Текст книги "Околдованная"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Себастьян невольно рассмеялся:
– Из вас никогда не выйдет доброй французской супруги, дорогая.
– Я стану вам прекрасной женой, Себастьян, – лукаво улыбнулась она. – Если, разумеется, пожелаю выйти за вас.
– Вас никогда не шлепали? – угрожающе осведомился он.
Вместо ответа Отем прильнула к нему.
– Нет, – мягко ответила она. – А когда мы поженимся, вы станете меня бить? – Ее полные губы были опасно близки и невероятно соблазнительны. – Обнажите мою попку или оставите шелковые панталоны, месье? – поинтересовалась девушка, приникая к нему всем телом. – Меня еще никогда не шлепали.
Себастьян, стиснув зубы, почти оттолкнул ее, схватил за руку и повлек в зал, где король принимал гостей.
– О, нам будет весело вместе, сердце мое, – пообещала Отем, забавляясь его гневом.
– Мадам, – обратился Себастьян к Жасмин, – я привел вашу дочь. Она едва не позволила нашему мальчику-королю, который даже в двенадцать лет известен своими пристрастиями к чувственным забавам, скомпрометировать себя. Пришлось сказать ему, что мы помолвлены. Он хотел, чтобы Отем осталась с ним, а потом отправилась в Париж. Остальное доскажет она сама. – Он взглянул на Отем, стоявшую рядом с матерью. – Завтра я заеду за вами, и мы отправимся на прогулку. Согласны, дорогая?
– Да, Себастьян, – покорно прошептала Отем, опуская ресницы.
Нагнувшись, маркиз сказал ей на ухо:
– С этого дня я стану вымачивать руку в рассоле, чтобы кожа загрубела. А вы готовьтесь к ежедневной трепке. Без панталон.
– Да, Себастьян, – повторила она, чем ужасно, его рассмешила.
Поклонившись Жасмин и ее кузинам, маркиз распрощался.
– Что произошло между тобой и королем? – не выдержала Жасмин.
– Не ожидала такого от мальчика его возраста, – удивленно протянула Отем. – Собственно говоря, ничего особенного не было. Он поцеловал меня и погладил по груди. Я мягко, но решительно поставила его на место. Мы вели дружескую беседу, когда д'Орвиль вдруг решил, что меня нужно срочно спасать. Господа вступили в словесную перепалку, потом король вернулся в зал. Ну почему мужчины подобны псам, дерущимся за кость, там, где речь идет о женщинах?
– О Господи! – нервно пробормотала Габи де Бельфор. – Надеюсь, вы с маркизом не оскорбили короля?
– Не будь дурочкой, сестрица, – нетерпеливо бросила Антуанетт. – Король, как все юноши его возраста, стремится поскорее завоевать первую женщину. Тут нет ничего дурного. Отем прекрасно вышла из положения, как всякая разумная, хорошо воспитанная девушка.
– Он сказал, что уже год назад спал с женщиной! – выпалила Отем.
Мадам Сен-Омер усмехнулась:
– Понятно. Но в этом нет его заслуги, Отем. Просто какую-то особу привели к его величеству, и, вероятнее всего, об этом позаботился кардинал, понявший чувственную натуру своего питомца. Снабжая мальчика опытными шлюхами, кардинал позволяет ему приобрести опыт и чем-то занять себя. Мазарини умен. Говорят, что королева тайно обвенчалась с ним.
– Но он сослан, – напомнила Отем.
– Уверяю тебя, временно! – заявила тетка. – Он, разумеется, вернется, когда Людовик взойдет на трон. А теперь, малышка, скажи: как целуется король?
– Сестра! – прошипела Габи де Бельфор, вспыхнув, как роза.
Но Отем рассмеялась:
– Как всякий мужчина, полагаю. Но лучше всех целуется Себастьян! У меня уже есть некоторый опыт, ведь я целовалась с четырьмя поклонниками. Однако Луи слишком напорист, словно хочет доказать что-то.
– Пожалуй, нам лучше вернуться домой, – решила Жасмин. – Мы уже выразили почтение его величеству и королеве-матери. Пока доберемся до Бель-Флер, уже стемнеет. Мне не хочется оказаться ночью на дороге.
