Текст книги "Шарм-клуб. Единорог"

Автор книги: Белинда Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– В полном порядке.

– Итак, класс, начнем, – объявила миссис Вессекс.

Все неохотно расселись по своим местам. Когда ребята успокоились, учительница продолжила:

– Я пущу по рядам два списка. В первый будут записываться те, кто хочет получить роль в спектакле. Когда все желающие запишутся, мы обсудим другие необходимые для спектакля должности. Тогда я пущу по рядам второй список. Мария, начинай.

Кэрри видела, как Мария взяла у учительницы листок бумаги и немедленно вписала туда свое имя. Затем она передала литок Лорен Грэхем, которая тоже записалась. Список пошел но рядам, глаза Кэрри были прикованы к нему и ей казалось, что очень многие записываются играть в спектакле.

– Ну как, ты собираешься взять роль? – прошептала Тереза, передавая список Кэрри.

Та пожала плечами, делая вид, что ей все равно, хотя сердце у нее бешено колотилось. Она уставилась на листок, крепко сжав в руке карандаш. Все, что ей надо сделать, – написать только два слова: Кэрри Вайнгартен. Она взглянула на браслет с амулетом, потом на Анну, надеясь получить поддержку. Однако Анна что-то писала в блокноте. Спенс, сидевший слева сзади от нее, поймал ее взгляд и одобрительно кивнул. Кэрри закусила губу. «Ну, давай, Кэрри, просто запишись», – убеждала она себя. Если она сейчас ничего не сделает, другие ребята начнут поглядывать на нее, удивляясь, почему она задерживает список. Однако она никак не могла заставить себя вписать свое имя.

Она снова взглянула на Спенса. Он по-прежнему смотрел на нее и вновь утвердительно кивнул. «Он думает, что я смогу», – решила Кэрри. На какое-то мгновение она воспрянула духом. Но тут же сообразила, что Спенс совсем ее не знает. Он понятия не имеет, к чему он ее подталкивает. Он не был свидетелем ее паники, когда она делала сообщение про Тутанхамона. Он не знает, что она краснеет каждый раз, если чуть-чуть опаздывает на урок математики. И он не имеет представления, как она боится выступать перед людьми.

Конечно, если он увидит, как она будет пробоваться на роль, то все поймет. И ему станет ясно, что она не должна играть в спектакле. Проблема в том, что для Кэрри эта проба значила слишком много. Она не считала спектакль лишь забавным развлечением, как другие ученики. Это был шанс осуществить ее мечту. Или расстаться с ней навсегда.

Кэрри снова взглянула на список и так сильно сжала карандаш, что пальцы побелели. Затем, ощущая судороги в желудке, передала список Билли Рафьюзу, так и не вписав свое имя.

Когда пришло время ланча, Кэрри хотелось лишь одного – остаться одной. Она не смогла бы отвечать на вопросы, почему она не записалась на роль. Поэтому Кэрри уединилась в своем любимом месте – в дальнем углу школьной библиотеки.

Пожалуй, ей станет легче, если она выплеснет свои чувства в дневник. Она всегда носит его с собой.

Кэрри положила на колени свой рюкзак и открыла его, отыскивая знакомый блокнот на железной спирали с обложкой, украшенной блестками.

«Странно, – подумала она, не обнаружив его сразу. – Он же лежал сверху».

Она стала копаться в рюкзаке и даже проверила карманы на молниях. Дневника не нашла. В растерянности она вновь и вновь – перетряхивала рюкзак, но безуспешно.

Наконец, она начала методически вынимать из него все содержимое; вскоре ее вещи лежали вокруг на полу, а рюкзак был пуст. Но дневник исчез. Кэрри глубоко вздохнула и начала восстанавливать свои действия шаг за шагом.

Она точно знала, что положила его сегодня утром – в тот момент, когда папа дал ей в школу упаковку йогурта с соей и сэндвич. Собственно, из-за дневника она упаковала йогурт в два пакета, чтобы он не протек на него, и страницы не слиплись. Кэрри осмотрела лежавшие перед ней вещи. Учебники, куча отдельных листков, три ручки, линейка, сумка с ланчем. Где ее дневник?

Может, он выпал в одном из классов? Кэрри содрогнулась при такой мысли. Если кто-то найдет его и прочитает все ее личные записи, особенно то, что она писала прошлым вечером, как хочет попробоваться на роль – ее унижению не будет предела. Любой, кто прочтет это, решит, что она совсем еще ребенок. Кэрри почувствовала, как ее лицо заливает краска.

