Текст книги "Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда"

Автор книги: Бен Шервуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Чарли сел на край деревянного причала возле Уотерсайдского грота, прислонился к старой деревянной свае и глотнул крепкого кофе. Он совсем не выспался: большую часть ночи провел, перебирая в памяти все детали вечера и надеясь, что Тесс делает то же самое. Уже после полуночи он проводил ее к огромным железным воротам и с большой неохотой попрощался.

– Ты уверена, что мне не стоит провожать тебя домой? – спросил он, надеясь еще на пару поцелуев.

– Нет, все в порядке, – ответила она.

– А как же привидения и всякие гоблины, которые по ночам ошиваются на улицах?

– Я уже большая девочка, и у любого ума хватит не связываться со мной.

И она исчезла в ночи.

Когда Чарли вернулся домой, у него кружилась голова, приятно щипало губы, и, вместо того чтобы прибраться на кухне и в гостиной, он достал себе еще пива, поставил в музыкальный центр соул голубоглазой Дасти Спрингфилд и предался блаженным воспоминаниям. Судя по всему, понял Чарли, с этого дня он уже никогда не будет тем человеком, каким был раньше. Внешне, может быть, ничего и не изменится. Так бывает, когда по весне оттаивает промерзшая за зиму земля. Со стороны – все по-прежнему, но попробуй ступить на эту почву, и сразу поймешь, какие глубокие изменения произошли там, внутри.

Теперь он сидел на причале, смотрел, как пар из чашки растворяется в голубовато-сером утреннем воздухе, и слушал, как салютуют рассвету сигнальные пушки яхт-клубов по всему побережью. Так принято было встречать утро в Марблхеде. Кофе на причале. Капитаны рыбацких шхун обмениваются последними новостями и спорят о том, где застряли их подчиненные и где в прибрежных водах появились акулы. Ветеран Второй мировой войны жалуется на северо-восточный ветер, из-за которого обостряется артрит.

Потом – работа.

По воскресеньям жизнь протекала иначе. В этот день на кладбище не было официальной работы и Чарли мог распоряжаться своим временем. Ворота открывались для посетителей в восемь утра, но похороны по воскресеньям не проводились. Вскоре за ним должен был заехать Джо на своем катере, носившем название «Рогатая жаба», и они собирались отправиться на другую сторону залива, в ресторан «Дрифтвуд», чтобы позавтракать. Там всегда можно скоротать время, болтая с завсегдатаями – морскими волками и портовыми крысами: а потом начнется трансляция очередного матча Национальной футбольной лиги, и все уткнутся в телевизор.

– Берегись! Воздух! – послышался знакомый голос.

Чарли обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть пролетевший рядом с его головой теннисный мяч, за которым со всех ног помчался Оскар.

– Привет, большой брат, доброе утро, – сказал Сэм, ступая на причал из пелены утреннего тумана.

На нем был серый свитер-кенгуру, капюшон которого он набросил на голову. Непокорные кудри лезли ему в глаза. Хотя ежевечерняя игра в мяч была залогом соблюдения данной клятвы, иногда Сэм являлся и по утрам – перед тем, как отправиться на целый день на поиски своих неведомых приключений.

– Доброе утро, – отозвался Чарли.

– Ну-у-у-у-у? – спросил Сэм, подсаживаясь к брату.

– Ну-у – что?

– Да не прикидывайся идиотом! Как прошел вчерашний вечер?

Оскар успел догнать мяч, схватить его, примчаться обратно и теперь ждал следующего броска, радостно виляя хвостом.

– Не твое дело, – сказал Чарли и бросил мяч подальше на каменистый берег. – Не будь ты покойником, я бы тебе таких кренделей навешал за то, что шпионишь за мной.

– Эй, полегче. Я правила знаю. Я держался на расстоянии.

– Как же ты меня достал! Ты все время вертелся на границе дозволенного.

Одно время люди поговаривали, что Чарли сходит с ума и разговаривает вслух с призраком своего брата. Тогда Сэм согласился не появляться в присутствии посторонних. Но порой он просто не мог отказать себе в удовольствии заставить старшего брата понервничать.

