Текст книги "Счастье возможно"

Автор книги: Беатрис Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

4 глава

Горячая волна крови ударила в виски, совершенно оглушив ее. Столь явные признаки смятения не могли ускользнуть от внимания Фоклейна, который продолжал бесцеремонно удерживать свою жертву.

– Ну что ж, посмотреть на ваше личико – так я, разумеется, опасный сумасшедший, – едко заметил ее мучитель. – Но давайте рассмотрим ваше положение. В данный момент вы – безработная. Без жилья и средств к существованию до тех пор, пока вам не удастся найти новое место, что не так-то просто в нынешней обстановке. Особенно без хорошей рекомендации в руках.

Не обращая внимания на то, что она буквально задохнулась от возмущения, Джесс хладнокровно продолжал:

– Став миссис Фоклейн, вы обеспечите себе крышу над головой, вполне приличное содержание и виды на хорошую работу в свое время, когда придет пора кончать всю эту комедию.

Онемев от столь беспрецедентной наглости, Лаура тщетно пыталась найти хоть какие-нибудь слова, чтобы разочаровать его сведениями о своем полнейшем финансовом благополучии. С каким наслаждением она бы посмотрела сейчас, как вытянется эта самоуверенная физиономия, когда он услышит о ценных бумагах на ее имя, о портфеле акций, который родители оставили дочери, чтобы та могла крепко стоять на ногах с первых дней самостоятельной жизни. Что же касается скрытой угрозы лишить ее рекомендации… Вот наглец!

– Вы-вы… – беспомощно пролепетала Лаура, понимая шестым чувством, что ни один ее протестующий возглас не будет принят всерьез и что ничего доказать в эту минуту она не сможет.

– Да послушайте же, недотрога, – бесцеремонно перебил он. – Ведь ясно без очков, что первый неудачный брак не укрепил вашего благосостояния. Для такой наивной девчонки замужество было слишком коротким, чтобы принести какие-либо финансовые выгоды. Подумайте об этом хорошенько! – вскипел Джесс. – Что же касается почтенной мисс Пэркью, к которой вы, возможно, обратитесь за помощью, то уверяю вас, что мои доходы все-таки несколько превышают ее государственную пенсию.

– Она умерла три года назад, – выдавила Лаура, совершенно огорошенная черствостью и цинизмом этого человека.

– Простите. – Его хватило на то, чтобы извиниться, но слова звучали формально, не принося успокоения, а лишь вынуждая все дальше раскрывать карты.

– Но у меня есть еще и родители, – заметила Лаура с напускной жизнерадостностью, еле обуздывая негодование. – Я могла бы и к ним прийти, в конце концов. Не думаю, что они дадут своему чаду умереть голодной смертью.

– Родители? – Джесс нахмурился. – Я никогда не видел вас ни с кем, кроме мисс Пэркью, – заявил он тоном обвинителя, – и полагал, что родителей нет.

– Маленькая сиротка Ло? – Забавность ситуации разрядила обстановку, предотвратив назревавший взрыв. Лаура ехидно хмыкнула. – Мистер Фоклейн, похоже, вы сделали слишком много предположений в мой адрес за столь короткое время.

– Не без оснований, однако?! – Джесс свирепо уставился на нее, пряча за досадой нежелание признать, что перехитрил сам себя. – Что же помешало вам, имея надежный тыл, вернуться к маме с папой после неудавшегося брака?

– А почему вы, собственно, так считаете? – Воспользовавшись ослабевшей хваткой, она высвободила плечо и постаралась придать себе максимум высокомерия в ожидании новых провокаций.

Как втолковать этому корсиканскому барану, что родители остались в неведении относительно ее обреченной экскурсии в страну двух золотых колец? Какая была необходимость посвящать их в укромный мир мучительных дней у постели Мартина, окрашенных предчувствием неизбежного и близкого вдовства?

– Они не одобряли ваш выбор? – оживился Фоклейн. – И теперь либо вы не слишком желанны в доме, либо просто слишком упрямы, чтобы признать их правоту.

