Текст книги "Наследие (ЛП)"

Автор книги: Бекка Ритчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Представь это, – улыбался Маратака, – но по всему твоему телу.

Я плюнула ему в лицо.

– Представь это, – сказала я, – потому что однажды ты будешь таким, – он схватил меня за талию. Он поднял меня над полом, сжимая мое тело.

– Хватит, – кричала мама. – Хватит ранить ее, – мольбы Ребекки были далекими, мой разум задыхался.

Существо бросило мое тело. Я упала на пол и приподнялась. Я вскочила, готовая к атаке Маратаки.

– А ты не унимаешься, да? – проворчал он. Его ладонь сжалась в кулак. Удар пришелся по моей челюсти, кровь потекла из уголка рта. Я сплюнула кровь на пол.

– Сосредоточься, Аманда, – крикнул отец. – Представь Джека, и ты покинешь это место.

Существо повернулось к нему.

– Что я говорил, Грегори? Молчи, или вся твоя семья умрет.

Не лучшая угроза, ведь он все равно собирался убить всю нашу семью. Я закрыла глаза, пока Маратака не повернулся ко мне, и представила Джека с его темными густыми волосами и шоколадными глазами. Я тут же ощутила, как миры меняются. Жар сменился прохладным воздухом, и жуткая атмосфера стала спокойной.

– Аманда, – выдохнул Джек. – Ты в порядке? Ты узнала, где они?

Они сидели на моей кровати у моего избитого тела. Голова кружилась от смены реальностей. Джек приподнял меня, я прислонилась к изголовью. Он дал мне мокрую ткань для порезов на щеке. Я скривилась, прижимая ее к ранам.

Тревор скривился.

– Ты его хоть тронула? Похоже, он тебя опередил.

– Если думаешь, что это так просто, сам с ним борись, – рявкнула я. – Не я каталась по полу, думая, что горю.

– Эй, – возмутился Тревор, – так любой мог ошибиться.

– Не важно, – буркнула я и поднялась выше на кровати. Челюсть все еще болела от удара Маратаки, но я терпела боль вместе с болью в боках. Он точно оставил синяки от своей хватки на моей талии.

Дастин посмотрел на мой бок, а потом в глаза.

– Что ты знаешь? – спросил он, не интересуясь моей болью.

Я пожала плечами.

– Я не уверена.

Джек раскрыл рот.

– Не уверена? Расскажи хоть, что видела, – попросил он.

– Ладно, – вздохнула я. – Мы были в какой – то церкви.

Дастин покачал головой.

– Нет, – возразил он. – Так не может быть. Сверхъестественные существа уязвимы в церкви. Это как убежище от зла.

– О, да, – Тревор просиял. – Как в фильмах с экзорцистами и горгульями. Ненавижу жуткие фильмы. Они пугают, но какой фильм самый страшный? «Очень страшное кино». Странно. Но фильм крутой. Он смешной и жуткий одновременно.

Джек хмуро посмотрел на него.

– Что? – Тревор не замечал, что болтает.

Джек сосредоточился на мне.

– Уверена, что это была церковь?

Я уперла руку в бок.

– Да.

Дастин потер задумчиво лицо. Его глаза расширились, я поняла, что у него есть ответ.

– А если Маратаку не останавливает церковь?

– О чем ты? – спросил Тревор. – Я не понимаю.

– Маратака сильнее, чем когда – либо, – продолжил Дастин. – А если из – за большой силы эффекты церкви на него не действуют?

Джек согласно кивнул.

– Он, наверное, выбрал то место, потому что там мы точно искать не станем. И он, наверное, хотел убить Аманду в ее снах, не дав найти их.

Это было логично, но мы все еще ничего не могли. Я не знала, где была эта церковь, а время уходило по минутам.

– Должна быть что – то еще, – выдохнул Дастин. – Отцы не сказали ничего, что могло помочь нам?

Я обдумала бой с Маратакой. Я вспомнила слова Киллиана и пальцы отца, показывающие четыре.

– Четыре? – сказал Дастин вслух.

– Да, – ответила я. – Это что – то означает для вас?

Они покачали головами. Отлично, еще один тупик. Мы пропали.

– Что сказал Киллиан? – спросил Дастин.

