Текст книги "Все радости — завтра"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
– Останьтесь, – сказал Эдмон, – а я распоряжусь. Я знаю, какие комнаты приготовить.
– Да, мадам, – подхватил Никола Сент-Адриан, – я хотел бы услышать о моем сводном брате и ситуации с французами. В конце концов, я тоже француз, и я присягал королю. Я не могу сделать ничего, что запятнало бы мою честь.
Эдмон де Бомон скрыл усмешку, покидая Скай и своего нового дядю. Он был на десять лет младше Никола, но во многих отношениях чувствовал себя старше. Ну и наивен барон! Эдмон ни на мгновение не сомневался, что барон не откажется от всего этого великолепия, титула и богатства просто из-за того, что он может оскорбить Карла Французского.
Скай налила Никола розового бомонского вина в серебряный кубок и вручила ему, усаживая на стул. Налив себе вина, она села напротив и подняла кубок:
– За ваше здоровье, Никола Сент-Адриан! Наверное, вы будете хорошим герцогом Бомон де Жаспра.
– Я хотел бы скорее выпить за ваши прекрасные глаза, мадам, – неожиданно не в лад ответил он. Его глаза откровенно пожирали ее.
– Вы хотели узнать о вашем сводном брате, – холодно заметила она, но ее пульс участился, а по животу разлилось тепло. Такой реакции на мужчин у нее не было уже лет пятнадцать, с тех пор, когда она впервые встретила Бурка! Она должна овладеть собой – ведь она почтенная замужняя женщина и ее несчастный муж лежит, смертельно больной, в этом самом замке.
Он, вероятно, заметил ее смятение, хотя она изо всех сил пыталась скрыть его. Он поймал ее взгляд, и его глаза бросили ей безмолвный вызов.
– Да, расскажите мне о болезни брата, мадам. Она очаровательно покраснела, но, к ее чести, была отважна и не отвела взгляд.
– Я третья жена вашего брата, – начала Скай, – мы поженились только три месяца тому назад, но несколько недель назад он пережил апоплексический удар, а я не беременна.
Королева-мать Франции хотела бы присоединить Бомон де Жаспр к Франции. Без наследника мы утратим нашу независимость, и ваш сводный брат предпочел передать наследство вам. Если вы согласитесь, то на следующей неделе вас коронуют как герцога Бомон де Жаспра в соборе святого Павла. Пока жив мой муж, его богатства принадлежат ему, хотя вам будет назначено щедрое содержание. Вы также должны принять опеку над его сыном Гарнье и его племянником Эдмоном после смерти герцога.
– А вы, мадам? Что будет с вами после смерти герцога? – Его глаза откровенно ласкали ее тело, снова заставив ее покраснеть. – Не должен ли я позаботиться и о вас? – Значение его слов было одним, но глаза сказали другое.
Скай глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, преодолеть смятение в сознании. Она не знала, сколько еще будет в состоянии сидеть и говорить с этим мужчиной. Он производил на нее слишком сильное впечатление. Ей было видно биение его пульса на шее. Ей хотелось поцеловать эту жилку, ласкать ее, прикоснуться к его каштановым волосам, чтобы узнать, действительно ли они такие шелковистые, какими кажутся. «Господи, – подумала она, разгневанная своей слабостью, – что со мной? Я веду себя, как сука во время течки!»
– Не нужно беспокоиться обо мне, барон, – наконец смогла выдавить она, удовлетворенно подумав, что ее голос звучит достаточно холодно. – Я богата и самостоятельна. Когда настанет этот печальный день и я снова овдовею, я вернусь на родину. Мой брак с вашим братом был политической сделкой. У меня остались маленькие дети, которых мне не хватает, и я хочу вернуться к ним.
«Она исключительна, – подумал он про себя. – На коже нет изъянов. Неужели она такая гладкая, как кажется? Боже, как мне хочется поцеловать ее прекрасные губы!»
– Возможно, мадам, ваша королева подготовит для вас другой политический брак, – намекнул он.
– Боже, надеюсь, что нет! – с чувством сказала Скай. Он рассмеялся. Он не мог сдержаться, так она была откровенна. Ее глаза светились от его веселья, и он спросил:
– Вы не стремились к этому браку, мадам?
