Текст книги "Битва за бездну"

Автор книги: Бен Каунтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Да, – прохрипел легионер Тысячи Сынов.

Цест еще мгновение не ослаблял хватку, понимая, что сейчас в состоянии лишить жизни своего собрата Астартес, но затем сделал глубокий вдох и разжал пальцы. Мхотеп, согнувшись, закашлялся, хватая ртом воздух, потом потер шею.

– Они не собираются атаковать Калт или разрушать Макрейдж. Они задумали покорить оба мира, подчинить себе Легион, а если не удастся – уничтожить всех поголовно.

И мысли, и слезы Ультрамарина хлынули неудержимым потоком.

Мхотеп, видя отчаяние Цеста, молча кивнул.

– И операция начнется с уничтожения Формаски, – негромко добавил он.

– А корабль? – продолжал Цест, постепенно приходя в себя. – Это ведь была «Яростная бездна», верно? И население Макрейджа будет уничтожено вирусной торпедой?

– Ты видел все, что видел я, и все, что было известно Ултису, – ответил Мхотеп.

Он уже окончательно пришел в себя и сел на койку.

Цест задумался, стараясь осознать увиденное, а также справиться с тошнотой, сопровождающей психическое вторжение. Потом снова посмотрел на Мхотепа, но уже с некоторым подозрением.

– Мхотеп, а почему здесь оказался ты? Я имею в виду истинную причину.

Сын Магнуса некоторое время молча разглядывал его лицо, затем вздохнул и сбросил капюшон.

– Я видел нити судьбы, Ультрамарин. Задолго до столкновения с «Яростной бездной», еще до прибытия на Вангелис, я знал, что моя судьба связана с этим кораблем, с этой миссией, с твоейважной миссией. Мой Легион несет на себе проклятие психической мутации, но наш повелитель Магнус научил нас управлять ею, общаться с варпом и обращать это проклятие в могучее оружие. – Мхотеп не обратил внимания на гримасу отвращения на лице Цеста, услышавшего об Эмпирее. – На Никее не было никакого собора, Ультрамарин. Это был суд, и не только над моим лордом Магнусом, но и над всем Легионом Тысячи Сынов. Эдикт Императора ранил его, как отцовское осуждение и непонимание ранит любое дитя. На Вангелисе я говорил тебе, что желаю улучшить репутацию моего Легиона в глазах сынов Жиллимана, и это было отчасти правдой. Я только хочу, чтобы ты открыл глаза на потенциал психики, хочу, чтобы ты понял, что это преимущество, готовое оружие против наших врагов.

Взволнованная речь Мхотепа не смягчила сурового выражения лица Цеста.

– Ты спас нас всех во время нападения на отсек лэнс-излучателей, – заговорил Ультрамарин. – И вероятно, сделал то же самое, когда мы сражались против оборотней «Огненного клинка». Но твое честолюбие погубит тебя, Мхотеп. Я остановил руку Бриннгара, но с этого момента ты останешься в камере. Если мы сумеем благополучно добраться до Макрейджа или любой другой крепости Империума, ты предстанешь перед судом, и тогда решится твоя судьба.

Цест поднялся и повернул к выходу, но у самой двери задержался.

– А если ты еще раз вторгнешься в мой разум, я сам тебя уничтожу, – добавил он и вышел, захлопнув за собой дверь.

– Какой же ты узколобый, – прошептал Мхотеп, упираясь взглядом в стену камеры. – Ты совсем не хочешь понять того, что происходит.

16

ФЛОТ

КОР ФАЭРОН

НАЧАЛО БУРИ

– Вот, – произнес Оркад, – это Макрейдж.

Навигатор получил инструкции от адмирала регулярно докладывать ей лично обо всех этапах пути в варпе. Появление родного мира Ультрамаринов, хотя и за туманной пеленой Эмпирея, было весомым поводом пригласить ее на наблюдательный пункт.

Этот зал находился на той же палубе, что и капитанский мостик «Гневного», и был расположен всего в нескольких минутах ходьбы. Обычно здесь проводились формальные встречи, когда офицеры собирались для обсуждения каких-то вопросов, связанных с сатурнианским флотом. Огромный прозрачный купол зала, за которым открывались космические просторы, придавал собраниям особую торжественность. В варпе, естественно, ничего подобного быть не могло, и купол закрывался.