Я пыталась вспомнить зашифрованное послание. Только Киллиан сказал бы что – то такое странное и только тот, кто знал его, смог бы расшифровать слова. Слова были на кончике языка, но почему – то не выходили.

– Аманда, – тихо сказал Джек. – Сосредоточься, и это придет к тебе.

Я сосредоточилась на Киллиане до вспышки ярости Маратаки. Он говорил так быстро, что его слова как сливались в неразборчивую кашу. А потом я вспомнила его чувства в тот миг. Это сразу напомнило мне о послании. Киллиан так спешил, что это ударило по моему разуму.

– Думаю, он имел в виду что – то за строчками, – начала робко я. – Однажды утром наступила зима, – я замолчала, обдумывая послание. – И дети играли, пока церковь стояла, – я задумалась над другой частью послания.

– Это все? – спросил Джек.

– Нет, – буркнула я. – Еще две строки. Вроде: «Не забудь место, что хранило последний вдох. Тогда не пожалеешь ты точно».

Эмоции Дастина окутали мое тело потрясением и восхищением. Тревор не был близко к эмоциям брата. Он лишь растерялся, а Дастин явно что – то узнал. Джек был только потрясен посланием Киллиана.

Дастин покачал головой.

– Поверить не могу, что это та церковь.

Глава 15

Мы читали одни и те же подсказки? Мне казалось, что я услышала французский или немецкий. Я их вообще не понимала.

Дастин смотрел на Тревора.

– Помнишь?

– Нет, – буркнул Тревор. – Я не знаю, о чем ты.

Глаза Джека расширились, шок его усилился.

– Дастин, – охнул Джек. – Это…?

Дастин кивнул.

– Да, – пробормотал он. – Наверное, та церковь. Родители не давали бы такие подсказки просто так.

О чем они говорили? Мне послание Киллиана казалось бредом без связи.

– Эм, – тихо сказала я. – Мне скажут, что происходит? – я убрала ткань со щеки и увидела кровь. Порезы не были сильно глубокими. Я представила, что они пропадут или через неделю, или когда мы убьем Маратаку. Они пропадут, если были связаны с темным существом. Порой раны были связаны со сверхъестественным существом, что ты убивал, а порой – нет, и порезы с синяками оставались. Но порезы на лице заживут, так что я не переживала.

– Да, – добавил Тревор. – Я тоже хочу знать, что происходит. Церковь касается нас всех, и мы хотим знать подробности.

Дастин смотрел мимо Тревора, волна нерешительности захлестнула мое тело. Он думал, говорить правду или нет. А потом ангелочек на его плече победил, и он стал все объяснять нам.

– Ладно, – выдохнул он. – Вы, может, не помните. Тревору было четыре, а Аманде всего три.

Тревор тут же понял Дастина и послание. Я ощущала Тревора таким, только когда он подстрелил Джека. Он не жалел, как тогда, но ему было больно, его сердце словно разбилось.

– Все еще не понимаю, – сказала я им.

Джек почесал голову.

– И не поймешь, – сказал он. – Ты не ходила на ее похороны.

Мой рот приоткрылся. Я не могла поверить в то, о ком они говорят. Когда мне было трои, были лишь одни похороны, куда пошли все, кроме меня, и это были похороны Абигейл Винтер.

Холодным декабрьским утром отец разбудил меня. Я помнила, что снег был как хлопок на земле, пахло свежестью от выглаженных черных костюмов. Няня осталась утром в доме следить за мной, пока меня оставили. Слова Ребекки все еще звенели в моей голове, словно она говорила их сейчас: «Аманда, посиди тут сегодня, а нам нужно уйти». Я не понимала, почему они оставляют меня одну. Я завидовала всем, кто уходил. Я спросила ее о причине, и ответом было просто «потому что».

Я не знала, была ли боль Тревора от того, что он вспомнил момент, что пытался объяснить Дастин, или его терзало то, что он не вспомнил мать по подсказкам.

– Но… как? – я растерялась еще сильнее.

Дастин смотрел на мое мягкое одеяло.

– Послание Киллиана и Грегори о церкви, где прошли ее похороны.

– Видишь ли, – добавил Джек, – папа показывал четыре пальца, пытаясь сказать, что у Винтеров четыре члена семьи.

– Тогда мы пошли в церковь все вместе, – продолжил Дастин. – Насколько могли.

