверь в пищеблок. Внутри у длинного прилавка стояла Айлин Майлс, парижская стюардесса, ожидая свои подносы для ленча. Рабочий пищеблока сверял бумаги со списком отпускаемой провизии, а мисс Майлс подписывала их.

Девушки за прилавком заворачивали в целлофан куски пирога, делали бутерброды, упаковывали подносы и коробки, ставили готовые блюда в специальные термосы-контейнеры. Десятки самолетов со всех концов мира пополняли здесь продовольственные запасы. Памела смотрела на подносы, сделанные из специальной керамики. Одни стеллажи загружались для индийской авиалинии, другие для Франции, Швейцарии и Америки.

– Посчитай, пожалуйста, столовые приборы, – попросила мисс Майлс. – И подносы. Они, кажется, не положили мне горячий десерт? А, вот это где, под салфеткой, где пряности.

Памела сосчитала сверкающее серебро и сделала пометку-галочку на накладной из папки мисс Майлс.

– Все погружено, – сообщила она стюардессе. – Счастливого полета.

Памела проводила девушку до самолета, помогая ей нести вещи. Она смотрела на элегантные сверкающие бока самолета, на огромный нос с большими «глазами», неуклюжие ноги-шасси, и ее поразила эта удивительная смесь уродства и грации.

До конца дня Памела наблюдала, как отчитываются стюардессы, помогала им и с завистью смотрела, как они отправляются в рейс. Временами возникали длинные промежутки, во время которых делать было нечего. Они сменялись короткими интервалами спешки, когда приходилось мчаться к самолету через летное поле.

Последний рейс был в Брюссель в 16.30, но его задержали. Стюардессы пришли заблаговременно, и Памела уже приготовилась идти домой, когда услышала, что из-за плохой погоды рейс в Брюссель откладывается на час. Самое лучшее, что можно было сделать в этой ситуации, это остаться и помочь стюардессам справиться с пассажирами. Памела принесла им чай из буфета, успокаивала недоверчивых пассажиров, все время надеясь, что ее не спросят, сколько раз она летала. Она брала на руки детей, давая их мамам немного отдохнуть, и держала их с таким видом, как будто это были гранаты с выдернутой чекой. Так, в заботах, незаметно пролетел час. Когда самолет улетел, она выпила чашку чая с бутербродом, потому что на чай к миссис Райли уже опоздала. Раз уж так получилось, Памела решила не торопиться и сесть на следующий автобус, останавливающийся у главных ворот.

Гигантское серо-коричневое облако, похожее на огромную наседку, зависло над Лондоном. Мягкие нижние перья тумана волочились по земле. Памела вышла из зала прилета и остановилась в дверях, не решаясь выйти в холодную и сырую ночь. Огни тускло светили в тумане, от которого противно першило в горле. «Самолет в Брюссель улетел в назначенное время, а при такой видимости, как сейчас, это было бы уже трудно», – подумала она.

Вдруг она услышала, как по бетонному покрытию к ней приближаются чьи-то громкие шаги, из-за сырости их звук значительно усиливался. Казалось, языки тумана вдруг закружились, стали плотнее и внезапно материализовались в высокую широкоплечую фигуру. Сердце Памелы забилось сильнее. В аэропорту было много высоких мужчин, ходивших чуть ссутулившись, чтобы хоть чуточку защититься от пронизывающего холода. Но ни у кого из них не было такой походки и такого подбородка, сильно выступающего над воротником пальто. Памела спустилась по ступенькам. Свет, льющийся из окон позади нее, упал на фигуру мужчины, осветив лицо Роджера Карсона.

– Добрый вечер, – довольно высокопарно поприветствовала она молодого человека, тут же пожалев, что не сказала просто «привет». Она не знала, как обращаться к нему – то ли «мистер», то ли «сэр», – поэтому ничего не добавила.

– Привет, – автоматически ответил он, даже не взглянув на девушку.

Памела медленно пошла к воротам. Ей очень хотелось обернуться и посмотреть на Роджера.

– Минутку, – услышала она подчеркнуто грубоватый голос Карсона, – остановитесь.

