Текст книги "Порочная любовь"

Автор книги: Барбара Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

– Где вы нашли эту хорошенькую мисс Винлоу вместе с ее труппой? – спросил Рэмскар у хозяина дома спустя несколько часов после мимолетного столкновения с девушкой. Она как раз снова показалась с мисс МакНил и двумя сопровождающими.

Маркиз не сводил с них пристального вопросительного взгляда. Он распорядился украсить бальную залу в стиле средневековья. На почетном месте стояли два роскошных кресла, и отсюда артисты были хорошо видны. Рэм небрежно облокотился на спинку кресла, в котором восседал лорд. Они наблюдали, как двое мужчин-актеров жонглируют зажженными факелами.

– Разве это не впечатляет? – воскликнул лорд Паунинг с нотками восхищения в голосе, чем напомнил Рэму мальчишку, которому впервые дали в руки меч. – Я наткнулся на эту труппу четыре месяца назад, когда мы ездили навестить матушку леди Паунинг. Они тогда выступали на какой-то затрапезной ярмарке на окраине Бата. Крайне печальное зрелище, признаюсь вам, но мисс Винлоу и мисс МакНил выделялись на общем фоне, как нежные бутоны из оранжереи.

– Я заметил, – сухо ответил Рэм, хотя практически не обратил на мисс МакНил внимания. – Могу предположить, что сразу после представления вы подошли к актерам.

– Естественно. – Судя по выражению лица лорда Паунинга, другого варианта и быть не могло. – А позже я узнал, что труппа не прикреплена ни к одному из театров и охотно демонстрирует свое мастерство в частном порядке.

Рэм изумленно приподнял бровь.

– И леди Паунинг согласилась?

Возможно, мисс Винлоу была любовницей лорда? Сама мысль об этом была ему неприятна.

Маркиз оторвался от захватывающего зрелища и с удивлением взглянул на Рэмскара. Оглушительно расхохотавшись, лорд Паунинг хлопнул ладонью по резному подлокотнику.

– Ах ты проказник! Я не то имел в виду. Ты что, серьезно? Да меня супруга за одну только мысль об этом…

После такого откровения напряжение Рэма заметно спало. Но лорд Паунинг ничего не заметил.

– Эта труппа странствует, как когда-то это делали средневековые бродячие певцы и комедианты. Для них не имеет значения, сколько зрителей они соберут – трех или три сотни. – Маркиз улыбнулся, заметив, что мисс Винлоу пробирается сквозь толпу восхищенных зрителей на импровизированную сцену, где ее товарищи, умудряясь не воспламениться, играли с огнем. – Устаревший, но, тем не менее, чудесный обычай. Однако я уверен, что мисс Винлоу ждет куда более достойный удел.

– Милорд и миледи! – Пэйшенс почтительно приветствовала чету Паунингов глубоким реверансом. – Актерам, которые стоят позади меня, нужен смельчак для следующего трюка. Вы должны сами назвать этого глупца… – Она деликатно кашлянула. – Вернее, джентльмена.

Эта преднамеренная оговорка вызвала дружный смех публики. Пэйшенс ласково улыбнулась зрителям, которые уже выкрикивали имена, предлагая маркизу кандидатуры. Рэм почувствовал, что в этот момент мисс Винлоу была чрезвычайно довольна собой.

– А что скажете вы, милорд? – воскликнула она, перекрывая шум в зале.

Лорд Паунинг поднялся с кресла.

– Смельчак, вы говорили?

– Да, милорд, – подтвердила Пэйшенс. – Самый отважный. Человек, который не дрогнет во время испытания.

Лорд Паунинг наклонился к жене и что-то прошептал ей на ухо. Маркиза согласно кивнула и улыбнулась. Выпрямившись, он сказал:

– Что ж, мы с миледи считаем, что на эту роль лучше всего подходит граф Рэмскар!

Ободряющие возгласы оглушили Рэма, а мисс Винлоу очень мило зарделась и протянула ему руку.

– Вам нравится играть с огнем, лорд Рэмскар?

Она выразительно махнула рукой в сторону жонглеров. При виде пылающих факелов Рэм нахмурился.