– Вы правы, – согласилась мадам Сен-Омер. – Сейчас найду Филиппа и скажу ему… а, вот и он с мадам Делакруа.
Она тоже вдова и имеет виды на нашего брата. Смотрите, как флиртует с ним, распутница!
Она тут же ринулась спасать брата.
– Антуанетт боится, что новая жена отправит нас обратно в тесные домишки. Она предпочитает величие нашего милого Аршамбо, – пояснила Габи с необычной для нее откровенностью.
– Филипп больше не женится, – заверила Жасмин. – Слишком ему нравится вольная жизнь, а для компании у него есть сестры. Если же захочет утолить обычный мужской зуд, не сомневаюсь, что найдется немало дам, готовых его утешить.
– Вы совершенно правы, кузина, – хихикнула Габи. – Я тоже так считаю, но сестра волнуется, что кто-то вроде мадам Делакруа поймает нашего брата в сети, прежде чем тот поймет, что происходит. А Филипп, как благородный человек, побоится ранить ее чувства. Поэтому Антуанетт так его оберегает.
Адали вышел первым, желая удостовериться, что экипажи стоят во дворе. За ним последовали женщины.
Пока он помогал мадам де Бельфор сесть в экипаж, к родным присоединились граф де Севиль и мадам Сен-Омер.
Только тогда Адали уселся в карету вместе с госпожой и Отем.
Кучер взмахнул кнутом, и лошади помчались по идущей вдоль реки Шер дороге.
Когда они прибыли в замок, Отем велела Лили приготовить назавтра костюм для верховой езды.
– Маркиз приезжает! – сообщила она горничной. – Он будет ухаживать за мной, а потом мы поженимся.
– Не понимаю, почему вы так долго тянули! – не сдержалась Лили. – Давно могли бы все решить. Сразу видно, что он самим Богом предназначен для вас. Мы так боялись, что вы его отвергнете!
– Просто я хотела, чтобы за мной ухаживали, как за обычной девушкой Трое поклонников одновременно – так забавно! А они только и делали, что ссорились из-за меня, совершенно забывая о предмете споров – Ну, теперь-то о вас не забудут! – заверила Лили – Этот лягушатник, которого вы выбрали, совсем не мальчишка. Когда он смотрит на вас, его глаза горят. Не зря говорят, что французы – самые пылкие любовники!
Отем слегка шлепнула хихикающую Лили.
– Вряд ли маме понравятся такие речи, да и Торамалли тоже рассердится. Похоже, выучив французский, ты приобрела немалый опыт, Лили, и не столько от отца Бернара, сколько от лакея Марка.
У Лили хватило совести покраснеть, и Отем рассмеялась.
– О, миледи, вы ужасно испорченны!
Вечером мать с дочерью уселись у огня. Обе были облачены в стеганые бархатные халаты и подбитые мехом домашние туфельки. Они поужинали хлебом с сыром, как часто делали, когда Отем была маленькой. На десерт подали сладкое золотистое вино и последние зимние груши, плавающие в меду.
– Хорошо бы, чтобы так продолжалось вечно, – вздохнула Отем. – Здесь так спокойно, и никаких забот…
– Тебе девятнадцать. Давно пора вырасти, – урезонила Жасмин. – Мы с отцом чересчур оберегали тебя.
– Но меня это не огорчало, мама!
– Разумеется, – согласилась мать. – А теперь объясни, откуда вдруг это внезапное нежелание взрослеть? Очевидно, дело в Себастьяне. У тебя появились сомнения? Ты ведь знаешь, выбор за тобой. Если решишь, что он неподходящий муж, я не стану спорить.
– Замужество – слишком важный шаг, – задумчиво проговорила Отем.
Жасмин нежно погладила ее волосы цвета красного дерева, словно дочь была еще совсем маленькой.
– Не стоит мучиться тяжелыми мыслями. Вспомни, что ты влюблена в маркиза, представь, каково это – стать его возлюбленной. Это самое главное, Отем. Только когда ты поймешь, что не сможешь жить без него, что хочешь провести всю свою жизнь с ним, иметь от него детей, тогда тебе станут понятны долг и обязанности жены.