Тревор смотрел на паркет. Его эмоции затопили меня, пробивая голову не только болью сердца.

– И в послании Киллиана были особые фразы, – сказал Джек. – Не забывать место, где прошел последний вдох.

Дастин согласно кивнул.

– Он говорил об Абигейл и церкви, где прошли ее похороны. Ее последний вдох задержался в церкви, пока мы хоронили ее.

Тревор напряженно сидел на моей кровати. Я еще не видела его таким тихим. Его молчание пугало меня.

Я обдумывала другие строки послания. Киллиан говорил про зимнее утро. Это могло быть двумя намеками. Во время похорон Абигейл была зима, шел снег. Но другая подсказка была глубже. Зима могла намекать на семью Винтер, и это означало, что семья Винтер пала. Они пали в то белое декабрьское утро. Они лишились матери Дастина и Тревора, и они не могли вернуть ее.

Дастин тяжело смотрел на меня. Он смотрел мимо моих глаз, слушал мои мысли.

– Где церковь? – спросила я у них.

Тревор впервые оторвал взгляд от пола.

– Это была маленькая церковь в Мерилэнде, ее звали церковь Престона. Ее закрыли через три года после ее похорон. Новые церкви построили неподалеку, так что ту бросили. Никто не снес ее, она еще там, но не в лучшем состоянии.

Тишина окутала комнату, напряжение сгущалось от каждого вдоха.

– Откуда ты все это знаешь? – тихо спросил Джек.

Тревор почесал щеку.

– Когда мне исполнилось шестнадцать, и я мог водить, я поехал увидеть церковь. Я хотел помнить что – то о матери, ведь многое растерял за годы, и я думал, это всколыхнет воспоминания.

Я всегда думала, что у Тревора один слой под кожей. Его эмоции говорили мне, что он переживал только за себя. Но по его словам стало ясно, что эмоции обманывали меня годами. У Тревора было сочувствие, а я была слишком слепа, чтобы увидеть это.

Дастин кивнул.

– Итак, – выдохнул он. – Мы поедем в Мерилэнд.

Тула мы и направились. Тревога в машине была из – за грядущего боя, но Джек не тревожился. Его гнев постоянно кипел у меня в голове. Он не просто хотел мести, он хотел крови.

Дастин все еще злился на меня. Я не знала, сможет ли он забыть о том, что я пыталась себя убить. В машине он ни разу не взглянул на меня. Он не спросил, в порядке ли я, не сказал мне ни слова. Казалось, я уже всех потеряла, включая лучшего друга. Спасение родителей стало для меня еще важнее. Я была ужасно одинокой теперь, и я надеялась, что с ними жизнь наладится. Без них и Дастина я не знала, что делать.

Тревор остался прежним. Он снова болтал, когда его охватило волнение, но я ощутила его печаль, и он закрыл рот.

Я не знала, как мы убьем Маратаку. Никто еще не справился с этим, и я не видела, в чем мы отличаемся. У нас не было плана, кроме борьбы изо всех сил.

Джек не помешал мне идти с ними. Он или знал, что я могла о себе позаботиться, или ему было плевать на меня. Он думал о существе, мое имя быстро опускалось в его списке.

Я глубоко вдохнула, Джек смотрел на дорогу. Мне нужно было думать о чем – то более приятном в пути. Школа была давно, и я ужасно скучала по всем своим друзьям. Первый год был хаосом. В тот год я узнала много нового, например, у меня был первый парень, первая вечеринка и пиво, первая ночевка у друзей, о которой не знали родители. Это был последний год пыток и боли. В первый год обучения мне было четырнадцать, я еще не до конца управляла даром.

Я вспомнила первого парня. В средней школе у меня было много парней, но без серьезных свиданий и отношений. Тайсон был младше. Дастин презирал его больше всех парней вокруг. Я не знала, почему. Тайсон казался мне идеальным.

Дастин стиснул зубы, сидя на пассажирском месте. Может, у Дастина были проблемы с тем, что он не говорил со мной. Я закрыла разум, убирая от Дастина свои мысли. Многие парни страдали из – за того, что два старших парня жили в моем доме. Было сложнее хранить длительные отношения, и Джек как старший брат не был на пользу. Если Джеку или Дастину не нравился парень, он не задерживался. И у меня были отношения только с двумя из многих парней у меня на пути – с Тайсоном и Кайлом.

