Текст книги "Козырной туз"
Автор книги: Барбара Мецгер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Глава 6
Несмотря на то что светило солнце, Нелл была как в тумане. Как во сне, она отмахивалась от гуся, который норовил ущипнуть то ленточки на ее шляпе, то бахрому на сумочке. Погруженная в свои мысли, Нелл ничего не замечала вокруг. К счастью, осел знал дорогу домой.
Нелл не давали покоя странное поведение брата, неожиданный приезд таинственного незнакомца и невыносимые условия, в которых жили арендаторы.
Она ничего этого не знала раньше. Не знала? Или не хотела знать, стремясь оградить себя от горькой правды, из страха остаться без крыши над головой, одна-одинешенька на всем белом свете? Положа руку на сердце, Нелл понимала, что все это время заблуждалась. Она знала, что брата недолюбливают в деревне, но считала это проявлением зависти и классовых противоречий. Ей следовало больше интересоваться происходящим и во все вникать. Но Филан – ее брат, и она находится в полной зависимости от него. Если он говорил, что каникулы она должна проводить в школе, она не смела возразить. Если он запрещал местным холостякам приходить в Амбо-Коттедж, кому она могла пожаловаться? Если брат говорил, что у них нет средств на то, чтобы она начала выезжать в свет, или нет денег ей на приданое, или на поездку в Лондон, где ее бывшие подруги по школе могли представить ее своим знакомым, разве могла она достать на это денег самостоятельно? Если он говорил, что сестра нужна ему дома, как она могла его покинуть?
Все было бы по-другому, если бы не умерла Лизбет. Любимая кузина Нелл сделала бы все, чтобы представить ее ко двору и в высшем свете, и, пользуясь своим положением графини, всячески поддержала бы ее. В своих письмах Лизбет все это обещала Нелл и повторила свое обещание, приехав на похороны отца. Она непременно нашла бы мисс Элеоноре Слоун самого красивого, самого богатого, самого доброго джентльмена в Лондоне. Но смерть помешала Лизбет выполнить обещание.
И еще жизнь Нелл изменилась бы, если бы ее дядя Амбо оставил ей приданое в своем завещании, но он понадеялся на то, что Лизбет или Филан позаботятся о ней. Но Филан, убитый горем, не мог даже присматривать за Нелл, которая была в то время подростком. На следующий день после смерти их тети Амбо Нелл отправили в академию благородных девиц.
По идее Нелл надо было послать в школу рангом ниже, где учились дочери простых людей или девочки из семей торговцев. Академия благородных девиц, в которой училась Нелл и которую в свое время посещала Лизбет, предназначалась для оттачивания манер богатых аристократок, которым были обеспечены в дальнейшем и успешные сезоны, и удачное замужество. В жизни Нелл не было ни выездов в свет, ни свадьбы, ни каких-либо перспектив заключения брака.
Вместо этого она влачила жалкое существование, заботилась о Хейзел, тетушке Лизбет, и вела домашнее хозяйство. Однако что еще ей оставалось делать в восемнадцать лет после окончания учебы? И Нелл смирилась со своей судьбой. Хорошо еще, что она не оказалась в работном доме, а продолжает жить в Амбо-Коттедже. Достигнув совершеннолетия, она могла уехать из Кингстон-апон-Гулля, но куда? Время от времени старые школьные подруги писали Нелл, но за эти годы почти все они вышли замуж и обзавелись детьми. Никто не приглашал ее на балы и вечеринки по случаю помолвок. Ей было стыдно просить подруг о месте экономки в их домах. К тому же Нелл не могла оставить брата.
Филан после трагической гибели Лизбет сильно изменился. Даже после смерти родителей, когда они с Нелл поселились в этом доме, он так не горевал и не утратил способности радоваться жизни и смеяться. Когда Лизбет вышла замуж и покинула отчий дом, все очень переживали, потому что блистательная Лизбет была душой Амбо-Коттеджа. А Филан ее просто боготворил. Казалось, часть души Филана погибла вместе со смертью Лизбет.
