Текст книги "Все радости — завтра"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Я никогда не забуду вас, doucette, – сказал он.

– И я вас, Никола, – ответила она.

– Правда? – На мгновение в его зеленых глазах мелькнул огонек надежды.

– Мне нужно ехать, – просто ответила она, и тут Скай вдруг подумала, не сошла ли она с ума? Но, справившись с этой слабостью, она сказала уверенно:

– У вас прекрасное будущее, Никола. Вы – привлекательный мужчина со значительным состоянием. Подумайте о всех тех прекрасных девушках, которые могут быть вашими, но не медлите с выбором, так как французы могут решиться на что-нибудь ужасное.

Он глубоко вздохнул, и в этом звуке было столько тоски, что она едва не заплакала.

– Но что за девушку мне выбрать, doucette? После вас, mon amour, кто может устроить меня?

– Я думаю, что это должна быть совсем юная девушка, Никола, но умная, волевая и с чувством юмора. И не ищите такую, чтобы напоминала вам обо мне. Доверьтесь Эдмону, он мудр и любит вас. Он искренне желает вам счастья.

Никола приблизился к ней, но Скай отскочила в сторону.

– Неужели вы не хотите на прощание поцеловать меня, doucette? – тихо сказал он.

Она заглянула в вырез своей рубашки и покачала головой.

– Не в таком виде, Никола. – Она улыбнулась глазами. – Как вы испорчены, если можете даже предполагать это. Идите, дайте мне одеться: если я не буду спешить, я опоздаю.

С еще одним тяжелым вздохом он повернулся и предоставил ее себе. Насколько тяжел был их разговор, она поняла только по тому, как дрожали ее руки, когда она принялась застегивать пуговицы блузки и юбки. Он был так мил и так – страдал – она поняла это по странному чувству горечи, которое испытала и сама.

– Уже пора, госпожа! – И когда только Дейзи успела войти в комнату?

– Где дети?

– Ждут в прихожей, чтобы попрощаться с вами, госпожа. – Преданные глаза Дейзи были застланы туманом. – Это точно, что я не могу поехать с вами, госпожа?

Скай обняла служанку:

– Мне так будет не хватать тебя, Дейзи! Но тебе слишком опасно ехать со мной. И кроме того, ты же должна смотреть за детьми, пока не приедет леди Сесили и вы не вернетесь домой «, – Я все время буду беспокоиться за вас, госпожа.

– Лучше подумай о свадьбе с Брэном и как сделать его счастливым мужем, – посоветовала Скай и, прежде чем Дейзи окончательно расклеилась, быстро поцеловала ее в щеку и поспешила в прихожую к детям.

– Я хотел бы поехать с тобой, – с энтузиазмом сказал Мурроу. – Алжир – это так заманчиво!

– Алжир опасен, – ответила Скай.

– Я бы сражался с неверными! – храбро заявил Робби.

– Неверные были бы очарованы твоими светлыми волосами и глазами, дорогой мой. Кто-нибудь из них выхолостил бы тебя, как коня, и ты стал бы игрушкой какого-нибудь богача, неравнодушного к мальчикам. Это не совсем то, чего заслуживает граф Линмутский. Оставайтесь дома, чтобы я не волновалась за вас.

– Я предпочла бы поехать домой, в Англию, – чопорно сказала Виллоу. Скай улыбнулась:

– Меня радует, Виллоу, что ты не стремишься к авантюрам, подобно твоим братьям. Дома вам будет лучше. Дорогие мои. Мурроу, я написала лорду Берли и графине Линкольнской относительно Мертона. Я уверена, что они согласятся с высказанными мной пожеланиями.

– Спасибо, мама! – Его голубые глаза засняли от восторга и благодарности, и Скай была довольна, что столь небольшое действие так обрадовало ее второго сына. Мурроу вышел вперед и наклонился, чтобы поцеловать ее. – Будь осторожна, мама, – сказал он. – На этот раз мне не так грустно, потому что я знаю, что ты вернешься к нам.

Она крепко обняла его.

– Дорогой мой Мурроу, – прошептала она, – я так люблю тебя, сыночек.

Мурроу попятился, порозовев от смешанного чувства удовольствия, вызванного ее словами, и от той нескрываемой эмоциональности, с которой была выражена ее привязанность.

