Текст книги "Счастье возможно"

Автор книги: Беатрис Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Да, да! Думаешь, я этого не знаю? – Элен неистово всплеснула руками, и тень отчаяния промелькнула в ее голосе. – Вот почему мне так важно было безотлагательно увидеть тебя. Не хотелось тебе этого говорить в такой обстановке… то есть кое-что, о чем ты обязан знать.

– Продолжай, – коротко отрезал Джесс.

Голосок вновь утонул в сдавленном рыдании.

– В Венесуэле, когда ты не зашел за мной в отель, я обезумела от горя. Начала верить, что ты разлюбил меня после нашей ссоры, и вернулась назад в Штаты в надежде, что ты последуешь за мной. Но ты, конечно, этого не сделал, а после… – Речь ее прервалась драматической паузой. – Потом, несколько недель спустя, я обнаружила, что беременна!

Ощущая отвратительное удушье, Лаура не сводила глаз с Джесса, казалось, окаменевшего от потрясения.

– Ты можешь себе представить, что я почувствовала? Я не знала, что мне предпринять. Ты не делал никаких попыток увидеться со мной. Время было упущено. А вскоре я встретила Хуана, и он предложил выйти за него замуж. Это казалось мне самым простым выходом, и я сказала «да». Думала, что смогу, когда родится ребенок, убедить Хуана в том, что роды преждевременные и что он – отец малыша. – Элен замолчала и вытерла глаза тыльной стороной руки.

Казалось, что Джесса вот-вот хватит удар. Он по-прежнему стоял как изваяние.

– Но этот!.. Джесси, он не поверил мне. Настоял на проведении экспертизы для установления отцовства. Скотина! Узнав результаты тестов, он вышвырнул меня вон. Сказал, чтобы отправлялась к отцу моего ребенка. – По ее щекам покатились слезы. – Вот почему я здесь, Джесси. Можешь наказать меня, как хочешь, но не отказывайся от нашего малыша. Не поворачивайся спиной к собственному сыну!

Когда Элен повисла на его шее, Лаура в беспамятстве отшатнулась от двери. Крохотный огонек таившейся глубоко в сердце надежды, что со временем они с Джессом смогут обустроить совместное будущее, потух окончательно.

Его сын! Так значит Элен, родила ребенка, первого правнука, которого так страстно жаждала завидеть Нелли! Маленького наследника поместья Хантерс! Застонав от мучительной боли, она выронила сумку из обессилевших рук и тяжело опустилась на узкий столик под вешалками для одежды рядом с какими-то овощами. Здесь ей больше нечего делать. Все кончено!

Подняв с пола сумку, нетвердыми шагами Лаура вышла из дома и закрыла за собой наружную дверь. Было мучительно сознавать, что воссоединившаяся парочка слишком занята друг другом, чтобы расслышать этот слабый звук.

Она бежала по дороге в селение с единственной мыслью найти какое-нибудь пристанище, где можно побыть одной, попытаться сдружиться с горем и подумать о будущем. Вконец запыхавшись и сбив ноги, она влетела в поселок и остановилась лишь у церквушки на площади. Где-то здесь должна быть гостиница… Действительно, чуть в стороне, за аптекой и полицейским участком, виднелось некое допотопное строение. По всем признакам – постоялый двор. Возможно, именно здесь Гарольд Раджебл был «скомпрометирован» Нелли, рассеянно подумала она. Что ж, пожалуй, лучшего убежища не найти.

Приблизившись к воротам, Лаура ощутила запах кофе и свежеиспеченных булочек, сочащийся сквозь обветшавшую стену, и различила слабый гул голосов.

Она устало опустилась на одну из старых деревянных скамеек у стены и склонилась вперед, опершись локтями на дощатый стол.

Безжалостная реальность превратила ее сердце в горстку пепла. Упрекать было некого, кроме себя, но осознание этого не несло облегчения. Ведь еще минувшей ночью возобладали иллюзии, что их свадьба превратится из опасной авантюры в неожиданный приз, перекрывший все ставки.

