Текст книги "Плутовки"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Неужели все семьи таковы? Настолько озабочены судьбой родных им людей?

– Не знаю насчет других семей, милорд, но члены этой очень любят друг друга. А вам неприятно проявление столь нежных чувств?

– Наоборот. Знаете, думаю, что я поистине счастлив впервые за всю жизнь, – чистосердечно признался он.

Фэнси дружелюбно улыбнулась.

– Вы совсем не так холодны и высокомерны, как несколько дней назад. Думаю, я все-таки смогу проникнуться к вам симпатией, милорд, но не требуйте от меня твердых обещаний.

– Мое имя Кристофер, или просто Кит. Буду очень рад, если станете звать меня по имени.

– Хотя до принятия окончательного решения еще очень далеко, Кит? – лукаво осведомилась она, блестя глазами.

Он кивнул.

– В таком случае я согласна. Ой!

Она вдруг застыла с выражением полнейшего удивления на лице.

– Что с вами? – встревожился он.

– Мое дитя! – вскричала Фэнси. – Кажется, оно только сейчас шевельнулось! – И, вскочив со скамейки, попросила: – Отведите меня к бабушке! Я должна ей сказать!

– Только не бегите, Фэнси, – молил он, неожиданно поняв, что ее здоровье ему не безразлично. Поэтому он осторожно, но твердо взял ее под руку, и они вместе поспешили к дому.

– Бабушка! – окликнула Фэнси, почти вбегая в зал, где Жасмин сидела с шитьем. – Бабушка!

Та подняла глаза и, видя выражение лица внучки, метнулась навстречу.

– Что с тобой, девочка? – встревожилась она.

– Дитя! – взволнованно объявила Фэнси.

Жасмин побледнела, но Кит немедленно ее успокоил.

– Нет, мадам, все в порядке, даю слово! – воскликнул он. К ним присоединились обе герцогини.

– Что случилось? – осведомилась леди Барбара.

– По-моему, ребенок пошевелился, – объявила Фэнси, восторженно сияя глазами.

– Похоже на трепет крыльев бабочки, порхающей в твоем животе? – допрашивала Фланна Лесли.

Фэнси кивнула.

– В таком случае ты права, – заключила практичная герцогиня Гленкирк. – Дитя впервые дало о себе знать. Все хорошо.

Сама родившая мужу целый выводок детей, Фланна Лесли считалась знатоком в подобных делах.

– Садись, девочка, и успокойся, – велела она.

Маркиз Айшем вместе с женщинами устроил Фэнси на диване, подложил ей под спину подушку, под ноги – табурет и принес травяного чая, чтобы унять разгулявшиеся нервы. Единственными женщинами в его доме до женитьбы и после смерти жены были служанки. Марта же почти ни с кем не разговаривала, так что столь близкие отношения между родственницами стали для него откровением. Что же будет, если они с Фэнси поженятся?

А Фэнси? Еще один сюрприз. Она совершенно не похожа на образ, сложившийся в его воображении. Он вспомнил Барбару Вильерс в те дни, когда все они делили с королем изгнание. Прекрасная, дерзкая Барбара, с ее спесью, надменностью, непомерными требованиями и расточительными вкусами. Барбара, бесстыдно выставлявшая напоказ свое положение фаворитки молодого короля. Барбара и ее бурные истерики, которые она закатывала, стоило в чем-то ей отказать.

О, у короля были и другие интрижки. Несчастная Люси Уолтер, которую король соблазнил еще до изгнания. Она родила ему первого сына и дочь, но, не в состоянии перенести неизбежный разрыв после рождения второго ребенка, увлеклась спиртным и принялась едва ли не каждую неделю менять мужчин. Когда ее маленькая дочь умерла, бедная женщина быстро опустилась на самое дно. Король забрал своего сына и, опасаясь за его благополучие, перевез в Париж, к своей матери. Люси умерла в одиночестве, всеми забытая. После нее у короля было еще две мимолетные связи: с Элизабет Киллигру, подарившей ему дочь, и Кэтрин Пегг, разродившейся сыном. Но только Барбара Вильерс официально считалась королевской фавориткой.

