Текст книги "Бьянка, благочестивая невеста"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
«Я – Амир ибн Джем, внук турецкого султана. Самый настоящий принц».
С той поры переписка стала регулярной.
«Правда, что вы продаете старинные вещи и их покупает даже сам Лоренцо Медичи?»
«Флорентиец, который ничем не торгует, не достоин уважения». Ответ процитировал популярную в городе поговорку.
Бьянка улыбнулась и возразила:
«Но ведь вы иностранец. Вы родились не во Флоренции».
«Стал флорентийцем по собственному выбору, синьора».
«А мне казалось, что все турки – воины».
«Да. Но если родился внуком султана, то надежнее заняться торговлей».
«Почему? Разве ваш отец купец?»
«Мой отец – самый настоящий воин и постоянно ссорится со своим братом: они никак не могут решить, кто унаследует трон. Дело кончится тем, что дядя убьет отца: он более решителен и безудержно рвется к власти. В моей стране люди, в чьих венах течет королевская кровь, готовы расправиться с любым, в ком видят серьезного соперника, – пусть даже с близким родственником».
«Если не стремитесь когда-нибудь стать султаном, тогда ваша склонность к уединению и безвестности понятна».
«Не могли бы вы назвать свое имя?»
Просьба показалась такой обычной, да и как его зовут, она уже знала. К тому же вовсе не обязательно сообщать фамилию; достаточно одного имени. И она написала:
«Меня зовут Бьянка».
«Теперь, когда мы подружились, Бьянка, – смею надеяться, что вы считаете меня другом – нельзя ли встретиться на пляже и побеседовать?»
«Я приличная женщина, принц Амир. Если вы готовы с этим считаться, тогда, возможно, я приму ваше предложение», – ответила Бьянка.
«Если опасаетесь за свое доброе имя, возьмите с собой горничную. Я не обижусь, а вы почувствуете себя увереннее и не станете опасаться какого-нибудь недостойного поступка с моей стороны».
– Так-так, – прокомментировала переписку Агата, которую госпожа держала в курсе событий. – Он думает о вас. Если бы вы были девицей, то, конечно, следовало бы отказаться, однако у нас ситуация иная. Знаю, что вы очень одиноки. Если сосед будет вести себя пристойно, а я смогу засвидетельствовать его благовоспитанность, то нет причин отказывать ему в беседе. Не исключено даже, что он расскажет какие-нибудь новости из города. Ваша матушка, видимо, опасается вам писать.
«Завтра», – прочитал Амир, достав из-под ошейника очередную записку, и улыбнулся. Давно он не испытывал столь острого интереса к женщине, но опытный охотник позволил ей диктовать условия, а потому на следующий день ничуть не удивился, увидев, что Бьянка идет по пляжу в сопровождении служанки. Возможно, она действительно была приличной женщиной, но вот до какой степени, еще предстояло узнать. В результате долгих размышлений Амир пришел к выводу, что соседка – получившая отставку любовница какого-нибудь богатого важного синьора: от нее откупились виллой и отослали с глаз долой. Благонравная, уважающая себя женщина не должна жить одна.
Принц шел по пляжу в белых шароварах и длинной, до колен, белой рубашке. Под темными сапогами слегка скрипели мелкие, отполированные морем камешки. Белый цвет выгодно оттенял загорелое лицо и черные волнистые волосы. Рядом бежала большая рыжая собака.
– Сейчас он и вправду похож на турка, – тихо заметила Агата. – И очень красив.
«Она прекрасна, – подумал Амир, шагая навстречу, – и очень молода». Только пресыщенный самодовольный флорентиец способен отправить в ссылку такую красавицу. Простое изящное шелковое платье лавандового цвета подчеркивало стройную фигуру. Опытным глазом торговца Амир сразу отметил добротную дорогую ткань. Синьора была среднего роста и держалась сдержанно и с достоинством. Тонкие черты бледного лица свидетельствовали о благородном происхождении. Волосы сохранили естественный черный цвет, а не были обесцвечены или перекрашены, как того требовала флорентийская мода. Вот только цвет глаз поначалу разглядеть не удалось, потому что Бьянка скромно потупила взгляд. Что ж, кем бы ни оказалась таинственная особа, она определенно принадлежала к высшему обществу и обладала хорошими манерами.