– Мне она понравилась, – заявил Сэм. – Классная девчонка, хотя и болеет за «Патриотов».

Чарли не ответил.

– Посмотрел бы ты на себя со стороны, мистер Крутой. Что случилось-то?

– Ничего.

– А почему она так быстро ушла вечером? Ты ее поцеловал, а потом она сразу слиняла. Ты что, язык ей прикусил или что-нибудь в этом роде?

– По-моему, просто было уже поздно. И потом, это ведь у нас только первое свидание.

– А ты не думаешь, что она испугалась болтаться с тобой ночью по кладбищу?

– Нет, ее, пожалуй, так легко не напугаешь.

– Может, ты ей наскучил до смерти своими лекциями про облака?

– Очень смешно.

Сэм стал ковырять ногтем старую сваю, пытаясь подцепить шляпку торчавшего из нее гвоздя. Оскар принес мяч и сел передохнуть, не переставая колотить хвостом по доскам причала.

– А целоваться по-настоящему – это как? Что при этом чувствуешь? – спросил Сэм. Он сел на настил причала рядом с собакой. – Я имею в виду настоящий поцелуй, ну, со всем, что положено?

– Со всем, что положено? – улыбнулся Чарли младшему брату.

Несмотря на то что после аварии прошло столько лет, Сэм оставался все тем же двенадцатилетним мальчишкой и частенько задавал вполне невинные вопросы о том, чего не успел узнать в так рано оборвавшейся земной жизни. Он имел возможность забыть о неудавшемся эксперименте и перейти в другой мир, на другой уровень, где ему открылись бы вся мудрость и все величие Вселенной, но он решил задержаться здесь.

– Поцелуй – он ни на что не похож, – ответил Чарли, – да и сами поцелуи бывают такими разными. Некоторые – возбуждающие и сексуальные, и еще…

– Головокружительные? Так что земля уходит из-под ног, да?

– Даже не знаю, как сказать.

– Ну давай, рассказывай. Я хочу знать!

Чарли задумался. Поцелуй… Как объяснить, что такое поцелуй и какой он?

– Помнишь тот матч в детской лиге, когда вы играли против «Гигантов»?

– Ну.

– Вот расскажи, как тогда все было.

Сэм улыбнулся:

– Последний иннинг мы продували со счетом один – четыре. Я вышел на подачу с двумя аутами за спиной, а Гиззи Грейвз перехватывал. Я промазал первые две подачи – пробил чуть ли не на милю мимо. Надо мной уже смеяться стали. И вдруг я сделал следующую подачу аж через ограждение поля с левой стороны, и мы успели сделать хоумран.

– Ну и как ты себя при этом чувствовал?

– Это было самое лучшее чувство в мире.

– Так вот, поцелуй – это почти так же, только без биты.

Сэм засмеялся:

– И без Гиззи Грейвза.

– Вот именно.

Чарли посмотрел на младшего брата и почувствовал боль. «Господи, как же многого оказался лишен Сэм по моей вине», – подумал он. Чисто абстрактно Сэм мог понять концепцию идеального поцелуя, но одно дело – понимать, а совсем другое – испытать самому. Какой же короткой и несправедливо неполной оказалась жизнь Сэма!

Чарли заметил пожилую женщину, которая спускалась по склону кладбищенского холма к заливу, пробираясь между надгробными памятниками. Это была миссис Фиппс, и Чарли увидел, что она уже начала переход в иной мир – контуры ее тела были слегка зыбкими и неясными. Иногда это происходило очень быстро, в других случаях занимало несколько дней или недель. В общем, люди переходили в иной мир, когда оказывались к этому готовы. Мягкий утренний свет уже просачивался сквозь тело женщины. Ее черное платье, чулки и остроносые туфли куда-то делись. Сейчас на ней было летнее розовое платьице, шляпка в тон и серебристые сапожки. Черты ее лица смягчились. Кожа стала более гладкой, седые волосы вновь потемнели. Она не выглядела ни молодой, ни старой, а была хорошо сохранившейся дамой средних лет. Чарли сразу осознал причину этой трансформации. Так сама миссис Фиппс хотела бы выглядеть при жизни. Этот образ вобрал в себя сверкающие воспоминания о прошлом и в некотором роде мог быть спроецирован на будущее. Это было сочетание той женщины, какой она когда-то была, и той, какой всегда надеялась быть. Так бывало всегда, когда люди окончательно переходили в иной мир.