Однако звезда Барбары закатилась и не загорится вновь. Взор короля упал на другую женщину, а Барбару, если слухи верны, ждет обычная судьба брошенных королевских любовниц, оставивших свой яркий след в истории. Фэнси много рассказывала об актрисе, простой, веселой и остроумной девушке, с которой делила королевскую благосклонность. Теперь актриса официально считалась фавориткой Карла.

Кит еще раз оглядел женщин, столпившихся вокруг Фэнси. Да, уроженка колоний, из хорошей семьи. Очаровательные манеры. Мила и прекрасна. Разумна и добродушна. Умна. И если не считать красоты, полная противоположность Барбаре Вильерс. Но обеих влекут сильные и могущественные мужчины. Король, разумеется, никогда не отдал бы Барбару в жены Киту. Эта сомнительная честь выпала неудачнику Роджеру Палмеру, который к этому времени уже успел развестись с миледи Каслмейн. Почему же теперь король выдает за Кита Фэнси Деверс?!

«Она хорошая женщина, – писал король. – Ее сердце ранено, но не разбито. Она свободна любить».

Что же, Фэнси утверждает, что не любила короля и все, что существовало между ними – восхитительное, пьянящее вожделение. Все это было внове для нее, ибо ей с детства внушали, что сначала следует влюбиться, потом выйти замуж и иначе просто невозможно. А у нее все случилось совсем не так. Впрочем, и для Кита тоже. Он прекрасно понимал, что это такое – «с головой утонуть в похоти», как частенько говаривала Фэнси.

С Мартой он пережил то же самое, только сначала не понимал природы собственных чувств. Сначала Марта питала к нему явную симпатию, но для нее муж оказался всего лишь новой игрушкой, и, кроме того, ажиотаж, поднятый семьей по поводу столь удачной партии, лишь подтолкнул ее к браку. Похоть и амбиции. Убийственная комбинация для Марты Браун.

Только сейчас Кит сообразил, что король ничего не знал ни о его трагедии, ни о чужом ребенке, иначе никогда не назначил бы ему в жены свою брошенную любовницу, которая к тому же носит королевского бастарда. Но откуда король мог проведать о печальной истории, которую держали в секрете, чтобы уберечь от позора имя Трэхернов? Кроме того, все оказалось не так просто, как предполагал Кит, ибо Фэнси не особенно рвалась замуж. И одной из причин – Кит задыхался от смеха каждый раз, когда думал об этом, – была его внешность! Похоже, она не доверяет красивым мужчинам. И не без оснований, судя по тому, что с ней случилось.

Какая ирония судьбы! Всю жизнь люди восхищались правильными чертами его лица, и вот теперь женщина отвергает его именно по этой причине!

Фэнси хотела увидеть Ривервуд-Прайори. Поэтому маркиз Айшем попросил вдовствующую герцогиню сопровождать внучку во время визита. Поместье находилось милях в десяти от Куинз-Молверна, если ехать к северо-западу в направлении Херефорда. Фэнси и Жасмин путешествовали в карете, вместе с Бесс и Оран. Маркиз Айшем скакал рядом на своем жеребце. Экипаж герцогини был просторным, с мягкими сиденьями и тугими рессорами.

Ривервуд-Прайори раскинулся на холме, чуть повыше небольшого притока реки Северн. Когда-то здесь помешалось аббатство, конфискованное во время правления короля Генриха VIII. Затем его приобрело семейство Трэхернов, жившее неподалеку, и сделало фамильной резиденцией, поскольку родовой дом оказался чересчур маленьким. Здание во многом напоминало Куинз-Молверн, поскольку было выстроено из красного кирпича и увито плющом. По фасаду было прорезано множество высоких окон в мелких свинцовых переплетах.

Свернув с большой дороги, экипаж покатился по рассекавшей небольшой лесок тропе, в конце которой высился дом.