Лаура впилась в него немигающим взглядом. Даже если бы она горела желанием поскорей возвратиться под родительское крылышко. Ближний Восток был не тем местом, куда можно броситься очертя голову.

– Что-то вроде этого… – подтвердила она с неохотой, чувствуя, что слишком утомлена, чтобы выпутаться из паутины умолчаний и предложить сколько-нибудь правдивое объяснение.

– Следовательно, мое предложение не так уж нелепо. – Джесс говорил ясно, лаконично и доверительно, словно убеждая делового партнера в целесообразности сделки. Впрочем, так оно, по существу, и было, отметила про себя Лаура, не сводя глаз с его лица, светившегося живым умом, пока горе-наследник увлеченно развивал свою идею. – Вы утверждаете, что хотели бы сохранить имение в его нынешнем виде, и у меня нет оснований сомневаться в вашей искренности. Ни у кого из нас в настоящий момент нет обязательств, связанных с интимной сферой отношений, так что конфликт интересов здесь исключен. Даже после уплаты налога на наследство я буду в состоянии обеспечивать вам жизненный комфорт и достаток, к которому вы, без сомнения, привыкли, пока не наступит момент тихо и мирно развестись.

Джесс сделал эффектную паузу и завершил ее бархатным голосом:

– Само собой, когда наш альянс станет нецелесообразным, миссис Фоклейн получит достойную компенсацию за потраченное время. И за труды.

– Разумеется. – Лаура еще пыталась беспристрастно выслушать все до конца, но где-то глубоко внутри вновь закипала отчаянная злость. Конечно, стихийный магнетизм, перед которым не устоял в свое время сэр Гарольд, его дедушка, заложен в необузданной корсиканской породе, но этот противный барственный рационализм, снобистское псевдо благородство неотделимы от корней Раджеблов и Фоклейнов.

Мало того, что у него хватило наглости предлагать ей участие в брачной афере. Как он посмел самодовольно установить, что ее сердце свободно? Пусть она не Элен да Буи, но это не значит, что мужчины не обращают на нее внимания. И потом, внешность – еще далеко не все… У Джесса не было никаких оснований игнорировать ее возможных поклонников! Быть может, даже возлюбленного… жениха.

Внезапно мысли Лауры переменили направление. На фоне отчаяния, порожденного близкой перспективой разрушения Хантерса, все яснее обозначивалось желание поставить «синьора» на место – согласиться на это дикое предложение, а потом, когда придет время – дать пощечину его высокомерной щедрости, хлопнуть дверью и уйти навсегда без гроша в кармане. Это будет достойная расплата за все оскорбления, которые она от него успела вынести.

– И каков примерный срок действия столь экстравагантного соглашения? – Вполоборота Лаура наблюдала, как складки на его лбу разглаживаются по мере того, как он, видимо, начинал соображать, что паруса фортуны наполняет более благоприятный ветер.

– Достаточно долго, чтобы убедить законников в подлинности нашего брака. – Джесс пожал плечами. – Года, думаю, будет достаточно. Два года – еще лучше. И в строжайшей тайне. Мы не можем позволить себе, чтобы Рей заподозрил какой-то подвох. Эта падаль зубами будет грызть землю, чтобы добыть хоть какой-то компромат. А уж если он сядет нам на хвост, отвязаться будет очень и очень нелегко. Поверьте… – Джесс натянуто улыбнулся. – Игра намечается серьезная. И в случае провала нам не поздоровится. – Сверкнувшие фантастическим огнем глаза испытующе впились в ее побледневшее личико.

– Меня пока все это ни к чему не обязывает. – Лаура уже не боялась фоклейновских чар. Настораживала лишь его непоколебимая уверенность в своей победе.

Он внушительно покачал головой.

– Нет, моя дорогая, очень даже обязывает! Отступать поздно и… некуда. Ставка сделана, вы знаете не хуже меня, что наша запредельная игра уже началась. Остаются бумажные формальности. – Джесс картинно пристукнул каблуками. – Так что же, Ло, по рукам?

Властным движением он завладел ее пальцами.