– Но что такое любовь, мама? Настоящая любовь? И как распознать ее? Я чувствую себя такой глупой, задавая подобные вопросы… О, я видела, как вы с папой смотрели друг на друга! Но не уверена, испытываю ли сама нечто подобное.
Что, если я обманусь в Себастьяне? Что, если он вовсе не тот, кто мне нужен? Я попаду в ловушку, мама!
– Не могу объяснить, что такое любовь, детка. Скажу одно: ты узнаешь ее, когда найдешь. Как нашла я. Как нашли твои сестры. Или ты боишься маркиза?
– Нет, – покачала головой Отем. – Мне он нравится, но раздражает своим высокомерием.
– Просто он влюблен и боится потерять тебя! – засмеялась Жасмин. – Поэтому и надел маску мужского превосходства, что, согласна, кого хочешь приведет в бешенство. Все мужчины таковы, даже твой отец. Как по-твоему, почему я сбежала, когда король приказал нам обвенчаться? Да потому, что Джемми был совершенно невыносим и не хотел считаться с моими желаниями. Он, Джеймс Лесли, граф Гленкирк, выполнял свой долг как преданный слуга его величества! О, я была вне себя! Не знала, любит ли он меня или женится по монаршему повелению. Хочет ли видеть меня, своей женой, или желание получить опекунство над побочным сыном Стюарта сильнее всех остальных соображений? Он даже не позаботился что-то мне объяснить! Заявил только, что я должна назначить день и он приедет. Не слишком для меня лестно, ты не находишь?
– А что за скандал, о котором боятся упоминать в семье? – со смешком спросила Отем. – Тот, который коснулся тебя и папы?
– Я понимаю, о чем ты, – кивнула Жасмин. – Пора тебе узнать, в чем дело. Вскоре после того как я вернулась из Индии и жила с бабушкой и дедом де Мариско, дядя Робин давал свой знаменитый праздник в честь Двенадцатой ночи.
Твой отец, его ближайший друг, гостил в Линмут-Хаус. Моя сводная сестра Сибилла решила стать следующей графиней Гленкирк, но Джемми терпеть ее не мог. В ту ночь мы с ним, оба вдовцы, решили, что нуждаемся в утешении, и как-то незаметно оказались в постели. Нас застали. Джемми не спешил делать предложение, и мой отчим потребовал, чтобы он женился. Но прежде чем Джемми успел ответить, я сказала, что не стану его женой за все золото мира. Что тут началось!
Дед с бабкой немедленно устроили мой брак с Роуэном Лин-. дли. Я, не подозревая, что Джемми влюбился в меня, нашла счастье во втором замужестве. Поэтому когда после убийства Роуэна король обручил меня с Джемми, я и не подозревала о его чувствах. Просто хотела быть любимой, потому что до этого познала любовь троих прекрасных мужчин и знала, что супружество без любви будет невыносимо тоскливым по сравнению с моими прошлыми романами.
– Но ты все же полюбила папу? – спросила Отем.
– Да, наверное, с той самой ночи. Просто старалась не думать о своих чувствах, решив, что они ни к чему не приведут. Как же я ошибалась!
– Но все это не объясняет, что такое любовь, – вздохнула Отем.
– Этого тебе никто не объяснит, дочь моя. Сама узнаешь, когда придет время. Поверь мне, иначе быть не может, – заверила Жасмин и, погладив дочь по плечу, велела:
– А теперь иди к себе и постарайся поспать. Держу пари, что маркиз заявится на рассвете. Теперь, когда поле битвы осталось за ним, он сделает все, чтобы взять тебя штурмом и как можно скорее затащить в постель.
Отем наклонилась, чтобы поцеловать мать.
– Доброй ночи, мама, – прошептала она и поднялась наверх.
Лили, едва ее голова коснулась подушки, заснула как убитая. Отем же не могла глаз сомкнуть. Она расспрашивала мать о любви, надеясь услышать ясный и точный ответ. Как же получилось, что даже матушка не в силах сказать ничего определенного? Неужели это то самое ощущение, которое пронзило ее, когда она впервые встретила взгляд Себастьяна у ручья? Отем убеждала мать, что не боится маркиза. Это правда. Она страшилась непонятных, незнакомых, смущающих чувств, которые он пробуждал в ней.