Девушка выполнила просьбу, прозвучавшую скорее как приказ, и повернулась в его сторону. Может быть, это туман исказил голос Роджера, и поэтому он звучал так грубо и неприятно? Карсон подошел к девушке и взял ее за руку, как будто боясь, что она убежит. – Я хочу поговорить с вами, – довольно резко произнес он.

– Со мной? – удивилась Памела. Она так растерялась, что с трудом соображала, что ему ответить.

– Я сказал – с вами, – мрачно отрезал он.

Памела внимательно рассматривала его лицо, стараясь уловить в нем хотя бы намек на доброе расположение к себе. Такого намека она не нашла.

Сколько раз она мечтала об этом, с грустью думала Памела. Вот Роджер Карсон останавливает ее в аэропорту, настаивает на разговоре с ней. Она так надеялась, что однажды это случится.

Но он не собирается никуда ее приглашать. Судя по его лицу, это последнее, что он хотел бы ей сказать, если вообще хотел. Памела опустила голову. Туман вокруг них все сгущался. От него перехватывало горло и резало глаза так, что на них наворачивались слезы. Она бы расплакалась, если бы уже не стала достаточно взрослой для того, чтобы уметь сдерживать эмоции.

Глава 4

– Я увидел вас из окна кабинета, – жестко сказал Роджер Карсон, – и решил поговорить с вами…

Молодые люди стояли на дороге, очень близко друг к другу, – на несколько минут они оказались замкнутыми в маленький серый мирок, принадлежавший только им, отрезанные от остального аэропорта плотной пеленой тумана. Как будто смутившись от несчастного взгляда полных слез голубых глаз Памелы, устремленных на него, Роджер продолжил быстро, еще более жестким тоном:

– …но вы исчезли. Целый день курсируете вокруг летного поля, дважды перебегали транспортную зону и бог знает сколько раз прямо перед носом самолета.

Если и была у Памелы слабая надежда на то, что Роджер, должно быть, заботится об ее безопасности, то она умерла при виде лица молодого человека, на котором отражалось только сильное желание как следует отчитать ее.

– И без вас у пилота хватает проблем, когда он ведет машину в таких условиях. – Он кивнул в сторону главных ворот. – И сейчас вы собирались сделать то же самое, не так ли? Ведь до автобусной остановки дойти быстрее, если пересечь летное поле по диагонали?

Она покорно кивнула, усталая и разочарованная, не имеющая сил сопротивляться под напором его гнева.

– Я так и думал. И это ночью, и при такой видимости! – Он взял ее за руку и слегка развернул в другую сторону. – Ну-ка посмотрите туда!

С расстояния, может быть, в сотню метров прямо к ним двигался еле видный в тумане красный свет, потом появился зеленый. В темноте казалось, что огни висели в воздухе. Потом молодые люди услышали приближающийся шум авиационных моторов, который, правда, всегда был слышен то с одного конца летного поля, то с другого. Наконец появился слабый белый свет, и длинная серая линия соединила цветные огни, как будто прямо у них на глазах художник заканчивал картину; из тумана возник корпус самолета на тонких ножках шасси, все четыре пропеллера машины пока не работали. К звуку моторов присоединилось шуршание колес по бетонному полю – огромный самолет отгоняли на стоянку.

– Эта машина не совсем, конечно, у вас на пути, но тем не менее достаточно близко, – закончил свою отповедь Роджер Карсон.

– Но я бы увидела его, – нашла в себе силы возмущенно ответить Памела, – он едет очень медленно.

– Совсем не медленно. И вы бы не увидели его – я хочу сказать, что не увидели бы вовремя. Я успел сосчитать до десяти от момента, когда показал вам машину, до момента, когда вы сами увидели ее. – Он осуждающе смотрел на девушку. – Я прав?

– Ну хорошо, не сразу увидела, но ведь все в тумане. Это не было похоже на самолет.

– Совершенно верно, мисс Хагис. Это не было похоже на самолет. Именно это я и пытаюсь объяснить вам. Будьте осторожны! – А потом вдруг мягко добавил: – Не споткнитесь! Спокойной ночи.

Он повернулся и пошел прочь.

– Спасибо! – крикнула она ему вслед, и ей показалось, что в ответ услышала нормальное человеческое: «Все в порядке» – но решила, что этого не может быть.

