Текст книги "Наследие (ЛП)"

Автор книги: Бекка Ритчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Киллиан замолк на миг, проверяя мою реакцию. Я была так потрясена, что не могла даже проявить удивление. Я взглянула на Тревора, Джека и Дастина. Они дулись, пока он рассказывал мне о моем наследии. Им, казалось, было скучно, и я понимала, что они уже явно не раз это слышали.

Я посмотрела на Киллиана, когда он продолжил:

– Тогда мы знали, что почему – то она будет нашей, – говорил Киллиан. – Мы не знали, почему нас одарят девочкой, ведь в нашем наследии были только мужчины. Сверхъестественные существа думали о том же. Мы были величайшим наследием, так что существа думали, что если уничтожат нас, девочка не родится. Они много лет пытались убить всех женщин, что приближались к Винтерам или Челси, боясь, что одна из них родит Маяк. Когда пришло время нашего с Грегори поколения, произошло нечто важное. Тьма усилилась, пока мы были у власти, и мы знали, что так из – за того, что они теряли время. Они думали, сейчас или никогда, и в чем – то они были правы. Они атаковали, становились сильнее, и все были уязвимы, включая Абигейл и Ребекку. Мы много лет защищали их, чтобы у нас появилось четверо детей. Когда родился последний ребенок, мы поняли, что это Маяк. Мы тут же решили ничего тебе не говорить. Мы должны были хранить тайну ради тебя и людей вокруг. Разное говорили еще даже до моего рождения. Говорили, что Маяк не может знать о своей силе и судьбе. Если она узнает, жизни наследия и остальных будут уничтожены. Мы не знали, как и почему, но не хотели рисковать. И мы хранили от тебя тайну всю твою жизнь. Не знаю, как мы смогли. Важно было, чтобы ты выжила, ради всех в мире. Когда ты была маленькой, ты была наиболее уязвимой. Мы знали это и делали все, чтобы тебя не убили. Все работало, пока не умерла Абигейл. И все пошло под откос. Когда Джек получил силы, мы поняли, что Маратака вернулся. Потому мы заключили сделку с Маратакой, мы знали, что он точно тебя убьет. Это стоило нам связей с семьей Хамптонов, и это повлияло на нас. Они проводили исследования, у них были пророчества. Без них мы стали уязвимее, но твой отец хотел рискнуть. Еще и метки. Все знали об этой силе давно, но мы не думали, что они появятся уже в этом поколении. Винтеры и Челси знали, что они не были нашего наследия. Мы думали, что это слишком много силы для одного поколения, так что не обращали внимания.

Киллиан повернулся к нам, все смотрели на него. Парней заинтриговали слова мистера Винтера. Мы забыли о метках на телах, но теперь нам объясняли их.

– Так ты знал заранее? – спросил с любопытством Дастин.

Киллиан кивнул.

– Хамптоны тоже знали. Метки не были угрозой, они должны были появиться у четверых. Не объяснялось, что это большая угроза для существ. Маяк казался опаснее, и о метках ни они, ни мы не думали. Аманда, когда ты попала в другую реальность и показала метку, Маратака был в ярости. Ты стала тройной угрозой. Во – первых, ты была Челси, во – вторых, ты была Маяком, и, в – третьих, у тебя была метка. Не было полного описания того, на что способны метки, но теперь мы знаем, что они у вас, так что в вашей жизни произойдет нечто большее, чем вы испытывали. Некоторые силы меток уже проявились. Аманда, ты касалась Маратаки запястьем с меткой, и это разрушало его на миг. Маратаку так еще не ранили. Два прошлых поколения смогли прогнать его в ад, но он всегда возвращался целым. Твоя метка ранит только его, и я представляю, что они были созданы, чтобы вредить только ему.

Джек скрестил руки и не спешил верить Киллиану.

– Так вы думаете, что метки создали, чтобы уничтожить Маратаку? И все?

Киллиан задумался на миг.

– Нет, – сказал он. – Думаю, метки были созданы против самых сильных сверхъестественных существ мира, а не только Маратаки.

Тревор кивнул.

– Тогда понятно, почему те ведьмы боялись Аманду, узнав, что у нее метка.

– Мы не знаем, как Маяк убьет всех существ, как и не знаем, что означают метки, и что они делают, – добавил Киллиан. – Мы можем лишь ждать и позволять вам исполнять судьбу. А пока что нам нужно тренироваться, потому что Маратака вернется, и тогда мы будем готовы.

