Текст книги "Темная лошадка"

Автор книги: Бедуэлл Лолли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

6

Все свое время Рита проводила среди лошадей. Сестры помогали матери по хозяйству, в конюшню их было плеткой не загнать, хотя, конечно, все кое-как ездили верхом. Рита – другое дело.

Как только у нее выдавалась свободная минутка, она бежала навестить Горца, жеребца, за которым обычно ухаживала. Он топал по каменному полу денника копытом, разбрасывая солому, тыкался в ухо мягким носом и охотно выслушивал обо всех несчастьях и маленьких удачах, выпадавших на долю юной Санчес. Все равно больше было некому.

Постоянно имея дело с лошадьми, Рита не представляла, как это можно чувствовать себя в седле неуютно или неуверенно. Она носилась по окрестностям бешеным галопом, пугая сусликов и луговых собачек, прыгала через живые изгороди и заборы. Справлялась со строптивыми лошадьми. Научилась объезжать и лечить их. Трудно было даже подумать, что можно жить как-то иначе.

Но настало время, когда мать напрямую заявила ей, что неплохо бы оплачивать съеденный хлеб, а заодно и крышу над головой.

– Для этого надо перестать носиться по полям и пойти работать, – прибавила она, затем поджала губы и посмотрела на дочь неприязненным взглядом.

Рита не возражала. Она вообще никогда не возражала матери, выходило себе дороже. Та могла при соответствующем настроении перекричать полицейскую сирену и обладала способностью мгновенно доводить себя до истерики.

Впрочем, можно сказать, что девушке повезло. Отец через каких-то знакомых подыскал ей работу неподалеку от Барселоны, в огромном испанском поместье де Сен-Сирков.

Узнав, что нужно ухаживать за лошадьми и время от времени проезжать их, Рита с радостью согласилась. Главный конюх, переговорив с девушкой, тоже дал свое согласие и предоставил ей жилье. Находиться при лошадях следовало неотлучно – это были лоснящиеся породистые скакуны, каждый из которых стоил не меньше пятидесяти тысяч долларов.

Рита блаженствовала. Она никогда еще не видела, как живут действительно богатые люди. Их семья не бедствовала, но о настоящем богатстве, речь конечно же не шла. Теперь же девушка наблюдала все это великолепие как бы изнутри.

Помимо роскошного особняка у Рене де Сен-Сирка был целый парк дорогих машин. На территории поместья располагалась посадочная площадка для его вертолета. Рита узнала, что ему принадлежат дома по всей Европе, в которых он и не живет почти никогда, а также баснословная коллекция произведений искусства европейских мастеров, причем самые старые передаются в семье по наследству еще с тринадцатого века. У этого человека было все, что только можно себе вообразить, и еще немного больше. Единственное, чем он не обладал, – так это временем для того, чтобы наслаждаться всем этим великолепием.

Несколько недель спустя Рита смогла увидеть своего работодателя во плоти. Ее предупредили, как себя вести с ним, – вежливость, предупредительность, должная дистанция. Никакой фамильярности, никаких разговоров на личные темы.

Потрясающая вишневого цвета спортивная машина остановилась у парадного входа как раз в тот момент, когда Рита и еще одна девушка гоняли лошадей на просторном открытом манеже.

– Вот это да! – восторженно прошептала Лу на ухо Рите, округлив свои глазищи больше, чем обычно. – Стоит больше полумиллиона. Подожди, еще увидишь его самого. Когда меня сюда наняли, я думала, что он пятидесятилетний жирный старикашка, а этот Рене просто картинка. Сейчас поймешь, о чем я. Настоящий принц из сказки. Двадцать семь лет, блондин, не женат. Если бы только мне удалось застать его без телохранителей, тут же затащила бы в спальню, заперла дверь и выкинула ключ!

Краем уха слушая излияния подруги, Рита не отрывала глаз от вишневой машины. Ей вдруг показалось очень важным увидеть хозяина усадьбы.