Она еще раз заглянула в пустой рюкзак, для надежности ощупав его рукой. Пусто. Лишь несколько блесток с обложки. Теперь ей придется пройти по всем классам, где она сегодня побывала, в надежде отыскать дневник раньше, чем кто-то другой.

Глава 5

Кэрри вздохнула, преодолевая очередной лестничный пролет. Она уже проверила четыре из пяти классов, в которых побывала сегодня утром, а также две душевые и большинство коридоров. Он спрашивала учителей, не находили ли они ее блокнот в синей блестящей обложке, однако безуспешно.

И в то же время везде, где Кэрри искала, она находила синие блестки: на полу, под стулом… Как будто блокнот сам передвигался или его кто-то перетаскивал, оставляя за собой следы.

Кэрри тряхнула головой, чтобы прийти в себя (она терпеть не могла терять вещи), и направилась к классу миссис Вессекс. Английский – последний урок перед ланчем, и это было единственное место, где она еще не искала свой дневник. Тут она заметила, как что-то блестит в углу коридора за фонтаном. Она подошла, наклонилась и увидела свой дневник.

– Слава богу, – с облегчением вздохнула она, поднимая его. Ее дневник – все ее личные мысли и переживания – были в целости и сохранности.

Кэрри рассматривала свою, находку. Часть блесток осыпалась с обложки, но все остальное, кажется, в порядке. Сбоку свисала белая атласная закладка и…

– О нет. Где Боб? – прошептала Кэрри. Конец закладки растрепался, и всегда висевшая там маленькая серебряная фигурка единорога исчезла.

– Здесь, – раздался чей-то голосок. Кэрри моргнула и осмотрелась. В коридоре никого.

– Кто… кто это? – шепотом спросила она.

– Посмотри вниз, – вновь позвал тонкий голосок.

Он шел откуда-то снизу из-за фонтана. Кэрри согнулась и уставилась на ковер. Там лежал красный колпачок от ручки, больше она ничего не увидела. Она взяла колпачок и стала внимательно его рассматривать, размышляя, может, там спрятан какой-нибудь миниатюрный микрофон и кто-то ее разыгрывает.

– Хм, – вновь раздался голос, заставив Кэрри подпрыгнуть на месте. – Ты полагаешь, что с тобой разговаривает этот кусочек пластмассы?

– Я… – Кэрри судорожно сглотнула.

Она по-прежнему не понимала, откуда раздается голос.

– Хотя что еще можно ожидать от того, кто дал такому прелестному единорогу имя Боб?

Кэрри согнулась и заглянула за фонтан. У нее перехватило дыхание:

– Черт возьми!

Там, около стены, стоял маленький – не более трех сантиметров высотой – белый единорог с длинной, струящейся гривой и сверкающим рогом.

– Бо-бо-бо-бо-б? – единственное, что сумела выговорить Кэрри.

Единорог кивнул:

– Боб. Прекрасное имя для женской особи. Когда мне придет время давать имена своим детям, я уж точно не обращусь к тебе за помощью. О чем ты думала, когда называла меня Бобом? Неужели не могла назвать меня каким-нибудь красивым именем, например Франческа… или Корделия? Чтобы в имени отражалась индивидуальность или хотя бы женским?

– Но я не знала, что ты… девушка, – прошептала Кэрри, оглядываясь по сторонам.

Не хватает еще, чтобы кто-нибудь увидел, как она говорит непонятно с кем, возможно, лишь с предметом своего воображения.

– Я назвала тебя в честь моего дяди Боба. Именно он подарил мне эту закладку. Как ты?

– Как я ожила? Освободилась? И притащила сюда твой дневник?

– Ну… да, – пробормотала Кэрри.

Она все еще не могла поверить в то, что она видит и слышит.

– Волшебство, острый рог и настойчивость, – ответила Боб. – А теперь не могла бы ты поднять меня с пола. Здесь не слишком уютно.

Кэрри еще раз оглянулась и протянула руку. Единорог вскочил ей на ладонь. Кэрри почувствовала легкие удары копыт. Она видела перед собой крошечное существо, даже говорила с ним, но все еще до конца не верила, что все происходит наяву. – Я… я не понимаю. Как? Почему?..

