Текст книги "Филиппа"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Так девушка наполовину шотландка? О нет, друг мой. Ни за что.
– Нет, лэрд – отчим Филиппы. Ее отцом был покойный сэр Оуэн Мередит, рыцарь на службе дома Тюдоров. Мать – Розамунда Болтон, госпожа Фрайарсгейта. Некоторое время опекуном Розамунды был король Генрих VII. Именно его мать и устроила брак между моей кузиной и Оуэном. Розамунда была подругой королевы Екатерины и шотландской королевы Маргариты, с которой они вместе росли. Поэтому Филиппа и получила место у королевы.
– Но семья девушки вряд ли может считаться ровней моей, – запротестовал граф.
– Тут вы правы, – согласился лорд Кембридж. – И все же у вас нет родственников, кроме двух сестер, а мать Филиппы произвела на свет семерых детей, из которых выжили шестеро, и сейчас носит восьмого. Подумайте! Я предлагаю вам плодовитую молодую девушку из хорошего рода, с богатым приданым и пользующуюся благосклонностью как короля, так и королевы.
– Соблазнительное предложение, – признал граф, – но, как вы понимаете, я не могу так легко на него согласиться даже для того, чтобы получить Мелвил. Сначала нужно встретиться с вашей родственницей. Узнать ее получше. Ни за что на свете я не хотел бы раздоров в доме. Мне нужна покорная жена, которая будет мне повиноваться.
– Обещаю, Филиппа будет хорошей женой, но она умна, милорд, и хорошо образованна. Едва ли она во всем будет послушна вам, но я до сих пор не видел жены, полностью согласной со своим мужем, не так ли?
– Умеете вы уговаривать. И аргументы достаточно веские. Я не говорю «нет», но и согласия пока не даю. Сначала нам нужно познакомиться, а там посмотрим, что из этого выйдет, лорд Кембридж. Девушка сейчас дома?
– Нет, при дворе, со своей госпожой. Она преданно служит королеве, точно так же, как ее отец – Тюдорам.
Граф кивнул:
– Это говорит в пользу вашей родственницы. Но где же мы можем встретиться?
– В моем распоряжении есть барка, – пояснил лорд Кембридж. – Если вам будет угодно подождать, пока я переоденусь, мы поплывем в Ричмонд вместе, милорд. Слуги принесут вам обед. Где вы остановились?
– Мне выделили крошечную каморку в доме кардинала. Но вот с едой дело обстоит неважно. С удовольствием бы съел что-нибудь… но скажите, сэр, зачем вам понадобилось переодеваться? Ваш костюм – само совершенство.
– Дорогой мальчик, не появлюсь же я при дворе в домашних обносках! – воскликнул лорд Кембридж. – Как вы скоро увидите, мне следует оправдывать свою репутацию. Сейчас слуги принесут еду и вино, пока я буду готовиться к отъезду. Поговорим об остальном по дороге.
С этими словами Томас Болтон поднялся и оставил несколько ошеломленного столь бурным развитием событий гостя.
Почти сразу же появились слуги с маленьким столиком, застеленным белой тканью, с вином и подносом, на котором теснились блюда с яйцами в сливочном соусе с марсалой, толстым ломтем деревенской ветчины, небольшим караваем только что вынутого из печи хлеба, кусочком масла и кувшинчиком вишневого джема. По правую руку гостя поставили кубок.
– Вина или эля, милорд? – вежливо осведомился слуга.
– Эля, – не раздумывая ответил граф, принимаясь за еду. Он и сам не сознавал, до чего голоден, тем более что утром, не позавтракав, сразу отправился в Болтон-Хаус. Заботливость и деликатность лорда Кембриджа произвели на него огромное впечатление. Если таинственная родственница также внимательна к гостям, она, несомненно, станет хорошей хозяйкой, женой и графиней Уиттон.
Странно… раньше ему и в голову бы не пришло думать о браке с дочерью простой землевладелицы и незнатного рыцаря. Его собственная семья приехала в Англию за несколько веков до появления короля Вильгельма Завоевателя. В жилах графа текла кровь Плантагенетов, поскольку один из его предков женился на побочной дочери короля Генриха I.
