Текст книги "Терминаторы"

Автор книги: Беркли Мазер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Я выплеснул виски ему в физиономию. Гаффер привстал, затем снова сел и принялся вытирать лицо замызганным носовым платком.

– Ладно, – буркнул он, – эмоции в сторону. Ты мне нужен для этой работы. Насколько я смог понять, ты все ещё с нами?

– До следующей твоей выходки, – заверил я.

– Я прослежу за этим. Не люблю, когда расплескивают драгоценную влагу. На этом все. Распутаешь клубок – расплата будет щедрой. Таких денег ты ещё в руках не держал. Они тебе ещё пригодятся, ублюдок чертов. Больше тебе уже никогда на меня не работать.

– Рад за себя, – огрызнулся я. – Если хочешь, начнем прямо сейчас.

– Нет желания. Ты мне нужен, Риз, а раз так, я пока буду тебя лелеять, – Гаффер потянулся за бутылкой и впервые за все время нашего знакомства налил себе приличную порцию чуть дрогнувшей рукой. – Но, когда дело будет сделано, независимо от исхода – сам увидишь.

– Тебе меня не испугать, Гаффер, – усмехнулся я, но в душе чувствовал совсем иное. Точное попадание в цель, именно этого он и добивался. Нет уж, я снова налил себе виски, и мы продолжили, как ни в чем не бывало. Мне очень хотелось, чтобы это было правдой.

– Хорошо, я остаюсь в деле. Какой расклад? С твоей точки зрения, разумеется.

– Нет у меня никакой точки зрения, – он залпом опустошил бокал. – Мне известно не больше тебя. Поляновский собирался сбежать к американцам. Самолет был захвачен неизвестными. Эти люди в обмен на него потребовали освобождения нескольких заштатных политзаключенных. Индийское правительство дало согласие. Они повысили ставки и потребовали ещё и деньги. Их условия снова приняли. Затем им понадобился какой-то араб. Снова согласие. Араб убит, захвачен Уэйнрайт. Наступает затишье, но сумма выкупа растет как на дрожжах.

Каждый раз мы действуем самостоятельно. Вот какая обстановка сложилась на данный момент. Хорошо, что же нам ещё нужно? Первое и самое важное – нам нужен живой Поляновский, поскольку только он знает, где спрятаны его записи. Естественно, нам бы хотелось обойтись без выкупа, но дело такой важности, что при необходимости мы можем и заплатить. Я говорю "мы", поскольку здесь участвуют американцы.

– Они работают совместно с нами?

– Можешь быть в этом уверен, но другими путями, так что тебе конкуренция не угрожает. Мы сообщаем обо всем, что удалось выяснить, и наоборот. Если удастся напасть на след Поляновского, но мы не сможем его оттуда вытащить, придется его ликвидировать. Это остановит финансовый водоворот. Все ясно? Возражений нет?

– Нет.

– Ладно. Теперь – что нам известно о похитителях? Ответ прост ничего. Поначалу мы подозревали в этом самих русских, но теперь эта версия отпала...

– Разве? – перебил я. – Им нужна твердая валюта, так почему бы не добыть её таким способом? Получить деньги и надуть при передаче?

– Как, черт возьми, они это сумеют? – потерял терпение Гаффер. – Им прекрасно известно, что мы предприняли все меры безопасности.

– Я хотел сказать, Поляновского нам могут передать в таком состоянии, что от него будет мало проку. Такие случаи бывали.

– Все возможно, – кивнул он, – но маловероятно. По нашим сведениям, русские торгуются за него всерьез. Им нужно превзойти американцев.

– Ну хорошо, тогда остаются только китайцы.

– Послушай, Риз, единственная вещь, на которую я мог бы поставить свое жалование и будущую пенсию (а она для меня ценнее доброго имени моей матери) – это полнота и точность нашего списка Эф-И-32. Можешь считать это комплиментом. Ты сам помогал его составлять. Так вот, в этом деле никто из них не участвует.