– Он был удобен моей королеве и вашему брату, месье барон. Для меня же это была неприятная необходимость, так как я ирландка и нуждалась в услуге от Елизаветы Тюдор. Она назначила цену – этот брак, и я заплатила ее.
– А что за услуга, мадам? Это было необходимо вашему любовнику?
– Нет, барон, не для любовника, а для моего мальчика, который стал после убийства его отца лордом Бурком и получил в наследство большое поместье. Без поддержки королевы его имение было бы захвачено другими.
«Как он осмелился предположить, что я могла просить для любовника?»– с бешенством подумала Скай про себя.
– А вы любили своего покойного мужа?
– Да, барон, любила. – Ее тон стал резким. Он наклонился и, взяв ее руку, поцеловал, не отрывая своих глаз от ее.
– Извините, мадам, за грубость!
Она не отняла руки.
«Господи, – подумала Скай, и по ее жилам заструилась страсть, – я хочу этого мужчину, даже ничего не зная о нем!» Она встала, надеясь, что ее обмякшие «ноги не выдадут ее.
– Не представляю, что там с Эдмоном, – пролепетала она. – Пойду и присмотрю за вашим устройством, барон.
Он встал, думая про себя:» Я должен получить ее, но не на сегодняшнюю ночь, а навсегда! Я нашел наконец женщину, на которой хочу жениться, и не могу упустить ее «.
– Благодарю вас, мадам, – ответил он серьезно. Он все еще сжимал ее руку и, кажется, не собирался отпускать ее.
– Барон… – прошептала она, пытаясь вырваться.
– Думаю, мадам, вам следует называть меня Никола. В конце концов, мы же связаны… родственными узами. – Он снова поднес ее руку к своим губам, и они задержались на ней немного долее, чем это приличествовало. Затем он нехотя отпустил ее.
Скай подумала, что упадет в обморок. Она могла поклясться, что он прикусил ее суставы зубами. Сексуальное напряжение, возникшее между ней и этим мужчиной, было просто невероятно по силе, и она была потрясена этим. Она поспешила прочь из зала, чувствуя, как его глаза провожают ее. Скай вспомнила, какое чувство влюбленности испытала, впервые встретив Найла Бурка. Она вспомнила и страсть, охватившую ее при виде Джеффри, и ту любовь, которая соединила их. То, что она переживала сейчас, было похоже на эти переживания… и все-таки было отлично от них.
Наконец ей удалось овладеть собой, и она отправилась прямо в спальню мужа. Его только что накормили, и Дейзи, которая сама вызвалась помогать слуге герцога, вытирала его руки и губы мягкой тканью, смоченной в розовой воде. Она о чем-то шепталась с герцогом, и Скай заметила, что он заинтересован и доволен тем, что она говорила ему. Французский Дейзи сделал гигантский прогресс за те несколько месяцев, пока она жила здесь, – у нее явно были способности к языкам. Она рассказывала герцогу о Девоне, ее родине, но тут его глаза устремились на вошедшую Скай.
– Добрый вечер, дорогой, – приветствовала она его. – Я пришла рассказать вам о вашем сводном брате.
Фаброн де Бомон пожал плечами и отрицательно покачал головой.
Скай рассмеялась.
– Нет, нет, – упрекнула она его, – вы должны выслушать меня, Фаброн. Никола Сент-Адриан вполне приятный молодой человек. Бомон де Жаспру просто повезло, что мы можем положиться на него в час нужды. Он вам понравится, Фаброн. – Она ободряюще улыбнулась ему. – Завтра утром я хочу привести его к вам.
Он снова негодующе потряс головой, но Скай преодолела его сопротивление:
– Фаброн, если вы не встретитесь с ним, люди скажут, что вы его не признаете, что не хотите всего этого. Тогда французы будут иметь повод вмешаться и захватить нас. Вы же подписали все документы. – Она не сказала ему о поддержке папы. – Несмотря на то что он был рожден, так сказать, на дальнем конце постели, он ваш брат и принадлежит к вашему благородному роду. В его лице заметен ум.