И все же девушка… как там ее… Филиппа, да, Филиппа Мередит владела собственностью, которую ему необходимо было получить, и, если верить лорду Кембриджу, была богата. Впрочем, какие у него причины не верить Томасу? Да и есть ли кто-то еще, на ком он хотел бы жениться? По правде говоря, нет. Рано или поздно все равно придется искать жену, о чем ему постоянно твердили сестры. Он был последним мужчиной в роду Сент-Клеров. Но, вернувшись домой после смерти отца, он не делал ни малейших усилий, чтобы найти подходящую невесту, так что эта девушка послана самим провидением. Уважаемое семейство. Неплохие связи. Земля, которая позарез ему необходима, и богатое приданое. Что еще человек может требовать от жены?! Если она к тому же и хорошенькая – это всего лишь дополнительное, но совершенно необязательное преимущество. Да и лорду Кембриджу нет необходимости что-то объяснять. Человек он достаточно проницательный и сам понял, что нужно выждать, дабы пощадить гордость Криспина Сент-Клера, но последний непременно примет выгодное предложение. Да, он женится на Филиппе Мередит и сделает ее графиней, так что свидание превращается в простую формальность.
Граф вытер миску последним кусочком хлеба, осушил кубок и, откинувшись на спинку стула, довольно вздохнул. Хороший выдался денек. Очень хороший.
Дверь снова открылась, и на пороге появился лорд Кембридж.
– Надеюсь, вы сыты, дорогой мой? – заботливо поинтересовался он.
– О да, – кивнул граф, потрясенно вытаращившись на хозяина. Тот снисходительно хмыкнул:
– Я великолепен, не так ли, милорд? Короткая широкая куртка в складку из темно-синего бархата была отделана и подбита серым кроличьим мехом. Подбородок подпирал воротник-брыжи. Из разрезов небесно-голубого колета выглядывала золотая парча. Шоссы из тонкой шерсти украшали чередующиеся полосы различных оттенков голубого цвета. На левой ноге блестела золотая подвязка. Гульфик переливался драгоценными камнями. С шеи свисала длинная цепь из ажурных квадратиков ирландского червонного золота.
– Клянусь Богом, милорд, – проговорил граф, – если ваша родственница хотя бы вполовину так красива, как вы, я немедленно на ней женюсь. По сравнению с этим нарядом ваша темно-красная куртка выглядит чуть ли не затрапезной. Я и не думал, что мужчина способен так хорошо одеваться. Даже король… хотя я этого не говорил.
– А я не говорил вам, что король частенько советуется со мной по поводу своего гардероба. А теперь, дорогой Криспин, если вы готовы, мы отправимся ко двору, чтобы посмотреть на Филиппу Мередит. Но у меня нет ни малейших сомнений, что вы решитесь повести ее к алтарю.
Глава 7
– Взгляните туда. Вон она, – тихо сообщил лорд Кембридж, – рядом с младшей сестрой, моей наследницей. Сидит у ног королевы. Ее величество очень любит Филиппу. Моя дорогая девочка похожа на мать и, как мне кажется, напоминает королеве об ушедшей юности. Конечно, эта юность не всегда была счастливой, но Розамунда Болтон, мать Филиппы, неизменно оставалась верной королеве.
– Девушка в зеленом? – уточнил граф.
– Да. Цвета Тюдоров, – хмыкнул Томас. – В неполных шестнадцать Филиппа умудрилась стать настоящей придворной дамой. Ну, что вы думаете? Я предлагаю вам богатство, землю и красивую девушку в жены, дорогой мой.
Как ни старался, но Криспин не мог отвести глаз от Филиппы. Да она прелестна! Черты лица при всем желании не назовешь грубыми, несмотря на невысокое происхождение девушки.
– Она довольно хороша, – признался он, – но от жены мне нужно нечто большее, чем просто красота.
– Насчет манер не беспокойтесь, и образование ей дали достойное.
– Но умна ли она, милорд?
Томас Болтон ощутил слабый укол раздражения.
– Бросьте, сэр! – воскликнул он резче, чем намеревался. – Происходи она из титулованной семьи, вы не были бы так разборчивы! Только эти девицы, как правило, умирают молодыми и не слишком плодовиты. Для того чтобы род, подобный вашему, выжил, необходим приток свежей крови! Нельзя бесконечно жениться и выходить замуж в одном и том же замкнутом кругу! Однако, если вы не желаете жениться на Филиппе, я никого не неволю. Скажите «нет», и расстанемся друзьями.