– У вас синие глаза! – удивленно воскликнула новая знакомая, подойдя ближе. – А я думала, что в Турции у всех глаза очень темные!
– Моя мама англичанка, – пояснил Амир. Вежливо поклонился, бережно поднес к губам маленькую руку и поцеловал. – Своим присутствием вы оказали мне большую честь, синьора.
Бьянка испытала странное чувство: короткий поцелуй обжег, словно раскаленное клеймо. Щеки предательски запылали.
– А ваши глаза похожи на аквамарины, – продолжил принц. – Но скорее всего вы слышали об этом уже тысячу раз. Извините, что не сумел придумать сравнения более оригинального.
– Говорят, цвет глаз я унаследовала от северных предков. – Бьянка неопределенно пожала плечами.
– Давайте прогуляемся, – предложил Амир. – Дариус и ваша служанка за нами присмотрят.
Сентябрь подходил к середине, и в теплом воздухе уже ощущалось дыхание осени. Море отдыхало; волны с тихим шуршанием накатывались на песок, а потом мягко отступали. В небе парили вездесущие чайки и перекликались резкими недовольными голосами. Некоторое время шли молча. Бьянка заговорила первой.
– Почему вы живете здесь, а не во Флоренции?
– Флоренция мне совсем не нравится, – признался принц. – Даже не стал покупать там палаццо. Когда приходится задерживаться, останавливаюсь в небольшой квартире над складом, но об этом мало кто знает. Таким образом удается сохранить уединение. Вкусы мои просты и скромны, а любое бахвальство я ненавижу. Все показные увеселения оставляю тем, кто нуждается в шумном признании, которое приносят подобные излишества.
– А в какой-нибудь гильдии вы состоите? – продолжала расспрашивать Бьянка.
– Официально не состою, однако гильдия торговцев шерстяными тканями признает меня своим, даже несмотря на иноземное происхождение, – с улыбкой пояснил Амир.
– Эти купцы пользуются большим уважением, – кивнула Бьянка. – А почти все ваши ковры сделаны из шерсти и только некоторые – из шелка, – заметила Бьянка.
Новая знакомая оказалась достаточно образованной и знала такие подробности. Любопытство разыгралось с новой силой.
– Кто вы? – спросил Амир.
Бьянка на миг остановилась, глубоко вздохнула и пошла дальше.
– Этого я не могу сказать. Прошу не задавать личных вопросов. Могу только сообщить, что была вынуждена бежать из города. Да и сейчас жизнь моя в опасности. Вилла Люче Стелларе принадлежит моей семье. Я приличная женщина, не куртизанка, но ради собственной безопасности вынуждена жить в уединении.
– Готов уважать ваши желания, если согласитесь продолжить совместные прогулки, – с улыбкой ответил принц.
– Соглашусь, ибо нахожу ваше общество приятным.
Несколько недель подряд Агата ежедневно сопровождала госпожу во время прогулок по пляжу в компании соседа. Но однажды горничная простудилась.
Дул сильный ветер, и Бьянка оставила ее дома.
– Пойду без тебя. Полагаю, принц Амир уже доказал благородство своей натуры.
Агата чувствовала себя так плохо, что даже не догадалась отправить вместо себя другую служанку, а просто махнула рукой.
Принц, разумеется, не оставил изменение обстоятельств без внимания.
– А где же ваш дракон? – насмешливо поинтересовался он.
– Болен, но не тяжко, – ответила Бьянка. Наклонилась и погладила Дариуса. – Удивительно красивая шерсть. Как вы за ней ухаживаете?
– Крикор расчесывает каждый день. – Амир впервые позволил себе взять спутницу за руку. Бьянка вздрогнула от неожиданности, но решила, что прикосновение теплых пальцев приятно, и промолчала. Агата вскоре выздоровела, однако больше госпожу не сопровождала, так что отныне друзья гуляли, держась за руки. К сожалению, осень шла своим чередом и близилось время холодных дождей. Бьянка переживала, что скоро прогулкам придет конец. Уже больше года миновало с тех пор, как она убежала от мужа и укрылась в глухом местечке на побережье. Общество принца стало ее главной радостью.
