Текст книги "Мужское обаяние"

Автор книги: Белл Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

Вирджиния сидела в подземном гараже и не испытывала никакого желания покинуть прохладный салон машины и вновь очутиться на палящем зное.

– Великий Защитник, – буркнула она. – Да, верно.

Если Фрэнсис Маллори и предпринимал шаги ради защиты своих близких, то, вероятно, делал это потому, что рассчитывал на их поддержку, случись ему самому оказаться в беде. Жаловаться на отсутствие хорошей репутации Маллори не приходилось. Фрэнк имел прекрасный послужной список, а о Мэтью и Дугласе среди полицейских Лондона ходили легенды. Однако Вирджиния не раз убеждалась, что хорошая репутация частенько является лишь красивой ширмой, прячущей имеющую дурной привкус реальность.

Можно только диву даваться, из чего кое-кому удается выпутываться! За фасадом благополучия часто скрывается целое море проблем. А именно так, считала Вирджиния, обстоят дела в семействе Маллори. Фрэнсис, которому далеко было до пенсионного возраста, почему-то оставил службу в контрразведке, причем, как было известно Вирджинии, уволился по собственному желанию и стал шефом безопасности в фирме, где крутились довольно большие деньги. И пусть приходится признать, что Фрэнк занимал свою должность по заслугам, семейные связи наверняка помогли ему.

Все так обычно и происходит. И все же, с неохотой вынуждена была признать Вирджиния, его подчиненные, похоже, уважают его и безоговорочно верят ему. А почему? Ее это удивляло, ибо Фрэнк явно пытался взять под защиту своего отца. От злости она затрясла головой. По правде говоря, большинство людей можно вынудить «просмотреть» правонарушение. Принятый в обществе моральный кодекс предписывает каждому заниматься собственным делом. Вирджиния вздохнула. По крайней мере, сведения о совершенной Энтони Маллори краже не стали достоянием средств массовой информации… пока не стали.

Подсознательно она задавалась вопросом, уж не оказался ли Фрэнсис прав, обвиняя ее в холодном расчете. Но у нее есть все основания быть подозрительной.

Она звонила Фрэнсису каждый день во время своего пребывания в Дувре и навестила его по возвращении в Лондон, не так ли? Он не выказал ни малейшей благодарности в ответ на проявляемую ею добрую волю. Учитывая тесные семейные узы клана Маллори, Вирджиния не удивилась бы, если бы Фрэнк вообще отказался говорить с ней. Что бы ни случилось, она почти не сомневалась, что он убежден в невиновности своего отца. Либо это, либо Фрэнсис Маллори неисправимый лгун, каковыми некоторые мужчины и являются.

Она пробурчала себе под нос проклятие. Каждый раз, думая о Фрэнке, она начинала выходить из себя. Лучше бы ей ничего не знать об исчезновении его отца, но она знала не только это, но и то, что ведет это дело и не может доверять Фрэнку…

От его брата Мэтью тоже оказалось мало пользы. Уже в первый день их пребывания в Дувре Вирджиния пригрозила ему судом, если он не прекратит вмешиваться в расследование, и, пользуясь тем, что она старше по званию и официально ведет расследование, потребовала, чтобы Мэтью немедленно вернулся в Лондон. Она, правда, подозревала, что он не подчинится, но во всяком случае на глаза он ей больше не попадался. А что, если Мэтью оказался более удачливым сыщиком и нашел-таки отца? Неужели Энтони в Дувре? Неужели Мэтью нашел его? Неужели какое-то время исчезнувшее яйцо Фаберже прятали, как подозревала теперь Вирджиния, где-нибудь на побережье?

Она грустно улыбнулась. Что ж, даже если яйцо и было в Дувре, теперь его там нет. Она никому об этом не сказала, даже Роберту Литтлеру, который звонил ей чуть ли не по три раза на дню в надежде узнать, как продвигается расследование и нет ли каких-то новостей.