На мгновение Лаура прикрыла глаза, оглушенная беспорядочным биением сердца. Кто в здравом уме решился бы принять столь сомнительное предложение? Затем, словно во сне, она услыхала собственный голос, непривычно низкий и размеренно-торжественный, как будто оглашался приговор.

– Я делаю это ради Нелли, – холодно произнесла она, соединяя свою ладонь с ладонью «жениха».

– А ради кого же еще? – саркастически заметил он и вдруг резко притянул ее к себе, так, что не было никакой возможности противостоять натиску его губ.

Проникновенно сдержанный поцелуй своей печатью ознаменовал заключенное соглашение. Задыхаясь и дрожа, она слегка пошатнулась, когда Джесс отпустил ее. Почувствовав, что пояс, стягивавший ночной халат, развязался и полы разошлись, она неверной рукой пыталась прикрыть наготу скользким шелком.

Странным образом она не чувствовала себя оскорбленной жертвой насилия, ощущая вместо этого лишь смятение и беспомощность. Лауру затрясло от стыда при мысли, как же близко подошла она к предельному унижению, сколько похотливой грязи таится в ней. Еще секунда – и она вернет Джессу поцелуй, вместо того, чтобы хоть как-то его одернуть.

– Я… вы… – Слабым голосом начала она, сознавая необходимость хоть как-то выразить свое неприятие произошедшего, но верные и точные слова, призванные помочь ей спасти попранное достоинство, не находились.

– Девочке пора бай-бай. – Это звучало как настоящий приказ. Предупреждение о том, к чему ей следует готовиться в ближайшие дни? – На сегодня более чем достаточно. Мы обсудим все детали утром.

Шелковый костюм цвета слоновой кости выглядел просто сказочно, как и следовало ожидать, с учетом суммы, в которую заказанный наряд обошелся. Всего через неделю после столь памятного разговора Лаура устроила генеральную примерку туалетов в своей спальне.

Облегающая юбка, разумеется, с дорогой подкладкой, соблазнительно подчеркивала округлую линию бедер и оканчивалась чуть ниже колен. Прекрасный удар по консервативному ханжеству! Жакет сочетал свободу линий с изысканностью строчки. От одного только воротника и лацканов с ума можно сойти. А манжеты одобрила бы любая самая требовательная аристократка.

Джесс наставлял ее не считаться с предсвадебными расходами. И она не перечила, а привилегию разделить с ним право пользования золотой карточкой и вовсе приняла, глазом не моргнув.

Кстати, совсем неплохо, что он вбил себе в голову мысль о последующем разводе. По крайней мере, не придется венчаться в местной церкви… А, может быть, и его точат изнутри сомнения, не слишком ли высока планка лицемерия, которую они собираются перешагнуть?

Лаура вздохнула. К счастью, настырный жених подарил ей передышку, отправившись в Лондон на следующий день после ее капитуляции и тем самым избавив от необходимости постоянно лицезреть его.

Это не означало, правда, что Джесс никак не напоминал о себе. Она криво усмехнулась, вспомнив телефонные звонки по два раза на дню – якобы с целью проверить, насколько тщательно соблюдаются бесчисленные инструкции по подготовке к «великому дню», которыми он успел порядком извести ее перед отъездом, – а по существу, как она подозревала, лишний раз убедиться, что невеста не передумала.

Еще одна капризная гримаска перед зеркалом. Интересно, узнает ли мистер Фоклейн свою жертву, когда та выпорхнет из белого «роллс-ройса»? Ведь она сама ахнула, когда минут десять назад парикмахер подвел ее к зеркалу. Волосы даже не пришлось подрезать, чтобы сотворить пышные каскады золотистых волн, расплескавшихся по плечам. Грациозные локоны, обрамляющие лоб и щеки, продуманы до тончайших деталей. Всего несколько точно уверенных движений руки мастера, а какой эффект!

Привыкая к высоким и тонким каблукам туфелек ручной флорентийской работы, Лаура направилась к туалетному столику и присела на обитый атласом табурет, чтобы расслабиться и оценить перемены, произошедшие с ее лицом.

Почти неуловимо, но впечатляет, решила она. Ничего удивительного: косметолог, присланный такой солидной компанией, – это что-нибудь да значит!