Тайсон первым помог мне понять, как мои способности реагируют, когда я близко к другому полу. Когда Тайсон поцеловал меня впервые, в моей голове словно взорвался фейерверк. Радость и эйфория заставили меня хотеть больше и больше. Это было лучше действия наркотиков, но это было и опаснее.

В старшей школе мы с Дастином были близки. У нас были лучшие друзья – Лэнс и Дженнифер. Никто не знал о наших силах, и мы держались так до конца. Может, потому было сложно сблизиться с другими людьми вне наших семей. У нас были друзья, но найти того, кого можно любить и доверять, было особым испытанием. Нам приходилось делать себя уязвимыми, верить, что они не убегут от нашего прошлого, настоящего и будущего. Заставлять кого – то принять такое бремя было нечестно, и я не думала, что смогу так поступить.

Я пыталась думать о бое впереди. Я должна была сосредоточиться. Вот – вот решится наша судьба. Наше наследие определялось нашими поступками, а не кем – то свыше. Мы решали, что будет с жизнями, и нам нужно было просто выбрать верный путь, чтобы все получилось.

В этом была ирония. Мы будем сражаться с самым ужасным существом в церкви, где похоронили Абигейл. Она умерла из – за злых существ Земли, а теперь они были в месте, где она упокоилась. Жизнь порой была жестокой.

Татуировки все еще были на разных частях наших тел. Я вспомнила, как Маратака кричал от боли, коснувшись моего запястья. Он сказал, что в прошлый раз так не было. Он хватал меня за запястье до этого, но слова его не обжигали. Может, метки были созданы для убийства сверхъестественного, действовали на Маратаку. Я знала, что со временем отыщу ответы.

– Далеко еще? – спросила я, нарушая напряжение в машине.

Дастин смотрел на призванную карту в руках.

– Около получаса.

Я кивнула, неловкая тишина вернулась. Идти проблемой не будет. Я уже долго терпела боль, и тут смогу. Колено было последней из проблем в моей голове.

Прошло еще пять минут, я стала ерзать. Мы попадем туда слепыми. Джеку нужен был план, иначе Маратака истребит нас.

– Джек, – я притянула ноги к груди. – Думаю, нам нужен план.

– Ладно, – ответил Джек. – Убить Маратаку. Отличный план.

Я покачала головой.

– Джек, мы не можем идти туда без плана. Он нас всех убьет.

Джек прищурился.

– Нет, если я убью его первым.

Я взглянула на Дастина, он знал, что я смотрю на него за поддержкой. Он не обратил внимания на мою просьбу о помощи, смотрел спокойно наружу. Никто не перечил Джеку. Они доверяли ему больше, чем стоило. Если бы мы с Дастином поговорили сегодня, может, вместе повлияли бы на моего брата. Но – нет, и результатом могли быть серьезные последствия.

Казалось, спустя годы мы прибыли к церкви. Воздух был таким, как я и ожидала – затишье перед бурей. Прохладный чистый ветер ударил меня по лицу, и мои ощущения сразу прояснились. Джек припарковался на заброшенной площадке. Как и сказал Тревор, церковь была заброшена, и мне было не по себе. Сердце сжималось от вида рушащегося здания. Камни падали со стен, крыша, казалось, вот – вот обвалится. Кирпичи выгорели на солнце, лозы обвивали стены, создавая густые джунгли на боку церкви.

– Вот, – печально сказал Тревор. – Стыдно, что они не ухаживали за ней.

Джек не слышал Тревора. Он смотрел на деревянную дверь в стороне. Мы выбрались из джипа, и Джек стал призывать разное оружие. Он вручил мне маленький нож и пистолет. Это не поможет против Маратаки. Это существо было неуязвимо для всего, и мы не знали, как убить его. Мы проиграем.

Джек закончил призывать оружие для всех. Он посмотрел на меня, глаза вспыхнули.

– Не приближайся к нему, – приказал он. – Ты нужна ему больше всего, и мы не можем ему тебя отдать.

Я не понимала, зачем была нужна Маратаке, кроме того, что я была неким Маяком. Когда Джек договорил, мое сердце сжалось сильнее. Джеку было все равно, умру ли я сегодня, только бы не выиграл Маратака. Месть поглотила Джека, оставив его пустым.