По версии Вирджинии, Энтони Маллори не собирался больше рисковать и вряд ли расстался с драгоценным яйцом. Догадываясь, что исчезновение ценнейшего экспоната не останется незамеченным и полиция пойдет по его следу, он занервничал, как это случается с большинством преступников. Наверняка он ждал известий от своих заказчиков – не для себя же он украл Фаберже! – а пока, петляя как заяц, тянул время. Вирджиния обнаружила в одном из частных банков счет, открытый не так давно на имя жены Энтони. Скорее всего именно туда и переведут деньги за краденое яйцо. Видимо, Энтони, старый лис, специально устроил крушение самолета, стремясь создать у преследователей впечатление, что он погиб. Не исключено, что, инсценируя свою смерть, он хотел надуть и заказчика – тот переведет деньги, а яйцо не получит, и спросить будет не с кого, ведь Энтони погиб. И никто больше не станет его искать. А он выправит себе и жене фиктивные документы и уедет куда-нибудь в Австралию.

Слишком сложно? Да. Но подобное хитросплетение, как и любое другое, можно распутать. Несколько последних недель Вирджиния только и делала, что медленно и с огромным трудом нащупывала отдельные ниточки. Теперь она начинала думать, что Энтони Маллори действительно мертв, но, конечно, говорить об этом Фрэнсису не собиралась. Что, если он пытался инсценировать свою смерть и действительно погиб?

Сегодня она получила информацию, что на счет Ванессы Маллори перевели весьма внушительную сумму.

– Пятьдесят тысяч фунтов, – прошептала Вирджиния.

Вряд ли безделица, пусть и сделанная великим Фаберже, стоит этих бешеных денег. Что, если у Энтони существовал клиент, которому он на протяжении нескольких лет оказывал услуги подобного рода? Что, если кража яйца стала заключительным аккордом и пятьдесят тысяч фунтов – плата за все, похищенное Энтони?

– Тысяча тут, тысяча там, – бормотала она, – и все они неплохо вложены за эти годы, а тут подоспела пенсия, и Энтони решил напоследок хапнуть яичко, да не простое, а золотое.

Роберт Литтлер предлагал Вирджинии поискать более изощренные способы, с помощью которых можно было вывести Энтони на чистую воду. Мысль о том, что преступник просто откроет на имя жены счет в банке, куда будут поступать деньги за грязные сделки, ему и в голову не приходила. Ни один здравомыслящий человек не совершит подобной глупости. И именно поэтому Энтони удалось запутать след.

На выяснение всего этого у Вирджинии ушло около месяца.

– Вот уж действительно жизнь Маллори полна опасностей, – прошептала она. – Особенно у Фрэнсиса.

Его внешность казалась Вирджинии незаурядной. С квадратной нижней челюстью, высокий и широкоплечий, он выглядел этаким искателем приключений. Исключение составляли лишь его глаза. Слишком умные и внимательные, они отличали Фрэнка от «лихих» парней, выбравших связанную с риском профессию лишь из любви носить оружие.

Фрэнк принадлежал к другой породе. От него веяло сдержанностью и профессионализмом, и тем не менее Вирджиния понимала, что сваляет дурака, поверив ему. Но он вызывал у нее любопытство, и она вынуждена была признать, что ее интерес к нему вызван не только расследованием. Иногда в его кабинете она ловила себя на мысли о том, что скользит взглядом по его фигуре: сужающемуся к талии торсу, узким бедрам и длинным мускулистым ногам. От этих взглядов ее обычно пробирала дрожь.

Что ж, пусть внешность Фрэнка вызывает у нее трепет, но она не скажет ему, что обнаружила пятьдесят тысяч фунтов на банковском счете его матери. Нет, она станет терпеливо дожидаться ордера, на который подала заявку, ибо он поможет ей глубже вникнуть и установить связь между деньгами на счете Ванессы и яйцом Фаберже, украденным у «Мусагета».

И точка. Дело будет раскрыто. Вирджиния ощутила нечто похожее на чувство вины, представив горящие янтарным огнем глаза Фрэнсиса Маллори. Временами ей казалось, что он убежден в невиновности своего отца. Если так, то она будет вынуждена поколебать его доверие к любимому человеку. Она судорожно сглотнула – ведь ей лучше, чем кому-либо, известно, что означает утрата доверия.

– Итак, сделаем это, – угрюмо произнесла она. – Чем скорее начнем, тем скорее все закончится.