Такое утверждение было непоколебимо, как основы нашего дела. Этот список с постоянными, почти ежедневными коррективами строго соответствовал сложившемуся на данный момент положению и содержал имена всех европейцев, подозреваемых в связях с китайцами. Ведь те по вполне понятным причинам не могли сами участвовать в разведывательной деятельности на Западе, как впрочем и мы в Китае.

– Тогда кто же? – спросил я.

– Лишний джокер в колоде. Некая организация, действующая в собственных интересах – чисто денежных.

– Клянусь Богом, у них должны быть обширные связи.

– Если не ошибаюсь, организация действительно солидная. И отличается от прочих не только масштабами. Мы чувствуем себя как футболисты высшего дивизиона, вышедшие на матч с лучшей хоккейной командой.

– Другими словами, организованная преступность?

– Вот именно.

– Мафия?

– Ни в коем случае.

– Откуда такая уверенность?

– На первый взгляд полиция не слишком успешно противодействует мафии, но в действительности каждый их шаг под контролем. В Америке с "Коза Нострой" прекрасно справляется ФБР, а по другую сторону океана – Интерпол. Организация такого масштаба не могла остаться незамеченной.

– Но в деле явная политическая направленность, – упорствовал я.

– Я так не считаю, – с апломбом заявил Гаффер. – Да-да, я знаю, поначалу они требовали освобождения политических заключенных, но, по-моему, это всего лишь уловка. Разве не видишь? Придав делу политическую окраску, они столкнули лбами все разведывательные службы мира, больно задев их самолюбие. Но самое важное – им удалось затруднить действия обычной полиции. Несколько недель об этом деле кричат все газеты, радио, телевидение, тем временем они благополучно прячут своего узника. Когда начинается настоящий бизнес, венчают дело деньги.

– Вот здесь-то все и всплывет. Таких денег не скроешь.

– Ошибаешься. Чем больше, тем безопаснее. Швейцарские банки никогда не сообщают об источниках своих поступлений. Выкуп почти наверняка отмоют где-нибудь в Лозанне. В течение недели его несколько раз поменяют: доллары на фунты, фунты на лиры, песеты, бельгийские франки. Первоначальные доллары не вернутся в оборот ещё не меньше года, а потом появятся мелкими партиями в Кейптауне, Буэнос-Айресе, странах Персидского залива. Попробуй тогда распутать этот клубок!

– Ясно, – процедил я, – но пока это только версия. Деньги ещё не уплачены.

– Речь идет не о выкупе за Поляновского, ведь это не первый всплеск их активности. Если моя теория верна, эти ребята открыли бизнес пару лет назад. Начали с чисто воздушного пиратства: Куба, Иордания, Греция. Дуло пилоту под ребра – и можешь выбирать пункт назначения. Тогда авиакомпании ужесточили меры безопасности. Эти парни предприняли контрмеры, но затем ведущие авиакомпании сделали захват самолета делом почти безнадежным, так что банда переключилась на обычный, старый как мир киднэппинг. Начали с французского магната, за ним последовал младший сын немецкого банкира. За первое дело они получили сотню тысяч – жалкие гроши по сравнению с их прежними ставками, пролетели на полторы сотни тысяч баксов, что просили за ребенка, и едва не угодили в руки полиции. Можешь сказать, почему?

Я только мотнул головой.

– Потому что полиция разных стран тесно сотрудничает между собой – и напрямую, и через Интерпол. В нашем деле такое не принято. Я уже говорил, стоит придать событиям политическую окраску, – и все начинают действовать порознь. Глава Скотланд-ярда может сидеть за одним столом с коллегой из Сюрте, ФБР, Криминаль полицай и карабинерами, причем все будут играть в открытую. Можешь ты нас представить за таким занятием? Это будет против законов природы. Таким раскладом им хотелось убрать со сцены полицейских. К тому же, имея дело с государственными финансами, можно вздувать ставки до заоблачных высот. Кто и как смог бы получить разом двадцать миллионов из частных источников?

– Какая часть твоей теории опирается на факты, а какая – плод умозаключений? – ехидно поинтересовался я.

– Пять и девяносто пять процентов соответственно, – не задумываясь, выпалил он.