Легкий фон из тонального крема был нанесен влажной губкой настолько тонким слоем, что лишь подчеркивал безупречность ее кожи, но нежные, словно туманные мазки серых теней и двойная доза великолепной туши преобразили ее внешность совершенно, превратив миловидную, но непритязательную дикую розу в экзотический райский цветок.

Она попробовала улыбнуться отражению, украдкой посматривая из-под кокетливо опущенных ресниц на незнакомку в зеркале с очаровательными ямочками на щеках и делая отчаянные усилия, чтобы не расхохотаться над волшебством кутюрье.

К запаху розы примешивался спокойный и тонкий аромат духов, который, как смела надеяться Лаура, пришелся бы по душе Джессу. Она воспользовалась духами совсем чуть-чуть не из-за головокружительной стоимости этого шедевра парфюмерного искусства, а просто оттого, что – как жених уже имел возможность убедиться – настороженно относилась к излишествам такого рода.

Половина двенадцатого, однако Лаура справилась с дрожью. Совсем недолго ждать машины, которая доставит ее прямо… к открывающейся бездне. Неистовый страх вдруг пронзил ее. Нет, она определенно не в своем уме! Ну, как еще можно объяснить согласие выйти замуж за совершенно чужого человека единственно ради сохранения груды камней, скрепленных известковым раствором?

Только Джесс не совсем чужой. Она так много слышала о нем, была свидетельницей как его триумфов, так и сокрушительных поражений, наблюдая, с какой очаровательной беспечностью и юмором он воспринимал успехи и невзгоды, выпадавшие на его долю. Но каким быльем все это поросло… Он далеко уже не тот веселый парень, которого она чуть ли не боготворила в детстве.

Она поежилась, почти физически ощущая мутную волну сомнений. Надо во что бы то ни стало подавить нарастающую панику, которая грозила целиком поглотить ее. Лаура попыталась отвлечься, вспоминая о том, как родители восприняли ее телефонный звонок.

– Это просто изумительно, птенчик! – воскликнула мать. – Честно говоря, я всегда втайне мечтала, что ты возьмешься за ум и со временем сделаешь хорошую партию. Что такое карьера логопеда для женщины, в конце концов!

– Я желаю счастья вам обоим, Лоретт. – Низкий голос отца, казалось, принадлежал какому-то незнакомцу, несмотря на искреннюю радость и теплоту. – Конечно, мы с мамой не сможем приехать, узнав обо всем почти накануне, но мысленно мы с вами.

Ну что же, по крайней мере, неожиданное проявление самостоятельности со стороны дочери не оскорбило грозных предков. А что касается остального, жаловаться не придется.

Звонок, раздавшийся у входной двери и эхом раскатившийся по всему дому, заставил Лауру вздрогнуть. Машина? Ей, вероятно, сообщат. Огромный дом весь бурлил, запруженный поставщиками провизии, дизайнерами, цветочниками, которые вносили последние штрихи в картину предстоящего торжества. Если им и покажется странным, что она сидит тут все утро одна накануне свадьбы, – в конце концов, это не их забота.

Хотя у Лауры не было здесь близких родственников и друзей, многие приятели, оставшиеся со времен школы и колледжа, собирались встретить ее у отдела записи гражданских актов. И, самое главное, незримая связь с Нелли, окутывающей ее своим теплом, никогда не даст чувствовать себя заброшенной в этом доме.

Раздумья Лауры были прерваны осторожным стуком в дверь.

– Войдите! – откликнулась она, поднимаясь. В спальню впорхнула хорошенькая брюнетка в безупречном кружевном переднике.

– Посыльный только что доставил это, леди. Передал, что нужно вскрыть прямо сейчас.

Поблагодарив и отпустив девушку, Лаура занялась двумя небольшими свертками в простой упаковке. В большем из них оказалась орхидея с зевом оттенка слоновой кости и отогнутыми наружу лепестками, тронутыми нежным коричневым налетом. На вложенной карточке выделялось характерное факсимиле подписи Джесса Фоклейна.