Фаброн де Бомон глубоко вздохнул и скорчил гримасу, однако затем медленно протянул руку и нащупал ее пальцы. Его пожатие было слабым, но она знала: это – единственный путь выражения того, что он согласился с ее советом.
– Спасибо, монсеньор. Я понимаю, как это трудно для вас, но это лучшее, что можно сделать для вашего герцогства. – Она улыбнулась. – Я должна спешить, нужно еще накормить гостя. Он приехал так неожиданно, но мы не можем дать ему повод упрекнуть нас в отсутствии гостеприимства. Так что на этот раз окончательно желаю вам спокойной ночи.
Глаза Фаброна де Бомона проводили выскользнувшую из комнаты Скай. Никогда еще до сих пор, пока он не оказался в ловушке собственного беспомощного тела, ему не было так горько – только-только он начал понимать, что такое счастье, и тут-то его настиг удар. Он не был готов к такому повороту судьбы и не мог примириться с ним.
Дейзи поспешила за госпожой.
– Надеюсь, эти две глупые девчонки, которых я обучаю, госпожа, приготовили вам ванну так, как я распорядилась.
– Мне кажется. Мари и Виолетт вполне понятливы Дейзи, и многому научатся под твоим присмотром.
– Уж очень они легкомысленны, госпожа, но выбора у меня нет. Вот уж не думала, что бывают девицы глупее наших английских Агнес и Джейн, но эти! – Дейзи закатила глаза кверху, и Скай рассмеялась. Дейзи была моложе Скай, но работала у нее уже семь лет и очень ревновала к госпоже. – Что вы наденете вечером, госпожа? – спросила она.
– Это платье вполне подходит, Дейзи. Я его сегодня почти не носила. Но искупаться нужно – день слишком жаркий. Боюсь, близится буря. В холмах весь день громыхает.
Мари и Виолетт ловко присели в реверансе, когда они с Дейзи вошли в спальню, и тут же бросились раздевать герцогиню. Дейзи критически попробовала воду – той ли она температуры, что нужна для госпожи, и в нужной ли пропорции добавлено масло. Найдя, что все в порядке, она начала вынимать камелии из прически Скай, тяжелые черепаховые гребни. Затем расчесала освобожденную, черную гриву волос: прикасаться к ним она не позволяла никому. Когда волосы стали шелковистыми, удовлетворенная Дейзи заколола их и помогла Скай освободится от рубашки.
Скай залезла в дубовую ванну, привезенную из Англии, и устроилась поудобнее в теплой воде. Она с наслаждением втянула аромат дамасской розы, подмешанной к воде. Как любила она этот запах!
– Я хочу немного понежиться в ванне, – попросила она Дейзи, которая, зная привычки госпожи, покинула комнату, подталкивая перед собой хихикающих служанок.
Высокие окна, выходящие на балкон, были распахнуты, открывая яркие краски заката, насыщенные, как это бывает ранней осенью, расплавленным золотом. Устроившаяся в виноградных побегах за окном дикая канарейка самозабвение свистела, и внезапно сознание Скай снова вернулось к образу сводного брата мужа, вытесненному оттуда в последние полчаса. Ее пугало внезапное влечение к нему, ведь он – незнакомец. И, что хуже всего, он заметил это влечение – все это осложняло ее положение. Что подумает о ней Сент-Адриан? Впрочем, она не сделала и не сказала ничего, что могло бы быть не правильно истолковано. Она могла гордиться, что вела себя перед сводным братом мужа как примерная хозяйка замка, несмотря на ее смятенное состояние ума и чувств.
Это просто жара, да к тому же ее кельтское воображение, решила она. Ужасно жаркий и безветренный день, а она так ни разу и не выспалась вдоволь после удара, случившегося с Фаброном. Она беспокоилась о нем так же, как беспокоилась бы о своем ребенке, и всегда спала вполуха. Ей было очень его жаль! Брак их начинался так зловеще… Будь ее жизнь более спокойной, Скай была бы менее терпима к мужу. Но, имея за спиной богатый жизненный опыт, она быстро поняла, насколько мучительно его существование, а сердце у Скай О'Малли было благородное.