Снова появился свет, и она быстро свернула на тротуар, но это уже была машина для экипажа. Дойдя до полицейского, стоявшего в воротах, и оставив позади летное поле со всеми его опасностями, она с облегчением вздохнула.

Автобус шел, как обычно, с регулярными остановками; одни пассажиры сходили, другие садились в него. Он двигался на зеленый свет и останавливался на красный. Такая же благословенная простота, царила в доме миссис Райли и в чистой комнатке юной стюардессы. Поднимаясь к своему убежищу по лестнице без обычных прыжков, Памела вдруг осознала, что за эти несколько дней она повзрослела на несколько лет.

«Почему, – спрашивала она себя, – Роджер Карсон сказал эти загадочные слова: «Не споткнитесь»?» – Она потерла голову. – А вдруг он тоже слышал историю Дженни Ламберт?

– Это ты? – окликнула ее миссис Райли. Она стояла внизу у лестницы, из кухни шел аппетитный аромат жареных сосисок и лука. – Звонили из аэропорта – ты должна им перезвонить. Подожди минутку. – Она сунула руку в карман фартука и достала сложенный листок бумаги. – Ну вот. «Добавочный 41, – медленно прочитала она. – Подтвердить, что вам известно о рейсе 81/4 в Шеннон и 506/61 в Афины». – Миссис Райли сложила листок и положила его обратно в карман. – Ты все поняла? Все правильно?

– Очень хорошо. Спасибо, миссис Райли. Я им перезвоню. Мне уже сказали, но им нравится получать подтверждения по три раза. – Она улыбнулась и предупредила: – Несколько дней меня почти не будет дома.

«Начинаются новые приключения, – подумала она. – Надо торопиться, чтобы до ужина успеть начистить пуговицы, погладить форму и собрать сумку. В конце концов, суровые молодые люди, злоязычные сплетницы, запутанные правила и ограничения авиалинии могут подождать». Она повернулась и легко взбежала по лестнице.

Рейс в Шеннон оказался очень спокойным: хорошая погода, дружелюбный экипаж – никаких осложнений. Такой полет прибавляет уверенности перед более длинным и сложным.

Утром перед рейсом в Афины если кто и осознавал торжественность момента – ведь это был первый самостоятельный полет новоиспеченной стюардессы, то не подал виду.

На доске объявлений она прочитала, что командир ее корабля – Байнес и на борту будет семнадцать пассажиров. Бегая между операционным блоком, пищеблоком и таможней, она выяснила, что среди пассажиров два ребенка, что все они летят дальше. На ленч должен быть бифштекс с картофельным пюре, а на сладкое – свежая клубника со сливками.

Мельком увидела командира, входившего в операционный блок. Он не заметил ее, погруженный в изучение плана полета, сводок погоды и сведений о количестве топлива.

Подготовив все для погрузки в самолет, Памела зашла в комнату отдыха экипажа, где увидела JIopну Франтон-Джеффри. Она сегодня дежурила – девушка сидела, элегантно расположившись в единственном кресле.

Лорна томно подняла руку, приветствуя подругу.

– Привет, крошка, – сказала она. – Прости, что не помогала тебе. – Она вздрогнула и придвинула кресло поближе к огню. – На самом деле, Памела, мне надо было побыть одной и подумать.

Памела удивленно подняла брови и улыбнулась.

– Ну давай рассказывай, что случилось, – проницательно отреагировала она на мелодраматическую реплику Лорны.

Та продолжала грустно смотреть на огонь.

– Конечно, я слышала о них, – вслух размышляла она, – знала, что время от времени стюардессы получают плохие оценки. Но никогда не ожидала, что…

Она выпрямилась в кресле, словно пораженная мыслью, которая вдруг пришла ей в голову.

– Как фамилия командира твоего рейса, крошка?

А Памела уже думала о другом – ей нужно было держать в голове сотни вещей, которые она старательно запоминала, готовясь к этому очень важному полету. Она знала, что Лорна будет говорить до тех пор, пока не появятся пассажиры, поэтому полностью погрузилась в свои мысли.

Был один момент, в котором она не была уверена. Памела взглянула на Лорну и решила попросить ее помочь с подготовкой к рейсу.

