Текст книги "Девять минут (ЛП)"

Автор книги: Бет Флинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25

ем одним быстрым движением он оказался сверху, наклонив лицо близко-близко к моему.

– Хорошо, – сказал он, улыбаясь и нежно целуя меня в лоб. – Как насчет небольшого путешествия? Можем снять дом на пару недель. Только мы вдвоем.

Я лишь глядела на него и улыбалась, обвивая его шею руками, целуя его. И потом в одно мгновение, кое-что пришло мне в голову, у меня было желание.

– Знаешь, да, есть одно место, куда бы ты мог отвезти меня.

– Назови его, малыш. Эдди сделает паспорт. Можем поехать в Мексику, Париж, куда угодно. Просто скажи.

– Я хочу в церковь.

Сложно поверить в такое, но я истосковалась по церкви больше, чем по дому. С очень юного возраста я полагалась на мою веру в спасение. Мне недоставало ощущения мира, которое я переживала, находясь там, – знания, что я была безусловно любима, что мне не нужно было зарабатывать эту любовь. Мне не нужно было готовить или заполнять чеки. Нужно было единственное: принять Иисуса, как моего Господа и Спасителя. Я так и сделала в девять лет.

Гризз почесал щеку и сел.

– Я все думал, когда ты начнешь ходить вокруг да около, намекая.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Я знал, что ты каждое воскресенье ходила в церковь.

Разумеется, он знал.

– Кит, я не могу отвезти тебя в церковь. Не думаю даже, что это будет толковой затеей взять тебя в любую из церквей на этом побережье.

Годами позже, благодаря связям Гризза, я узнаю, что это мой приход, в частности одна монахиня, подталкивали следователей на розыски. Сестра Мэри-Кэтрин за мной особо присматривала. Она волновалась о маленькой девочке, в одиночку посещавшей воскресную мессу. Она стала мне другом и наставником. По ней я скучала больше, чем по Делии.

Когда я дала себе время подумать об этом, то поняла, что вообще по Делии не скучала. Мне просто не хватало привычной домашней обстановки. Я знала, чего там ждать. Жизнь в мотеле таила неопределенность и потому пугала. Я редко давала себе волю поразмыслить о том, что происходило за пределами четвертого номера.

Так мне и удавалось совладать все эти годы с реальностью криминальной жизни моего мужа: я ее игнорировала. Делала вид, что ее не существует. Были, конечно, вещи, которых избегать не получалось, тогда я разыгрывала сеанс маленькой игры в голове. Называлась игра «этого не случалось».

Когда следователи отказались сотрудничать с сестрой Мэри-Кэтрин, она использовала связи в католических церквях по всему восточному побережью, чтобы мое исчезновение оставалось в фокусе. Пусть в цепочке и были только приходы, все равно ее жест был очень добрым.

– Почему нет? – спросила я его. – Если поедем немного северней или прямо на юг в Майами, это будет вполне безопасно.

– Думаю, велик риск, что тебя узнают. Но у меня есть идея. Доверься мне. Я все решу.

И он решил. Много лет спустя после этого разговора каждое воскресное утро Гризз или сам, или отправлял кого-то, чтобы отвезти меня по аллее Аллигатора на западное побережье Флориды. Ехать было около полутора часов. Иногда он увозил меня в пятницу или субботу, и мы снимали номер в отеле. Он никогда не присоединялся ко мне в церкви. Но всегда ждал, когда я выйду. Позже я начала посещать церковь на своем побережье, когда территории стали развиваться западней. Но Гризз все эти годы держал свое слово.

Рождество и Новый год прошли, приближался мой шестнадцатый день рождения. Не уверена, был ли Гризз в курсе, когда настанет эта дата. Я ошибалась. Гризз знал все. Ну, или почти все.

Я проснулась тем утром и принялась, как обычно, за домашние дела. Гризз чем-то занимался с Чоудером снаружи. Он заглянул в номер и попросил меня подойти. Выйдя, я увидела сверкающий новый черного цвета Понтиак Транс Ам, припаркованный у мотеля. Гризз улыбался мне.