Врач сказал, что он вряд ли долго протянет, так как удар был сильным и симптомы угрожающими. Она могла позволить себе быть великодушной – пока Фаброн де Бомон жив, она будет для него хорошей женой. А что до Сент-Адриана, то это просто» нервы. Ей приходилось обходиться без мужчины и дольше, чем сейчас, и она вовсе не бесилась из-за этого и теперь не собирается!
– Дейзи! – громко позвала она. – Дейзи, потри мне спину!
Глава 5
Никола Сент-Адриан появился в замке Бомон де Жаспра неожиданно, поэтому, как предупредила его хозяйка, не мог рассчитывать на слишком изысканный ужин. И теперь, глядя на то, что представлял собой этот «простой» ужин, он забавлялся мыслью о том, что в его замке пиром считался кусок оленины и краюха черного хлеба. Так как Робби ненадолго уплыл на восток по торговым делам, за высоким столом в этот вечер собрались трое: Никола, Эдмон и прекрасная герцогиня. Барон полагал, что она постарается избегнуть совместного ужина, но нет, к его величайшему изумлению, она явилась, холодная и изысканная, но избегающая его взгляда. Теперь он был уверен, что она чувствовала именно то, что и он!
Тяжелые серебряные кубки были наполнены ароматным темным красным вином. Последовало три перемены блюд. Первая состояла из паровых мидий в своих черных раковинах с дижонским горчичным соусом и кусочков молодого осьминога в оливковом масле с чесноком, сладким укропом и редькой, серебряного блюда с вареными яйцами, покрытыми листьями молодой летней перечной мяты. Затем – цельная ножка ягненка с тонкими побегами розмарина, зажаренная с луком и морковью; большой пирог с крольчатиной, жаворонки, запеченные в тесте до золотистого оттенка. Каждый жаворонок был набит смесью нарезанных апельсинов и зеленого винограда. Кроме того, был подан жирный каплун, политый густым коричневым полынным соусом, с салатом из молодой капусты, редиса, черных оливок и кочерыжек артишоков, политых оливковым маслом и красным винным уксусом, а также большая миска риса. На десерт были предложены зажаренные в сливках листья мускатного шалфея, запиваемые апельсиновым соком. На столе стояла большая чаша со свежими фруктами, и кубки в процессе еды никогда не оставались пустыми.
После того как все насытились, Эдмон заметил, что, несмотря на свой зверский аппетит, он так и не вырос, и начал поддразнивать Скай тем! что, несмотря на то что мадам герцогиня отдала должное всем блюдам, она не утратила стройности. Он отметил также, что его новый дядя – тоже отменный едок.
Никола улыбнулся, признавая справедливость Эдмона.
– Я – последний из Сент-Адрианов, – честно признался он, – и мой замок разваливается, пуста не только кладовая, но и кошелек. Ваш простой ужин, мадам, для меня – пир. И сам Бомон де Жаспр – тоже своего рода пир.
– Вот почему вы так спешили к нам, – сказала Скай, – мы ожидали вас позднее и в сопровождении свиты.
Никола хрюкнул – этот густой сочный звук вызвал ответную волну, прокатившуюся у нее по позвоночнику.
– Увы, мадам, у меня нет свиты, ведь свитским нужно платить, а у меня нет денег. Даже мои крестьяне считают меня бедняком. Они все время упрекают меня в том, что я не восстанавливаю честь рода Сент-Адрианов. Они настаивают, чтобы я отправился ко двору. Как объяснить им, что при дворе нужно золото и просто титула барона Сент-Адриан недостаточно? Но они такие простые, добрые люди! Надеюсь, мне будет позволено использовать крохи от щедрот Бомон де Жаспра, чтобы восстановить замок в Пуату – это будет хорошее наследство для второго сына.
– Итак, – спросила Скай, – вы решились принять предложение вашего сводного брата?
– Да, но на определенных условиях, мадам. Во-первых, я против войны с Францией, вассалом которой я являюсь.
– В этом нет нужды, – сказала Скай. – Прежде чем послать за вами в Сент-Адриан, месье барон, мы направили просьбу папе поддержать вас. Наш посланник вернулся за несколько дней до вашего прибытия. Папа одобрил решение моего мужа. Другой посол был направлен от папы в Париж.