– Доброе утро, – сказала она, ступая на причал.

– Вы прекрасно выглядите, миссис Фиппс, – откликнулся Чарли. – Как вы себя чувствуете?

– Гораздо лучше. Я думаю, это потому, что шок прошел, как ты и говорил.

Чарли жестом показал брату, чтобы тот встал в знак уважения.

– Миссис Фиппс, это мой брат Сэм.

– Здравствуй, как дела?

– Привет, – сказал Сэм. – Симпатичная шляпка у вас.

Миссис Фиппс покачала головой:

– Я была в ней в тот день, когда мой дорогой Уолтер сделал мне предложение. – Она улыбнулась. – Вы знаете, я всегда ненавидела это старое черное платье, которое на меня напялили в похоронной конторе. Ума не приложу, в каком только закутке шкафа моя дочь его откопала. Вот уж не хотела бы быть в нем, когда вновь увижусь со своим мужем.

Чарли понял, что миссис Фиппс полностью готова к переходу, и действительно, она уверенно сказала:

– Я, собственно, на минутку – только попрощаться. Мне пора. Он меня ждет. – Она помахала своей полупрозрачной рукой. – До свидания, и спасибо.

– Удачи вам, – сказал Чарли.

– Пока, – добавил Сэм.

Миссис Фиппс прошла мимо них, и к тому моменту, когда она оказалась на краю причала, фигура ее была уже почти прозрачна и контуры тела едва угадывались. Тут над водой раздался сигнал клаксона, и в узкую гавань грота вошел катер Джо.

– Здорово! – приветствовал он Чарли.

На нем была кепка с эмблемой «Бостон Брюинз», надетая задом наперед, красная клетчатая рубашка и джинсы.

– Добрейшего тебе утречка.

Чарли помахал рукой, а затем тихо, сквозь зубы, сказал младшему брату:

– Пойду я.

– Увидимся вечером, – ответил Сэм, прижимая к себе Оскара.

Чарли прыгнул на катер, и Джо дернул рычаг газа. Катер развернулся и лег на курс к противоположному берегу залива.

– Эй, что это с тобой сегодня? – спросил Джо. – Довольный какой. Я бы даже сказал – счастливый.

– О чем это ты?

– Да ты даже держишься по-другому. И улыбка на физиономии. Ладно, выкладывай. Что, потрахался сегодня ночью?

– Без комментариев.

– Ах ты, змей! Кто она такая?

Джо заложил лихой вираж, вплотную обогнув пришвартованный у причала катамаран.

Чарли подставил лицо ветру и покачал головой. Тесс была его тайной, и он намеревался хранить эту тайну столько, сколько будет возможно. Еще не хватало, чтобы Джо стал выдавать похабные шуточки на ее счет или, того хуже, начал бы сам подкатываться к ней.

– Хороший денек, а?

– Хороший денек, хороший пенек. Давай, Влюбленный Чаки! Выкладывай быстро. Кто она такая? Где ты ее подцепил?

– Ты сегодня поставишь за «Патриотов» или против? – спросил Чарли.

– Ладно, ладно, все равно правда наружу выплывет, – пробурчал Джо и заглушил мотор.

Катер по инерции подошел к пристани и, повинуясь движению руля, ткнулся носом между другими пришвартованными лодками. Пристань была уже полна разных суденышек, и им едва удалось найти узкий свободный промежуток. Чарли перебрался на нос, вылез на причал и закрепил швартовый конец катера, а затем направился вверх по склону к «Дрифтвуду» – небольшому деревянному зданию с облупившейся, некогда красной крышей. Джо шагал за ним, и вдвоем они вошли в широкую дверь.