Мы добрались до входной двери церкви. Дастин повернул железную ручку. Дверь скрипела, мурашки бежали по моей спине. Я сразу заметила знакомое мерцание. Стало холоднее, когда мы прошли в комнату. Это было странно. Во снах я почти сгорала заживо, а теперь словно была на севере. Я дрожала, мы шли по проходу рядом с алыми скамьями.

– Где они? – прошептал Тревор у сцены. – Тут никого.

Джек и Дастин поднялись по ступеням и обыскали сцену. Тут не было ничего необычного, и они спрыгнули с нее.

– Не понимаю, – Дастин почесал голову. – Это место. Все подсказки на него указывали.

Я кивнула.

– Это место. Оно почти такое же, как в моем сне.

Джек посмотрел на меня.

– Что отличается?

Я пожала плечами.

– Мне казалось, что тут все горело, когда я приходила. А теперь тут нет жизни.

После последних слов тело охватило ощущение удушения. Я ничего не могла делать мгновение. Я упала на колени в отчаянии, ощущая огромную силу, наполняющую комнату. Появился и жар. Тревор коснулся моего плеча.

– Аманда? – прошептал он. – Он здесь?

Я сжала голову руками и кричала в агонии. Я должна была пробиться, иначе не смогу сражаться. Еще одна вспышка эмоций ударила по моему разуму, и я смогла пройти мимо Маратаки. Я осторожно встала, тяжело дыша. Джек смотрел на меня.

– Он в комнате, – прошептала я.

Дастин кивнул. Он ощутил жар в церкви, как и я. Тревор озирался. Его эмоции заполнила истерика. Он быстро вытянул пистолет перед собой.

– Ты станешь тостом, – пробормотал он. – Зверек. Сегодня твоя жизнь закончится, и ты станешь тостом с вареньем и маслом.

Но ветер выбил пистолет из руки Тревора.

– Что за фигня? – охнул Тревор.

Низкое рычание заполнило комнату. Дрожь бежала по моей спине, тело содрогалось. Атмосфера резко изменилась. Тут уже не было спокойно, тут стало так напряженно, что не описать словами.

Со сцены донесся треск дерева. Я посмотрела туда и увидела, как существо рухнуло на деревянный подиум. Казалось, кирпич в тысячу пудов упал с неба на дерево и разбил его на кусочки. Я представила, что подиум – мое тело, и Маратака рухнул на него изо всех сил. Все в нем вызывало отвращение и страх. Как мы могли одолеть его? Мы попали в ловушку, и отсюда уже не выбраться.

Маратака смеялся, торжествуя.

– Винтеры и Челси, – демонически улыбался он. – Вы все же пришли сдаться.

Гнев Джека взорвался. Из ниоткуда он вытащил лук и стрелу, выпустил ее в Маратаку. Наконечник коснулся кожи существа, стрела упала на пол, словно ударилась о гранит.

– Глупый мальчишка, – прорычало существо. – Ты не можешь меня убить.

Тревор фыркнул.

– Кем он себя возомнил? Пряничным человечком?

Джек оскалился, призвал кинжал и бросил в Маратаку. Он кружился в воздухе, пока не ударил по животу. Кинжал коснулся его кожи и упал на пол.

Дастин нервно взглянул на Джека, а потом на существо. Я ощутила на себе взгляд Маратаки.

– Вот и она, – загадочно сказало существо. – Я знал, что ты вернешься ко мне.

Я посмотрела на него, уставилась на острые зубы с пеной, и желудок сжался. Чешуя существа на лице сияла от света свечей. От этой иллюзии кровь стыла в жилах. Его глаза засияли красным оттенком, и даже словно «демонический» было бы приятнее.

Все, что произошло дальше, словно ускорили в десять раз. Маратака прыгнул в проход, где мы стояли. Он отбросил Дастина в скамьи справа. Существо повернуло руку, и Тревор взлетел к окнам – витражам. Он ударился о стену, его тело упало на пол с треском. Боль Тревора едва ощущалась за силой Маратаки.

– Я тебя не хочу, – прорычал Маратака Джеку, взмахнул рукой и заморозил его тело на месте. Джек пытался пошевелиться, но существо не позволяло этого.

Джек яростно закричал.

– Трус, – рявкнул он. – Отпусти меня, и мы сразимся.

Маратака зло рассмеялся.