– По ситуации, – шепнул он ей на ухо. Вообще-то огня как такового он не боялся, но с того дня, как вынес Мередит из горящей детской, Рэм предпочитал держаться подальше от открытого пламени. – Мне больше нравится огонь, который я разжигаю сам.

Мисс Винлоу отреагировала на это двусмысленное замечание так, как он и ожидал. В брошенном на него украдкой взгляде читалось легкое изумление.

– Надо же, как интересно! Но я по опыту знаю, что огонь редко удается надолго удержать в руках.

Крики матери и сестер до сих пор звучали у графа Рэмскара в ушах, стоило ему вспомнить события той страшной ночи.

– Согласен, мисс Винлоу, – подтвердил он мрачно.

По мере приближения к мужчинам, жонглирующим факелами, дрожь его все усиливалась. Почему из всех возможных предметов они выбрали именно огонь? Чем плохи остро отточенные ножи? Или боевые топоры? Рэм чувствовал, что его бросило в жар, что кожа буквально горит под одеждой, а по спине тонкой струйкой стекает пот. Но разве он может позволить себе спасовать? Если слух об этом дойдет до его друзей, ему будут вспоминать это до конца дней.

– Что вы хотите, чтобы я сделал, мисс Винлоу? – спросил он. Не отдавая себе отчета, он нервно ослабил узел галстука, а когда осознал, что только что сделал, разозлился. – Жонглер из меня никудышний, смею вас уверить.

– Не беспокойтесь, милорд. Я не собираюсь требовать от нас большего, чем вы готовы выполнить.

Она встала перед ним и протянула руки ладонями вверх.

Он сделал шаг вперед, гадая, имела ли эта девушка в виду нечто большее, стремилась ли унизить его. Желание еще больше ослабить галстук стало просто невыносимым. Огонь потрескивал и шипел за спиной у Пэйшенс. Сплетая свои пальцы с ее, Рэм поразился силе девушки.

– Не помню, говорил ли вам, что предпочитаю держать свой огонь в очаге, – произнес он, провожая взглядом факелы.

Похоже, мисс Винлоу начала что-то понимать, и улыбка ее несколько померкла. Он чувствовал себя полным болваном из-за того, что настолько открылся перед незнакомым человеком. В ее чудесных голубых глазах Рэм хотел бы читать любые другие чувства, только не жалость. Он попытался было высвободить пальцы, но она не позволила. Более того, она потянула его к себе. Рэм, не ожидавший ничего подобного, недоуменно приподнял бровь.

Вызывающе вздернув подбородок, Пэйшенс сказала:

– Что же вы, лорд Рэмскар! – Она покачала головой, как бы журя его и приглашая сделать еще шаг. – Вы производите впечатление джентльмена, которому нравится ослеплять дам. Что может произвести на женщину большее впечатление, чем готовность пройти ради нее сквозь огонь?

Через силу сглотнув, он сосредоточился на лице мисс Винлоу и сделал шаг к ней. Поначалу ему казалось, что она просто хороша собой. Но он ошибся. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что мисс Винлоу пленительна. Она словно излучала внутренний свет, который усиливал природную красоту. На щеках ее играл здоровый румянец, а в глазах плясали чертики, когда она влекла Рэмскара за собой. Он уже находился достаточно близко и мог пересчитать золотистые вкрапления в бездонном голубом море ее глаз. В правом глазе таких пятнышек было три, а в левом – одно, но в форме звездочки.

Рэма напугал неожиданный гром аплодисментов. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что таким образом окружающие выказывают свое одобрение. Мисс Винлоу отошла на шаг и указала на него, приглашая гостей продолжить овации. Рэмскар так сосредоточился на ее лице, что и не заметил, как оказался между двумя жонглерами. Казалось, мелькающие в воздухе огни срывались с кончиков пальцев артистов, которые искусно ловили и посылали назад эти опасные игрушки. Рэм поежился, хотя в помещении было тепло, и даже слишком.

– Я и не предполагал… – Рэм не договорил. Он не признавался в нелюбви к огню даже близким друзьям. А с этой девушкой он и подавно не станет делиться своими страхами.

