Текст книги "Ярость стрелка Шарпа"

Автор книги: Бернард Корнуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Делайте копии и получите деньги.

– В копиях нет необходимости. Я просто все перепишу, и мы сможем отпечатать их все сразу.

– Все сразу?

Чавес взял одну из сигар, раскурил ее от свечи и почесал живот.

– Англичане дают средства, которые поддерживают Регентство. Англичане снабжают нашу армию мушкетами. Англичане дают порох для пушек на городских стенах. Англичане содержат армию на Исла-де-Леон, которая защищает Кадис. Без Англии, святой отец, нет Кадиса. Если мы сильно раздразним англичан, они заставят Регентство закрыть газеты, и какая тогда польза от этих писем? Так выстрелим сразу из всех орудий! Дадим залп, который их уничтожит. Все письма, всю страсть, весь пот на простынях, всю ту ложь, что я пишу,– все сразу! Шлепнем одним изданием, а потом будь что будет.

Монсени задумчиво посмотрел на него. В том, что говорил этот человечишка, был определенный смысл.

– Но если они не закроют газету, мы останемся без писем.

– Есть и другие письма,– возразил Чавес.– Здесь,– он покопался в листах,– есть ссылка на последнее письмо его превосходительства, но самого письма нет. Я подозреваю, что это чудесное создание хранит его у себя.

– Да, у нее есть письма.

– Так достаньте их. А можете не доставать. Как хотите. Это неважно. Я журналист, святой отец, я сочиню сам.

– Публикуйте все сразу,– задумчиво сказал Монсени.

– Мне нужна неделя, и я перепишу, переведу и сочиню. Скажем, что англичане снабжают мушкетами повстанцев в Венесуэле и что они планируют распространять в Кадисе протестантскую ересь.– Он замолчал, посасывая сигару.– А еще мы скажем,– продолжал он уже спокойнее,– что они ведут переговоры о мире с Францией, чтобы дать Португалии независимость за счет Испании. Вот что мы сделаем! Дайте мне десять дней!

– Десять! – фыркнул Монсени.– Даю пять дней.

Широкая физиономия Чавеса приняла хитрое выражение.

– Я лучше работаю, святой отец, когда есть бренди.– Он посмотрел на пустой камин.– И еще здесь холодно.

– Через пять дней, Чавес,– сказал Монсени,– у вас будет золото, бренди и столько дров, сколько сможете сжечь. А пока – работайте.

Он запер дверь.

Отец Монсени уже чувствовал вкус победы.

Свежий южный ветер позволил дюжине кораблей отплыть в Португалию. Сержант Нулан со своими людьми отбыл на борту сторожевого корабля, который вез депеши в Лиссабон; но записки лорда Памфри сэру Томасу Грэму оказалось достаточно, чтобы стрелки Шарпа остались на острове. В тот вечер Шарп отправился искать их лагерь. Он переоделся в форму и взял в посольстве лошадь. К тому времени, как капитан добрался до лагеря, было уже темно, и он застал Харпера за попытками оживить гаснущий огонь.

– Там в бутылке ром, сэр,– Харпер кивнул в сторону каменной бутылки у входа в палатку.

– Где остальные?

– Там, где буду и я через десять минут. В таверне, сэр. Как ваша голова?

– Болит.

– Вы следите за тем, чтобы повязка была влажной? Помните, что говорил врач?

– Забыл.

– Сержант Нулан ушел со своими людьми. Отплыл на шлюпе в Лиссабон. Но мы остаемся, верно?

– Ненадолго.– Шарп неуклюже спешился. И что теперь, черт возьми, делать с лошадью?

– Так точно, сэр, мы уже получили приказ от самого генерал-лейтенанта сэра Томаса Грэма,– с гордостью сообщил сержант.– Доставил лорд Уильям Рассел. Никак не меньше.

Он вопросительно взглянул на капитана.

– У нас есть работа, Пэт,– сказал Шарп.– Надо проучить некоторых подонков в городе.