Она ошибалась. Все, что они делили между собой этой ночью, не было фундаментом, на котором могло бы воздвигнуться прочное здание понимания и терпимости. Это был кратковременный взлет, эфемерный замок на песке, размываемый первой же сильной волной. Возвращение Элен – наглядное свидетельство тому.

Итак, Джесс чуть не погиб во время путешествия… А каким приемом она угостила своего будущего мужа в Хантерсе! Что странного в том, как низко он оценил свою «партнершу»?

Она выступила как обвинитель, судья и присяжные, вместе взятые, бросив ему упрек в преступном бессердечии, не спросив ни о чем и не дождавшись объяснений. Господи! Ничего удивительного, что Джесс с такой враждебностью реагировал на ее присутствие в доме Нелли. Что ж, от нее требуется минимальное благородство хотя бы теперь.

– Мадам? – Мысленное самобичевание было прервано появлением женщины средних лет. – Желаете позавтракать? – спросила она на довольно-таки своеобразном французском языке.

– Пожалуйста, только кофе, – произнесла Лаура как можно приветливее. Любая еда застряла бы сейчас у нее в горле. Даже глотку воды трудно будет справиться с этим спазмом. Однако большущая глиняная чашка, которую нужно было поднимать обеими руками, оказалась целительной. Горячий крепкий кофе помог избавиться от шока, парализовавшего ее мысли.

Оставаться нельзя. Ее присутствие здесь было бы невыносимым и стесняющим для всех. Лаура вздохнула. Вот не было печали! Бог знает, что делать теперь с проблемой наследства, но каким бы ни было решение, они расстанутся. По крайней мере, Джессу не придется расплачиваться по «контракту». Новость, без сомнения, будет приятным сюрпризом для него и будущей мадам Фоклейн. Ее губы задрожали. Пусть это станет ее свадебным подарком, если любящей парочке суждено наконец воссоединиться!

Сын Джесса… Колющая боль пронзила сердце Лауры. Если даже предположить, что чары француженки окажутся бессильными, он никогда не отвернулся бы от собственного ребенка.

Бегство в Хантерс представлялось не менее нелепым. Невозможно было даже представить себе приезд в Амершем инкогнито, чтобы не возникли сплетни и пересуды, чреватые серьезными осложнениями для Джесса.

Решение лежало на поверхности. Ей остается лететь в Лондон и на время обосноваться в родительской квартире, оставив с миром двух голубков в их гнездышке на Корсике.

Теперь, когда мысли Лауры приняли конструктивное направление, она почувствовала себя лучше. Конечно, нельзя исчезнуть, не сказав ни слова. Это могло бы лечь тяжким бременем на Джесса сейчас, когда ему так необходимы душевные силы для возобновления отношений с Элен. Но, с другой стороны, ей меньше всего хотелось, чтобы он появлялся в квартире ее родителей до тех пор, пока она окончательно не расстанется с остатками сокрушенных иллюзий.

Нет, если они и увидятся, то на нейтральной территории и гораздо позднее. Все было ясно как день. Приняв решение, Лаура вырвала страничку из записной книжки, которую всегда носила с собой, и, помедлив несколько минут в задумчивости, набросала краткое послание.

«Я возвращаюсь в Англию, чтобы вы с Элен имели так необходимую вам возможность побыть вместе. Пожалуйста, позвони моему адвокату, когда вы вернетесь, и он устроит встречу для обсуждения наших дальнейших планов».

Она добавила номер телефона своего адвоката и подписала записку своими инициалами. Теперь пора прикинуть, как быстрее выбраться отсюда.

Ей повезло. Войдя в бар, Лаура обнаружила ту самую женщину, что подавала ей кофе, болтавшую с группой молодых людей, судя по одежде – пешеходных туристов, открывателей пешеходных троп. Стоило ей спросить, можно ли заказать машину до Порто, как тут же выяснилось, что владелец гостиницы скоро поедет на рынок за свежей рыбой и будет рад прихватить ее с собой за умеренную плату.

С запиской тоже не было особых хлопот. Один из «ходоков» вызвался забросить ее по адресу, когда они с приятелем будут возвращаться к себе после завтрака.