– Лорна, ведь ты летала с этим рейсом. Надо ли пассажирам заполнять карточки дважды, в Риме и в Афинах?

– Памела, ты не слушаешь, что я говорю тебе! – возмутилась Лорна. – Куда ты спешишь? Еще полчаса до появления первого пассажира. Расслабься, девочка, расслабься! – Чтобы показать как это надо делать, она устроилась в кресле поудобнее. – Я пытаюсь предупредить тебя о возможных кошмарных конфиденциальных отчетах командира.

– Да? – автоматически вежливо спросила Памела.

– Ты все еще не слушаешь меня! – Лорна сморщила хорошенький носик. – Да, я, кажется, знаю в чем дело! Думаешь о том вечере в Барлейконе, когда ты была с Чипсом Кендриком.

– Ты сильно ошибаешься, – улыбнулась Памела, отрицательно покачав головой.

– Я совсем не собиралась смущать тебя тогда.

– Знаю. Просто тогда я сильно разозлилась, но сейчас уже все забыла.

– Знаешь, мне нравится все выяснять. Я люблю общаться с людьми и все про них узнавать. – Лорна засмеялась звонким колокольчиком. – Но я и не подозревала, что Дженни Ламберт работает в компании как широковещательная радиостанция.

– Могла бы догадаться! – хмыкнула Памела. – Ведь ты была с ней в испытательном полете.

– Абсолютная правда. Летала. Но я-то думала, что она мне как-то особенно доверяет. Ты не представляешь, Дженни рассказала мне такое, что у тебя волосы на голове встанут дыбом. – Лорна изучающе посмотрела на Памелу. – Да, встанут, но сейчас это не имеет значения. Надо бы кончать с этими сплетнями. Но, дорогая Памела, эта Дженифер Ламберт и ее сплетни – просто чепуха по сравнению с тем, что сделал мне один человек.

Памела взглянула на подругу, оторвавшись от списка пассажиров.

– Наконец-то ты обратила на меня внимание, крошка, – с удовлетворением продолжала Лорна. – Поэтому я еще раз предупреждаю тебя. – Она замолчала, накаляя обстановку и подогревая любопытство подруги. – Что собой представляет твой командир?

– Не знаю, – ответила Памела. – Я видела его мельком только что. Вроде нормальный. Зовут Байнес.

– Байнес? – Лорна стремительно вскочила с кресла. – Памела, дорогая, это именно он!

– Ты хочешь сказать, что летала с ним?

– Да, в последний рейс. – Лорна энергично закивала. – И мне его вполне хватило. – Она хихикнула. – Но серьезно, хочешь знать, что произошло?

Памела кивнула ей в знак согласия.

– Он дал мне… Знаешь, Памела, мне даже трудно говорить об этом. Стоит только подумать, как я почти схожу с ума. – Она глубоко вздохнула. – В конфиденциальном отчете о рейсе он поставил мне неудовлетворительную оценку. – Лорна взглянула на подругу.

Памела искренне удивилась – Лорна Франтон-Джеффри при всех ее недостатках была образцом исполнительности.

– Но ведь мисс Ламберт поставила тебе «хорошо»? – изумленно уточнила она.

– О да, даже «отлично». Но получить «неудовлетворительно»… Ты только послушай за что. – Лорна сделала паузу и спросила: – Может, сама догадаешься?

Памела быстро вспомнила все пункты в конфиденциальном отчете: такт, профессионализм, благонадежность, умение работать с пассажирами, внешний вид, мораль. Она никак не могла понять, на чем Лорна могла споткнуться.

– Не представляю, – искренно ответила девушка. – Ну скажи. И побыстрей, потому что мне надо идти к самолету.

– Внешний вид, – загробным голосом объявила Лорна.

Памела не выдержала и рассмеялась. То ли лицо подруги было в этот момент таким забавным, то ли потому, что Лорна была самой хорошенькой стюардессой в компании и сказанное ею казалось полным абсурдом. Но она понимала, что даже если женщину объявить членом экипажа, одев ее в форму и заставив подчиняться дисциплине, она остается женщиной. И никогда не останется равнодушной, если какой-то мужчина станет критиковать ее внешность в официальном отчете.