Вот приоткрылась полированная дверца машины, и из-за нее показался действительно потрясающий мужчина. Хотя он был одет в строгий деловой костюм, Рите почудилось на мгновение, что это действительно сказочный принц. Обыкновенные люди просто не умеют двигаться с такой грацией и мягкостью. Весь его облик, осанка, манера держать голову выдавали не просто человека, привыкшего к богатству, но еще и человека высокого происхождения, чьи властительные предки насчитывают десятки поколений.

Девушка была настолько поражена увиденным, что ее лицо приняло по-детски огорченное выражение, когда сияющий пришелец подошел к другой дверце своего автомобиля и галантно открыл ее.

Каково же было удивление Риты, когда на месте ожидаемой прекрасной дамы оказался здоровенный серый дог, свернувшийся калачиком, в тщетной попытке казаться меньше, чем он есть на самом деле. Выбравшись из машины, пес походил, стуча когтями и махая хвостом, вокруг хозяина и пару раз оглушительно гавкнул.

– Ненавижу эту проклятую собаку, – прошептала Лу. – Здоровенная, глупая как пробка.

Если позовешь, головы не повернет, а носится, как наши жеребцы. Пойду-ка я отсюда.

И она ушла. А Рита, очарованная собакой и ее хозяином, продолжала стоять на месте. Не имея собак, она любила и умела с ними обращаться, с маленькими или большими – все равно.

Рене конечно же заметил невысокую девушку, замершую в восхищении, и попросил ее позаботиться о собаке.

– Будьте с ним добры. Арно стареет. – Его голос, мелодичный, глубокий, казалось, пробудил в сердце Риты какие-то доселе неведомые ей чувства.

Она подошла и взяла дога за ошейник, украдкой поглядывая на ее хозяина. Вблизи он казался еще выше и мощнее – видимо, много занимался спортом. Она даже почувствовала слабый аромат – странный запах, непохожий на излюбленные мужчинами цитрус и сандал. Так могла бы пахнуть вода, свежая холодная вода. Только запах свежести и прохлады исходил от человека, а вовсе не от родника. Плохо владея собой, Рита шагнула вперед, но владелец усадьбы уже прошел вперед, к ступеням, ведущим наверх, к парадному входу.

Прекрасный, недосягаемый и холодный, как горная вершина, он прошел мимо нее, как сотни раз проходил мимо своих безымянных и безликих слуг. Рене де Сен-Сирк забыл и думать о девушке, которой отдал пса.

И так, наверное, все бы и осталось, если бы не случай. Через несколько дней Рене покинул усадьбу, а собаку оставил в доме, на попечении слуг. Арно должен был бегать, где ему вздумается, но, дождавшись, когда хозяин уедет, экономка, ненавидевшая собак, заперла его в пустом сарайчике рядом с конюшнями.

– Видишь ли, милочка, он в этой псине души не чает, – спокойно пояснила экономка Рите, когда та пришла к ней за объяснениями. – Если собака вдруг убежит или попадет под машину, я же буду виновата и потеряю работу. Может, это и выглядит бессердечно, однако ведь животное накормлено и у него там достаточно места.

Делать было нечего. Но бедняга Арно так тосковал, так оглушительно выражал свой протест против заключения в темном сарае, что Рита старалась облегчить его участь как могла. Все свободное время она проводила с ним, водила собаку гулять на манеж, разговаривала с ним, утешала.

Как-то ночью сарай загорелся. То ли кто-то поджег его нарочно, то ли непотушенная сигарета сделала свое дело, но так или иначе пламя было сильное. Пока пытались потушить огонь, Рита вспомнила про Арно, запертого внутри, и кинулась за ним. Она никогда не могла бросить в беде лошадь или собаку. Отчаянная попытка окончилась успехом, но девушка наглоталась дыма и потеряла сознание.

Очнулась она в маленькой палате клиники, а рядом с кроватью стоял Рене.

Встретив удивленный взгляд синих глаз, он, несколько смутившись, улыбнулся.

– Кинуться в огонь за моим псом было с вашей стороны очень безрассудно… И очень отважно.

– Я как-то не подумала, – прошептала Рита, борясь с саднящей болью в легких и горле.