Итак, первый этап разрыва с Джессом завершен. Трясясь в кабине фургона рядом с водителем, Лаура мысленно благодарила его за неразговорчивость. Боль расставания с солнечным островом была почти столь же острой. Когда-нибудь она сможет плакать, но пока слезы оставались непозволительной роскошью. Жадно всматриваясь сухими глазами в проплывающий мимо пейзаж, она упивалась неповторимым очарованием Корсики, на прощание вдыхая вездесущий аромат маки.

Все тело как-то странно болело. Будь Лаура суеверной, она могла бы поверить в то, что Нелли неведомым образом узнала о ее отъезде и пытается удержать крепкими невидимыми нитями. Она потерла запястья, удивляясь причудам воображения.

Уступать без борьбы было не в ее обыкновении, но теперь… Прошлой ночью словно свершилось чудо, и Джесс наконец принял ее целиком, а не только, как средство сексуальной разрядки. Он был по-настоящему нежен и заботлив. В те скоротечные часы еще оставалась надежда, что он способен полюбить ее… «Теперь у меня другие обязанности…» – сказал он утром Элен. Слова честного, порядочного человека, но от одной «обязанности» уже пришло избавление. Могла ли она предположить, сколь молниеносным будет этот безжалостный удар по ее хрустальным мечтам?

Порто был уже запружен пестрой толпой. Фургон остановился на дороге, соединяющей набережную с центром города, и Лаура вышла, расплатившись со своим идеальным шофером.

Все было продумано. Ей нужно побольше наличных, переодеться, привести себя в порядок и, конечно же, транспорт до Аяччо. Там больше шансов устроиться в гостинице, если понадобится ждать свободных мест на самолет.

Поздним вечером того же дня она прибыла в город, с которого началось ее знакомство с островом. Едва успев занять свободный гостиничный номер, Лаура в изнеможении повалилась на мягкую кровать, прямо в одежде, и впервые за этот ужасный день позволила себе расплакаться.

Три дня спустя она уже была в Лондоне, где оказалось ощутимо прохладнее. Распахнув входную дверь в вестибюль элегантного лондонского дома, она приветливо улыбнулась швейцару, сидевшему за стойкой из красного дерева.

– Мисс Бауэр? – Он почтительно поднялся, не скрывая изумления. – Боюсь, что мы вас не ждали…

– Так и есть, я не планировала приезд. – Она позволила ему взять кожаный саквояж. До чего же странно снова услышать свою девичью фамилию. Но старый слуга ничего не знал ни, о ее трагическом браке с Мартином, ни о теперешней любовной авантюре с Джессом. Для него она продолжала оставаться незамужней взбалмошной дочерью очень богатых родителей.

– Я позабочусь, чтобы это сейчас же отнесли в ваши комнаты. – Он щелчком подозвал мальчика в униформе. – Экономка подойдет с минуты на минуту. Какие еще будут распоряжения?

– Дайте, пожалуйста, запасной ключ от дома. – Лаура попыталась улыбнуться сквозь подступавшие слезы. – Я уезжала в спешке и не захватила его с собой. Да, Билл… Меня несколько дней не было в Англии. Хотелось бы узнать новости. У вас есть какая-нибудь пресса?

Час спустя, приняв горячую ванну и уютно устроившись на кровати со стаканом вина и свежеприготовленным сэндвичем с креветками, она, наконец, получила ответы на свои вопросы. «БИЗНЕСМЕН В ДРАМЕ С ПОХИЩЕНИЕМ» – гласил заголовок одной из газет, а внизу помельче было набрано: «ОШИБКА БОЕВИКОВ ДОРОГО ОБОШЛАСЬ АНГЛИЙСКОМУ ТУРИСТУ».

10 глава

Все становилось на свои места. Как и предполагала Лаура, бульварные газеты перепечатали эту историю из американской прессы. Одно из популярных ежедневных изданий даже посвятило целый разворот ужасам, которые довелось пережить Джессу, после того, как его переправили через границу Венесуэлы и доставили в самый отдаленный и труднодоступный район Колумбии.

