Текст книги "Любовь на все времена"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
– Я сказал Эйден, что ей не нужно снова встречаться с Фитцджеральдом и что вам обоим нужно ехать домой завтра утром. Ты проследишь за этим?
– Да, милорд, и это добрая новость. Миледи не послушалась бы меня.
– Но меня она послушается, не так ли, Эйден?
– Да, милорд, – последовал послушный ответ, и Эйден склонилась в поклоне перед мужем. Он засмеялся.
– Тогда с Богом, и счастливой дороги домой! Женщины последовали за стражником обратно в комнаты начальника тюрьмы. Эйден хотела поблагодарить сэра Джона за его доброту. Войдя в комнату, она, к своему удивлению, увидела там Уильяма Сесила, лорда Берли. Он встал со стула и помог ей сесть в удобное кресло, прежде чем снова сел сам.
– Вы видели своего мужа, мадам?
– Благодаря сэру Джону, – сказала Эйден, улыбаясь начальнику Тауэра. – Благодарю вас, сэр. У меня на душе стало легче после встречи с Конном.
Лорд Берли закивал головой, соглашаясь с ней.
– Хотели бы вы помочь своему мужу, леди Блисс?
– Конечно! – воскликнула Эйден.
– Мы, – сказал он, – ни на секунду не поверили в то, что ваш муж участвует в заговоре с целью убийства ее величества. Но кто-то позаботился о том, чтобы это выглядело именно так. В лучшем случае это неуклюжая попытка, мадам, но она, как вы видите, имеет место. Очень вероятно, что человек, который называет себя Кевеном Фитцджеральдом, участвует в этом деле и преследует целью сделать вас вдовой, чтобы потом жениться на вас. Это самое простое объяснение всему. Однако может случиться так, что за этим стоит нечто большее. Мы должны выявить всех участников заговора, если господин Фитцджеральд знает их. А в этом потребуется ваша помощь.
– Какая? – спросила Эйден.
– Если господин Фитцджеральд охотится за вашим богатством, тогда известие о том, что у вас не останется ничего, если ваш муж будет обвинен в этом вымышленном преступлении, заставит его быстро убраться отсюда. Если есть какие-то другие причины, он задержится в Лондоне. Узнав, откуда дует ветер, мы сможем твердо определить, насколько серьезно это дело. Я хочу, чтобы сегодня вечером вы поехали к своему кузену и сообщили ему, что ваши земли и все, что подлежит отчуждению, собираются конфисковать в пользу короны. Возможно, вам даже стоит попросить его, чтобы он походатайствовал за вас перед вашим дедом. Скажите ему, что вы узнали это от графини Линкольн, однако она сказала, что при подобных обстоятельствах помочь вам не может. Если господин Фитцджеральд охотится за вашим золотом, тогда он исчезнет раньше, чем рассветет.
– И тогда вы освободите моего мужа?
– Да.
– Но что, если этого не произойдет, милорд?
– Тогда лорд Блисс должен остаться здесь до тех пор, пока мы не сможем выяснить, кто на самом деле руководит заговором. Я уверен, вы понимаете меня, леди Блисс.
Эйден кивнула.
– Да, понимаю и, конечно же, помогу вам, милорд. Я очень хочу доказать нашу верность королеве. Я немедленно отправлюсь в «Лебедь».
Мег осторожно кашлянула со своего места у порога.
Эйден улыбнулась.
– В чем дело, Мег? – спросила она.
– Простите меня, миледи, но вы серьезно обещали милорду, что больше не будете встречаться с господином Фитцджеральдом и что завтра уедете домой. Вы не забыли об этом, правда?
– Нет, Мег, мы и поедем домой завтра, но меня просят о такой малости! Ведь может случиться, что завтра мы поедем домой вместе с милордом и Клуни. Разве тебе не хочется этого?
– Но вы обещали милорду, что не будете видеться с этим человеком, миледи! – настаивала Мег.