– Нет, нет, вы настоящая героиня! Я сообщил вашей семье, но мне показалось, что они сейчас очень заняты. Конечно же я успокоил их, сказал, что вы поправляетесь, однако они пока не могут найти время вас навестить.

При такой деликатной, но очень правдивой характеристике ее семьи, Рита закусила губу. Ха! Не могут найти время. Даже не станут искать.

– Спасибо, – сказала она.

– Это я должен вас благодарить. Один из служащих набрался смелости рассказать мне, что, если бы не вы, то Арно провел бы в том сарае все время, пока меня здесь не было. – Рене нахмурился. – Вы оказались единственной из двадцати человек, живущих в доме, кто проявил милосердие к несчастному псу.

Несколько смущенная похвалой, Рита пожала плечами.

– Я просто люблю животных. Арно, может быть, глуповат, но у него доброе сердце.

Ее собеседник хмыкнул.

– Глуповат – это еще мягко сказано. У него мозги размером с горошину или вроде того. Он раньше принадлежал моей сестре. После того как она умерла, никто не знал, куда девать собаку. Пришлось взять мне. – Лицо Рене помрачнело. – Наверное, я поступил не слишком обдуманно, ведь бизнес съедает все мое свободное время.

– Да он же вас все равно обожает! Так скучал, что не мог спать, пока я не выпросила у экономки ваш старый свитер и не положила на подстилку! – с горячностью возразила Рита и тут же осеклась, заметив, что хозяин поместья как-то странно смотрит на нее, а его бледное лицо окрасилось легким румянцем.

В палате повисла неловкая тишина. Но не прошло и десяти секунд, как Рене взял себя в руки и снова стал холодным и неприступным сеньором де Сен-Сирком.

Они поговорили еще немного, и, учтиво попрощавшись, Рене ушел. После его ухода Рите принесли огромный букет цветов и корзину с ароматными фруктами.

А через несколько дней, выписавшись из клиники, она узнала, что Рене хочет сам отвезти ее домой к родителям. Это была незабываемая поездка. Рита провела ее в полном молчании, сидя рядом с этим странным человеком, чувствуя, что все сильнее и сильнее влюбляется в него.

Появление такого гостя в семье Санчес, естественно, произвело фурор. Один из первых богачей Европы, неженатый, в доме, где, если не считать Риту, было три дочери на выданье, мог быть принят исключительно как посланец Небес. Его тут же пригласили к обеду и, как ни странно, получили согласие.

Ангелина, Хлоя и Лючия улыбались и мило краснели, опуская ресницы. Блистательный сеньор де Сен-Сирк произвел на них сильное впечатление. А его автомобиль еще большее.

Рита заняла привычное место гадкого утенка среди прекрасных лебедей. Она тихо сидела за столом, ковыряя вилкой жареное мясо, и думала о том, что случится, если Рене вдруг понравится одна из ее сестер…

Тихий голос мужа вернул ее к действительности.

– Кажется, Дэнни заснул. Рита утвердительно кивнула.

– Может быть, все-таки удостоишь меня пары слов?

– Да, Дэнни уснул, – терпеливо ответила Рита. – Но если мы будем разговаривать, он может проснуться.

– Ничего страшного, мы постараемся не разбудить его. Скажи мне, кто присматривал за моим сыном, когда ты была занята с лошадьми?

– Никто.

– Никто?! Как это понимать? – с яростью прошипел Рене.

– Успокойся, пожалуйста. Это было вовсе не опасно. Когда я работала, то ставила коляску рядом с ареной. Мне же не приходилось выступать, я только занималась с лошадьми. Поверь, он никогда не был один, мой малыш. А все свободное время я проводила с ним.

Во время этого объяснения на лице Рене отражались весьма определенные чувства. Ему очень хотелось придушить жену, и лишь джентльменское воспитание не позволяло этого сделать.

– Вовсе не опасно? Конюшня или цирковая арена не место для младенцев, тем более для тех, за которыми некому присмотреть. Ты же знаешь, что лошади опасны. Они могут понести, сбросить седока, вытворить все, что угодно. Одна из этих тварей могла перевернуть коляску! Ушибить Дэнни! Причинить массу вреда! А ты говоришь об этом так спокойно!