– Так дай мне эти пять.

– Год назад в Южной Америке банда похитила двух иностранных дипломатов. Уже тогда они выступали под личиной маоистов, потребовали освобождения неких политических узников, которых следовало переправить в Алжир. Одно правительство согласилось, но другое заартачилось, и их дипломата прикончили.

– Я помню эти события, но тогда речь не шла о деньгах.

– Еще как шла, – решительно возразил он. – По миллиону баксов за каждого. Эти детали скрыли от широкой публики. Ни одно правительство не захочет выглядеть скопищем скряг, торгующихся за человеческую жизнь. Блеф с политическими заключенными стал их принципом. Ту компанию действительно отправили в Алжир. Они и сейчас там обитают, побираясь по базарам, никому не нужные и всеми забытые.

– И это твои факты? Где ты их раздобыл?

– Где я получил эти сведения, особого значения не имеет, но если ты придерживаешься противоположной точки зрения, то источником информации послужили высшие чины уругвайской, бразильской и западногерманской полиции. Они были вне себя от ярости, когда наша контора отстранила их от дела.

– А что сейчас мешает нам подключить полицию?

– Американцы благоразумно предпочитают работать со своей собственной полицией, ЦРУ действует через ФБР. Наша полиция держится в стороне, поскольку банда действует за пределами Англии. Но все зависит от обстоятельств, и если это будет в их интересах, они легко изменят свое мнение. Индийскую полицию мне удалось заставить действовать только после титанических усилий. Но ты же знаешь, что случилось с Надкарни. После его гибели они сразу все свернули. Пакистан? И думать нечего. У них на уме только постоянно тлеющий конфликт с Индией. Остаются русские. Вряд ли нужно тебе доказывать бесперспективность подобной затеи.

– Придется полагаться на собственные силы?

– Вот именно. И в данный момент наша задача – установить возможную связь между засадой и людьми, засевшими в Ситло.

– А нас только двое.

– Два с половиной. Я задержусь здесь, пока мы не закроем это дело или потерпим крах.

– И кто же будет половиной?

– Хоть ты и выплеснул мне в лицо бокал виски, хамить все-таки не стоит. Уэйнрайт сойдет за мальчика на побегушках.

– Ничего не выйдет, – резонно заметил я. – По двум причинам. Если Уэйнрайта отстранить от задания, тебе придется удерживать его от самодеятельности, а если дать ему шанс, он и так вполне справится.

– Я просто пошутил, – буркнул Гаффер. – Какова же вторая причина?

– У меня нет желания брать тебя в Ситло. Это не твой профиль.

– Хватит чушь нести, думаешь, я идиот? Я обоснуюсь здесь и буду осуществлять общее руководство.

– А Йев разделяет твою точку зрения?

– Оставь Шалома плюс всех прочих сирот на мое попечение, – заявил он, и это было первым намеком на его членство в нашем клубе, но никакой особой радости от этого я не испытывал.

– Насколько Уэйнрайт посвящен в наши планы?

– Знаком с основными положениями, но никаких деталей. Все остальное на твое усмотрение в зависимости от ситуации. Ему известно, что вся ответственность за проведение операции лежит на тебе, и на этот счет никаких осложнений не предвидится.

– Хорошо, может, начнем инструктаж?

– Как угодно. Чем раньше, тем лучше.

– Мне нужны карты и Уэйнрайт, – я ожидал возражений, но он только согласно кивнул, и я плеснул в свой бокал ещё немного виски. Пока все шло довольно гладко, но напряжение не спадало. Физиономия Гаффера наконец-то познакомилась с содержимым моего бокала. Когда все кончится, нужно будет оценить ситуацию. По крайней мере, мне не придется делать выбор. Это дело станет моей последней работой на него. А я не представлял себе возможность работать на кого-то еще.

Гаффер вскоре вернулся с охапкой военных карт Индии под мышкой, за ним с абсолютно отрешенным лицом появился Уэйнрайт.

– Ладно, приступим. Йев обещает отправить вас туда вертолетом этой ночью.