Она уже готова была растаять от удовольствия, как вдруг осознала, что это тоже реквизит, часть фарса, который они ставили на сцене особняка в Хантерсе, чтобы удержать бесценное наследство. С гримаской вынужденного послушания она отложила цветок в сторону и принялась распаковывать следующий сверток.

Здесь Лаура обнаружила миниатюрную овальной формы шкатулку и крохотный обтянутый кожей футляр для кольца с потертыми краями и изящной золотой монограммой на крышечке, изрядно потускневшей от времени.

Охваченная любопытством, она открыла сначала шкатулку и замерла от восхищения. Внутри была нитка жемчуга невероятной ценности, если судить по чистоте радужного сияния великолепно подобранных по оттенку жемчужин. Лаура благоговейно возвратила это чудо на атласное ложе, прежде чем взяться за последнюю коробочку, где в гнезде из черного атласа переливалось золотое кольцо с крупным желтым солитером. Только после этого она обратила внимание, что в упаковку была вложена и записка.

«Старое соседствует с новым… – обращался к ней Джесс. – Эти вещицы – семейные реликвии. Обе принадлежали Нелли, а до нее – матери деда. Они хранились в банке, дожидаясь новой госпожи поместья Хантерс. Пожалуйста, надень их сегодня перед церемонией. Рей ждет этого».

И все? Он прислал ей великолепные украшения, но ни слова поддержки перед испытанием, которое предстояло пройти. Впрочем, что за притязания? Обязавшись щедро отблагодарить ее за услуги, Джесс избавил себя от труда относиться к ней чуть теплее, чем требовала формальная вежливость.

Задумчиво созерцая пейзаж за окном, Лаура не сразу заметила, что по аллее от огромных чугунных ворот на въезде в усадьбу плавно движется украшенный лентами белый лимузин. Глубоко вздохнув, молодая женщина окинула прощальным взором комнату, где провела столько блаженных часов, пока судьба дарила ей дружбу с Нелли Раджебл.

Четверть часа спустя она уже выходила из «роллс-ройса», сдержанная, элегантная. И тут же оторопела, обнаружив, какая внушительная толпа собралась у входа в старинный особняк в стиле Тюдоров, который местные власти приспособили для записи гражданских актов.

Хотя приглашения на прием в Хантерс были разосланы по всему Оксфордширу, Лаура ожидала увидеть на церемонии не более нескольких десятков ближайших друзей и деловых партнеров Джесса. Ну и с полдюжины собственных приятелей и хороших знакомых.

Создавалось впечатление, однако, что все приглашенные разом побросали дела, дабы не пропустить прибытие невесты.

На долю секунды перед глазами Лауры ожили видения, связанные с ее предыдущим бракосочетанием. Наспех украшенная больничная палата разительно контрастировала с восковой бледностью лица Мартина, а ее подчеркнуто скромное платьице вносило невольную дисгармонию в обряд, скрепляющий союз без будущего. Ей положительно везет в жизни на подобного рода спектакли.

Аплодисменты, которыми наградили невесту после появления из машины, долетали до слуха, подобно шуму моря, плескавшегося где-то далеко внизу. У входа в украшенную цветами аркаду со стеклянной крышей, ведущую, как она знала, в переднюю зала бракосочетаний, Лаура остановилась в нерешительности.

Его еще нет? А что, если он передумал? Она нервно теребила крохотную сумочку из крокодиловой кожи. Все подобрано в тон для этого водевиля!

Уверенности не было ни в чем, перспектива публичного позора казалась более чем реальной, как вдруг… Джесс шел навстречу размашистым, широким шагом, стремительно сокращая разделявшее их расстояние, пока не оказался достаточно близко, чтобы завладеть ее свободной рукой и сплести сильные пальцы с ее трепещущими пальчиками.

– Ага, орхидею тоже доставили, – удовлетворенно мурлыкнул он, модулируя тембр голоса специально для тех, кто стоял поближе, но глаза его оставались сосредоточенными и оценивающими.

– Как вам удалось так точно подобрать цветок? – промямлила Лаура с глупой улыбкой, чувствуя, как его пальцы напряглись.