Мисс Винлоу искренне ему улыбнулась, и для него это было равносильно мощному удару – такой силой обладала эта улыбка. Он почувствовал, как в груди что-то сжалось, а из легких, похоже, вышел весь воздух.

– Теперь я польщена, лорд Рэмскар.

Она по-дружески взяла его под руку и повела от жонглеров. По мере того как они отходили все дальше, облегчение его росло.

– Поклонитесь, милорд.

Она легонько подтолкнула его локтем.

Чувствуя себя совершеннейшим болваном, Рэм поклонился и поднял руку, желая прекратить аплодисменты. Наверное, его околдовали. Только так он мог объяснить то, что позволил мисс Винлоу сделать себя участником этой клоунады. Мередит поступила мудро, оставшись дома.

– У вас талант, милорд! – воскликнула мисс Винлоу. – Готова поклясться, что вашего волнения никто не заметил. – Эти слова она произнесла тихо, присев перед ним в реверансе.

– Кроме вас, мисс Винлоу, – возразил он, и в голосе его внезапно прозвучало негодование. Но поскольку на них были устремлены все взгляды, он, не желая нарушать этикет, ответил ей поклоном.

Она небрежно пожала плечами.

– Наблюдательность очень полезна для актрисы, милорд. Однако это не так уж и важно… – заметила мисс Винлоу, проходя мимо него.

Неожиданно для обоих Рэм остановил ее, схватив за руку.

– Почему?

Блондинка одарила его невинным взглядом.

– Сомневаюсь, что мы когда-нибудь еще встретимся. Так что наш маленький секрет не раскроется, лорд Рэмскар. Даю слово.

– Вы с графом сегодня вечером ворковали как голубки, – заметил Линк несколько часов спустя, когда экипаж лорда Паунинга вез их на ночлег.

– Ворковали… – Перри развязно хмыкнул. – Как мягко сказано и как грубо сработано! Да джентльмену просто захотелось соблазнить какую-нибудь хорошенькую мисс, вот он и подумал, что наша Пэйшенс как раз сгодится.

Пэйшенс скорчила рожицу обоим друзьям, хотя в полумраке те вряд ли могли видеть ее лицо.

– Не каждый джентльмен одной рукой копошится в штанах, в то время как другой залазит даме под юбку, – сердито ответила она.

Дейдра, Перри и Линк рассмеялись. Те четыре года, что она странствовала вместе с труппой и Джулианом Фениксом, не смогли полностью убить в ней четырнадцать лет благородного воспитания и святой невинности. В отличие от них, она до сих пор верила, что на земле еще осталась горстка не похожих на всех людей, которые пеклись не только о своих интересах. С виду лорд Рэмскар казался настоящим джентльменом. К тому же он очень нервничал, находясь в непосредственной близости от огня, и ему явно было не до соблазнения.

И почему так путаются мысли?

Маркиз с женой заявили, что вечер удался на славу, и актерам хорошо заплатили. Лорд Паунинг даже дал Пэйшенс рекомендательное письмо, с помощью которого она надеялась получить новые приглашения. Тем не менее, она не могла избавиться от легкого раздражения и недовольства.

– О чем вы с графом разговаривали? – спросила Дейдра, положив голову на плечо Линку. – Невооруженным взглядом было видно, что ты его заинтересовала.

От этих слов Пэйшенс сморщила носик.

– Если бы ты надела очки и пригляделась получше, то не несла бы подобную чушь. Мы всего лишь перебросились парой слов, это и разговором-то трудно назвать.

Она ни за что бы не призналась, что головокружительное осознание собственной привлекательности будоражило ее всякий раз, когда она ощущала на себе взгляд лорда Рэмскара. Пэйшенс была честна сама с собой, поэтому не стала даже отрицать, что считает графа привлекательным. Ростом он был ниже, чем Перри или Линк; примерно пяти футов десяти дюймов. Подтянутое, мускулистое тело он, скорее всего, приобрел, участвуя в спортивных состязаниях на свежем воздухе, а не сидя в четырех стенах, как это делали другие. Он привлекал манерой держаться уверенно и одновременно несколько высокомерно.