Глава пятнадцатая.

Эти карты были получше, чем те, что давал мне Уэйнрайт. Но и на них Ситло предстал буквально крошечной точкой среди неизвестности. Окрестные склоны были отмечены как "неисследованные", на сто пятьдесят миль вокруг ни дорог, ни железнодорожных путей, и хотя тропа в Индию отмечена четко, надпись гласила о её "непроходимости с ноября по май". Стоял октябрь, а от Лахора, лежавшего дальше к юго-западу, его отделяло ровно двести миль.

– Пусть тебя это не тревожит, – прочитал мои мысли Гаффер. – Мы можем подобрать вас при первой же необходимости.

– Как ты об этом узнаешь?

– Возьмешь с собой коротковолновую рацию. Радист у Йева будет каждый вечер с десяти до двенадцати ждать твоего сообщения на определенной частоте.

– Сколько весит эта чертова штуковина? – поинтересовался я с кислой миной, поскольку вообще терпеть не мог радиостанций. Тем более, если их приходилось таскать на своем горбу.

– Какое это имеет значение? – возмутился Гаффер. – Спрячешь её поблизости от места высадки, будет всегда под рукой.

– Отлично, – хмыкнул я. – Особенно если учесть, что нас будут разделять пятьдесят миль гористой местности, и при условии, что не сядут батареи.

– Просвети его на сей счет, – устало буркнул он Уэйнрайту.

– Абсолютно инертный запечатанный контейнер. Перед связью зальешь кислоту, – и готово.

– Такие вещи входят в курс подготовки. Жаль, что тебе ни разу не довелось его пройти.

Этот пунктик всегда служил источником напряженности в наших отношениях. Гаффер гордился шпионской школой, открытой им в большом загородном доме в окрестностях Вирала, и был склонен объяснять мой отказ пройти курс обучения личной неприязнью.

– Я знаю, что у Йева собственный центр связи, но не может же он просто так взять и вызвать вертолет? По-моему, частные полеты в здешних краях резко ограничены.

– Но не для Йева. Он – субподрядчик индийской программы борьбы с селевыми потоками, и его техники ведут воздушную разведку.

– Даже если и так, – с сомнением в голосе заметил я, – полет может вызвать массу вопросов. Они работают в северо-западном направлении, а наш маршрут лежит почти строго на восток и проходит над зоной, контролируемой военными.

– Пусть это тебя не тревожит, – отрезал Гаффер. – Сиди в кабине и наслаждайся пейзажем. Йев не станет из любви к нам рисковать дорогостоящей вертушкой. Он свое дело знает. К тому же тот парень, которого ты видел своими глазами, проделал этот путь без особых проблем, верно?

Конечно, все это было правдой, и его слова придали мне уверенности. Я ткнул пальцем в крошечный четырехугольник, обозначавший заброшенную взлетно-посадочную полосу.

– Вот цель его полета. Другой информации у нас нет. Поэтому хорошо бы нам высадиться хотя бы милях в десяти от нее. Наш пилот знаком с местностью?

– Йев говорит, летчик – человек новый.

– Я хочу его видеть, и немедленно.

– Невозможно. Он вылетел с техниками и до вечера не вернется.

– Тогда операцию придется отложить, – решительно потребовал я.

– Это не в наших силах, – возразил Гаффер. – Извини, Риз, но так сложились обстоятельства. Завтра он должен продолжать работу по программе, и одному Богу известно, насколько это его задержит. Сегодняшняя ночь – наш единственный шанс, и то ему придется крутиться, как белка в колесе.

– А ты отдаешь себе отчет, что мы от него требуем? – вскипел я. Полет вслепую, без ориентиров, если не считать нескольких отблесков керосиновых ламп в деревнях, которые даже не отмечены на карте. Ему придется найти Ситло, затем определить местонахождение посадочной полосы и только потом без ориентиров, в кромешной темноте, найти площадку для посадки... Задача просто невыполнимая.

– Возможные проблемы мы уладим немедленно, а на невозможное времени потребуется немного больше, – продекламировал он. – Значит, ты собираешься проделать весь путь на своих двоих? И такой план выглядит вполне реальным, верно?