– Нравится?

– Ты купил новую машину? Конечно, мне нравится! Обалденно! Возьми меня прокатиться.

– Нет, ты возьмешь меня в поездку, – улыбнулся он. – Она твоя. С днем рождения, Котенок.

Он обнял и поцеловал меня в макушку. Не знаю, чему я удивилась больше. Тому, что он помнил, когда у меня день рождения, или тому, что он купил мне такой дорогой и нежданный подарок.

– Ключи внутри. Поехали, – сказал он. – Ты за рулем.

– Не могу.

– Почему нет?

Я покраснела.

– Потому что не могу водить.

 Для человека, знавшего каждую деталь о моей жизни, эта конкретная казалась важным упущением.

– Я знаю, что у тебя нет настоящих прав, но у Анны-Марии Морган они есть, – сказал он мне. Эдди сделал их после нашей свадьбы.

– Но Гризз, я действительно не знаю, как водить. Ну знаешь, сцепление, газ и все такое.

– Как не знаешь? Я видел твое водительское разрешение в прошлом году.

– Да, я сдала письменный тест в феврале, чтобы получить его, но практические курсы должны были начаться только летом после школы. Мне же не надо объяснять, почему я на них так и не попала?

Курьезность ситуации отразилась в выражении его лица, и он громко рассмеялся.

– Как я это упустил?

Я тоже засмеялась.

– Не знаю, но все же ты упустил.

– Запрыгивай и поехали. Будешь учиться.

Остаток месяца я училась у Гризза, Гранта, Чоудера и Мо. Кто бы ни был свободен, чтобы учить меня. Но больше всего времени я проводила с Гриззом. Было несколько правил, на которых он настоял. По крайней мере поначалу, я никогда не должна была ездить одна. Я никогда не должна была ездить по соседству со старым домом. С этими условиями я могла смириться, но было одно, которое разозлило меня: мне не было позволено ездить куда-либо наедине с Сарой Джо.

Я спорила, что раз он сказал не ездить никуда одной, то поездка с Сарой Джо уже означает, что я не одна. К тому же он сам несколько раз отправлял нас в кино. Но без толку – ему это не нравилось. Дело не в Джо. Сама идея о двух молодых девушках, разъезжающих на Транс Аме ему была не по душе.

– Тогда надо было купить мне старый уродливый драндулет, – крикнула я.

Это был первый наш настоящий спор, и я боролась изо всех сил, но конечно же, не выиграла. Несколько дней я была зла на него. Игнорировала его. Не готовила для него. Даже не спала с ним. Я запиралась в одной из пустующих комнат мотеля, делала домашние задания и читала книги, выходя только чтобы поесть и проверить Гвинни. Он оставил меня в покое, что только больше взбесило меня.

Потом случилось кое-что, чего я не ждала. Я поняла, что скучаю по нему.

Думаю, все потому, что я была увезена из дома, в котором меня практически игнорировали. Здесь Гризз был расточителен на внимание и подарки. С этой точки зрения в наших отношениях он не отказывал мне ни в чем, кроме свободы. Не считая моего первого сексуального опыта с Грантом, он никогда ничем не ранил меня.

На самом деле он меня ужасно баловал.

Гризз был молчалив. Он не говорил много, но был ласков. И не всегда дело было в сексуальном подтексте. Он был чувствителен, всегда держал мою руку на публике или во время прогулки до ямы. Если я подходила одна, он сажал меня на колени к себе. Каждое утро я просыпалась в тепле и защите его рук.

Я подумала, что же я даю взамен. Ну, если это считается, то я давала ему себя. Ему я была предана. Я ведь уже придумала, как сбежать и предупредить Делию и Винса. Но было ли преданности достаточно? К этому моменту я почувствовала себя виноватой и вернулась обратно в четвертый номер. Я не знала, был ли Гризз там.