– Храни Господь, – произнес он, отходя от нее.

– Мурроу прав, – сказал Робби. – Я тоже не так расстроен, мама. Найди Найла, и вы целыми и невредимыми вдвоем вернетесь к нам. – Робби обвил ее шею руками и нежно поцеловал ее.

– Это точно, что я не могу поехать ко двору, пока тебя нет, мама? – приставала Виллоу. Скай рассмеялась.

– Никакого двора, – сказала она. – Ты вернешься в Девон с леди Сесили и продолжишь занятия. Ты еще недостаточно образованна, чтобы ехать ко двору.

Виллоу трагически вздохнула.

– Вот уж не понимаю, мама, почему ты до сих пор обращаешься со мной, как с ребенком? – пожаловалась она.

– Мне кажется, ты получаешь ответ каждый раз, когда посмотришься в зеркало, – поддразнил ее Мурроу.

– Она целый день проводит у зеркала, – ядовито добавил Робби.

– Мальчики! – раздраженно крикнула Виллоу и обняла мать. – Не задерживайся долго, мама. Мне будет тебя не хватать.

– Я вернусь так скоро, как только смогу, дорогая, – пообещала ей Скай и поцеловала ее.

Маленькие Бурки уже спали с нянькой в другой комнате, и Скай неслышно проскользнула в детскую, чтобы попрощаться с ними. Они были слишком малы, чтобы понимать происходящее, но когда-нибудь, она была уверена, они поймут ее и будут ей признательны за то, что она собирается сделать. У нее самой глаза заволокло влагой, когда она смотрела на спящих малюток: так похожую на нее Дейдру и с каждым днем все более похожего на отца Патрика. О, если бы ему удалось снова встретиться с отцом! Не только ради себя, но и ради них отправлялась она в это безумное странствие.

– Они так прекрасны и спокойны, когда спят, в сознании своей невинности, – раздался в полумраке комнаты голос Эдмона. – О, если бы Господь позволил, чтобы вы родили для Бомона столь же прекрасных детей!

– Но судьба рассудила иначе, мой дорогой друг, – ответила она.

Он взял ее руку, и, посмотрев еще раз на детей, они вышли из комнаты.

– Вы дадите нам знать до того, как мы изберем новую невесту? Если бы вы могли вернуться к нам… – плелся он за ней.

– Я пошлю вам письмо немедленно, – пообещала она, не желая спорить с ним.

– Ведь вы не вернетесь, да? – сказал он.

– Я все время размышляю над словами посланца, Эдмон, но с каждым разом все более убеждаюсь в их истинности. Осман не мог солгать.

– Не могли бы» вы удовлетворить мое любопытство, cherie? Кто этот Осман, которому вы так доверяете? Насколько можно верить ему? Он был настоящим другом?

Скай на минуту остановилась, размышляя, сказать ли ему всю правду. «Почему бы и нет? – подумала она. – Возможно, это убедит его».

– Эдмон, – сказала она, – после смерти моего первого мужа я и Найл должны были пожениться. Но прежде, чем совершились все церемонии, я должна была съездить в Алжир. Мы хотели торговать с алжирским беем, а он, когда узнал, что во главе компании О'Малли находится женщина, настоял на том, чтобы встретиться со мной. Он передал вымпел для нашего корабля, который гарантировал безопасный проход через пиратские области, но вымпел был утрачен при шторме, и пираты напали на нас. Мы победили, но я была похищена с флагманского судна, а Найла, пытавшегося спасти меня, подстрелили. Я была уверена, что он мертв, и от горя утратила память. Меня как рабыню купил Халид эль Бей, известный как Великий сводник Алжира. Он предназначал меня в свой лучший бордель, но влюбился в меня и сделал своей женой.

Когда Халида убили, а заговор организовал его бывший друг, капитан крепости Касба, Джамиль, мне пришлось бежать из Алжира. Джамиль питал ко мне вожделение и хотел Заполучить сразу меня и богатство Халида. Я была беременна Виллоу, но это не остановило меня. «С помощью лучшего друга Халида, Османа, мне удалось превратить имущество Халида в золото и убежать из Алжира на корабле Робби с несколькими слугами всего за несколько дней до того, как кончился срок траура, защищавшего меня от Джамиля.