– Работа? – Радости в голосе Харпера не чувствовалось.

– Думаешь о Жоане?

– Думал, сэр.

– Это всего на пару дней, Пэт. К тому же немного заработаем.

Ему еще раньше пришло в голову, что лорд Памфри прав и что Генри Уэлсли мог бы раскошелиться, если ему вернут письма Он наклонился к огню – погреть руки.

– Достанем вам цивильную одежду, переберемся в Кадис на пару дней, а потом домой. Жоана тебя дождется.

– Надеюсь, дождется. А что вы будете делать с лошадью, сэр? Она же уходит.

– Черт возьми! – Шарп вернул кобылу на место.– Отведу ее в штаб к сэру Томасу. У него там конюшни. Мне все равно надо с ним повидаться. Хочу попросить об одолжении.

– Я поеду с вами, сэр,– сказал Харпер.– Он затушил огонь, и Шарп понял, что сержант ждал его. Великан ирландец забрал из палатки винтовку, семистволку и все прочее.– Ничего оставить нельзя, сэр. В этой армии од-

ни воры.– Харпер определенно оживился – не потому, что Шарп вернулся, а из-за того, что капитан вспомнил о Жоане.– Что за работа, сэр?

– Мы должны кое-что украсть.

– Боже, спаси Ирландию. А почему мы? Здесь полно воров!

– Им нужен вор, которому они могут доверять.

– Это будет потруднее. Давайте я поведу вашу лошадь, сэр.

– Мне надо поговорить с сэром Томасом,– сказал Шарп, передавая поводья,– а потом присоединимся к остальным. Да и выпить бы не помешало.

– Думаю, сэр Томас занят, сэр. Они тут все суетятся с самого утра. Похоже, что-то затевается.

Городок был маленький. Улицы Сан-Фернандо оказались просторнее закоулков Кадиса, а дома – ниже. На углах кое-где горели лампы, свет струился из таверн, где напивались британские и португальские солдаты, за которыми следили вездесущие провосты. Сан-Фернандо стал гарнизонным городком, пристанищем для пяти тысяч солдат, присланных охранять перешеек. Шарп спросил одного из провостов, где квартирует сэр Томас. Ему указали улочку – она вела к причалам за протокой, которая превращала перешеек в остров. Два больших факела горели снаружи штаб-квартиры, освещая группу оживленно разговаривающих о чем-то офицеров. Среди них был и сэр Томас. Он стоял на крыльце и раздавал указания. Что-то затевалось, Харпер, похоже, не ошибся. Увидев Шарпа, генерал, однако, шагнул к нему.

– Шарп! – воскликнул он.

– Сэр?

– Молодцом! Вы с нами? Отлично! Уилли, присмотрите за ним.

Больше сэр Томас ничего не сказал, развернулся и зашагал к протоке в компании нескольких офицеров. Лорд Уильям Рассел повернулся к Шарпу.

– Идете с нами? Хорошо!

– Иду куда? – спросил Шарп.

– Охотиться на лягушек, конечно.

– Лошадь нужна?

– Боже милосердный, нет, если только она не умеет плавать.

– Могу я поставить ее в конюшню?

– Пирс! – крикнул лорд Уильям.– Пирс!

– Я здесь, ваша светлость. Здесь. Как всегда, сэр. Кривоногий кавалерист, годившийся лорду Уильяму

в отцы, появился из переулка за штаб-квартирой.

– Ваша светлость забыли саблю вашей светлости.

– Боже милостивый, неужели? И правда. Спасибо, Пирс.

Лорд Уильям взял протянутую саблю и вложил ее в ножны.

– Присмотрите за лошадкой капитана Шарпа, Пирс? Хороший малый. Уверены, что не хотите пойти с нами?

– А завтрак вашей светлости?

– Верно, Пирс, завтрак. Надеюсь, бифштекс?

– Могу я пожелать вашей светлости удачной охоты? – спросил Пирс, стряхивая пыль с эполета лорда Уильяма.