– Как чудесно! – воскликнула Жасмин, когда экипаж остановился перед крыльцом. – Несколько уединенное место, но в годину бедствий это может стать преимуществом.

– Довольно мило, – согласилась Фэнси. – Однако интерьер наверняка прискорбно старомоден. Вспомни, мать Кита умерла в родах, и до несчастной Марты, наверняка движимой не столько супружеским долгом, сколько сладострастием, в доме не было женщин.

– Ты, возможно, права, – кивнула Жасмин, – но обстановку можно сменить.

– Маркиз небогат, – возразила Фэнси.

– Зато богата я. Если ты выйдешь за этого человека, я намереваюсь сделать все для твоего благополучия, дорогая девочка. И позабочусь о том, чтобы твой отец выплатил сполна приданое. Деньги мы вложим в процветающее предприятие, и они будут только твоими.

– Я еще не приняла решения касательно лорда Трэхерна, – упорствовала Фэнси.

Обстановка действительно оказалась старомодной, но уютной и со вкусом подобранной, а престарелые слуги были искренне преданы господину. Оран и Бесс быстро и почти без усилий выпытали все слухи и сплетни. Челядь маркиза тоже сгорала от любопытства и была рада поболтать.

– Красивый милорд говорит правду, – доложила Оран хозяйке. – Первая жена была немногим лучше полковой шлюхи, а он, человек добрый и доверчивый, не понял этого сразу.

– Говорят, – продолжала Бесс, – что она подожгла занавески в комнате, чтобы сбежать к любовнику. Но пламя распространилось быстрее, чем она предполагала, а ускользнуть через окно не удалось. Старая нянька осталась в живых только потому, что Марта вытолкнула ее из комнаты и заперла дверь. Она умерла вскоре после пожара, потому что не смогла оправиться от потрясения.

– Повезло еще, что остальную часть дома удалось спасти, – заметила Оран. – Пострадали только две комнаты и салон этажом ниже. Маркиз не пожелал их восстанавливать.

– Наверное, не захотел, чтобы ее дух получил место обитания, – добавила Бесс. – Нет комнат – нет привидения.

– Может, оно обитает в покоях маркизы? – хихикнула Фэн-си. – Кит сказал, что комната, куда он заточил Марту, была в другом крыле. Он так рассердился, узнав о ее поведении, что запер в той части дома, где никто не жил. Той, что осталась от прежнего аббатства. Раньше там обитали монахини.

– Чудо еще, что их призраки не преследовали ее! – смеясь, воскликнула Жасмин.

Они пробыли в поместье три дня. Маркиз показал Фэнси и Жасмин весь дом. Жасмин особенно понравился старый парадный зал с каминами и высокими витражными окнами, бывшая церковь аббатства. Предки Кита, купив здание, сложили здесь камины.

– Это хороший дом для большой дружной семьи, – объявила Жасмин внучке по возвращении домой. – Я знала немногим больше о моем втором муже, когда вышла за него, и мы были божественно счастливы, дорогая девочка. Тебе уже известно о характере Кита больше, чем о Паркере Рэндолфе.

– Это верно, – кивнула Фэнси, – он хороший человек, но я хочу большего. Того, что было у моих родителей. Любви...

– В таком случае ты права, решив подождать до родов, – спокойно констатировала Жасмин. – Лично мне Кит Трэхерн по душе, но решать должна ты, и ты одна.

– Мне он симпатичен, – медленно выговорила Фэнси.

– Это хорошее начало!

Первого августа домой вернулись Синара и Дайана. Обе выглядели настоящими дамами, элегантными и утонченными, и привезли с собой массу придворных сплетен. Все три кузины радостно обнялись на глазах у старших родственников.

– До чего же вы красивые! – воскликнула Фэнси.

– До чего же ты толста! – в топ ей ответила Синара.

– Син! – взвизгнула Дайана.

– Но она действительно раздалась! – пожала плечами Синара.