Теперь вы понимаете, почему я доверяю Осману? Раз он призывает меня, я должна ехать. Раз он говорит, что Найл жив, значит, он жив, и я разыщу его! Не только для себя должна сделать я это, но и для Патрика и Дейдры. Они имеют право на отца, и я имею право на мужа.

– Боже! – выдавил наконец Эдмон. – Вы удивительная женщина! Даже больше, чем удивительная, вы восхитительная! – Он остановился и, встав перед ней, взял ее руки в свои крошечные ручки. – Все, что вы сейчас сказали мне, cherie, останется между нами. Теперь я понимаю, почему вы так доверяете этому Осману, и… – он печально вздохнул, – я понимаю так, что вы не вернетесь, – Скорее найдите кого-нибудь для Никола, Эдмон. Не давайте ему слишком грустить обо мне, чтобы он не успел идеализировать память обо мне так, что никакая другая женщина не сможет удовлетворить его. Найдите ему кого-нибудь, кто сумел бы понять его и пестовать его боль. Кто сумеет оценить его и будет способен ждать его выздоровления. Инстинкт подсказывает мне, что это должна быть юная девушка, но такая, которая сможет удовлетвориться таким персиком, как герцог Бомон де Жаспра, который свалится ей на колени. Найдите кого-нибудь, кто смог бы полюбить его, Эдмон.

– Да, – ответил Эдмон безнадежным тоном. – Я найду кого-нибудь, кто полюбит его, и, с Божьей помощью, он тоже сможет полюбить ее. Бедная девушка, не позавидуешь ей, это не так просто. Не так легко будет завоевать Никола.

Они вышли во двор замка. Скай решила отплыть в сумерках, когда улицы Вилларозы будут уже пусты. О ее отплытии не было объявлено. Это будет трудно объяснить народу, но когда-нибудь придется объяснить. Она сказала Эдмону, что это следует сделать как можно позднее, чтобы выиграть время и дать возможность подобрать невесту для Никола.

– Пока здесь мои дети, я думаю, целую неделю меня никто не хватится. Конечно, слуги должны быть предупреждены.

Дейзи ждала ее с плащом и обернула его вокруг Скай, набросив капюшон так, чтобы никто из любопытных не мог узнать ее. Дрожащими пальцами Дейзи застегнула тяжелые золотые застежки в виде лягушек и отошла в сторону. В ее глазах блестели слезы, и Скай быстро обняла ее, упрекая:

– Ну, ну, Дейзи, перестань, ведь ты знаешь, я вернусь.

– Бог в… в помощь, госпожа! – дрожащим голосом ответила Дейзи, после чего повернулась и бросилась в замок. Скай проследила за ней взглядом и сказала:

– Бедная Дейзи. Мы не расставались с тех пор, как она поступила ко мне на службу. Она даже была со мной в Тауэре. Позаботьтесь о ней, Эдмон, чтобы она и дети были в безопасности и в должный срок уехали.

Он кивнул, и Скай увидела приближающихся Робби и Никола. Герцог был одет в свои лучшие одежды, и темно-зеленый бархат выгодно оттенял его каштановые волосы и зеленые глаза. На шее была тяжелая золотая герцогская цепь Бомона с кулоном в виде золотого льва.

– Как вы хорошо выглядите, – сделала она искренний комплимент, когда он остановился перед ней.

– Как вы прекрасны, – сказал он в ответ, глядя ей в глаза, и сердце Скай болезненно сжалось. Его рука нежно откинула ее капюшон, чтобы он смог в последний раз взглянуть на нее, затем он наклонился и быстро и нежно соединил ее полураскрытые губы со своими. На длинное мгновение их глаза встретились, и затем он снова медленно надвинул капюшон на ее голову.

– Au revoir, mon coeur, – сказал он и, повернувшись, пошел в замок не оглядываясь.

– Идите к нему, – попросила Эдмона Скай.

– Да, – сказал Эдмон и, схватив ее руку, покрыл ее страстными поцелуями. – Бог в помощь, cherie, – прошептал он и поспешил за дядей.