Отем встала с постели и подошла к окну. Серебристый лунный свет проложил длинную дорожку поперек озера. Отем по-прежнему не понимала, что творится в ее душе. Вероятно, поэтому она держала Себастьяна на расстоянии, одновременно поощряя графа де Монруа и герцога де Бельфора. Совсем как ребенок перед грудами сластей. Какую выбрать? И хочет ли она вообще что-то пробовать?
«Почему все это так сложно для меня? Индия знала, кто ее истинная любовь. Фортейн, если верить рассказам, тоже полюбила с первого взгляда. Но все это было еще до моего рождения. Что со мной творится? Может, Себастьян не тот, кто мне нужен? Но как же он красив, и как бьется мое сердце при встрече с ним!»
Отем тихонько усмехнулась.
Он взревновал, когда король дерзко ласкал ее! И, осознав это, Отем вдруг ощутила глубочайшее удовлетворение.
Вернувшись в кровать, она укрылась одеялом и закрыла глаза.
Утром она непривычно долго занималась своим туалетом.
Зеленые бриджи из тонкой шерсти были тщательно почищены.
Лили пожаловалась, что еще немного, и они залоснятся. Только тогда Отем натянула их поверх шелковых панталон. Под белой шелковой сорочкой она носила белый фланелевый жилет, вырез которого был зашнурован бледно-голубой лентой. Отем сунула ноги в шерстяных носках в высокие кожаные сапожки для верховой езды и, усевшись, попросила Лили расплести ей косу, расчесать волосы и снова заплести. Потом накинула кожаную безрукавку, застегнула костяные с серебром пуговицы и взяла у служанки перчатки.
Дверь спальни открылась, и на пороге появилась мать.
– Его еще нет, а мы должны идти к ранней мессе, – сказала она. – Отец Бернар огорчится, если ты не исполнишь своего долга перед Господом.
Отем, не споря, спустилась вниз.
После мессы они направились в зал, где был накрыт завтрак. Себастьян уже ждал их. Сердце девушки радостно забилось.
– Не присоединитесь к нам, Себастьян? – пригласила Жасмин, видя, что дочь напрочь забыла о хороших манерах.
– Я думал, вы уже поели, – удивился он.
– Сначала месса, потом завтрак, – мягко упрекнула Жасмин. – Отем должна поесть. Зная мою дочь, могу предсказать, что она не успокоится, пока не продержит вас в полях полдня. Адали даст вам с собой хлеба, сыра и вина. Садитесь!
– Здравствуй, малышка, – тихо сказал маркиз, поднося пальцы Отем к своим губам. – Ты хорошо спала после всех приключений в Шенонсо?
– Всего лишь одно – и совсем маленькое, месье, – поправила она, отнимая руку и садясь.
– Но стало бы большим, не вмешайся я вовремя.
– Ах да, – фыркнула Отем, – спасли меня из лап похотливого двенадцатилетнего монстра!
Взяв яйцо, она стала усердно его чистить.
– Король, по слухам, уже стал отцом, – нахмурился Себастьян. – Какая-то из его шлюх родила бастарда.
– Даже он не опустился бы до насилия, месье, – недовольно процедила Отем. – Подумаешь, поцелуй, короткое прикосновение! Я вполне могла сама поставить его на место.
Интересно, спросил ли король у матери, почему она вдруг стала его искать?
Деланно улыбнувшись, Отем посолила яйцо.
– Тем не менее, – вмешалась Жасмин, – я довольна, что Себастьян последовал за тобой и был рядом на случай, если бы вдруг тебе понадобилась помощь. – И, протянув маркизу серебряное филигранное блюдо, предложила:
– Не хотите ли яйцо, месье? Попробуйте его вместе с превосходной дижонской горчицей. Вина? Или подать чай, прекрасный горячий напиток с моей родины? Фамильная торговая компания импортирует его из Индии. Он входит в моду и гораздо вкуснее испанского шоколада или турецкого кофе.