– Забыла, что мне скоро родить? – засмеялась Фэнси, беря кузин под руки. – А теперь немедленно рассказывайте, что случилось после моего отъезда!

Троица уселась на скамье в саду. Для августа день выдался теплым, и Жасмин утверждала, что вечером разразится буря.

– Ну... – начала Синара. – Каслмейн открыто радовалась твоему исчезновению, в полной уверенности, что король вернется в ее постель, и очень удивилась, когда этого не произошло.

– Он по-прежнему с Нелли?

– Да, и уже несколько высокородных дам потерпели фиаско, пытаясь соблазнить его. В их числе и некая графиня, имени которой я не назову, едва ли не прилюдно бросившаяся ему на шею, – задорно объявила Синара.

– Но это не остановило Каслмейн, – добавила Дайана. – Она подговорила кузена, герцога Бекингема, обольстить Нелли в надежде принизить ее в глазах короля.

– А Нелли при всех надрала ему уши! – вторила Синара, и все дружно рассмеялись.

– Что же Бекингем? – допытывалась Фэнси.

– Он тоже расхохотался и умолял Нелли о прощении, которое та великодушно дала ему, – сообщила Дайана. – И ты была права, Фэнси. Она очень забавна и искренне привязана к королю. Ему нравятся ее задор и остроумие, и притом она достаточно мудра, чтобы не нажить себе врагов.

– При дворе всегда немало людей спесивых и напыщенных, – заметила Фэнси, – которые ставят себя выше других. Некоторых так воспитали. Они не могут и не хотят меняться. Поэтому так приятно для разнообразия встретить такую, как Нелли Гвин. И у нее столь же доброе сердце, как у его величества.

– Ты когда-нибудь жалела о том, что покинула двор? – полюбопытствовала Синара. – Если бы ты осталась, наверняка сумела бы окончательно изгнать Каслмейн!

– Все началось только потому, – пояснила Фэнси, – что ты сказала, будто король – лучший в мире любовник. Мне стало любопытно. Поверь, я никогда не добивалась положения фаворитки и не собиралась ею оставаться.

– Но что будет с тобой и ребенком? – спросила Дайана, прелестные глаза которой были полны сочувствия.

– Как вы обе знаете, король выбрал мне мужа, но я еще должна поразмыслить, следовать ли его воле.

Кузины немедленно засыпали ее вопросами, на которые Фэнси постаралась честно ответить. Обе не были знакомы с маркизом, хотя видели его несколько лет назад, и поэтому не могли дождаться, когда тот приедет.

– Так ты выйдешь за него? – выпалила Син.

– Пока не знаю.

– Но он тебе нравится? – допытывалась Дайана.

– Очень, – призналась Фэнси.

– А он богат? – поинтересовалась Синара.

– Нет, не особенно.

– Но король мог дать тебе более состоятельного мужа! В конце концов, ты носишь его ребенка!

– Мне не нужен очень состоятельный муж, – запротестовала Фэнси. – Бабушка утверждает, что у каждой из нас немалое приданое!

– Так оно и есть, – подтвердила Дайана.

В это время объявили о прибытии маркиза Айшема. Тот вошел в гостиную и, оглядывая девушек, объявил:

– Я знаю, что у Фэнси нет фамильной родинки, но, ради Бога, скажите, как посторонние вас различают? Все вы – почти точная копия той дамы, чей портрет висит в зале над камином.

– Родинка Дайаны слева, а Синары – справа, – подсказала Фэнси. – И глаза у нас разного цвета. У Дайаны зеленые, а у Синары – голубые. – И, озорно зажмурившись, спросила: – Скажите, милорд, а какие у меня?

– Цвета персидской бирюзы, как у вашей бабушки, – не колеблясь, выпалил он.

Фэнси изумленно ахнула. Он на самом деле знал!

– Как... – начала она, но Кит, прямо глядя в широко распахнутые очи, предостерегающе приложил палец к губам.

– Потому что все в вас чарует меня, мадам, – признался он. – Но интересно, почему вы так удивлены?