Это был рассказ о стойкости и отваге, о долгих месяцах заточения и смертельной схватке с бандитами, в которой он добыл свободу, едва ли не более страшную, чем плен, – свободу одиночки в непроходимых джунглях, где понадобилось все его мужество и силы, чтобы выжить. Если бы не помощь маленького племени речных индейцев, выхаживавших беглеца во время тяжелых приступов тропической лихорадки и доставивших затем в разбитый выше по течению небольшой лагерь золотоискателей, он имел все шансы никогда не вернуться в Англию.

Отбросив газету, Лаура тупо уставилась в пространство, охваченная тяжелыми воспоминаниями об их первой встрече в Хантерсе. Уныло перебирая в памяти события прошлых дней, она окончательно поняла, как больно должны были ранить Джесса горькие слова обвинения. Ах, если бы он тогда сказал ей правду!.. Пришла пора платить за вздорную самонадеянность. Ничего удивительного, что он так легко отвернулся от нее.

И вот – рокировка на ферзевом фланге. Элен де Буи, его истинная любовь, вернулась с самым дорогим подарком, какой она только могла сделать – его ребенком: корсиканской кровинкой. Воплощением надежд и чаяний Нелли!

Лаура еще раз скользнула невидящим взглядом по валявшейся рядом газете. Щемящая боль утраты пронзила ее сердце. Какое счастье, что у нее нашлись средства вернуться в Англию и оставить влюбленных на ристалище наслаждений, не изводя их своим присутствием…

Мелодичный звук дверного колокольчика прервал ее мысли. Наверное, посыльный с продуктами, насчет которых она распорядилась.

На цыпочках, босиком она проскочила в холл, открыла дверь и… ее вежливая улыбка поблекла при виде взбешенного Джесса, явно готового штурмовать дверь.

– Что за чертовщина взбрела тебе в голову, когда ты затевала этот идиотский розыгрыш?

По-хозяйски прошествовав мимо нее, он заглянул в полуоткрытую дверь спальни и направился в гостиную, которая почти не просматривалась сквозь матовые витражи.

– Я же оставила телефонный номер, по которому ты мог бы связаться… – начала она с гулко бьющимся сердцем. Вполне естественное потрясение и радость при виде Джесса схлестнулись с взвихренным порывом иррациональных чувств, вызванных его близостью.

– От этого толку, как от козла молока! – прорычал он, оборачиваясь на ходу. – Твой адвокат никогда не слышал ни о какой Лауре Фоклейн, или там Дэвис. И о Лоре Пэркью, наконец! – Джесс размашисто заходил по гостиной, как заключенный в камере. – Буквально клещами удалось из него вытянуть, что у него есть клиентка по имени Лаура, но он отнюдь не был склонен раскрывать ее полное имя или лондонский адрес, пока не услышит просьбу от нее лично.

– Тогда, как же?.. – с тоской начала она, беспомощно наблюдая, как он, сбросив ботинки, завалился на персидский ковер.

– Проверив ваше первое брачное свидетельство, мисс Бауэр, – огрызнулся Джесс. – Когда ты вышла замуж за Мартина Дэвиса, то указала как место жительства именно этот адрес… – Его темные глаза внимательно изучали изысканный интерьер. – Боже мой, Ло, и это доставляет тебе удовольствие? Выставлять себя такой бедненькой, непонятой женой, обреченной доживать одинокий век в нищете? – Пронзительный взгляд без тени сопереживания безжалостно обвинял ее.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – У Лауры мелькнула мысль, что он значительно опередил ее с возвращением в Англию. Она пересекла комнату и стала прямо перед ним со сжатыми кулачками. – Все, чем владеют мои родители, они заработали честным трудом. Да, мне повезло, что я их дочь. Но это не мешает мне искать собственное предназначение в жизни.

– Чтобы что-то дать обществу взамен? – сардонически скривился Джесс, сидящий по-турецки у ее ног.

– Не смейте насмехаться надо мной, мистер Фоклейн! – Разъяренная Лаура замахнулась на него кулачком, но совершенно непроизвольно пальчики разжались и по-кошачьи вцепились в воротник темной рубашки. – Я врач по призванию. Мне доставляет радость помогать людям, обрести утраченные силы, и я не намерена оправдываться. После смерти Мартина… – Она осеклась, увидев выражение его лица, и сконфуженно замолчала.