– Конн не сказал, что я не могу встретиться с Кевеном Фитцджеральдом, Мег. Он просто просил избегать его по возможности до нашего отъезда, – возразила Эйден. – Ты слышала просьбу лорда Берли, Мег. Все это могло быть придумано моим кузеном просто для того, чтобы завладеть моим состоянием. Какой же он, должно быть, ужасный человек! Он пожертвовал бы жизнью Конна ради моих денег! Можно ли оставить его безнаказанным?
Мег вздохнула.
– Конечно, нет, – сказала она, – однако если у него хватило бесстыдства позволить, чтобы милорда убили, разве он не может что-нибудь сделать с вами, мой цыпленочек?
Уильям Сесил слегка кивнул. Служанка мудра.
– Я бы не послал вашу хозяйку туда, если бы это было опасно, госпожа Мег, – сказал он. – Ей надо просто по-женски поплакаться своему родственнику, сообщить ему о своем новом несчастье и поискать сочувствия. Конфискация состояния изменника – обычная вещь. Это не покажется господину Фитцджеральду чем-то необычным или подозрительным, однако, если он всего лишь охотится за богатством вашей госпожи, он тут же сбежит, и загадка будет раскрыта.
– А если он так и сделает, вы позволите ему скрыться? – храбро спросила служанка.
– Нет, – ответил лорд Берли, – мы не допустим этого. Он будет пойман и заключен в тюрьму за обман и попытку убийства. Обещаю вам, что он не скоро увидит свою родину.
– Езжай домой, Мег, и собирай вещи, – приказала служанке Эйден. – Я поеду в «Лебедь» и вернусь домой еще до того, как ты успеешь соскучиться обо мне.
– В какой карете? – спросила Мег. – Мы приплыли на барке. Вы ведь не поедете в наемном экипаже, миледи?
– Я отправлю ее в моей карете, – вмешался лорд Берли. – Это простая карета, я не люблю, когда меня узнают на улицах. Она будет ждать вашу хозяйку, а потом отвезет ее домой в целости и сохранности. Сэр Джон одолжит мне свою барку, когда мне нужно будет возвращаться домой.
Удовлетворенная, Мег ушла, а лорд Берли проводил молодую леди Блисс к своей карете и пожелал ей доброго пути.
– Не пытайтесь, – предупредил он ее, – что-нибудь выпытывать у господина Фитцджеральда. Просто сыграйте свою роль и уезжайте, леди Блисс. Если этот человек не глуп, тогда он опасен, а я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
– Я сама не глупа, – спокойно сказала Эйден. – Я буду очень осторожна, чтобы не возбудить его подозрений, милорд. Мне есть что терять. Я ношу ребенка, вы знаете это?
– Нет, – ответил он, – и сейчас боюсь, что мне не следовало бы просить вас о помощи.
– Чепуха, милорд! Это пустяк. – Эйден улыбнулась, а потом, забравшись в карету, помахала ему рукой на прощание, выезжая из внутреннего двора Тауэра на вечерние улицы.
Эйден усмехнулась, вспомнив дерзость Мег, которая позволила себе расспрашивать лорда Берли, однако его нисколько не обидело поведение служанки. Он успокоил ее страхи и отвечал на ее вопросы без суеты. Он был непревзойденным политиком, подумала Эйден, и ей стало понятно, почему королева так высоко ценит его. Он понял тревогу Мег за свою хозяйку, потому что сам был озабочен судьбой своей повелительницы, Елизаветы Тюдор. Преданность – это то качество, которое лорд Берли и понимал, и высоко ценил.
Они приехали в «Лебедь», большую удобную гостиницу, расположенную на богатой улице возле реки. Эйден вышла из кареты и, не оглядываясь, вошла в дом. Сразу же навстречу ей поспешил хозяин – время было обеденное, и харчевня «Лебедя» пользовалась широкой известностью.
