Текст книги "Красавица и умница"

Автор книги: Беатрис Шеридан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

6

Украшение рождественской елки было для Анджелы одной из любимых праздничных традиций. Каждый год она пекла пирог и ставила на проигрыватель пластинки с рождественскими гимнами. Каждый год бережно разворачивала игрушки, с которыми были связаны дорогие воспоминания, радостные или печальные. Даже смерть Дейла не заставила ее отказаться от этой традиции. Каждое Рождество Анджела устраивала праздник – и ради Ларри, и ради себя самой.

Но сегодня ей хотелось покончить с украшением елки как можно скорее – лишь бы избавиться от Бена Хупера! Плюхнувшись в кресло, купленное весной на распродаже, Анджела мрачно уставилась на коробки с елочными украшениями.

Какого черта он сюда явился? Чтобы все разрушить? Украсть жизнь, которую она с таким трудом построила для себя и для сына? Она любит смотреть на огонь, когда он пылает в камине, – но не тогда, когда он грозит поглотить ее мир! Слава Богу, хотя бы Филипа и Эбби нет в городе – они уехали навестить друзей.

Дрожащей рукой Анджела достала из коробки очередную игрушку. Вот так же дрожит ее глупое сердце с того мига, как Бен переступил порог ее магазина. И подумать только: вчера вечером она мечтала о его поцелуе! Должно быть, ей стоит провериться у психиатра.

Неужели она забыла, что он с ней сделал? Точнее – чего не сделал? И не один раз, а уже дважды?

Положим, в первый раз она сама была во многом виновата. Хотела, чтобы Бен боролся за нее, чтобы доказал ей свою любовь. Хотела убедиться, что не ошиблась, доверив ему свою судьбу. Вот почему она сказала ему, что возвращается к Дейлу. Солгала, чтобы заставить его ревновать, – глупо, по-детски. Но ей было всего восемнадцать, и она боялась – ах, как боялась, что, отдав ему свою невинность, совершила величайшую в жизни ошибку! Она сомневалась в чувствах Бена. Не верила, что он любит ее такой, как она есть.

И оказалась права. Бен ее просто использовал. Он не стал за нее сражаться. Не просил остаться с ним. Просто сбежал из города, не сказав ей ни слова.

И этого мало – он бросил не только ее, но и ребенка. Свою обиду Анджела еще могла бы простить; но у нее в голове не укладывалось, как может отец бросить на произвол судьбы беспомощного кроху. Ни разу с тех пор Бен не пытался узнать о судьбе Ларри. Делал вид, что у него нет сына.

До сегодняшнего дня.

Сегодня Анджела заметила, что Бен не сводит глаз с Ларри. Может быть, сожалеет о своем поступке? Она крепче сжала игрушку.

– Мама, ты о чем думаешь? – спросил Ларри.

Нет, Анджела не станет портить сыну праздник. Ларри пригласил Бена в гости только из вежливости, не зная, что связывает этого человека с его матерью и с ним самим. Если бы она не так усердно учила сына хорошим манерам…

Подняв глаза, Анджела выдавила улыбку. – Елка у нас замечательная. И ни одна игрушка не разбилась.

– Мы ведь еще и не начали, – заметил Бен.

Кажется, это были первые его слова с тех пор, как он переступил порог их дома.

Смех Ларри больно резанул по нервам Анджелы. Хорошо, что сын еще совсем мал и ничего не замечает!

Она развернула бумагу на игрушке, которую держала в руках. Ее подарил Дейл на какое-то Рождество. Как обычно, подарок он выбирал старательно и с любовью, на игрушке так и было написано: «С любовью, Дейл». Сама она, помнится, преподнесла ему нечто куда более практичное – вязаные шарф, перчатки и шапочку.

Почувствовав, как к горлу подступают слезы, Анджела поспешно сглотнула и протянула игрушку Бену.

– Повесь, пожалуйста.

Она заметила, как затвердело его лицо и на щеке задергался мускул, когда Бен увидел надпись на игрушке. Почему? С чего ему расстраиваться? Ведь это он ее предал. Она осталась одна, беременная, на улице, без средств к существованию, и тогда Дейл протянул ей руку помощи – и подарил свою любовь.