Время не залечило его раны. Угрюмый и подавленный, он был склонен к приступам тоски и меланхолии, которые с годами становились все более затяжными. Редко улыбался, был замкнут и вел затворнический образ жизни. Бывая дома, часами просиживал в библиотеке, не расставаясь с графином бренди и с портретом Лизбет. Возможно, он даже разговаривал с портретом, как тетя Хейзел, беседующая с душами умерших близких. Нелл никогда не заговаривала с ним об этом, чтобы не вызвать его гнев.
Она оправдывала его поведение тем, что Филан много работает и переживает из-за трудностей с финансами. Ходила вокруг него на цыпочках, так же как слуги. Нелл никогда не допускала мысли, что брат неуравновешен и ведет себя не менее странно, чем тетя Хейзел. Даже самой себе она не могла признаться, что боится его. Вдруг он выгонит ее из дома, так же как выгоняет слуг?
Но терпеть все это дальше невозможно. И Нелл решила поговорить с братом откровенно. Поручив ей собирать с фермеров арендную плату, Филан не мог не понимать, что сестре станет известно о том, что он бросил этих людей на произвол судьбы и что она не допустит такой несправедливости. Нелл было двадцать пять лет, и она приберегла на черный день мизерную сумму денег. У тети Хейзел тоже были кое-какие сбережения и несколько драгоценностей, которые можно заложить, если им обеим придется уехать.
Ослик направился прямиком к своей конюшне, предвкушая получение ожидающей его там порции овса. Пока новый помощник конюха мальчик Кристофер распрягал осла, Нелл неторопливо развязала гуся и погладила его по голове. Она собиралась отнести гуся в сад, в который выходила кухня, и оставить его там, чтобы новая кухарка, которую им с большим трудом удалось нанять, придумала, что с ним делать. Однако у гуся, похоже, были свои планы. Он перемахнул через низенький заборчик и последовал за Нелл, видимо, приняв ее за свою новую подружку.
– Думаешь, Редферн обрадуется, увидев тебя у парадного входа? – спросила Нелл. Однако гусь наклонил голову и как ни в чем не бывало последовал дальше.
Когда он повернул за угол и направился к парадному подъезду, Нелл, к своему немалому удивлению, заметила возле дома мужчину и лошадь. И этого мужчину, и эту лошадь она видела в первый раз. Молодой человек был высок и широк в плечах. Одет просто, но его ботинки были начищены до блеска, а костюм был ладно скроен по фигуре. Очевидно, это и есть тот самый загадочный незнакомец, с которым ей запрещено разговаривать. Опасный распутник, которого она поклялась избегать. Разве может в их захолустном городке за один день появиться второй приезжий господин?
Наверняка это он, негодяй и прохвост, раз выкручивает руку беззащитной старушке тете Хейзел, поворачивая ее и так и сяк.
Нелл не раздумывая бросилась к ним со всех ног. Гусь последовал за ней.
Вместо того чтобы облобызать руку мадам Амбо, граф хотел дружески пожать ее, но упрямая женщина тянула руку в измазанной землей и навозом перчатке к лицу лорда Карда. Неизвестно, что это было с ее стороны: обычная назойливость или проявление врожденной французской галантости?
Затем Алекс услышал истошный крик и оглянулся.
Худенькая женщина в полинявшем, непонятного цвета, платье и пестрой шали, наброшенной на плечи, бежала к ним о своим ручным гусем. Алекс опешил и выпустил руку мадам Амбо. Гусь гоготал, взмахивал крыльями, щипал его клювом, а девушка одновременно с гусем мутузила Алекса, шлепала его ладонью и била кулаком. Алекс вынужден был защищаться и отпустил узду кобылы.
Серой не понравилось, что люди дерутся. Она брыкалась и лягалась, подвергая опасности старуху француженку, которая стояла поблизости. Алекс старался увернуться от нападения гуся и девушки и хотел спасти мадам Амбо от опасности, оттолкнув ее подальше от лошади. Алекс сделал все, чтобы не упасть на старушку, и повалился на свое левое плечо. Женщины, лошадь и гусь одновременно кричали, скакали и прыгали, путаясь другу друга под ногами, так что Алекс даже не заметил, как лошадь задела его копытом. Он вскочил на ноги и схватил женщину за шаль, чтобы оттолкнуть подальше от лошади. Но она ударила его своей сумкой, сбив с него очки. Алекс оттащил ее в сторону, несмотря на то что она пинала его ботинками с деревянными подошвами и толкала костлявым локтем в живот. Чтобы защитить разъяренную фурию от лошадиных копыт, Алекс снова перекатился на плечо. Женщины были спасены, а он лежал на спине и тяжело дышал.