– Могу ли я помочь вам, мадам?
– Меня зовут леди Блисс, – сказала Эйден. – Я ищу своего кузена, господина Фитцджеральда.
– Конечно, миледи. Ваш кузен и его друг, мосье Мишель, остановились в комнатах на первом этаже в дальней части дома. – Он протянул руку и поймал пробегавшего мимо мальчишку. – Боб! Отведи леди Блисс в комнаты ее кузена. Это господин Фитцджеральд, ирландец.
– Хорошо, отец! – Боб дружески ухмыльнулся Эйден:
– Сюда, миледи, – и повел ее к двери в конце коридора.
Громко постучав и едва дождавшись разрешения войти, он распахнул дверь и пропустил Эйден в комнату.
Кевен Фитцджеральд и еще один мужчина сидели перед небольшим камином и пили. Они оба были небрежно одеты, без камзолов, в расстегнутых рубахах.
– О, Кевен! – закричала она и, бросившись ему на шею, зарыдала. – Все ужасно, Кевен! Все просто ужасно! – и ее плечи затряслись от рыданий.
Удивленно дернув бровями, Боб плотно закрыл за собой дверь, а Кевен Фитцджеральд обнял Эйден со словами:
– Дорогая малышка Эйден, а чем дело? Чем вы так расстроены?
– Вина! – Она рыдала очень убедительно. – Я должна выпить вина.
Кевен кивнул Мигелю де Гуарасу, который налил вина в небольшой кубок и передал его Кевену.
– Вот, Эйден, моя милая, – успокаивающе произнес Кевен, усаживая ее на стул. – Теперь расскажите, что у вас за беда.
Медленно потягивая рубинового цвета жидкость, Эйден быстро осматривала комнату полуприкрытыми глазами. Комната была не очень большой, с камином и окном, выходящим на задний двор гостиницы. Около двери в коридор виднелась другая дверь, через которую была видна спальня. В комнате стояли только стол, два стула и деревянная скамья с высокой спинкой. Вино было не лучшей выдержки и слегка обожгло ей горло. Она закашлялась. Переведя дух, она посмотрела заплаканными глазами на двух стоящих перед ней мужчин.
– Что-нибудь случилось с Конном? – спросил он, стараясь скрыть нетерпение в голосе.
– Отчасти, – вымолвила она. – О, Кевен!
– В чем же дело, Эйден? Что за беда у вас? – спросил он, пытаясь не казаться раздраженным.
– Я получила известие от моей кузины, графини Линкольн, – драматически заявила Эйден и снова зарыдала.
– И что? – терпеливо уговаривал он.
– Из-за того, что натворил Конн, наши земли и наше состояние должны быть конфискованы в пользу короны! Я останусь без гроша, Кевен! Без гроша!
Он был ошеломлен.
– Вы должны помочь мне, – продолжала она. Она видела его лицо и понимала, что лорд Берли оказался прав. «Ах ты, ублюдок!» – подумала она со злостью, но потом заговорила снова:
– Вы должны помочь мне, Кевен. У меня ничего не останется. Куда мне деваться? Что делать? Может быть, вы можете попросить, чтобы дед помог мне? Возможно, он разрешит мне жить с ним в Ирландии.
Потом закрыла лицо руками и снова начала плакать.
– Что будет с вашим мужем? – Это спросил другой мужчина.
"Любопытничает», – подумала Эйден, но тем не менее ответила:
– Он будет приговорен к повешению, волочению и четвертованию, если королева не проявит милости и не разрешит его обезглавить. Моя кузина, графиня, пишет, однако, что королева очень сердита. Моя кузина говорит, что больше не может помогать мне. О, Кевен! Что мне делать? Вы поможете мне, правда?
Но Кевен даже не смотрел в этот момент на нее. Он повернулся к Мигелю де Гуарасу.