Подобная альтернатива особого энтузиазма у меня не вызывала. Я покосился на Уэйнрайта, но с этой стороны помощи ждать не приходилось. Он безучастно ждал исхода нашей перепалки.

– Квалификация пилота сомнений не вызывает? – пошел я на попятный.

– Держите меня! Он – человек Йева, а этот фрукт требует за свои деньги только первоклассный товар. Давай спросим его самого.

Гаффер вышел и через несколько минут вернулся в сопровождении Йева Шалома, который задумчиво поджал губы и поглаживал подбородок.

– Это хороший человек, Идвал, – начал он. – Я не беру на службу кого попало. Парень не только управляет машиной, но и сам её обслуживает. Да, свое дело он знает...

– Но? – я пристально следил за его реакцией.

– Он прибыл из Лондона, – развел руками Шалом, – по рекомендации компании, которая поставляет вертолеты...

– Так в чем же дело? Давай, Йев, не крути. Это на тебя не похоже.

– Да не кручу я, – возмутился он. – Просто хочу сказать, стараясь не вызвать у тебя ненужных сомнений, что ему ещё ни разу не приходилось выполнять заданий деликатного характера. Полная откровенность, летал он только с санкции официальных властей. Твоя работа тайная, к тому же опасная. Поэтому мне придется заранее его предупредить, и он, если захочет, вправе отказаться. Парень он молодой, риска не боится, тем более, что мистер Гаффни готов платить по самым высоким ставкам, и вряд ли откажется. Но вот насчет... станет ли он впоследствии молчать... – Йев снова развел руками.

– Другими словами, язык у него длинноват?

– Откуда мне знать, Идвал Риз? Моя работа такой осторожности не требует. Я могу предупредить его, но давать гарантии...

– Бог свидетель, я тоже этого не могу, – вклинился Гаффер. – Он получит за полет хорошие деньги, но при условии соблюдения трех принципов: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Если, конечно, ему дорога его жизнь.

– Пустая угроза, – хмыкнул Йев.

– Ты так считаешь? – усмехнулся Гаффер.

– Я это знаю, друг мой, – ответил Йев. – Молодой человек работает на меня. Даже во время этого полета он остается моим человеком. Мне не хотелось бы, чтобы с моими людьми обходились столь же резко, как с вашими, поскольку юности свойственно некоторое желание прихвастнуть. Надеюсь, тебе понятно, что я пытаюсь сказать?

– Конечно, Йев, – заверил я. – Насколько тебе известно, с парнем все в порядке, но у тебя не было возможности проверить его выдержку и осторожность, поэтому ты не можешь за него поручиться.

– Вот именно.

– Отлично, – продолжил я, и теперь мне стало понятно, чего я хочу. Мы примем меры предосторожности. Прежде всего, он не должен знать, что мы с Уэйнрайтом европейцы, и никаких намеков на секретные службы. Можешь придумать разумную причину для подобного вояжа в такую глушь трех пенджабских мусульман?

– Овцы, – выпалил Йев.

– Овцы?

– Стада спускаются с гор на ярмарки в Джаландхаре и Амритсаре. Я мог бы послать своих агентов заключить сделки заранее.

– Отличная мысль, – одобрил Гаффер.

– Она действительно хороша, как вам угодно было заметить, мистер Гаффер. Раньше я об этом как-то не задумывался, но скорее всего это вопрос ближайшего будущего. Форвардные контракты – дело стоящее, – улыбнулся Йев.

– Ладно, – буркнул я. Третье условие – чем меньше он будет на нас глазеть, тем лучше. Я полагаю, мы отправимся уже после наступления темноты?

– Да, с моего собственного аэродрома по ту сторону Рави. Ведь это ночной полет для проверки приборов, такое уже случалось.

– Отлично, тогда в нашем случае его должен проинструктировать кто-то другой, а мы будем хранить молчание. Какие языки ему знакомы?

– Только английский.