Он был там, расслабившись сидел в кресле, глаза закрыты. Я чувствовала, что он не спит. Стерео играло один из моих альбомов. Силз & Крофтс играли «Летний бриз».

Сейчас я уже подобрала собственную коллекцию записей. Мы с Гриззом редко сходились в музыкальных вкусах. Он любил рок, и хотя мне кое-что из него нравилось, я получала удовольствие, слушая легкую музыку: Логгинс & Мессина, Брэд, Пол Дэвис, Абба.

Я остановилась рядом, глядя на него.

– С каких пор тебе нравятся Силз & Крофтс?

– Не нравятся, – ответил он, глаза по-прежнему закрыты.

– Тогда почему ты слушаешь их?

– Потому что ты их любишь, а я люблю тебя, и я скучаю по тебе.

Он только что сказал, что любит меня? Мое сердце глухо застучало.

Гризз посмотрел на меня.

– Удивлена, Кит? – в его зеленых глазах было тепло. – Удивлена, что я влюблен в тебя?

Я не знала, что ответить. Даже после последних объяснений его наваждения мною, я не слышала, чтобы он говорил о любви.

Так что я сделала единственное, что пришло в голову. Я подняла спинку кресла – вместе с ним – в вертикальное положение. Потом села к нему на колени и обняла его.

– Я тоже люблю тебя, Гризз, – сказала я.

Я не врала. Пожалуй, для меня это стало бОльшим шоком, чем для него.

Он поцеловал меня.

– Можешь сделать мне одолжение, малыш?

– Да, Гризз, что угодно, – ответила я, улыбаясь. Я знала, о чем он хочет просить, и готова была сделать это.

– У меня голова раскалывается. Принесешь аспирина?

Я откинулась назад и удивленно посмотрела на него.

– Конечно.

Вернувшись обратно с водой и таблеткой, я спросила:

– А что не так? Ты долго был на солнце или что-то еще? У тебя никогда не было головных болей.

– Да нет. Думаю, это из-за твоей музыки.

Глава 26

Уже наступил март, и наконец-то, я была готова вручить Гриззу его рождественский подарок. Мы закончили с ужином, он отошел к рабочему столу присесть и заняться делами. Я вышла в спальню и достала подарок. Он был тяжелым.

Я положила коробку на маленький кофейный столик и широко улыбнулась: «Счастливого запоздавшего Рождества!».

Он обернулся и увидел подарок. Наверное, я его поразила. Или он не привык получать подарки, или решил, что я забыла об обещании. Он лишь взглянул на меня.

– Собираешься сидеть и разглядывать меня или откроешь? – пошутила я.

Не отвечая, он встал и начал приподнимать одной рукой коробку, но, кажется, тяжесть удивила его.

– Ого, что там?

– Ты должен открыть и посмотреть.

Взяв подарок обеими руками, он сел на диван. Я присела рядом, подтянув коленки к груди и положив голову на них. Он неторопливо разворачивал коробку. Простая, коричневая. Открыв ее, он достал одну из множества отдельно завернутых деталей. Я наблюдала за его лицом, когда он разворачивал первую.

То был сделанный на заказ шахматный набор, все детали фигурок – ручной работы из слоновой кости.

Он взял первую и посмотрел на меня.

– Как? Как ты достала это для меня, Кит? Если остальные выглядят также искусно, то тебе это обошлось в состояние.

– Неважно. Нравится? – я крепче обняла колени. – Просто скажи, что тебе нравится. О, и доска под кроватью. Она слишком тяжелая, чтобы завернуть ее. Тебе ведь нравится, да?

Я вдруг заволновалась, правильно ли был выбран подарок.

– Как ты заплатила за него? – его взгляд был серьезен.

– Ужасно некорректный вопрос, Гризз. Не беспокойся, твои деньги не брала, если ты о них подумал.

– Я о них вообще не вспомнил. Просто не могу понять, как ты достала такие деньги, – он аккуратно разворачивал фигурки, выставляя их в линию на кофейном столике.