На этом все могло бы закончиться, если бы воинственно настроенная домашняя птица с куриными мозгами не набросилась на лошадь. Если бы глупая лошадь обратилась в бегство, птица не догнала бы ее, но безмозглая кобыла стала защищаться. Алекса не особенно заботило то, что случится с той или другой – по крайней мере ему было все равно, что случится с гусем, который сам обрек себя на смерть. Но стройная женщина стала заламывать руки и рыдать, а мадам Амбо принялась что-то кричать по-французски. Лежа на земле, Алекс не мог не думать, что если гусь сдохнет и после смерти начнет вести беседы с чокнутой родственницей Лизбет, это будет настоящее безумие.
Поэтому он поднялся и поспешил спасать гуся.
Он схватил обезумевшую лошадь под уздцы и держал, надеясь, что женщинам хватит здравого смысла отогнать гуся.
Однако он ошибся. Наверное, у них совсем не осталось здравого смысла, потому что старуха продолжала истошно вопить, а молодая подбежала, чтобы помочь ему держать встающего на дыбы, брыкающегося, беснующегося коня. А это означало, что Алекс должен спасать девушку, а не заботиться о собственной безопасности.
Он ругался и кричал ей, чтобы она убрала проклятую птицу и не подходила к коню. Что она и сделала, так резко отпустив узду, что, когда серая в яблоках тряхнула головой, Алекс был сбит с ног и упал прямо под копыта лошади.
Охваченное паникой животное не сразу осознало, что топчет копытами не строптивого гуся, а своего седока. Поняв свою ошибку, испугавшись ее последствий или просто решив найти себе безопасное место, лошадь припустилась галопом, на этот раз слегка задев Алекса копытом по голове.
– Скажи что-нибудь, мальчик, поговори со мной! – вопила тетя Хейзел.
– Разве я уже умер? – спросил Кард, не решаясь двигаться, боясь, что у него поврежден позвоночник и он не владеет своим телом. Он не чувствовал собственных ног, а это дурной признак, зато начал чувствовать плечо. Алекс боялся, что вывихнул его, такой острой была боль.
– Не двигайтесь, – приказала молодая женщина, словно у Алекса был выбор.
Она прогнала гуся, который норовил подолбить клювом медные пуговицы, и послала пожилую женщину принести воды и нюхательной соли и привести Редферна. Затем опустилась на колени рядом с Кардом и вытерла кровь, которая бежала у него по лбу.
Алекс поднял на ангела глаза, теряясь в догадках, умер он или жив. У девушки была кожа персикового цвета, золотистые локоны, стянутые перепачканной лентой, и глаза необыкновенной голубизны. Разглядеть ее как следует Алекс не мог, поскольку с него слетели очки. Но он не сомневался, что девушка красива. Он чувствовал это сердцем. Она нежна, деликатна, ее прикосновения ласковы, и от нее пахнет перечной мятой. Неужели это маленькая тень Лизбет, костлявый и бледный ребенок, которого они с братом когда-то дразнили? Господи, чудеса и вправду случаются!
Нелл смотрела на лицо, которое запомнила на всю жизнь. Знаменитый эндикоттский нос, густые черные волосы, очки – перед ней был вовсе не незнакомец. Это был любезный, серьезный мальчик, который когда-то за нее вступался. Милый юноша, помешавший своему младшему брату-проказнику, когда тот хотел засунуть ужа ей за шиворот. Он также ухаживал за ней на свадебном обеде, предлагая самые лучшие деликатесы, то ли оказывая ей гостеприимство, то ли желая подкормить худенькую девочку. Даже тогда он обладал чувством собственного достоинства дворянина. Неужели это граф Кард, кумир ее детства?