– Лучше не бывает. Я как насчет инструктажа? – я повернулся к Гафферу. – Ты мог бы этим заняться?

– С ума сошел? – возмутился он. – Я не могу.

– Ты тоже не прошел курс в своей школе, я правильно понял? – невинно заметил я и поставил точку на карте в десяти милях восточнее взлетной полосы. – Тебе просто нужно сказать ему, как найти...

– Ну, ты даешь, – фыркнул он. – Прекрасно знаешь, что я имел в виду. Не буду я этого делать.

– Я сделаю, – отозвался Йев. – Дай мне только координаты, Идвал.

При помощи угломера мне удалось определить координаты места высадки, плюс вычислить методом интерполяции значений ближайших горизонталей его высоту. Теоретически пилот вполне мог осилить маршрут по элементарным расчетам: две сотни миль по компасу с корректировкой по огням Ситло, правда при условии, что это действительно огни Ситло, а на компас можно положиться. Останется только учесть снос из-за ветра и молить Бога, чтобы возможные погрешности не были вызваны запутанной комбинацией всех этих факторов.

– Главные проблемы начнутся тогда, когда он отправится нас забирать, пояснил я Йеву. – В первый раз небольшие отклонения решающего значения не имеют, но во второй ему придется точно попасть на то же место. Конечно, мы постараемся помочь. Если позволит обстановка, разведем четыре костра по углам квадрата со стороной ярдов в сто. И мне хотелось бы иметь пару мощных электрических фонарей, чтобы просигналить серией вспышек, когда услышим рев моторов над головой.

Йев все записал и кивнул в знак согласия.

– Он – хороший парень. Замечательный специалист, его честность у меня сомнений не вызывает, но все же я должен тебя предупредить, Идвал Риз.

– Я знаю и буду отстаивать твое мнение, как свое собственное. Спасибо, Йев.

– Благодарить будешь, когда вернешься, – отмахнулся Шалом. – А теперь позволь разыскать Соломона, чтобы он смог собрать тебя в дорогу. Благополучного возвращения, Идвал Риз.

– Еще одна пташка, которую мне так хотелось бы заполучить в штатные сотрудники, – облизнулся Гаффер. – Может, попробуешь его уговорить, Риз? Получишь приличное вознаграждение.

– Я скорее продам в бордель свою бабушку, – огрызнулся я, – а теперь отваливай. Нам с Уэйнрайтом надо ещё поработать.

Его кислая физиономия скрылась за дверью. Если он и грешил слабостью к администрированию, это был как раз тот случай. Ему нужно было влезть в самые мелкие детали. В ежегодной конфиденциальной анкете, которую он рассылал каждому из нас, был один вопрос: "Проявил ли он сбалансированность при делегировании полномочий своим подчиненным?" Если бы я, упаси Боже, оказался его боссом, то только за это наверняка бы его уволил.

Как только стемнело, Соломон отвез нас на небольшой аэродром. Под альпинистским снаряжением мы потели, как невесты в июньскую жару, но я знал, что в горах об этом жалеть не придется. К тому же он снабдил нас таким снаряжением, которое могло удовлетворить любые наши мыслимые потребности. Все было уложено в три вполне компактных тюка, а в четвертом спрятан передатчик.

– Мы с отцом проинструктировали пилота, – сообщил Соломон. – Похоже, он смотрит на вещи довольно старомодно, но сделает все как надо, если это вообще возможно. Хороший парень, зовут его Грант. Раньше служил в морской авиации, потом подписал контракт с компанией.

– Он сможет держать рот на замке?

– А почему бы и нет? У нас ему слишком хорошо живется, чтобы позволять себе какие-то выкрутасы. Да и о чем ему рассказывать? Высадил где-то в горах трех типов? Так это бизнес моего отца. Ребят в клубе это не заинтригует.

Большой вертолет лениво примостился перед ангаром на площадке, залитой светом, словно танцевальный зал, так что мы предпочитали держаться в тени, пока грузили нашу поклажу и машину выкатывали на середину поля. Затем мы, согнувшись, добежали до двери и в полной темноте вскарабкались на борт. Соломон поднял вверх большой палец и буркнул:

– Ладно, Идвал, с завтрашнего дня мы каждый вечер будем ждать твоих сообщений. Удачи тебе!