– Зачем? Я же сказал, ты мне не нужен. Мне нужна она.

Я пятилась от них, но Маратака без усилий словно летел ко мне. Я быстро вытащила пистолет из заднего кармана и зарядила его. Выстрел оглушал. На третьем выстреле пуля попала по существу и упала на пол. Нам конец.

Он прыгнул ко мне и сбил на пол. Я прижала запястье с надписью к его щеке, и вой сорвался с его губ. Надпись на латыни «Пусть ненавидят, пока боятся» появилась на его щеке. Чешуя на той стороне стала черной, пока я прижимала запястье к его коже. Он отпрянул и убежал к сцене. Я посмотрела на запястье. Слова были окружены белым сиянием, почти голубым. Это было мое единственное оружие против существа, и я надеялась, что этого хватит, чтобы спасти родителей.

Джек и Дастин пришли в себя и выбрались из хватки силы Маратаки. Наверное, моя атака ослабила его силы, и Джек вышел из транса. Дастин посмотрел на Тревора на полу.

– Он в порядке? – спросил у меня Дастин.

Я направила дар к Тревору, ощутила его слабое тело, как свое.

– Должен быть, – ответила я и направила способность на Дастина, чтобы успокоиться.

Маратака издал пронзительный вопль, его щека восстановилась, став красной чешуей. Он хмуро смотрел на меня, взмахнул рукой в сторону сцены. Три стула появились там. Челюсть Киллиана была ушиблена от удара о стену, слезы матери катились по ее лицу. Грегори ощущал себя, как я и ожидала. Его недовольство мной затопило все мое тело.

– Аманда, – грубо сказал он. – Зачем ты пришла? Ты должна была остаться дома. Это слишком опасно, – его слова чуть не лишили меня воздуха. Почему он был разочарован мной? Он не мог хоть раз сказать, что любит меня, что хочет, чтобы я сражалась с семьей на его стороне? Это было невозможно, так зачем мне нарываться на разочарование?

Слезы мамы полились сильнее.

– Аманда, – всхлипывала она. – Осторожнее, милая.

Джек прислонился ко мне.

– Чем ты его ранила?

Я указала на запястье, что все еще ярко сияло. Он кивнул. Эмоции Дастина пылали при виде наших родителей. Его печаль вызвала у меня сильную головную боль.

Маратака направил ладонь на Дастина. Ружье на его плече взлетело в воздух от телекинеза Маратаки. Ружье добралось до ладони существа, и он направил его на мою мать. Ее вой оглушал.

– Если снова так сделаешь, – пригрозил он, – я снесу твоей матери голову.

Глаза Маратаки грозно сияли. Ему не нравилось, что у нас было оружие, что могло вредить ему, и это был его способ защититься.

Джек подошел ближе к сцене.

– А ты к…

– Джек, – заорал Грегори с яростью. – Слушай его, сын. Аманда и Ребекка сегодня не должны пострадать от твоих эмоций и действий. Ты слышишь меня?

Джек тяжело дышал. Он хотел подняться и убить Маратаку на месте. Слабый шум за мной заставил меня насторожиться. Я обернулась, Тревор поднялся с пола, прижимая к себе руку. Видимо, треском была кость его запястья. Тревор шагнул, шатаясь, к Дастину и прислонился к одной из скамей. Порезы были на его лице от разбитого витража.

Маратака опасно улыбался.

– Юный Винтер, – рассмеялся он. – Тебе нужно научиться принимать удар лучше.

– А ты слушайся своего совета, – парировал он. – Ты только что бегал по комнате и визжал, как девчонка.

Маратака недовольно зарычал. Его лицо пылало гневом, он махнул рукой на Тревора, и его тело отлетело к стене. Со стоном Тревор упал на пол.

Эмоции Киллиана заполнили мой разум. Его гнев затмил чувства Тревора.

Грегори покачал хмуро головой.

– Зачем ты так с нашей семьей? – спросил он.

Маратака хмуро посмотрел на него.

– Ты знаешь, Грегори. Вы нарушили сделку, вам и платить, – он взглянул на меня. – А теперь я получу то, что хочу.

Я сжалась.

– Пап, – мой голос дрогнул, – о чем он говорит?

Он стиснул зубы, и я знала, что он мне не скажет. Маратака сверкнул острыми зубами.