Сделав глубокий вдох, Вирджиния взяла с соседнего сиденья пиджак и надела его. Маллори виной тому, что она вынуждена носить пиджак в такую жару. Он-то всегда в пиджаке, даже если температура в помещении приближается к точке кипения.

Взяв сумочку, Вирджиния заметила, что «молния» не закрыта. Она машинально вынула из сумки конверт, и у нее на губах заиграла улыбка, а сердце вдруг ёкнуло от волнения, ибо Вирджинии вспомнился день, когда она нашла бутылку.

Решив прогуляться после очередного неприятного разговора с Фрэнсисом, она шла по набережной, и вдруг ей на глаза попалась плавающая среди прибитого к берегу мусора бутылка необычной формы и необычного янтарного цвета. Заметив внутри свернутый лист бумаги, Вирджиния так быстро, как только позволяли туфли на высоких каблуках, устремилась к воде и выловила бутылку.

Ей не забыть охватившего ее волнения, когда она прочитала лежавшее внутри послание. «Милая Дама мой Мечты», – начиналось письмо, а его отправитель предстал перед ней человеком, каких ей не довелось знать. Судя по посланию, мужчина был чувственным, добрым и страстным. Прежде чем ответить, Вирджиния, конечно, попыталась отследить почтовый ящик, куда следовало направлять ответ, и, хотя у нее ничего не вышло, она посчитала это добрым предзнаменованием. Разумеется, она могла бы предъявить свой полицейский значок на почте и получить необходимую информацию, но до поры до времени решила этого не делать. Вирджинию обрадовало, что отправитель оказался человеком осторожным и предусмотрительным, то есть, как и она, был реалистом. У нее тоже был секретный почтовый ящик, который она использовала для конфиденциальных сообщений своих информаторов, но в этот раз она решила использовать его в личных целях.

И сегодня в ее почтовом ящике оказалось это письмо. Глаза Вирджинии скользнули по строкам: «Леди, а не встретиться ли нам? Бросая в реку бутылку, я представлял, как ее найдет женщина, живущая в другой стране. Мне и в голову не пришло, что ее прибьет к берегу, а на письмо ответит жительница Лондона и мы начнем переписываться. Разумеется, мы не делились подробностями о себе – кем работаем или где живем…»

Вирджиния намеренно утаила эти детали и подозревала, что ее друг по переписке поступил точно так же, поскольку знание деталей облегчит возможность установить его личность. Ни он, ни она, похоже, не хотели рисковать.

Готова ли она теперь сделать это? Сердце у нее болезненно сжалось. Неужели после стольких лет в ее жизнь войдет мужчина? Она никогда не стремилась к этому. Слишком долго она бежала от всего того, что должно быть навеки похоронено в прошлом. Но теперь…

Нет. Вирджиния покачала головой. Она не осмелится встретиться с мистером Икс. Сунув конверт в сумку, она закрыла «молнию», перекинула ремень через плечо и выбралась из машины в удушливую жару.

– Я приехала повидаться с Фрэнсисом Маллори, – прижав к стеклу будки свой полицейский значок, сообщила она охраннику, дежурившему в гараже.

Сняв телефонную трубку, охранник сказал:

– Я сообщу ему о вашем приезде, мисс Файфилд. – И, нажав на кнопку, открыл ей дверь.

За секунду до того, как Вирджиния ворвалась в его кабинет, Фрэнк едва успел натянуть пиджак, сделав это исключительно ради нее, что лишь ухудшило его и без того дурное настроение.

– Выглядишь ты бодрым, – отметила Вирджиния без всякого вступления, ее глаза скользнули по его пиджаку точно такого же голубого цвета, как ее собственный.

Разница, по мнению Фрэнка, заключалась лишь в том, что, мало что меняя в его облике, цвет этот выгодно оттенял ее голубые глаза.

Приказав себе отвлечься от внешности Вирджинии, он сухо произнес:

– Неужели?

– Прямо как персонаж комедийного фильма, – заверила его Вирджиния. – По правде говоря, Маллори, тебе стоит попробовать себя в кино.

– Я немедленно попрошу Донована стать моим продюсером.

– Да ну? А мне показалось, ты не очень-то горишь желанием.

– Совсем наоборот.