– Вот там у нас пусто. – С этими словами Ларри встал на цыпочки, пытаясь повесить на ветку блестящий шар, но не смог дотянуться.

– Давай я тебе помогу. – И Бен подхватил мальчика на руки.

У Анджелы перехватило дыхание. Сколько раз повторялась эта сцена, когда был жив Дейл! А теперь его место – место отца – занимает Бен Хупер. Анджеле казалось, что она предает Дейла, разрешив Бену занять место рядом с их сыном.

С сыном, от которого он отрекся. Бен поднял Ларри еще выше.

– Осторожнее! – воскликнула Анджела.

Бен обернулся к ней, улыбка пропала с его лица.

– Я его крепко держу, – сухо ответил он.

Это-то ее и тревожило.

Насколько поняла Анджела из разговоров на свадьбе, за девять лет Бен превратился в типичного трудоголика-одиночку, из тех, что чаще ночуют на рабочем месте, чем у себя дома. Едва ли такой человек способен получать удовольствие, наряжая новогоднюю елку. Или по собственной воле задерживаться в заштатном городишке вроде Селби…

Значит, ему что-то здесь нужно.

Например, Ларри.

Да нет, ерунда! С чего бы ему девять лет спустя проникнуться нежными чувствами к брошенному сыну? Должно быть, у нее разыгралась паранойя.

– Смотри, мама, пустых мест больше нет! – радостно объявил Ларри.

Неправда. Осталась пустота у нее в сердце – пустота, которую не замаскировать никакими игрушками, которую не заполняет даже любовь к сыну. Хорошо, что он пока слишком мал и ничего не понимает.

– В этом году елка у нас просто необыкновенная!

– Ты каждый год так говоришь, – захихикал Ларри.

– Да, потому что это правда.

– Мистер Хупер, а вам нравится?

Бен поднял глаза на Анджелу, и холодный взгляд его потеплел.

– Она… прекрасна, – медленно ответил он.

Разумеется, Бен говорил о елке: но на миг Анджеле почудилось, что речь идет о ней. Той далекой весной Бен осыпал ее комплиментами… Но теперь-то какое это имеет значение? Никакого. Почему же сердце ее бьется как сумасшедшее и в горле стоит комок?

– Эту елку я сам срубил, – похвастался Ларри. – Ну то есть… мне дедушка помогал.

Его голос напомнил Анджеле, что они с Беном в комнате не одни. Похоже, с ней и вправду творится что-то неладное, раз она начала забывать о собственном сыне!

– Вы каждый год сами рубите елку? – спросил Бен.

Ларри кивнул.

– Раньше с нами ходил папа.

Острая боль пронзила сердце Анджелы. Ларри так скучает по отцу! И ни дедушка, ни тем более сама Анджела не могут заменить ему обожаемого папу.

– Знаешь что? – заговорил Бен, прежде чем она успела открыть рот. – Я думаю, когда вы с дедушкой рубили елку, он был рядом и смотрел на вас. И когда ты играешь в теннис, он тоже смотрит на тебя и радуется.

– Правда-правда? – прошептал Ларри.

– Правда-правда, – авторитетно заверил его Бен. – Ну что, повесишь последнюю?

Личико Ларри вновь осветилось улыбкой, и Анджела, сама того не желая, ощутила благодарность к Бену. В школе Бен никогда не умел подобрать нужные слова – но теперь, похоже, овладел этим искусством. Несколькими словами он сумел утешить мальчика и превратить его скорбь по отцу в светлую печаль.

Дождавшись, когда Бен взглянет в ее сторону, она прошептала одними губами:

– Спасибо.

В ответ Бен пожал плечами, словно ничего особенного не сделал. Но она видела: он тоже растроган. Может быть, в его сердце наконец проснулась любовь к сыну?

– А теперь, – проговорил Бен, – пора украсить нашу елку канителью.