И вот однажды внезапный ливень настиг их вдалеке от обеих вилл. Амир быстро увлек спутницу в одну из неглубоких пещер, образовавшихся в низко нависающих над берегом скалах. Они стояли и смотрели на серебряную стену дождя. Прежде было прохладно, а теперь стало очень холодно.
Бьянка плотнее запахнула плащ, однако все равно не могла сдержать дрожь. Принц обнял ее и прижал к теплой груди. Молчание длилось долго, а потом он попросил:
– Если можно, объясните, что заставило вас уехать из Флоренции.
Неожиданно для себя Бьянка откровенно и подробно рассказала о проступке брата, позволившем Себастиано Ровере шантажом заставить родителей выдать дочь замуж за развратного адвоката.
– Когда маме, наконец, позволили меня навестить, я рассказала о своих мучениях, и она сразу меня увезла – похитила. Сначала спрятала в монастыре Санта-Мария дель Фьоре, а потом отец переправил сюда, на виллу Люче Стелларе, которая досталась ему по наследству. Живу здесь уже больше года, а родители тем временем пытаются добиться развода. Они предупредили, что напишут только тогда, когда появятся хорошие новости, потому что Ровере установил за нашим домом слежку. Пока писем не было, а это означает, что их усилия до сих пор ни к чему не привели. Не сомневаюсь, что муж привлек на свою сторону влиятельного родственника, кардинала Ровере, но и у нас тоже есть солидные связи. К тому же и мой венецианский дедушка не останется в стороне. Теперь вы понимаете, почему приходится соблюдать осторожность.
– Благодарю за доверие, – тихо произнес Амир, внезапно испытав умиротворение. Он, конечно, слышал и о самом Себастиано Ровере, и о его дурной репутации. Мысль о том, что это нежное создание попало в лапы грязного развратника, казалась нестерпимой, но теперь принц понимал значительно больше, чем прежде.
– У меня нет причин вам не доверять, – покачала головой Бьянка. – Но отныне моя жизнь находится в ваших руках. Если выдадите, Себастиано наверняка меня убьет. Возможно, какое-то время ему удавалось скрывать мое отсутствие, но рано или поздно все узнают о побеге и о том, что я требую развода. Так что если он меня найдет, то подвергнет таким истязаниям, что смерть покажется избавлением. Этот человек способен на любое зло.
– Я с Ровере не знаком, – ответил Амир, – однако молва представляет адвоката в самом мрачном свете. Не так давно его заключили в тюрьму за насилие, однако жертва скончалась, так и не успев выступить против обидчика в суде. В конце концов друзья помогли ему выйти на волю, поскольку не оказалось иных свидетелей преступления, кроме тех, кто принимал участие в жестокой оргии. Семья девушки принадлежит к одной из наименее влиятельных гильдий.
– Подозреваю, что все это произошло, когда меня уже не было в городе, – произнесла Бьянка. – Что же он сделал?
– То, что непозволительно обсуждать с порядочной женщиной, – ответил принц. – Могу сказать, что жертвой оказалась невинная девушка из хорошей семьи. Ее похитили на улице и притащили в палаццо вашего мужа, где над несчастной многократно надругались его приятели. Поговаривают и кое о чем ином, но эта история совсем не для ваших ушей.
– Не иначе как об осле, – в ужасе пробормотала Бьянка.
– Да, – подтвердил принц. – Откуда вам об этом известно? О Аллах! Не мог же злодей совершить с вами подобное!
– Собирался, но я сбежала прежде, чем животное появилось в доме. Однако Ровере держит смуглую рабыню – еще более бесстыдную и порочную, чем хозяин. Уверена, что без нее не обошлось и здесь.
Амир крепче сжал худенькие плечи. Неудивительно, что девочка живет в постоянном страхе. Себастиано Ровере – чудовище и не заслуживает права ходить по земле. И уж тем более не заслуживает обладания Бьянкой. Но христианская церковь отдала бедняжку жестокому злодею до тех пор, пока ее не освободит сложная процедура расторжения брака… или смерть. Однако адвокат слыл субъектом скользким: он вполне мог затянуть развод и коварно отомстить.