– Повторяю, Дэнни был в безопасности. Всегда находился кто-то желающий за ним присмотреть. Наши клоуны с ним играли, если не репетировали. И он их любил, особенно Фру-Фру.

– Что? Какие-то цирковые оборванцы, зарабатывающие на жизнь ужимками и кривлянием, присматривали за моим сыном? Ты оставляла его на попечение клоунов? Ты понимаешь, что говоришь?

– Прекрасно, – процедила Рита сквозь зубы, выходя из себя. – Я делала, что могла. Если бы можно было никогда не отлучаться от Дэнни, то я бы так и поступала, можешь мне поверить. Но у меня не нашлось денег, чтобы нанять няню.

– И чья же это вина, как думаешь?

Рита из последних сил сдержалась и демонстративно отвернулась, глядя на улицу сквозь тонированное стекло. Да как он может так говорить! Все эти люди – оборванцы, как считает ее муж, – только они и помогали выжить ей с сыном в то самое время, как собственная семья отвернулась от нее.

Если бы не Кики и Фру-Фру, клоуны, работавшие в цирке Марты, то Рита вообще не знала бы, что делать. Они часто сидели с малышом, играли с ним, меняли мокрые пеленки, в то время как его мать была занята подготовкой номера. Циркачи, всю свою жизнь проводящие в дороге, привыкают к тому, что без дружеской помощи не обойтись. Маленькая труппа жила как одна семья, разделяя на всех беды, проблемы, редкие счастливые минуты.

Да, все эти акробатки, силачи, веселые и грустные клоуны, наездники и фокусники, вместе взятые, не имели столько денег, сколько их было у Рене де Сен-Сирка. За месяц тяжелой работы они зарабатывали столько, сколько он мог потратить, купив себе пару рубашек. Зато они не стеснялись смеяться, когда были веселы, и плакать, когда горевали. Многие из них слишком часто видели лицо смерти, прыгая с высокой трапеции, жонглируя острыми как бритва ножами, глотая огонь на потеху публике, чтобы притворяться перед самими собой.

И самое главное, они были добры. Не так хорошо воспитаны, может быть, не так тактичны… Но они не оставили Риту, когда ей нужна была помощь и работа. Дали чувство уверенности. Кто он такой, этот человек, сидящий рядом, чтобы упрекать ее?

Твой муж и отец твоего ребенка, ответил ей внутренний голос. Ты обещала любить и почитать его.

Словно бы вспомнив еще что-то, Рене кашлянул.

– Прошу тебя, ответь, почему ты сбежала тогда из замка? – спросил он. Рита смутилась.

– Я это сделала только потому, что боялась тебя. Боялась, что ты отнимешь у меня Дэнни, едва он появится на свет, – наконец ответила молодая женщина.

Рене с недоумением поднял бровь.

– Хочешь сказать, что это абсурдное предположение заставило тебя броситься в бессмысленную авантюру? Клянусь тебе, что до сегодняшнего дня я никогда не думал о том, чтобы разлучить тебя и ребенка. Но кто внушил тебе эту идиотскую мысль?

– Никто, – покачала головой Рита, отчаянно боясь, как бы муж не узнал правду.

Не выдавать же Петицию! Она была так добра и заботилась о Рите, как могла. Приняла в ней искреннее участие. Больше никто из окружения де Сен-Сирка не хотел общаться с его молодой женой.

Со времени своего побега она не могла связаться с Петицией и не знала, что с ней теперь, но от души надеялась, что та продолжает работать секретаршей Рене. Эта женщина заслуживала только лучшего. Случайно услышав, что Рене обсуждает со своим адвокатом возможность лишения Риты родительских прав, она предупредила молодую жену де Сен-Сирка. Однако сказать об этом, означало подставить отважную женщину.

– Я… Мне показалось… Ты был так зол на меня! И я решила, что ты захочешь отомстить, отняв Дэнни.

