Текст книги "Плутовки"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Она принялась ласкать прелестные грудки Нелл, пальцы которой запутались в завитках, покрывавших ее венерин холмик.

Двери распахнулись, и в комнате появился Карл Стюарт. Его черные глаза широко раскрылись сначала от удивления, а потом от удовольствия при виде чувственной картины. Две его последние фаворитки, обнаженные, резвятся в постели! Несколько долгих минут он зачарованно наблюдал, как они ласкают друг друга. Белые руки, словно нежные голубки, порхали от грудей к ягодицам и бедрам. Внезапно девушки встали на колени лицом друг к другу и поцеловались.

Король невольно вспомнил, каким сладким может быть этот поцелуй, и, застонав, принялся срывать с себя одежду, даже без помощи камердинера, которого нигде не было видно.

– Давай поможем ему, – шепнула Нелл, и девушки принялись дружно раздевать господина.

Он целовал их, обнимая за талии, пока они расшнуровывали его сорочку, расстегивали панталоны, снимали туфли и скатывали чулки со стройных ног. Нелли упала на колени и, взяв пухлыми губками его мужское достоинство, принялась сосать. Король в это время мял груди Фэнси, сжимая руки сильнее и сильнее, по мере того как ласки Нелли становились все более страстными.

– Довольно! – прорычал он наконец, и Нелли встала. Король повел женщин к постели.

– Кто первая? – спросил он.

– Обе! – подчеркнула Нелл. – Бьюсь об заклад, Фэнси никогда не видела ничего подобного. Давайте пополним ее образование, ваше величество.

Король кивнул и лег на спину.

– Иди сюда, моя обожаемая колонисточка, и оседлай меня, как своего жеребца. Я уже научил тебя, как это делается. Ты поскачешь на мне до конца. ..

Фэнси повиновалась, вздохнув от наслаждения, когда вздыбленная плоть короля скользнула в ее лоно. Откинувшись назад и наслаждаясь ощущением заполненности, она стала раскачиваться, сначала медленно, потом все быстрее. Ее бирюзовые глаза изумленно распахнулись, а розовый ротик приоткрылся, когда Нелл встала на колени над головой короля и тот принялся лизать ее скрытые сокровища. Все это время, пока Фэнси и король ублажали друг друга, язык короля играл с Нелл, а руки – с грудями Фэнси. Потрясенная, девушка увидела, как Нелл широко развела свои нижние губы для короля, чей жадный рот впивался в розовую плоть. Обе дамы громко стонали, чувствуя приближение разрядки. И когда возгласы удовлетворения наполнили воздух, король с громким восторженным криком излился в Фэнси. Все трое беспомощно повалились на постель, сплетясь руками и ногами, тяжело дыша. Наконец первая усталость прошла, и король обнял своих любовниц. Сегодня вечером все пошло не так! Он едва дождался, когда можно будет покинуть Уайтхолл и уединиться с мистрис Молл Дэвис, забавной, хотя и немного вульгарной маленькой актрисой, но, прибыв к ней, обнаружил, что дама находится в глубокой тоске и не слезает с горшка. Даже в гостиной разило испражнениями! Молл рыдала, обвиняя врагов в намеренной попытке отравить ее. Король услышал многократно повторяемое имя Нелл в сочетании с весьма непристойным эпитетом и поспешно ретировался, не переставая гадать, что вообще могло понравиться ему в Молл.

Расстроенный, он вернулся в Уайтхолл, решив навестить маленькую колонистку. Но в покоях ее не оказалось. Мрачное настроение постепенно сменялось яростью. Он уже заезжал к Нелл по пути во дворец, но и она отсутствовала. Неужели обе любовницы наставляют ему рога?! Он непременно докопается до истины и, если это так, сурово накажет обеих.

Но, войдя в спальню и став свидетелем их бесстыдных взаимных ласк, он забыл о гневе.

– Мои дорогие, – прошептал он, – какой восхитительный сюрприз!

– Мы давно его задумали, – с кокетливой улыбкой сообщила Нелл. – Это наш вам подарок на Валентинов день, иначе нам вряд ли бы удалось отыскать такой, который был бы достоин вашего величества.

– Ничего не может быть лучше столь чувственной интерлюдии, – согласился король.