В этот час в зале было уже многолюдно. Большинство маленьких столиков было занято. Оформление ресторана не менялось десятилетиями: под потолком висели рыболовные сети и гарпуны, лакированная голова песчаной акулы скалила зубы со стены, словно бросая вызов такой же оскалившейся барракуде, закрепленной над дверью кухни. Чарли всякий раз улыбался при виде установленной над стойкой бара урны с золоченой табличкой, надпись на которой гласила: «Прах проблемных клиентов».

Ходди Сноу, капитан порта, со своими двумя заместителями забрался в дальний угол за музыкальный автомат. Тинк и целая ватага моряков сидели за своим обычным столом посреди зала. Чарли подошел к Бони и его компании, сел на свободный стул и спросил:

– О чем речь?

– Да вот обсуждаем сенсационные новости из полицейской хроники, – сказал один из парней. – Представь себе: полночь. Пятница. Из кустов на Роуз-авеню доносятся стоны. Патрульная машина выехала на вызов. Расследование ничего не дало…

– Спорю, это был Бони со своей подружкой, – засмеялся Чарли.

– Эх, хорошо бы, – мечтательно сказал Бонн. – Но если ты когда-нибудь услышишь, что я стону в кустах, лучше вызывай «скорую».

Чарли заметил, что Ходди встал со своего стула в углу.

– Ребята, попрошу внимания, – сказал он тревожным голосом.

Это был крупный мужчина с гладкими, блестящими волосами, коротко подстриженными на армейский манер, одетый в аккуратно отглаженную рубашку поло, на нагрудном кармане которой печатными буквами были вышиты его имя и должность.

– Прошу внимания, – повторил Ходди, и в зале сразу стало тихо. – Извините, что отвлекаю вас от завтрака, но у нас сложилась серьезная ситуация, требуется помощь.

Ходди любил драматизировать события. Несколько лет назад его пригласили сняться в передаче из цикла «Неразгаданные тайны», где он рассуждал об одном так и не раскрытом убийстве, случившемся пятьдесят четыре года назад в Атертоне. Ну а когда Такер Гудвин вытащил тралом вместо лобстеров утопленника, для Ходди наступил звездный час: несколько дней подряд его атаковали журналисты из бостонских газет и с телевидения.

– Ситуация действительно тяжелая, – сказал он.

– Кто-то купается нагишом в гавани без лицензии? – спросил Бони.

– Заткнись! – оборвал его Ходди. – Мне только что позвонили из штаба Береговой охраны в Глостере. Они просят нас помочь в поисках. Один рыбак возле мыса Хэлибат-Пойнт выловил из воды спасательный круг и обломок руля. Они считают, что пострадавшее судно было из Марблхеда.

– Что за судно? – спросил Чарли. – Чье?

Ходди прищурился, и всем стало ясно, что время шуток прошло. Теперь никто не сомневался в серьез ности дела.

– Это «Керенсия», – ответил капитан. – Шлюп Тесс Кэрролл пропал.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Бобо несся галопом по берегу залива, словно за ним гналась стая собак.

Тесс остановилась и позвала его, но он не откликнулся и побежал дальше вдоль кромки прибоя. Стоило ей утром открыть дверь, как пес выскочил на улицу и помчался, не дожидаясь ее. Он был старый, глуховатый и страдал артритом, но они по-прежнему вместе делали пробежку каждое воскресное утро по тихим улицам старого города, вдоль пляжа и всегда заканчивали ее у кладбища. Обычно Тесс брала Бобо на поводок, и он вразвалочку трусил рядом с ней, облаивая на ходу кошек у дома Блейни на Мерритт-стрит и наскоро обнюхивая мусорные контейнеры на задворках Рыбного порта. Но не сегодня. Ощущение было такое, словно пес куда-то ужасно торопился.