В день вашей инаугурации вы поклянетесь в верности Франции, как и все герцоги Бомон де Жаспра перед вами. Вы произнесете клятву перед представителем королевы Екатерины, который удерживается нами здесь с момента своего прибытия в герцогство. – Тут их взгляды наконец встретились.
– Неужели, мадам? – В его голосе прозвучало удивление. – Нужно быть чертовски отважной женщиной, чтобы так бросать вызов Франции!
– Да, Никола, мы это сделали. – Впервые она назвала его ж» имени, к то бросило его в дрожь – впрочем, умело скрытую.
– Он содержится со всеми удобствами, – заметил Эдмон. – У него не будет повода жаловаться на герцогиню. Мы даже снабдили его самыми привлекательными горничными.
– Эдмон, не может быть! – Скай была шокирована. – Боже мой, что подумает Елизавета Тюдор, узнав, что Бомон снабжал шлюхами французского посла!
– Cherie! Можете ли вы назвать лучший способ содержания взаперти здорового мужчины? Я – нет. У посла королевы Екатерины не будет поводов жаловаться на нас по возвращении в Париж.
– Подозреваю, что этот вид бомонского гостеприимства удостоится высшей похвалы, – рассмеялся Никола, и в его зеленых глазах вспыхнули веселые огоньки.
– Вы просто невозможны, – упрекнула их Скай, но и ее голубые глаза смеялись. Ее собеседники поняли, что она лишь притворяется.
– Но есть ли какие-либо договоры, которые я должен соблюдать, мадам?
Скай вопросительно взглянула на Эдмона и спросила:
– Что-нибудь еще, кроме договора с Англией, Эдмон? Он покачал головой.
– Что за договор с Англией, мадам?
– Мой муж заключил договор с Англией, согласно которому английские суда могут заправляться в гавани Бомон де Жаспра провиантом и водой по пути на Левант и в Стамбул и обратно. – Его брови удивленно поднялись, и она пояснила:
– Франция и Англия не воюют, барон. Я полагаю, что они даже обхаживают друг друга.
– Вот зачем вас послали к моему сводному брату. Ваша королева использует красивых женщин так же, как и Екатерина Медичи: как шахматные фигуры на доске власти. И мой набожный брат с большой охотой принял жертву прекрасной английской пешки. – Его тон был слегка презрительным.
В голубых глазах Скай вспыхнуло пламя гнева, и она ответила ледяным тоном:
– Как смеете вы судить меня, барон? Что знаете вы об играх власти, вы, в вашем полуразвалившемся замке посреди пуатуских болот? Легко быть праведником, когда нечего терять! Но я научилась кое-чему: для того чтобы выжить в этих играх, нужно подчиняться тем, у кого власть.
У меня шестеро детей, барон. Я похоронила четверых мужей. Я сама по себе богаче, чем вам могло бы присниться! Мне вовсе не был нужен ваш брат! Но богатство, барон, не может защитить вас от престола. Мне нужен был союзник, и Елизавета Тюдор была сильнейшим союзником в моей части света. Не полагаться же мне на Францию или Испанию! Французы и испанцы помогают ирландцам и шотландцам только для того, чтобы доставить неприятности англичанам. А потом они уходят, оставляя нас наедине с гневом Тюдоров – что кончается обычно утратой наших земель и золота.
Я не пущу детей по миру из-за какой-то мечты! Идеалами их не накормишь и не обуешь, не защитишь от негодяев.
А я могу защитить их, и я сделаю это! А теперь, барон, желаю вам спокойной ночи – у меня был слишком тяжелый день. – И с этими словами она величественно удалилась из комнаты, оставив обоих мужчин потрясенными этой внезапной вспышкой гнева. Наконец Никола перевел дух.
– Она великолепна! – тихо сказал он, и его глаза, в которых еще стоял образ Скай, мечтательно загорелись.
– Она не похожа на женщин, которых я знал, – подтвердил Эдмон. – Она не хотела приезжать в Бомон де Жаспр – у нее остались в Англии дети, но ее чувство долга сильнее, чем у любого мужчины. Она не могла поставить под удар имущество сына Бурка, а ценой защиты королевы стал брак, и так она оказалась здесь.