– Мы слышали, что ваше величество покинул дворец, – лукаво добавила Фэнси, – и боялись, что наш план не удастся.

– Но я была уверена, что вы скоро вернетесь! – запротестовала Нелли.

– Неужели? – хмыкнул король. Хотя он не намеревался допытываться, все же подозревал, что именно Нелли виновата в сегодняшней болезни мистрис Молл. – Честно говоря, сегодня я услышал твое имя при весьма печальных обстоятельствах, дорогая. Но теперь это уже не важно.

– Правда, сир? – тихо спросила Нелл.

– Совершенная. Вам, испорченным девчонкам, придется сделать все, чтобы утешить меня в моей глубокой тоске, а это, боюсь, займет почти всю ночь. Фэнси, бесценная моя, принеси тазик и салфетки. Ты и Нелли на этот раз поменяетесь местами.

– Но я никогда... – начала Фэнси, и король немедленно понял, в чем дело.

– Знаю, – кивнул он, – но я так хотел, чтобы ты сделала это. Теперь, когда Нелл показала тебе, ты больше не стесняешься, верно?

– Немного. Но Нелл будет меня наставлять.

Они вымыли свои интимные места, готовясь к следующей любовной схватке. Нелл налила три кубка густого красного вина, чтобы подкрепить силы к новой битве с Эросом.

– Скажи ей, что нужно делать, – попросил Нелл король.

– Только не укуси его, – посоветовала та. – Можешь лизать и сосать, как конфету, и слаще этого ничего быть не может.

Фэнси встала на колени. Она впервые видела так близко мужскую плоть. Даже сейчас, еще мягкая и обвисшая, она казалась на удивление большой. За жезлом его достоинства пряталась двойная драгоценность в мешочке, поросшем редкими волосками.

Фэнси осторожно обхватила его пальцами, сжала. Король что-то пробормотал, но не от боли. Фэнси принялась медленно лизать его и, немного осмелев, взяла в рот. Снова лизнула. С силой втянула его немного глубже. Скоро она поняла, что не сможет его удержать. Твердый отросток вжимался в глотку так настойчиво, что она немного задыхалась.

Пришлось сосать самый кончик. Его рука коснулась ее затылка: король просил ее остановиться.

Теперь Фэнси заняла такое же положение, как перед этим Нелл, и король стал ласкать ее языком, пока Нелл пришпоривала взаимную страсть, ведя ее к головокружительному финалу. На этот раз король исторг любовные соки не в нее, а накрыл стройное тело Фэнси своим, яростно вонзаясь в тесный грот, пока она едва не лишилась чувств от острого наслаждения.

Так продолжалось почти до рассвета. Король был неутомим, доведя до изнеможения обеих фавориток.

Пришлось призвать мистера Чиффинча и приказать вывести дам из спальни. Тот подождал, пока Бесс оденет Нелл, и вывел последнюю во двор, где ожидала карета, готовая отвезти ее домой. Фэнси с радостью упала на кровать и проспала половину следующего дня.

Глава 6

Двор переехал в Гринвич, чтобы отпраздновать наступление мая. Жасмин сняла маленький дом для себя и внучек. У Фэнси были в Гринвиче свои апартаменты. Теперь, когда Нелл на время осталась в Лондоне, Фэнси была у всех на виду и на языке как любимая фаворитка государя. Ее положение укреплялось еще больше тем очевидным фактом, что королева хорошо к ней относилась, и это особенно радовало короля.

Когда одна из фрейлин спросила ее величество, почему та столь сердечно относится к очередной возлюбленной мужа, Екатерина достойно ответила:

– Мистрис Деверс в отличие от многих приятельниц его величества благородного происхождения. – Последнее было явным намеком на леди Каслмейн. – Кроме того, – продолжала королева, – она мила, добра и неизменно почтительна ко мне всякий раз, когда наши пути пересекаются. Разве вы не знаете историю женщин ее семьи и царственных Стюартов? Не она первая, не она последняя. И опять же в отличие от многих хорошо влияет на короля. Такую любовницу может терпеть любая супруга.

– Но что, если и у нее родится ребенок? – допытывалась фрейлина.

– Разумеется, родится. У всех его фавориток есть дети. «Только не у меня...»