– Вы предвидели такое, де Гуарас? Когда вы предложили мне состояние моей кузины в обмен на мою помощь, ожидали ли вы, что это состояние будет конфисковано жадной английской правительницей? Ожидали?
Эйден сидела очень тихо, неожиданно четко осознав, что здесь все не так просто. Немного напуганная тем, что, вероятно, столкнулась с чем-то гораздо более серьезным, она поняла, что пора убираться отсюда. Положение ее может стать опасным.
– О, Кевен! – воскликнула она. – Я так несчастна! Прошу вас, проводите меня назад в Гринвуд. Карета ждет меня на улице.
Он стремительно повернулся к ней, и впервые она увидела, что у него двойной подбородок и безвольный рот.
– Заткнитесь, Эйден! – рявкнул он.
– Вы не смеете так со мной разговаривать! – крикнула она, вскакивая на ноги. – Я сию же минуту еду домой! Нужно было быть сумасшедшей, чтобы прийти к вам за помощью.
– Сядьте, мадонна, – сказал Мигель де Гуарас. – Не думаю, что было бы разумно ехать куда-то в такое время.
Эйден встала в полный рост, и глаза испанца вспыхнули от восхищения.
– Как вы смеете? – холодно сказала она. – Отойдите в сторону, сэр, и дайте мне пройти, иначе я криком переполошу всю гостиницу! – Ее страх рос с каждой секундой, но она умело скрывала его.
– Садитесь! – прорычал Кевен и совсем неучтиво толкнул ее назад, на стул. Потом повернулся к Гуарасу:
– Скажите-ка, что в этом деле остается мне, де Гуарас? Если земли и деньги Эйден конфискуют, тогда зачем мне жениться на ней? Она ничего не сможет дать мне. Я помогаю Испании не из благотворительности и не из-за того, что я верю в необходимость утверждения в Англии католической церкви. Мне наплевать на все это. Я помогал вам, чтобы получить эту женщину и ее состояние. Теперь узнаю, что у нее ничего нет! Зачем она мне нужна? Скажите-ка мне это?
– Успокойтесь, амиго, – сказал Мигель де Гуарас. – Наш заговор удался. Лорду Блиссу грозит казнь, и на очереди его братья. Возмездие падет и на его сестру, леди де Мариско. Шипы О'Малли будут вырваны из руки Испании, и король Филипп отблагодарит вас, обещаю вам это. Всегда существовала возможность конфискации собственности изменников, это не является чем-то необычным.
– Я не припоминаю, чтобы вы хотя бы упомянули об этом, – горько заметил Кевен.
Мигель де Гуарас пожал плечами.
– Это оплошность, но вам не стоит опасаться. Сегодня вечером мы уедем в Испанию, амиго, и как только мы окажемся там, мой король достойно наградит вас.
– Чем?
– Небольшим поместьем, – спокойно ответил Мигель де Гуарас. – Конечно, это возместит потерю ничтожных земель, принадлежащих этой женщине.
– Ничтожных земель! – Лицо Кевена покрылось пятнами гнева. – Имеете ли вы представление о размере ее земель, идиот? Несколько тысяч акров земли – вот что потеряно для меня! И наследница соседних земель для моего будущего сына! Наследница с такими же обширными владениями! Я собирался основать династию, де Гуарас, а сейчас вы предлагаете мне в обмен небольшое поместье в какой-нибудь Богом забытой деревушке в Испании? А как насчет ее состояния? Ее золота? Возместит ли мне эту потерю ваш проклятый король?
– Щедрость короля Филиппа простирается только до жалования земель, Фитцджеральд, и вы должны быть благодарны ему. Что касается золота, мой наивный ирландский дурачок, у вас есть хорошая возможность заработать небольшое состояние, если вы только откроете глаза.
– Что, черт побери, вы имеете в виду? – со злостью спросил Кевен.
– Что вы намерены делать с вашей кузиной? Вы ведь не можете отпустить ее сейчас, не так ли?