Небывалая жара превратила Лондон в сумасшедший дом, горожане страдали, и Фрэнк не был исключением. А ему как никогда была нужна ясная голова – ведь его отец пропал, по его следу идет полиция, и он, Фрэнк, должен предпринять какие-то шаги. Фрэнк напряженно размышлял, крутя ситуацию то так, то этак, но головоломка ни в какую не хотела сходиться, и это его раздражало ничуть не меньше, а может, даже больше, чем жара. Поэтому весьма некстати пришлось и сообщение о направляющейся к нему Вирджинии. Выслушав доклад дежурившего в гараже охранника, Фрэнк попытался подготовиться к приходу Вирджинии – если к ее приходу он вообще мог подготовиться, – но, когда она впорхнула в его кабинет, он уже чувствовал себя одним из обезумевших от жары преступников.

Фрэнк мило улыбнулся Вирджинии.

– Что ж, мисс Файфилд, не все мы можем похвастать такими безупречными манерами, как у вас, знаете ли.

– Хм, разве мир не стал бы лучше, если бы у всех были столь же совершенные манеры, как у меня? – осведомилась она со слащавой улыбкой.

– Хорошо провела время на побережье? – Фрэнк не дал себе труд встать из-за стола – в такую жару любое телодвижение затруднительно – и кивком указал Вирджинии на стул. – Не хочешь присесть?

– Благодарю, – ответила она, но садиться не стала. – Едва ли мое пребывание там можно назвать отпуском, Маллори.

Ну разумеется, ты там охотилась на моего отца, подумал Фрэнк.

– Что ж, – согласился он, – эта командировка оказалась для тебя не самой продуктивной.

Его брату повезло больше, ибо он нашел доказательства того, что их отец жив. Но Фрэнк решил повременить с этим известием.

Вирджиния воинственно вскинула голову.

– О чем речь?

– Ты не нашла моего отца, – ответил он, испытывая острое желание, чтобы она села. Пока она возвышалась над ним, он испытывал соблазн тоже встать, а поскольку ему было нестерпимо жарко, Фрэнк предпочитал сидеть. – Ты уверена, что не хочешь сесть? – спросил он. – Поверь, я предлагаю это исключительно для собственной пользы. Если я буду и дальше, глядя на тебя, задирать голову, то для меня это закончится растяжением мышц шеи.

Губы Вирджинии дрогнули – она явно хотела улыбнуться, но в последний момент спохватилась. Фрэнк поймал себя на том, что машинально чуть не улыбнулся ей в ответ. Черт!

– Привлеки меня к суду за это.

– Возможно, я так и поступлю. А может быть, сойдемся на мировом соглашении?

– Откуда мне знать, что тебе этого окажется достаточно?

Вирджиния снова попыталась сдержать улыбку, и Фрэнк удивился, обнаружив вдруг, что ему, пожалуй, понравилось бы, как Вирджиния Файфилд улыбается. Но случается ли когда-нибудь такое?

– У тебя тяжелый день? – догадалась она наконец.

– Что-то вроде того, – ответил он, взъерошив пальцами влажные от пота волосы.

Она прищелкнула языком, и мгновение он, как зачарованный, следил за ее ярко красными губами. Даже в адскую жару ее помада оставалась безупречной.

– Бедняжка, – посочувствовала она, скривив губы, – теперь, когда ты сообщил мне об этом, Маллори, я замечаю у тебя новые седые волосы.

– Седина лучше лысины, – парировал он.

– Тут ты прав.

Он вздохнул, пришло время приступить к делу.

– Я слышал, Мэтью от тебя досталось на острове.

Вирджиния уставилась на него, прижав нижнюю губу к верхней, с которой вот-вот была готова упасть капелька пота. Для Фрэнка это служило единственным утешением. Видимо, в смехотворно шикарном пиджаке Вирджинии приходилось ничуть не легче, чем ему.

– Твой брат вмешивался в проводимое мною расследование. Я предупреждала тебя перед отъездом, что если он…

– Он искал нашего отца, – перебил ее Фрэнк. – Кто-то должен был делать это.

– Этим занимаюсь я! А если твой брат что-то и выяснил, он не поделился информацией.

– Информация – улица с двусторонним движением, – выдал Фрэнк свое любимое изречение.