Тесс чувствовала, как ветер со стороны океана усиливается, и смотрела, как Бобо приближается к рыболову, сидевшему на траве в шезлонге. До него было еще около пятисот футов, но она уже могла сказать, что это Дабби Бартлетт. Перед ним воткнуто в песок несколько хороших, дорогих спиннингов, а на волнах прибоя покачиваются поплавки. Он всегда рыбачил здесь по воскресеньям, пока его жена молилась в церкви за них обоих.

– Дабби! – окликнула Тесс. – Придержи Бобо! Я хочу взять его на поводок.

Дабби тем временем погладил подбежавшую к нему собаку, а затем огляделся по сторонам так, словно ожидал увидеть Тесс в паре шагов от себя.

– Дабби! – снова крикнула она. – Я здесь!

Ветер дул все сильнее, поднимая на пляже настоящие песчаные вихри. Судя по всему, голос Тесс тоже отнесло куда-то в сторону очередным порывом. Бобо прыгнул на рыболова, облизал его лицо, залаял, затем снова отскочил. Какой-то момент Дабби смотрел вслед удаляющемуся псу, затем снова вернулся к своим поплавкам.

Тесс опять побежала за собакой, время от времени подзывая ретривера к себе. Она уже начинала сердиться. Да что же это такое с ним случилось? Он вел себя как непослушный щенок, которому захотелось порезвиться, и пошел, не останавливаясь, наматывать уже вторую милю по берегу залива.

– Бобо! – громко закричала она. – Иди сюда сию же минуту!

Но пес, не обращая внимания на команды, пронесся по узкой тропинке, огибавшей береговую линию Уотерсайдского грота, и, взобравшись по крутой каменной набережной, забежал на кладбище через задние ворота.

Тесс потеряла его из виду, но она прекрасно знала, что нес прибежит на вершину кладбищенского холма. Она решила срезать часть пути, зашла через боковую калитку и стала подниматься по склону между рядами могил. Тут она увидела Мидж Самнер на другой стороне лужайки. Это была одна из самых близких подруг ее мамы. Мидж, одетая в старую бордовую куртку, сосредоточенно чистила ступеньки возле выполненной в полный рост надгробной статуи. Это был памятник на могиле ее сестры Мэдж, умершей в детстве от воспаления легких. Мидж приходила сюда каждый уик-энд, чтобы почистить сестренке гипсовые ушки ватными палочками и хорошенько помыть ее тело сандаловым мылом.

Мидж была слишком занята, чтобы заметить Тесс, так что та направилась прямо к могиле отца, где и увидела Бобо, сидящего возле надгробного камня.

– Плохая собака! – воскликнула Тесс. – Что за черт в тебя сегодня вселился? – (Бобо повалился на спину и стал чесаться ею о траву.) – Не думай, что я куплюсь на эти твои штучки, – сказала она. – Я просто вне себя. Что за глупость ты устроил?

Она села возле пса, не обращая внимания на его поскуливание.

Тесс окинула взглядом залив и была поражена тем, что день сегодня кажется каким-то особенно ярким. Все словно сверкало. Синева океана была еще более синей и живой, чем всегда, паруса на судах сияли, словно зеркала на солнце. Место, где обычно швартовалась «Керенсия», было скрыто роскошной сорокадвухметровой яхтой «Дийкстра», которая, скорее всего, зашла в гавань, чтобы забрать снасти в мастерской «Дойл сэйлз». Вдохнув поглубже, Тесс безошибочно уловила донесшийся до нее ни с чем не сравнимый запах селедочной наживки для ловли лобстеров, разложенной на причале. Даже ее обоняние сегодня обострилось, а запах рыбы напомнил ей об отце: каждый вечер, когда он возвращался с моря, в дом врывался такой же незабываемый запах. Потом Тесс услышала смех и какой-то шум позади себя. Обернувшись, она увидела небольшую собаку – бигля, выскочившего из рощи, а за ним гнался нескладный долговязый мальчишка в джинсах и серой футболке.

– Я тебя все равно догоню! – кричал мальчишка в красной бейсболке «Ред Сокс», из-под которой выбивались непослушные кудри.