Опустив руку, он быстро, нежно поцеловал ее в губы.

– Я сейчас упаду в обморок, – пробормотала Дайана.

– Дерзок, – вынесла приговор Синара. – Мне он нравится.

– Что же, может, одна из них и выйдет замуж до конца года, – шепнул матери герцог Гленкирк и обратился к Дайане: – Дочь моя, неужели ты до сих пор не нашла мужчину себе по душе? Должен же при дворе Стюарта отыскаться хоть один хороший парень, которого я с радостью назову зятем!

– Папа! В таких делах спешить не полагается!

– Я увидел твою маму и в тот же день женился на ней! – буркнул герцог.

– Да, – согласилась Дайана. – Потому что хотел получить Бри, и это не секрет. Повезло еще, что мама влюбилась в тебя.

– Да, Патрик, ну не счастливец ли ты? – со смехом вторила герцогиня.

– Я и не отрицаю, – ухмыльнулся Патрик Лесли. – А вы, мисс, не воображайте, что сможете меня отвлечь. Ты уже нашла человека, с которым пойдешь к алтарю?

– Да у нее дюжина поклонников, а то и больше, и все с радостью бы надели ей на палец колечко, – объявила Синара. – После того как ее прозвали Сиреной, от женихов нет отбоя. Но в середине зимы она отказала всем, кроме двоих. А теперь моя кузина не может решить, который из них достойнее.

– Ябеда! – прошипела Дайана.

– Это так? – строго спросил Патрик.

– Да, – кивнула девушка.

– В таком случае тут нет ничего сложного. Скажи, кто из парней тебе больше нравится, и я выберу сам.

– Бабушка!.. – заныла Дайана.

– Женщины этой семьи сами делают выбор. Или ты забыл?! – мягко напомнила Жасмин. – Я уверена, что скоро Дайана сама поймет, кого назвать мужем.

– Ну, – фыркнул герцог, – может, мне хотя бы будет дозволено увидеть этих замечательных молодых людей, прежде чем моя дочь объявит о своих намерениях?

Он уже совсем забыл, что значит материнский выговор. В Гленкирке ему подчинялись все, если не считать жены, но та никогда не противоречила мужу на людях.

– Мы не вернемся ко двору до декабря, – сообщила Дайана, – а к тому времени ты отправишься в Шотландию.

– Это братья Роксли, дядюшка, – бессовестно выдала ее Синара. – Близнецы. Герцог и маркиз. Дядя Чарли пригласил их погостить. Они живут в северо-западном Херефордшире.

– Не думала, что у тебя найдется время интересоваться моими делами, – резко бросила Дайана. – Так много времени проводишь в погоне за графом Саммерсфилдом, что я удивлена, как это ты еще вообще замечаешь что-то вокруг!

– Саммерсфилд?! – возопил Чарлз Стюарт. – У него дурная репутация, Синара. Я думал, что ты умнее! Как ты могла! Заигрывать с подобным типом?!

Синара наградила кузину убийственным взглядом.

– Ну? И кто тут ябеда? – съязвила она.

– Семья, – тихо шепнула Фэнси маркизу Айшему. – Разве не восхитительно, милорд? Что теперь вы думаете о семье, где правят женщины?

– Весьма опасная штука, мадам, – с ухмылкой признался он.

Лето кончилось, и пришла осень. В этом году Фэнси не тосковала по Мэриленду. Честно говоря, она почти не думала о родине. Она связала свою судьбу с Англией. И хотя она по-прежнему дружила с Си нарой и Дайаной, все же получилось так, что все больше времени проводила с Китом Трэхерном. Он же чаше бывал в Куинз-Молверне, чем в Ривервуд-Прайори. Лесли из Гленкирка снова отправились в Шотландию, оставив с Жасмин вторую дочь, Мэйр, но перед отъездом Патрик Лесли отвел племянницу в сторонку.