Сейчас он был открыт, но защищен особыми фильтрами, которые не пропускали ничего, что отличалось бы от привычных человеческому глазу излучений.

Адмирал Каминска отвернулась от навигатора и, проследив за его взглядом, посмотрела на зеркальную панель, которая воспроизводила на своей затуманенной поверхности то, что видел Оркад. Заглядывать в варп, даже закрытый защитным полем, было бы для нее чрезвычайно опасно.

– Если бы вы видели так, как вижу я, – прошептал Оркад, не скрывая своего благоговения. – Какие чудеса встречаются в бездне! Галактика предстает во всей своей красе, но только для тех, кто способен на это смотреть.

– Меня вполне устраивает моя слепота, – сказала Каминска.

Изображение, прошедшее сквозь фильтры, а потом отраженное в зеркале, претерпело сильные искажения, но она все же различала светлое пятно в форме полумесяца, нависавшее над кораблем. И, несмотря на отсутствие сетки координат, у адмирала сложилось впечатление, что находится оно на значительном расстоянии.

– Макрейдж, – мечтательно пробормотал Оркад. – Видите, как сияет это ярчайшее созвездие в данном уголке Вселенной? Это все суетящиеся на поверхности души – заключенные в них искры жизни сверкают в моих глазах. Ультрамар является одной из самых многолюдных систем во всем сегментуме, и мысли ее обитателей ярко сияют надеждой. Вот что я имел в виду, когда говорил о красоте. Это маяк, чей луч пронзает злобность и пустоту Эмпирея.

Каминска продолжала смотреть на смутный зеркальный образ, передаваемый узкой щелью фильтров. В легендах старых путешественников космоса говорилось о многообразии последствий контакта человека с открытым варпом. И безумие, как они утверждали, было самым милосердным возмездием. Людям угрожали мутация, возникновение смертоносных раковых опухолей, а то и одержимость каким-нибудь зловредным духом. Каминска остро ощутила свою уязвимость и втайне порадовалась, что рядом с ней в этот момент нет никого, кроме Оркада.

– Вы из-за этого вызвали меня? – спросила она, не желая тратить время и силы на философские дебаты относительно Имматериума.

Мысли адмирала были заняты другой проблемой, а именно неожиданным возвращением сознания к Мхотепу и их предстоящей встречей с Цестом. Она надеялась услышать хорошие новости.

– Нет, – коротко ответил Оркад, прервав размышления адмирала. Он показал на другую область варпа.

Там темнела неясная масса, похожая на бесконечные скалы, край которых терялся во тьме. Над скалами виднелся красноватый штрих.

– Я не слишком хорошо разбираюсь в колебаниях варпа, навигатор, – резко заметила Каминска.

Она устала от эксцентричности Оркада, хотя эта черта была свойственна всем представителям крупнейших Домов навигаторов.

– Что вы мне показываете?

– Образования вроде этих скал обычное дело для варпа, – пояснил он, не обращая внимания на нетерпение адмирала. – Я направляю корабль в обход этой массы и уверен, что наши противники избрали тот же маршрут. Но вот пятно над ними меня беспокоит.

– Может, это еще один мир? – предположила Каминска. – Здесь, на краю, могут возникать новые поселения.

– Я тоже так думал, но это не планета. Я уверен, что это еще один корабль.

– Второй корабль?

– Нет, мне кажется, это целая флотилия.

– Они преследуют нас? – спросила Каминска, почувствовав в животе узелок страха.

– Не могу сказать. Расстояние здесь величина относительная, – ответил навигатор.

– А это не могут быть Ультрамарины? Их Легион собирается в системе Калта.

– Это возможно. Их курс не исключает Калта.

– А если нет, то что это может быть, навигатор? – спросила Каминска.

Ей совсем не нравилась эта новость, и узелок страха увеличился до размеров кулака.

– Это может быть флотилия другого Легиона, – неопределенно ответил Оркад.

– Вы имеете в виду Несущих Слово?