Ливень продолжался.
На ком же женился Ровере? Бьянка рассказала все, но так и не назвала свою фамилию. Амир попытался вспомнить. Тогда все говорили о самой красивой девушке Флоренции. Кто она? Кажется… да! Дочь торговца шелком! Разумеется! Бьянка – дочь Джованни Пьетро д’Анджело – главы большого и чрезвычайно почтенного семейства. Стоит ли удивляться, что отец запаниковал и пожертвовал старшей дочерью ради спасения репутации жены и остальных детей? В следующий приезд в город надо будет навести справки.
Послышался глухой раскат грома, и Дариус испуганно заскулил.
– Теперь я знаю, кто вы такая, и ни за что вас не предам, – тихо пообещал Амир.
Бьянка взглянула прозрачными аквамариновыми глазами, в которых захотелось утонуть, и прошептала:
– Спасибо.
Не удержавшись, принц легко прикоснулся губами к очаровательным пухлым губкам, однако она тут же отстранилась и уперлась ладонями в грудь.
– Нет, синьор, – произнесла укоризненно. – Не забывайте, что я приличная женщина. До тех пор, пока не получу развода, я жена Себастиано Ровере и не рискну умножить свои грехи прелюбодеянием.
– Но у вас нет никаких грехов, да и быть не может! – горячо воскликнул Амир, сжал тонкие пальцы и поцеловал.
Бьянка улыбнулась.
– Дождь закончился. Мне пора домой. – Она осторожно убрала с плеча тяжелую сильную руку и внезапно ощутила одиночество. А ведь только что было тепло, уютно, спокойно. Так хорошо она не чувствовала себя целый год, даже больше. Вздохнув, на прощание потрепала Дариуса по голове, выскользнула из пещеры и побежала к ведущей в гору тропинке.
Амир стоял неподвижно и смотрел вслед; на губах остался вкус мимолетного поцелуя.
В Турции у принца Амира ибн Джема остались две жены. Он взял обеих по просьбе деда, однако до сих пор не знал любви и не держал гарема ради удовлетворения собственных плотских прихотей. И вот, стоя на пляже, внезапно понял, что страстно влюбился в прекрасную флорентийку, дочь торговца шелком. В ту, которая ни за что не согласится на тайный роман – какой бы одинокой и несчастной себя ни чувствовала. До тех пор, пока Себастиано Ровере считается ее мужем, надеяться не на что. А это означает, что необходимо срочно принимать меры.
Настанет день, когда любимая освободится от ненавистных оков, и тогда он отвезет ее в свой дворец на берегу Черного моря. Подарит счастье и заставит забыть о тяжком прошлом.
– Я люблю ее, Дариус, – признался Амир верному другу. – Буду любить вечно, что бы ни говорили ее и мои родственники. Остается одно: молиться, чтобы она разделила мое чувство. Теперь точно знаю, что нашел вторую половину своей души.
Глава 7
– Пресвятая Дева! – воскликнула Агата, завидев госпожу. – До чего же я рада, что вы, наконец, вернулись! А где прятались во время ливня?
– Стояли внизу, в пещере. Дождь начался внезапно, и убежать никуда не успели, – ответила Бьянка. – Казалось, потоп никогда не прекратится. Принцу Амиру можно посочувствовать: его дом намного дальше, а дождь пошел снова.
На несколько дней прогулки пришлось прекратить: погода не выпускала за порог. Да это и к лучшему, решила Бьянка. Мимолетный невинный поцелуй неожиданно взбудоражил. Хотелось, чтобы он продолжался бесконечно, но милостью святой Анны, которой она ежедневно молилась, удалось вернуть и здравомыслие, и вспомнить о приличиях – пусть даже вопреки себе. Губы Амира оказались восхитительно теплыми и мягкими, а свежее дыхание заворожило. До сих пор она даже не подозревала, что простой поцелуй способен согреть, приласкать и прельстить, но во время дождя в пещере именно так и случилось. Неожиданные ощущения обещали значительно больше того, что она имела право принять в настоящий момент. Изменится ли что-нибудь в будущем?