Молчаливый слуга помог Скай запрыгнуть в седло ее белой лошадки, другой слуга помог Робби. Они двинулись рысцой сквозь цветущий двор к подъемному мосту, Скай печально сказала:

– Я провела тут целый год, Робби! Какой ужас! Где же буду я еще через год, как ты думаешь? Будем ли мы с Найлом в безопасности в Ирландии?

– Господи, да кто же может знать, девочка моя? – Он не хотел расстраивать ее, видя, какой удар нанесло ей прощание с Никола. – Я могу обещать тебе только одно, Скай. Каким бы ни был этот грядущий год, он не будет скучным, потому что ты женщина, с которой не соскучишься! О Боже! Мне нравится быть рядом с тобой, Скай. Тут возможны две вещи: или я никогда не состарюсь, следуя за тобой, Скай О'Малли, или же состарюсь раньше времени! – Он ухмыльнулся. – Представляю себе физиономию Сесили, когда она приедет сюда и не обнаружит нас. Она всегда говорила, что я устраиваю много шума из ничего, если это связано с твоими приключениями, Скай. Теперь она узнает, – он злорадно усмехнулся, – ну, теперь она посмотрит!

Часть 3. СЕВЕРНАЯ АФРИКА

Глава 7

Алжир сиял в полуденном зное. Солнце бликовало на темно-голубой воде гавани, отражаясь на белых зданиях города.» Чайка» бросила якорь недалеко от пристани. Робби не хотел отпускать Скай на берег, пока не убедится, что Джамиля нет в городе.

– Ты просто старая баба, – упрекала она его, пока он спускался в маленькую шлюпку, которая должна была доставить его к пристани.

– Ты смотришь в корень, именно баба! – огрызнулся он, нисколько, однако, не задетый ее словами. – Ты хочешь провести остаток дней рабыней у Джамиля?

– Скорее умру!

– Тогда я разыщу Османа, – сказал Робби ухмыляясь. – Да и ты уже слишком стара, чтобы разгуливать в прозрачных шароварах и жемчужном лифчике.

– Слишком стара?! – Скай выглядела разъяренной. – Я еще не…

– Да, да, как раз уже! – рассмеялся он. – Но не так, как ты думаешь, Скай, девочка. Потерпи, и я скоро вернусь. Она проследила взглядом за уменьшающейся шлюпкой, пересекающей полосу воды. Робби не составит труда найти Османа, так как знаменитый астролог купил дом Халида эль Бея, именно тот дом, откуда Скай бежала десять лет назад. Робби, старый торговый партнер Скай, отлично знал этот дом. Она могла видеть его даже отсюда, с корабля. Она пристально вглядывалась в этот дом, где была так счастлива когда-то. Интересно, сад так же прекрасен, как тогда? Скоро она узнает это.

Когда Брэн Келли вернулся в Девон за леди Сесили, Робби доверил молодому капитану собственный корабль, «Русалку», так как ему было нужно переправить груз, полученный в Турции, обратно в Англию. Поэтому в Алжир они отправились на «Чайке», капитаном которой был старый Шон Мак-Гвайр. Теперь старший капитан флота О'Малли сопровождал свою хозяйку, нервно мерившую шагами палубу корабля.

– Если вам суждено найти его – вы его найдете, – успокаивающе произнес Мак-Гвайр.

Она кивнула, ничего не ответив.

Немного погодя Мак-Гвайр, достав трубочку и зажав ее зубами, снова сказал:

– Найл Бурк – парень крепкий, это точно. Помню, как мы его треснули по башке наутро после вашей первой свадьбы, чтобы он был сговорчивей. Если потом голова у него и побаливала, он не жаловался.

– Если он здесь, – медленно произнесла Скай, – то хотела бы я знать, как он попал на побережье Северной Африки с пустынного пляжа в Ирландии?

– Ну, это знает ваш друг Осман, миледи Скай.

– Да, Осман… – Она снова посмотрела через гавань на белое здание на холме.

Время. Оно слишком медленно тянулось в Алжире, вспомнила Скай. Надо надеяться, что Робби поспешит. Путешествие из Бомона в Алжир было коротким, отняло всего несколько дней, но с каждым часом воспоминания о годе, проведенном в Бомоне, угасали все быстрее и быстрее, а воспоминания о Найле становились все более и более яркими. Вопросы начинали мучить ее, она сгорала от нетерпения попасть в Алжир и встретиться с Османом. Неужели это ловушка, расставленная Джамилем? Или все-таки Осман в самом деле послал за ней?