– Долгая история, – ответила она, встряхивая гривой. – Скажем так, кое-кто в моем мире решил, что тебе нужна поддержка, и они разрешили мне появиться перед тобой.

– Постой. В твоем мире? Где это? И кто разрешил тебе? И как они…

– Послушай, Кэрри, – легонько топнуло копытце. – Мы можем говорить об этом до бесконечности, и ты все равно ничего не поймешь. Лучше прими все как есть.

Кэрри неуверенно кивнула:

– Ладно, наверное, ты права.

Она осторожно погладила единорога указательным пальцем. Ощущение шелковистой гривы несколько успокоило Кэрри.

– Ты действительно настоящая.

– На сто процентов не галлюцинация, не мираж. Хотя лишь ты можешь видеть и слышать меня.

– О!

Кэрри вновь оглядела коридор:

– Значит, если кто-нибудь увидел бы меня сейчас…

– Он бы решил, что ты разговариваешь со своей рукой, – закончила Боб.

– Ясно.

Кэрри выпрямилась, осторожно держа единорога на ладони. Хорошо, что вокруг ни души.

– Кстати, а что ты делала с моим дневником? Ты что, притащила его из класса сюда, чтобы освободиться?

Боб склонила голову набок:

– Да. Пусть будет так.

– Что это значит?

– Только то, что такое объяснение подходит не хуже любого другого, поэтому остановимся на нем.

Кэрри нахмурилась.

– Нельзя выбирать, во что верить, до своему усмотрению, – заявила она. Это либо правда, либо – нет.

– Ох уж эти люди, – тряхнула головой Боб, – Я все время забываю, насколько вы примитивный вид.

– Что?

– Ладно, забудь. Мы поговорим позже. А сейчас мне нужны расческа и зеркало.

– Зачем?

– Чтобы я смогла привести в порядок свои волосы.

– Твои волосы?

– Ну да. Мою гриву и хвост, – поясница Боб.

С минуту она разглядывала Кэрри, потом огорченно нахмурилась:

– Впрочем, тебе, видимо, этого не понять.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – ответила Боб. – Но знаешь, Линн и Тереза правы – тебе следует больше заботиться о своей внешности.

– Что? Откуда ты знаешь про Линн и Терезу, и что они думают о моей внешности?

– Ну, весь последний год я была привязана к твоему дневнику, а я внимательный читатель.

– Ты читала мой дневник?!

– Так, мельком, останавливалась лишь на самых захватывающих местах. Однако давай решим вопрос с зеркалом. У меня сегодня проблемы с гривой.

– Проблемы с гривой?

Боб вновь критически оглядела Кэрри, задержав взгляд на ее рыжих волосах:

– Казалось бы, ты должна знать, что такое проблема с волосами.

Кэрри чуть не задохнулась от возмущения:

– Это не очень деликатно с твоей стороны.

– Эй, я всего лишь имею в виду, что тебе следует уделять больше внимания своей прическе.

– Я думала, тебя послали сюда, чтобы ты меня поддержала, – заметила Кэрри. – А ты меня оскорбляешь.

– Это просто дружеский совет, – примирительно сказала Боб. – Не хочешь – не слушай.

– Не нужны мне твои советы.

– Вот и прекрасно, – заявила Боб.

– Прекрасно, – откликнулась Кэрри.

С минуту они молча стояли посреди пустого коридора, пока Боб не напомнила: «Насчет зеркала…»

– Ладно, – проворчала Кэрри. – Все равно у нас еще есть время перед уроком. Сейчас только уберу свой дневник… Эй!

Кэрри провела рукой по обложке и обнаружила, что с нее исчезла серебряная застежка.

– Боб, что случилось с застежкой? Ты отломала ее?

Боб разглядывала потолок с невинным видом. Со слишком невинным.

Кэрри пригляделась, и ей показалось, что кончик ее рога слегка погнут, словно она пыталась им что-то поддеть.

– Боб?

Кэрри открыла дневник и пролистала несколько маленьких кусочков бумаги. Она поднесла единорога к самому лицу и в упор посмотрела на нее:

– Что ты сделала? Ты вырвала несколько страниц?

– Может быть.

– Что ты с ними сделала?

Боб покачала головой:

– Извини, пока не могу сказать. Но ты не беспокойся. Я оставила их там, где от них будет польза.

– Польза? Что ты?..

Тут зазвенел звонок, заставив Кэрри вздрогнуть. Черт! Ей надо бежать в класс.

