Текст книги "Запретное влечение"

Автор книги: Барбара Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

– Солити, можно вас на минуту?

Фейн повернулся и увидел лорда Дакнелла, который с мрачным видом приближался к его карете. Раздраженный задержкой, герцог напрягся. Ему не нравился этот господин. Только из уважения к тому, что Килби считала его другом, Фейн не приказал кучеру трогать.

– Что вы хотели, Дакнелл? – спросил он, пытаясь забыть, что виконт предлагал руку и сердце его герцогине.

Дакнелл нахмурился, услышав недружелюбный тон собеседника.

– Вы сказали Холленсвоту…

То, как складывался день, позволило Фейну предположить, что Дакнелл не прочь затеять ссору. Фейн поднял руку, останавливая виконта.

– Сэр, у меня нет ни времени, ни желания выслушивать ваше мнение о том, чему вы стали свидетелем. Достаточно того, что я был необыкновенно терпелив к этому господину, который только и делал, что пытался меня убить. Мои извинения, если вы считаете его своим другом…

– Я говорю не от имени и не в защиту Холленсвота, – парировал Дакнелл. – Я здесь из-за Фитчвульф.

Это заявление заставило Фейна угрожающе взглянуть на него своими хищными зелеными глазами. Осознавая, что его слова могут быть неправильно истолкованы, Дакнелл поспешил резко добавить:

– Не глупите. Я прибыл сюда не для того, чтобы искать с вами ссоры. Фитчвульф сделала свой выбор. Я уважаю его даже в том случае, если я с ним не согласен.

Хотя Дакнелл утверждал, что не станет оспаривать право Фейна на Килби, его поза говорила о другом: он был напряжен и готов к атаке.

– Я лишь хочу получить ответы на некоторые вопросы. Вы фактически обвинили Холленсвота в том, что он пытался утопить Кил… вашу жену. Солити, если отбросить прочь обиды и личные претензии, эта леди остается мне дорогим другом. Она в опасности, и я хочу помочь.

Что больше всего раздражало Фейна в предложении виконта, – это его смелая искренность. Его привязанность к Килби нельзя было поставить под сомнение. Хотя Дакнелл и мог бы равнодушно смотреть, как Фейн пропал под колесами шального экипажа, но он был благородным джентльменом, готовым предложить помощь своему сопернику, так как речь шла о дорогом ему человеке.

О небеса, Фейн терпеть не мог этого господина.

– Тогда я приглашаю Вас присоединиться к нам, – кивнул в сторону экипажа Фейн. – У меня нет времени на то, чтобы стоять здесь и вести пустые разговоры.

Ему хотелось поскорее вернуться к Килби. Прошло всего несколько часов, а он уже страстно желал ее. Интересно, что она сделает, увидев его: холодно кивнет ему? Если его герцогиня и станет сердиться на него за недавнюю вспышку гнева, то у него в запасе было несколько весомых аргументов, которые могли помочь ему добиться ее снисхождения и завоевать полное прощение.

Дом сестры был бы подходящим местом для дальнейшей реализации их планов.

– Если Холленсвот не имеет отношения ни к попытке моего убийства, ни к покушению на Килби, то мы снова должны ввести в круг подозреваемых ее брата. Если Ниппинг готов к преступлению, я со своей стороны дам ему достойный отпор.

Виконт не отставал от Фейна ни на шаг, пока они шли к карете.

Дакнелл саркастически улыбнулся.

– Вы думаете, что Арчер способен на то, чтобы поднять руку на свою единокровную сестру? У меня на этот счет большие сомнения, – сказал он. – Я не испытываю к этому ослу никаких теплых чувств, но Ниппинг слишком труслив, чтобы стать на путь преступления. Он настолько подл, что станет охотиться лишь на жертву, которая слабее, чем он. Напасть на Килби при теперешних обстоятельствах означало бы бросить вызов всему роду Карлайлов.