Последние слова остались невысказанными. Но все, кто был в этот момент рядом, тем не менее ясно их услышали. Вторая фрейлина поспешно ущипнула первую, возмущенная ее бестактностью. Зачем сыпать соль на раны бесплодной женщины?!

А вот Фэнси действительно забеременела. Вакханалия Валентиновой ночи, с ее необузданной похотью и льющимся рекой вином, принесла свои плоды. Пока что об этом знала только Жасмин: Син и Сирена вряд ли смогли бы сохранить тайну. Теперь следовало рассказать и королю. Именно поэтому Фэнси, вместо того чтобы возвратиться домой, поехала в Гринвич.

Не желая походить на леди Каслмейн, которая оставалась при дворе до последнего, чтобы всякий мог убедиться в ее состоянии, Фэнси собиралась уехать домой в начале лета. Она отправится в Куинз-Молверн, спокойно родит ребенка. Правда, еще не было решено, вернется ли она ко двору. Она не одобряла знатных англичан, весьма редко видевшихся со своими детьми. Едва ли не с пеленок их передоверяли слугам, которые зачастую обращались с малышами грубо и не могли заменить родительскую любовь и заботу. Примером тому служили отпрыски леди Каслмейн. Их поведение было поистине притчей во языцех. Зная, кто их отец, они вели себя нагло и спесиво.

– Я не хочу подобной жизни для своего ребенка, – призналась как-то Фэнси, сидя вместе с Жасмин в маленьком саду гринвичского дома. – Вы сами растили своих детей, и моя мать тоже. Я не желаю покидать ребенка ради жизни при дворе. И уже чувствую, как страсть короля остывает. Он предпочитает Нелли, но я этому рада. Она нуждается в нем больше, а его забавляют ее дерзость и острый язычок. Она поистине беспощадна к тем, кто заслужил ее немилость. Вы должны познакомиться с ней, прежде чем я удалюсь от двора. Я обещала представить ее вам. Она знает все сплетни и истории и очень вами восхищается.

– Подумать только, из всех друзей, которых ты могла приобрести при дворе... – засмеялась Жасмин. – Столько знатных особ, отношения с которыми наверняка пригодились бы в будущем! А вместо этого стала приятельницей вульгарной актрисы из лондонских трущоб! И обе мирно делите любовника!

– Вы не одобряете нашей дружбы?! – растерялась Фэнси.

– Как ни странно, одобряю, ибо все, что я слышала от твоего дяди насчет мистрис Нелл, вовсе не так уж неприятно. Мне просто интересно почему?

– Почему? Бабушка, но Нелл единственная, кто принял меня, не задавая вопросов и не интересуясь прошлым. Я прибыла из колоний. Представьте: вдова, за которой благодаря злоязычным глупцам тянется шлейф сплетен и слухов, вызвавших жадный интерес придворных. Несмотря на мое происхождение и высокое положение родных, матери и опекуны моих ровесниц избегали меня как чумы. Король с первой встречи задался целью соблазнить меня, и, поскольку я не отказалась и легла с ним в постель, репутацию мою вряд ли можно назвать респектабельной. Я не то что леди Каслмейн, которая находилась при дворе всю свою жизнь и к тому же кузина близкого друга короля, герцога Бекингема. Этой даме всего мало: денег, внимания, могущества. Но меня могущество не интересует. Я всего лишь хотела угодить его величеству, ибо он оказался достаточно добр, чтобы показать мне, какой чудесной может быть истинная страсть. Несколько раз меня осаждали просьбами люди, задумавшие воспользоваться моим влиянием на короля, но я наотрез им отказывала. Теперь, когда пылкие чувства поостыли, мы с его величеством остались друзьями. И я не собираюсь ставить под удар эту дружбу.

Следовательно, Нелл Гвин была единственной, с кем у нас нашлось нечто общее. Она понимает, что я не останусь надолго, а я в свою очередь знаю, почему ей так важно быть фавориткой короля. Ремесло актрисы, пусть даже и прославленной, ненадежно, и Нелли хочется обеспечить себя на всю жизнь. Я уроженка колоний, а там общество менее строго и не судит людей за отсутствие богатства и знатных родственников. Немало влиятельных людей в колониях в прошлом были ссыльными каторжниками. Но там они упорно трудились и заслужили уважение тех, кто прибыл в колонии по собственной воле. Я люблю Нелли такой, какая она есть. И она тоже любит меня.