– Да, – после недолгой паузы подтвердил Оркад.

Лорд Кор Фаэрон нахмурился:

– Он не укладывается в расписание.

Он и его воины непреклонно приближались к Ультрамару на борту «Вероломного Императора», а вслед за флагманом к поставленной цели шла грозная флотилия боевых кораблей, крейсеров, эскорта и фрегатов.

Архикомандир Легиона, избранник Лоргара, в военных доспехах выглядел весьма внушительно. Сидя на высоком троне из черного железа, он казался несокрушимым тираном, взирающим на выполнение его смертоносного замысла. С его наплечника на грудь свисали цепи из крошечных черепов в знак данных обетов и почетные награды. Над могучими плечами поднимался венец из шипов, прикрепленный к бронированному ранцу. Крепкое оплечье переходило спереди в высокий ворот, украшенный символом Легиона, и все свободные поверхности доспехов были заполнены посланиями Лоргара. Свитки пергаментов, словно миниатюрные знамена, свешивались с оплечья, а наколенники сплошь закрывали печати и полосы веленевой бумаги.

В глазах архикомандира пылал огонь неустанного рвения, и его искры грозили воспламенить все вокруг. Казалось, что любой, кто предстанет перед этими горящими глазами, рискует обратиться в пепел, если на то будет воля их хозяина. Голос Кор Фаэрона, низкий и властный, выражал волю самого Лоргара. Скоро настанет его звездный час. Так записано.

Шесть магистров Орденов Несущих Слово, каждый со знаками отличия своего подразделения, стояли вокруг трона. Их массивные фигуры почти целиком заполнили просторный зал совета «Вероломного Императора». Высоко над их головами с выпуклого потолка свисали дымящиеся курильницы, а весь пол был гигантским экраном, где демонстрировалась звездная карта окружающего их космоса.

– В самых последних рапортах сообщается, что Задкиила преследуют, – сказал Фаэрскарель, магистр Ордена Открывающегося Ока. – Возможно, он всего лишь принял какие-то меры предосторожности.

– Он командует «Яростной бездной»! – взревел Кор Фаэрон. – Он должен был бы избавиться от любого, кто встанет на его пути. Задкиил не может не знать, что грозит нам в случае неудачи.

Вперед вышел Дейн, магистр Ордена Пылающей Руки.

– Лоргар относится к Задкиилу с полным доверием, – заметил он.

В соответствии с названием его Ордена перчатки Дейна постоянно были объяты пламенем из газовых горелок, вмонтированных в его наручи. – И было записано, что мы одержим победу.

– Вот только, – многозначительно произнес Кор Фаэрон, – мы не сможем избежать больших потерь. Калт падет, а вместе с ним и Легион Ультрамаринов, но есть вероятность потерять многих наших братьев, а так оно и будет, если Задкиил не справится со своей миссией.

– Мой лорд, пусть Задкиил сам строит свою судьбу, а нам лучше позаботиться о продвижении флотилии.

Эти слова произнес Рукис, магистр Ордена Багровой Маски. Щиток его шлема был выполнен в виде ухмыляющейся физиономии отвратительного краснокожего существа.

– Я не позволю Задкиилу нас подвести, – прошипел Кор Фаэрон, не отрывая глаз от звездной карты, где отмечался путь «Яростной бездны». – Я не хотел оказывать никакого давления в этом деле, но обстоятельства не терпят промедления. Об успехе Задкиила, как и о наших с ним отношениях, уже много написано. Развязывая войну на Калте, мы не должны ничем рисковать. Это понятно?

Молчание магистров свидетельствовало об их согласии. Как только единодушие братьев было подтверждено, молчание нарушил Сколинт, магистр Ордена Черной Змеи. Его пищевод и гортань были повреждены в ранние дни Великого Крестового Похода, когда Несущие Слово еще поклонялись Императору Человечества. Голос Сколинта с шипением доносился из имплантированного синтезатора в груди, и каким-то образом, благодаря этому увечью, уважение к его Ордену сильно возросло.

– Не можем ли мы помочь адмиралу?