Я сразу поймала момент, когда он сообразил. Было видно по выражению. Один из двух раз, когда я увидела нечто близкое к слезам на его лице. Во второй раз я показывала ему фотографию нашей дочери, когда навещала его в тюрьме.

Едва слышным шепотом он сказал: «Ты продала свою гитару».

Он прав. Я продала гитару. Гитара была особенной, я выручила за нее существенную сумму. Слава Богу, Гвидо успел прихватить ее со двора Делии, прежде чем она продала бы ее. Она мне так и не поверила, когда я рассказала о ценности инструмента.

Я получила гитару в подарок в 1969 году в 9 лет, будучи на Вудстоке с Делией и Винсом. Делия разрешила взять с собой только фломастеры и раскраски. Мы устроились в небольшом кемпинге рядом с молодой парой. Хотела бы я припомнить их имена. У парня была гитара, на которой он играл, когда не было выступлений. В первый же день он заметил, как я уставилась на нее. Думаю, им обоим меня было жаль, Делия и Винс либо спали, либо обкуривались. Парень дал мне несколько уроков, показал основы и разрешил практиковаться.

В те выходные было дождливо, выступления отложены, а вокруг грязь и бардак. Парочка выдвинулась домой поздно вечером в субботу. Пока девушка паковала вещи, парень позвал меня внутрь и сказал, что хотел бы оставить мне гитару, лишь бы я продолжала учиться играть. Я уже разучила «Джингл Беллз», и он сказал, что получалось неплохо, но требовалась практика, как он учил. Он сказал, что гитара старая, но хорошо настроенная, и мне можно оставить ее для себя. Я была взволнована.

На следующее утро большую часть народа как ветром смело. Я проснулась от громкой музыки, она была так хороша, так завораживающе красива. Джими Хендрикс играл The Star-Spangled Banner на своей электрогитаре. Попытки разбудить Делию и Винса ничего не дали, они были в отключке. Не дожидаясь окончания сета Джими, я схватила черный маркер, мою новоприобретенную гитару и направилась в сторону сцены.

– Прости детка, не могу пропустить, – сказал какой-то официально выглядящий парень на проходной. Ему пришлось перекрикивать музыку.

– Мои родители тут работают, а я бродила по окрестностям с папиной гитарой. Он будет ругаться на меня за то, что я сбежала. Пожалуйста, впустите обратно, пока я не попала в неприятности, – соврала я, громко крича ему.

То ли он поверил, то ли решил, что ребенок не такая уж проблема. Он пропустил меня. Я ждала Джими Хендрикса, когда он наконец спустился со сцены, потом ринулась вперед и остановила его.

– Мистер Хендрикс, не могли бы, пожалуйста, подписать мою гитару? – он не успел ответить. – Я только на этой неделе начала учиться играть.

Кажется, его это потешило, он широко улыбнулся мне. Его лицо блестело от пота, который он смахнул рукой.

– Конечно, есть ручка или что-нибудь еще?

Я протянула ему маркер. Он подписал «Глаза цыганки, Джими Хендрикс, Вудсток, 18 августа 69» прямо на спинке гитары.

– А глаза цыганки – это какие? – спросила я, пробираясь через слова его торопливого почерка.

– Как тебя зовут?

– Гвинни.

– Ну, Гвинни, это песня, которую я записал в прошлом году, но поскольку у тебя глаза самые большие и самые карие, что я когда-либо видел, думаю, сегодня эти слова о тебе.

Я адресовала ему самую широкую улыбку, какую могла.

– Спасибо вам.

Он не ответил. Просто улыбнулся и пошел. С моей подписанной гитарой я пошла обратно тем же путем, что и вошла.

– Эй, твои родители разозлятся, если ты снова вынесешь отсюда гитару отца, – сказал мне парень на проходной.

– Нет, все в порядке, мои родители там, в кемпинге, – ответила я, проходя мимо.

– Что? Ты же сказала, твои родители среди работников.

– Сказала. Простите за вранье. Но зато Джими Хендрикс подписал мою гитару! – я подняла ее, чтобы парень разглядел.