Жасмин кивнула, прекрасно поняв, что имеет в виду внучка.

– Кому известно о твоей беременности?

– Только вам, бабушка. Но я должна сказать королю, прежде чем мы вернемся в Лондон. В июне я уеду в Куинз-Молверн. Дитя родится в ноябре.

– Ты знаешь, когда оно зачато? – осведомилась Жасмин.

– В ночь святого Валентина, – кивнула Фэнси.

– Как романтично! Что за историю ты когда-нибудь расскажешь своему ребенку! – с улыбкой вздохнула Жасмин. – Мне нравится, что король предпочел провести тот вечер с тобой. Он человек великодушный, и ты, возможно, получишь титул, небольшой доход и даже собственный дом. Нужно позаботиться о том, чтобы поместье было рядом с фамильным, в Вустере или Херефорде. После того как ты признаешься королю в своей беременности, я потолкую с ним насчет вознаграждения, положенного тебе по праву.

– Нет, бабушка! – вскрикнула Фэнси. – Иначе я буду чувствовать себя шлюхой, которую мадам продает клиенту! Странно, что ты вообще об этом заговорила.

– Открыто став любовницей короля, – строго возразила Жасмин, – ты навсегда лишила себя возможности выйти замуж за влиятельного человека, дорогое мое дитя. И если не намерена возвращаться ко двору и хочешь похоронить себя в сельской глуши, значит, должна получить возмещение за услуги, полагающиеся тебе как матери королевского отпрыска.

– Но нельзя ли мне просто жить с вами в Куинз-Молверне? – настаивала Фэнси.

– Куинз-Молверн принадлежит твоему дяде, и, хотя я предпочитаю в основном оставаться там, это не мое поместье. Правда, у меня есть вдовий дом в Кэтби, имении твоего дяди Генри, но он слишком мал для нас. Если хочешь постоянно жить в Куинз-Молверне, тебе придется просить разрешения у Чарлза, – пояснила Жасмин. – Королю же следует выделить тебе небольшое поместье, где ты сможешь воспитывать его дитя, как подобает и полагается в таких случаях. Если собираешься сама попросить об этом, я не стану вмешиваться, если же не сумеешь, кто-то должен позаботиться о тебе. Стюарты щедры, но забывчивы.

– Нелли говорит, что король найдет мне мужа, но я этого не желаю, – заявила Фэнси. – Я видела, что получилось, когда миледи Каслмейн вышла за бедного Роджера Палмера.

– Если бы Барбара Вильерс была верна мужу, вместо того чтобы порхнуть в постель короля, как того желал последний, их брак, возможно, устоял бы, – резко бросила Жасмин. – Так что пусть король назовет жениха, которого бы одобрила твоя семья! Это было бы наилучшим решением, дорогая.

– А моего одобрения не требуется? – сухо спросила Фэнси.

– Значит, ты подумаешь над моими словами? – обрадовалась Жасмин.

Фэнси вздохнула.

– На этот раз я должна как следует узнать джентльмена, который попросит моей руки. Когда-то я как последняя дурочка выбрала мужчину, потому что он был красив и считался завидным женихом. Прежде чем и если я снова произнесу брачные обеты, следует не только узнать, но и хотя бы питать к нему симпатию. Не уверена, что еще верю в любовь, но если найду человека доброго, способного посмеяться и пошутить и который станет отцом моему ребенку, тогда соглашусь пойти к алтарю.

– Кроме того, ты должна сама распоряжаться своими деньгами, – добавила Жасмин. – Таков обычай нашей семьи. Наши женщины сохраняют свои состояния. Это верный залог того, что они не станут жертвами мужской жестокости.

– Я этого не знала, – удивилась Фэнси. – Мама ничего не говорила, и в брачном контракте такого пункта не было.

– А следовало бы включить! Но твоя мать чересчур доверяет твоему отцу, и, хотя он никогда не предавал это доверие, все могло случиться. Ей повезло в отличие от тебя. И прояви Паркер Рэндолф свой истинный нрав и при этом останься в живых, ты попала бы в кошмарную ловушку.