И дело было не только в мужской красоте, на которую природа явно не поскупилась. Его твердое, словно высеченное из камня, продолговатое лицо с прямым носом и полными губами смягчали зеленовато-карие глаза в обрамлении длинных коричневых ресниц. Волосы лорда Рэмскара были гораздо темнее ее собственных светлых локонов, с выгоревшими на солнце отдельными прядями. Они были густыми и не по моде длинными, но при этом ухоженными и аккуратными, заплетенными на затылке в косичку. Граф не был красив в классическом понимании этого слова, но его лицо выражало ум и энергичность. Будь она мисс Фарнали, то непременно сочла бы его неотразимым и мечтала бы быть приглашенной им на контрданс.

Но, будучи мисс Винлоу, она как никто другой понимала, что за красивой внешностью и хорошими манерами может скрываться мерзавец. Увы, она так никогда и не узнает, кто он – ангел или черт. Скоро труппа отправится в путь, и этот вопрос так и останется неразрешенным.

– Ба, да ты уходишь от ответа! – с насмешкой сказал Л инк. – Все видели, как он шептал тебе что-то на ухо. Что же сделал этот джентльмен? Оскорбил твою добродетель, пригласив к себе в постель?

Перри прыснул от смеха, Линк тут же присоединился к нему, а Дейдра сочувственно улыбнулась. Друзья знали, что Пэйшенс никогда ни за какие деньги не поднимется с мужчиной в его спальню. Она до сих пор была в каком-то смысле невинна в вопросах плотской любви, и это ее вполне устраивало. Джулиан Феникс мог лишить ее девственности, но свою невинность она отдаст мужчине, которого выберет сама. Разница между двумя этими понятиями ее товарищам была недоступна. Эти трое родились и выросли в мире, где все покупалось и продавалось. И Пэйшенс с ее строгими моральными принципами была там чужой, но и в мире, где она была мисс Фарнали, ей тоже не осталось места.

Так кто же я теперь?

Она закрыла глаза и потерла виски. Вечер у лорда и леди Паунинг пробудил воспоминания, которые, как ей казалось, давно уже умерли. Она с легкостью представила себя в своем прежнем положении. Мисс Фарнали наверняка бы искала разговора с леди Паунинг, чтобы быть представленной лорду Рэмскару. Отнесся бы граф к мисс Фарнали иначе?

Пэйшенс застонала. Сожалеть о чем-то было бессмысленно. Плохо ли, хорошо ли, но она сделала выбор, когда сбежала с Джулианом Фениксом. Теперь ее место было здесь, в труппе актеров. Им необходим был лидер, и хотят они этого или нет, но всем придется смириться с тем, что этим человеком станет она.

– Если кто-то и уходит от ответа, так это ты, Линк, – едко ответила Пэйшенс. – И ты, Перри. Не думайте, будто я забыла, как вы оба чуть не испортили вечер своим исчезновением.

– Я? Что я такого сделал? – взвился Перри.

Почуяв, что дело пахнет скандалом, Линк оттолкнул Дейдру, которая, похоже, задремала у него на плече.

– Я всего лишь отлучился распить бутылочку-другую с конюхами.

– Вообще-то вы прикончили целых двенадцать, – сонно заметила Дейдра. – И открывали еще пять, когда я нашла тебя за конюшнями у костра.

Линк снисходительно глянул на Пэйшенс, чем, как обычно, вызвал ее негодование.

– Не понимаю, из-за чего вся эта шумиха, детка. Дейдра успела меня найти, прежде чем забили тревогу, и публика осталась довольна представлением. А вместо благодарности ты тычешь нас лицом в мелкие провинности.

Дейдра участливо потрепала Линка за колено. За долгие годы она вдосталь наслушалась, как ее товарищи ругаются между собой, и знала, что утихомирить их все равно не удастся.

– Благодарность? За что, ты не скажешь? – воскликнула Пэйшенс в ответ. – Да если бы не я, нам нечем было бы заплатить за жилье, дурачок ты! Это я обо всем договорилась с лордом Паунингом. Если бы этим занимался ты, то мы бы так и выступали на замызганном, жалком подобии ярмарки под Батом, а вы с Перри беспробудно пьянствовали бы и спускали в карты наш ничтожный заработок.