– Мне нужна жена, с которой можно вести интересную беседу, – оправдывался граф. – Уж лучше вообще не жениться и умереть без потомства, предоставив титулу исчезнуть, чем терпеть женщину, которая не может говорить ни о чем, кроме детей и хозяйства! И не утверждайте, что подобная особа может вас интересовать!
Лорд Кембридж невольно рассмеялся:
– Тут, сэр, вы совершенно правы. Но ваши опасения напрасны. У Филиппы на все есть собственное мнение. И хотя она способна довести вас до белого каления, скучно с ней никогда не будет, это я гарантирую. Итак, вы хотите быть представленным Филиппе Мередит, милорд, или отныне мы пойдем разными дорогами?
– Ваши слова – непреодолимое искушение, сэр, – признался граф. – И девушка в вашем описании выглядит крайне интригующей. Да, я хотел бы с ней встретиться.
– Превосходно! Я потолкую с ней, и мы обо всем договоримся. Думаю, нужно найти менее оживленное место, чем королевский двор, не так ли? – заметил Томас.
– Не сейчас? – удивился граф, похоже, чуточку разочарованный.
В столь деликатных делах, – пояснил Томас, – необходимо продвигаться вперед с крайней осторожностью и прежде всего подготовить почву. Филиппа была очень разгневана решением Джайлза Фицхью, поставившим ее в крайне неловкое положение. Обида, от которой она до сих пор не оправилась, оказалась слишком горькой. Она даже хотела постричься в монахини, но ее двоюродный дед, настоятель небольшого монастыря, не посчитал это мудрой мыслью и отговорил ее. Но, боюсь, она перестала доверять мужчинам.
– Значит, она так сильно любила Джайлза? – спросил граф.
– Совсем не любила, хотя была уверена в обратном. Она едва его знала. Видите ли, она встретилась с ним, когда была совсем ребенком, и с того момента вообразила, что влюблена в него. Он старший брат ее лучшей подруги, и юная Сесилия, сама того не подозревая, помогала Филиппе питать несбыточные мечты. Но тут Джайлз вернулся домой, объявил, что примет сан и уже получил хорошее место в папской канцелярии. Так что все девические грезы Филиппы мигом рассыпались в прах. Ее жизненные планы разом рухнули. По мне, так лучше бы негодник умер, чем бросил ее ради церкви.
– Она все еще сердита? – поинтересовался граф.
– Говорит, что нет, но я уверен в обратном. И хотя с того неприятного случая прошло восемь месяцев, ничто не забыто. Однако я думаю, что Филиппе давно пора начать жизнь сначала. Вы со мной согласны, милорд?
Граф медленно кивнул.
– Когда я могу с ней встретиться?
– Через несколько дней. Вы должны пожить у меня, дорогой мальчик. Клетушка во дворце кардинала… это звучит просто ужасно. Врасплох нас не застигнут. Филиппа с сестрой живут при дворе, как все фрейлины. Иногда она приезжает ко мне за новыми платьями, поскольку место, выделенное ей во дворце, чересчур мало.
– Согласен и благодарю вас, – улыбнулся граф. – Будь я по-прежнему на королевской службе, не сомневаюсь, что моя комната была бы намного приличнее, но даже эту каморку мне выделили неохотно и без всякого энтузиазма. И разумеется, к столу меня тоже не пригласили.
Лорд Кембридж брезгливо передернул плечами.
– Человек может считаться умным и возвыситься до кардинала, но кровь в конце концов всегда скажется. Ни хороших манер, ни здравого смысла. Его дворцы Йорк-Плейс и Хэмптон-Корт больше и роскошнее, чем у самого короля. И когда-нибудь Генрих Тюдор непременно об этом задумается. Ни один человек, пусть даже и кардинал, не должен ставить себя выше короля. Рано или поздно Вулзи обязательно сделает промах, и его враги немедленно укажут на это королю. Его не слишком любят, даже при всей той пользе, которую он приносит его величеству. Возвышение кардинала было блистательным. Падение будет ужасным.