– Вам еще неизвестно о недавно написанных словах, – сказал Кор Фаэрон. – Они относятся к варпу, где мы сейчас находимся. Мы можем связаться с «Яростной бездной», несмотря на то что между нами несколько дней пути. Магистр Тэнаброн?

Магистр Ордена Вакуума почтительно поклонился своему господину. Этот Орден был наименее значительным во всем Легионе, отчасти по той причине, что до сих пор был неполным – всего около семисот Астартес. Его история насчитывала не слишком много воинских подвигов, поскольку Орден чаще всего оставался в резерве, вдали от линии фронта. Несмотря на столь мрачную и бесславную судьбу, Тэнаброн не жаловался. Он знал, что истинной целью его Ордена было создание и испытание новых видов оружия для всего Легиона. И последний приказ Лоргара предписывал Тэнаброну обратить внимание на психические ресурсы Несущих Слово.

– Я полагаю, ты хочешь воспользоваться соискателями? – спросил Тэнаброн.

– Сколько у нас еще осталось? – поинтересовался Кор Фаэрон, звякнув цепями.

– Сто тридцать, мой лорд, – ответил магистр. – Семьдесят на «Вероломном», тридцать на «Карномансере», а остальные разбросаны по всей флотилии. Я распорядился, чтобы все они находились в состоянии готовности; на то, чтобы их разбудить, потребуется не больше часа.

– Подготовь их! – приказал Кор Фаэрон. – Сколько мы можем себе позволить израсходовать?

– Больше половины. Оставшихся будет вполне достаточно для маскировки атаки на Калт.

– Тогда приготовься их потерять.

– Я все понял, мой лорд. Что от них потребуется?

Кор Фаэрон раздраженно хрустнул суставами пальцев. Он надеялся, что все пройдет более гладко. Миссия Задкиила предельно проста. Нападение на Калт будет более проблематичным и чревато осложнениями. Если уж Задкиил не в силах сыграть написанную для него роль, значит, проблемы на Калте возрастут.

– Вызовите шторм, – мрачно ответил архикомандир.

Тэнаброн повел Кор Фаэрона вниз, где на «Вероломном Императоре» находилось отделение соискателей. Архикомандир, несмотря на явное удивление магистров его неожиданной стратегией, распустил их, приказав заняться повседневными делами. Огромный и мощный флагман «Вероломный Император» по своим размерам вполне мог сравниться с «Яростной бездной», и, чтобы добраться до цели, им пришлось пройти через ритуальные залы и тренировочные отсеки, где Несущие Слово оттачивали искусство владения болтерами и холодным оружием. Здесь, внизу, повсюду присутствовало Слово. На поперечных балках и переборках были высечены изречения, в часовнях, учебных классах и просто в нишах стояли пюпитры с томами трудов Лоргара, библиотеки были заполнены собраниями легенд и сказаний. Мудростью и рвением примарха был пропитан весь корабль.

Когда-то он носил название «Рекс великолепный» и был посвящен Императору, забравшему Лоргара с Колхиды и включившему Несущих Слово в свою армию. Теперь он превратился в святилище другого, более благосклонного и всесильного идола, а лже-Император Человечества был изгнан из его коридоров.

Тэнаброн привел своего повелителя в высокое и узкое помещение, похожее на стальное ущелье, где содержались соискатели. Все они были помещены в прозрачные раковины на стенах, к которым подключались громоздкие устройства систем жизнеобеспечения, подававшие кислород и питательную смесь. Обнаженные существа, свернувшись, лежали в своих раковинах, слегка подергиваясь от энергии, переполнявшей их неестественно раздувшиеся черепа, и как будто спали с открытыми глазами и разинутыми ртами. У некоторых особей и вовсе отсутствовали лица, так как тела утратили необходимость в дыхании, поглощении пищи и внешнем общении.

Магистр Ордена сразу прошел к центральному монитору, куда выводились жизненные показатели каждого из соискателей. Трое библиариев Несущих Слово отсалютовали своему командиру и почтительно преклонили колена перед вошедшим вслед за ним Кор Фаэроном.

– Встаньте! – приказал он, и библиарии мгновенно повиновались. – Все ли готово? – задал он вопрос, обращаясь к магистру Ордена.