– У нее были дети от других мужей?
– Ото всех, – ответил Эдмон. – Поэтому-то мой дядя и остановил на ней выбор. Она родила семерых, но один умер, и то младенцем, во время эпидемии.
– А что стало с мужьями?
– Первый умер от ран при падении, – сказал Эдмон. – Второй и последний убиты женщинами. Третий муж умер от той же болезни, что и ребенок. Она не хотела выходить замуж, считая, что приносит мужьям несчастье, и вот она потеряла я моего дядю.
– Она его любила? Эдмон покачал головой.
– У них просто не было времени для того, чтобы зародилась любовь. Но она была добра к нему и исполнила долг перед ним. Она много сделала для нашей семьи даже за тот краткий срок, пока пробыла здесь.
Некоторое время двое мужчин сидели молча. Никола обдумывал сказанное Эдмоном. Наконец он произнес:
– Вам не следует опасаться того, что я брошу вас и маленького Гарнье после смерти дяди. Я выполню все свои обязательства, как и полагается настоящему герцогу Бомон де Жаспра.
– Я в этом не сомневался, – ответил Эдмон, – но прежде всего вы должны жениться, Никола.
– Что?! – воскликнул тот притворно строгим тоном. – Вы поучаете вашего старого дядюшку, племянничек?
– Для безопасности герцогства нужен еще один наследник, дядя, – пояснил карлик. – Не могу же я заниматься этим.
– Почему бы и нет? Карлики рождаются от обычных родителей, почему же обычный ребенок не может родиться у карлика?
– Нет, – серьезно проговорил Эдмон, – нельзя передавать мое испорченное семя будущим поколениям. Я каждый раз со страхом жду рождения очередного ребенка у моих сестер. Нет, прямая линия герцогов Бомон де Жаспра должна быть безупречно чистой, дядя.
– Разве вам не нравятся женщины? – с любопытством спросил Никола. Эдмон ухмыльнулся.
– Разумеется, дядя! Кстати, – и он спрыгнул со стула, – вечером я собирался в город отпраздновать ваше прибытие. Я нравлюсь женщинам, они любят покачать меня на коленях, как ребенка. Затем, когда обнаруживается, что я могу быть и всадником, ничем не хуже любого высокого мужчины, их восторгу нет предела! Просто я не очень-то люблю разбрасывать семя там, где не след. – Он подмигнул Никола. – Идемте со мной, дядя? Гостеприимство кабаков Вилларозы известно далеко за пределами страны.
– Только не сегодня вечером, племянничек, – сказал Никола, улыбнувшись. – Я устал, путешествие было долгим. Кроме того, не хочу мешать вам, – поддразнил он Эдмона. – Ведь придется демонстрировать для старших примерное поведение, а это испортит вам удовольствие. Эдмон хмыкнул:
– Не бойтесь, дядя. Как скажет вам добрый отец Анри, я не обращаю на это внимание – к его неудовольствию, могу добавить. Хорошо, желаю вам доброй ночи. Не ждите меня. Возможно, это будет столь добрая ночь, что я не вернусь вовсе! – И он удалился из зала, оставив Никола в одиночестве.
Так он сидел, потягивая остатки вина, довольно долго, но на дне кубка ему все чудилось ее прекрасное лицо. Нет, в жизни он еще не испытывал такого чувства при виде женщины. Он совершенно не знал ее, она была женой его брата, но стоило им встретиться, и он сразу понял, что любит Скай. Любит и хочет ее. Краем глаза он увидел, как зевает дежурящий в зале слуга, и вдруг почувствовал себя виноватым. Поднявшись из-за стола, он вышел из зала, бедняга слуга, чьи обязанности наконец-то закончились, тоже побрел к своей постели.
В своей спальне он был рад увидеть приготовленную слугой ванну. Большая дубовая ванна была поставлена перед камином в передней комнате. В камине билось маленькое, но жаркое пламя – начался дождь, и воздух стал сырым и прохладным. Слуга, тощий парень по имени Поль, действовал молча и проворно, стараясь оставить довольным своего нового и столь важного хозяина. Он быстро раздел Никола, помог ему войти в ванну и начал собирать его одежду, цокая языком при виде того, какая она пыльная и потрепанная.