– Вряд ли у меня большое состояние, – отмахнулась Фэнси. – Отец уже выплатил Рэндолфам половину моего приданого. Вторая половина должна была перейти к ним наутро после свадьбы. Этого не случилось, но обе семьи договорились, что первая останется у Рэндолфов в обеспечение вечного сохранения тайны.

– И очень глупо, – фыркнула Жасмин. – Заключив такое соглашение, они только очернили твою репутацию, а ведь ты не была ни в чем виновата. Отдав деньги, твой отец позволил Рэндолфам уберечь их имя, а о тебе поползли сплетни, несмотря на то что тебя никто ни в чем не обвинял. Кстати, не уверена, что эти сплетни не распустили сами Рэндолфы, чтобы защитить свой род.

– Ах, все это давно кончено и забыто, – утешила Фэнси, – что ни говори, а прошел почти год. Я здесь, в Англии, стала возлюбленной короля и счастлива. И чувствую, что обрела вторую родину, хотя первое время очень скучала по дому.

Жасмин осторожно сжала руки внучки.

– Дорогое, дорогое дитя, – прошептала она, смаргивая слезы.

– Но, бабушка, прошу вас, Не плачьте, – мягко упрекнула Фэнси.

– Как можно скорее объяснись с королем, – посоветовала Жасмин. – Если его интерес к тебе действительно угасает, договорись обо всем заранее, пока он еще питает к тебе нежные чувства.

Она уже пришла в себя, снова став самой собой: деловитой и практичной.

– Страсти уже нет, – кивнула Фэнси, – но мы навсегда останемся друзьями. Король твердит, что на свете есть всего несколько человек, в обществе которых ему легко, и я вхожу в их число.

– Сохрани его дружбу, дитя мое. В последующие несколько месяцев это станет самым ценным твоим приобретением, – заключила Жасмин.

Вернувшись позднее в Гринвичский дворец, Фэнси нашла короля и придворных у реки, где на газонах был устроен пикник. К восторгу Фэнси, оказалось, что за это время из Лондона приехала Нелли. Помахав рукой кузинам, девушка присоединилась к королю и актрисе. Сегодня Дайану развлекали близнецы Роксли, герцог и маркиз. Синара сидела рядом с графом Саммерсфилдом и выглядела на редкость надменной. Фэнси неизменно тревожилась, видя кузину рядом с Гарри Саммерсом. В отличие от кузины она помнила предостережение Нелл.

– Как Лондон? – спросила она актрису, садясь на траву между ней и королем.

– Слишком теплая погода для мая. От сточных канав уже поднимается вонь. По совету его величества я решила передохнуть и ушла из театра. Может, вернусь к зиме. А может, и нет. Ты просто цветешь. Сельская жизнь идет тебе на пользу, Фэнси, – заметила актриса.

Фэнси подняла глаза на короля и честно призналась:

– Ты права, Нелли, но расцвела я не только поэтому.

– Ах, – выдохнул Карл Стюарт, и его обычно мрачное лицо осветилось улыбкой.

– Надеюсь, ваше величество довольны мной, – тихо выговорила Фэнси с ответной улыбкой.

– Когда? – спросил король.

– Думаю, в ноябре. Числа четырнадцатого, – лукаво пропела она.

Нелл громко ойкнула, сообразив наконец, о чем идет речь, а подсчитав сроки, ойкнула снова. Король и Фэнси рассмеялись.

– Ничего не скажешь, памятная ночь, – кивнул король.

– Особенно для мистрис Молл, – ехидно выпалила Нелли.

– Учти, я не спрашивал тебя, кто сыграл над ней такую шутку, Нелли, ангел мой! – шепнул король.

– Не спросили, и я крайне благодарна, – поспешно заверила Нелли. – Кроме того, вы и представить себе не могли, сир, что чудесно проведете время, не так ли?

Король снова рассмеялся, кивнул и обратился к Фэнси:

– Я очень доволен твоим известием, моя дорогая маленькая колонистка. Вероятно, до родов ты вернешься в дом дяди?

– Да, ваше величество. Но я не сумею оставаться там постоянно и без зазрения совести пользоваться гостеприимством дяди.