– Лучше бы вам переодеться, чтобы вы были готовы к тому времени, когда он вернется, – заметил Мак-Гвайр после долгого, или казавшегося таким, молчания.

– У меня еще есть время, – сказала она, не останавливаясь.

– Нет, миледи, времени нет. Смотрите! – И он указал на пристань. – Шлюпка сэра Роберта готовится к отплытию.

– Матерь Божья! – Скай ринулась в каюту и начала ставшими вдруг непослушными пальцами срывать свой морской костюм. Если бы она в самом деле хотела повергнуть Алжир в шок, ей следовало просто появиться на улицах города без покрывала и в костюме морского капитана. Развязав маленький тюк, так любовно упакованный Дейзи, Скай вынула роскошный кафтан бледно-лилового шелка. Вырез был вполне скромным, сам кафтан расшит лиловым стеклянным бисером, образующим полосу шириной семь сантиметров и длиной в двадцать, начинающуюся от шеи. Такая же бисерная лента охватывала каждый из широких рукавов. Накинув кафтан, она сняла простую ленту, стягивающую ее волосы, расчесала их и закрепила, чтобы они не падали на глаза, такой же лиловатой шелковой косынкой, с таким же бисерным узором, как и на кафтане.

Скай пошарила в тюке и нашла то, что было нужно, маленькую коробочку из слоновой кости, в которой – каждая в своем отделении – покоились маленькие коробочки из слоновой кости с краской и несколько щеточек. К, обратной стороне крышки коробочки было прикреплено зеркальце, так что она могла видеть себя. Она умело подвела глаза голубой краской и насурьмила ресницы. Ее губы и щеки не нуждались в пудре, так как Скай всегда цвела собственным цветом.

Закончив, она посмотрелась в зеркальце еще раз, и ее глаза расширились от удивления: на нее смотрела женщина, которая десять лет назад бежала из Алжира от наглых предложений капитана Джамиля. Это было жутко, но и ни капельки не страшно – ведь женщина в зеркале была не старше ни на один день той девятнадцатилетней, которой она тогда была. Да, пожалуй, глаза стали мудрее, овал лица изящнее, но больше никаких изменений. Скай содрогнулась и отогнала жуткое ощущение. Со щелчком захлопнулась коробочка, Скай встала, сунула ее в тюк и вышла из каюты.

Когда она поднялась на палубу, шлюпка Робби уже подошла к «Чайке». Он сам влезал на борт. Несколько секунд он стоял, не в силах вымолвить ни слова, потрясенный ее превращением. Затем схватился за голову, изображая изумление.

– Как тебе это удалось?! – вымолвил он.

– У меня то же чувство, – ответила она и затем спросила:

– Ты видел Османа?

– Да, его паланкин ожидает тебя. Мы получили разрешение пришвартоваться. «Чайке» дадут лучший причал. Похоже, авторитет Османа за эти годы вырос. Половина Алжира ничего не делает без его рекомендации, и говорят, что сам Дей даже не чихнет без его совета.

– Что он тебе сказал? – умоляюще спросила она.

– Мне – ничего, Скай. Он хочет видеть тебя.

Очень скоро они пришвартовались у оживленной пристани, где были корабли со всех концов света.

Воздух был напоен ароматами, стоял невероятный шум, какофония криков на всех языках мира. К моменту швартовки Скай успела добавить к своему костюму черный шелковый яшмак – длинное покрывало, ниспадавшее с головы до ног. Ее лицо полностью скрывало лиловое шелковое покрывало, прикрепленное к капюшону яшмака. Она выглядела настоящей мусульманкой, наряженной для выхода на улицу или путешествия.

Они встали рядом с турецкой галерой, и, когда порыв ветра приподнял покрывало, открывая лицо, прикованные к верхнему ряду гребцы разразились непристойными воплями и свистом. Кое-что она разобрала, большинство слов – нет, но смысл их был однозначен. Она нахмурилась и с отвращением сказала:

– Господи, как я ненавижу эти галеры! Это отвратительно – приковывать мужчин к веслам, вместо того чтобы, благодаря разуму, использовать силу ветра и воды. Мак-Гвайр, узнайте, нет ли среди них англичан или ирландцев – они могли бы отправиться с нами на родину.