Тэнаброн, закончив просматривать информацию на пикт-экране, обернулся к своему господину и кивнул.

– Устраивайте шторм, – хмуро распорядился Кор Фаэрон. – И пусть их поглотит варп.

Магистр Ордена снова кивнул и дал команду библиариям активировать когитаторы, подсоединенные к раковинам соискателей.

Кор Фаэрон, не сказав больше ни слова, предоставил Тэнаброну выполнять его работу.

В раковинах на стенах началось движение, как будто сны соискателей сменились кошмарами.

Задкиил появился на мостике сразу, как только начался шторм. Открывшаяся перед ним бездна сверкала беспорядочными огнями, как будто в ней мелькали бесчисленные молнии. Сложные символические карты варпа, демонстрируемые на трех главных экранах, указывали на сильнейший прилив. Члены экипажа, подстегиваемые резкими приказами Саркорова, согнулись над панелями управления, и по их лицам пробегали зеленоватые отблески непрерывно поступающей информации.

– Варп разбушевался! – сердито прошипел Задкиил.

– Возможно, это не совсем так.

Капеллан Икталон, оставив Рескиила ловить безбилетного пассажира, тоже поспешил в рубку и теперь стоял рядом с командным троном.

– Недавно наблюдалось оживление среди соискателей. Возможно, это и было предзнаменованием возмущения в варпе. Я подозреваю, что здесь задействованы высшие силы. Кто-то теряет уверенность в нашей способности довести миссию до конца.

Икталон постарался скрыть тщательно завуалированный намек, но он напрасно рассчитывал обмануть проницательность адмирала.

Тем не менее Задкиил проигнорировал его выпад. Сейчас его беспокоил только варп-шторм и его происхождение.

– Кор Фаэрон? – высказал он свое предположение.

– Вряд ли кто-то способен оказать нам поддержку, кроме нашего уважаемого архикомандира.

Задкиилу пришла в голову другая возможность, и он пренебрежительно фыркнул:

– Это наверняка Тэнаброн, он давно нацелился на то, что принадлежит Ордену Пера.

– Да, он очень тщеславен, – спокойно согласился Икталон.

Задкиил занял свое место на командном троне.

– Было бы несправедливо, – насмешливо сказал он, – лишить Тэнаброна его доли в победе. Все равно наши успехи превзойдут все прочие. Рулевой Саркоров, держать курс на Макрейдж! – приказал он. – А «Гневный» пусть разобьет варп.

«Гневный» сильно тряхнуло, и Цеста швырнуло на стену. Шторм разразился в тот момент, когда он спешил на капитанский мостик, чтобы созвать совет с участием адмирала Каминской и всех оставшихся Астартес. По коридорам полетели обломки оборудования, и служители медицинского отсека бросились на помощь раненым солдатам, придавленным рухнувшими переборками, и рабочим, попадавшим со своих мест. А «Гневный» продолжал раскачиваться и метаться из стороны в сторону. Натужный вой двигателей, пытавшихся восстановить курс, разнесся по всем палубам. Цест ощущал, как выгибается под ногами пол, – буря грозила разорвать корабль пополам.

Ультрамарин миновал суматоху коридоров, добрался до капитанской рубки, и герметичные двери разошлись, пропуская его внутрь. Все служащие с трудом удерживались на своих местах, и рулевой Венкмайер командовала аварийной группой неестественно спокойных сервиторов. Красноватые блики тревожной сигнализации, словно кровью, заливали все помещение погруженной в полумрак рубки.

– Навигатор Оркад, докладывайте! – крикнула адмирал Каминска, вцепившись в подлокотники, чтобы рывки «Гневного» не сбросили ее с командного трона.

– Начался шторм, – раздался из вокс-транслятора заметно встревоженный голос Оркада. – И он пришел совершенно неожиданно.

– Уклонитесь от него, – приказала Каминска.

– Адмирал, мы уже в самом центре! – доложил навигатор.

– Службам аварийного контроля занять свои места! – поспешно распорядилась Каминска. – Закрыть реакторные отсеки и очистить оружейную палубу!

Цест подошел к адмиралу.