Разумеется, сейчас, когда он лежал, распростертый, на земле, ни о каком достоинстве не могло быть и речи. Его левая рука была согнута как-то неестественно, из раны на лбу сочилась кровь, лицо исказила гримаса боли, и, чтобы что-то увидеть без очков, он щурил свои карие глаза. Однако это был все тот же ее герой. Он бесстрашно спас Нелл, ее тетю и даже гуся. Только бы рана не оказалась серьезной! Господи, сотвори чудо, помоги ему!
Она снова вытерла кровь с его лба, мысленно моля Бога, чтобы Алекс не умер.
– Нелли?
– Туз?
Алекс улыбнулся и закрыл глаза.
Пожилая дама, старый дворецкий и худенькая молодая женщина были не в состоянии внести Алекса в дом, не говоря уже о том, чтобы поднять его на второй этаж. Отправив осла спать, помощник конюха Кристофер ушел домой, а кучер и конюх уехали вместе с Филаном.
Чтобы не причинить вред потерявшему сознание Карду, Нелл боялась передвигать его с места, пока не станет известно, насколько серьезна его рана.
– Нужно кого-нибудь позвать на помощь.
Нелл собиралась, оседлав лошадь Филана, поехать в деревню сама. Жеребец не знал женского седла, а Нелл никогда не садилась на лошадь по-мужски, но это не могло остановить девушку. Однако оставлять лорда Карда здесь, на дороге, где его мог нечаянно задавить какой-нибудь экипаж, было небезопасно. А если Алекс придет в себя или у него – не дай Бог – начнется внутреннее кровотечение? Нелл не могла допустить, что он будет лежать здесь и умирать в окружении старика слуги и ненормальной тетушки. Поэтому она решила позвонить в пожарный гонг, который висел у парадной двери. Нелл изо всех сил ударила колотушкой в круглый кусок меди, потом еще и еще.
Тетушка Хейзел закрыла уши руками, а Редферн в испуге отпрянул назад.
Алексу показалось, что под ним сотрясается земля и колокола извещают о начале Страшного суда. Наверное, он уже на том свете. Однако граф не возражал, когда его голову положили на чьи-то мягкие колени. Он попытался улыбнуться и почувствовал, как чья-то слезинка капнула ему на щеку. Разве ангелы плачут?
Рядом с ангелом он увидел тетю Хейзел.
– Молодец, дорогая, это ты хорошо придумала, – сказала она ангелу. – Он приходит в себя. К тому же фермеры, услышав гонг, прибегут сюда, помогут внести его в дом и приведут врача.
«Господи, да кто сюда прибежит?» – с тоской думала Нелл. Софи Познер на сносях, а ее муж слег с инфлюэнцей. Может, сюда прибегут Дойлы, которые даже не удосужились открыть дверь сестре хозяина фермы? А Макалистеров и вовсе давно след простыл. Нет, помощи им ждать неоткуда. Нелл опасалась, что фермеры даже пальцем не пошевелят, чтобы им помочь. Пока огонь не доберется до их домов, они не придут на помощь, пусть даже Амбо-Коттедж сгорит дотла.
– Может быть, помощник конюха не успел уйти далеко? И, услышав гонг, приведет помощь из деревни?
Перепуганный Кристофер, запыхавшись, примчался в Амбо-Коттедж. Он очень удивился, услышав пожарный гонг, ведь всего десять минут назад, когда он покинул усадьбу, огня и в помине не было. Видимо, злые духи, завладевшие этим домом, совсем распоясались. У юноши отлегло от сердца, когда он увидел, что шум подняли не из-за призрака, а из-за полумертвого незнакомца.
Он со всех ног побежал в деревню. В ушах у Кристофера еще долго звенели звуки пожарного гонга и звучали распоряжения мисс Слоун. Юноша бежал так быстро, что если бы он решил запрячь и оседлать лошадь мистера Слоуна, у него ушло бы на дорогу больше времени, чем добежать до деревни.