– Отличная работа, – сказал он с улыбкой.

Когда Делия и Винс окончательно протрезвели, чтобы начать собираться домой, я показала им подписанную гитару. Они не поверили в подлинность автографа. Возможно, почерк был слишком кривым, и они решили, что я подписала ее сама. Или похмелье не давало сосредоточиться.

– Да, я продала гитару, – ответила я Гриззу, глядя в пол. – Ты мне столько всего дал, я просто хотела дать что-то в ответ. Извини, что так долго, но все сделано вручную, и я никак не могла получить его вовремя на Рождество.

Он встал, посмотрел на меня сверху вниз, потом взял за руку, поднял с дивана и поймал к крепких объятиях, почти лишивших меня дыхания.

– Лучший подарок, что я когда-либо получал, Кит. Спасибо. Обожаю его и люблю тебя.

Он поцеловал меня в макушку.

– Теперь поехали вернем твою гитару обратно.

Глава 27

К этому времени я почти позабыла, что была жертвой похищения. Я продолжала маскироваться при выездах из мотеля, но по большей части, я допускала мысль, что обо мне позабыли. Да и ладно. Я не хотела быть найденной.

Здесь всегда появлялись и исчезали новые люди, и я изо всех сил избегала их. Я знала, кем был Гризз. Преступник. Также, как и большинство людей, с которыми он общался. Я презирала то, что мужчина, которого я любила, зарабатывал на жизнь нелегальными способами. Мне был известен только один путь, как справляться с этим, – игнорировать. Но не всегда это было легко.

Я прожила в мотеле почти год. В один из дней я услышала громкий шум снаружи у ямы, крики и улюлюканье. Люцифер и Дэмиен загавкали. Гризз вышел посмотреть, что происходит. Когда все затихло, я тоже вышла. Мне понадобилось несколько минут, чтобы оценить случившееся, и вот тогда меня накрыл ужас.

Молодая пара. Он избит, она изнасилована. Гризз просто стоял там, разговаривая с каким-то парнем, не обращая внимание на произошедшее. Псы прекратили лаять по команде Гризза, но помимо них здесь все еще раздавались крики и стоял ажиотаж. Я едва могла поверить в то, что видела.

Похоже, пару обхитрили и заманили в мотель. Сотворившим это молодые люди были ни к чему, они хотели их мотоцикл. И они, кайфа ради, выдумали забаву из молодого парня и его девушки.

Я подошла прямо к Гриззу и прервала его.

– Ты не мог бы это прекратить, пожалуйста? Ты видишь, что происходит?

Он посмотрел на меня, жестко.

– Не твоя забота, Кит. Иди обратно.

Я огляделась, ища знакомые лица, но таких не оказалось. Где был Грант, Чоудер, Мо? Я видела Монстра, но он был слишком занят собой. Должно быть, изнасиловал девушку, до моего прихода, потому что застегивал джинсы, попутно пиная парня по ребрам. Я возмутилась. Не моя забота? Да Боже правый, я стала свидетельницей изнасилования!

– Гризз, пожалуйста, прекрати это. Ради меня, я прошу остановить это.

Гризз кивнул парню, с которым говорил. Теперь я вспомнила, его звали Чико. В мотеле я приметила его один или два раза. Он не носил жилет.

– Мигель, кончай с этим, – сказал Чико одному из парней, сидевших на садовом стуле. Гризз и Чико вернулись к разговору.

Я мысленно благодарила Бога, пытаясь совладать с трясущимися ладонями. Не успела я отблагодарить Его, как на моих глазах мужчина по имени Мигель подошел к стонущей девушке, лежащей на земле. Я подскочила. Потом Мигель подошел к только что избитому парню, также лежащему на земле.

По его версии прекратить это означало пустить по пуле в голову каждого. Я только что присутствовала при первой моей казни.

Все случилось так быстро, я даже среагировать не успела. Я была в шоке, но помнила, что при этих людях истерику Гриззу лучше не закатывать.