– Он не расскажет, – прорычал он. – Он всю жизнь скрывал это от вас. Я тоже не мог рассказать из – за сделки. Но все изменилось. Все правила разбиты.

– Не надо, – прорычал Киллиан. – Им не надо знать. Убей нас, но не говори им.

Джек уставился на нашего отца.

– Пап, – выдавил он. – Ты же все мне рассказывал, – Джек взглянул на меня. Он думал, раз Грегори поведал ему секрет обо мне, то рассказывал и все остальное. Это не было правдой. Наши отцы многое скрывали от нас.

Маратака рассмеялся, и я сжалась.

– Он рассказал о Маяке или ее судьбе? Он не объяснил меня, да?

Дастин покачал головой.

– Да, – выдохнул он. – Я бы знал, я слышал твои мысли. Нет, это не сходится, – предательство отцов было написано на лицах Джека и Дастина.

Киллиан стиснул зубы.

– Мы постарались, чтобы вы не знали, – пробормотал он. – Наши мысли были скрытыми, когда мы знали или думали, что ты слушаешь.

Дастин покачал головой. Джек прищурился.

– Что вы от нас утаили? – спросил он.

Грегори взглянул на меня и ответил:

– Ты знаешь, что я не могу. Джек.

Маратака прорычал:

– А я могу, – он спрыгнул со сцены, ружье в воздухе все еще целилось в мою мать.

Обычно Дастин заслонил бы меня собой, но он стоял рядом с Джеком с пустым лицом, все еще думая о поступке отцов. Существо добралось до нас, схватило меня за левое запястье без надписи и потянуло на сцену.

Отец хмуро смотрел на Джека, а тот – на него. Они злились друг на друга. Ненависть Грегори была простой. Джек не слушался приказов защищать меня, и наш отец хотел, чтобы он слушался правил. Я оглянулась, Тревор пытался встать. Маратака проследил за моим взглядом и снова взмахнул рукой, я услышала громкий стон. Тревор обмяк на полу церкви.

– Хватит, – я пыталась вырываться. – Не вреди им. Если хочешь убить меня, убей, но семью не тронь.

Чешуя Маратаки блестела.

– Нет, – заявил он. – Я хочу и тебя, и остальных Винтеров и Челси. Я не хочу, чтобы они мстили за твою смерть всю мою жизнь.

Его длинные ногти коснулись порезов на моей щеке.

– Хватит, – прошептала она.

Он рассмеялся и убрал руку.

– Хочешь узнать правду? – спросило существо, – так ты ее впервые в жизни получишь. Не от тех, от кого ждала, но я все тебе расскажу.

Я медленно пятилась от него, расстояние между нами росло.

– Зачем? – спросила я. – Зачем тебе рассказывать мне правду?

Маратака сверкнул зубами.

– Потому что ты не должна знать правду, и это может мне помочь. И потому что твой отец и Киллиан не любят, когда власть у меня. Мне нравится смотреть, как они ерзают.

Я ощущала, как брат и Дастин приходят в себя. Они хотели ответов, но не ценой того, что мог получить Маратака. Если существо хотело рассказать правду, ничего хорошего из этого не будет.

– Аманда, – сказал Джек. – Вряд ли тебе стоит говорить с ним и верить его словам.

Существо оскалилось на Джека.

– А тебе не стоит вмешиваться, – он повернул руку. Джек взлетел в воздух, перевернулся и упал на пол со стуком. Он пытался встать, но Маратака вытянул руку, и Джек отъехал к входу в церковь. – А теперь, – продолжил он, повернувшись ко мне, – откроем правду.

– Нет, – заорал Дастин, вытаскивая нож из кармана. Он хотел бросить его в Маратаку, но власть была у существа с телекинезом. Нож вылетел из руки Дастина и повернулся к его сердцу. Он замер в воздухе, угрожая пронзить тело Дастина.

Маратака манул рукой на тьму за сценой, стул полетел ко мне. Он ударил меня по ногам сзади, и мне пришлось сесть.

– Должна была, – начало существо, – явиться девушка из пророчества, – я знала, что он ощущал, что мое любопытство возросло. – Но о ней я поговорю позже.

– Почему? – раздраженно спросила я.

Он улыбнулся.