Что касается взятой в аренду лошади графа, то она вернулась в гостиницу вся в мыле, с испуганными глазами и без седока. Мистер Риттер не на шутку встревожился. Не случилось ли с графом Кардом несчастье? Поэтому он собрал всех конюхов. Впрочем, гораздо больше его беспокоил неоплаченный счет, чем жизнь постояльца. На звуки пожарного гонга сбежалось полдеревни. Движимые любопытством люди были возбуждены и оживлены, словно собрались на деревенский праздник. Шумной толпой они отправились по пыльной дороге в Амбо-Коттедж, многие шли туда впервые в жизни. Кто-то тащил с собой деревянную дверь на тот случай, если раненого графа необходимо будет перенести в деревню, некоторые мужчины захватили пистолеты. Кто-то нес ведра, кто-то – лопаты. Кузнец захватил молот, хирург – аптечку и медицинские инструменты. Под предлогом того, что так удобнее идти, Китти Джонстон подоткнула юбки.
Не то чтобы викарий верил россказням о призраках, обитающих в доме Слоунов, но все же взял с собой крест и Библию. Время от времени он заходил в Амбо-Коттедж на чашку чая, а раз в месяц – на обед. Мисс Слоун – порядочная богобоязненная женщина, преподает в воскресной школе. Мистер Слоун не посещает церковь, но это не означает, что он безбожник в большей степени, чем любой другой среди этой толпы. Редферн – всего-навсего несчастный старик, чья душа не запятнана никакими грехами. Мадам Амбо – приверженка папы римского, а вовсе не ведьма, как многие думают. «Береженого Бог бережет», – говорил себе викарий, готовый к самому худшему. Тяжело дыша от быстрой ходьбы, он читал молитву и просил Бога о том, чтобы все обошлось.
Нелл хотелось расцеловать всех этих людей, даже потного верзилу кузнеца, хозяина гостиницы в заляпанной элем одежде и ханжу служителя церкви, – так она обрадовалась, увидев, что из деревни спешит подмога. Нелл приказала Редферну принести вина и воды для одолеваемых жаждой спасателей, пока те, окружив хирурга плотным кольцом, ждали его вердикта.
– Жить будет, – объявил доктор Лесситер под одобрительный рокот и возгласы толпы. Все подняли бокалы с вином, радостно приветствуя весть о спасении лорда Карда, – все, кроме самого Алекса, который чувствовал себя словно в тумане. Ему трудно было согласиться с мнением хирурга. Он лежит на земле. Все взгляды устремлены на него. Если он до сих пор еще не скончался от сильной боли, то готов был умереть от стыда и унижения.
Хирург сказал, что предпочтительнее вправить вывихнутое плечо прямо здесь, на месте, чтобы, когда графа будут вносить в дом, он не испытывал сильной боли. Алексу трудно было себе представить, что боль может быть сильнее той, которую он испытывал сейчас. Граф поднял голову, пытаясь среди сотен глаз найти знакомые голубые глаза Нелл. Она была рядом и держала его за руку. Стараясь подбодрить Алекса, Нелл кивнула ему, и он ответил ей кивком.
Кузнец держал графа за один бок, хозяин гостиницы – за другой, а хирург в это время тянул и дергал Алекса за руку. От боли Кард потерял сознание, викарий сочувственно поморщился, а гусь ущипнул Китти Джонстон за красную шелковую нижнюю юбку. Когда наконец плечо лорда Карда встало на место, раздались одобрительные возгласы и крики «ура».
– Как только его уложат в постель и разденут, я осмотрю его и скажу, в каком он состоянии, – пообещал хирург. Мужчины подняли Алекса и осторожно положили на дверь, которую притащили с собой. Решено было поместить графа в самой большой спальне для гостей. – Конечно, я не могу гарантировать, что от падения у него не вышибло мозги.
– Нет, что вы, он узнал меня, – сказала Нелл.
Судя по выражению лица доктора, он ей не поверил. Откуда этот блестящий щеголь может знать старую деву мисс Слоун, которая ни разу не выезжала в свет? Не исключено, что эта девушка тоже чокнутая, как и все ее родственники.
Видя, что врач сомневается в ее словах, Нелл добавила:
– Ваш пациент – Александр Эндикотт, граф Кард. Он пасынок моей покойной двоюродной сестры. Можете не сомневаться: он меня узнал.