– Каждый из нас честно работал. Деньги общие, – возразил Перри. Он развернулся к ней. – Кто ты такая, чтобы учить нас, как распоряжаться своей долей?

– Долей от чего? От тех жалких шиллингов, которые мы получали за выступления в кишащих блохами балаганах от Дублина до Корнуэлла? Да у нас и этого бы не было, если бы я тебя чуть ли не пинками не выгоняла на каждый номер. Или ты имеешь в виду Дейдру, готовую пойти с любым мужиком, который бросит ей пару монет на постель?

Дейдра встрепенулась, услышав оскорбительное замечание в свой адрес. Рот ее злобно искривился.

– Не с любым. Я не шлюха какая-нибудь!

– Или взять того же Линка. Как там тебя называл Феникс? – продолжила Пэйшенс с наигранным простодушием. – Ах да, точно! Послушный старый дурень, который что угодно сделает за бутылку «синей отравы».[3]3
  Джин очень низкого качества.


[Закрыть]

– Хватит! – Перри схватил ее за руку и сильно встряхнул. – От твоей желчности и острого языка не спасет самая толстая шкура.

– А ты? – Лицо Пэйшенс пылало от досады и разочарования. – Красть у работодателя! Да как тебе в голову такое пришло!

– Это жизнь! – Перри несколько раз с такой силой хлопнул ладонью по дверце экипажа, что кучер осадил лошадей.

– Поезжай! – хором крикнули все четверо. Пэйшенс откашлялась и постаралась успокоиться.

– Ты поклялся… нет, мы все клятвенно пообещали жить честно. Мы не бездарности какие-нибудь. План Феникса никогда бы не сработал, если бы мы не показали себя настоящей группой. Поэтому нет ничего, что помешало бы осуществить паши мечты…

– Скорее, твои, – резко сказал Линк, – а не наши. Не буду говорить за всех, но лично мне многого не надо: крыша над головой, горячий ужин и толстый кошелек, чтобы заплатить за удовольствия. Зачем же ломать схему, отлаженную еще Джулианом?

– Разве вы уже забыли, каково это – жить под властью тирана? – спросила Пэйшенс, и на нее нахлынули воспоминания. – Насилие, голод… страх сгнить в какой-нибудь забытой богом тюрьме.

Перри хмыкнул.

– Зато Феникс наполнял и наши карманы.

Это был не первый и далеко не последний раз, когда они спорили из-за него.

– Человек не должен продавать душу, чтобы набить брюхо или карман, – устало сказала Пэйшенс.

Она никогда бы не призналась в этом, но тень Джулиана Феникса неотступно преследовала ее. Каждую ночь, прежде чем уснуть, она слышала его слова: «Ты убила меня… И что будут говорить о твоей драгоценной семье, когда узнают, что ты убийца?»

Дейдра нарушила напряженную тишину. Хотя они с Пэйшенс и заключили шаткий мир после исчезновения Феникса, но преданность Дейдры мертвому возлюбленному всегда давала о себе знать, стоило упомянуть его имя. Это был бой, который Пэйшенс даже и не надеялась выиграть.

– Перри с Линком были не правы, когда исчезли, не сказав ни слова. – Дейдра взмахом руки велела всем замолчать. – Но утром, уверена, оба раскаялись бы. – И она с вызовом огляделась, ожидая, осмелится ли кто-то ей возразить.

Пэйшенс, не ожидавшая от Дейдры поддержки, только молча моргала.

– Я не могу справиться со всем в одиночку, – охрипшим от волнения голосом, наконец, сказала она.

Пронзительные темные глаза смотрели на Пэйшенс с неприкрытой злобой.

– Что, слова в горле застревают? Трудно признаться в том, что мы тебе нужны? – Дейдра насмешливо фыркнула и заговорщически кивнула мужчинам, словно приглашая поучаствовать в разговоре. – Джентльмены, для нее мы всего лишь пьянчуга, воришка и проститутка. Мы не соответствуем твоему образу благородной дамы, не так ли, Пэйшенс?