Хотя Фейн и не хотел хоть в чем-то соглашаться с Дакнеллом, он вынужден был признать, что рассуждения виконта не лишены логики. Нападение на Килби было бы прямым вызовом ему лично.

Лорд Дакнелл вскочил в карету, пробормотав короткое приветствие в адрес Кадда и Эверода. Ожидая, когда Фейн займет свое место, Дакнелл мрачно добавил:

– Кроме того, у этого господина особые чувства к сестре.

– Которые ему дорого обойдутся, вздумай он искать удовлетворения.

Фейн дал знак кучеру трогать, и они отправились в особняк Броули.

Леди Квеннел была замужем за лордом Ордишем?

– Придди? – повернулась к даме Килби, надеясь, что та сейчас внесет ясность и скажет, что все это полнейшая чушь.

Виконтесса сжалась, заметив, как граф движется вокруг низкого столика, отделявшего его от заветной добычи. Краем глаза она увидела, что Килби пришла в ужас от его попыток приблизиться.

– О, простите меня, дорогая моя девочка, за то, что я не открыл вам всей правды о степени своего нездоровья. Хотя я действительно упал с лошади в прошлом сезоне, я должен признаться, что полностью оправился от своих недомоганий.

Не опуская пистолета, граф пятился до тех пор, пока не оказался у двери. Он повернул ключ в замке и положил его во внутренний карман своего голубого жилета.

Килби не сводила с него глаз, когда он неспешно приблизился к Придди.

– Но почему вы солгали? – Она была очень доверчива, а ее первое впечатление об этом джентльмене оказалось таким обманчивым.

– Мне надо было отвести от себя подозрения, – объяснил лорд Ордиш, опуская дуло и упирая его в шею виконтессы.

– Я ваш должник, Килби. До тех пор пока вы так мило не представились, я и понятия не имел, что произошло с моей дорогой женой.

Виконтесса застонала, пытаясь отстраниться от дула, которое больно упиралось ей в шею.

– Церковь охотно дала мне разрешение на развод с прелюбодейкой. Они не могли поступить иначе. Мне пришлось подключить влиятельных друзей из палаты лордов и заплатить немалые деньги, чтобы оформить развод, который я мог получить по закону, принятому парламентом. После этого милая неверная Придвин исчезла. Я должен был догадаться, что шлюха навсегда останется шлюхой и что она без труда завлечет в свои сети еще одного дурака и выйдет за него замуж.

– Вы не знали о том, что Придди вышла замуж за лорда Квеннела? – нервно сглотнув, спросила Килби.

Ей стало дурно при мысли, что она невольно открыла графу, где он может найти свою бывшую жену. Она молилась о том, чтобы ее покровительница взглянула ей в глаза.

Когда их испуганные взгляды встретились, Килби подумала: «Я не могла бы представить, что вы были замужем за безумцем. Простите меня за то, что я навела его на ваш след».

– Лорд Ордиш и я не пересекались в течение двадцати лет, – дрожащим голосом заметила Придди, и ее взгляд переметнулся с пистолета, который упирался ей в шею, на Килби. – Для меня было полной неожиданностью, когда дворецкий объявил его имя. Я слышала, что он давным-давно покинул родину и все его время занимают путешествия.

– Слухи, которые дошли до вас, были правдой, – сказал граф, обжигая лицо виконтессы своим горячим дыханием. Придди еще глубже вжалась в стул.

– Я провел много лет в странствиях. И поэтому вы решили, что имеете право снова появиться в свете? Вы думали, что я больше никогда не вернусь?

– Я думала, что вы уже умерли, – сказала Придди, вновь обретая присутствие духа. – Вам не пришло в голову, что скажет свет. Двадцать лет назад ни вы, ни я не представляли интереса в свете. Вы только ожидали получения графского титула, когда наши пути разошлись.