– Очередной сюрприз, малышка Ло Пэркью? – Она почувствовала на запястьях его железные пальцы. – Как ты понимаешь, я слышу это впервые. Позволь поинтересоваться: ты и впрямь не подозревала о том, что твой статус «вдовы» должен быть зафиксирован в брачном свидетельстве?

– О-о! – только и смогла вымолвить Лаура. Возразить было нечего. Все делалось в такой спешке, что она не зарегистрировала факт первого замужества. Поэтому, то и дело язвительно прохаживаясь по ее неудачному браку – на Корсике и до этого, – он не мог знать, что тот «прервался» из-за смерти прежнего супруга, а не из-за кризиса в их отношениях.

Тем не менее, задетая оскорбительным тоном человека, решившего поразвлечься за ее счет, она решила защищаться.

– Ну и что? Это ничего не меняет. Ты сам предпочитал думать обо мне как о ветреной дамочке, проворонившей мужа. Я просто не пыталась влиять на твое мнение. Кроме того, – продолжала она, начиная оправляться от потрясения, вызванного неожиданным визитом, – ты тоже не был искренен со мной. Какие причины помешали тебе разубедить меня в твоем циничном отношении к собственной бабушке? Ведь тебя же на самом деле все это время держали в каком-то колумбийском аду? – Она кивнула в сторону газет, в беспорядке разбросанных на полу. – Гордость? Оскорбленное самолюбие?

– Нет, без сомнения, этому были другие, но все же весьма веские причины. В конце концов, мне пришлось бы все рассказать.

Лаура деланно расхохоталась.

– Ну хорошо, пусть «причины» остаются на твоей совести. Как говорится, это мы уже проходили.

– Ладно, по крайней мере, два непонятных вопроса прояснились. – В его голосе появился тревожный оттенок. – Теперь попробуем разобраться с третьим вопросом. Почему ты сбежала от меня?

Треснуть бы этого болвана по затылку!

– Ты прочел мою записку? Иначе бы тебя не было здесь. А что, по-твоему, мне следовало делать? Осыпать вас лепестками роз? – К своему ужасу, она почувствовала, как горячие слезы наворачиваются на глаза, и поспешно зажмурилась. – Самое лучшее, что я могла сделать, это устраниться, позволив вам с Элен наслаждаться примирением.

– Каким примирением? – раздраженно спросил Джесс. – Не знаю, как долго ты стояла и подслушивала около дома…

– Вполне достаточно, чтобы понять, что «невеста» все еще любит тебя, и… – Она хотела еще сказать, что все знает о ребенке, но Джесс резко перебил ее:

– Элен никогда не любила никого, кроме своей персоны! Я окончательно понял это вскоре после начала нашего путешествия по Южной Америке. Только там до меня дошло, каким я был ослом. У нас с ней не нашлось ничего общего.

– За исключением кое-чего? – иронически предположила Лаура, озадаченная его неожиданным отречением от возлюбленной.

– Не было даже этого, – отрезал Джесс. – Красота без сопереживания вскоре теряет свою притягательную силу, а Элен любила только свое отражение в зеркале. Подумай об этом, Ло. Если бы в ее прекрасную головку заронили чуть больше человечности, разве могла бы она изменить мне так гнусно? – Он произнес это с неподдельной горечью.

Что бы там ни творилось между этими «влюбленными», Лаура испытывала сейчас лишь холодное отрешенное любопытство.

– Тем, что вышла замуж за модного автогонщика, – прошептала она, не спрашивая, а, скорее утверждая.

– Тем, что преспокойно укатила в Штаты. Обозлилась, что я не встретил ее! – отчеканил Джесс, передернувшись от гадливого пренебрежения. – Ты же читала об этой истории. Тебя не удивило, что никто, как бы не заметил моего исчезновения?

– Я думала, ты был один, Элен уже покинула тебя. – Лаура пристально всмотрелась в его лицо, с ужасом вспоминая разговор, подслушанный в хижине.