Губы Себастиано были холодными и жесткими, дыхание вызывало отвращение. Поцелуй мужа требовал полного подчинения. А краткое, но восхитительное прикосновение принца таинственным образом открыло путь к неизведанному блаженству. Той ночью Бьянка уткнулась в подушку и долго плакала, потому что впервые в жизни поняла, что такое истинное вожделение. Ах, если бы только родителям удалось добиться развода! Вырвавшись на свободу, она никогда больше не позволит мужчине себя поработить.
Она готова принять Амира в качестве любовника – ведь все его поступки в последние дни откровенно говорили о желании. Любит ли он ее? Было бы замечательно, если бы любил, но, в общем, это неважно. Она бы с радостью стала его подругой, что бы ни говорил свет. Но замуж она больше не пойдет. Никогда. Никто не сможет ее переубедить.
Утром, к огромному удивлению и еще большей радости, из Флоренции прибыл курьер с письмом. Бляха на его груди гордо свидетельствовала о службе дому Медичи. Джемма накормила посыльного и узнала, что путь его лежит в Пизу: необходимо отвезти в семейный банк послание могущественного Лоренцо.
Прежде чем развернуть лист пергамента, Бьянка позвала Агату: хотелось разделить с верной горничной новости, будь то хорошие или плохие. Сломав красную печать с изображением купола собора Святого Марка – мама всегда прикладывала к расплавленному воску свой перстень, – она раскрыла письмо и увидела знакомый элегантный почерк Орианны.
«Дражайшая дочь. Новости совсем не те, которые я мечтала сообщить тебе после долгой разлуки, но еще не все потеряно. Теперь уже весь город знает о том, что ты оставила Себастиано Ровере и что мы добиваемся развода. Падре Бонамико ездил в Рим, чтобы лично передать Святому престолу просьбу о расторжении брака. Однако твой супруг заручился поддержкой родственника, кардинала Ровере, и тому удалось блокировать апелляцию. В ответ на это твой венецианский дедушка обратился к двум кардиналам своего города. К сожалению, подобные процедуры очень сложны и требуют времени, а взятки, которые заплатила каждая из сторон, чтобы привлечь внимание церковных властей, уже достигли гигантских сумм. Чтобы добиться успеха, придется приложить еще немало усилий. Лоренцо ди Медичи проникся сочувствием к твоей судьбе и предложил передать это письмо со своим курьером. Наша семья также располагает достаточным влиянием, обширными связями и немалыми средствами, так что будем надеяться на лучшее.
Твой муж продолжает вести порочный образ жизни: устраивает оргии, уже ставшие печально знаменитыми, и все реже появляется в суде. Порядочные люди перестали ему доверять. Не исключено, что злодей сам загонит себя в могилу, причем скорее рано, чем поздно.
Дело твоего отца процветает. Братья и сестры чувствуют себя замечательно. Франческе весной исполнится тринадцать лет; я решила не ждать еще год и позволила ей ходить к мессе вместе со мной. Дедушка Веньер хочет выдать ее замуж за достойного венецианца, а потому сразу после дня рождения намерен забрать к себе, чтобы девочка познакомилась с Венецией и привыкла к обычаям города. Жаль, дорогая Бьянка, что ты не можешь приехать и повидаться с сестрой: она очень по тебе скучает. Мы с папой тоже скучаем и утешаемся только мыслью, что на вилле Люче Стелларе ты в полной безопасности. Да хранит тебя Господь. Надеюсь на встречу.
Твоя любящая мать Орианна Пьетро д’Анджело».
Бьянка печально вздохнула и отложила листок.
– Что же, спасибо за новости, – заключила Агата. – Конечно, это совсем не то, на что вы надеялись, но могло быть намного хуже.
Госпожа грустно улыбнулась.
– Да уж, надеялась я действительно на другое, но, по крайней мере, теперь мы знаем о состоянии дел.
– Состояние дел таково, что мы застряли в деревне, – проворчала Агата.
– А мне показалось, что ты неплохо проводишь время с Уго, – поддразнила Бьянка.
Агата залилась румянцем.
– Синьора!
– У меня есть глаза, – пожала плечами та.
– Филомена слишком много болтает, – недовольно возразила горничная.