Кэрри взглянула на единорога:

– Боб, мне нужны эти страницы, где бы ты их ни оставила. Но мы поговорим об этом потом.

Она засунула дневник в рюкзак, затем перевела взгляд на единорога и снова на рюкзак.

– И что мне с тобой делать? – спросила она.

– Я думаю, что вполне могу устроиться в переднем кармане, – сказала Боб, – но только у меня спутается грива. Дома мне понадобится кондиционер и еще увлажнитель. Здесь очень сухой воздух.

– Отлично, – заметила Кэрри. – Кондиционер и увлажнитель. Не сомневаюсь, у моей сестры имеется и то и другое. А сейчас залезай в карман. И не забудь вернуть мне страницы из дневника.

– Ты скоро их получишь обратно, – ухмыльнулась Боб и прыгнула в карман.

Кэрри хотела спросить ее, что означает «скоро», но ей пришлось поспешить, чтобы не опоздать на урок. Музыкальный класс находился в другом конце школы.

К счастью, она вбежала в класс миссис Хендриксон как раз, когда зазвенел последний звонок. Свободным оставалось лишь одно место – ближайшее к двери, – и запыхавшаяся Кэрри упала на стул и положила рюкзак на колени. Слегка отдышавшись, она оглядела класс и увидела Анну и Терезу, которые озабоченно смотрели на нее.

– Где ты была во время ланча? – одними губами спросила Тереза.

Но Кэрри лишь покачала головой. Она объяснит позднее – когда придумает подходящее объяснение. Не говорить же, я тут общалась с одной моей знакомой. Это единорог Боб.

– Итак, приступаем, – сказала миссис Вессекс. – Сначала мы подберем исполнителей на роли, а потом поговорим о том, как другие будут участвовать в подготовке спектакля. Тем, кто записался в актеры, я раздам сценарий, и вы будете читать его по группам. Потом вы будете петь для миссис Хендриксон.

Керри уставилась в парту. Отлично. Ей придется сидеть и смотреть, как ее одноклассники пробуются на роли: а ведь она могла быть среди них, если бы не сваляла дурака. Ладно. В конце концов, работать над декорациями тоже неплохо. Ей нравится рисовать. По крайней мере она будет вместе с Терезой и Анной. Миссис Вессекс надела очки и взяла список. Прежде чем начать читать, она бросила взгляд на какие-то листки на столе. Потом подняла голову и взглянула прямо на Кэрри:

– В первой труппе… Кэрри Вайнгартен, Шэрон Росс и Кимберли Прайс.

Кэрри взглянула на Анну и Терезу, те улыбались ей и кивали

– Двигай, Скуб. Не стой как дуб, – подбодрил ее Спенс.

Несколько девочек засмеялись. Его необычная манера говорить, а также то, что друг Мэта, уже позволили ему завоевать некоторую популярность.

Кэрри умирала от страха, но что она могла сделать? Сидеть, как идиотка, пока миссис Вессекс будет снова и снова вызывать ее? Или встать и идти на прослушивание? Ни один из вариантов ей не нравился; но отступить теперь казалось более позорным. Глубоко вздохнув, Кэрри поднялась и вышла вперед. Как бы то ни было, она попытается получить роль в спектакле.

Глава 6

Кэрри едва могла держать сценарий – от волнения у нее дрожали руки.

– Я поеду на студенческий бал, и вам меня не остановить, – начала она громко читать.

Ее голос дрожал так же, как и руки.

– Синди, ты будешь занята в эти выходные – читать роль Синди, но учительница объяснила, что это обычное: прослушивание, а роли для спектакля будут распределяться позднее.

– Но я бываю занята все выходные, – возразила Кэрри от лица Синди.

Она взглянула на Шэрон, стараясь представить ее в качестве злой мачехи, которая ее притесняет. Это было несложно.

– Ей ты позволяешь делать все что угодно, – продолжала Кэрри, указывая на Кимберли, которая читала роль ее сводной сестры, Стейси. – Я сделала всю работу по дому, которую мне поручили. Вы не можете запретить мне пойти танцевать.

– Не глупи, Синди, – вступила со своей репликой Кимберли. (Она тоже очень подходила для своей роли.) – Даже если мама разрешит тебе пойти на танцы, что ты наденешь? Эти джинсы, которые носишь каждый день? И эту старую рубашку?