– Нет. – Джесс покачал головой, поймав ее испуганный взгляд. – Сначала мы решили, что Элен поедет со мной на лекцию, которую я согласился прочесть в городке, расположенном невдалеке от колумбийской границы. Но накануне вечером ее пригласили на праздничный обед в другом городе, до которого было шестьдесят миль. Она потребовала, чтобы я отказался от выступления и вместо этого поехал с ней на званый обед.

– Но тебя уже ждали. Как можно отказываться в последний момент?

– Именно. – Он кивнул. – К несчастью, Элен не разделяла эту точку зрения. Она решила идти на прием одна, и мы договорились, что я за ней заеду ближе к ночи.

– И когда ты не приехал вовремя… – Лаура запнулась на мгновение, чувствуя, как холодная волна ужаса накатывала на нее. – Она тут же упаковала вещи и преспокойненько укатила в Штаты, даже не попытавшись узнать, что с тобой?

– Да, – коротко ответил Джесс, кивнув головой. – Она сочла вечер испорченным и не намеревалась ждать очередных сюрпризов. Оттого и решила наказать меня за опоздание своим отъездом, считая, что я тут же помчусь за ней с ворохом оправданий, цветов и подарков.

– Ах, так… – Лаура была потрясена столь неприкрытым эгоизмом и мстительностью. – И никто больше не обнаружил твоего исчезновения?

– Никто, – хмуро подтвердил он. – Мы уже оплатили гостиничный номер и забрали вещи. Элен предпочла ехать на свой чертов обед в машине, взятой напрокат. А хуже всего, что накануне мы переиграли маршрут путешествия. В Каракас собирались. А номер в отеле еще не забронировали. Понимаешь? Нас никто нигде в тот момент не ждал.

– А когда ты, вопреки ожиданию «мадемуазель», не помчался в Штаты, она, вместо того чтобы попытаться выяснить, что случилось, или связаться с тобой в Англии, вышла замуж за Хуана, – произнесла Лаура, как только до нее дошел весь ужас последствий такой «легкомысленности».

– Да, чтобы преподать мне урок. И, можешь не сомневаться, она этого добилась! Урок мною усвоен. Ее образ в моих глазах разом приобрел необходимую полноту. Законченная эгоистка, бездушный манекен!

Лаура по-женски инстинктивно попыталась хоть как-то оправдать чудовищный поступок Элен, но не смогла. Мало того, что эта стерва ни капли не любила Джесса. Она фактически поставила его на край гибели.

– У тебя, конечно же, были документы, удостоверяющие личность? – спросила она наконец.

– Все осталось в машине, – отмахнулся Джесс. – Паспорт, кредитные карточки, багаж. Этих террористов интересовал только я. Вернее, американский сенатор, который, по случайному совпадению, разъезжал на точно такой же машине. Кто-то из их компании загремел в Штатах. Мальчики собирались, как следует поторговаться. Вытащив меня из машины, они тут же подожгли ее и столкнули со скалы, чтобы замести следы.

Лаура присела на ковре рядом с ним.

– Если бы в тот вечер, когда ты возвратился в Хантерс, я хоть капельку догадывалась о том, что ты пережил, я бы никогда не вела себя так враждебно, – печально подытожила она.

– А если бы я знал, что ты вдова, то никогда бы не травил тебе душу бесконечными ревнивыми напоминаниями о несчастном мистере Дэвисе!

– Почему? – Она вздрогнула от его мрачного тона. – Этот мой глупый обман ничего не меняет. Наша свадьба была совершенно законной, и это единственное, что по-настоящему произошло за последнее время.

– Для тебя – возможно. Для меня все было не так. Я любил бабушку, люблю наш дом в Хантерсе. Но я лишил бы ее покоя, а себя – наследства, если бы единственным выходом была женитьба на совершенно незнакомой женщине.

– Я не понимаю…

– Неужели не понимаешь? – с отчаянной злостью поинтересовался Джесс. – Хотя я тебя даже сначала не узнал при новой встрече, я вскоре почувствовал, что у нас старые счеты… А когда я наконец понял, кто ты… – Он с грустью усмехнулся. – Ощущение было такое, словно поднялся занавес во тьме, укрывавшей мою жизнь. Ты была частичкой моего счастливого прошлого, Ло. Тех золотых дней, когда все шло как по писаному. И я вдруг осознал, что хочу видеть тебя частью моего будущего.