– Я звонила тебе. И сейчас нахожусь в твоем кабинете. Какого еще хорошего отношения ты требуешь? Что тебе удалось выяснить после нашего последнего разговора?

– Ничего, – тихо ответил он, хотя знал, что отец жив. Фрэнку было необходимо побеседовать с ним прежде, чем его найдет полиция. – А тебе?

Демонстрируя, что жара не сказывается благотворно и на ее настроении, Вирджиния скрестила руки на груди.

– Итак, сегодня ты решил придерживаться именно такой тактики.

– Я не придерживаюсь никакой тактики. – Фрэнк внезапно поднялся, вышел из-за стола и навис над Вирджинией. – Хочешь правду?

Она пристально посмотрела на него.

– Да.

Ей показалось, что он готов поделиться с ней информацией о своем отце. Но вместо этого Фрэнк заявил:

– Правда заключается в том, что неделя эта была чертовски тяжелой. Мне жарко, я устал.

– Весь город страдает от жары, не один ты, Маллори. И если тебе так жарко, то почему ты не снимешь пиджак?

Несомненно, Вирджиния прибегла к этой уловке, чтобы снять свой пиджак, не потеряв при этом лица.

– Как большой босс, – Фрэнк тонко улыбнулся, – я обязан соответствовать определенному имиджу.

И тут Вирджиния ошеломила его, совершив немыслимое: сняла с себя пиджак. Увидев оставшуюся на ней легкую белую блузку с короткими рукавами, Фрэнк почувствовал к ней большее расположение. Блузка была полупрозрачной и давала возможность видеть кружево бюстгальтера. Температура в комнате подскочила еще на несколько градусов, но теперь Фрэнк уже не имел ничего против этого.

– Я пришла сюда, Маллори, – напомнила ему Вирджиния, – из-за твоего отца.

Ему хотелось услышать от нее какие-нибудь новости. Мэтью нашел в Дувре человека, разговаривавшего с его отцом после падения самолета, но Ванесса, их мать, по-прежнему сходила с ума от беспокойства.

– Скажи честно, ты что-то выяснила, Вирджиния?

– Кое-что. Похитив Фаберже, твой отец отправился в Дувр.

Фрэнк окинул ее взглядом, словно пытался найти уязвимое место в ее броне, а она тем временем продолжила:

– Мне удалось установить, что самолет принадлежал Хью Уолдеру. Пока он не занялся легальным бизнесом, он попортил Скотланд-Ярду немало крови. – Секунду помолчав, она добавила: – Во всяком случае, так говорят мои старшие коллеги.

– А ты этому веришь?

Вирджиния покачала головой.

– Если уж попал в грязь, потом не отмоешься.

Фрэнк стиснул зубы.

– Как мой отец, да?

Взглядом Вирджиния дала ему понять, что именно такова ее точка зрения.

– Твой отец должен знать Хью – когда-то он помог ему собрать прелестную частную галерею, – продемонстрировала она глубокое знание дела, которым занимается. – По всей видимости, Хью и одолжил ему самолет.

– А может быть, мой отец работает рука об руку с мафией, – высказал предположение Фрэнк, тон его был полон иронии.

К сожалению, Вирджиния не исключала и такой возможности.

– Пока рано судить.

– Ох да будет тебе, – простонал Фрэнк.

Она пожала плечами.

– Я обнаружила на побережье, недалеко от места падения самолета заброшенную виллу и подала судье заявку на ордера… – Вирджиния бросила на Фрэнка полный сочувствия взгляд. – На выяснение личности владельца виллы у меня уйдет еще пара дней. По непонятной причине эта информация засекречена.

Фрэнк не знал, злится ему или восхищаться. Ведь он мыслит точно так же, как Вирджиния, а потому ход их мыслей совпадает.

– Ты полагаешь, что вдобавок к самолету вилла тоже принадлежит Хью Уолдеру и мой отец решил укрыться там?

– Тебе не откажешь в сообразительности.

– Если меня станет волновать уровень моего интеллекта, – сухо сообщил ей Фрэнк, – я буду знать, к кому мне обратиться за подтверждением своих способностей.

– О, не волнуйся, просто возьми за основу мой и уменьши его на несколько пунктов.