Я быстро пошла в четвертый номер и захлопнула за собой дверь. Прислонившись к ней, я глубоко дышала и боролась с тошнотой, как вдруг дверь открылась, и я полетела спиной назад в руки к Гриззу. Он поймал меня и завел внутрь.

– Тебе не следовало выходить.

– Правда? Серьезно, Гризз? Так какого черта там произошло? Вы просто стояли, пока того парня истязали, а его девушку насиловали? – я пыталась контролировать срывающийся на крик голос. – Как ты позволил этому случиться?

– Это была не моя проблема, чтобы разбираться с ней, Кит.

– Это твоя территория, Гризз. Твои люди.

– Чико и его свора не мои люди. Мигель из его парней. Они принимали товар. Та молодежь – сопутствующие потери. Не моя проблема. И не твоя тоже, – он прошел мимо меня к дивану и сел.

Я подошла следом, руки на бедрах.

– Так ты, получается, говоришь мне, что ослепить Монстра, чтобы спасти котенка, не проблема, но останавливать расправу над двумя невинными людьми ты не станешь? Гризз, – я вставила паузу для убедительности, мое сердце колотилось, – ты кивнул, и двое человек были убиты.

– Кит, они не по моей части, чтобы разбираться с ними, – ответил он, включая телевизор. – Ты попросила прекратить. Не моя забота, как он решил это сделать. Если тебе не нравится происходящее снаружи, оставайся внутри. Поняла?

Поверить не могла. Мне казалось, что я знала другого Гризза. Сопереживающего Гризза, который спасал котят и слушал мою музыку. Кого-то, кто следил, чтобы его молодая жена каждое воскресенье посещала церковь.

Сложно поверить, какой наивной я была. В нем все это присутствовало, но я подзабыла, что не мягкостью он дошел до положения главаря. Он был тверд. Он был хладнокровен. Он был беспощаден в своем стремлении получить желаемое.

Я воспользовалась советом, и оставалась внутри так часто, насколько возможно.

Еще несколько дней я ломала голову, пытаясь придумать, могла ли я как-то иначе поступить. Разумеется, могла. Могла зайти в номер и позвонить в полицию. Но спасло бы это тех двоих? Нет.

Гризза, скорей всего, предупредили бы до приезда полиции, и я могла бы закончить в болоте вместе с остальными. На самом деле, не думаю, что так случилось бы, но я не смогла вообразить, как поступит со мной Гризз, если я по-настоящему доведу его.

Я снова и снова гоняла это в голове. Если бы позвонила, спасло бы это возможных посетителей мотеля от хладнокровного убийства? Возможно. Но что дальше? Хотела ли я вернуться к прежней жизни с Винсом и Делией? А увидеть Гризза, Мо, Чоудера или Гранта в тюрьме? Блу, отправляющегося за решетку, и его разорванную семью? Что насчет Фесса?

Масштаб криминальных действий, разворачивавшихся здесь, мне не был известен, но вряд ли случалось что-то хуже убийства? Или случалось?

Я пыталась вовлечь Гризза в разговор, но он ни разу не потакал этому началу.

– Для тебя лучше будет не знать о таких вещах, – весь его ответ.

После того инцидента с Чико и его людьми я заметила, что Гризз старается быть обходительней со мной, если такое возможно. Он и так баловал меня. Но что-то иное было в его отношении ко мне после того дня. Не могу объяснить, но точно чувствую. Полагаю, Гризз, хоть и настоял на своем и отказался обсуждать случившееся, в тайне тревожился, что увиденное было за гранью. Возможно, опасался, что я охладею к нему. Не уверена.

Потом случилось кое-что, подтвердившее мои подозрения.

В субботу, неделей позже, мы собирались в поездку на западное побережье в церковь. Я упаковывала вещи для ночевки. Погода обещала быть хорошей, и Гризз хотел взять байк. Стоя в полуметре от кровати, он как раз спросил, не выберу ли я повести свою машину. Я ответила отрицательно. Машину я любила, но быть с ним на байке – больше. Казалось, его это порадовало, и, если честно, я была только за.