– Я могла бы одолжить одно из твоих платьев, – возразила Кэрри. – У тебя ведь столько нарядов.

Ее голос теперь звучал более уверенно и ясно, – возможно, потому, что она почувствовала обиду за свою героиню и начала сердиться. Мачеха и сводная сестра Золушки такие противные.

По мере того как чтение продолжалось, у Кэрри появлялось ощущение, что она не просто читает текст, а на самом деле спорит с Шэрон и Кимберли. К концу эпизода она же забыла, что на них смотрит весь класс – пока миссис Вессекс не остановила их.

– Отлично, – сказала она, когда Шэрон прочла последнюю строчку. – Вы все молодцы.

Кэрри моргнула. Она настолько увлеклась, что забыла, где она находится.

– Теперь послушаем, как вы поете, – продолжала миссис Вессекс, – а потом займемся следующей группой. Кэрри, начинай первая.

– Да, хорошо, – пробормотала она.

– Каждый пропоет два куплета из «Счастливого странника», которые вы разучивали на уроках миссис Хендриксон. Она сыграет вступление, чтобы вы могли попасть в такт. Кэрри, ты готова?

Кэрри кивнула, однако внутри у нее все холодело. Одно дело – читать, другое – петь, что гораздо сложнее. Тут легко сбиться.

Миссис Хендриксон начала играть вступление. Во рту у Кэрри пересохло. Она облизала губы, но это не помогло. Когда ей надо то вступать, она открыла рот, но не смогла ничего произнести – у нее вырвался ишь какой-то писк. Несколько учеников захихикали. Кэрри кашляла, прочищая горло.

– Начнем еще раз, – улыбнулась ей миссис Хендриксон.

– Да, пожалуйста, – тихо сказала Кэрри.

Она вновь прочистила горло и облизала губы.

Шэрон преувеличенно громко вздохнула.

– Похоже, это затянется надолго, – пробормотала она.

Кэрри постаралась не обращать на нее внимания. Она знала, что Шэрон злится из-за того, что не она читала роль Синди.

Миссис Хендриксон снова заиграла вступление, и вновь в горле у Кэрри пересохло, и она подумала, что Шарон, видимо, права. И тут, за секунду до того момента, когда Кэрри надо было вступать, она почувствовала как что-то укололо ее в лодыжку. Она взглянула вниз и увидела Боб, сидевшую у нее на ноге. От неожиданности она тихонько вскрикнула. Этого оказалось достаточно, чтобы к ней вернулся голос.

Первые слова у нее вышли скомканными, но, по крайней мере, она смогла начать. Ко второй строчке Кэрри уже полностью попала в такт. В конце концов, она сумела сосредоточиться только на музыке, забыв про все остальное, включая Боб.

– С котомкой за плеча-а-а-ми, – допела Кэрри последнюю строчку.

Она стояла, закрыв глаза, пока миссис Хендриксон доигрыэала последние аккорды.

В комнате была полная тишина, и Кэрри нервно сглотнула, боясь открыть глаза и встретиться с кем-нибудь взглядом. Затем к ее удивлению, раздались аплодисменты. Кэрри открыла глаза и увидела, как Анна и Тереза показывают ей большие пальцы и радостно улыбаются. Она услыхала, как Мария Манчини воскликнула «Вау!», а Лорен Грэхем кивнула в ответ.

– Кэрри, замечательно, – сказала миссис Хендриксон.

Кэрри неуверенно взглянула на нее:

– Правда?

Сердце у нее бешено колотилось.

– Правда, – подтвердила миссис Вессекс. – У тебя прекрасный голос. Я рада, что ты решила попробоваться на роль в этом спектакле.

Улыбнувшись, она взяла со стола несколько страниц – из дневника Кэрри – протянула ей.

Кэрри почувствовала, как ее несколько что-то укололо в лодыжку, она взглянула вниз и увидела, как Боб бешено скачет на полу перед ней, видимо исполняя победный танец единорогов.

«Ладно, может, Боб действительно оказала ей услугу», – подумала Кэрри. Теперь, когда прослушивание закончилось, она радовалась, что решилась на это. Все получилось не так плохо, как она опасалась. А миссис Вессекс, миссис Хендриксон и даже кое-кто из ребят, судя по всему, считают, что она отлично справилась.

Может быть, она сделала шаг на пути к своей мечте.

– Пятьдесят один, пятьдесят два, шестьдесят три, шестьдесят четыре…

– Эй! Ты забежала вперед, – прервала ее Боб.