– Не смейся, – сказала Лорна, немного повеселев. Она повернула трагическое лицо сначала к Памеле, потом к зеркалу, тонкими пальцами коснулась острого подбородка. – Я на самом деле выгляжу на двойку? – спросила она Памелу и зеркало с видом сказочной королевы.

– Конечно нет! Не валяй дурочку, – ответила Памела. – Он не имел в виду твое лицо.

– Думаю, нет. Они не разбираются, что важно, а что нет. Мне кажется, что ему мои каблуки показались слишком высокими. Кроме того, у меня еще нет форменной рубашки, и я надела блузку. И тем не менее, – застонала она, – представь, что у тебя в личном деле записано такое… Это ведь до конца дней!

Памела улыбнулась. Лорна очень любила все драматизировать.

– Пошли, ты поможешь мне грузить продукты, а то я получу двойку за пунктуальность, – сказала она.

Они прошли в пищеблок и потом, осторожно обходя пропеллеры стоящих самолетов, поднялись по металлическому трапу в кухню.

– Приятный экипаж? – спросила Лорна, перекладывая продукты в холодильник.

– Боюсь, что еще не знаю, – ответила Памела. – Знаю только, что второй пилот – Чипс Кендрик, – сказала она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как можно более беспечно. – М-м, замечательная клубника!

– Ты еще не видела список экипажа? – спросила Лорна. – Думаю, что скоро узнаешь. – Она закрыла дверь холодильника. – Ну вот, все здесь. Чем еще помочь?

Памела покачала головой:

– Спасибо, Лорна, это все. Ты была права: до отправления еще масса времени.

– Ну ладно, счастливого полета, крошка. Чао, увидимся еще где-нибудь, когда-нибудь.

Лорна исчезла за дверями, и Памела услышала стук ее высоких каблуков по ступенькам. Посмотрела, как девушка грациозно шагает по бетонному полю. Потом вернулась на кухню, чтобы начать готовиться к раздаче ватных шариков, конфет, сигарет и ленча.

Потом Памела работала в салоне, сворачивая одеяла, раскладывая по карманам сидений информационные брошюры и гигиенические пакеты. Время от времени она выглядывала в иллюминаторы, оказывавшиеся на уровне ее глаз, когда она наклонялась. Неожиданно Памела увидела Роджера Карсона, который стоял на крыле самолета и проверял уровень горючего в баках.

Тут юную стюардессу осенило, что хозяин ее грез летит бортинженером на ее самолете. Сердце девушки екнуло, но она сразу же стала горячо убеждать себя в том, что это ровным счетом ничего для нее не значит.

Однако Памела стала быстрее складывать оставшиеся одеяла. Убедившись, что женский туалет сверкает чистотой, села перед зеркалом посмотреть, не будет ли лучше, если она добавит немного косметики на и без того разрумянившееся лицо.

Да, похоже, что экипаж этого рейса подобрался интересный и приятный. Памела беззаботно улыбнулась своему отражению в зеркале, стараясь показать себе, что все это ее совсем не беспокоит: капитан Байнес и его неприятные отчеты, Чипс Кендрик и запутанная ситуация с ним и, наконец, Роджер Карсон с его лекциями.

Она задвинула ящик туалетного столика, твердо решив для себя лишний раз не лезть никому на глаза. Памела задернула за спиной занавеску и, обработав освежителем воздуха салон, во всеоружии приготовилась встречать пассажиров на верхней ступеньке трапа.

Пока все пассажиры не заняли места, она не видела никого из членов экипажа. Но когда она проверяла заднюю дверь, к ней подошел Чипс Кендрик.

– Привет, – сказал он улыбаясь и положил руку ей на плечо. – Я зашел пожелать тебе удачи в первом большом рейсе. Буду держать за тебя скрещенные пальцы.

– Спасибо, Чипс, – ответила Памела, неожиданно обрадовавшись тому, что он будет с ней в этом рейсе.

– На твоем месте я бы пошел к шкиперу и произнес маленькую речь – отчет о проделанной работе. – Он весело улыбался. – Все новенькие боятся идти в кабину пилотов, так что, если робеешь, иди за мной. – Теперь Чипс уже смеялся. – Но боюсь, что это продолжается совсем недолго.