– Но он чрезвычайно умен и хитер, – возразил граф. – Когда я служил королю, приказы всегда отдавал Вулзи. Некоторые считают, что именно он управляет страной, пока король предается забавам. Но, хорошо зная и того, и другого, я так не считаю. Король использует Вулзи, как хозяин хорошего слугу. За это король получает всю славу, а кардинал – всеобщее презрение.
– Ах, милорд граф, вы меня поразили, – покачал головой Томас. – Вы куда более проницательны, чем я считал, и это мне нравится. Однако теперь я собираюсь потолковать с друзьями. Если захотите уехать пораньше, просто отошлите барку назад во дворец, и я сделаю то же самое.
Лорд Кембридж поклонился и растворился в толпе, улыбаясь и приветствуя знакомых.
Интересный человек. Странный, но интересный…
Спрятавшись в уединенной нише, граф снова стал рассматривать Филиппу, танцевавшую оживленный контрданс с незнакомым молодым человеком. Когда партнер подхватил ее за талию и закружил, девушка, смеясь, откинула голову. Граф улыбнулся. Почему бы ей и не повеселиться? Она молода и красива.
Интерес его разгорелся еще сильнее, когда на следующий танец Филиппу пригласил сам король. Все знали, что его величество приглашает только тех, кого считает лучшими танцорами при дворе. Таковых было не слишком много, ибо почти все молодые девушки боялись танцевать с королем из страха не угодить столь блистательному партнеру. Но Филиппа Мередит была не из пугливых. Придерживая юбки, она гордо выступала рядом с монархом. Каждое движение было исполнено грации, а на губах играла улыбка. Когда танец был окончен, король поцеловал руку девушки. Та сделала реверанс и удалилась к своей госпоже. Она раскраснелась; непокорный локон рыжеватых волос выскользнул из-под французского чепца, и граф нашел это очаровательным.
Прежде чем уехать домой, Томас Болтон подошел к молодой родственнице и попросил королеву отпустить ее ненадолго. Та с готовностью кивнула, улыбаясь лорду Кембриджу. Он сжал маленькую руку Филиппы, положил на свой рукав, и они удалились из большого зала, где развлекались король и придворные. Проходя по галерее, увешанной великолепными гобеленами, лорд Кембридж объявил:
– Дорогая моя девочка, нам невероятно повезло.
– Ты смог приобрести имение, которого добивался? – обрадовалась Филиппа.
– Да, оно уже переведено на твое имя, но это еще не все. Есть еще один человек, пытавшийся купить эту усадьбу. Тот самый, чьи земли граничат с Мелвилом. Граф Уиттон. Человек он холостой и ищет невесту.
Филиппа насторожилась.
– Послушай, дядюшка, мне не слишком все это нравится, – нервно пробормотала она.
– Но ты можешь стать графиней Уиттон, дорогая! Подумай! Это старинный и славный род! – затараторил Томас.
– Значит, с ним что-то неладно, ибо граф никогда не возьмет в жены дочь простого рыцаря, – объявила Филиппа.
– Его зовут Криспин Сент-Клер. Он много лет провел на дипломатической службе. Его отец в прошлом году умер, и пришлось вернуться домой, чтобы принять титул и связанные с ним обязанности. Ничего тут неладного нет.
– В таком случае он стар. Хотите приковать меня к седобородому старику? – возмутилась девушка.
– Ему всего тридцать, Филиппа, и злейший враг не сможет назвать его стариком. Мужчина в самом расцвете сил, готовый завести семью. Неужели не понимаешь, какое счастье тебе привалило? Он хочет Мелвил, часть твоего приданого.
– Должно быть, настолько отчаялся его получить, что согласен даже сделать предложение, – отпарировала Филиппа.
– Вовсе нет, – покачал головой Томас, решив, что неплохо бы выплеснуть немного холодной воды на ее разгоряченное самолюбие. – Он пытался купить у меня Мелвил, но я заплатил за имение безумную цену, когда узнал, что графу давно пора жениться.
– Дядюшка! – Прелестное личико Филиппы побагровело. – Ты намеренно поймал этого человека в капкан?
– Я хотел приобрести усадьбу для тебя еще и потому, что она находится недалеко от Лондона и двора. Узнав, что граф тоже ее добивается, я просто воспользовался ситуацией. И твоя мать полностью одобрила бы мои действия.