– Не забывай, – напомнила Анджела сыну, – канитель вешается…

– Знаю-знаю, по одной канителинке! – хором ответили Бен и Ларри, и оба расхохотались.

– Откуда вы знаете? – спросил Ларри.

– Меня моя мама так же учила, – признался Бен.

– Умная женщина, – заметила Анджела.

– Точно. И чем старше я становлюсь, тем лучше это понимаю. – Бен подмигнул Ларри.

– Моя мама тоже умная! – с гордостью откликнулся мальчуган.

Что ж, хоть кто-то в этом не сомневается. Анджела улыбнулась.

– Ты у меня тоже умница, раз это понимаешь.

С помощью Бена Ларри развесил канитель и укрепил на верхушке елки рождественского ангела, Анджела включила в розетку шнур гирлянды, и елка засияла разноцветными огнями.

– А теперь – пирог! – захлопав в ладоши, закричал Ларри.

– Спасибо, – в голосе Бена вдруг послышалась напряженность, – но мне пора.

– Ну как же, – заныл Ларри, – мы всегда после того, как нарядим елку, едим пирог!

– Ларри! – строго одернула сына Анджела.

Она тоже не понимала, почему Бен вдруг заторопился уйти. Может быть, у него какие-то планы на сегодняшний вечер?

– Спасибо, что пришли, мистер Хупер, – недовольно пробурчал Ларри. – И что помогли нам нарядить елку.

– Спасибо за приглашение. – Бен осторожно сжал руку мальчика в своей и тут же выпустил. – Было очень весело.

Анджела сняла с вешалки его куртку, молясь об одном: чтобы он поскорее ушел. На сегодня с нее достаточно. Надевая куртку, Бен надолго – как-то слишком уж надолго – задержал взгляд на мальчике.

– До свидания, Бен, – попрощалась Анджела.

– До свидания, – ответил он, почти не разжимая губ.

Стоя на пороге, она смотрела, как он идет к машине. Неимоверное облегчение охватило ее: наконец-то Бен Хупер исчезнет из ее жизни!

– А когда вы уезжаете? – послышался из-за ее спины тонкий голосок Ларри.

– Через несколько дней, – ответил Бен.

Ларри испустил восторженный вопль.

– Вот здорово!

Для него – быть может, но не для нее. Что за дела задерживают Бена Хупера в Селби на несколько дней?

7

Утром в понедельник Бен снова стоял у дверей магазина Анджелы – но совсем не с теми чувствами и намерениями, что в прошлый раз. Слишком многое изменилось за эти двадцать четыре часа. Теперь его переполняли гнев и нетерпение. Он должен получить ответ. Должен узнать правду. Должен убедиться, что Анджела его не обманула, – или преисполниться к ней ненавистью и презрением.

В руках он держал старую школьную фотографию, которую он выпросил у Дэна. На этой фотографии маленький Бен выглядел точной копией Ларри.

Заговорит ли Анджела? Что ж, если понадобится, он добьется от нее правды. Стиснув зубы, Бен толкнул дверь и, приветствуемый звоном колокольчика, вошел в магазин.

За прилавком стояла симпатичная девушка в красно-зеленом фартучке. Пышные каштановые кудряшки ее были перехвачены лентой.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? – с улыбкой поинтересовалась она.

Бен снял перчатки и сунул их в карман куртки.

– Анджела здесь?

– У себя в кабинете.

– Я ее старый школьный друг. – Бен сверкнул своей самой очаровательной улыбкой – она всегда помогала ему добиваться желаемого. – Не возражаете, если я к ней зайду?

– О, конечно. Проходите, пожалуйста. – Девушка указала на дверь за прилавком. – Там у нас рабочие помещения.

– Спасибо.

Бен вышел в коридор, и в нос ему ударил одуряющий аромат сотен цветов. Он постучал в дверь, за которой, как ему показалось, был кабинет. Он не ошибся.

– Войдите, – отозвался мелодичный голос Анджелы.