– Мадам так великодушна, – пробормотал маркиз. – Может, мне следовало бы ухаживать не за вашей дочерью, а за вами?
– Вы мне льстите, маркиз! – от души расхохоталась Жасмин. – Должна сказать, что не ищу нового мужа. Зятя – возможно, но только не супруга!
Отем слушала их болтовню и раздражалась все больше. В мрачном молчании она доела яйцо с кусочком намазанного маслом хлеба и допила чай.
– Я готова, – объявила она, вставая, и гордо направилась к выходу.
Маркиз вскочил, наспех поклонился Жасмин и бросился за девушкой. Герцогиня только головой покачала.
– Адали, – приказала она, – скажи Рыжему Хью, что сегодня он может остаться дома. Не стоит сопровождать Отем.
Поспеши!
Адали проворно выбежал из зала. Для своего возраста он был удивительно легок на ногу.
Тем временем Отем вскочила на коня, ловко подхватила поводья затянутой в перчатку рукой, слегка тронула бока Нуара каблуками и выехала на каменный мостик. Маркиз оглянулся, ища глазами Рыжего Хью, но шотландца нигде не было видно.
Рядом возник Адали и, поклонившись, сообщил:
– Мы доверяем вам молодую госпожу, месье. Не обманите этого доверия.
Маркиз кивнул, сел в седло и помчался догонять девушку. Она ехала по лесной тропинке и к тому времени, когда Себастьян оказался в лесу, уже пересекала ручей, у которого они встретились впервые. Благополучно перебравшись на другую сторону, Отем повернулась и торжествующе улыбнулась маркизу. Потом снова продолжала путь, пока не набрела на солнечную открытую поляну.
Остановившись, она подождала Себастьяна и, когда он поравнялся с ней, пожурила:
– Вы слишком медлили! Где Рыжий Хью?
– Мне сказали, что сегодня он не присоединится к нам.
Вы отданы под мою опеку, – с ухмылкой объявил маркиз.
Отем внезапно развеселилась. Вся тоска и досада развеялись под ярким солнышком.
– Вы храбрый человек, если решились взять на себя такую обузу, – отпарировала она. – Это ваши земли? Помню, вы сказали мне в день первой встречи, что земли на другом берегу ручья принадлежат маркизу д'Орвиль. Но ведь ваш дом находится к югу от Аршамбо! Как это может быть?
– Мой замок и виноградники действительно на юге, но владения простираются куда дальше за Аршамбо. Даже эти земли когда-то принадлежали моей семье. Они были подарены второму сыну д'Олеронов. У нас общий с де Севилями предок – Люсьен Галлус Сабинус. Легенда гласит, что он был вождем племени и союзником римлян. За свою преданность получил римское гражданство и имя. Его поместья были поделены в восьмом веке. Дело в том, что в семействе родилось всего двое детей, сыновья, и за младшего согласилась выйти богатая и знатная невеста – при условии, что родители выделят ему значительную долю своего имущества. Я происхожу от старшего сына, поэтому мое поместье значительно обширнее.
– Сабинус. Себастьян. У вас даже имена общие!
– Ты знаешь латынь? – удивился он.
– Я образованная женщина, Себастьян. Говорю на английском, французском и итальянском. Изучала греческий и латынь. Умею читать, писать, считать, знаю географию, логику и историю многих государств, особенно Индии, родины моей матери. Я родилась в Ирландии. Крещена по католическому и протестантскому обрядам. Это длинная и сложная повесть, которую я когда-нибудь расскажу. Благодаря своему воспитанию я придерживаюсь широких взглядов. Сейчас изучаю катехизис с отцом Бернаром и стараюсь его не расстраивать. Он довольно узколобый, как большинство священников, и не слишком умен, но добр и благочестив.
В этот момент Отем казалась такой по-детски искренней, что Себастьян рассмеялся.
– Даже сейчас видно, что из тебя никогда не получится идеальная французская жена, – объявил он. – Но никакой другой девушки я не пожелаю себе в супруги. Ты не отпугнешь меня своей откровенностью!