– Это дело рук Несущих Слово! – прокричал он, стараясь, чтобы она услышала его в вое сирен и отчаянных воплях команды.

Очередная волна ударила в борт «Гневного». Из прорвавшихся труб вырвались струи пара и газа. Многие члены экипажа попадали на пол. Огромный экран, сорванный с креплений, рухнул в центр рубки, окатив присутствующих осколками стекла и искрами.

– Оркад, выдержит ли корабль?

– Я еще не вижу конца шторма, адмирал.

– Капитан Цест? – спросила она Ультрамарина.

– Если мы ляжем в дрейф и будем пережидать бурю, то потеряем «Яростную бездну», ответил тот. – Нам не остается ничего другого, как продолжать движение и прорываться сквозь шторм.

Каминска мрачно кивнула. Если не получится, корабль просто развалится и десять тысяч людей погибнут. Их судьбы зависят от нее.

– Двигатели на полную мощность! – приказала она. – Надо обогнать этот шторм, – добавила Каминска, сверкнув глазами. – И пусть варп нас боится!

Отчаянные крики и грохот проникли и в камеру Мхотепа, но он не обратил внимания на этот шум. Его взгляд был прикован к блестящей отполированной стальной стене. Как только он направил туда свои силы, перед ним открылось окно судьбы. «Гневным» овладела паника. Сын Магнуса видел пламя, сгорающих мужчин и женщин, тысячи жертв, принесенных на алтарь победы. Перед его мысленным взором они превратились в призраков, и варп жадно поглощал их кающиеся души, разлагая на атомы, пока не оставалась одна оболочка.

Смерть нацелилась на этот корабль, и это была его смерть. Неизбежность вызвала в его душе не страх, а скорее спокойствие. Его место среди миллиардов нитей судьбы наконец-то определено.

Перспектива изменилась, и мысль Мхотепа, покинув корабль, устремилась в клубящуюся тьму. Вдали замаячила «Яростная бездна». Огромный корабль, сравнимый с опрокинутым набок городом-ульем, как будто падал на «Гневный». Тысячи оружейных люков открылись, словно угрожающе разверстые пасти, пылающие дула лазеров и жерла пушек были готовы оглушить весь мир своим ревом. Колоссальное сооружение из темно-красной стали производило устрашающее впечатление, но, несмотря на вселяемый ужас, ему нельзя было отказать в красоте.

Мхотеп поплыл сквозь эрзац-реальность дальше в пучину. Его мысль погружалась все глубже, и он начал ощущать вкус варпа, взывающие к нему бесконечно разнообразные оттенки запахов, звуков и ощущений. Но вот сознания коснулись осторожные щупальца, и сын Магнуса попытался отступить. Но не смог, и его охватила паника. Мхотеп быстро справился с приступом страха, однако понял, что ему грозит опасность. Варп заметил его и попытался разорвать его разум.

Перед ним предстали видения разрушения, объятые пламенем шпили Просперо и его Легион, сброшенный в варп. В следующем видении он просителем стоял на коленях перед троном из черного железа и видел перед собой символ Несущих Слово. В ушах раздавались громкие крики, к которым примешивался волчий вой.

Мхотеп сумел частично восстановить контроль над своим сознанием. Он представил себе циклопический глаз, окруженный алым сиянием, словно маяк, указывающий путь в безопасную гавань. Воспользовавшись им, Мхотеп вырвался из лап Эмпирея. В конце концов, совершенно обессилевший и опустошенный, он рухнул на пол своей камеры. Щека ощутила прохладу металлического пола. Твердая и неподатливая поверхность стала для него самым целебным бальзамом. Он сумел устоять, хотя нити судьбы открылись перед ним. Уже теряя сознание, Мхотеп понял, что означали эти видения. Это было не просто преддверие безумия, а нечто более зловещее и агрессивное. Это было искушение.

– Они пропали, – злобно усмехнувшись, объявил Задкиил. Он смотрел на центральный экран, нимало не обеспокоенный тревожными значками, загоревшимися рядом с «Гневным». Но вид у него был не торжествующий, а скорее задумчивый. – Есть какие-то показатели активности его двигателей? Способны ли они еще сопротивляться варпу?