– А шотландцы или уэльсцы?

– Купите их всех, – сказала она кратко, – не важно, с какого из наших островов они попали сюда. Я не могу перенести мысли, что они погибнут в морском бою, неспособные освободиться от своих цепей!

Шон Мак-Гвайр кивнул.

– Сколько времени вы будете отсутствовать?

– Не знаю, но Робби вернется на судно сразу же, как только мы что-то узнаем. Освободите людей от вахт, насколько можно, но скажите им, что мне не нужны неприятности и я не хочу, чтобы кто-либо знал, что я в Алжире.

– На борту нет людей, которые бы вас предали, миледи, – с чувством заявил Шон Мак-Гвайр.

– И тем не менее напомните им об этом, – твердо сказала Скай.

– Есть, О'Малли, – спокойно ответил он, и она знала, что он выполнит ее приказ.

Она кивнула, выражение ее лица под покрывалом невозможно было разобрать. Она повернулась к сходням. Внизу их ожидал паланкин, и, вступив в него, Скай, казалось, вступила в прошлое, в ту жизнь, которая словно перестала существовать для нее со смертью ее мужа, великолепного Халида эль Вея. Паланкин был резным и позолоченным, занавеси из лазурно-голубого шелка, а внутри он был обтянут красным, золотым, лиловым и зеленым шелком. Подушки были из золотой парчи, Скай устроилась поудобнее, занавеси задернулись, скрывая ее. Робби была подана лошадь с роскошной попоной.

Паланкин несли восемь рабов, угольно-черных, одетых в широкие фиолетовые шаровары. Ноги с толстыми мозолями были босы, а грудь обнажена. Однако они не были покрыты маслом, что было в моде среди негров, и не носили украшенных драгоценными камнями ошейников, чтобы показать богатство хозяина.

По мере того как их процессия, покинув порт, начала подниматься по городским улицам вверх, в голове Скай стали возникать тысячи воспоминаний, пробужденные смутно различимыми сквозь газовую ткань занавесок домами, городскими звуками, запахами продуктов, разложенных на лотках торговцев. Она откинулась на подушки, и тут среди всех воспоминаний поднялось одно, наиболее яркое, – их с Халидом возвращение в Алжир после свадебного путешествия. Они были одеты в белое, а их изящные стройные охотничьи пантеры, хотя и на поводках, но все равно внушающие почтение, неслись по сторонам. Халид ехал на огромном белом жеребце, а она – на изящной золотистой кобыле с длинной белой гривой и таким же хвостом, его подарке. Скай вздохнула. Как ни проста была ее жизнь в качестве его жены, она не могла пожалеть о том, что случилось после, – Осман сказал бы, что такова ее судьба.

Осман. В ее сознании появился образ этого человека, одним своим посланием перевернувшего всю ее жизнь. Насколько она помнила, он был невысок и вообще не производил особого впечатления до тех пор, пока вам не удавалось заглянуть ему в глаза. Ибо глаза Османа видели то, что другие люди увидеть не могли. Они видели дальше сегодняшнего дня и проникали в сердце и душу. Странные, восхитительные золотисто-коричневые глаза, которые всегда смотрели на нее с такой добротой. Глядя на лысую голову и добродушное лунообразное лицо Османа, мало кто мог представить мощь, которая скрывалась за этими глазами. Халид ее видел, и он всегда был другом астролога.

Когда они с Халидом поженились, он подарил каждому из шести приглашенных мужчин по рабыне. Она вспомнила, как они с Халидом выбирали этих рабынь, чтобы каждая соответствовала индивидуальности гостя. Для Османа она выбрала прелестную темную блондинку французского происхождения по имени Алима. И вскоре астролог сделал Алиму своей женой, и у них родилось несколько детей. Наверное, они были счастливы с Длимой, так как Осман не взял других жен и у него не было гарема из наложниц.

Внезапно паланкин опустился, занавеси раздвинулись, и, когда она выбралась из него, опираясь на протянутую руку, она увидела улыбающееся лицо астролога Османа.