– Совершенно верно – согласился король. – Я должен подумать над этим, а потом мы все обсудим, дорогая.

– Спасибо, сир.

– Кто еще знает? – спросил король.

– Моя бабушка, вы и Нелли. Я предпочла бы никому больше не объявлять. Пусть гадают и сплетничают после моего отъезда, если ваше величество позволит. Я явилась сюда в ореоле скандала и хочу уйти незаметно.

– Но ты разрешаешь мне хвастаться потом, когда на свет появится мое дитя? – добродушно поддразнил король.

– Разумеется, – усмехнулась Фэнси.

Боль, причиненная неудачным браком и трагедией той кошмарной ночи, стерлась из памяти в объятиях короля Англии, показавшего ей, как прекрасна может быть страсть.

– У меня для тебя подарок, – объявил король, махнув рукой лакею. Слуга принес небольшую закрытую корзину и с поклоном передал господину. Король снял крышку. Внутри свернулся клубочком рыже-черный карликовый спаниель. Карл подхватил щенка. Тот в восторге извивался, дрыгая лапками.

– Он появился на свет как раз в день твоего рождения, – объяснил Карл.

– А когда у тебя день рождения? – спросила Нелл, расстроенная тем, что пропустила столь важное событие.

– Первого апреля. День всех дураков, – ответила Фэнси. – Не думала, что ваше величество знает. – Но тут ее осенило. – Мой дядя... через бабушку, – хмыкнула она и, взяв щенка, прижала к себе. – Как мило с вашей стороны, сир! И большое спасибо! У меня есть такая же в Куинз-Молверне, только черная с белыми и рыжими пятнами. Та девочка и будет прекрасной парой для этого джентльмена, когда он подрастет.

– Как ты его назовешь? – спросила Нелл.

– Королем, разумеется, – засмеялась Фэнси. – Не считаешь, что это самое подходящее имя? – Она вручила щенка лакею и приказала: – Оставьте малыша с матерью, пока та его не выкормит.

– Будет сделано, мадам, – пообещал лакей, отходя.

– Еще раз благодарю ваше величество за подарок.

– Предпочитаю драгоценности, – пробормотала Нелл, но они услышали ее и захохотали. – Или собственный дом!

– Я подарю тебе дом на Пэлл-Мэлл, – пообещал король, – когда дашь мне то, что дала Фэнси. Кстати, сюда идет королева.

Он поднялся и направился навстречу жене. Нелл расправила светло-зеленые юбки.

– Ты вернешься, Фэнси? – спросила она подругу.

– Вряд ли, – честно ответила та, – но если даже и вернусь, то не в постель короля. Страсть между нами остыла, хотя мы остаемся и навеки останемся друзьями, как, надеюсь, и мы с тобой, дорогая Нелл. – Она взяла руку приятельницы и тихо призналась: – Мне будет недоставать тебя.

Нелл, к собственному удивлению, едва не заплакала.

– У меня никогда раньше не было настоящей подруги. Когда ты уедешь, я снова останусь одна. Большинство женщин, особенно в нашем положении, так коварны и ревнивы! Мы же никогда не были соперницами и не оспаривали места в жизни короля. Я звала Каслмейн фурией, а тебя – хорошей девочкой, и так оно и есть. Как по-твоему, у тебя будет мальчик или девочка?

– Не знаю, но хотела бы дочь.

– Интересно, найдут тебе мужа? – полюбопытствовала Нелли. – А если найдут, кем он окажется?

– Я сказала бабушке, что не хочу такого же брака, как первый. На этот раз я должна узнать человека, с которым пойду к алтарю.

– Ты так и не рассказала мне, что случилось тогда, – с неприкрытым любопытством выпалила Нелли.

– Значит, сделаю это сейчас, зная, что ты сохранишь тайну и не станешь сплетничать обо мне с придворными.

– А король знает?

– Да. Я, наконец, смогла поведать ему после одной особенно безумной ночи, – кивнула Фэнси.

Молча выслушав трагическую историю неудавшегося брака, Нелл поинтересовалась:

– А куда девалась эта самая Далила?