Моя жизнь была создана, чтобы уничтожить все, что мы пытались убить. Нам четверым было суждено нечто большее, и это началось с меня. Я не выбирала такую судьбу, но она была моей, тут ничего не изменить. Мы стояли тем утром и понимали, что нам было суждено нечто большее, чем величие. Наши жизни были для того, чтобы сделать нечто большее, чем можно было понять. Мы могли спасти тысячи ценой всего, что имели. И мы были теми, кто спасет миллионы, зная, что можно потерять в любой миг. Мы были Винтерами и Челси, и мы знали, что ни перед чем не остановимся.

Эпилог

Две недели спустя

Чей – то голос звучал на кухне, отражаясь от деревянных шкафчиков и поверхностей. Я шла на шум, пока не оказалась на пороге гостиной. Никто не заметил меня, они уже пылко спорили. Я не знала, можно ли было в этом участвовать всем. Судя по одному звуку, спор был односторонним.

– Ты меня слушаешь? – спросил Киллиан. Мой брат сидел на диване, сцепив руки, стиснув зубы, глядя мимо напряженного тела мистера Винтера.

Тревор прислонялся к стене напротив меня, но не сводил взгляда с отца. Он смотрел на него со странным выражением. Если бы я не была эмпатом, подумала бы, что Тревор восхищался мужчиной, своим отцом. Но отвращение было в его сердце. Тревору не нравились действия Киллиана. Я еще не поняла, какие.

Власть текла в крови Киллиана. Он возвышался над Джеком. Глаза мистера Винтера были полны власти, а в эмоциях было отчаяние.

– Ты не готов, – сказал Киллиан моему старшему брату. – Ты не готов быть лидером. Посмотри, что случилось с твоими родителями. Ты опоздал.

Джек стиснул зубы, не глядя в глаза Киллиану. Тревор не двигался, скрестив руки на груди. Я была удивлена, что он не вмешивался, но Тревор никогда не спорил с отцом. Это Дастин сражался с ним словесно.

– Хочешь снова ошибиться? – спросил Киллиан, повышая голос. – Хочешь рискнуть последним членом семьи?! Ты недостаточно сильный. Ты недостаточно умный. И тебе не хватает величия, – Киллиан смотрел на моего брата, как на мусор, незначительный кусок плоти, не достойный жизни.

Тревор чуть не закатил глаза от последних слов Киллиана. Джек посмотрел на мистера Винтера. Презрение брата скрывалось за страхом, что вызывал в нем Киллиан. Настоящий Джек ответил бы. Он бы кричал, даже ударил бы мужчину за такие слова, каким бы ни был возраст мужчины.

– Ты меня понимаешь, мальчишка? – спросил Киллиан. Глаза Джека дрогнули от обращения. Наш отец звал его мужчиной, а теперь он стал ребенком. Он был ребенком, потому что подвел нас, и он не забудет этого.

Киллиан указал на свою грудь.

– Я был в наследии больше лет, чем ты можешь сосчитать. У меня есть сила вывести всех из могил, куда ты их сунул, – слюна летела из его рта, он дико махал руками, выражая свои слова. – Думаешь, твой отец хотел бы видеть наследие на дне? Или он хотел бы во главе кого – то зрелого? Верно. Грегори знал, что ты не получишь власть. У тебя не было смелости. Ты не выступил к Маратаке и не совершил ту жертву, – его глаза яростно пылали. – Я умру за них! За семью! Ты так не сделал! Как сын Грегори, ты должен был спасти их любой ценой, даже если своей жизнью. Так поступает Челси. Для этого есть наследие.

Я нахмурилась, не веря ему. Мы были не для безрассудных решений. Джек не управлял ситуацией. Я хотела вмешаться, мне не нравилось, что Киллиан вызывал в Джеке ненависть к самому себе. Все шло не так.

Киллиан пару раз кивнул себе, Джек смотрел на него прямо, но внутри умирал. Печаль тысячей кораблей плыла по сердцу Джека и вылетала из дыры там.

– Думаю, теперь ты представил, – сказал Киллиан и хотел повернуться ко мне.

Я ушла с порога и прижалась спиной к стене. Киллиан ушел на кухню, не увидев меня. Он прошел к входной двери и ушел без слов.

Я заглянула, увидела, что Джек встал, а Тревор отошел от стены.

Тревор качал головой.

– Нельзя его слушаться, Джек, – отчаяние брата кипело в нем, усиливаясь. Его глаза были полны боли, он посмотрел на Тревора. Казалось, младший брат только что сказал ему, что гордится его действиями и достижениями. Джек возразил, хоть и не искренне.