– Добро пожаловать, дочь моя, – сказал он, и, посмотрев в этот момент в его глаза, она поняла, что ее поиск был не напрасен.

– Осман, – начала она, но он предостерегающе поднял руку, и она замолчала.

– Я знаю, тебе не терпится узнать, Скай, но сначала я должен устроить тебя. Раз уж ты здесь, несколько минут ничего не изменят. – Он повернулся к Робби, который слезал с лошади:

– Еще раз добро пожаловать, капитан. Мое сердце приветствует вас в моем доме. – Осман ввел их в дом, тот самый дом, где она когда-то жила с Халидом.

Скай бросила взгляд на квадратный зал прихожей: он был такой же, как и в ту ночь, когда она оставила этот дом. На мгновение ей показалось, что сейчас из сада войдет Халид и белые одежды будут, как обычно, развеваться вокруг его высокой фигуры. Она вышла в сад и остановилась. Слезы наполнили ее глаза, на мгновение застлав ей взор, прежде чем потечь по щекам. Апельсиновые и лимонные деревья стали пышнее, кипарисы подросли. Сделанный в форме буквы «Т» пруд с фонтанами и окружающими розовыми клумбами был прекрасен, как всегда. На одной из мраморных скамей в саду сидела женщина, окруженная детьми. Увидев Скай, она поднялась и пошла навстречу ей.

– Госпожа Скай? Ты ли это? – Перед ней стояла Алима, жена Османа. Увидев текущие по щекам Скай слезы, Алима бросилась к ней в объятия. – В этом доме мы с Османом были так же счастливы, как вы с господином Халидом. Это счастливое место, и я рада снова видеть тебя здесь.

Внезапно приступ ностальгии прошел, и Скай вырвалась из объятий Алимы, сказав:

– Когда я узнала, что должна вернуться в Алжир, то поняла, что сначала будет трудно вспоминать все. Но это уже прошло, Алима, и я благодарна тебе за гостеприимство.

– Позволь мне показать твои комнаты. Они выходят на сад, который, насколько я помню, ты очень любила. – Алима уверенно ввела Скай в дом и провела вверх по лестнице к двум светлым комнатам, расположенным в крыле дома, противоположном тому, в котором они жили с Халидом. Две молчаливые рабыни уже распаковывали ее скудный багаж. Третья поспешила навстречу с серебряным сосудом с розовой водой, чтобы госпожа омыла руки и лицо после долгого путешествия. Когда Скай закончила омовение, Алима повела ее назад в библиотеку Османа, где ее ждали астролог и Робби. Передав Скай мужу, Алима тихо исчезла.

Скай знала, что Осман ожидает от нее хладнокровия, и поэтому она спокойно села на подушки и терпеливо взяла в руки крошечную чашечку кофе, прежде чем вопросительно посмотреть на него.

Астролог спокойно вернул ей взгляд, и этот его взгляд странным образом поселил в ней чувство спокойствия. Только тогда он начал говорить:

– В городе Фесе у меня есть два племянника, сыновья моей покойной сестры Алиту, жены богатого торговца. Старшего зовут Кедар, он унаследовал богатство отца и дело, когда скончался мой шурин Омар. Кедар был уже взрослым, когда моя сестра зачала младшего сына. Гама-ля. Она умерла при его родах. Омар погиб незадолго до этого – норовистая необъезженная лошадь сбросила его, и он сломал шею. Однако его завещание осталось неизменным: он ждал рождения ребенка, а внести изменения необходимо было в зависимости от его пола – для мальчика они иные, чем для девочки.

Кедар всегда заботился о младшем брате, но так и не отдал ему долю от богатства отца. Мой старший племянник – человек волевой и непреклонный. Три года назад, когда Гамалю было пятнадцать, его увидела принцесса Турхан, дочь султана Селима Второго. Эта принцесса – женщина весьма необычная. Она появилась в Фесе двенадцать лет назад, став женой первого богача города. Когда муж умер, она унаследовала все его состояние. Она – турецкая принцесса, и ее слово – закон. Ее отец, очевидно, был рад сбыть ее с рук, так что никто не мог перечить ей.