– Рэндолфы хотели порвать вольную и продать Далилу на Юг, но мой отец не позволил. Сказал, что она такая же светлокожая, как и все они, невзирая на африканских предков. Дал ей довольно большую сумму денег и отослал на Север, в Массачусетс, чтобы она смогла начать новую жизнь, свободную от призраков прошлого. Она написала моей матери, что благополучно прибыла туда, открыла маленькую лавочку и благодарна нам за доброту.

– Ты говоришь о ней так, словно все простила, – заметила Нелл.

– Она не причинила мне зла. Настоящим злодеем был Паркер Рэндолф. Ну вот, теперь тебе известна правда.

– И по-своему куда более красочная, чем злословие сплетников, – хмыкнула Нелл. – Я сохраню твои секреты, Фэнси, и даже не скажу королю, что тоже все знаю.

В конце мая отпраздновали день рождения короля, и двор ненадолго вернулся в Лондон, прежде чем летняя жара выгонит всех в поместья. Фэнси призналась тетке и дяде, почему покидает столицу раньше времени, и попросила разрешения пожить в Куинз-Молверне, по крайней мере до рождения ребенка. Герцогиня Ланди обняла племянницу и воскликнула:

– Можешь оставаться в Куинз-Молверне сколько пожелаешь! Совсем неплохо снова слышать в доме детский плач. Мы – твоя семья, и это твой дом.

Фэнси поблагодарила родных, но втайне любопытствовала, как распорядится ее будущим король. Она слышала историю о том, как тетя Отем дерзко потребовала от него дом и титул. Король выдал ее замуж за герцога Гарвуда, исполнив тем самым все просьбы, хотя это не стоило ему ни единого пенни. Большое счастье, что герцог был безумно влюблен в Отем и сумел простить все ее прошлые романы. Как же король поступит с Фэнси?

Вдовствующая герцогиня Гленкирк тоже немало волновалась. До отъезда Фэнси оставалась всего неделя, а ничего еще не ясно. Наконец, она, не выдержав, попросила аудиенции у его величества. Тот тепло приветствовал ее, но вдова сразу перешла к делу.

– Что, – требовательно спросила она, садясь и принимая от короля кубок с вином, – вы намереваетесь предпринять в отношении моей внучки, сир? Через пять дней мы должны отбыть в Куинз-Молверн.

– Я, естественно, обеспечу свое дитя, мадам, и Фэнси тоже, но, честно говоря, просто теряюсь в мыслях, что еще сделать для нее. Она клянется, что больше не выйдет замуж, хотя я предпочел бы, чтобы у ребенка был отчим, помогающий его воспитывать.

– Фэнси, разумеется, снова выйдет замуж, – твердо постановила Жасмин. – Но сначала хочет узнать жениха лучше, чем знала Паркера Рэндолфа, и, зная ту историю, трудно винить ее за излишнюю осторожность. Мне хотелось бы выбрать человека, живущего поблизости от Куинз-Молверна или Кэтби, чтобы я почаще могла видеться с внучкой.

– Пожалуй, это возможно, – задумчиво протянул король. – Кристофер Трэхерн, маркиз Айшем. Обычно его зовут Кит. Он вдовец.

Жасмин нахмурилась, припоминая:

– Айшем... кто это... Трэхерн. Трэхерн?! Боже мой, конечно! Его жена погибла в пожаре, частично уничтожившем дом! Как же называется его поместье? Ривервуд-Прайори! Да, именно! Ходили слухи, что брак был несчастным, и, по-моему, у него уже есть ребенок! Сплетничали еще, что он убил жену, но доказательств никаких не было. Он настоящий отшельник и почти не выезжает из поместья.

– Кит был одним из моих спутников в изгнании, – пояснил король. – Верный, преданный друг и был неизменно добр с окружающими. Порядочный человек, ничего не скажешь. Мало того, по-моему, даже чересчур.

– Он ровесник вашего величества? – спросила герцогиня.

– Нет, на пять лет моложе. Я недолго скрывался в его поместье, когда бежал после разгрома при Вустере, – пояснил король с мечтательной улыбкой. – Тогда ему было всего четырнадцать, но с благословения отца он отправился со мной. После моего возвращения Кит приехал домой. Отец был еще жив, но вскоре умер. Думаю, он хотел в последний раз увидеть сына и поэтому упорно цеплялся за жизнь. Я слышал, что Кит женился. Мне нечем было вознаградить его: титул у него был, а имения уцелели. Правда, я пообещал, что, если возникнет такая нужда, исполню любую его просьбу. Но он ничего не попросил. Он очень горд, мадам.