Дверь захлопнулась, взревел мотор, и мы с неуклюжей грацией верблюда, свойственной всем вертолетам, поднялись в небо.

Лахор под нами предстал громадным островом света посреди бескрайнего моря тьмы. Облака висели низко, в них отражались проблески сигнальных огней, но вскоре они погасли, и кромешную тьму разрывали только притемненные огни в кабине пилота. Мы скорчились на полу грузового отсека. Сафараза, который и в обычном-то самолете летать терпеть не мог, стало тошнить, но в конце концов он заснул.

Молчание Уэйнрайта действовало на нервы. После возвращения мы едва перекинулись парой слов, но обиды в нем не было – он просто сломался. В безуспешной попытке разговаривать с ним на равных мне удалось настоять на присутствии Уэйнрайта на заключительном инструктаже, но даже там старый черт Гаффер зло набросился на бедолагу и ясно дал понять, что тот участвует в операции только благодаря умению обращаться с передатчиком, чего я, разумеется, не умел. Потом Гаффер замолчал на полуслове и рявкнул:

– Учти, я тебя предупреждал, и не собираюсь больше к этому возвращаться. Во время операции ты будешь получать информацию только по мере необходимости, заруби себе это на носу, Уэйнрайт, – и так далее в том же духе

Я не стал бы его винить, если бы он взорвался, наговорил старому козлу кучу дерзостей. Мне уже приходилось упоминать, что Гаффер не может удержаться от обсуждения мелких и малозначащих подробностей. Можно добавить и про его неумение сдерживать свое раздражение. А ещё я с кривой ухмылкой подумал, что он точит зуб и на меня тоже.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, просто чтобы завязать разговор.

– Все нормально, – вяло отозвался Уэйнрайт. – Не стоит беспокоиться.

– Не в том дело. Тебе нужно поберечь руку.

– У Йева меня осматривал врач. Все почти прошло.

– Лучше все-таки обсудить план наших действий после высадки.

– Так ли это важно для меня?

– Иначе я бы и не заводил разговор. В любом случае свежая идея с твоей стороны не помешает. По моим прикидкам, начать нужно с посадочной полосы. Проверить, пользовались ли ей в последнее время. Если повезет, найдем какую-нибудь зацепку и начнем распутывать весь клубок. Если нет, придется покрутиться среди местных жителей, наведаться в окрестные чайханы, собрать слухи и сплетни.

– Полагаешь, они все ещё остаются в этом районе?

– Надо же из чего-то исходить, – попытался я развеять его сомнения. Что ещё нам остается? Тому парню на носилках ещё долго будет не до прогулок. Полагаю, им пришлось соорудить что-то вроде стационарной базы.

– Его уже перевозили на вертушке. Что мешает повторить попытку?

– Из этого я и исхожу. В их распоряжении есть вертолет, и если бы они хотели убраться отсюда, зачем тащить его в эту дыру?

– Пересадить его на нормальный самолет, может быть даже транспортный.

– В твоих словах есть доля истины, но я все же сомневаюсь. Вдоль индийской границы осталось множество заброшенных полевых аэродромов, куда более доступных, чем этот.

– Да, но если у них не было времени осмотреться?

– Возможно. В любом случае, если уж на то пошло, близость посадочной полосы особого значения не имеет. Они могут приземлиться в любом тихом месте в Индии, а затем перевезти его на автомашине.

– Куда?

– Откуда мне знать? Твои гипотезы не хуже и не лучше моих. На мой взгляд, им нужно где-то отсидеться, пока тот парень не сможет спокойно перенести путешествие на своих двоих: человек на носилках слишком привлекает внимание. Госпиталь идеально подходил для этой цели, но Клер слишком перепугала немца возможностью полицейской проверки. Нет, они отправились в Ситло на зимние квартиры. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Ну, ладно, допустим, твои рассуждения верны, что тогда?