Глава 4

Рэм думал, что Мередит будет избегать его, но, к своему удивлению, увидел ее в столовой – она уже успела позавтракать и теперь читала книгу. Увлекшись, она не заметила, как он вошел, и подняла голову, только когда он поздоровался с лакеем. Равнодушие на ее лице сменилось вежливой предупредительностью.

– Доброе утро, брат. Не ожидала, что ты встанешь так рано.

Он еле сдержался, чтобы не застонать. Мередит решила забыть, о чем они вчера спорили весь вечер. Обычно он уступал и оставлял ее в покое: легче было смириться с таким положением вещей, чем видеть ее слезы. Но теперь даже ссора не могла заставить его отступить. Более того, вечер, проведенный у Паунингов, только убедил Рэма в том, что пора переходить к решительным действиям.

– У меня на утро запланированы кое-какие дела. Кстати, Мередит, ты сегодня прекрасно выглядишь, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать сестру.

Она заметно напряглась, и он с опозданием понял, что собирается поцеловать ее в изуродованную щеку. Ее шрамы не выбывали у него отвращения, но он знал, что она очень болезненно реагировала, если кто-то оказывался слишком близко. Смирившись с тем, что совместное времяпрепровождение вряд ли будет приятным, Рэмскар чмокнул ее и огляделся, куда бы сесть.

– Что ты читаешь? – поинтересовался он, стараясь загладить неловкость, вызванную его внезапной нежностью.

Мередит беспомощно посмотрела на книгу – видно было, что вопрос выбил ее из колеи.

– А, это? Ничего интересного. Старый сборник поэзии, который читала еще наша бабушка.

Она запнулась, пытаясь подыскать тему для разговора.

Эта обоюдная неловкость о многом говорила. На протяжении многих лет они каждое утро завтракали вдвоем. И только сейчас Рэм понял, что, несмотря на то что они жили вместе, ели вместе, они никогда не уделяли друг другу достаточного внимания. У Мередит под рукой всегда была книга, за которой она пряталась. Он же обычно читал газету или просматривал записи в бухгалтерской книге. Если не считать вежливых фраз о погоде или планах на вечер, Рэмскар с Мередит почти не разговаривали. Ситуация оказалась еще хуже, чем он думал.

Ему принесли кофе, и он отпустил лакея. Вряд ли после разговора с Мередит у него будет аппетит.

– Ты многое пропустила, отказавшись пойти со мной к Паунингам.

Она нервно теребила уголок книги. Обычно Рэм не обсуждал с ней свои выезды в свет. Много лет назад он понял, что любые темы, выходящие за пределы Свенкотта, расстраивают младшую сестру, и из уважения к ней их не затрагивал. Одновременно это позволяло ей прятаться от собственных страхов.

– Разве? Мама всегда считала, что лорд и леди Паунинг довольно скучные люди, – сказала Мередит, занимая оборонительную позицию.

Рэм осторожно отхлебнул кофе. Как и следовало ожидать, он обжег язык и, скривившись, поставил чашку на стол.

– Это очень милые, приветливые люди, которые всегда тепло меня встречают. И если бы ты потрудилась принять их в Свенкотте, то узнала бы, что их доброта распространяется и на тебя.

Она опустила взгляд в книгу, делая вид, что читает. Но Рэма не так-то просто было провести. И уж тем более он не собирался легко сдаваться.

– Они наняли артистов с ярмарки, – продолжал он, внимательно следя за ее реакцией. – Паунинг приказал соорудить и бальной зале пародию на королевский престол и всячески поощрял гостей к участию в представлении.

Мередит, продолжая изучать раскрытую страницу, издала неопределенный звук.

Рэм выждал минуту, затем добавил:

– Даже меня убедили участвовать.

Нахмурившись, сестра захлопнула книгу и пристально посмотрела на него.

– Не представляю, что ты мог согласиться на столь легкомысленный поступок, как чтение стихов или исполнение серенады для леди Паунинг.

– Я тоже этого не представляю, – сказал Рэм, довольный, что Мередит хоть немного знает его характер. – Меня уговорили принять участие в номере, где двое жонглеров кидают зажженные факелы.

На самом деле, поняв, в какое неловкое положение поставила его мисс Винлоу, особого восторга он не испытал. Тем не менее, он выдержал, и хуже ему от этого не стало.