– Что мне заботиться о ней, – безразлично сказал Кевен Фитцджеральд. – Задушить эту суку – вот что мне хочется. Она сейчас не представляет для меня интереса.
– Она же золото в вашем кармане, амиго!
– Что?
– Лондон – международный порт, приятель. Как, вы полагаете, мы выберемся отсюда сегодня вечером? Мы спускаемся к реке, амиго, нанимаем лодочника, чтобы он отвез нас до лондонского Пула, до корабля моего старого приятеля Рашида аль-Мансура.
– Мавр?
– Нет, он испанец, который решил, что мусульманский полумесяц гораздо доходнее христианского креста. В Испании таких считают предателями, но это никогда не умаляло нашей дружбы. Рашид привозит в Англию предметы роскоши, апельсины и товары из сафьяна. Он возвращается с оловом, английской шерстью и весьма часто с восхитительными девушками для невольничьих рынков Алжира. Светлокожие женщины со светлыми глазами там высоко ценятся. Посмотрите на вашу кузину, амиго. Светлокожая, со светлыми глазами и волосами, напоминающими начищенную медь. Она не красавица, но достаточно мила и принесет вам состояние. Это ведь лучше, чем убивать ее, а? Убийство ничего не принесет вам. Продав ее, вы сможете заработать состояние.
– Кевен, вы не посмеете! – закричала Эйден. Она неожиданно смертельно испугалась, но не только за себя, а за ребенка. – Кевен, я беременна!
– Это даже лучше! – сказал Мигель де Гуарас. – Белокурая женщина со светлой кожей и большим животом. Турки и арабы любят плодовитых женщин. Ты получишь за нее двойную цену!
– А как, черт возьми, я должен устроить это? Мне надо ехать с ней в Алжир?
– Нет, нет, амиго, в этом нет необходимости. Мой брат Антонио, который сейчас сидит в английской тюрьме, имел дело с Рашидом аль-Мансуром все время, пока он был испанским шпионом в Англии. Всякий раз, когда Рашид собирался вернуться в Алжир, Тонио находил какую-нибудь молоденькую светловолосую голубоглазую девушку, чтобы тот увез ее. Какую-нибудь лондонскую девку, которую никто не стал бы разыскивать. Когда ее продавали, Рашид брал свои десять процентов комиссионных, а остальные через банк Кира помещались на счет Тонио либо здесь, в Англии, либо на родине, в Испании. То же самое может быть сделано и для вас. На рассвете Рашид высадит нас на побережье Франции. Затем мы проберемся в Испанию. Король подарит вам земли, а когда ваша кузина будет продана в Алжире, деньги, которые получат за нее, будут переведены через банк Кира в Алжире в банк Кира в Испании. Разве это не просто?
– Как вы думаете, сколько я смогу получить за нее? Мигель де Гуарас критически осмотрел Эйден.
– Мне нужно посмотреть на нее голую, но из того, что я вижу, можно сказать, что несколько сотен фунтов стерлингов вы получите. Это, конечно, не то состояние, на которое вы рассчитывали, но, по правде говоря, вы будете обеспечены гораздо лучше, чем когда-либо в своей жизни. У вас будет состояние, земли, а с ними и возможность завести достойную жену. Жену, которая никогда не узнает грустных обстоятельств вашего рождения. Подумайте хорошенько, амиго.
Эйден до смерти напугали эти речи. Безумный замысел, цель которого – уничтожение семьи Конна. Она не понимала, зачем все это. Сейчас важно было сбежать от этих мужчин, которые так небрежно обсуждали возможность ее продажи в рабство. Она встала, и они оба повернулись к ней.
– Я не намерена стоять и дожидаться, пока вы похитите меня, – храбро заявила она. – Кевен, если вы не откроете эту дверь, я начинаю кричать. Я буду кричать так громко и сильно, что задрожат стены. Я не позволю вам обречь Конна на смерть! Я люблю твоего мужа! Как вы могли подумать, что я полюблю вас? Я презираю вас! Как мужчина вы посмешище!