– Нет выбора, – твердо сказал Джек. – Он – новый лидер.

Мои глаза расширились в ужасе. Я зажала рукой рот, стараясь не шуметь. Я прижалась спиной к стене, смотрела на потолок. Добра от тирана Киллиана во главе не будет.

Джек прошел на кухню и взглянул на меня. Он молчал. В чем дело? Наши родители умерли две недели назад, он отдал свое место лидера Киллиану, и Джек лишь взглянул на меня, хоть взгляд и был полон эмоций. Видимо, больше поддержки от брата я получить не могла.

Он ушел в свою комнату, а я стояла на пороге. Тревор вдруг понял, что я там.

– На это ты надеялась? – спросил он и подошел ко мне, оказался в паре футов от моего лица. Его отвращение закрыл юмор, как всегда было с серьезными эмоциями в его теле. Он слабо улыбнулся мне. – Теперь ты – часть команды, – он опустил ладонь мне на плечо. – Добро пожаловать в клуб, Аманда. Теперь будет только хуже, – Тревор прошел мимо меня и направился к входной двери. Он указал на голову. – Всегда носи шлем и… не кради мои спички. Воров в наследии никто не любит.

Я невольно улыбнулась, а он ушел за дверь. Тревор находил свет даже в самые печальные моменты. На миг я ему позавидовала. Но на крохотный миг.

Ноги понесли меня на чердак. Я легла на кровать, думая о произошедшем. Яркое солнце сияло в окне, но печальные мысли не покидали голову.

Скоро будут похороны родителей, слишком скоро для моего разбитого сердца. Хоть я была прежней, все будто изменилось. Вокруг меня стало холоднее. Моя жизнь не была на серебряном или золотом блюдце. Кто – то дал мне ржавую тарелку, сказали оттирать, пока она не станет чистой. Я надеялась, что увижу блеск на тарелке, когда будет нужно исполнить судьбу, но уверена не была.

Со смерти родителей горе Джека стало гневом. Сердце Джека стало камнем. Он оставил родителей и не возвращался в тот миг. Он уходил от них, от памяти о них.

Тревор был другим. Он все еще хранил надежду в своих эмоциях. Надежду преодолеть все, надежду выжить, и это помогало ему бороться. Он попрощается с моими родителями и пойдет по стопам Джека, глядя только вперед.

Порой я думала, стоило ли того желание быть в наследии. Если бы я не упрямилась, родители могли выжить. Они могли бы побыть тут еще день, увидели бы, как я вырасту, выйду замуж, но теперь я могла лишь надеяться, что они смотрели из другого места. Если подумать, было почти глупо хотеть чего – то такого далекого, но я получила это и хотела отдать. Минута с ними была бы важнее, чем жизнь в наследии. Быть в наследии – как быть невидимым героем. Так я говорила себе все эти годы. Я хотела, чтобы кто – то сказал мне об исходе моих глупых желаний, показал мне, что счастливая жизнь с родителями закончится. Это было нечестно, но так было со всем в моей жизни, в моем доме и наследии.

– Аманда, – выдохнул Дастин, пройдя в комнату и нарушив мой транс. Он сел на кровать рядом со мной. Эмоции Дастина заполнили мой разум, но я закрывала от него мысли. Его спокойствие утешило мое тело.

Я хотела, чтобы все это оказалось сном, и их смерти не произошли. Мое отрицание длилось пару секунд, и я поняла, что они не вернутся, и я не смогу извиниться за нарушенную сделку, за то, что была не такой дочерью, как они хотели, за бремя на их плечах. Дастин смотрел на меня, хотел прочесть мои мысли, но ему не нужно было. Он уже как – то знал, о чем я думала.

– Они любили тебя, Аманда, – сказал он. – Даже если не говорили вслух, я это слышал каждый день в голове.

Я смотрела на фотографию семьи за Дастином, лица родителей жестоко насмехались надо мной.

– Я хотела быть невидимым героем, – выдохнула я и зажмурилась. Я хотела этого так сильно. Но мое пребывание в наследии стоило им жизней. Разве это того стоило? Ни за что. Я уже не была посередине. Смерть Ребекки и Грегори Челси толкнула меня в наследие, и теперь я была его частью, но это уже не ощущалось правильным. Результат не всегда оправдывал средства, и то, как я стала Челси, подавляло радость от этого. Для родителей я буду стараться быть лучшей дочерью, для брата – лучшей сестрой, а для наследия – лучшей Челси. В конце концов, у нас было только две наши семьи и силы. Это хранило нам жизни, помогало двигаться, и мы так и будем продолжать.