– Вернее, твою дерзость?! Что подумает о тебе этот несчастный? А обо мне? О, поверить не могу, что ты способен на такое!
– Вздор, дорогая моя! – отмахнулся Томас, ничуть не смущенный ее нападками. – Повторяю, Уиттоны – старинный и благородный, но не слишком знатный род. Граф не беден, но и не богат. Твой отец был рыцарем, Филиппа. Мать – богатая землевладелица. Твои связи при этом дворе безупречны. Даже без этого имения ты считалась бы завидной невестой. Но брак с таким человеком даст тебе титул, и твой первый сын станет графом. Взамен Уиттон приобретет необходимые ему земли и жену с тугим кошельком. Идеальный брак, по моему мнению.
– А любовь, дядюшка? Где тут любовь? Что нас будет связывать, кроме собственности и денег?
Сейчас, рассерженная, она была хороша, как никогда. Зеленовато-карие глаза в раздумье смотрели на него.
– Сначала вы должны познакомиться, – объяснил лорд Кембридж. – Я не стану тебя неволить, дорогая. Посмотрим, сможете ли вы поладить, а если нет, тебе не быть его женой. Я хочу, чтобы ты была такой же счастливой, как твоя мать. Но подумай, девочка! Граф вместо какого-то младшего сына! Не то что твой Джайлз! Когда-то я считал это неплохой партией, но сейчас все изменилось! Кроме того, ты в милости у их величеств! Я видел, как король с тобой танцевал.
– О, это только потому, что не мог открыто пригласить Бесси и та попросила его потанцевать со мной, поскольку у меня это получается лучше всех придворных дам, – пояснила Филиппа.
– Но почему мистрис Блаунт не может танцевать с королем? – оживился лорд Кембридж, заинтригованный таким поворотом событий.
– Она неважно себя чувствует. Говорит, что-то с желудком, – наивно ответила Филиппа.
Томас, немного помявшись, спросил:
– До тебя не дошли слухи, дорогая моя? Филиппа, порозовев, прикусила нижнюю губку.
– Что она любовница короля? Да, я это слышала, но что прикажешь делать мне? Я люблю королеву, но и Бесси Блаунт мне тоже нравится.
– Продолжай вести себя как обычно, дорогая. Ты уважаешь и любишь госпожу и одновременно добра к мистрис Блаунт. Иначе и быть не может, ведь она, вне всякого сомнения, фаворитка короля. Но ты должна знать еще кое-что. Вполне вероятно, что мистрис Блаунт ожидает ребенка. Я уверен, что скоро она удалится в провинцию, ибо король не унизит королеву, позволив любовнице демонстрировать перед всем двором огромный живот, особенно теперь, когда убежден, что королева больше не может иметь детей.
– Я все это слышала, дядя, но не верила сплетням. Кто теперь женится на Бесси, когда она так себя опозорила?
Томас с усмешкой покачал головой. Наивность Филиппы просто очаровательна. Насколько же она еще невинна!
– Король будет щедр к мистрис Блаунт, дорогая, особенно если она родит сына. В награду она получит мужа и большую пенсию. А дитя короля обретет титул и земли.
– Я чувствую себя почти виноватой, сохраняя дружбу с Бесси, несмотря на все обиды королевы, – медленно выговорила Филиппа.
– Не делай ошибки, свойственной многим придворным, стремящимся непременно принять чью-то сторону, – предупредил Томас. – Монархи изменчивы, как ветер, а всегда лучше плыть по ветру, чем против. Король удостоил вниманием мистрис Блаунт, которая относится к королеве с неизменным почтением. Их величества ведут себя так, словно ничего не происходит. И ты поступай, как они. Королева ничем не показала, что сердится на мистрис Блаунт?
– Нет, – покачала головой Филиппа, – однако другие фрейлины ее сторонятся. А кое-кто просто груб с Бесси.
– Не бери с них пример, девочка. Веди себя вежливо и с королевой, и с Бесси. Никто не знает, что ждет нас завтра.
Филиппа кивнула.
– А теперь, дорогая, вернемся к графу Уиттону. Он согласился немного пожить у меня. Попрошу у королевы для тебя отпуск на несколько дней, чтобы вы могли получше познакомиться. Ну что, довольна?