Он нанес ей удар, от которого Эйден пошатнулась, прижав руку к лицу.
– Сука! Мне были нужны только твои деньги! – жестоко крикнул он.
– Амиго, – предупредил де Гуарас, – не портите ваш товар, чтобы не снизить цену.
– Она сверхсамодовольная стерва, – сказал Фитцджеральд. – Ни ее отец, ни ее красавчик муж никогда не били ее. Ей это необходимо!
– Некогда, амиго, – сказал де Гуарас. – Пусть тот, кто купит ее, приучает ее к порядку. Вы сердиты и могли поранить ее, а я обещаю вам, что вы пожалеете об этом. Она – ценный товар. – Он широко улыбнулся Эйден. – Вы не допили вино, мадонна, – сказал он ласково. – Позвольте мне налить вам свежего. – Он взял кубок со стола и не таясь высыпал в него порошок из одного из своих колец. Потом долил вина и, отдав ей кубок, приказал:
– Пейте!
Эйден с ужасом уставилась в кубок. Она ничего не видела, кроме красноватого вина. То, что он так откровенно бросил в кубок, немедленно растворилось.
– Что вы бросили сюда? – спросила она слегка дрожащим голосом.
– Это не убьет вас, – отозвался он, не отвечая на ее вопрос. – Пейте!
– Ни за что! – закричала Эйден и снова сделала попытку встать.
Мигель де Гуарас не намерен был спорить. Его интересовало только одно: уехать из Англии. С поразительной для такого хрупкого человека силой он толкнул ее обратно на стул, в то же время рявкнув Кевену:
– Не давайте ей встать, амиго.
– Я позабочусь, чтобы она выпила. – Кевен зашел ей за спину и скрутил ей руки. Мигель де Гуарас зажал ей нос двумя пальцами, а когда она наконец была вынуждена открыть рот, чтобы вдохнуть воздуха, насильно влил питье ей в горло.
Эйден подавилась и закашлялась, делая попытку выплюнуть вино до того, как проглотит его, но, освободив ее нос, де Гуарас обеими руками сжал ей челюсти, тем самым заставляя ее проглотить жидкость. Нечеловеческим усилием Эйден вырвала одну руку и с силой ударила его. Испанец хрюкнул от удивления и слегка зашатался, а в это время Эйден открыла рот и завопила во всю силу своих легких. Кевен Фитцджеральд перестал сжимать ее руки и, обойдя вокруг стула, ударил ее в подбородок. С выражением откровенного удивления на лице Эйден тяжело осела, потеряв сознание.
– Кто-нибудь слышал ее, как вы думаете? – спросил Кевен.
Мигель де Гуарас покачал головой.
– Эти комнаты находятся в задней части дома. Окно закрыто, в таверне сейчас полно народу. Никто не услышит ее сквозь этот гул голосов. Сейчас, амиго, идите и скажите кучеру дамы, что вы лично проводите свою кузину домой после того, как она отужинает с вами.
– Что, если он захочет ждать?
Кевен начал нервничать. Он неожиданно понял, во что он оказался замешанным и что его ожидает, если схватят.
– Он не будет задавать вопросы. Английские слуги независимы, он будет рад вернуться домой. Скажите ему, что ее светлость разрешила ему быть свободным на весь вечер. Это сработает, я уверен.
Кевен торопливо вышел из комнаты, а Мигель де Гуарас улыбнулся. Ирландец глупец, подумал он, потом пожал плечами. Если бы решать предстояло ему самому, он бы избавился от ирландца, но указания короля были совершенно точными. Кевена нужно было отвезти в Испанию, где Филипп мог использовать его на службе. Ему в самом деле пожаловали бы земли и нашли бы жену, чтобы еще больше привязать к Испании. Потом, когда он успокоится и будет чувствовать себя в безопасности, его приведут к королю, чтобы он узнал истинную цену своего вновь приобретенного богатства. Испании нужны люди, подобные Фитцджеральду, для разжигания волнений в Ирландии, для подготовки неизбежного бунта против Англии, который будет оплачиваться испанскими деньгами.