– И поэтому предпочла отнять его у меня? Именно так все и было? Решила предстать перед всеми маленькой невинной жертвой жестокого мужа-деспота? Что ж, должен тебя огорчить: твой поступок не произвел на общественность никакого впечатления… И на меня, кстати, тоже.

– Я вовсе не старалась произвести впечатление.

– Неужели? – В голосе Рене звучала горькая ирония.

Атмосфера явно накалялась. Не слишком ли много эмоций? – грустно подумала Рита. Расцепив судорожно сжатые руки, она сделала примирительный жест.

– Я знаю, что мне случалось совершать ошибки…

– Ошибки!

– Но теперь я просто стараюсь быть честной.

– Да-да, честной. Именно это слово. – Ее муж уже и не пытался скрывать своего сарказма. – Итак, будем честными.

Рита нервно облизнула губы. Разговор приобретал совсем уж неприятный оборот. Проклятая машина! Не выйдешь, не убежишь, не спрячешься! Выпрыгнуть что ли на ходу?

– Но… – нерешительно начала она.

– Нет, послушай сначала меня. Ты носила моего ребенка в тот момент, когда легла в постель с другим мужчиной. Как думаешь, многие ли женщины заводят любовников, когда беременны от своего мужа? – с болью в голосе спросил Рене. – Ты даже не постеснялась привести его в мой дом и познакомить нас! Ты имела наглость позволить ему пользоваться моим гостеприимством! Только распутная женщина может так поступить.

Ну, это уж слишком!

– Я сто раз тебе говорила, Рене, – твердо произнесла Рита, отчаянно желая оказаться где-нибудь на необитаемом острове. – Ты не прав: Поль никогда не был моим любовником.

– И ты думаешь, что я тебе поверю? Твои уверения ничего не значат, поскольку они лживы.

Ничего не значат. И сама ты ничего не значишь для него, вот как следует это понимать.

– Но не забывай, что ты принадлежишь мне! – с внезапной яростью продолжил Рене. – Ты моя жена перед богом и людьми!

Уязвленная тоном, каким были произнесены эти слова, Рита вздернула подбородок.

– Ты ошибаешься, мой дорогой деспотичный муж: я вовсе не твоя собственность, не машина, не самолет и не дорогая игрушка! Ты не купил меня за деньги и не можешь выбросить, когда надоем. У меня есть чувства и мысли, различные права, в конце концов, а ты об этом ничего не желаешь знать! Это ты для меня ничего не значишь!

Остаток пути прошел в гробовом молчании.

7

По какой-то причине Рене не захотел воспользоваться личным самолетом. На ночь они остановились в отеле «Ришесс», а на следующий день с утра должны были продолжить путь.

Уложив Дэнни и приняв ванну, Рита сидела одна в комфортабельном номере, размышляя о том, как давно не видела нормальной ванной комнаты. Для того чтобы как следует помыться, она раз в неделю снимала комнатку в дешевеньких мотелях. Там обычно были душ и кран с горячей и холодной водой. О такой роскоши, как здесь, нечего было и мечтать. Для того чтобы искупать Дэнни, ей приходилось кипятить воду в чайнике, в своем фургоне.

Но все это искупалось чувством безопасности. Относительной, конечно, но все-таки… Никто не упрекал ее в том, что она неверная жена, или плохая мать, или неблагодарная дочь. Как хорошо быть хозяйкой своей судьбы! Как плохо осознавать при этом, что навсегда потеряла человека, которого любишь…

В дверь постучали. Рита, плотнее запахнув уютный махровый халат, который нашла в ванной, открыла дверь. На пороге стоял Рене.

– Я тут подумал, – жестким тоном произнес муж, отодвигая оторопевшую женщину и входя в номер. – Я хорошенько поразмыслил над твоими необоснованными претензиями и должен тебя разочаровать. В этом браке у тебя нет никаких прав.

– Я не верю, что ты действительно так считаешь, – пролепетала Рита, испуганная мрачным выражением его, обычно спокойного, лица. Сердце ее учащенно забилось. – Ты зол на меня, вот и все.

– Отнюдь. Я вовсе не зол. – Рене расположился в удобном кресле и закинул ногу на ногу. Просто должен сообщить, что не могу доверять тебе и предоставлять такую свободу, какой ты пользовалась прежде.