– Ты умная девочка, как почти все женщины этой семьи, – начал он. – Стюарты всегда приносили Лесли одни беды. Но ты, как и твоя мама, – не Лесли. И сама сказала, что король тебе по душе. Если он считает, что этот маркиз Айшем – подходящая для тебя партия, значит, девушка, выходи за него! Не годится женщине быть безмужней, а ведь тебе нужно подумать и о том малыше, которого сейчас носишь. Ему лучше расти рядом с человеком, которого будет считать отцом. Хотя мой папа давно уже в могиле, мне все еще его недостает. – Он расцеловал Фэнси и тихо добавил: – Мне молодой человек нравится.

Ее дяде Чарли Кит тоже нравился, и он этого не скрывал. Собственно говоря, все семейство придерживалось того же мнения. Но разве ее родные в Мэриленде не были в восторге от Паркера Рэндолфа? Правда, отец его недолюбливал, но когда мать сказала, что если Фэнси и Паркер любят друг друга, то могут пожениться, Кайрен Деверс ничего не возразил. Да, Паркер погнался за ее приданым и рассчитывал пополнить фамильные сундуки кошельками с золотом.

А вот Кит Трэхерн не объяснялся ей в любви. Сказал, что женится, следуя приказу короля. Конечно, это звучит не слишком романтично, но он по крайней мере честен. Паркер вскружил ей голову сладкими словами и страстными поцелуями, лишавшими разума. С тех пор она успела усвоить, что мужские поцелуи обычно имеют такое воздействие, и сознание этого притупляло чувственность. Слова же дяди Патрика постоянно звучали в мозгу. Каждый ребенок должен иметь отца, и хотя король был более чем рад признать это дитя, не ему растить и любить малыша. А вот маркиз Айшем будет рядом, если она позволит...

В конце октября Фэнси вместе с бабушкой сидели в старом зале.

– Разве так уж неправильно хотеть, чтобы тебя любили? – спросила она. – Я знаю, что на первом месте интересы ребенка, но неужели мы оба не можем получить желаемое?

– Вот оно что! – воскликнула Жасмин. – Ты уже начинаешь гадать, стоит ли выходить за маркиза.

– А стоит, бабушка?

– Видишь ли, дорогое дитя, в таких делах мое мнение ничего не значит. Но кто знает, вдруг поможет тебе принять решение? Тебе известно, что Кит влюбился? Последние несколько месяцев я наблюдала за ним, но ты была так занята собственными переживаниями, что ничего вокруг не замечала. Тем не менее это так и есть.

– Кит влюблен в меня? – поразилась Фэнси. – Но разве может он питать какие-то чувства к женщине, чрево которой набухло чужим ребенком? Вы ошибаетесь, бабушка!

Откровения бабки почему-то ужасно ее разволновали. И хотя она не желала верить словам Жасмин, с чего бы вдруг та заговорила о любви Кита, будь это неправдой?!

– Дорогая, я не имею ни малейшего представления, почему он так к тебе относится. Об этом ты должна сама его спросить. Я прожила на этом свете семьдесят восемь лет и все же не могу похвастаться тем, что хорошо разбираюсь в людских душах. Зато способна с первого взгляда распознать любовь и повторяю: Кит Трэхерн к тебе неравнодушен.

– О Боже! – вырвалось у Фэнси. Но разве на сердце не стало легче от такого поразительного открытия?! Она доверяла бабушке больше, чем кому бы то ни было на этом свете. И если Жасмин утверждает, что Кит влюблен, значит, так оно и есть. Но что же теперь делать?!

– Скажи ему, – ответила Жасмин на невысказанный вопрос внучки.

– Что сказать? – удивилась та.

– Что ты тоже его любишь.

Простая правда этих слов потрясла Фэнси. Бабушка права! Она действительно любит Кита!

– Я не знаю как, – пробормотала она.

– О, ты найдешь способ, детка, – заверила Жасмин.

Утром четырнадцатого ноября у Фэнси Деверс начались схватки. Но она громко смеялась от сознания того, что прошло ровно девять месяцев с той памятной Валентиновой ночи. Так, смеясь, и рассказала бабушке ту забавную историю, и та тоже развеселилась.