– Удивительно мило с вашей стороны, Пирс, благодарю. Поехали, Шарп, хватит трепаться. Поймаем волну.

Лорд Уильям трусцой отправился за сэром Томасом. Сбитые с толку Шарп и Харпер поспешили за ним к длинной пристани, где в слабом лунном свете капитан увидел забирающихся в лодки красномундирников.

Генерал Грэм был в черных сапогах, черных же бриджах, красном мундире и черной треуголке. На поясе у него висел клеймор. Он разговаривал с каким-то морским офицером, но остановился, чтобы еще раз поприветствовать Шарпа.

– Молодчина! Как голова?

– Жить буду, сэр.

– Вот это дух! Там наша лодка. Забирайтесь.

Лодка была большой плоскодонной шаландой и управлялась командой из десяти матросов с длинными веслами. Прыжок – и они на широкой корме. Трюм уже был заполнен ухмыляющимися красномундирниками.

– Какого черта мы делаем? – спросил Харпер.

– Будь я проклят, если знаю,– ответил Шарп,– но мне надо поговорить с генералом, и, похоже, лучшего случая не будет.

Четыре другие шаланды встали у них за кормой и теперь медленно заполнялись солдатами. Офицер-сапер бросил на последнюю шаланду моток запального фитиля, затем его люди спустили в трюм бочонки с порохом. Лорд Уильям Рассел спрыгнул позади Шарпа, тогда как генерал Грэм, который остался на пристани практически в одиночестве, прохаживался над шаландами.

– Ребята, не курить! – призвал генерал.– Нельзя, чтобы французы нас заметили только из-за того, что кому-то захотелось раскурить трубку. И не шуметь. Проверьте, черт возьми, чтоб мушкеты были не взведены. И расслабьтесь, слышите? Отдыхайте.

Он повторил указания каждой шаланде, затем забрался на переднюю. На корме вполне хватало места для дюжины офицеров, которые могли постоять там и даже посидеть, не стесняя матроса, который управлялся с румпелем.

– Вот те мошенники,– сказал сэр Томас Шарпу, указывая на красномундирников в трюме,– из Восемьдесят седьмого. Вы же оттуда, парни? Чертовы ирландские бунтовщики, а?

– Так точно, сэр! – отозвались несколько голосов.

– И по эту сторону ворот ада лучших солдат не найти,– заявил сэр Томас довольно громко, чтобы его услышали ирландцы.– Рад, что вы с нами, Шарп. Добро пожаловать.

– Добро пожаловать, сэр? Куда?

– А вы не знаете? Тогда что вы здесь делаете?

– Пришел попросить вас об одной любезности, сэр.

Сэр Томас рассмеялся.

– А я-то думал, вы хотите с нами. Ну ладно, это подождет, Шарп, подождет. У нас есть работа.

Шаланды отчалили и двинулись цепочкой по каналу через болото.

Впереди, к северу и востоку, в ночи возник длинней, низкий, черный силуэт полуострова Трокадеро. Вспышки света выдавали расположение французских фортов. Лорд Уильям сказал, что их три. Самый дальний – и ближайший к Кадису – Матагорда. Именно его артиллерия наносила городу самые большие разрушения. К югу от него лежал форт Сан-Хосе, а еще южнее и ближе всего к Исла-де-Леон – форт Сан-Луис.

– Вот что мы делаем,– объяснял лорд Уильям.– Плывем мимо Сан-Луиса к реке. Устье реки – протока. Достигнув ее, мы окажемся как раз между Сан-Луисом и Сан-Хосе. Продольный огонь…

– А что в протоке?

– Пятьгромадных зажигательных плотов.– Сэр Томас Грэм, услышав вопрос Шарпа, сам ответил на него.– Эти поганцы только и ждут свежего северного ветра, чтобы отправить их на наш флот. Не дождутся.