– Графиня… – протянула Филиппа. – Я буду графиней Уиттон. Миллисент Лэнгхолм позеленеет от зависти. Она только что вышла за сэра Уолтера Ламли. А Сесилия уж позаботится, чтобы Джайлз узнал. И родители Джайлза, запретившие мне приехать на свадьбу лучшей подруги, еще будут локти кусать, особенно если у Уиттона имение лучше, чем у Ренфру! Представляешь, Ренфру предложил помочь мне найти жениха! Да он для своей дочери не смог сговорить такого, как Уиттон!
Немного поразмыслив, Филиппа посчитала, что ситуация не так уж неприятна.
– Но ничего еще не решено, – напомнил лорд Кембридж. – Сначала вы должны друг другу понравиться.
– Ему нужны мои земли, – сухо обронила Филиппа. – Есть какие-то сомнения, что я не угожу графу Уиттону?
– Да, верно, граф хочет получить Мелвил, дорогая, но при этом он человек чести. И не женится ради приданого.
– Как и я не выйду замуж ради титула, – сообщила Филиппа.
Томас расплылся в улыбке.
– Дорогая, подозреваю, что ты очаруешь Криспина. И если сумеешь поймать его, это будет большой удачей. Граф. Дипломат. Человек, который будет так же рад жить при дворе, как и ты. Но разумеется, сначала ты должна выполнить свой долг, дав ему наследника.
Филиппа резко вскинула голову.
– Дети, – медленно произнесла она. – О них я не думала. Но ты прав. Я, как и мать, сознаю свои обязанности.
Лорд Кембридж, улыбаясь, закивал головой:
– О, граф будет восхищаться тобой, дорогая, в этом я совершенно уверен!
– Я приеду домой через два дня, дядюшка. Можно объяснить королеве, что ты устраиваешь мой брак?
– Только не упоминая имен. Королева все поймет.
– Разумеется, – согласилась она.
Они добрались до конца галереи, и девушка повернула назад.
– Мне нужно возвращаться. Королева – добрая госпожа, но я не должна этим пользоваться.
– Только расскажи сначала, как поживает Бэнон, – торопливо спросил Том.
– Она в милости у королевы, но, как и мама, тоскует по северу и горит желанием снова оказаться в Оттерли. Дедушка ее молодого человека был двоюродным братом нашей бабушки Болтон, урожденной Невилл. Так что, вполне возможно, их свадьба не за горами. Тебе следует поговорить с Бэнон.
– Обязательно, – пообещал Томас. Филиппа остановилась и поцеловала его в щеку.
– Я должна бежать, – прошептала она, прежде чем поспешить в зал.
Томас вдруг почувствовал, что очень устал, словно весь груз его сорока девяти лет тяжестью лег на его плечи. Он глубоко вздохнул. Странно, но придворная жизнь больше его не привлекает! Хотелось очутиться в Оттерли, перед теплым камином, в уюте и покое, когда за окнами бушует зима. И хотя он обязан устроить будущее Филиппы и Бэнон, куда больше его интересовало совместное с Розамундой предприятие. Как он сможет присматривать за торговлей, находясь в Лондоне? А Розамунда в Клевенз-Карне ожидает рождения ребенка, и скорее всего ей сейчас ни до чего нет дела.
– Лорд Кембридж! – приветствовал Уильям Смайт, появляясь из темных глубин галереи. Как и всегда, он был скромно одет в доходящую до середины бедер куртку из черного бархата, как заметил Томас, немного поношенную и довольно пыльную.
– Ах, это вы, мастер Смайт!
– Не хотел тревожить вас, пока вы беседовали с вашей родственницей, милорд, – улыбнулся Смайт.
«А он хорош собой», – внезапно подумал Томас Болтон, улыбаясь в ответ.
– Весьма учтиво с вашей стороны, – ответил он.
– Я все думал над нашим последним разговором, милорд. Возможно, я не так понял вашу милость, но вы намекнули, что я смогу немало выиграть от перемены места.
– Но вам придется жить на севере, – напомнил лорд Кембридж. – И время от времени я буду посылать вас в поездки. Наша торговля тканями с каждым годом все расширяется и становится более прибыльной. Мы с кузиной больше не можем обойтись без посторонней помощи, но для этого нам требуется человек, разбирающийся в торговле и финансах. Вы будете жить в Оттерли. Сначала в моем доме, а потом, если решите остаться на службе, я позабочусь о том, чтобы у вас был собственный коттедж в деревне. Каждый год в День святого Михаила будете получать пятьдесят золотых гиней, а на церковном кладбище вам отведут место.