– Что за испорченные девчонки! Коварная парочка! – хмыкнула она.

Полдня все шло относительно спокойно. Солнце уже зашло, когда Фэнси впервые закричала от боли. Тетя и бабушка оставались с ней, но дяде, Бесс и кузинам было запрещено показываться в спальне, чтобы вид роженицы их не испугал. Зато Оран, прибывшая на помощь, весело объявила:

– Маркиз топчется в зале вместе с герцогом, словно сам заронил семя в ваше лоно, мистрис Деверс!

К счастью, потуги длились недолго, и за час до полуночи ребенок появился на свет.

– Девочка! – провозгласила радостная Жасмин. – Чудесная малышка!

– Она здоровенькая? – спросила измученная роженица. – Позвольте мне увидеть ее, бабушка!

Девочка жалобно запищала.

– Сначала нужно, чтобы вышел послед, а пока мы оботрем дитя от крови и слизи и принарядим ее для мамочки.

Наконец Фэнси вымыли теплой надушенной водой, переодели в чистую, отделанную кружевом ночную сорочку и усадили на подушки. Жасмин положила ей на руки белый сверток. Фэнси впервые взглянула в лицо дочери. Темно-синие глазки, которые, возможно, когда-нибудь станут черными, как у отца, но в остальном сходства было мало. На головке вились темные кудри. Крошка немигающе смотрела на мать, словно говоря:

– Ну вот мы и встретились!

Оран спустилась в зал, чтобы сообщить собравшимся радостную весть. Вскоре в комнату вбежали Чарли, Синара с Дайаной, младшая сестра Дайаны Мэйр и принялись ахать и охать над младенцем. Но глаза Фэнси смотрели мимо них, словно искали еще кого-то. И он не замедлил прийти. Жасмин поспешно выгнала всех из комнаты, Кит сел на край кровати и взял у Фэнси девочку.

– Как мы ее назовем? – спросил он. – Шарлотта, Энн или Джемайма?

– А как звали вашу мать?

– Я ее не знал. Она умерла, рожая меня, – пояснил Кит.

– Но было же у нее имя!

– Кристина. Меня назвали в ее честь.

– Леди Кристина Стюарт, – задумчиво произнесла Фэнси. – Вам нравится?

– Да. Очень.

– Стюарт – фамилия того, кто дал ей жизнь, а Кристина – по отцу, который будет ее растить. Я люблю тебя! – выпалила Фэнси.

– Знаю, – спокойно ответил он.

– Знаешь?! Но откуда? Я сама не знала! Во всяком случае, не сразу!

– А вот я знал. Сам не знаю как, но знал!

– А ты... ты тоже любишь меня? – пробормотала она, нервно кусая губы.

– Да, Фэнси Деверс, люблю. С того момента, как увидел впервые, хотя и не должен был!

– Но почему? – вскричала она.

– Потому что когда-то моя красавица жена предала меня и забеременела от другого. Ты еще одна красавица, которая была любовницей короля и носила его ребенка. Что за безумие влюбиться в подобную женщину! – Серебряные глаза встретились с бирюзовыми. – Но я все же люблю тебя, дорогая.

– Теперь я понимаю, что никогда не любила первого мужа, – призналась Фэнси, – и короля тоже. Во всяком случае, не так, как люблю тебя, Кит Трэхерн. И все равно король навсегда останется мне другом. Я не хочу, чтобы ты ревновал или мучился. Если мы обвенчаемся...

– Когда мы обвенчаемся, – поправил он, снова кладя ребенка ей на руки.

– Я всегда буду верна тебе, – поклялась Фэнси.

– И я тебе. Не правда ли, первое декабря – чудесный день для свадьбы? Как по-твоему?

– Да, милорд, – согласилась она, и они поцеловались под внимательным взглядом леди Кристины Стюарт, лежавшей на сгибе материнской руки. Вдоволь насмотревшись, малышка зевнула и мирно уснула.