Кэрри остановилась, ее рука с зубной щеткой повисла в воздухе.

– Ладно. Но ты же понимаешь, что правило, утверждающее, что надо каждый день по сто раз проводить щеткой по волосам– всего лишь пустая выдумка, – заметила она. – Волосы от этого не станут лучше.

– Очень интересно, – сказала Боб. – Я подумаю над этим, пока ты доделаешь оставшиеся сорок шесть.

Кэрри вздохнула, но продолжила свое занятие. Было легче расчесывать ее гриву, чем выслушивать жалобы по поводу того, как портится прическа во время путешествий в кармане рюкзака.

Чтобы утихомирить ее, Кэрри после ланча взяла у школьной медсестры зубную щетку и пообещала расчесать ей волосы. Миссис Вессекс всегда давала пропуск в душ.

– Девяносто девять, сто, – закончила Кэрри. – Теперь ты довольна?

Боб повертелась перед зеркалом, потряхивая своей гривой:

– Ну вот, гораздо лучше. Ты согласна?

– Как скажешь, Боб.

– Боб! – фыркнула та. – Невозможно! Прекрати меня так называть.

– А как ты хочешь, чтобы я тебя называла?

– Как угодно. Только не Боб!

– Джим? – ухмыльнулась Кэрри.

– Ты издеваешься?!

– Извини, – хмыкнула Кэрри. – Как насчет… – Она мысленно подыскивала имя, которое понравилось бы привередливому единорогу: – Сабрина?

Боб тряхнула гривой.

– Это какое-то кошачье имя, – заметила она.

– Ладно. Как тебе понравится… Стелла?

– Почти стеллаж. Благодарю покорно.

– Ты, однако, очень придирчива.

– Вовсе нет. Просто ты пока не назвала ни одного приличного имени.

– Ну, хорошо… Мэри?

– Слишком банально.

– Анжелика?

– Слишком претенциозно.

– Маргарет?

– Слишком чопорно.

– Таня?

– Которая плачет, потому что «уронила в речку мячик»?

– Боб! – вышла из себя Кэрри. – Я предлагаю абсолютно нормальные имена!

– Ну, конечно! Чего еще ждать от девочки, которая назвала меня Боб?

Кэрри покачала головой:

– Давай пока прервемся. Мы займемся этим как-нибудь в другой раз. Сейчас мне пора на урок.

– Ладно, – согласилась Боб, еще раз осматривая себя в зеркале. – Но сначала пойдем посмотрим список актеров.

– Список актеров?

– Да. Миссис Хендриксон сказала, что вывесит его в конце дня.

– Ну, да, но…

– Уже почти конец дня. Так что пошли, взглянем, – заявила Боб.

– Ну, я не знаю… – пробормотала Кэрри.

– Что значит «не знаю»? Ты не хочешь узнать, какую роль тебе дали?

– А что, если никакой?

– Ты шутишь? Конечно, ты получила роль. На прослушивании ты была великолепна. Ты слышала, что говорили учителя я твои друзья? Они все восторгались твоим голосом.

– Да, – согласилась Кэрри, – но ведь они – мои учителя и друзья. Конечно, они хотели сказать мне приятное.

Боб нетерпеливо переступила копытами:

– Ты просто невыносима! Кэрри, тебе нужно больше верить в себя.

– Я верю. Иногда

– Но почему-то не сейчас!

– Потому что… Постой! Боб! – крикнула Кэрри, но было поздно.

Боб наколола пропуск в душ на свой рог проскочила под дверью. К тому времени, когда Кэрри, схватив рюкзак, выскочила в коридор, Боб уже поворачивала за угол.

– Боб! – зашипела на нее Кэрри, но маленький единорог несся галопом, и Кэрри ничего не оставалось, кроме как припуститься за ней.

В конце концов, она, запыхавшись во второй раз за день, нагнала Боб у класса миссис Хендриксон. Боб перешла на рысь теперь вертелась около группы ребят, толпившихся у двери класса, на которой вывесили список участников спектакля.

– Тебе следует взглянуть, – с усмешкой сказала ей Мария Манчини.

«Я не могу, – подумала Кэрри. – Я боюсь».

Тут ее заметила Анна, которая вместе c Терезой стояла близко к списку.

– Эй, Кэрри! Иди посмотри, где твое имя! – позвала она.