– Он хороший парень, – спокойно продолжала Бьянка. – Если хочешь выйти замуж, то во Флоренции такого вряд ли найдешь. Насколько мне известно, у Уго есть собственный дом.
– В котором живет престарелая мать, – поморщилась Агата. – Сомневаюсь, что он годится в женихи.
– Ах, понятно, – кивнула госпожа. – Значит, вот в чем проблема. Не забывай, что со временем она непременно разрешится сама собой.
На следующий день на виллу Люче Стелларе явился принц. Приехал он на мощном сером жеребце с черной гривой и черным хвостом, причем не по дороге, а по пляжу. Конь без труда преодолел ведущую к дому узкую крутую тропинку, и Примо заботливо укрыл его от дождя в конюшне. Гостя проводили в маленькую библиотеку, где в камине уютно горел огонь. От внимания Агаты не укрылась радость, вспыхнувшая в глазах синьоры.
– Амир! – восторженно воскликнула она и заметила в руках принца небольшой сверток.
– Не знаю, есть ли у вас шахматы. – Он показал доску и небольшую коробочку с фигурами из белого и красного мрамора.
– Но вы также не знаете, умею ли я играть. – На самом деле Бьянка играла мастерски.
– Если не умеете, научу, – невозмутимо ответил гость. – Ехать в город в эту мерзкую погоду совсем не хочется, а сидеть дома со слугами скучно. А вам не скучно?
Бьянка рассмеялась.
– Скучно.
В тот вечер они сыграли несколько партий подряд, но как только дневной свет начал меркнуть, принц поднялся.
– Мне пора. Надо добраться до дома до темноты, а то заблужусь и вместе с конем окажусь в море. Если дождь не закончится, завтра приеду пораньше. А если погода прояснится, вместе погуляем.
– Он вас немного развеселил, – одобрительно заметила Агата. – Хороший человек, даром что иноземец. Джемма сокрушается, что не успела накормить гостя.
– В следующий раз приглашу к обеду, – пообещала Бьянка. Той ночью она долго лежала под теплым пуховым одеялом, слушала, как стучит по черепичной крыше дождь, а потом как-то незаметно уснула. Джамиля по обычаю устроилась на подушке возле головы и умиротворенно замурлыкала, баюкая хозяйку и навевая сладкие сны, в которых та уже была свободна и вольна соединиться с принцем.
Отныне в солнечные дни соседи вместе ездили верхом по пляжу, а в ненастную погоду азартно играли в шахматы. Ночи становились все длиннее: приближалось семнадцатилетие Бьянки. Когда ей исполнилось пятнадцать, бедняжку разлучили с семьей и отправили в дом мужа. Но вот уже второй раз подряд она тихо праздновала день рождения в Люче Стелларе. Принц Амир неожиданно явился с подарком.
– Как вы узнали? – удивленно спросила Бьянка, горя желанием открыть белый шелковый мешочек. Не терпелось увидеть, что там.
– Птичка пролетала мимо и чирикнула, – с улыбкой ответил он, чрезвычайно довольный произведенным впечатлением. – Посмотрите же подарок.
Бьянка развязала тесемки, высыпала на ладонь содержимое и ахнула от восторга, увидев нитку черного жемчуга. Отложила мешочек и позволила ожерелью свободно стечь с пальцев.
– О, синьор, до чего же красиво! – воскликнула она и тут же огорченно вздохнула. – Но принять великолепный подарок не могу, и вы знаете, почему. – Хотела убрать ожерелье, однако Амир остановил. Взял нитку жемчуга и бережно надел через голову.
– Позвольте хотя бы раз увидеть украшение на должном месте. Готов подчиниться вашей воле и хранить подарок до тех пор, пока сможете принять его открыто. Сам выбирал каждое зернышко, чтобы убедиться, что ожерелье столь же безупречно, как и вы. – Он отошел на шаг и представил, как черный жемчуг будет смотреться на обнаженном теле.
Словно прочитав его мысли, Бьянка вспыхнула и потупилась. Горячий взгляд синих глаз обжигал и вовсе не спешил оторваться от жемчужин, нескромно спустившихся к впадинке меж грудями. Бьянка сняла драгоценный подарок, вернула на место и неохотно отдала шелковый мешочек.