– Именно так. Как и вы, я предпочитаю деревенскую жизнь. Два года назад, вернувшись в Англию и столкнувшись с лордом и леди Ниппинг, я должен был догадаться, что вы не оставили своего позорного образа жизни и не прекратили поддерживать связь с этим отродьем.

Он бросил на Килби преисполненный ненависти взгляд.

И вдруг все загадки прошлого, словно разрозненные части мозаики, сложились в единый рисунок. Ошеломленная, Килби взглянула на Придди. Это не могло быть правдой. Где Фейн? Почему он не приехал за ней?

Лорд Ордиш вздохнул в притворном сочувствии.

– Бог ты мой, неужели вы все еще не догадались? Леди Квеннел – ваша мать.

– Килби уехала?

Фейн не нуждался в ответе. Он не мог понять, как Килби осмелилась ослушаться его приказа. Ему становилось страшно при мысли о том, что она где-то одна, лишенная защиты. Броули был наверху: он утешал Файер и Джипси. Хоббс, нерадивый слуга, который велел подать карету для ее светлости, прятался, опасаясь, что гнев Фейна обрушится на него. Герцогу хотелось разорвать его на мелкие кусочки, когда он узнал, что слуга отпустил госпожу без сопровождения. Фейн, Эверод и Кадд прибыли в дом Броули десять минут назад. Они встретили Рамскара сидящим на ступеньках, рядом с ним лежал топор. В руках у него была записка Килби.

Записка была короткой и гласила: «Ваша светлость, ожидая вашего появления, я поняла, что не отличаюсь терпеливостью. Если вы считаете, что эта черта моего характера относится к моим недостаткам, то боюсь, что наш союз обречен на то, чтобы столкнуться с большим количеством препятствий. Так или иначе, но я не могу сидеть сложа руки, когда Придди нуждается в моей помощи и поддержке. Фейн, прошу тебя, пойми меня. Виконтесса – член моей семьи. Если все будет хорошо, я вернусь и тут же сожгу письмо, чтобы ты не узнал о том, какой непокорной может быть твоя дорогая жена. Килби». У письма была приписка: «Я прошу тебя не ругать Хоббса, который принял участие в моем бегстве. Он образцовый слуга, который лишь выполнял мои приказы».

Фейн фыркнул, прочитав последние строчки. Хоббс? Образцовый слуга? Дворецкий был угрюмым и непочтительным. Скорее всего, Килби очаровала его настолько, что он готов был выполнить любой ее приказ.

У его герцогини был сильный характер, напоминавший ему пламя. Ее теплота, ее свет притягивали его с момента их первой встречи. Фейну не хотелось бы укрощать ее нрав. Однако в будущем им придется искать компромисс ради них самих.

Когда он осознал суть происшедшего, его сердце перестало биться.

– И она не сожгла записку.

Фейн вручил ее Дакнеллу.

– Килби думала, что исполнит просьбу леди Квеннел и вернется до того, как ее начнут искать. Хоббс сказал Броули и моей сестре, что Килби отдыхает у себя в комнате. Никто бы не стал ее тревожить. И только приезд Рама заставил мою сестру подняться к ней.

Фейн наблюдал за тем, как виконт прочел письмо и передал его Эвероду и Кадду.

– Сколько она отсутствует? – спросил Кадд, вручая записку Фейну.

Слишком долго. Герцог взглянул на Рамскара.

– Предполагалось, что я не прочту этого письма. Какова бы ни была просьба виконтессы, Килби не намеревалась оставаться у нее слишком долго. Я знаю упрямство своей жены, поэтому могу предположить, что она лишь хотела убедиться в том, что с ее дорогой покровительницей все в порядке.

– Что-то задержало ее. Или кто-то, – сказал Дакнелл, и его лицо исказило волнение.

Рамскар ухватился за перила и поднялся, взяв в руки топор.

– Я позову Броули. Нам понадобится оружие.

Придди была ее матерью.