– Я – самая младшая в семье, – продолжала Отем, – и родилась, когда отец с матерью уже думали, что не могут иметь детей. Мама сначала даже не поняла, что носит ребенка, и посчитала, что это начались ее бесплодные годы. Когда же обнаружилось, что ее связь с луной прервалась не навсегда, а на время, родители даже не сумели вернуться в Гленкирк, и пришлось жить в Ирландии до моего рождения. У меня пять братьев: два герцога, один маркиз, а младшие – всего лишь бароны. Старшая сестра, Индия, – графиня Окстон. Средняя, Фортейн, которую я не помню, живет в Новом Свете со своим мужем. Фортейн могла бы получить богатое поместье в Ольстере, но влюбилась не в того брата. Зато человек он прекрасный.
– Еще одна длинная история, которую лучше услышать в другое время, – заметил маркиз.
Отем с улыбкой кивнула.
– Скажи, ты хотела подшутить, когда сказала, что твоя мать пережила трех мужей и любовника-принца? И что у обеих бабушек было по два мужа, а одна к тому же была возлюбленной короля и попала в турецкий гарем? И что прабабка была замужем шесть раз, а уж любовников меняла без счету?
– Нет, все правда, – коротко ответила Отем.
– Я спрошу твою матушку, – пригрозил Себастьян.
– Ради Бога, месье, никто вам не препятствует, но я никогда не лгу. На этот раз я разрешаю проверить правдивость моих слов, потому что рассказ мой действительно похож на вымысел. Но если вы вздумаете сделать это вторично, предупреждаю, что немедленно покину, вас, даже если мы уже будем женаты! Теперь, когда вы знаете обо мне все, я жду такой же исповеди.
– Я родился и вырос в Шермоне и никогда отсюда не уезжал. Моя сестра – монахиня, а родители умерли. Я ужасно скучный и неинтересный человек, Отем, и тебе лучше это знать до того, как мы поженимся. Я питаю страсть к трем вещам: к своим землям, к своему вину и к тебе. Обещаю никогда не обманывать тебя и баловать так, как не баловали ни одну женщину на свете. Буду обожать детей, которых ты мне подаришь. Сумеешь ли ты вести такую спокойную, ничем не примечательную жизнь?
– Мое существование никогда не было иным. Мой дом, Гленкирк, находится в шотландских горах. Иногда я проводила лето с мамой в Англии, но никогда не была в Лондоне и даже в Эдинбурге. Меня воспитывали вдали от светского общества. Надеюсь, когда у нас будет несколько детей, вы отвезете меня ко двору. Король собирается выстроить великолепный дворец в Версале. Я бы хотела увидеть его, Себастьян. Вы исполните мое желание?
– Но в таком случае тебе придется выйти за меня замуж, – рассудил маркиз. – Означает ли это, что ты согласна?
– Разумеется, – кивнула Отем. – Иначе разве позволила бы я тебе ухаживать за мной? Отказала бы де Бельфору и Ги?
Не считаешь же ты меня бессердечной кокеткой, чья цель – разбивать сердца? Ох уж эти мужчины! Ну почему вам так трудно все растолковать?
– Значит, мы обручены? – настаивал он.
– Нет, пока ты не подаришь мне кольца, – отрезала Отем. – Вы должны открыто выразить свои намерения и публично объявить о помолвке, месье. Я не собираюсь тайно венчаться.
– А получив кольцо, ты назначишь дату свадьбы?
– Думаю… в конце лета, – мечтательно пробормотала она.
– Если я раньше не прикончу тебя, дорогая, – процедил Себастьян.
– О, тебе следует потерпеть хотя бы до того, как мы ляжем в постель, – отпарировала Отем. – Вспомни, ты сам твердил, что не стоит умирать девственницей.
Нанеся этот последний удар, она пустила коня рысью.
– Догоняй, Себастьян! Пора возвращаться в Бель-Флер и сказать маме, что мы достигли согласия.
Себастьян покачал головой. Что за плутовка! Необыкновенное создание, совсем не похожа на других девушек. Она скорее всего сведет его с ума, но другой такой нет на свете!
Он пришпорил жеребца и поскакал следом.