– Моей заслуги тут нет, – снисходительно пояснил Джесс, пропуская неуклюжий комплимент мимо ушей. – Орхидея относится к тем редким украшениям, которые так совершенны, что никогда не вступают в конфликт со всем остальным нарядом. К тому же, – добавил он после едва заметной паузы, – этот цветок – одно из самых эротических созданий природы.

– Вы, конечно, хотели сказать «экзотических»? – сладким голосом уточнила она, ощущая каждой порой, как придирчиво оценивает Джесс ее внешний вид. Интересно, остался ли он доволен? Лаура достаточно доверяла собственному вкусу, чтобы обращать внимание на косые взгляды или иронические реплики.

– Разве? – ловко имитировал пикантный флирт жених. – Я не оговорился, дорогая. Но это мы обсудим в более подходящее время… Спасибо за то, что изволили надеть кольцо с бриллиантом и фамильный жемчуг Раджеблов.

– Мне это было так приятно! – Лаура повела плечами, освобождаясь от тягостного напряжения. – Как вы однажды заметили, дорогие вещи не бывают вульгарными.

– Все совершенно иначе, любовь моя. – Что-то зловещее мелькнуло за ласково-предупредительным выражением холеного лица. Впрочем, даже она едва успела это заметить. И только пальцы, чувствительно сдавившие ее руку вместе с кольцом, давали понять, что афоризм пришелся ему не по вкусу. – Если уж цитировать меня, то следует делать это правильно.

– Так научите меня, мой друг, – защебетала Лаура, пытаясь скрыть прилив ярости, от которой стало трудно дышать. Неужели он и вправду считает, что ее хоть капельку заботит стоимость драгоценностей, которые ей дали поносить? Быстрым движением она высвободила руку и дотронулась до великолепных жемчужин, лежавших у нее на ключицах. Жемчуг Нелли – вот заветное слово. Все, что она делала сегодня, было для нее и во имя ее.

Джесс отрывисто хохотнул, очевидно, найдя в реплике невесты нечто забавное.

– Смею уверить, что в предстоящие месяцы я с несказанным удовольствием обучу свою женушку множеству интересных вещей.

Это звучало почти как угроза, а острые огоньки, затаившиеся в непроницаемом мареве его глаз, мало способствовали развеиванию дурных предчувствий. В какой-то миг ее охватило безумное желание сбросить туфли на высоких каблуках и со всех ног понестись прочь, сквозь это сборище в праздничных летних нарядах. Бежать до тех пор, пока розы Хантерса не дадут ей благоуханный покой и забвение… Нужно было совсем потерять чувство реальности, чтоб возомнить себя способной прибрать к рукам этого деспотичного субъекта.

– Прелесть моя!.. – Он сделал вид, что целует ее в мочку уха. – Не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель. – Зловещий шепот, казалось, отдавался у нее в самом мозгу. – Перешагнуть порог дома в Хантерсе можно теперь только в качестве моей супруги.

– Вы всерьез думаете, что я могу изменить решение сейчас, после столь кропотливых приготовлений? – проворковала она с искрящейся улыбкой, боясь разреветься в любой момент. – Лаура Фоклейн, хозяйка Хантерса – это ведь звучит, не так ли?

– Почти так же впечатляюще, как Лаура Фоклейн из гарема Джесса Фоклейна, – чуть слышно согласился он, поражая ее ответным ударом в самое сердце.

– Милый, ты слишком нетерпелив! – вспыхнувшая Лаура только закатила глазки. Во рту у нее вдруг пересохло, и продолжать пикировку стало невмоготу. – Кстати, разве нас уже не ждут в зале регистрации?

– Расслабься, куколка! – На ее взыскательный слух такая фамильярность непростительно отдавала казармой. – Как по-твоему, сколько браков может заключаться в маленьком городке среди недели? На сегодня заявлены только мы.

– Так в чем же дело?

– В фотографиях. Людям ведь нравится снимать на пленку прибытие невесты и свадебный кортеж.