– Ты называешь это свободой? – горько усмехнулась Рита, вспомнив свою прежнюю жизнь с супругом.

Каждая минута была расписана, не оставляя никакой лазейки для собственных желаний и увлечений. Временами хотелось биться головой о стену или вылить тарелку супу на голову приемной матери Рене. Жаль, что она этого не сделала – теперь шанса, наверное, не представится.

– Называй как хочешь, но отныне ее у тебя не будет.

– Ну, если ты имеешь в виду твои деньги… очень хорошо, меньше забот. Они мне не нужны, Рене, совсем не нужны. Вероятно, я все-таки не та женщина, на которой ты должен был жениться. До сих пор не понимаю, зачем ты это сделал…

Рита старалась говорить презрительно и отстранение, как это прекрасно умел муж. Но под его холодным испытующим взглядом, смешалась и замолчала.

Рене по-прежнему сидел в кресле, внимательно глядя на нее, чуть повернув голову так, что видно было, сколь совершенны черты его аристократического лица. Как и всегда, он выглядел необычайно привлекательно. Рите случалось видеть его после двух суток бессонницы и напряженной работы, но он и тогда имел вид чуть утомленного принца, вернувшегося с охоты или с турнира. Что бы ни происходило в его душе, Рене никогда не позволял усталости или огорчению проявиться на лице.

– Не понимаешь? – прошептал ангел с сердцем демона, легко поднявшись и подходя к Рите.

Остановился он опасно близко, и молодая женщина вдруг ощутила, что о безразличии не может быть и речи. Стоило Рене приблизиться, просто встать рядом с ней, и теплая волна желания поднялась и нахлынула, согревая все ее существо. Напрасно рассудок кричал, что теперь между ними ничего быть уже не может, – чувства говорили обратное. Откуда-то появились непрошеные воспоминания о том, как хорошо им было в первые месяцы после свадьбы, какие страсть и Нежность скрыты в этом холодном и обычно сдержанном человеке.

Сексуальная притягательность Рене де Сен-Сирка могла сравниться разве что с его деловыми качествами. Когда Рита вынуждена была появляться с ним на светских приемах, то с ревностью замечала горящие взгляды дам, наблюдавших за ее мужем. В этих взглядах она легко читала тоску, желание, зависть. Он был не похож на остальных мужчин своего круга, вечно озабоченных, усталых и прагматичных дельцов. Древняя и знатная кровь, текущая в его жилах, придавала ему легкость, изящество, те неуловимые властность и притягательность, которые не приобретешь ни с возрастом, ни за деньги. Их можно только унаследовать.

И вот теперь этот прекрасный мужчина, по какой-то нелепой случайности ее супруг и повелитель, стоял перед Ритой, глядя на нее магнетическими голубыми глазами, оживляя давно и, казалось бы, прочно забытые чувства.

Рене подошел так близко, что сквозь ткань халата она уловила тепло сильного мужского тела, тонкий, только ему присущий аромат, ощутила его дыхание и биение сердца.

Как хорошо, что он снял деловой костюм, мелькнула в голове непрошеная мысль. В нем он похож на неприступную скалу, а сейчас, в тонкой белой рубашке и в синих джинсах, – так притягателен… и так недоступен.

– Мне подумалось, что я многое могу тебе дать. А ты… ты ведь сильно желала меня, если не ошибаюсь. Очень сильно. Тогда мне показалось это взаимовыгодным обменом.

Мысли отчаянно путались в голове Риты. Ей уже ничего не было нужно, только бы муж снова обнял ее, как тогда, давно, в далекие счастливые времена тысячу лет назад. «Сильно желала», – сказал он. Можно ли желать воздух, которым дышишь? Можно ли желать хлеб, который ешь? Рене был для нее воздухом и хлебом, самой жизнью, давая возможность быть рядом с ним, любить его, боготворить. Так почему же, почему все это теперь потеряно? Что за злую шутку сыграла с ними судьба?

– И раньше ты не спрашивала, почему я женился на тебе, – прошептал он.