– Именно это мне и нравится, Вирджиния. Твой зрелый не по годам и закаленный в спорах ум.

В ответ на этот выпад она просто передернула плечами.

– Вилла сменила не одного владельца. – Глаза у Вирджинии стали серьезными. – Даже агент по недвижимости Кэтрин Морстон не знает, кто сейчас является владельцем. Некоторое время назад вилла снова была выставлена на продажу, у мисс Морстон уже есть покупатель. Хотя вилла выглядит весьма плачевно, это очень дорогая недвижимость, в основном из-за земли. Стоит не одну тысячу фунтов.

Порядка пяти тысяч, по сведениям Мэтью, мысленно уточнил Фрэнк. Он не собирался делиться этой информацией с Вирджинией, но Мэтью, занимаясь поисками отца, познакомился с Кэтрин Морстон, влюбился в нее и сделал ей предложение. После свадьбы он намеревался оставить службу, переселиться в Дувр и использовать свою долю выигранных матерью в викторину денег на реставрацию виллы.

Дуглас тоже познакомился с симпатичной девушкой. Мэри Деверо работала в «Сан» и обратилась в полицию по поводу поступающих в ее адрес анонимных угроз. Дугласу удалось быстро вычислить злоумышленника, и с тех пор они с Мэри были неразлучны. Скоро состоится их свадьба.

А это, вдобавок ко всем жизненным неурядицам Фрэнка, означало, что над ним висит необходимость найти невесту. Как его братьям удалось за считанные недели превратиться из закоренелых холостяков в будущих мужей?

Фрэнк подумал о письмах, которыми обменивался с загадочной особой. Мог ли он представить, что брошенную им в реку бутылку найдет жительница Лондона? Возможно, это и есть судьба. Может быть, эта женщина станет для него именно той самой, единственной. В своих письмах она предстает перед ним полной жизненных сил и страсти, поэтому-то Фрэнк в своем последнем письме и попросил ее подумать о встрече с ним.

– Маллори?

Он заметил, как Вирджиния смотрит на него с не свойственным ей сочувствием.

– А?

– Ты меня слушаешь?

Он сосредоточился.

– Конечно. Пожалуй, яйцо спрятано где-то на вилле под Дувром, – принялся вслух размышлять он. – По-моему, именно для этого отец туда и направился, но твоя мысль о его сговоре с мафией просто смехотворна.

Вирджиния колебалась.

– Не думаю, что яйцо на вилле.

Она явно что-то знает! – подумал Фрэнк.

– Почему?

Она долго медлила с ответом, и Фрэнк понял, что она действительно обнаружила компрометирующие ее отца улики. Или нечто такое, что могло стать уликами. Вирджиния не держалась бы с такой уверенностью, не найди она чего-то, что могло быть использовано в суде против Энтони Маллори.

– Что тебе известно, Вирджиния? – прямо спросил он.

Она пожала плечами, и Фрэнк заметил, как под блузкой колыхнулись кружевные чашечки бюстгальтера.

– Ничего.

Либо ему плохо из-за жары, либо ее ложь так действует на него.

– Я считаю, что отец спрятал яйцо на вилле, – продолжал настаивать Фрэнк, – ради сохранения его в безопасности.

– Неужели? Вот уж не ожидала такой игры воображения от такого прожженного циника, как ты.

Прожженный циник? Вот кем его считает Вирджиния?

– Ты ничего обо мне не знаешь, – сам того не желая, произнес Фрэнк. Его семья с ума сходит от беспокойства, а эта женщина скрывает известную ей информацию, ведет какую-то свою игру! – Ты видишь лишь костюм и галстук. Каким я выгляжу за письменным столом. Или когда отдаю приказы.

Ее глаза сверлили его взглядом, их голубизна казалась лазурной в сочетании с невероятной белизной кожи ее лица.

– Понимаю, – сухо произнесла Вирджиния. – Ты говоришь о Фрэнсисе Маллори – человеке, а не полицейском, и, по-твоему, это разные люди.