– С разрешения месье барона, – заявил он, – я пришлю завтра портного.
– Увы, – забавляясь, сказал Никола, – у меня нет денег, Поль. Как я уплачу ему?
– Мадам герцогиня устроит это, – был простой ответ. – Вы, месье барон, наш новый герцог, и ваш вид не должен позорить Бомон де Жаспр. Позволительно ли будет мне заметить, месье барон: у вас прекрасная фигура. Мы будем гордиться вами, когда вы оденетесь должным образом!
Никола скрыл веселье, с изящным кивком принимая эти комплименты. Избавившись от злополучной одежды нового хозяина, Поль вернулся и начал мыть его. Умелые и быстрые руки слуги намыливали и скребли тело Никола от груди до ног, при этом Поль все приговаривал, какая, мол, жалость, что герцогиня не вышла замуж за такого молодого красавца, с такой фигурой, как у месье барона. Такая прекрасная дама заслуживала большего, чем герцог Фаброн, храни Господи его бедную душу. Все в герцогстве рады, что месье барон так быстро прибыл, чтобы получить свое наследство, и теперь ему надо только найти себе красивую жену – такую же, как герцогиня.
– Это нелегко, Поль, – ответил тут Никола, – я не думаю, что это возможно.
– Месье барон прав, конечно, – чопорно заметил Поль. – В Бомон де Жаспре нет никого, кто сравнился бы по красоте с мадам герцогиней. Она ухаживает за герцогом Фаброном просто как ангел, и ее благой пример вернул герцога к истинной церкви. Как жалко, что ей не удалось родить до начала болезни герцога ребенка. – Поль помог хозяину выбраться из ванны и принялся рьяно вытирать его.
Никола с удовольствием принюхался:
– Что это за мыло ты использовал?
– Его приготовила мадам герцогиня, месье барон. У него гвоздичная отдушка – мадам Говорит, что мужчина не должен пахнуть, как роза в цвету.
Никола расхохотался, и Поль позволил себе слегка улыбнуться, вытирая волосы господина сначала льняным полотенцем, затем расчесав их щеткой из медвежьего волоса, а потом тонким шелком. Волосы Никола стали мягкими и блестящими, что вызвало замечание Поля о том, что у месье барона великолепная шевелюра. Никола понравился этот разговорчивый, вышколенный слуга. Затем Поль принес шелковую ночную рубашку, но Никола отказался от нее, сказав:
– Я сплю в своей собственной коже, если, конечно, не слишком холодно.
Слуга был шокирован, хотя старался скрыть это. Никола вошел в спальню, и Поль поспешил отвернуть покрывало. Закрыв им устроившегося поудобнее в постели хозяина, он пожелал ему спокойной ночи и вышел.
В комнате наступила тишина. Никола растянулся на постели, наслаждаясь мягким прикосновением льняных простыней, надушенных лавандой. Закрыв глаза, он попытался уснуть, но сон так и не приходил к нему этой ночью. Наконец, ругнувшись, он выбрался из постели и подошел к раскрытому высокому окну посмотреть на море. Он вышел на балкон.
И тут во вспышке молнии он увидел ее, стоящую к нему спиной на соседнем балконе. Ее лицо было поднято вверх, навстречу наполнявшему воздух дождю, подобному туману. Ее длинные черные волосы были распущены, и ему была видна только изящная линия ее шеи. С внезапной стремительностью, которой и не подозревал в себе, он решил, что должен получить ее прямо сейчас!
Вернувшись в комнату, он нашел маленькую дверь у своей постели и понял, что она ведет в ее комнату. Конечно, она могла быть закрыта, но он с замиранием сердца повернул ручку, и она распахнулась. Перед ним был узкий проход, по спирали подходивший к следующей двери башни. Оставив свою дверь открытой, он вошел в него и обогнул стену. Перед ним была другая дверь, которая уж точно должна была быть закрытой, но нет! Она распахнулась с легким скрипом.