– Ты высказался вполне ясно в первые дни нашего знакомства, – выговорила наконец Рита, с трудом разлепив пересохшие губы. Сердце билось где-то в горле. В висках стучало.

– Это было давно. С тех пор ситуация изменилась. – Рене внимательно посмотрел в ее туманящиеся желанием глаза. – Но, как это ни печально для тебя, ты все еще продолжаешь желать моих ласк.

– Вот уж нисколько! – из последних сил возразила Рита. Не хватало еще, чтобы он заметил эту позорную слабость и стал издеваться.

– Ты и вправду так думаешь?

В голубых глазах Рене появилось опасное выражение. Крылья его породистого носа затрепетали, и он совершил вдруг самую невозможную вещь на свете – медленно притянул задрожавшую от этого прикосновения женщину и одарил долгим, глубоким, чувственным поцелуем, покоряя и подчиняя своей воле.

Вмиг он показал Рите, кто на самом деле здесь хозяин. Добившись того, что она растаяла в его сильных руках, словно податливая восковая статуэтка, Рене принялся целовать со всей пылкостью человека, восемь месяцев не видевшего жену. Поддаваясь умелым ласкам, Рита с удивлением осознала, что отвечает на поцелуй со всей страстью, на которую только была способна.

В висках оглушительно стучали какие-то молоточки, колени подгибались, перед глазами поплыли разноцветные круги. Только сейчас Рита поняла, как тяжело ей было вдали от Рене. Она была готова забыть все их размолвки, никогда больше не возражать мужу, только бы он продолжал целовать ее так же страстно и в то же время бережно, а потом поднял бы на руки, и…

– Рита, – вдруг произнес муж, внезапно отстраняясь.

Она непонимающе уставилась на него, не в силах возвратиться к реальности.

– Дэнни плачет, – встревожено пояснил он, глядя на дверь в соседнюю комнату.

Оттуда действительно слышалось недовольное хныканье. Видимо, малыш проснулся в незнакомой комнате и, испугавшись, решил, на всякий случай, призвать маму.

Рита с трудом заставила себя покинуть кольцо сильных рук мужа, вдруг ставших такими ласковыми. Бывали в ее жизни моменты, когда она думала, что им больше не придется испытать мгновения, подобные этому. Что между ними все кончено. Но порой она надеялась, что произойдет чудо и Рене забудет про оскорбленную гордость, проявит понимание, простит ее…

– Дэнни, – повторил обеспокоенный отец, еще не умеющий разбираться в детских плачах.

Рита же прекрасно понимала, что малыш просто капризничает, и медлила пойти успокоить его. Когда же все-таки направилась в комнату, где спал сын, то уловила звук хлопнувшей двери. Муж воспользовался ситуацией и ретировался сам, видимо немало смущенный происшедшим.

Тяжело вздохнув, Рита поправила одеяльце, сползшее, когда малыш вертелся в колыбельке, и вручила ему плюшевого мишку, упавшего на пол. Дэнни сразу же успокоился и заснул, крепко обняв любимую игрушку.

Удостоверившись, что все в порядке, Рита присела на кровать, рядом с которой стояла колыбель, подперла голову рукой и глубоко задумалась.

Тело все еще горело, снедаемое самым беспощадным из видов жажды – жаждой любви. Лишенная общения с мужем столь долгое время, молодая женщина с мучительной ясностью поняла, что ее чувства и влечение к нему никуда не исчезли. Затаились где-то в глубине души, а не канули в небытие.

Могла ли она надеяться, что и с Рене происходит то же самое? С ним, который мог получить любую женщину, только лишь свистнув или хлопнув в ладоши. Вероятнее всего, он просто решил преподать урок непокорной жене, показать ей, кто здесь главный. Он ведь и понятия не имеет, как сильно и глубоко ее чувство. Думает, что жена – распутная женщина, связавшаяся с первым встречным.

Мне следовало бы иметь больше гордости, горько думала Рита, прижимая ладони к пылающему лицу. Он не доверяет мне, считает изменницей, а я отвечаю на его поцелуи, словно глупая девчонка!