Флот, состоящий в основном из небольших каботажных и нескольких более крупных торговых судов, был призван перебросить людей Грэма и испанскую армию генерала Лапены на юг. Им предстояло высадиться на побережье, пройти маршем на север и атаковать вражеские осадные позиции с тыла.

– Сегодня ночью мы взорвем плоты,– продолжил сэр Томас.– Будем на месте после полуночи. Надеюсь, вы окажете честь восемьдесят седьмому?

– С удовольствием, сэр.

– Майор Гоуг! Знакомы с капитаном Шарпом?

Из-за спины сэра Томаса вышел офицер.

– Нет, сэр,– ответил Гоуг,– но насколько я понимаю, вы из Талаверы, Шарп?

– Шарп и его сержант, Хью, просят оказать им честь сражаться этой ночью с вашими парнями,– сказал сэр Томас.

– Будем рады, сэр.– В голосе Гоуга слышался слабый ирландский акцент.

– Предупредите своих людей, что у них два заблудших стрелка, хорошо? – сказал сэр Томас.– Мы же не хотим, чтобы ваши головорезы подстрелили солдат, захвативших французского Орла. Вот так, Шарп. Майор Гоуг высадит своих ребят на южном берегу. Там есть какая-то стража, но с ней вы легко справитесь. Думаю, потом французы вышлют из форта Сан-Луис подкрепление, так что будет весело.

План сэра Томаса заключался в следующем: высадить людей с двух шаланд на южном берегу и еще с двух на северном, оттеснить французов и защищать протоку от возможных контратак. Тем временем пятая баржа с саперами пройдет вверх по течению к зажигательным плотам, захватит их и заложит взрывчатку.

– Будет похоже на ночь Гая Фокса,– свирепо заключил сэр Томас.

Шарп устроился на палубе. Лорд Уильям Рассел принес холодную колбасу и флягу вина. Колбасу порезали кусочками, флягу пустили по кругу. Шаланда шла ровно, рассекая волны. Возле рулевого стоял испанец.

– Наш проводник,– объяснил сэр Томас.– Рыбак. Хороший человек.

– Он ведь не ненавидит нас, сэр? – спросил Шарп.

– Ненавидит?

– Сэр, мне постоянно говорят, что испанцы нас ненавидят.

– Он ненавидит французов. Как и я, Шарп. В этой юдоли слез неизменно только одно – ненависть к проклятым французам.– В искренности чувств генерала можно было не сомневаться.– Надеюсь, вы ненавидите французов, Шарп?

Шарп медлил с ответом. Ненавидит ли он французов? Он не был в этом уверен.

– Мне эти сволочи не нравятся,– ответил он.

– А мне нравились,– сказал сэр Томас.

– Нравились? – удивился Шарп.

– Они мне нравились,– повторил сэр Томас, всматриваясь в огоньки за амбразурами фортов.– Они нравились мне, Шарп. Я приветствовал их революцию. Верил, что это рассвет человечества. Свобода? Равенство? Братство? Я верил в это тогда и сейчас верю, но теперь ненавижу французов. Ненавижу их с того дня, как умерла моя жена.

Шарп чувствовал себя почти так же неудобно, как и в тот момент, когда посол признался, что имел глупость писать любовные письма шлюхе.

– Мне очень жаль, сэр,– пробормотал он.

– Это случилось девятнадцать лет назад,– сэр Томас, казалось, не заметил неуместного сочувствия Шарпа,– на южном побережье Франции. Двадцать шестого июня тысяча семьсот девяносто второго года… В тот день умерла моя дорогая Мэри. Мы отнесли ее тело на берег, положили в гроб, и так как я хотел похоронить ее в Шотландии, то мы наняли баржу, которая должна была отвести нас в Бордо. Там я рассчитывал найти корабль, чтобы отплыть домой. И сразу за Тулузой, Шарп,– голос генерала, по мере того как он излагал историю, переходил в рычание,– толпа полупьяных французских подонков настояла на обыске баржи. Я показал им разрешение, умолял их, умолял проявить уважение, но они не слушали меня, Шарп. На них была французская форма, они разломали гроб и надругались над ней. С того самого дня, Шарп, в моем сердце нет ни капли симпатии к этой проклятой нации. Я вступил в армию, чтобы отомстить, и каждый день молю Господа дать мне прожить столько, чтобы увидеть, как подохнет последний француз.