Скай услышала этот скрип и, вернувшись в комнату с балкона, увидела, как открывается дверь в стене у камина. Прежде чем она успела вскрикнуть, в ее спальню шагнул Никола Сент-Адриан. Когда ее испуганные глаза скользнули по его высокой обнаженной фигуре, она почувствовала, как ее сердце возбужденно забилось, она ощутила внутри огонь желания и поняла, зачем он пришел. И тут в ней проснулся рассудок, пришедший на подмогу слабеющей морали, и, отвернувшись от него, она прошептала:
– Нет!
– Да! – тихо сказал он. Шагнув к ней, он крепко прижал ее к себе. – Да! – сказал он снова и повернул ее лицо к себе, его рука скрылась в массе ее мягких черных волос, и его голова склонилась, прижимая к ее холодным губам свои – раскаленные. – Да! – выдохнул он сквозь прижатые губы, крепко целуя ее, не обращая внимания на отталкивающие его руки, упершиеся в его грудь. Его вторая рука, охватившая ее талию, плотно притягивала ее к нему.
Скай чувствовала, что от его поцелуя ее охватывает и уносит за собой почти первобытное наслаждение. Его сначала нежные губы, добившись от нее мягкого ответа, теперь заставили раскрыться ее рот, чтобы позволить его языку проникнуть в него. Пока они сражались, их языки превратились в наконечники чистого пламени, горячего пламени их необузданной страсти. Внезапно она содрогнулась и нечеловеческим усилием оторвала свои губы от его, простонав:
– Это нечестно, барон! Нечестно! Остановитесь, прошу вас! Вы должны!
– Никола! – резко добавил он, и в его глазах плясали золотистые огоньки. – Меня зовут Никола! Я хочу слышать мое имя от вас! Пусть оно будет на ваших устах! Скажите!
– Никола! – Имя прозвучало как просьба. – Никола, я прошу вас – остановитесь! – Каждая клетка ее плоти тянулась к этому незнакомцу. Ослабев, она откинулась на его руку. Ее груди вздымались и опускались, движимые страстью, которую она так отчаянно стремилась скрыть от него. Ей не следовало делать этого! Она не должна этого делать!
Он покачал ее на локте своей сильной руки. Он гипнотизировал ее взглядом своих зеленых глаз.
– Я хочу вас, – сказал он просто, и его рука скользнула в вырез ее ночной рубашки, легко разорвав ее пополам, обнажив маленькие круглые груди, их розовые соски торчали, выдавал горевшую в ней страсть. – О, вы прекрасны! – с восхищением пробормотал он. Его свободная рука охватила одну из них, лаская сосок большим пальцем.
Скай, сознание которой боролось с внезапно вспыхнувшей страстью к этому чужаку, беспомощно всхлипнула:
– Никола… Никола, я замужняя женщина! – О Боже, он должен перестать ласкать ее груди! Каждое прикосновение к ним разъедало ее волю, заставляя ее жаждать новых прикосновений. Но она никогда не изменяла мужу. – Никола! – Ее голос срывался, а внутренний голос говорил совсем другое: «Не останавливайся! Не останавливайся! Не останавливайся!»
Но он, видимо, не слышал ее. Он наклонился и начал целовать нежные соски, заставляя ее содрогаться от наслаждения при каждом поцелуе. Он принял решение за них обоих – подхватив ее на руки, он отнес ее на кровать, стянул с нее разорванную ночную рубашку, положил на кровать и, оказавшись рядом с ней, привлек в объятия.
– Я без ума от вас, Скай, – сказал он нежно, – и верю, что и вы неравнодушны ко мне, хотя мужественно сражаетесь с желанием из преданности моему брату.
Когда его губы и руки оставили ее в покое, не парализуя ее волю, разговаривать оказалось легче.
– Я вас совсем не знаю, – сказала она, – до этого вечера мы даже не встречались. Как вы осмелились проникнуть в мою спальню и обращаться со мной, как с проституткой? Немедленно убирайтесь! Еще раз напоминаю вам, что я – жена вашего брата! – Ее слова говорили о возмущении, но Никола знал – не нужно верить им.