Килби смотрела на женщину, которая была лучшей подругой леди Ниппинг, пытаясь увидеть сходство, но не находила его. В чем проявлялась их связь? Ее матерью была Эрмина Фитчвульф, леди Ниппинг! В светло-голубых глазах леди Квеннел блеснули слезы: виконтесса умоляюще смотрела на Килби. Чего она просила? Понимания? Прощения? В это мгновение Килби была так ошеломлена, что не чувствовала ровным счетом ничего.

– Я не очень беспокоился о твоей судьбе, – сказал лорд Ордиш, снова привлекая внимание к себе праведным гневом и направленным на них пистолетом.

– Мне было все равно, жива ты или умрешь. Я лишь хотел наказать свою жену. Я не мог допустить, чтобы она оставила у себя ребенка, рожденного от любовника. Сразу же после того, как повитуха приняла роды, я взял тебя и покинул дом. Крик Придвин звучал у меня в ушах всю дорогу до Элкина. Твой отец совсем недавно женился на маркизе, и я решил, что твое появление у них в доме будет самым романтичным подарком.

– Но зачем вы так утруждали себя, милорд? – спросила Килби, с тоской подумав, сколько жизней и судеб затронуло ее рождение. – Я была младенцем, вы могли избавиться от меня навсегда. Никто бы ни о чем не узнал.

Лорд Ордиш ухмыльнулся.

– Я думал об этом. Ты была мяукающим свертком, напоминающим о людских прегрешениях. Хрупкое доказательство неверности моей жены. Я мог свернуть тебе шею и прекратить свои мучения.

С уст виконтессы сорвался крик протеста. Граф грубо остановил ее, потянув за волосы и запрокинув ей голову.

– Если бы я поддался порыву, мучения Придвин были бы слишком короткими. Моя гордость требовала мести, и лорд Ниппинг вдруг оказался в роли моего помощника.

– Вы врете, – сказала Килби, защищая память своего отца. – Мой отец был порядочным человеком. Он ни за что не причинил бы никому боли.

– Но он это сделал. Он помог мне осуществить мой план мести, согласившись принять тебя. Каждый день, проведенный с ним, был напоминанием моей неверной Придвин о том, чего она лишена.

Он дернул леди Квеннел за волосы и взглянул в ее наполненные ужасом глаза.

– Не так ли, миледи? Вы оплакивали потерю своей незаконнорожденной дочери?

– Каждый День, милорд, и так более девятнадцати лет! – зарыдала она. – Потеря дочери сломила мой дух сильнее, чем унижения, которые я терпела от вас.

– Но вы решили, что перехитрили меня? – Лорд Ордиш еще жестче потянул ее за волосы. – Несмотря на все мои усилия, вы умудрились стать частью жизни вашей дочери. Что вы для этого сделали? Шантажировали вашего любовника? Или у вас был план продолжать ваш позорный роман после того, как его жена признала вашу дочь своей?

– Почему я должна отчитываться перед вами?! – крикнула виконтесса. – Вы извратите мои слова.

Он отпустил ее, с отвращением осознавая, что прикасался к ней. Придди зарыдала, прикрывшись платком.

– То, о чем вы говорите, произошло двадцать лет назад. Никто не стал бы ворошить прошлое, милорд, а вы свершили свою месть. Лорд и леди Ниппинг умерли, с ними умерли и все обстоятельства, сопряженные с тайной рождения Килби.

– Не совсем, – резко заметил лорд Ордиш. – И это ваша вина. Если бы вы в очередной раз не вмешались в ее жизнь, все завершилось бы со смертью лорда и леди Ниппинг, которых убил я.

Оказывается, у Килби были основания бояться за леди Квеннел, подумал Фейн, незаметно подкрадываясь к Ниппингу сзади. Когда никто не ответил на их стук, герцог и его друзья решили обследовать окрестности дома. Рамскар заметил маркиза, опирающегося на железные перила верхнего балкона. Он всматривался в одно из окон гостиной, пытаясь увидеть, что там происходит.