Именно это Фрэнк и имел в виду. Но как у них завязалась беседа именно на эту тему? Прежде чем он успел спросить, Вирджиния сказала:

– Твой отец виновен, Маллори. Если ты об этом знаешь, но не говоришь мне, то дело для тебя кончится судом за пособничество. А если ты не знаешь и не хочешь мириться с этим, я тебя понимаю. Бывает… тяжело, когда люди, которых любишь, поступают дурно.

Меньше всего Фрэнк сейчас нуждался в сострадании.

– Мне нужны доказательства, Вирджиния, – заявил он, думая, что она не держалась бы так уверенно, не обнаружив чего-то. – Скажи мне, – потребовал он, – откуда у тебя такая уверенность в его виновности?

– Свидетель, видевший, как твой отец забирает яйцо из банковского сейфа. Мое шестое чувство.

– Что ж, твое шестое чувство тебя подвело.

Ее глаза вызывающе блеснули.

– А вот это, – подражая ему, заявила Вирджиния, – требует доказательств.

Существовал лишь один способ доказать это.

– Прекрасно.

Она опешила.

– У тебя есть доказательства невиновности твоего отца?

– Приходи к нам на обед.

– К вам домой? – Вирджиния едва сдерживала смех и во все глаза смотрела на Фрэнка. – На обед? Ты не шутишь, Маллори?

– Разве тебе не любопытно? – Уже не в силах сдержать себя, он приблизился к ней, голос его зазвучал призывно: – Разве тебе не интересно понаблюдать за преступниками в семейном кругу? – съязвил он. – Посмотреть, что мы едим? Как общаемся?

Интерес в ее глазах, пожалуй, не должен был заинтриговать его, но, когда это произошло, Фрэнк вынужден был признать, что иногда сожалеет, что Вирджиния Файфилд не проявляет столь живого интереса к нему, как его загадочная корреспондентка. Но Вирджиния всегда такая. Она никогда не лезла в его личную жизнь – ни разу. Неужели ей не свойственно простое человеческое любопытство?

– Ты приглашаешь меня в логово беззакония, да?

Их взгляды встретились. Пожалуй, ему не стоило, затаив дыхание, ждать ее ответа.

– Я принимаю приглашение, Маллори. Называй время.

– Воскресный обед. Мы всегда обедаем у моих стариков по воскресеньям. – Фрэнк сообщил Вирджинии адрес. – Тебе записать?

Вирджиния отрицательно покачала головой.

– У меня прекрасная память.

– Забавно, – сказал он. – Потому что ты, похоже, не можешь вспомнить обнаруженных тобой новых сведений о моем отце.

Виноватое выражение на ее лице окончательно убедило его, что она что-то скрывает. И тем не менее Фрэнк не мог понять, что его заставило произнести:

– Может быть, мне за тобой заехать?

– Посмотрим.

– Сообщи мне.

– Непременно. Так или иначе в воскресенье мы увидимся, Маллори.

Он, как всегда, проводил ее взглядом, размышляя о том, как мало им удалось достигнуть во время этого ее визита. Освободившись от сковывающего его пиджака, Фрэнк мысленно проиграл всю их встречу. Вирджиния явно что-то знает, а это означает, что ему необходимо пойти на сделку с ней. Фрэнк ненавидел грязные игры, особенно с красивыми женщинами, но на этот раз ему это необходимо. Он вызвал Боба Донована.

– Мне нужно, чтобы ты провел небольшое расследование в отношении мисс Файфилд, – сказал Фрэнк, когда Боб появился в дверях.

Боб от удивления приоткрыл рот, в волнении взъерошил свои темные волнистые волосы и вытаращил сверкающие черные глаза.

– Что нужно искать?

– Все, что я потом смогу использовать, – прямо заявил Фрэнк. – Ей что-то известно о моем отце, и мне нужно знать, что именно.

– Но у нас и так дел невпроворот…

– Особой спешки нет. Когда появится свободная минута, тогда и действуй.

– Посмотрим, что мне удастся обнаружить.

Отлично. Возможно, когда Вирджиния приедет на обед, Фрэнк будет больше знать о ней. Перед его мысленным взором вновь предстала ее блузка: низко вырезанный ворот, легкая ткань, трепещущая на молочно-белой коже. В какой-то момент он уловил взглядом чашечку бюстгальтера и, словно озабоченный подросток, почувствовал, как твердеет его плоть. Гордиться этим не приходилось, но в этот момент Фрэнк подумал о совращении.