Тесс встала и окликнула его:

– Эй! Помощь нужна?

Мальчишка увидел ее и остановился как вкопанный. На его лице появилось изумленное выражение – он явно не ожидал здесь никого увидеть. Он медленно подошел к ней. Его бигль зарычал на Бобо, и мальчик вежливо спросил:

– Он не кусается?

– Нет, – ответила Тесс. – Он уже староват. Потерял большую часть зубов.

Мальчик положил на траву бейсбольную перчатку-ловушку, опустился на колени возле ретривера и почесал ему живот. Потом он с любопытством уставился на Тесс.

– Ему это нравится, – сказала она, но мальчик не ответил. Он продолжал пристально смотреть на нее.

– Что? – спросила она.

– Ничего.

– Ничего? Если кто-то на кого-то так пялится, как ты на меня, то это не «ничего».

– А ты меня видишь?

– Конечно вижу.

– Но это невозможно.

Тесс решила, что мальчик играет в какую-то игру.

– А что, ты невидимка или кто-то в этом роде?

– Ну да.

– Ух ты! Круто. И как же ты этого добился?

Сэм не ответил. Мальчик и его собака просто продолжали с изумлением смотреть на Тесс. Это начинало ее уже немножко нервировать. Наконец после долгого молчания Сэм спросил:

– А что с тобой случилось? Ты давно сюда попала?

– Несколько минут назад, – ответила Тесс. – Мой папа похоронен здесь. А также бабушки с дедушками, и их родители тоже.

– Тогда понятно, – сказал Сэм, подбирая перчатку и мяч. – А ты хорошо себя чувствуешь?

– Просто отлично. Послушай, ты играешь за Марблхед?

– Теперь уже, конечно, нет.

В разговоре возникла неловкая пауза. Потом он сказал:

– Ты Тесс, правда?

– Откуда ты знаешь?

– Я слышал про тебя.

– В самом деле?

– Да, от Чарли, – ответил мальчик.

Оскар залаял при звуке знакомого имени.

– От Чарли?

– Он убьет меня, если узнает, что я с тобой разговаривал. Поклянись, что не скажешь ему.

– Клянусь. – Девушка улыбнулась.

– Он ведь ни с кем уже давно не водился, – сказал Сэм. – Я думаю, ты ему нравишься.

Тесс почувствовала смущение.

– Да, он мне тоже очень нравится. – Она ощутила, что краснеет. – А ты не знаешь, где я могу его найти прямо сейчас? Он дома?

– А он знает, что ты должна прийти?

– Нет. Я ему не говорила.

– А чего еще ты ему не говорила? – спросил Сэм. Его глаза стали суровыми.

– Я не вполне понимаю, что ты имеешь в виду?

Мальчик снова пристально уставился на нее. Это все дурацкие видеоигры, подумала она. Разрушают детям мозги.

– Послушай, можешь сделать мне одолжение? Передать кое-что Чарли?

– Конечно.

– Передай ему, что я заходила.

– Договорились.

Мальчик размахнулся и бросил свой мяч, и бигль сразу понесся за ним.

– Эй, Тесс, – спросил Сэм, – а ты в мяч играешь?

– Само собой.

– А подаешь как девчонка?

– Обижаешь.

– Тогда возвращайся сюда сегодня вечером. Чарли всегда приходит на закате. Видишь эту рощу наверху? Ту большую голубую ель?

– Вижу.

– Ну так вот: перелезешь через старое поваленное дерево и пойдешь вглубь рощи по тропинке.

– А потом что?

– Найдешь нас на поляне. Мы там играем в мяч.

– Здорово придумано, – сказала Тесс. – Скоро увидимся.

Она сделала несколько шагов вниз по холму. Ей понравилась идея поиграть в мяч с Чарли и этим мальчиком. Затем она вдруг обернулась и спросила:

– Эй, парень, а как тебя зовут?

Долю секунды он помедлил, а потом все же ответил:

– Я Сэм. Сэм Сент-Клауд.