Обычно бесстрастное лицо Уильяма сейчас светилось нескрываемым изумлением.
– Милорд! Это крайне щедрое предложение! На такое я и надеяться не смел.
– Но вы должны хорошенько поразмыслить, – посоветовал лорд Кембридж. – Служить королю – большая честь. А что скажут ваши родные?
– У меня никого не осталось, милорд. И здесь я один из многих, без всяких надежд на повышение. Я знаю, чего стою. Умный человек, без малейшего шанса показать свои таланты. Только вы сумели их разглядеть и предложили мне перспективное место.
Куда делось его былое высокомерие?! Перед Томасом стоял совершенно другой человек.
– Поверьте, я без всяких колебаний принимаю должность, если, разумеется, ваша милость готовы взять меня на службу. Заверяю, что буду трудиться усердно и честно.
Он вдруг опустился на колени и, схватив руку Томаса, поцеловал.
– Предупредите об уходе, Уильям. А потом приезжайте ко мне, в Болтон-Хаус. Не знаю, когда мы сможем вернуться домой, в Оттерли, но вы должны приступить к работе как можно скорее.
Томас достал кошель и, вынув монету, отдал ее королевскому секретарю.
– Заплатите свои долги. Вы должны быть свободным от всех обязательств.
Секретарь поднялся.
– Еще одно, милорд, – нервно пробормотал он. – У меня есть кошка. Все эти годы она была моей верной спутницей. Я должен взять ее с собой.
– Кошка? – рассмеялся лорд Кембридж. – Ну разумеется! Берите и ее. Думаю, вы прекрасно поладите с моей молодой родственницей Бесси Мередит! Я и сам люблю кошек. Она хороший мышелов?
– О да, милорд! Пуссумс прекрасно ловит мышей.
– Как только будете готовы, пошлю мою барку перевезти вас в Болтон-Хаус. Вместе с Пуссумс, – заверил лорд Кембридж и, весело хмыкнув, направился в зал. Он очень устал, но сегодняшний визит ко двору принес много приятных неожиданностей.
Филиппа тем временем вернулась к королеве.
– Все в порядке, дитя мое? – спросила Екатерина.
– Да, мадам. Мой дядюшка объявил, что нашел для меня жениха, но сначала хочет, чтобы мы с ним получше узнали друг друга. Он просил меня через два дня приехать в Болтон-Хаус, если, разумеется, ваше величество меня отпустит.
– Не могли бы вы назвать имя джентльмена? – тихо спросила королева.
– Дядюшка говорит, что, пока контракт не подписан, мне лучше молчать, мадам. Он надеется, что ваше величество поймет, – пролепетала Филиппа. До этой секунды она и представить не могла, что способна отказать королеве!
– Разумеется, – согласилась Екатерина, к величайшему ее удивлению. – Вы не хотите смущать этого джентльмена, дитя мое. – И, улыбнувшись заговорщической улыбкой. добавила: – Я даже королю не скажу.
Этой ночью Филиппа с сестрой, лежа в постели, взволнованно перешептывались. Бэнон, вне себя от возбуждения, сообщила, что отец ее поклонника собирается поговорить с лордом Кембриджем о помолвке между ней и своим сыном.
– Дядюшка Томас, разумеется, согласится. Пусть Роберт младший сын, но он Невилл.
– Как и наша бабушка. Так что дядюшка Томас вряд ли посчитает это большой честью, – процедила Филиппа, уязвленная тем, что младшая сестра обручится раньше ее.
– Знаешь то маленькое озеро на границе земель Оттерли? – щебетала Бэнон. – Оно принадлежит Невиллам. Его пообещали отдать Роберту вместе с тем клочком земли, что на противоположной стороне. Если мы поженимся, все отойдет к Оттерли.
– От такой щедрости лорд Невилл ничего не теряет, – отмахнулась Филиппа. – Тем более что после свадьбы Оттерли перейдет к Роберту.
– Оттерли перейдет к нашему старшему сыну, – возразила Бэнон.
– Который будет Невиллом. Не Болтоном и не Мередитом. Так что семья Невиллов только приумножит свои владения.