– Никаких признаков нет, – ответил Саркоров. – Шторм слишком силен.

– Я видел достаточно, – заявил Задкиил. – Продолжайте путь на полной скорости.

– Ты не будешь ждать окончательного подтверждения крушения «Гневного»? – спросил капеллан Икталон, и в его голосе мелькнула тень сомнения.

– Нет, не буду, – отрезал адмирал. – Наша миссия – вовремя добраться до Макрейджа и поддержать атаку Кор Фаэрона. Я не могу болтаться здесь и дожидаться их неминуемой гибели. Пора выбираться отсюда и возвращаться на свой курс. Уходи в свои покои, капеллан. И пусть соискатели ждут предсмертных воплей с «Гневного». Смерть такого множества людей должна вызвать возмущения даже в такую бурю, как эта.

– К твоим услугам, адмирал.

Икталон поклонился и покинул капитанский мостик.

«Яростная бездна» быстро вернулась на прежний курс. План Кор Фаэрона сработал, поскольку они не получили никаких повреждений. А судьба «Гневного» адмирала не интересовала.

Вмешательство господина могло бы разозлить более мелочную натуру, но Задкиил сохранял спокойствие. Пусть о подобных вещах беспокоятся недалекие умы. Слово написано, и оно будет воплощено. Все остальное не имеет значения.

17

СТРАТЕГИЯ

ЗА ГРАНЬЮ ВАРПА

ВИДИМ ФОРМАСКУ

Варп проявился за левым бортом «Гневного», и Цест поспешно отвернулся.

Бездна просвечивала сквозь металлический корпус корабля, словно он был сделан из бумаги. Сталь оказалась прозрачной перед сиянием бездны. Почти сразу же послышались крики и хохот людей, подвергшихся воздействию губительной мощи. Цест отскочил за корпус торпедного аппарата, стараясь не смотреть в ту сторону. Сафракс и брат Экселинор, тоже отведя взгляды, встали рядом с ним.

Он покинул рубку почти сразу же, как начался шторм. Цест отлично знал, что ждет их и экипаж корабля, и потому быстро собрал Ультрамаринов, чтобы патрулировать палубы. Две группы его боевых братьев и Волки Бриннгара стали обходить помещения и коридоры, чтобы усилить бдительность и подавить любые признаки варп-психоза.

Цест надеялся, что одного присутствия Астартес будет достаточно. В этот момент люди как никогда нуждались в поддержке Ангелов Императора.

– Можно подумать, что варп подчиняется их желаниям, – прогудел Экселинор из-под шлема, изображающего голову ворона.

Цест не стал отвечать. Он сознавал, что в словах боевого брата слишком большая доля истины.

Адский свет Эмпирея, неудержимо растекаясь по коридорам, приобретал багровый оттенок и кровавыми отблесками проникал даже под опущенные веки. Его сияние охватывало людей, мужчины и женщины, отчаянно рыдая, падали на колени; прозвучал хлопок пистолета одного из офицеров, который направил оружие себе в голову. Рядом женский голос монотонно читал инструкции и устав сатурнианского флота – так его обладательница старалась уберечься от безумия.

В мозгу Ультрамарина закружились непрошеные видения: милосердный Император, восседающий на золотом троне, могущество и величие его дворца и Терра – маяк просвещенности, окруженный тьмой бездны. Затем он увидел целые континенты, объятые пламенем пожаров, и вырывающиеся наружу языки магмы.

Но он был Астартес. Он был сильнее этого.

– Не поддавайтесь безумию! – громко кричал он всем, кто мог услышать. – Держитесь и вспоминайте Имперские Истины!

На какое-то мгновение ему показалось, что варп вот-вот захлестнет корабль, но вскоре видения рассеялись, крики стали слабеть, а потом и совсем стихли. Все успокоилось. «Гневный» прорвался сквозь шторм.

Ослепительное сияние уменьшилось, оставив в глазах болезненные блики, но зрение Цеста быстро восстановилось, и он, еще тяжело дыша, убедился, что боевые братья все так же стоят рядом с ним. Вернувшиеся тени скрыли тела погибших. Ультрамарин кивнул Сафраксу и Экселинору, окинул взглядом последствия шторма и активировал канал связи.