Памела, слегка растерявшись, покачала головой и помедлила. Потом, еще раз удостоверившись, что задняя дверь закрыта и все пассажиры пристегнуты, медленно двинулась к кабине пилотов.

Войдя в кабину, ей пришлось сделать еще несколько шагов, чтобы приблизиться к крупному мужчине, сидящему в левом кресле. Памела в очередной раз с ужасом посмотрела на огромное количество приборов, часов, стрелок, которые были здесь повсюду.

– Пассажиры пристегнуты, задняя дверь закрыта, – отрапортовала она.

Командир внимательно посмотрел на нее и ответил:

– Надеюсь, что так! – При этом он, несомненно, отметил начищенные пуговицы жакета, аккуратно завязанный галстук, шапочку на голове и вообще отсутствие всякой фривольности в ее внешнем виде. – Чай через час. И потом каждый час. С двумя кусками сахара.

– Да, сэр.

– После взлета я посмотрю меню ленча. Потом периодически буду узнавать у пассажиров, как проходит полет.

– Да, сэр, – четко отозвалась Памела. – Благодарю, сэр.

Командир уже повернулся к мистеру Кендрику, и они начали диалог, состоящий из приказов и ответов. Как всегда перед полетом, пилоты монотонно сообщали друг другу показания приборов.

Стюардесса направилась к выходу. Проход между креслами был достаточно узким, и ей пришлось проходить так близко от сидящих пилотов, что ее рука почти коснулась знакомой широкой спины в темно-синем костюме, закрывавшей собой приборную панель. Как будто почувствовав присутствие девушки, обладатель спины хрипло спросил:

– Сможете пройти? – И отодвинул кресло.

– Спасибо, мистер Карсон, – холодно ответила она. – Свободно, благодарю вас.

Он даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто говорит. Командир приказал:

– Контакт номер три, мистер Карсон.

Бортинженер нажал на рычаг с удивительной для таких больших рук мягкостью. Неожиданно взревел мотор за правым бортом, на приборной панели ожили стрелки. Памела поспешила вернуться в салон и продолжить выполнение своих обязанностей.

Снаружи от колес уже убирали колодки, и стюардесса пристегнула ремень, приготовившись к взлету. Когда их самолет двигался по летному полю, из-за пелены облаков выглянуло солнце, осветив темную длинную взлетную полосу.

Памеле показалось, что взлетели они очень быстро. Может быть, она уже стала привыкать. В какой-то момент краем глаза девушка заметила стремительно несущуюся рядом полосу травы. Потом парк у Виндзорского дворца, излучину реки, и, наконец, под ней уже простиралась вся серо-зеленая зимняя страна.

Первая часть путешествия прошла так же приятно, каким был день за бортом. Памела время от времени выглядывала в окно, любуясь проплывающими мимо бело-розовыми облаками, бесконечным небом, залитым солнечным светом.

Она сумела очень быстро наладить дружеские отношения с пассажирами.

– У тебя здорово получается, Памела, – шепнул ей Чипс. По заданию командира он прошел по салону, беседуя с пассажирами. Остановился у нее за спиной как раз тогда, когда она закончила готовить первый чай для экипажа. – Ты произвела на шкипера огромное впечатление. Он сказал, что ты хорошая и симпатичная девушка. – Чипс с любопытством всматривался в ее лицо, пытаясь угадать, как она отреагирует на его сообщение.

– С двумя кусками сахара? – улыбаясь, спросила Памела. – И для всех так же?

Он кивнул. Девушка больше ничего не сказала, продолжая готовить поднос, добавив туда печенье и бутерброды на тот случай, если кто-то успел проголодаться. Чипс помог нести тарелки, не уместившиеся на подносе, и открыл ей дверь в кабину.

На этот раз Роджер Карсон обратил внимание на вошедших. Первой он увидел Памелу и уже было улыбнулся, но тут за ней появился Чипс, и глаза бортинженера сузились.

– Проверяешь? – спросил он второго пилота.

– Нет, – ответил Чипс. – Ходил посмотреть.

Они обменялись такими взглядами, что Памела почувствовала облегчение от того, что ни один из них не предназначался ей. Чипс опустил глаза первым. Он взял бутерброд с ветчиной и начал есть.