Бен сделал глубокий вдох, открыл дверь… и замер на пороге, пораженный царящим в кабинете беспорядком. Повсюду – на столах, на шкафах, на полу – толстые стопки каталогов, горы бумаг, всюду расклеены записки-напоминания. На единственном свободном месте гордо красуется фотография Ларри. Окон нет, и кабинет освещен только настольной лампой. Как далека эта комната от его стерильно чистого и вылизанного кабинета!

Анджела что-то писала; Бен видел только ее спину и затылок с туго заплетенной косой.

– Что такое, Карен? – произнесла она, не оборачиваясь. – Только не говори, что миссис Куин требует свой букет сегодня, а не завтра, и хочет, чтобы в нем непременно были черные тюльпаны!

– Ответ неверный.

Она резко развернулась, локтем сбросив со стола несколько папок. Бен наклонился, чтобы их поднять; то же сделала, вскочив с места, и Анджела. Пальцы их встретились, и по ладоням будто пробежал электрический ток. Знакомое ощущение, сказал себе Бен, но теперь это для меня ничего не значит – просто отвлекает от дела.

– Нам нужно поговорить, – произнес он.

Анджела промолчала, хоть на лице ее читалась целая повесть – страх, тревога, гнев. Что ж, подумал Бен, будем надеяться, ей есть что сказать. Потому что я намерен получить ответы, и немедленно.

– О Ларри, – добавил он.

Он ожидал испуга – но, если Анджела и испугалась, то не подала виду. Очевидно, за эти годы она стала настоящей актрисой. А может, и всегда ею была. Удалось же ей его одурачить девять лет назад!

– Прикрой дверь.

Бен закрыл дверь и сел на стул с лоснящейся обивкой. Все в этом убогом кабинетике говорило о том, что Анджела, как и многие мелкие предприниматели по всей стране, отчаянно борется за выживание.

Анджела ждала, сложив руки на коленях. Принцесса, изгнанная из дворца, она по-прежнему держалась по-королевски.

– Ларри – мой сын, верно?

– Он мой сын, – недрогнувшим голосом ответила она. – Мой и Дейла.

Как он надеялся, что Анджела скажет правду! Но, видно, он совсем ее не знал. Эта мысль острыми когтями впилась ему в сердце.

– Я хочу знать о нем все.

Она нахмурилась и откинулась на спинку кресла.

– С чего мне начать? С зачатия или с рождения?

И эту мерзавку он воображал совершенством, идеальной женщиной?! Пелена ярости застлала Бену глаза.

– Дейл знал, что ты прыгнула к нему в постель прямо из-под меня? Что за несколько дней превратилась из девственницы в шлюху?

Бен вдруг сообразил, что даже не знает, точно ли она была девственницей. Анджела так сказала, и он поверил. По своей тогдашней неопытности едва ли он смог бы распознать обман.

Анджела даже не моргнула – лишь в глазах ее отразилась острая боль. Но ее чувства Бена сейчас не заботили.

– Разумеется, Дейл знал обо всем, что произошло между мной и тобой, – ответила она.

Бен протянул ей фотографию – свое доказательство.

– Дейл знал, что отец Ларри – я?

– Бен, это не смешно, – отрезала Анджела, даже не взглянув на снимок.

– Вот именно – ничего смешного! – Бен чувствовал, как в нем нарастает ярость. – Не могу поверить, что все эти годы ты прятала от меня сына! Ты хоть понимаешь, что это значит – вдруг узнать, что у тебя растет ребенок, о котором ты и представления не имел?!

Анджела потрясенно распахнула глаза.

– Как? Ты… не знал?

– Откуда мне было знать, черт побери?! – прорычал он. – Я ничего не подозревал до вчерашнего дня!

– Но ведь Дейл говорил тебе, что я беременна!

Бен непонимающе уставился на нее.

– Не говорил. Когда?

– Ну как же… – Она с трудом выдавливала слова. – Мы вместе поехали в Оксфорд. Я ждала в кафе, а он зашел к тебе в общежитие и все рассказал. – Нижняя губа ее задрожала. – Дейл все рассказал тебе о малыше. О Ларри.

– Значит, его отец – я.

Казалось, целую вечность они молча смотрели друг другу в глаза. Затем Анджела кивнула.