Ниппинг был так увлечен, что не заметил, как к нему приблизились. Фейн схватил его за ногу, и маркиз потерял равновесие и тяжело рухнул наземь.

– Я искал вас, Ниппинг, – сказал Фейн, возвышаясь над ним. Маркиз хрипло завопил от страха, когда Фейн схватил его за полы сюртука и потянул подальше от дома: он не хотел напугать женщин. Кроме того, Фейн полагал, что будет лучше, если его знакомство с недавно обретенным родственником состоится без вмешательства Килби.

– Нам надо поговорить, – сказал Фейн, когда они отошли на приличное расстояние от дома.

Друзья Фейна окружили их.

Если Ниппинг и подумал о том, чтобы позвать на помощь, то вскоре решил удержаться от этого неразумного шага. Кадд держал в руках боевой топорик, а Дакнелл и Рамскар нацелили в голову маркиза заряженные пистолеты.

– Чего вы хотите? – заикаясь, сказал он.

– Я за то, чтобы убить его и выбросить тело в Темзу, – высказался первым Эверод.

Зная своего друга, Фейн решил, что он говорит серьезно.

– Все кончено, Ниппинг. Мы знаем, какие игры вы вели со своими сестрами.

Фейн хотел придушить негодяя. Никто не смог бы остановить его.

– Какой высокомерный подлец! – нервно рассмеялся Ниппинг. – Ничего еще не кончено.

Фейн почувствовал, как у него под ногами колышется земля.

– Ты причинил Килби боль? – Он начал душить Арчера. – Если это правда, я…

– Я не прикасался к ней, – выпалил тот. Лицо маркиза покраснело, а синяки, полученные ранее, приобрели лиловый оттенок. – Но я не знаю, скажет ли то же самое джентльмен с пистолетом, который сейчас составляет компанию вашей жене.

– Вы убили моих родителей! – закричала Килби.

Она спрыгнула с дивана, намереваясь напасть на человека, осиротившего ее.

Лорд Ордиш резко усадил леди Квеннел, а на Килби направил пистолет.

– Одно движение, и я пристрелю тебя, – он кивнул в сторону Придди. – Теперь или позже, уже не имеет значения. Хотя мысль о том, что ты будешь лежать здесь и истекать кровью, в то время как Придди будет наблюдать это невыносимое зрелище, начинает мне нравиться. Но не будем торопить финал, столь резко обрывая нашу беседу.

– Прошу тебя, Килби, подумай о свеем муже, – умоляюще сказала Придди, я ее прекрасное лицо омрачилось потоком слез. – Сядь, дитя мое.

Килби медленно опустилась на диван.

– Мои родители утонули, когда были на яхте, – сердито сказала она, желая, чтобы он объяснился.

Однако то, о чем граф упомянул ранее, заставило ее начать подсчеты.

– Вы говорили, что видели моих родителей два года назад. Это было, когда…

– Да, моя дорогая девочка, это было за несколько дней до их трагической смерти, – сказал он, обрадованный ее проницательностью. – Можно ли поверить в то, что после всего случившегося лорд Ниппинг и его жена приветствовали меня как старого доброго друга?

Спустя несколько лет он все еще был поражен такой реакцией.

– Лорд и леди Ниппинг не видели в вас монстра. Они воспринимали вас как джентльмена, который принес им в дом их любимую дочь. Они были благодарны за то, что вы явили такую щедрость, – горько иронизировала Придди.

Когда граф замахнулся на нее, она была готова к удару, но он не тронул ее.