– Спасибо за внимание, – поблагодарила она. – Никогда еще у меня не было такой красоты.
– Разве Ровере не осыпал вас драгоценностями? – ревниво осведомился Амир.
Бьянка засмеялась.
– Если не считать нескольких огромных безвкусных камней, которые я с радостью оставила ему, то нет. Он покупал то, что стоит больших денег, а не то, что по-настоящему красиво. Все ювелиры об этом знали. Тонкую работу он оставлял без внимания, зато сразу замечал крупные камни, которыми можно похвастаться.
По приглашению именинницы Амир остался к обеду. Джемма подала восхитительную белуху, обжаренную в масле и приправленную лимоном, а к ней гарнир из мелкой пасты, смешанной с рисом, оливковым маслом и душистыми травами. Появился на столе и жареный каплун, фаршированный шалфеем и луком. Хлеб полагалось макать в свежее оливковое масло, а в качестве основного напитка служило замечательное сладкое вино. Простой, но на редкость вкусный обед.
Трапеза подходила к концу, когда за окном послышался стук копыт.
Бьянка побледнела и испуганно вскочила. Неужели муж все-таки узнал, где она прячется? Надо было срочно бежать. Все что угодно, только не возвращение во Флоренцию, к Ровере!
– Агата, Агата, где ты? – от страха мысли путались; так недолго и с ума сойти.
Принц увидел в глазах ужас и тоже вскочил.
– Не бойтесь, я не дам вас в обиду!
В столовую вбежала взволнованная Агата.
– Пусть Примо оседлает моего коня, – приказала Бьянка. – Надо срочно уезжать! Быстрее, быстрее! Нельзя позволить ему меня схватить!
В дверь громко, настойчиво постучали.
– Посмотрите, кто там, – сурово распорядился принц.
– Нет, нет! Надо бежать! Нельзя медлить ни секунды! – Бьянка уже почти рыдала.
Стук повторился.
– Идите же! – приказал принц Агате.
Служанка неохотно направилась в переднюю и усилием воли заставила себя распахнуть дверь.
– Синьора! Ах, синьора! До чего же вы нас напугали!
На пороге стояла Орианна Пьетро д’Анджело.
– Входите, входите скорее! Госпожа, бегите сюда! Ваша матушка приехала!
Бьянка пулей вылетела из столовой и упала в распростертые объятия.
– Мама, мамочка! – она неудержимо расплакалась.
Орианна прижала дочку к груди. Слезы обжигали глаза, но рыдания чудом удалось сдержать.
– Бьянка, дорогая, – шептала она в черные волосы. – Не смогла провести без тебя еще один день рождения. – Она покрыла поцелуями мокрое лицо дочери. – Хотела бы привезти хорошие новости…
– Вы обедали, синьора? – осведомилась Агата и тут же сама ответила на вопрос: – Конечно, нет. Сейчас Джемма вас накормит.
– Мои люди… – начала Орианна.
– Не беспокойтесь, синьора. Примо и Уго отведут их на кухню, а лошадей поставят в конюшню. Все будут сыты и довольны.
Бьянка взяла матушку за руку и повела в столовую.
Принц немедленно подошел, чтобы поприветствовать новую знакомую.
– Синьора Пьетро д’Анджело, я – принц Амир ибн Джем. – Он заботливо усадил гостью по правую руку от Бьянки. – Сосед вашей дочери.
Удивить Орианну было нелегко, однако присутствие в доме красивого молодого мужчины оказалось совершенно неожиданным. Она озадаченно присела за дубовый стол. Нет, дочка не могла завести любовника.
– Мы вместе гуляем, ездим верхом, и время от времени принц обыгрывает меня в шахматы, – пояснила Бьянка и с улыбкой взглянула на красавца.
«Так женщина способна улыбаться только тому, кого любит, – подумала Орианна, – да и в голосе дочери появились нотки, которых прежде никогда не было. Матерь Божия! Только не позволь ей вести себя глупо и недостойно».
– И это все, что вы делаете вместе? – сухо уточнила синьора Пьетро д’Анджело.
Бьянка посмотрела озадаченно, как будто не поняла, о чем идет речь.
Принц, однако, оказался сообразительнее.