Не в силах объять разумом смысл этих слов, Лаура обескуражено смотрела на него сквозь бешено вращающийся калейдоскоп воспоминаний.

– О чем это ты говоришь? – прошептала она.

– Все очень просто. – Джесс с иронией покосился на жену. – Если бы я тебя не любил, я никогда не попросил бы тебя выйти за меня замуж. А потом, узнав, что ты вдова, а не просто разведена, как я вбил себе в голову с твоего молчаливого благословения, я понял, насколько был ослеплен злостью.

Лаура онемела, боясь окончательно поверить услышанному.

– Да, это правда, Ло. – Его голос был полон мучительной боли. – Поскольку я считал твое первое замужество ошибкой, то, набравшись наглости, решил, что смогу, в отличие от твоего первого мужа, пробудить в тебе чувство. Я не смел бы на это надеяться, будь мы с тобой совершенно незнакомы… – Лаура, как завороженная, молчала, не сводя глаз с его искаженного страданием лица. – В этом главная причина разыгрывания корсиканской карты. Я хотел увезти тебя подальше от Амершема и твоего тамошнего окружения. Побыть с тобой наедине, попытаться приручить… Я был настолько самоуверен, что вздумал, будто время и уединение помогут мне гальванизировать прошлое и разжечь в тебе ответную любовь!

Ответную любовь? Боль пронзила сердце Лауры словно раскаленный клинок. Увы, слишком поздно… Нет, невозможно поверить, и к тому же…

– Так вот почему ты так рьяно загонял меня в постель… – пролепетала она, впервые поняв природу его сарказма и ернических насмешек, так бесивших ее в их первую ночь на Корсике.

– Я дразнил тебя, хотел вывести из равновесия, чтобы выманить правду о твоем прошлом, – согласился он. – Потому что чувствовал неладное и сходил с ума от этого. Мог ли я тягаться с воспоминаниями о любимом, которого смерть разлучила с тобой? В тот момент мне казалось, что мечты о нашем совместном будущем не стоят ломаного гроша.

– Нет! – Ослепленная мстительной вспышкой памяти, Лаура яростно набросилась на эту мучительную ложь. Как могла она хоть на краткий миг поверить в возможность его любви, если у нее были неопровержимые доказательства прямо противоположного? – Не оскорбляй меня притворством! – Ее голос дрожал от горя. – Ты злился из-за того, что думал, будто я намеренно вожу тебя за нос ради собственной выгоды. Ревность? Все проще, Джесс. Пусть Элен предала тебя, но ты все еще безнадежно, слепо любишь ее. Я могла быть для тебя не более чем резиновой куклой! – Болезненное воспоминание вспухало как нарыв, оттесняя все мысли, рвалось наружу. – Зачем вилять? После того, как мы поженились, ты заговорил об Элен, – когда я запаковывала вещи, помнишь? Ты спросил меня, как жить после того, как потерял любимого человека. Хотел узнать, какие чувства испытываешь, если не можешь до него дотронуться. Спрашивал, что я думаю насчет подмены, когда нужно закрывать глаза, чтобы не видеть, с кем ты целуешься?! – в истерике кричала она. Лицо ее с красными пятнами гнева было неузнаваемо. Сколько огорчений он ей доставил, каким отчаянием иссушил сердце! – Тебе больше не нужно мне лгать, Джесс. Я прошла через это унижение с открытыми глазами и уйду прочь, не оглянувшись. Обещаю, что не буду тебе стоить ни пенни.

– Ты уйдешь такая же слепая, как сама любовь! – горько возразил он. – Неужели ты ничего не понимаешь? Когда я задавал эти вопросы, я как раз успел раскусить тебя. Все мои планы завезти тебя на Корсику, постепенно завоевать там твое доверие и любовь и нежно обольстить в романтической обстановке были вдребезги разбиты твоим недоверием. Именно тебя, а не кого-либо другого я имел в виду, когда спрашивал. Именно твоего ответа ждал с такой надеждой. Подумай об этом, Ло! Я стремился понять, дает ли мне история твоих отношений с Мартином хотя бы малейший шанс на то, что ты сможешь меня полюбить…