По крайней мере, подумал Мигель де Гуарас, он сберег королю деньги, которые тот намеревался пожаловать Кевену. Придумка с продажей кузины ирландца в Алжире – гениальный ход с его стороны. Он подошел к креслу, где тяжело развалилась Эйден, и откинул назад ее голову. Мила, подумал он снова, но не красавица. Тем не менее волосы, глаза и кожа очень украшают ее. Было бы слишком большим подарком, если бы она к тому же оказалась красавицей. Его взгляд переместился ниже, и он вспомнил высказывания Кевена о ее пышных грудях. Он оттянул кружева ее лифа, чтобы рассмотреть грудь, и его взору предстала нежная соблазнительная плоть. Очень мило, подумал он. Они рассмотрят женщину, когда позже вечером будут в безопасности на борту корабля Мансура, но и сейчас видно, что она принесет Фитцджеральду кругленькую сумму.
Дверь отворилась, и появился ирландец.
– Ее кучер уехал, де Гуарас. Когда мы выберемся отсюда?
– Немедленно, – сказал испанец. – Рашид аль-Мансур ожидает нас, хотя небольшой дополнительный груз будет для него неожиданностью, однако, приятной. Давайте выбираться через окно, пройдем задним двором, чтобы нас никто не видел. Время обеденное, и все заняты. Счет оплачен по сегодняшний день, поэтому у хозяина не будет причин для жалоб. Нас никто не должен видеть. – Он поднял плащ Эйден, который снял с нее, когда она вошла в комнату, и с помощью Кевена натянул его на бесчувственную женщину.
– Накиньте капюшон ей на лицо, – сказал де Гуарас. – Если мы кого-нибудь встретим на улице, не нужно, чтобы запомнились ее рыжие волосы.
Вещей у них было немного, всего несколько смен белья. Убегая, они решили все бросить. Кевен открыл окно и выбрался во двор. Испанец ухитрился подтащить Эйден к окну, а Кевен вытащил ее наружу. Мигель де Гуарас последовал за ним и аккуратно прикрыл за собой окно. Поставив женщину между собой, они осторожно пересекли внутренний двор и вышли в переулок за гостиницей «Лебедь». Темная тень перебежала им дорогу, слишком большая для крысы, – то ли маленькая собака, то ли кошка. Мужчины перекрестились и продолжали путь по переулку, ведущему к реке. Над собой они услышали звук открывающегося окна и быстро прислонились вместе со своей ношей к стене дома, из окна которого с криком «Поберегись!» выплеснули содержимое помойного ведра.
В переулке было очень темно, временами они оскальзывались на гниющих отбросах. День выдался теплым, и воздух в переулке был зловонным.
Добравшись до берега, они некоторое время ожидали какого-нибудь лодочника с достаточно большой лодкой. Над Темзой сгущался туман. Кевен уже решил отправляться на поиски лодки, и тут из тумана выгребла лодка, и они нетерпеливо замахали ей. К их облегчению, лодочник подъехал к берегу и подобрал их.
– С леди все в порядке? – спросил он, помогая втаскивать Эйден в лодку. – Это не чума, а?
– Нет, приятель, – весело засмеялся Кевен. – Моя жена молода и не привыкла к хорошему вину. Она пьяна! Лодочник выгреб на середину реки.
– Моя старуха такая же. У некоторых для этого слаба голова. Вино подходит только мужчинам. Куда мы едем, сэр?
– К «Газели» в лондонском Пуле, – ответил Мигель де Гуарас.
– «Газель» так «Газель», сэры, – сказал лодочник и погреб вниз по течению.