Я подвинула руку к Дастину, но он убрал ладонь.

– Не надо.

Мое сердце дрогнуло. Что с ним такое? Он сказал мне личное, а теперь вел себя странно. Когда я ощутила его колебания, это вызвало смятение во мне.

– Дастин, – прошептала я, склоняясь ближе к нему. – Что такое?

Он покачал головой.

– Мы не можем, – пробормотал Дастин. – Я должен быстрее рассказать тебе. Джек может скоро прийти.

Я понимала его. Джек не давал мне побыть наедине с Дастином больше минуты. Старший брат уж слишком сильно опекал меня от друга семьи.

– Что такое?

Дастин смотрел мне в глаза. Как обычно, он словно впивался мне в душу, читая меня, хоть и не мог.

– Это Джек, – сказал Дастин. – Между нами ничего нет. Мы – хорошие друзья, но он не понимает. Он не понимает, через что мы прошли, и теперь ищет повода убрать меня. Это его шанс, Аманда, и потому мы не можем так делать.

Я покачала головой.

– Не понимаю. А что мы делаем? – у нас не было тайного романа. Мы с Дастином были близки из – за того, через что прошли в детстве. И все.

– Мы не можем быть близки, – объяснил Дастин. Я ощущала его печаль. – Нужно стать самостоятельнее, нам придется принимать решения. Джек думает, что я мешаю главной цели – убить Маратаку. Он говорит, что я оттягиваю успех, потому что слишком близок к тебе. Мои эмоции мешают суждению. Я не согласен с ним, но его гнев слишком силен. Джек способен на все, даже убить, особенно, когда он ментально нестабилен.

Я нахмурилась.

– Ты же не веришь, что Джек может убить тебя?

Дастин смотрел на меня с искренностью, но его эмоции разлетались по комнате. Я не могла поймать одну и понять, что он ощущает в этот миг.

– Он чуть не убил тебя гневом, Аманда. Разве не мог бы убить меня в таком гневе? Я не сомневаюсь, что Джек способен на все. Моя смерть для меня ничего не значит. Ты должна понимать это. Но я знаю, что без меня умрет твоя воля жить. Ты сама это мне сказала, помнишь?

Я серьезно кивнула.

– Но это не значит, что ты должен меня оставить, – заявила я.

Дастин посмотрел на потолок.

– Я не бросаю тебя, но не смогу быть рядом.

– Но если…

Дастин покачал головой.

– Если с тобой что – то произойдет, Аманда, я помогу. Но в остальном нам нужно быть на расстоянии.

Я не могла помешать слезам выступить на глазах.

– Но, – повторила я, надеясь, что он передумает.

– Нет, – прошептал он. Он нежно коснулся моей щеки, посылая мне страдания. – Ты не знаешь, как мне больно. Ты – мой лучший друг, Аманда. То, что я должен быть в стороне, терзает меня.

– Ты не должен, – сказала я, слеза покатилась по щеке.

– Только не плачь, – выдохнул он. – Мне тоже сложно, но я не могу рисковать тем, что ты умрешь из – за меня.

Я отвернулась от него, моя боль заполняла меня. Дастин склонился и поцеловал меня в щеку. Его действия были прощанием, но эмоции говорили, что он будет рядом всегда. Я не смотрела на него, он встал и прошел к двери.

– Мне жаль, Аманда, – прошептал он и ушел. Слезы катились по моему лицу, когда я поняла, что он ушел. Я вжалась лицом в подушку и рыдала. Теперь я осталась одна в мире, лишилась человека, что был моей опорой. Казалось, мы отбрасывали нашу долгую дружбу из – за моего брата. Мы с Дастином преодолеем это, как было со многими случаями в наших жизнях. Мы только и сражались, ведь знали, что будем сами виноваты, если сдадимся. Наибольшей угрозой для нас были мы сами, и если мы не могли даже себя одолеть, но не могли и жить.

Вскоре начнутся сражения, ударят волны, и сцена будет готова для выступления. Наш лидер был убит, мой лучший друг – вдали, и наследие оказалось на дне, но мы все еще боролись. Месть была слаще, когда ею делился с еще с троими.

Девять лет назад

Прошел год с тех пор, как Дастин получил дар, все шло не по плану. Когда Джек научился призывать вещи, это было праздником, но когда Дастин оказался телепатом, это вызвало лишь проблемы. Каждый раз, когда я его видела, его голова болела. Только выражения лица Дастина хватало, чтобы погубить. По его взгляду казалось, что наступил конец света.