Оглушенная неистовством его порыва, Лаура с тревожно бьющимся сердцем безмолвно смотрела на него. В самом ли деле Джесс говорит правду? А какой смысл ему лгать? Это могло бы многое объяснить – его сарказм, беспокойную язвительность обращений и резкость ответных выпадов – все, что так возбуждающе контрастировало с нежностью его ласк. В их последнюю ночь он заставил ее понять, что значит быть на седьмом небе от счастья. А она-то, дура, вообразила себя дублершей Элен. Возможно ли, чтобы после всего этого Джесс продолжал любить ее? Она начинала видеть события последних дней в совершенно ином ракурсе, начала понимать подоплеку колкостей мужа, его циничную браваду, хмельную смесь желания и ненависти в их объятиях.

Голова шла кругом. Лаура облизнула пересохшие губы, тщательно подбирая слова. Она должна как-то внушить Джессу, что ее любовь к Мартину была иной. Совсем не такой, как всепоглощающая страсть, которая наполняла – и продолжает наполнять – каждую клеточку ее тела, когда она рядом с ним, с Джессом.

– Мартин… – начала она робко. – Мартин и я…

– Можешь не объяснять, – резко перебил он. – Я бы никогда не повез тебя на Корсику, если бы узнал правду. – Джесс мрачно усмехнулся. – И, конечно, не вел себя так бесцеремонно.

– Ты знаешь, что это неправда. – Ее щеки вспыхнули. – Я так же сильно желала тебя, как и ты меня. А что до глупых недоразумений, то все обошлось бы, если бы я вначале так не взъярилась на тебя и невольно не сделалась частью твоих кошмаров. – Лаура почувствовала, что слезы вот-вот хлынут по щекам, и сделала нечеловеческое усилие, чтобы сдержать их. – Я заслужила твое презрение, Джесс. Казалось… казалось, Нелли так успешно идет на поправку. Не могу понять, как я проглядела тревожные симптомы, почему не позвала врача осмотреть ее. Мне кажется, я хотела переложить часть собственной вины на кого-то ещё. И вдруг – ты, великолепный козел отпущения. – Всхлипнув, она умолкла, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

Джесс медленно покачал головой.

– Я был обязан понять твое настроение. Бог знает, в каком я перед тобой долгу за то, что ты так заботливо ухаживала за бабушкой. Вместо этого я оскорблял тебя и втянул в брачную аферу. – Смотреть в его глаза, наполненные болью самобичевания, было совершенно невыносимо.

– Если бы ты прямо спросил меня о первом замужестве… – Лаура едва заметно улыбнулась, – я бы сказала тебе правду, что любила Мартина только как… друга. И никогда бы не вышла за него, если бы не его просьба. Тогда мы оба уже знали, что он умирает от лейкемии. – Она услышала дыхание Джесса, когда тот приблизился, почувствовала, как его руки тянутся к ней, чтобы обнять, и позволила себе роскошь спрятать лицо у него на груди. – Мы поженились у него в больнице, незадолго до конца…

– Ты имеешь в виду, что, когда мы узнали друг друга?.. – Его глаза совершенно округлились от изумления. – Что ты… что я… – Он потрясенно замолчал.

Лаура кивнула.

– Да, милый, ты был моим первым близким мужчиной…

– О, Боже мой, что же я натворил! – вырвалось у него.

– Подарил короткий, но незабываемый праздник, – улыбнулась Лаура.

– И замечательный повод ненавидеть меня.

– Нет, – тихо возразила она.

Говорят, исповедь хороша для души, и хотя слова, которые она собиралась произнести, жгли язык, как раскаленные угли, он должен их услышать. Сейчас муж узнает правду, даже если впереди их не ждет ничего кроме пустоты.

– Я люблю тебя, Джесс, – сказала она тихо. – Каждым вздохом, каждым ударом сердца. Да, мне понадобилось время, чтобы понять это. Хотя я никогда и не надеялась заменить тебе Элен, в глубине души оставалась крохотная надежда, что, может быть, если мы вернемся в Хантерс и попытаемся стать прилежной супружеской парой, это когда-нибудь случится.