Ведь он прекрасно умеет совращать… к тому же совращение один из способов получить сведения у женщины.

– Обед с Фрэнсисом Маллори, – пробормотала Вирджиния, вылезая вечером из ванны.

Она сделала глубокий вдох, наслаждаясь запахом ароматического масла и свежих цветов, стоящих на краю ванны в «волшебной» бутылке янтарного цвета, использованной в качестве вазы.

– Неужели я сошла с ума?

Накинув шелковый розовый пеньюар, она завязала пояс и направилась в гостиную, совершив непростительный грех – наступила на белый ковер. Непозволительная роскошь в городе, где все становится грязным очень быстро. Где-то в глубинах сознания Вирджинии возник вопрос, что подумал бы Фрэнсис Маллори, увидев его. Довольно заманчиво привести его сюда и насладиться его ошеломленным видом, ибо Фрэнсис, по всей вероятности, считает ее пуританкой.

Беда в том, что он прав, подумала Вирджиния, чувствуя, как румянец заливает щеки. К тому же я мало с кем общаюсь вне работы и наверняка стану нервничать, если он придет сюда. А вот мой «друг по переписке» в отличие от Фрэнсиса наверняка не заставил бы меня нервничать, окажись он гостем в моем доме. Человек, отправивший послание в бутылке, кажется добрым и рассудительным, заслуживающим доверия.

Но сейчас она получила приглашение посетить мир Маллори. Пригласил ее Фрэнсис, а это скорее всего означает, что ему ничего не известно о том, как «располнел» банковский счет его матери на невероятную сумму в пятьдесят тысяч фунтов. С другой стороны, это может оказаться уловкой заставить ее, Вирджинию, думать, будто миссис Маллори ничего не известно о преступной деятельности ее мужа.

А что, если Фрэнсис действительно ничего не знает?

Чувство вины терзало ее, и Вирджиния постаралась представить себе ощущения Фрэнсиса, выясни он, что его отец и мать являются преступниками. Он будет раздавлен. Ну ничего, вечер, проведенный в компании Маллори, многое прояснит.

Проигнорировав уютный диван с раскиданными на нем в беспорядке подушками, Вирджиния села за письменный стол и в очередной раз вынула из сумочки письмо. Глаза ее скользнули по строкам. «Леди, а не встретиться ли нам? Бросая в реку бутылку, я представлял, как ее найдет женщина, живущая в другой стране…»

Этот мужчина производит впечатление человека сердечного и весьма эмоционального. Она вздохнула. Он совсем не такой, как Фрэнсис Маллори. Вирджиния взяла лист бумаги и погрузилась в раздумья над ответом. В поисках вдохновения она бросила взгляд через окно на оживленную улицу и внезапно почувствовала благодарность к этой улице с вечно толпящимися на ней людьми и несмолкающими гудками машин.

Вирджиния терпеть не могла тишины. Лишь городские кварталы с их шумным оживлением помогали ей чувствовать себя в безопасности. Тут всегда полно людей. Едва слышный голос шептал ей из глубины сознания: «Всегда есть возможность обратиться за помощью к людям».

Теперь от фермы в Шотландии, где она выросла, ее отделяют сотни миль. Даже сейчас она ощутила нечто похожее на панику, вспомнив длинную дорогу к стоящей на отшибе ферме, вечно царящую там темноту, отсутствие соседних домов с освещенными окнами.

Вирджиния вдруг вспомнила акцент, от которого ей пришлось избавляться, учебу в колледже, получение степени в области права и то, как она начинала жизнь заново в этом чужом ей городе. Бесчисленные огни – яркий свет фар, красный свет габаритных огней машин и льющийся из окон квартир желтый свет – сливались в приятное навевающее покой многоцветье. Только сейчас Вирджиния поняла, что взгляд ее затуманен слезами, и заморгала. Готова ли она, допустив в свою жизнь мужчину, вновь рискнуть быть преданной?

Вздохнув, Вирджиния стала думать о Фрэнсисе. Из его досье она знала, что ему недавно исполнилось сорок. Он бесспорно умен, циничен, наверняка немало повидал. И еще… он выглядит очень сексуальным.