– Аминь,– произнес лорд Уильям Рассел.

– И сегодня ради Мэри,– сказал сэр Томас с наслаждением,– я убью еще нескольких.

– Аминь,– проговорил Шарп.

С запада подул ветерок. В Кадисской бухте поднялись небольшие волны, по которым ползли пять шаланд – бесшумные, незаметные, слившиеся с черной водой. Было не очень холодно, но зябко, и Шарп пожалел, что не

надел шинель. Слева, милях в пяти к северу, на фоне белых стен мерцали огни Кадиса – бледная полоска света между морем и небом, а ближе, примерно в миле к западу, струился желтый свет кормовых фонарей стоящих на якоре кораблей. Здесь, в сердце бухты, не было света – только всплески черных весел.

– Было бы быстрей,– прервал затянувшееся молчание сэр Томас,– отправиться из города, но французы сразу же узнали бы, что мы идем. Поэтому я не рассказал вам об этом маленьком приключении прошлой ночью. Обронил бы хоть слово о наших планах, и французы узнали бы об этом еще до завтрака.

– Сэр, вы думаете, у них есть шпионы в посольстве?

– Их шпионы повсюду, Шарп. Город наводнен ими. Донесения передают через рыбаков. Эти сволочи уже знают, что мы высылаем армию для атаки на их осадные позиции, и я подозреваю, маршал Виктор знает о моих планах больше меня.

– Шпионы – испанцы?

– Полагаю, что да.

– Почему они служат французам, сэр?

Сэр Томас хмыкнул.

– Ну, некоторые из них думают, Шарп, как и я раньше, что свобода, равенство и братство – это прекрасно. Так и есть, но, видит бог, французы тут ни при чем. А некоторые просто ненавидят британцев.

– Но почему?

– У них много причин, Шарп. Боже всемогущий, всего лишь четырнадцать лет назад мы обстреливали Кадис! А шесть лет назад разбили их флот у Трафальгара. Большинство здешних торговцев верят, что мы хотим помешать их отношениям с Южной Америкой, чтобы взять торговлю в свои руки. И они правы. Конечно, мы все отрицаем, но пытаемся сделать это. Они считают, что мы подстрекаем к мятежу их южноамериканские колонии, и это недалеко от истины. Мы действительно поддерживали бунтовщиков, а сейчас притворяемся, что не делали этого. Есть еще и Гибралтар. Его они нам не простят.

– Я думал, они отдали его нам, сэр.

– Да, отдали, по условиям Утрехтского мирного договора, заключенного в тысяча семьсот тринадцатом году, но они были полными идиотами, когда подписали его, и прекрасно это понимают. Поэтому многие ненавидят нас, а теперь еще французы распускают слухи, что мы собираемся захватить и Кадис! Видит бог, это не так, но испанцы хотят этому верить. А некоторые искренне полагают, что союз с французами для их страны гораздо выгоднее дружбы с англичанами, и я не уверен, что они не правы. Но мы здесь, Шарп, мы – союзники, нравится нам это или нет. И многие испанцы ненавидят французов больше, чем не любят нас, так что надежда есть.

– Всегда есть надежда,– бодро заметил лорд Уильям Рассел.

– Да, Уилли, возможно,– кивнул сэр Томас,– но когда от Испании остался один Кадис, а лорд Веллингтон владеет лишь небольшой территорией вокруг Лиссабона, трудно представить, как мы погоним проклятых французов в их свинарники. Если бы у Наполеона была хоть капля здравого смысла, он вернул бы Испании ее короля и заключил мир. И с нами было бы покончено.