Так это правда! Он – отец. У него есть сын. Его малыш. Его Ларри.

– Ты все знал, – снова повторила Анджела, но в голосе ее уже не слышалось уверенности, а в глазах зарождался страх. – Ты не мог не знать!

Острая боль разрывала Бену сердце. Его сыну восемь лет – сколько же он пропустил! Постепенно шок уступал место гневу.

– Бессмыслица какая-то. – Анджела выпрямилась, сжав дрожащими руками стопку подобранных с пола листков. – Дейл мне сказал… он не мог меня обманывать!

– Почему ты мне ничего не сказала? – стиснув зубы, прорычал Бен.

– Я… я хотела, но не смогла. Я была до смерти напугана. Просто с ума сходила. – Она скрестила руки на груди, стараясь скрыть взволнованное, затрудненное дыхание. – Дейл предложил мне помочь, и я согласилась.

Бен чувствовал, что должен задать следующий вопрос, – хоть и страшился услышать ответ.

– И что сказал тебе Дейл? – Его изумило спокойствие собственного голоса.

– Сказал, что ты очень удивился, когда его увидел. Что он рассказал тебе все: что я беременна, что ты скоро станешь отцом и должен вернуться в Селби. А потом он… – Голос ее прервался, и на глазах заблестели слезы. Не поднимая глаз, она продолжала: – Дейл сказал, ты ответил так: тебе очень жаль, что так вышло, но у тебя своя жизнь, в которой нет места для жены и ребенка. Мы тебе не нужны. Со своим ребенком ты не хочешь иметь ничего общего.

Наступило напряженное молчание. Если она говорит правду, понял Бен, то обман Дейла для нее – такой же шок, как для меня – известие об отцовстве.

– Я не разговаривал с Дейлом в Оксфорде. Черт побери, я вообще не знал, что вы туда приезжали! И ничего не знал о ребенке.

– Я тебе не верю!

Нет, так притворяться не смогла бы даже великая актриса! Ее недоверие поразило Бена до глубины души. До него вдруг дошло: все эти годы Анджела считала, что он отрекся от нее и от ребенка! Эта мысль рухнула ему на грудь многотонной каменной глыбой.

– Но это правда, – с трудом проговорил Бен.

– Нет, – ответила Анджела еле слышно. Лицо ее покрылось смертельной бледностью. – Дейл не мог так меня обмануть. Он был достойным человеком. Он предложил мне руку и сердце, хотя и знал, что ребенок не от него. Обещал растить Ларри, как собственного сына. И сдержал слово. Он подарил Ларри все, о чем тот только мог мечтать… И Ларри, и мне.

Острая ревность пронзила Бена. Кажется, никого никогда он не ненавидел так, как Дейла Райана.

– Что еще сказал тебе Дейл?

– Тем вечером, по дороге домой, он сказал мне, что все совершают ошибки. И он ошибся, когда порвал со мной. Но больше он меня не отпустит. Он любит меня и хочет провести остаток жизни со мной. Ему неважно, чей это ребенок, – достаточно того, что он мой. Он сказал, что нам надо пожениться, что это лучший выход для всех.

Какая чудовищная, какая коварная и изощренная ложь! Сердце Бена разрывалось от отчаяния.

– Клянусь тебе, Энджи, клянусь, я ничего не знал о Ларри!

– Нет! – простонала она, вцепившись в подлокотники кресла.

– Я никогда не бросил бы своего ребенка!

Взгляд Анджелы метнулся к его лицу.

– Но ты бросил меня.

Бену вспомнилось все – боль, отчаяние, предательство, заключенное в этих четырех словах: «Я возвращаюсь к Дейлу». Бен сразу понял: у него нет шансов. Анджела просто использовала его, чтобы разжечь ревность в возлюбленном. Вот почему он сбежал. Сдался без боя.

– Ты выбрала Дейла.

Анджела съёжилась в кресле.

– Ты ничего не понял! Я не выбирала между вами.

Бен всегда знал правду: но, услышанная из ее уст, она поразила его, словно вонзенный в подреберье нож.