– Зато я буду счастлива! – воскликнула Бэнон. – Почему ты вечно все портишь? Ты просто завидуешь, потому что я почти помолвлена, а ты – нет!
Она отвернулась от сестры, натягивая на плечи одеяло.
– Дядя Томас нашел мне жениха! – выпалила Филиппа. – И я не оставлю двора, пока не выйду за него.
– Кто он? – без особого интереса спросила Бэнон.
– Пока не могу сказать. Даже королева ничего не знает. Но через два дня я приеду в Болтон-Хаус и познакомлюсь с ним.
– Но он не будет Невиллом, – заметила Бэнон.
– Не будет. Зато будет тем, кто любит двор не меньше меня, сестрица. Тебе стоит молиться о том, чтобы мы подошли друг другу, поскольку мама никогда не позволит тебе выйти замуж раньше меня. Я старшая и должна идти к алтарю первой.
Бэнон подскочила и яростно уставилась на сестру.
– Если ты разрушишь мое счастье, никогда тебе не прощу, Филиппа Мередит! – едва не заплакала она.
– Тебе нравится Роберт Невилл, Бэнон? Мне тоже должен понравиться жених! Не желаю выходить замуж только затем, чтобы тебе угодить! – отрезала Филиппа.
– О, ты иногда бываешь такой злой и нетерпимой! – бросила Бэнон.
– Говорю же, молись за меня, сестричка, – поддразнила Филиппа и, повернувшись на другой бок, немедленно заснула, не заботясь о том, что рядом лежит без сна кипящая от гнева Бэнон.
Два дня спустя Филиппа отправилась в путь на барке Томаса, которую тот за ней послал. Ради встречи с возможным женихом она нарядилась в коричневое бархатное платье с отделкой из золотистой парчи и низким квадратным вырезом, задрапированным телесного цвета полотном. На узких рукавах красовались манжеты из бобрового меха. Шелковый кушак, вышитый золотой и медной нитью, свисал с тонкой талии. На голове ловко сидел остроконечный чепец с золотистой газовой вуалью, а на плечи был накинут коричневый бархатный плащ, подбитый бобровым мехом.
– Ничего себе, – ухмыльнулась Люси. – Да вы сразу сразите его наповал, мистрис.
– Ты о ком? – нервно прошептала Филиппа.
– О том джентльмене, за которого вас хочет сговорить лорд Кембридж. Вы ведь поэтому отправляетесь в Болтон-Хаус? По крайней мере так сказала мистрис Бэнон.
– Дядюшка Томас действительно собирается представить меня некоему джентльмену. Но еще ничего не решено. Мы должны встретиться подальше от любопытных придворных.
– Правильно, – согласилась Люси. – Уж больно там много острых глаз и злых языков.
– Да и ты помалкивай, Люси, – велела девушка, и служанка усердно закивала.
Филиппа про себя радовалась, что догадалась надеть несколько теплых нижних юбок. День выдался холодным и хмурым. В воздухе пахло снегом. Баржа быстро продвигалась по течению, и Филиппе показалось, что дом Томаса вот-вот выплывет из тумана. Она совсем замерзла, несмотря на меховую полость и завернутые во фланель нагретые кирпичи под ногами. Мысли лихорадочно метались.
Какой он, этот граф Уиттон? Она знала только, что он почти вдвое ее старше. Захочет ли он жить при дворе? И позволит ли ей приезжать ко двору? Или пожелает, чтобы она оставалась в Оксфордшире и производила на свет одного наследника за другим? Что ж, рано или поздно ей все равно придется выйти замуж. Скоро ей исполнится шестнадцать. И Сесилия не вернется в столицу. Она написала Филиппе, что ждет ребенка и останется в Эверли до самых родов, поскольку нуждается в помощи матери. Даже мерзкая Миллисент Лэнгхолм тоже беременна! Сэр Уильям, приехавший ко двору на Двенадцатую ночь, поспешил похвастаться своими подвигами всем окружающим. Бесси Блаунт носит дитя короля, хотя об этом вслух не говорится. Уже скоро, до Великого поста, она покинет двор. И Филиппа останется совсем одна, если не считать сестры, которой тоже не терпится выскочить замуж. Значит, пора и ей.