Вдруг резко распахнулась дверь и с обезумевшим видом вбежала Мо. Слезы стекали по ее лицу. Она схватила Гризза за руку и потащила прямо к дверям. Ей не пришлось прикладывать усилия, мы оба, встревоженные, мчались наружу так быстро, как могли.

Оказавшись на улице, мы проследовали за Мо до границы мотеля, и там увидели его – Дэмиена. Огромный пес лежал на боку, Люцифер метался вокруг, завывая и скуля. Мы услышали в чем дело, прежде чем увидеть.

Огромная гремучая змея, свернувшись в кольцо, нападала на Люцифера. У него получалось уворачиваться и продолжать бросаться и гавкать. Мы подошли ближе, Гризз поднял левую руку и махнул мне отойти. Не успела я понять, что случится, как он достал оружие из-за спины из джинсов. Змея была убита одним выстрелом.

– Видимо, защищала гнездо, – сказал он. – Иначе только укусила бы и ускользнула прочь. Оставаться и нападать не стала бы.

В змеях я ничего не понимала, так что просто кивнула, будто знала, о чем он говорил.

Гризз сказал садиться в машину. Я побежала в четвертый номер за ключами, бегом вернулась обратно к своей машине и села внутрь. Я завела ее и подъехала к ним. Гризз, неся Дэмиена, сказал мне пересесть на пассажирское сиденье. Я перевела машину на нейтралку, быстро перебралась через руль и ждала, пока он уложит Дэмиена мне на колени. В этот момент вышел Чоудер и поинтересовался, по какому поводу переполох.

– Звони ветеринару, скажи, что был укус змеи. Похоже, даже два. Я буду у него через десять минут, – Гризз повернулся к Мо и добавил. – Ты не можешь поехать.

Думаю, она уже ждала этого ответа, и было видно – она места не находила себе и переживала за Дэмиена. Запрет стал понятней, когда мы подъехали к ветеринарной клинике в Дэйви. Разумеется, Мо не могла приехать. Если она была своей в сельском сообществе и выращивала лошадей, ее вполне мог узнать кто-нибудь из работников.

Чоудер, должно быть, успел поговорить с кем-то здесь, потому что нас ждали, едва мы появились. Гризз припарковался и обошел машину, чтобы поднять Дэмиена у меня с коленей. Они ждали с носилками, но Гризз их проигнорировал. Работники, сообразив, что Гризз не будет укладывать животное, побежали вперед, открывая перед ним двери. Следуя за двумя ассистентами ветеринара, мы пересекли комнату ожидания и оказались в одной из процедурных, где Гризз положил Дэмиена на стол. Врач был на месте и сказал ждать снаружи.

В комнату ожидания мы не вернулись, вместо этого взяли стулья и сели прямо у дверей. Я не видела, ждал ли кто-то еще из посетителей, когда мы ворвались, да и не важно. Я решила, что смертельный укус змеи в приоритете над прочими проблемами.

Ожидание, показавшееся вечностью, на самом деле таким уж долгим не было. Ветеринар вышел и объяснил, что Дэмиену поставлена внутривенно капельница с антидотом и ударной дозой антибиотиков. Дэмиену придется остаться в клинике, по крайней мере, еще на неделю. Они будут наблюдать за местами укусов и следить, чтобы животное положительно отвечало на лечение. Врач рассчитывал на полное выздоровление, но все же было еще рано говорить об этом. Он сказал нам отправляться домой и позвонить ему поутру. Следующая неделя будет долгой.

Гризз пожал ему руку и открыл передо мной дверь, ведущую в комнату ожидания. Он задержался у регистратуры и сказал девушке, что вопрос со счетом решит завтра. Она захлопала жирно накрашенными тушью ресницами и ответила, что все порядке. Мы шли обратно, не приглядываясь к сидящим там людям.

Гризз придерживал входную дверь для меня, когда я услышала голос.

– Джинни? Джинни Лемон, это ты?