– Я… получила роль? – пробормотала Кэрри.

– Смеешься?! – заметил Спенс, хлопнув ее по плечу. – Чтобы ты, с твоим голосом, и осталась без роли?

– Ну…

– Кэрри, да иди же сюда, посмотри! – крикнула Тереза.

«О Господи! Вот оно!» – подумала Кэрри.

Она медленно прошла вперед. Ее друзья казались взволнованными. Кажется, хороший признак. Хотя они сами уговаривали ее попробоваться на роль. Возможно, они рады, что она получила роль первого гостя на балу? А ведь Кэрри хочется большего, и она чувствует, что небольшая роль не принесет ей удовлетворения.

– Верь в себя! – услышала она тоненький голосок и стук копыт по полу.

«Ладно, – решила Кэрри. – Посмотрим».

Она подошла к двери и стала изучать список.

Кимберли получила роль мачехи, а Лорен Грэхем – сводной сестры Синди, Стейси. Мария Манчини будет играть вторую сестру, Дрю. Джереми и Билли будут музыкантами оркестра.

Кэрри продолжала просматривать список, спускаясь вниз, к самым маленьким ролям, но нигде не находила свое имя. Ее хватило глубочайшее разочарование. Это несправедливо! Она набралась смелости попробовать, хотя и под влиянием Боб. И вот то из этого получилось! Она даже не получила роль феи, у которой всего-то две строчки текста и вокальный номер вместе с хором. А уж про роль первого гостя и говорить нечего! Она досталась Салли Бейц.

– Ну и как ты думаешь, что это значит? – спросила Тереза.

«Только то, что я с треском провалилась», – подумала Кэрри. И почему подруги решили так поиздеваться над ней? Специально обратить всеобщее внимание, что нет в списке.

– Иди прямо сейчас, – сказала Анна. – Миссис Хендриксон как раз в классе.

– О чем ты говоришь? – хмуро спроси Кэрри.

Глаза Терезы округлились:

– Ты что, не прочла? Она указала на самый верх листка.

Там – до списка ролей было два предложения, которые Кэрри не стала читать, сразу перейдя к именам. Только теперь она обратила внимание на эту надпись…

Главная роль переделывается.

Шэрон Росс и Кэрри Вайнгартен, пожалуйста, срочно зайдите

Миссис Хендриксон

Кэрри вытаращила глаза. Переделывается? Что это значит?

– Извините, мне нужно взглянуть на список – раздался голос Шэрон, которая прокладывала себе путь сквозь толпу.

– Эй, Шэрон, тут… – начала Тереза.

– Не мешай, – отмахнулась Шэрон, – мне надо найти свое имя.

Она изучила список так же, как незадолго до нее Кэрри, и удивилась.

– Ничего не понимаю. Почему нет моего имени? Постойте… я вообще не вижу роли Синди. Что происходит?

– Как раз это я и пыталась тебе сказать, – заметила Тереза, указывая на приписку.

Шэрон прочитала и нахмурилась.

– Переделывается? Что это значит? И почему они хотя поговорить с нами обеими? – добавила она, покосившись на Кэрри.

– Не знаю, – пожала та плечами.

– Ладно, пойдем узнаем.

Ни секунды не колеблясь Шэрон распахнула дверь и вошла в класс. Кэрри последовала за ней.

– Вы хотели видеть нас? – спросила Шэрон, направляясь к фортепьяно, где миссис Хендриксон подбирала музыку.

– Да, – поднялась им навстречу ученицам. – Я хотела поговорить с вами главной роли. Оказалось, что у нас есть две очень талантливые девушки и только одна главная роль. Нам кажется, было бы неправильно отдать роль одной из вас, когда вы обе так хороши.

У Кэрри отвисла челюсть. Миссис Хендриксон говорит про нее! Она – одна из двух талантливых девушек.

– Итак… что же получается? – спросила Шэрон, побледнев. – Ни одна из нас не получит роль в пьесе?

Миссис Хендриксон рассмеялась:

– Ну что вы! Мы решили разделить вашу роль на две. Кэрри будет Синди, ты, Шэрон, – ее лучшей подругой Рейн, которая временно живет в семье Синди, потому что ее мать уехала по делам.

– Я играю?.. – Кэрри даже не смогла договорить.

– Да, Синди, – подтвердила учительница, – Ты согласна?

– О да! Конечно!