– Это зависит от их численности. Если там только врач с пациентом, проблем не будет. Мы их арестуем и отправим на этой вертушке в Лахор.

– По какому праву?

– По праву сильного. Представимся агентами индийской полиции и заявим, что у нас есть основания считать их незаконными иммигрантами, иностранцами в запретной зоне, и отправим в Дели якобы для выяснения личности. Как только доберемся до Лахора, сбросим их Шалому и основательно допросим.

– Предположим, что они на самом деле телевизионщики, и никак не связаны с той бандой и засадой?

– Закон они все равно нарушили. Припомни, ведь они просили не сообщать о них властям. Нет, никаких жалоб по поводу незаконного задержания не будет, даже если их помыслы чисты как новогодний снег. На этот счет они получат суровое предупреждение от меня или Гаффера, который выступит от имени индийской полиции. По-моему, особых изъянов у этой версии нет?

– Я так не считаю. Кем бы они ни были, Клер им вряд ли придет в голову ещё раз потревожить. А кроме этого меня сейчас больше ничто не интересует, – он надолго замолчал, но все-таки решил продолжить разговор. – Что будет, если врач окажется тем самым парнем, который держал меня в плену?

– Не вижу проблем, – заверил я. – Им придется ответить только на три вопроса. Кто они? Кто за ними стоит? Где Поляновский?

– Неужели они будут говорить?

– Будь уверен! У Гаффера на них такое досье, что чертям станет тошно, а уж смертная казнь в Индии или Непале гарантирована на все сто. Заговорят, ещё как заговорят.

– Думаешь, он будет действовать на законных основаниях?

– Он вообще может оставаться в стороне и ждать, что предпримет индийская полиция, а затем исчезнуть. Но это в случае, если им повезет.

– А если нет?

– Все будет обстряпано абсолютно нелегально. Он сам проведет допрос, и мне не хотелось бы присутствовать на его окончании. Гаффер научился этому делу в Китае.

– Грязный ублюдок.

– Совершенно верно. Как бы там ни было, теперь ты знаешь все.

– Благодарности от него тебе не дождаться.

– "По мере необходимости"? Сам слышал. Мне кажется, необходимость в этом уже есть.

Он тихо поблагодарил и вскоре уснул, а мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Гул мотора сменил тон, и я проснулся. Светящийся циферблат подсказал, что прошло чуть больше двух часов. Я подобрался к окошку грузового отсека и стер изморось со стекла. Стояла почти полная луна, позволяя разглядеть угрожающее нагромождение заснеженных горных вершин. Атмосфера была неспокойна, вертолет бросало из стороны в сторону. Сафараз проснулся, его снова стошнило. В тусклом свете кабины невозмутимая фигура пилота внушала уверенность, какую настоящие профессионалы своего дела всегда вызывают у окружающих. Тут на мое плечо легла рука Уэйнрайта.

– Посмотри вниз, – он указал на большое окно со своей стороны.

Я выглянул и увидел под нами два крошечных огонька. Потом вертолет качнуло и показались ещё два. Теперь они выстроились по углам квадрата. Но на этом дело не кончилось, в самом его центре стал мигать электрический фонарь.

– Похоже, нас здесь ждут, – криво усмехнулся Уэйнрайт.

Глава шестнадцатая.

Я схватился за пистолет и бросился в кабину пилота.

– Набирай высоту. Вверх, вверх! Ты что, не слышишь? – заорал я, приставив дуло пистолета к его виску. Он повернулся, и впервые я увидел его лицо. Этот парень прилетал за немцем и его пациентом.

Он испуганно посмотрел на меня, но быстро нашелся.

– Если не хочешь быть размазанным по склонам этих гор, убирайся и дашь мне возможность вести машину.

– В тот момент, когда она коснется земли, я нажму на спуск. Ты понял? – рявкнул я.

Он заколебался, и пришлось для пущей убедительности ещё раз больно ткнуть его пистолетом. Пилот поморщился, затем кивнул и повозился с рычагами. Машина зависла в воздухе, вздрогнула, стала набирать высоту, огни скользнули назад и стали удаляться.