– По крайней мере, португальцы на нашей стороне,– сказал Шарп.

– Верно. Они отличные ребята. В моем распоряжении их две тысячи.

– Если, конечно, они будут драться,– заметил с сомнением лорд Уильям.

– Будут,– сказал Шарп.– Я был при Буссако. Они дрались.

– И что случилось? – спросил сэр Томас.

Пока шел разговор, баржа подошла к заросшему тростником побережью полуострова Трокадеро. Теперь до форта Сан-Луис было рукой подать. Форт стоял в нескольких сотнях шагов от берега, там, где болота уступали место твердой земле, способной выдержать массивные бастионы.

За заполненным водой рвом Шарп видел полоски света над бруствером. Французы допустили ошибку. Шарп подозревал, что часовые поставили жаровни на стрелковых ступеньках, чтобы не замерзнуть, и даже небольшой свет не позволял им разглядеть на отмели хоть что-нибудь. Больше опасности представляли, однако, не часовые форта, а сторожевые лодки, и сэр Томас шепотом потребовал держать ухо востро.

– Слушайте их весла.

У французов была примерно дюжина сторожевых лодок. В сумерках они патрулировали у низких берегов Трокадеро, но сейчас пропали. Возможно, они были в глубине бухты, или, что более вероятно, свежий ветер отогнал их в протоку. Сэр Томас подозревал, что команды лодок состоят из солдат, а не из моряков.

– Мерзавцы шныряют где-то здесь, а? – прошептал он.

Кто-то тронул Шарпа за плечо.

– Это майор Гоуг,– сказал голос из темноты,– а это прапорщик Кеог. Оставайтесь с ним, Шарп, и я гарантирую, что мы вас не подстрелим.

– Может быть, не подстрелим,– поправил майора прапорщик Кеог.

– Может быть, он не подстрелит вас,– принял поправку майор Гоуг.

Впереди показался свет, и Шарп увидел, что прапорщик Кеог совсем еще юн и у него худощавое, живое лицо. Свет шел от костров в лагере, примерно в четверти мили впереди. Шаланды свернули в протоку, держась подальше от камышей, растущих на мелководье. Костры горели там» где французы охраняли зажигательные плоты. Черные весла едва касались воды. Морской офицер удачно выбрал время. Они прибудут на место сразу же после прилива, и прибывающая вода протащит шаланды против небольшого течения. Когда набег закончится, начнется отлив, и вода поможет британцам уйти. Французы до сих пор никого не заметили, хотя часовые, несомненно, стояли на посту, так как Шарп видел синюю форму с белым перекрестьем ремней возле одного из костров.

– Ненавижу их,– тихо сказал сэр Томас.– Боже, как же я их ненавижу.

Шарп увидел длинную полоску света над бруствером форта Сан-Хосе. До него было около полумили. Французы вполне могли изрешетить протоку градом картечи, представляющей собой мушкетные шарики, помещенные в жестяные коробки. Сотни свинцовых шариков разлетались, как утки на охоте. Шарп ненавидел картечь, как и все пехотинцы.

– Спят, ублюдки,– пробормотал лорд Уильям.

Шарпу стало вдруг не по себе. Он договорился встретиться с лордом Памфри в полдень, чтобы узнать, нет ли от шантажистов новых посланий. Скорее всего, новостей нет, и все же его место в Кадисе, а не здесь. Он должен служить Генри Уэлсли, а не генералу Грэму, однако сейчас он здесь и может только молиться, чтобы его этой ночью не разорвало картечью. Шарп потрогал палаш и пожалел, что не наточил клинок перед битвой. Он любил идти в бой с наточенным клинком. Потрогал винтовку. Не многие офицеры носили винтовки, но Шарп не был похож на большинство офицеров. Он родился в нищете, вырос на улице и там же научился драться.

Нос шаланды мягко ткнулся в глину.

– Убьем парочку мерзавцев,– мстительно сказал сэр Томас.

Первые отряды сошли на берег.