Главная роль! Она получила главную роль. Правда, главных ролей теперь две – нее и у Шэрон, но это не важно. Она получила то, о чем мечтала, но на что не надеялась. Ей не терпелось поделиться с Анной и Терезой.

– Мы разделим текст, первоначально предназначавшийся для Синди, между двумя ролями, – продолжала учительница. – Миссис Вессекс допишет для вас диалоги, так что у обеих будет много работы. Еще предполагается дуэт и сольные партии. У вас прекрасные голоса.

Главная роль. Дуэт. Сольные партии. Минутку… сольные? Только теперь до Кэрри дошло, что она будет играть перед зрителями, на сцене. Одна. Кэрри охнула.

– Миссис Вессекс напишет новые сценарий для вас к завтрашнему дню. Мы сегодня уже поработали над ними, вечером она внесет окончательную правку, и завтра первая репетиция. Поздравляю вас обеих.

– Спасибо, миссис Хендриксон, – сказала Шэрон.

– Да, спасибо, – повторила за ней Кэрри, чувствуя, что в горле у нее пересохло и голос срывается.

– Ну, что они сказали? – спросила Тереза, когда они вышли из класса.

– Они разделили главную роль, – сообщила Шэрон. – Кэрри играет Синди, а для меня пишут абсолютно новую роль.

– Круто, Скуб! – поздравил ее Спенс.

– Замечательно! – добавила Тереза.

– Поздравляю, Кэрри, с главной ролью, – сказал Анна.

– Вообще-то, – вмешалась Шэрон, – главная роль у меня. Я играю Рей Панзиль. Миссис Вессекс пишет роль специально для меня..

– Если Рей Панзиль – главная роль, то почему спектакль называется «Синди Реллар: Современная сказка про Золушку»? – спросила Анна.

– Не знаю, – ответила Шэрон, тряхнув головой. – Я только знаю, что, по мнению миссис Хендриксон и миссис Вессекс, я заслуживаю лучшей роли, поэтому они создают ее специально для меня. Так что моя роль главная. И я бы не удивилась, если изменят название.

– Ну и ладно, – заметила Тереза, бросив взгляд на Анну и Кэрри.

– Дамы, успокойтесь, – вмешался Олене. – Все замечательно. Главное, что вы обе получили свои роли. И еще более важно, играть я буду МС.

– МС? – удивилась Тереза.

– Спенс будет рассказчиком, – пояснил Мэт, выходя вперед.

До сих пор он молчал, и Кэрри даже его не замечала.

– Ты называешь это рассказчик, а я говорю МС, – заявил Спенс – что, впрочем, одно и то же. А ты сам, между прочим, Чарли Принц.

Кэрри взглянула на список. Мэт получил главную мужскую роль? Как же она проглядела?

– Здорово, – сказала Тереза.

– Да, – согласился Мэт.

Однако он не казался особенно взволнованным по этому поводу.

– Миссис Вессекс заставила Мэта попробоваться на роль, – сообщила Анна. – Она сказала, что в пьесе слишком мало мужских ролей, а Мэт хорошо читает, поэтому…

Мэт поморщился:

– Короче, я – Чарли Принц, с которым Синди встретится на балу.

– Старик не напрягайся, – хлопнул его по плечу Спенс… – Ты можешь увезти Кэрри с бала на скейтборде.

Морщины у Мэта разгладились. Он поднял брови:

– Думаешь, миссис Вессекс пойдет на это?

– Почему нет, – подбодрил его Спенс. – Мы же ставим современную сказку. Знаешь, мы начнем продвигать идею со скейтбордом после того, как она согласится заменить рассказчика на МС.

– Круто, – хмыкнул Мэт.

– Ну, – сказала Шэрон, скрестив руки на груди, – судя по всему, может получиться так, что с бала ты увезешь Рей, а не Синди. Подождем и посмотрим, что будет завтра в сценарии миссис Вессекс.

Кэрри тяжело вздохнула. Очевидно, Шэрон очень расстроена тем, как все обернулось.

– Шэрон, я тебя поздравляю с ролью, – сказала она, пытаясь сгладить неловкость. – Я очень рада, что мы будем играть вместе. Мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь рядом со мной на сцене. Помнишь, ты говорила об этом тогда, за ланчем. Ты ведь поможешь мне, если я буду волноваться?

Кэрри робко улыбнулась Шэрон, надеясь, что та смягчится. Однако Шэрон на ее улыбку не ответила.