– То, что я оставил тебе жизнь, Килби, было слабостью с моей стороны. Забрав тебя, я должен был бросить тебя на съедение свиньям, – с сожалением вымолвил он. – Я знаю, что мои ошибки имели самые плачевные последствия, которые проявились много лет спустя. Ты знаешь, о чем говорили твои родители, когда мы встретились? О тебе! У них были такие планы! Леди Ниппинг заявила, что ты превратилась в красавицу, что тебя пора вывозить в свет. Твой отец тоже хвастался твоей красотой и предсказывал успех во время первого же лондонского сезона. Они верили в то, что ты сможешь составить приличную партию.

Килби была ошеломлена.

– Они хотели, чтобы я отправилась в Лондон. В этом было их преступление? Это и стало причиной, по которой вы их убили?

– Да, да, да! – завопил граф, не выпуская виконтессу. – Сначала я подумал, что они издеваются надо мной. Неужели они говорили всерьез? Я оставил тебе жизнь в момент непростительной слабости, и как они мне отплатили?

– Но они не сделали ничего плохого. Я ничем не хуже остальных леди, которые прибывают в Лондон в поисках мужа, – возразила Килби.

– Плохого?

Лорд Ордиш пнул ногой столик, и он отлетел к дивану. По полу рассыпались осколки фарфора. Килби зажмурила глаза, когда один из осколков попал ей в ногу.

– В их планах не было ничего хорошего! Твой отец хотел выдать тебя, дитя греха, за леди, рожденную в добропорядочной семье. Как я мог допустить, чтобы какой-нибудь джентльмен стал жертвой этого обмана?

– Но в чем его ложь, милорд? Я была его дочерью, – сказала Килби, взывая к голосу рассудка. – Леди Ниппинг была моей матерью. Во всех смыслах.

Хоть Килби и не хотела причинять боль Придди, она сказала то, что думала.

– Но не кровной, девочка моя. А брак – это соединение кровных связей и состояний, – прищурив глаза, сказал лорд Ордиш. – Ты думала, что очень умна, но, в отличие от твоей нерадивой дуэньи, я следил за тобой. Я знаю, в какие порочные игры ты играла с герцогом. Я признаю, что ты намного умнее, чем шлюха, давшая тебе жизнь. Ты быстро отдалась ему и сумела заставить жениться на себе. Но как отреагирует Солити, узнай он правду о твоем рождении?

– Фейну все равно. Он любит меня, – решительно сказала Килби, уверенная в каждом произнесенном ею слове.

Она вдруг поняла, что только что нашла ответы на все волновавшие ее вопросы.

– Ты уже понесла и ждешь наследника? – хитро спросил лорд Ордиш. – Какая предусмотрительная! Интересно, как тебе удалось убедить герцога отправиться с тобой в Гретна-Грин? Я пытался охладить его пыл, но ты очаровала его настолько, что теперь только смерть может разлучить вас.

Килби почувствовала, как у нее отхлынула кровь от лица. Она тихонько наклонилась и незаметно подняла острый осколок фарфора. Она приехала в Лондон за ответами на вопросы. Но теперь, слушая лорда Ордиша, Килби поняла, что ценой правды будет ее жизнь.

И жизнь Фейна.

Граф покушался на ее мужа? Ужасные мысли одолевали ее, и сердце готово было вот-вот выскочить из груди. Поэтому Фейна до сих пор нет?

– Что значит «охладить пыл»? Если что-то произойдет с Фейном, я клянусь…

Она зажала в руке осколок.

– Успокойся, деточка, – не обращая внимания на ее угрозы, сказал граф. – Я не стал бы ссориться ни с Солити, ни с его семьей. Я лишь устроил несколько несчастных случаев, надеясь, что они отвлекут его от вас. Семья верит в проклятие. Царапина, оставленная рукой смерти, вернула бы его на землю. Он должен был оставить вас и найти себе достойную леди, не запятнанную сомнительным происхождением.

– О боже мой! Вы в своем уме? – Килби и сама готова была горько посмеяться над прозвучавшим вопросом. – Вы могли убить Фейна.

Неудивительно, что Фейн поверил в силу проклятия. Когда она напомнила лорду Ордишу о его неудачах, его тело затряслось от ярости.