– Но сделает ли он вам одолжение теперь, когда прошло столько времени с тех пор, как вы в последний раз виделись? – разволновалась герцогиня.

– Я – король, мадам, – последовал сухой ответ.

Жасмин засмеялась и склонила голову.

– Простите, сир. Я так давно не говорила с глазу на глаз с английским монархом! Если вы считаете, что этот человек станет хорошим мужем для моей внучки, умоляю как можно скорее изъявить свою волю маркизу Айшему. Я прошу лишь одного: объясните ему, что последнее слово остается за Фэнси. Вы не заставите ее идти к алтарю, но если она согласится снова выйти замуж, то получится, что это будет сделано по вашему выбору. Именно маркиз Айшем заменит отца вашему ребенку, – объявила она и, немного помолчав, добавила: – Вы скажете Фэнси о своем решении?

– Обязательно. А вы, мадам, уговорите ее на этот брак ради нее же самой и младенца, которого она носит.

Жасмин встала и почтительно присела перед государем.

– Значит, мы обо всем договорились, ваше величество. Если вы когда-нибудь будете в наших краях, надеюсь снова увидеть вас. Вряд ли я возвращусь ко двору. Отныне мои внучки сами вольны устраивать свою жизнь. Я свое дело сделала.

– Нам будет крайне недоставать вашего присутствия, мадам, – галантно заверил король. – Вы попрощаетесь с королевой?

Жасмин снова присела.

– Обязательно, ваше величество, – пообещала она и попятилась к двери.

Вечером король в последний раз пришел к Фэнси.

– У меня есть для тебя жених, – признался он, целуя ее сливочное плечико и расшнуровывая шелковую сорочку. – Мой старый спутник по изгнанию.

Его ладонь сжала теплую грудь.

– Мне не нужен муж, – пробормотала она, откидывая головку ему на плечо. – О-о-о, как приятно!

Его большие пальцы растирали ее соски, ставшие в последнее время очень чувствительными. Но его прикосновения, как всегда, возбуждали. В ответ она вжалась попкой ему в пах.

– Теперь, когда я отвернулся от Каслмейн, она берет одного любовника за другим, воображая, что никто ничего не подозревает. Я не хотел бы, чтобы ты следовала ее примеру, сердце мое. Ты очень чувственна, и я не верю, что сможешь прожить в целомудрии остаток жизни. Такой женщине нужны мужчина и много детей.

– Как вы можете толковать о другом мужчине, одновременно лаская меня? – вознегодовала Фэнси, чувствуя, как его любовное копье упирается в левую ягодицу. – Или мысль обо мне в объятиях другого так сильно возбуждает вас, сир?

Она лукаво подмигнула, и король ошеломленно тряхнул головой.

– Кровь Христова! Впервые наблюдаю, как вы показываете коготки, мадам! – протянул он, явно забавляясь. – Немедленно в постель! – Он отвесил ей шутливый шлепок и подтолкнул к кровати. – Вы еще не раз попросите прощения за свою дерзость, прежде чем кончится эта ночь.

И с этими словами король сбросил тонкий черный халат, под которым ничего не было.

Фэнси, в свою очередь, скинула бледно-розовый пеньюар и обхватила ладонями свои груди, дразня его наготой и отступая назад.

– Интересно, жених так же хорошо сложен и наделен природой, как ваше величество? Угодит он мне своим искусством, и будете ли вы представлять меня в его объятиях, когда останетесь ночью один?

Ее маленький острый язычок обвел губы, и они заблестели.

– О-о-о, сучка! – простонал король и, схватив ее, ответил страстным поцелуем, от которого ослабели ноги и заколотилось сердце в предчувствии того, что сейчас произойдет.

Он толкнул Фэнси на постель и долго смотрел на нее. Она поразительно красива со своей белоснежной кожей, темными волосами и особенно бирюзовыми глазами, которые с первой встречи привлекли его взгляд и разожгли вожделение. А теперь в ней зреет его ребенок.