– Вы, синьора, вырастили свою дочь в строгости, – ответил он. – Я не намерен ни соблазнять ее, ни навлекать позор на вашу семью. – Он подошел к Бьянке, внезапно осознавшей намек и окончательно растерявшейся, и церемонно поцеловал руку. – Благодарю вас за гостеприимство.
– Вы приедете завтра? – спросила Бьянка, доверчиво глядя снизу вверх.
– Скорее, послезавтра, – ответил гость. – Матушка составит вам компанию; полагаю, ей есть что рассказать, иначе не стоило бы рисковать и пускаться в опасный путь. – Он прямо посмотрел на Орианну. – А вы уверены, синьора, что не привели за собой соглядатаев? Опрометчивый визит может поставить Бьянку под удар.
– Ровере сейчас в Риме, – пояснила матушка. – Путешествие мое было спланировано заранее, а уезжала я вовсе не из своего палаццо. Неужели считаете, что я способна выдать дочь?
Амир коротко кивнул и, не произнеся больше ни слова, повернулся, чтобы уйти.
– Ты разговаривала грубо, – спокойно заметила Бьянка.
– Этот мужчина – твой любовник? – без обиняков потребовала ответа Орианна.
– Разумеется, нет. Я замужем, несмотря ни на что. Воспитание не позволяет совершать опрометчивые поступки, а тем более вести себя недостойно, – с негодованием ответила Бьянка.
– В таком случае почему этот человек находился в твоем доме? Почему вы обедали вдвоем?
– Потому что он мой друг. Сегодня у меня день рождения, и Амир принес подарок, который пришлось отвергнуть как раз из соображений приличия. Я пригласила гостя за стол. А наедине мы никогда не остаемся: вокруг слуги. В наших отношениях нет двусмысленности, хотя, признаюсь честно, очень хотелось бы, чтобы было иначе. Он добр, чего никак нельзя сказать о моем муже, и, в отличие от Себастиано, относится ко мне с уважением. К тому же я взрослая женщина, а вовсе не наивная девочка, ослепленная мужским обаянием и красотой.
– Да, твой новый знакомый очень красив, – согласилась Орианна. – И невероятно горд. Но тебя действительно уважает: заметно с первого взгляда. Должна признаться, что забота о твоем добром имени впечатляет. А ему известно, в каком положении ты находишься?
– Известно ли, что я замужем, но жду развода? Да, известно.
Орианна кивнула.
– Завтрашний день проведу с тобой, а потом вернусь во Флоренцию. Джованни очень не хотел меня отпускать: опасался за нас обеих, но разлука стала невыносимой, и я воспользовалась отъездом Ровере в Рим. Твой дедушка прислал из Венеции отряд из полудюжины всадников; охрана надежная. Я выскользнула из калитки церковного сада и встретилась с ними неподалеку. Вернусь тем же путем, как будто всего лишь ходила к мессе. А если кто-то все-таки заметит мое отсутствие, то на любые расспросы готов ответ: несколько дней провела в ближайшем монастыре.
– Ты обмолвилась, что привезла мне плохую новость. Не томи, скорее расскажи!
Орианна печально вздохнула.
– Влиятельные знакомства твоего дедушки ограничиваются двумя пожилыми кардиналами. В то же время Ровере пользуется поддержкой важного родственника, а кроме того, сумел склонить на свою сторону еще нескольких высокопоставленных церковных чиновников со сходными вкусами. Так и случилось, что вопрос о твоем разводе передан на дальнейшее рассмотрение.
– Иными словами, муж победил. – Бьянка горестно покачала головой.
Орианна промолчала: возразить было нечего.
– Лучше умру, чем вернусь к нему, – с тихой решимостью заключила дочь.
– Ровере даже не расстроится, – возразила матушка. – Он игрок и заинтересован в одном: в достижении цели. Побег первой красавицы Флоренции после шести месяцев брака и требование развода стали серьезным ударом по его гордости, в то время как решение церковных властей отклонить ее просьбу об освобождении способно восстановить разрушенную репутацию. Помимо непосредственной выгоды есть и еще одна: откровенное благоволение Святого престола усиливает влияние Ровере во Флоренции. Медичи крайне недовольны.