В Фесе ее уважали за благоразумие и щедрость к бедным. Она очень влиятельна из-за своего рода и богатства. А это, как тебе известно, дочь моя, редкость в мире ислама. И хотя ее поведение часто шокирует, никто не может осмелиться возразить ей. У принцессы Турхан есть гарем из наложников. Фее – святой город, и муллы были возмущены, но сделать ничего не смогли – она слишком могущественна. И вот когда она увидела Гамаля, она возжелала его, а узнав, кто он, пошла к его старшему брату.

Конечно, Кедар имел все права поступить так, но я до сих пор возмущен его поступком. Он продал своего младшего брата принцессе и, нужно добавить, за очень смешную сумму. Когда он сообщил мне об этом, я был в ярости, но Кедар объяснил мне, что мальчик привлекателен, но не слишком умен. Кедар сомневался, что он когда-либо смог бы занять место в семейном бизнесе, так что он принял самое выгодное для брата решение. И хотя я осуждал его поступок, все же следует признать, что это было мудрейшее решение для мальчика. Принцесса Турхан обожала и баловала его и наконец просто испортила Но вот несколько месяцев назад принцесса приобрела нового раба, который сопротивлялся ей с того момента, когда она положила на него глаз, и которым можно было управлять только под воздействием опиума. Принцессу завораживал и притягивал этот мужчина, который не желал обладать ею. Она сделала бы все, чтобы овладеть его душой и телом, но пока что это не удалось ей. Конечно, она могла бы его принудить силой, но это было бы совсем не то. Ей хочется любви. Мой племянник Гамаль говорит, что она просто заболела из-за этого нового раба.

Эта история заинтересовала меня, и я попросил его узнать поподробнее об этом новом рабе. Сначала он неохотно говорил с Гамалем, фаворитом Турхан. Однако в конце концов искренность моего племянника завоевала его доверие, и он сказал, что его зовут Найл Бурк.

Скай побелела, но Осман предупреждающе поднял руку: история еще не закончена. Скай отчаянно стремилась восстановить контроль над своими эмоциями, но в ее крови пели слова: «Он жив».

Найл Бурк рассказал Гамалю, что в своей стране, в Ирландии, он был аристократом, а у него была прекрасная жена по имени Скай и дети. Когда я это услышал, дочь моя, я сразу понял, что речь идет о тебе. Это могла быть только ты, ведь у кого еще есть такое звучное имя – Скай? Я уже собирался послать известие в Ирландию, но Гарун разузнал, что ты совсем недалеко – за морем, в Бомон де Жаспре, и замужем за герцогом. Почему ты вышла замуж за другого, когда твой муж жив?

– Все думали, что он мертв, – ответила Скай, обрадованная возможностью говорить. – Полагали, что его убила сумасшедшая монахиня и тело бросила в море. Королева Елизавета послала меня в Бомон де Жаспр ради политической сделки.

Осман кивнул:

– Найл Бурк помнил случившееся только отчасти, дочь моя. Он помнил, что на него напали, но следующее его воспоминание – о том, как он очнулся на судне, где его выходили, а потом продали на галеру как гребца. Несколько дней он ворочал веслом на палубе пиратского корабля, прежде чем попасть в Алжир, где его усмотрел работорговец из Феса, решивший, что им может заинтересоваться принцесса. Он откупил Найла у пиратов и отвез в Фее. Его предположение оправдалось, и когда принцесса Турхан увидела твоего мужа, она выкупила его. Однако он оказался не столь сговорчив, и хотя Турхан испробовала все, чтобы преодолеть его сопротивление, это ей не удалось. И вот теперь Гамаль рассказал мне, что его госпожа решила зачать от Найла ребенка. До этого она не позволяла себе забеременеть. Но ее несговорчивый раб сопротивлялся этому еще сильнее, чем прежде, и чем больше он упрямится, тем решительней становится принцесса.

– Но разве он не сказал ей, кто он? Что он может уплатить ей сказочный выкуп?

– Дочь моя, это Восток. Когда тебя купил Халид, разве ты думала, что он примет за тебя выкуп, хотя бы и узнал, кто ты? Принцесса купила твоего мужа потому, что он ей понравился, а не ради прибыли. Она и так невероятно богата. Даже если ты придешь к ней, расскажешь ей все и предложишь заплатить за возвращение Найла Бурка, она откажется.