– Потому что так веселее. На чем я остановился? О, да, – он продолжил. – Когда девочка родилась, разверзся ад. Все из преисподней знало, что девочку нужно уничтожить, и они стали нападать.

Я посмотрела на родителей. Отец с отвращением качал головой, Ребекка беспомощно плакала.

– Почему? – спросила я.

Существо вскинуло руку.

– Вопросы задаю я, Челси, – прорычал он. – Родители девочки обезумели. Они знали, что их дочь умрет от атак, и они не могли спасти ее. Оставалась лишь сделка.

Моя голова кружилась. Часть меня не принимала его слова. Отец не мог заключить сделку со сверхъестественным. Но я понимала, что если это защитило бы меня, он бы сделал так снова и снова. Я не могла терпеть. Я попыталась встать, но Маратака надавил мне на плечо.

– Если двинешься, ружье выстрелит, а нож пронзит его, – пригрозил Маратака. – Не хочешь узнать о сделке?

– Меня от тебя тошнит, – рявкнула я.

Маратака ухмыльнулся.

– Приму это за комплимент, – сказал он и вернулся к своей речи. – Сделка была сложнее, чем мы думали. Это было связано со мной, ведь твои родители знали, что если я нападу на твою семью, они не смогут меня остановить. Я должен был оставить их дочь, но семья должна была сделать кое – что для меня. Во – первых, не нападать на меня при жизни девочки. Во – вторых, не давать ей убивать или ранить сверхъестественных существ. В – третьих, она не должна была ничего узнать снаружи. Мы знали, что другая семья помогает Винтерам и Челси, но не знали, какая. Мы все еще не знаем, кто вам помогает, но это не важно, если я уничтожу Винтеров и Челси. Если условия будут нарушены, сделке придет конец.

Мое сердце пропустило удар. Это была моя вина – родители из – за меня заключили сделку с Маратакой. За пару дней до их плена я нарушила сделку и застрелила существо в лесу. Я понимала, что и Хамптонов прогнали из – за меня. Если бы родители не заключили сделку, Хамптоны бы все еще были в наших жизнях. Это было нечестно, и мне было больно знать, что все плохое в наших жизнях было по моей вине.

Глава 16

– Когда вы заключили сделку? – спросила я у родителей. – Когда все изменилось?

Ребекка опустила голову.

– Когда мы узнали, что Маратака вернулся, – всхлипнула она. – Мы с твоим отцом знали, что будет слишком опасно для тебя, если ничего не сделать.

Дастин смотрел на отца.

– Ты врал нам. Ты сказал, что Аманду нужно защищать от смерти, и потому ей нельзя сражаться. Ты сказал, что она уязвима, и мы должны уберечь ее.

Киллиан кивнул.

– Так и было. Мы должны были защищать Аманду от других существ, но и должны были следовать условиям сделки.

Джек поднялся с пола и подошел, шатаясь, к Дастину. Он сел утомленно на скамью.

– И ты нарушила сделку, – прорычал Маратака. – Правила нарушены, и я могу получить то, что хотел, с тех пор как узнал о девочке из пророчества.

Я покачала головой.

– Зачем следовать сделке, если ты мог забрать меня в любой момент?

Глаза существа сияли красным.

– Мне нужно было убедиться, что твоя семья не убьет меня. Видишь ли, убить тебя нужно, чтобы ты не убила моих товарищей демонов, существ и меня. Когда твои родители договорились о сделке, мне не было смысла отказываться, пока они не нарушат слово. Потому я и должен убить тебя сейчас. Ты уже достаточно навредила преисподней, и как мне жить с фактом, что я могу быть следующим?

Я взглянула на Тревора, он снова вставал. Маратака ощутил это и взмахнул рукой, Тревор отлетел в ту же стену. Он обмяк в третий раз. Я не видела, чтобы Тревор так проигрывал. Обычно он последним стоял из нас четверых.

Киллиан и Грегори тихо говорили между собой. Я не знала, что они обсуждали, но надеялась, что это поможет убить Маратаку.

Существо ощутило разговор наших родителей и хмуро посмотрело на них.

– Тихо там, – приказал он.

Я увидела шанс и использовала его. Я быстро вскочила со стула и побежала к ружью, направленному на мать. Я выхватила его из транса Маратаки. Он взглянул на меня с удивлением, а потом яростно прищурился. Он не понимал моего хода против него.