– Солити должен был оставить вас. Я не мог спасти его. Его обуяла похоть. Он был ослеплен страстью. Он не видел порока, скрытого в вас. – Лорд Ордиш сделал шаг в сторону Килби. – Вам надо было остаться в Элкине. Вам надо было забыть обо всех планах и даже не помышлять о Лондоне. Теперь понятно, почему я вынужден вас убить? Ваш брак с Солити не оставляет мне выбора.

– О Греннил, но это не имеет смысла, – сказала виконтесса, замерев, когда дуло пистолета снова уперлось ей в шею. – Если ты жаждешь мести, убей меня. Я предала тебя. Ты хотел моей смерти много лет назад. Если в тебе осталась хоть капля благоразумия и человечности, ты не причинишь ей вреда.

Килби сжимала в складках юбки острый осколок. Она вдруг ощутила, как его края вонзились ей в плоть. У них с Придди больше не было времени. Лорд Ордиш в своем безумии убедил себя в том, что они должны умереть. Он верил в то, что, убив Килби, он спасет Фейна и других джентльменов, которые могут стать жертвой ее чар. Настала минута, когда она должна была доказать лорду Ордишу, что действительно обладает незаурядным умом. Граф мог разделаться с ней одним выстрелом, но после этого ему придется перезарядить пистолет. Она не могла больше медлить.

– Вы готовы умереть за свою незаконнорожденную дочь? Неужели вы так ее любите? – простонал лорд Ордиш.

– Да, прошу тебя, Греннил, – умоляла виконтесса, называя его по имени в надежде, что это смягчит его сердце. – Килби не такая, как я. Она знает, что такое честь, достоинство и верность. Она ни за что не предаст мужа, которого любит. Ты можешь явить ей свою щедрость. Никому нет дела до ошибок прошлого.

Лорд Ордиш ослабил хватку. Обе дамы затаили дыхание, ожидая его решения. Килби напряглась, готовясь к действиям в том случае, если граф сделает хоть малейшее движение. В том состоянии возбуждения, в котором он находился, граф мог спустить курок, сам того не заметив. Она надеялась на то, что он промахнется.

– Нет, – печально вымолвил лорд Ордиш, качая головой. – Я все помню. Прости меня, Придвин, – добавил он, несмотря на ее страстные мольбы о пощаде. – Я продумал все до мелочей. Завершив начатое, я уйду. Для свидетелей ваша смерть будет результатом вашей ссоры. Слуги найдут ваши тела, и сначала никто не сможет понять причину этой бессмысленной жестокости, но с моей помощью в свете будут известны трагические подробности.

К завтрашнему утру все будут знать о том, что Килби в приступе гнева убила тебя, узнав, что ты ее мать. Я обещаю, что город наполнят слухи о том, что ты так и не прекратила своих отношений с лордом Ниппингом, а значит, тебя можно заподозрить в причастности к смерти Ниппингов. Килби пришла в ужас от того, что ты натворила, как и от того, какой может разразиться скандал, поэтому она совершила лучший из поступков. Чтобы не причинять боли Солити, она покончила с собой, направив пистолет на себя.

– Фейн ни за что не поверит, что я покончила с собой, – уверенно заявила Килби.

Лорд Ордиш лишь рассмеялся в ответ на ее горячее признание.

– Ваш муж, мадам, верит в то, что он проклят. Ваша смерть при таких трагических обстоятельствах лишь укрепит его подозрения.

Килби глубоко вздохнула. Она не чувствовала себя беззащитной, пока ее пальцы сжимали под складками юбки острый осколок фарфора.

– У вашего плана есть только один минус.

– Какой же, девочка моя? – раздраженный тем, что она нашла какие-то недостатки, отозвался лорд Ордиш.

– Я намерена жить, безумный глупец, – сказала она, вонзая осколок ему в лицо, как если бы в ее руках был кинжал.