Ее потряс сам факт того, что Рене решился прикоснуться к женщине, запятнавшей, как он считал, его честь. После той злосчастной истории, случившейся почти год назад, разгневанный муж объявил Рите, что не желает больше иметь с ней ничего общего и встречаться они будут только за обедом и на светских раутах, чтобы не давать пищи злым языкам.

А теперь вдруг обнял ее, заставив тем самым совершенно потерять рассудок. Голова Риты кружилась, все было так, как в первые месяцы их знакомства.

Воспоминания проносились перед мысленным взором, словно сверкающий рой дней, среди которых не было ни одного несчастливого. Рене вошел тогда в ее жизнь яркой, сверкающей звездой…

Где-то через месяц после истории с Арно, Рите сообщили, что сеньор де Сен-Сирк желает видеть ее. Поспешно пригладив растрепанные волосы, девушка направилась к своему могущественному работодателю, недоумевая, зачем понадобилась, и досадуя на свою пыльную рабочую одежду. Ее вызвали прямо с манежа, где она тщетно противоборствовала с жеребцом, имевшим очень подходящую для него кличку Диабло.

Его нужно было выездить под седло. Хотя в последнее время у девушки сложилось стойкое впечатление, что этот конь умеет ходить либо боком, скалясь и бия задом при первой же возможности, либо на задних ногах, бешено размахивая передними в воздухе в тщетных попытках сбросить легкую всадницу. Кровей он был превосходных, однако не годилось, чтобы сеньор де Сен-Сирк как-нибудь взял его для верховой прогулки и оказался в ближайшей канаве.

Занятая этими мыслями, а также тщетными попытками отчистить с бриджей лошадиную шерсть, Рита проследовала за важным и неразговорчивым дворецким в особняк, где еще никогда до этого не была. Интерьер был великолепен: светлые деревянные панели на стенах, темная резная мебель, мраморный пол… Не успела она рассмотреть всю эту роскошь, как откуда-то с громким лаем выбежал Арно и кинулся к ней, как к старой знакомой.

Девушка нагнулась, чтобы потрепать его по шее. Но пес радостно заскакал вокруг, пытаясь втянуть ее в игру, поэтому Рита не сразу заметила, что Рене де Сен-Сирк стоит в конце огромного холла и внимательно наблюдает за тем, как она возится с собакой. На губах его блуждала рассеянная улыбка.

Как только Рене понял, что девушка обратила на него внимание, его лицо приняло обычный замкнутый вид. Он что-то сказал, но Рита не расслышала, что именно. После месяца разлуки со своим кумиром она могла думать лишь об одном, как бы оказаться к нему поближе, снова вдохнуть хоть чуточку того аромата великолепия и власти, что окружал его. Голова опять начала опасно кружиться.

Наконец до Риты дошло, что ее приглашают в библиотеку. Она послушно пошла за хозяином дома, по-прежнему дивясь великолепию и роскоши окружающей обстановки.

В библиотеке Рене указал на уютное кресло попросил присесть.

– У меня одежда очень грязная, – со смущенной улыбкой произнесла Рита. – Уж лучше я постою.

– Как вам будет угодно, сеньорита Санчес. Я не задержу вас надолго.

После краткой паузы, последовавшей за этим обменом репликами, сеньор де Сен-Сирк сел, непринужденно оперся о полированную крышку стола и внимательно посмотрел на взволнованную девушку.

– Как вы могли слышать, я пригласил к себе нескольких друзей. Они, естественно, приедут с семьями. Мне известно, что вы неплохо ездите верхом, так не возьмете ли вы на себя труд дать несколько уроков детям, которые будут в моем доме? Само собой разумеется, что я подниму вашу заработную плату. Вы согласны?

– Конечно, – улыбнулась польщенная Рита.

Таким образом, в ее обязанности теперь входило заниматься с теми детьми, что приезжали в поместье де Сен-Сирков. А через некоторое время Рене стал приглашать ее к столу, когда в доме обедали гости. Естественно, те не обращали на нее никакого внимания, если не считать учеников и самого хозяина.