Пока я лежала на кровати в своей комнате, я слышала шаги на кухне. Наверное, это был Тревор или Дастин, ведь остальных сегодня не было дома. Желудок заурчал, голод в разуме обострился. Я решила сходить на кухню и что – нибудь съесть. Атмосфера менялась, пока я спускалась. Дом уже не был теплым и уютным, холод посылал мурашки по моей коже. Я прошла в маленькую кухню и поняла, кто там был.

Дастин сидел на полу спиной ко мне. Это было странно даже для Дастина. Я подошла к нему и задела скрипучую половицу, Дастин обернулся. На его лице была паника.

– Что ты делаешь, Аманда? – безумно спросил он. – Родители сказали тебе оставаться в комнате.

Мой желудок громко заурчал.

– Я проголодалась, – ответила я. Это я должна была задавать вопросы. – Что ты делаешь?

Дастин посмотрел на что – то перед собой.

– Ничего, – буркнул он. – Иди в комнату. Я что – нибудь принесу тебе позже.

Я упрямо покачала головой.

– Дастин, что такое? – его голос казался другим. Словно его тело ломалось на моих глазах.

– Аманда! – яростно закричал он. – Если не уйдешь сейчас, я скажу твоим родителям, что ты спускалась.

Дастин никогда не кричал на меня. Это подтверждало, что что – то не так. Я подошла ближе и склонилась рядом с Дастином. Ладонь коснулась его плеча, я поняла, что перед ним. Пистолет лежал на полу. Хоть мы были Винтерами и Челси, нам нельзя было в детстве трогать пистолеты.

В девять я не знала, что это значит.

– Дастин, – выдохнула я. – Зачем тебе пистолет папы?

Он повернулся ко мне, смерть блестела в его глазах. Слеза покатилась по его лицу, все во мне сжалось.

– Уйди, Аманда, – приказал Дастин. – Тебе не нужно сейчас быть тут.

Дастин поднял пистолет, и инстинкты овладели мной.

– Не надо, – закричала я. – Стой, Дастин. Что ты делаешь?

Я думала, он не ответит, но его лицо выразило боль внутри него.

– Я не могу так жить! – закричал Дастин. Его голос ранил мои уши, его боль усилилась. – Я слышу всех и всюду, это сводит с ума. Ты не знаешь, как это – когда в твоей голове миллионы людей! Я не могу терпеть крики. Я больше так не могу!

Он поднял пистолет к своей голове, слезы выступили у меня на глазах.

– Стой, – закричала я. – Прошу, Дастин. Ты мне нужен здесь, – я коснулась его руки с оружием и попыталась опустить ее. Он не слушался.

– Зачем? – спросил Дастин, тихие слезы катились по его лицу. – Зачем мне жить, Аманда? Тут лишь боль и страдания. Это мне не надо, я больше так не хочу.

– Нет, – всхлипывала я. – Тебе так кажется, Дастин. Но ты мне нужен.

– У тебя есть Джек, – заявил Дастин. – Ты будешь в порядке.

Я покачала головой, слезы быстрее лились по моим щекам.

– Это другое, Дастин. Ты мне нужен.

Дастин молчал. Мы, казалось, не двигались вечность. А потом он опустил руку, и пистолет упал на пол. Он тяжело дышал, понимая, что чуть не сделал.

– Никому не говори, – прошептал он. – Хорошо, Аманда?

Наши взгляды пересеклись, боль пронзила наши тела.

– Ладно, – ответила я. – Но обещай мне кое – что, Дастин?

Он робко повернулся ко мне.

– Что?

– Обещай, что ты не покинешь меня, – сказала я. – Обещай, что будешь со мной всегда.

Дастин посмотрел на пол.

– Только если ты тоже это пообещаешь.

Я кивнула.

– Обещаю, – я обвила его руками.

Его голос стал спокойнее.

– Я тебя не оставлю, – прошептал Дастин, мы обнимались. – Я обещаю, что не покину тебя.

День, когда родителей похитили, нарушил обещание, которое, как мы думали, будет работать вечность. Мы ошибались в этом и во многом другом. Мы бы никогда не покинули друг друга при жизни, мы всегда спасали бы друг друга. Детство определило нашу судьбу, и мы знали, что не падем. Иначе другой поможет подняться. Потому мы боролись, потому нас звали Винтерами и Челси.