– Адмирал, вы еще с нами?

Последовала недолгая пауза, затрещали помехи, потом раздался голос Каминской.

– Мы вырвались из бури, – ответила она, тоже слегка задыхаясь. – Ваш план оказался успешным.

– К моему посту необходимо вызвать медиков и похоронную команду, – распорядился Цест.

– Будет сделано.

– Адмирал, – продолжил он, – как только организуете восстановительные работы, я приглашаю вас в зал для совещаний.

– Хорошо, господин. Я не заставлю себя долго ждать. Конец связи.

Спустя полчаса, когда были организованы бригады для сбора раненых и погибших, Каминска поручила своей помощнице Венкмайер обойти наиболее пострадавшие от шторма отсеки и составить рапорт о повреждениях и потерях.

В обычное время она сделала бы это сама, чтобы показать экипажу, как их капитан озабочен обрушившейся на них ужасной трагедией, но сейчас ее ждали более срочные дела. Каминска не могла проигнорировать такое приглашение.

Согласно приказу она направилась в зал для совещаний, где уже собрались Астартес.

– Добро пожаловать, адмирал, – приветствовал ее стоявший у овального стола Цест.

Справа от него сидел Сафракс и другие боевые братья. Космический Волк Бриннгар со своими воинами расположился напротив и никак не отреагировал на появление Каминской.

Капитан Ультрамаринов, стараясь скрыть напряженность за приветливой улыбой, сдержанно пригласил адмирала занять место за столом. Теперь все были в сборе, и Цест, окинув внимательным взглядом каждого из присутствующих, начал совещание.

– Не осталось никаких сомнений, – заговорил он, – в том, что Несущие Слово действуют в сговоре с силами варпа. Они потеряны для нас безвозвратно.

Суровое выражение лиц Астартес подтвердило тот факт, что его слова не были для них сюрпризом. Все уже подозревали нечто подобное.

– Имея в союзниках темные силы и при наличии такого корабля, как «Яростная бездна», они являются грозным противником, – продолжал Цест. – Но у нас еще остался один шанс. Я выяснил, в чем заключается план Несущих Слово и каким образом он будет реализовываться.

При этих словах Бриннгар недовольно поморщился. Космический Волк прекрасно знал, какими методами воспользовался Ультрамарин, чтобы получить эту информацию, как знал и о последующем восстановлении Мхотепа. И отсутствие за столом сына Магнуса говорило ему о многом.

– Нельзя не признать, что Несущие Слово задумали чрезвычайно дерзкую операцию. Любой противник, планирующий нападение на Макрейдж, должен учитывать несколько важных факторов, – пояснил Цест. – Во-первых, охраняющую подступы к планете флотилию, состоящую из нескольких крейсеров и кораблей эскорта. Ни один враг, каким бы решительным и мощным он ни был, не сможет прорваться через этот барьер, не понеся значительных потерь. И даже в случае успеха ему пришлось бы столкнуться с противодействием оборонительных батарей Макрейджа – лазерных орудий.

– И «Яростная бездна» решилась проделать этот трюк? – проворчал Бриннгар. – Это невероятно.

Цест, соглашаясь с его репликой, кивнул.

– Если бы ты спросил меня об этом несколько часов назад, я бы отреагировал точно так же, – признал Ультрамарин. – Несущие Слово планируют начать операцию с Формаски, которую намерены обстрелять циклонными торпедами.

– Я не слишком хорошо знаю Ультрамар, – заметил Бриннгар, – но Формаска, насколько я помню, всего лишь безжизненная скала. Почему бы им не направить циклонные торпеды сразу на Макрейдж?

– Прямая бомбардировка Макрейджа равносильна самоубийству. Лазерные орудия оборонительного рубежа выведут из строя корабли еще до взрывов торпед и предотвратят любую попытку высадки десанта, – объяснил Цест. – А вот осколки Формаски наверняка долетят до поверхности планеты. В этом случае Легион выделит силы, чтобы помочь попавшему под град астероидов Макрейджу. В этот момент Несущие Слово нанесут удар, застигнув врасплох поделенный на две части Легион.