От последней фразы, которую он небрежно обронил, у сестры от ужаса округлились глаза. Она схватилась рукой за сердце, словно ощутив резкую боль. Он никогда не рассказывал Мередит о своих страхах, но ей хватало собственных кошмарных воспоминаний, в которых стены дома были объяты пламенем.

– Но как… – Она чуть не плакала, не веря, что он смог пережить подобное испытание. – О чем лорд Паунинг вообще думал, когда допустил подобное?

Тронутый несчастным выражением ее лица, Рэмскар взял сестру за руку. Она так сильно сжала его пальцы, что он почувствовал, как ногти впились ему в ладонь.

– Мередит, милая, Паунинг сделал это без всякой задней мысли. Все уже давным-давно забыли о пожаре одиннадцатилетней давности в Лондоне, а даже если кто-то и помнит… Посмотри на меня. Я цел и невредим. Признаюсь, мысль о том, что огонь находится так близко от волос и одежды, меня нервировала…

Он резко прервал свои откровения, когда она зажала рукой рот и зарыдала. Не думая о том, что его прикосновение может расстроить Мередит, он выпустил ее руку, обошел вокруг стола, поднял сестру со стула и обнял.

– Именно это я и пытался обсудить с тобой на днях, – пробормотал он, уткнувшись лицом Мередит в волосы и поглаживая ее по спине. – Ты не должна волноваться при одной только мысли об огне.

И я тоже.

– Не глупи, я уже не ребенок, – сухо сказала она. – Когда надо, я зажигаю свечу, а холодными ночами меня греет огонь в камине. – Она шмыгнула носом и слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. – Но позволять на потеху лорда Паунинга и его гостей бросать у себя над головой зажженные факелы – это безумие!

Рэма настолько умиляла ее забота, что он не смог не рассмеяться, слушая, как сестра его распекает.

– Но я ничуть не пострадал.

По правде говоря, в том, что произошло, виноват был он сам. В столь неловкое положение он попал исключительно из-за интереса к прелестной мисс Винлоу. И если бы он так сильно ею не увлекся, то никогда бы и близко не подошел к жонглерам.

– Значит, вот как ты ведешь себя, выезжая за пределы Свенкотта? Коротаешь вечера, играя в опасные игры, глупо испытываешь судьбу… Но зачем? – затаив дыхание, спросила Мередит, на щеках которой после бурного всплеска эмоций даже проступил румянец.

Рэм мягко обхватил ладонями ее лицо, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Поедем со мной в Лондон, и ты сама все узнаешь.

Мередит замерла. Он понял, что она откажется, прежде чем она успела произнести это вслух. Она оттолкнула его, попятилась и наткнулась на стул.

– Нет!

Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть, а затем обошла его, чтобы быть подальше от Рэма.

– Я чувствовала, что ты что-то замышляешь! Ты все спланировал заранее, так ведь? – На глазах ее заблестели слезы возмущения. – Значит, ты солгал мне? Ты сочинил эту историю о жонглерах, чтобы подтолкнуть меня к поездке в Лондон?

– Я не лгу, – твердо заявил он. Лицо его ужесточилось и застыло, превратившись в маску. – И вводить тебя в заблуждение я тоже не собирался. Еще вчера вечером я говорил, что хочу взять тебя с собой в Лондон.

– Умоляю тебя, брат… Рэм… не дави на меня. Я не могу.

Она мотала головой, впадая в истерику под его бесстрастным взглядом.

Мередит никогда не простит ему, если он увезет ее в Лондон насильно. Но если он сейчас уступит ее мольбам, она просидит в Свенкотте до конца своих дней. Рэмскар понимал, что в этой щекотливой ситуации без помощи ему не обойтись. Внезапно и голове его раздался низкий, дразнящий голос мисс Винлоу: «Вы производите впечатление джентльмена, которому нравится ослеплять дам. Что может произвести на женщину большее впечатление, чем готовность пройти ради нее сквозь огонь?»

Ему просто необходим был этот белокурый ангел, который мог бы убедить самого черта забыть о прегрешениях и вернуться на путь истинный.

Теперь Рэм знал, какому человеку эта задача под силу.