– За девять лет ты ни разу мне не написал. – На лбу ее обозначались две морщинки – совсем как у Ларри. Ее сына. Его сына. Их сына. – Неужели тебе не приходило в голову, что у наших встреч могли быть… последствия?

– Мы же предохранялись, – автоматически ответил Бен.

Это была не столько причина, сколько отговорка, и он сам понимал это. В то время он, гонимый горем и стыдом, мог думать только о том, какую боль причинила ему Анджела; то, что их короткая связь могла обернуться бедой и для нее, Бену и в голову не приходило.

– Стопроцентную гарантию дает только воздержание. Уж ты, отличник, мог бы знать.

Глубина боли в ее глазах заставила Бена вздрогнуть.

– Если бы ты мне сказала…

– И что бы ты тогда сделал? Бросил бы колледж, куда пробился с таким трудом? Вернулся бы в Селби и женился на мне? У тебя были большие планы. Ты жил своими честолюбивыми мечтами. Неужели ты от всего отказался бы ради нас?

– Никогда я не бросил бы своего ребенка, – тихо ответил Бен. – Я бы что-нибудь придумал. И поступил бы так, как должно.

Глаза Анджелы затуманились, и Бен понял, что она и сейчас ему не верит.

Черт побери!

– Но теперь, когда я знаю правду, все изменится.

– Что значит «изменится»? – настороженно спросила она.

– Я – отец Ларри. Скажи мне, что тебе нужно, тебе и ему. Деньги? Время? Общение? Я все сделаю.

– Все, в том числе и сам Ларри, считают, что его отец – Дейл. – Анджела облизнула пересохшие губы. – Так написано и в его метрике.

– Дейла больше нет. – И, если есть на свете справедливость, мысленно добавил Бен, этот подонок сейчас поджаривается на адском огне. – Ларри нужен отец. Нужен я.

– Ларри тебя совсем не знает.

– Значит, узнает. И чем скорее, тем лучше.

– Нет!

Ужас, отразившийся на лице Анджелы, едва не заставил его проникнуться к ней жалостью. Бен не понимал, почему она и сейчас настроена против него. Да, в прошлом оба они совершали ошибки – но сейчас речь идет о будущем. О будущем их сына.

– Я пропустил первые восемь лет жизни сына, – объяснил Бен. – И не только я, но и моя семья.

Бен не представлял, как отреагируют его отец и мать на то, что у них есть внук, к тому же довольно большой.

– У Ларри есть семья, – ответила Анджела. – Есть дедушка и бабушка Райаны. Они не подозревают, что Дейл – не отец Ларри.

– Значит, придется сказать им правду.

– Я не могу. Это их убьет. – Глаза ее вновь заволокло слезами. – У Филипа больное сердце.

– Не можешь же ты не подпускать меня к ребенку! – Бену вспомнились трудные отношения с собственным отцом. С ним и Ларри такое не должно повториться! – У меня есть права. Если потребуется, я буду отстаивать их в суде.

– Ты мне угрожаешь?

– Я не позволю тебе прятать сына от меня и от моих родных!

Взгляды их скрестились. Так вот до чего они дошли – готовы судиться из-за собственного ребенка!

Казалось, целое столетие прошло с тех пор, как они, сжимая друг друга в объятиях, шептали о любви. Теперь они больше не дети – и не воссоединившиеся любовники. Просто двое незнакомцев, которых по прихоти судьбы связывает самое важное на свете – ребенок.

– Чего ты хочешь? – наконец глухо спросила Анджела.

– Хочу встречаться с Ларри. Узнать его получше.

Она нахмурилась.

– Днем он в школе.

– Значит, по вечерам.

– А потом? – спросила она.

– На этой неделе я уеду в Лондон. А дальше посмотрим.

Она моргнула. Потом моргнула еще раз. Бен был уверен, что она разрыдается, но Анджела сумела удержаться от слез.

– Хорошо, пока не уедешь, можешь видеться с Ларри так часто, как хочешь. Только обещай никому не объяснять почему.

– Договорились. Но помни: этот договор действует только до конца недели.