– О Господи! – Только теперь Лаура разглядела объективы, нацеленные на нее из толпы зевак. Мало того, пока они с Джессом завуалированно пререкались, несколько явно профессиональных фотографов просочились сквозь все кордоны и теперь с наслаждением творили свое черное дело. – Откуда их принесло? – вскинулась она. – Ведь, кажется, никто не нанимал этих ротозеев?

– Твоя первая ошибка, – сдержанно одернул Джесс. – Какая же свадьба без фотографий? Но я предвидел твои сомнения насчет того, надо ли увековечивать такое событие, и действовал самостоятельно, не забыл уведомить и бульварную прессу. А теперь улыбнись мне самой ослепительной улыбкой и посмотри так, чтобы последнему пню было ясно, что ты просто с ума сходишь от счастья, пока бдительная публика не догадалась, что мы уже ссоримся.

Тоскливо вздохнув, Лаура безупречно исполнила полученный приказ.

– Кузен Рей здесь.

Это многозначительное предупреждение подействовало на нее, как сигнал к бою. Уже без слов понимая Джесса, она грациозно прильнула к его плечу.

– Ну, солнышко, не ударь в грязь лицом, – подбодрил Джесс. – Сейчас мы очень… очень нежно возьмемся за руки и… Помни, что все твое благополучие в будущем зависит от твоих актерских способностей. Вперед!

Церемония бракосочетания прошла идеально гладко. Лаура не успела даже как следует испугаться. Просто гражданское соглашение при свидетелях. И, к счастью, без всех этих непременных требований любви и почтения, обетов, связанных с болезнями и здоровьем, пустых слов о богатстве и бедности…

Она ошеломленно повторила короткие фразы, необходимые для того, чтобы сделаться законной женой Джесса Фоклейна, ощущая только противную пустоту внутри, когда подписала регистрационное свидетельство и отстранилась на шаг, чтобы дать возможность свидетелям сделать то же самое.

– По-моему, традиция предписывает поцеловать новобрачную, а? – Джесс, как матерый кот, подмигнул кому-то из своих знакомых. Его ладонь повелительно скользнула по спине к талии и жадно замерла на вздрогнувшем бедре.

Легкая ткань юбки была слишком эфемерной защитой от такой утонченно шокирующей ласки. Сзади раздавался восхищенный гул неугомонных обывателей.

Лаура послушно замерла в ожидании, понимая, что без этого не обойтись. Она рассчитывала на видимость поцелуя, но тут же почувствовала, что отделаться просто так не удастся. Джесс приник к ее губам с жадностью влюбленного, который предвкушает долгожданное обладание. И самое ужасное – она неумолимо ощутила ответное желание. Словно дьявол подчинил себе ее плоть. Но почему эти намеренно грубоватые прикосновения, эти ненасытные губы не вызывают омерзения? Ведь с его стороны отсутствует даже сексуальное влечение. Джесс лишь демонстрирует свою власть над ней, угождая любителям «клубнички».

Рядом кто-то скабрезно посмеивался, перешептывался, слышались поощряющие аплодисменты, но перед ней было только лицо Джесса. Эти запавшие безжизненные глаза, словно окна в загадочный склеп. Манящие какой-то порочной красотой губы искривлены пренебрежительной усмешкой.

Охваченная необъяснимым, почти мистическим страхом, Лаура покачнулась на высоких каблуках. Новобрачный отреагировал немедленно, бережно поддержав ее обеими руками и участливо наклонив голову, – ни дать ни взять заботливый и преданный супруг.

Случайно обернувшись, она приметила невысокого мужчину средних лет, стоявшего в одиночестве у колонны. Лысеющий, довольно невзрачный, но, судя по ужимкам, очень претенциозный. И неотрывно, причем исподтишка, наблюдает за ними. Рей! Так вот зачем Джесс разыгрывал здесь этот цирк! Наслаждался победой над растоптанным врагом. Такого изощренного садизма Лаура никогда не могла бы ожидать от человека, за которого согласилась выйти замуж.

По простоте душевной она полагала, что при всех своих недостатках Джесс не лишен определенного благородства. Увы! За привлекательной оболочкой скрывалось чудовище – абсолютно чужой по духу и к тому же опасный незнакомец.