– Ну что ж, это неплохо, если только его сиятельство не повредился в уме. Тем не менее есть опасность наличия внутренних повреждений, и у больного может начаться внутреннее кровотечение. Я также не могу исключить возможность, что одно из сломанных ребер не задело легкое, хотя никаких хрипов у него в груди не обнаружил. Кроме того, у графа может быть поврежден позвоночник, что превратит его в калеку. Трудно сказать, во что все это выльется.
– С ним все будет хорошо, – заявила Нелл, направляясь в дом, чтобы подготовить для графа постель, достать одеяла и полотенца, а также взять ночную рубашку из спальни Филана. Она сочла необходимым вызвать из Лондона более опытного специалиста и собиралась пригласить слуг, которые будут дежурить в доме всю ночь. Юный Кристофер, который разводил сейчас огонь в камине, с опаской поглядывал через плечо, думая о том, как бы поскорее улизнуть подобру-поздорову.
Было ясно, что Нелл, ее полоумной тетушке и престарелому Редферну не под силу выходить раненого графа. Даже сейчас, пока хозяин гостиницы раздевал больного, мисс Слоун было предложено подождать за дверью. «О Господи, надеюсь, мне не придется помогать ему справлять нужду?» – в ужасе думала Нелл. Неизвестно, кого бы это шокировало больше – ее саму или лорда Карда.
Мысли, одна тревожнее другой, проносились у нее в голове. Кого ей следует известить о болезни графа и где, в конце концов, ее проклятый брат? В этот трудный момент он ей очень нужен. А еще Нелл гадала о том, вернется ли кухарка, чтобы готовить еду для графа, и где взять денег, чтобы оплатить все расходы. От ее сбережений ничего не осталось, когда она рассчиталась с мужчинами, которые помогли отнести Алекса на второй этаж. А еще за отдельную цену Нелл договорилась с доктором, чтобы на обратном пути он заглянул к Познерам и отдал им кошелек. Там лежала небольшая сумма, которая позволит им нанять помощника для продажи гусей. Еще Нелл заплатила мальчику из аптеки, чтобы он принес все, что прописал доктор, а также мистеру Риттеру, чтобы он привез вещи его сиятельства. Может быть, по счастливой случайности, в чемодане лорда Карда найдутся запасные очки. Иначе Нелл придется также наскрести денег для приобретения новых очков. В конце концов, это Нелл виновата в том, что случилось, а также проклятый гусь. Не говоря о Филане, который уехал, хотя знал о приезде графа.
Только Филан мог снять деньги с банковского счета, поскольку знал комбинацию цифр сейфа, стоявшего в его кабинете, и только у Филана были ключи от ящиков письменного стола. Теперь, когда у Нелл возникли все эти проблемы, ей в первый раз пришло в голову, как глупо было устанавливать подобные правила. А если бы на месте Алекса оказался Филан? Если бы с ним случилось нечто подобное? А вдруг ее брат никогда не вернется? Последние предназначенные для ведения хозяйства деньги она вручила Редферну, чтобы он отправил посыльного в Гулль и Скарборо и разыскал брата.
Почти все проблемы разрешились сами собой, когда у парадной двери Амбо-Коттеджа остановился элегантный экипаж. В нем прибыл камердинер его сиятельства. Он привез багаж графа, его запасные очки, увесистый кошелек и нескольких конюхов. Нелл с облегчением вздохнула, уверенная в том, что теперь они справятся.
Камердинера звали Стивз, он служил у графа уже много лет. Стивз нисколько не походил на суетливого и жеманного слугу Филана. Он был немного старше и крепче на вид и скорее напоминал солдата в отставке. Было видно, что ему не привыкать ухаживать за больными и увечными.
Нелл рассказала Стивзу, что определил врач:
– Его сиятельство вывихнул левое плечо. Мистер Лесситер говорит, что есть опасность, что плечо никогда не заживет, а в будущем возможны случаи повторной травмы. Нет никаких сомнений в том, что у него сломаны три ребра, и не исключено, что он получил сотрясение мозга. Сильный ушиб спины может привести к повреждению позвоночника, которое чревато параличом, но доктор Лесситер сможет судить об этом, только когда граф Кард придет в себя. Он полагает, что у лорда Карда не повреждены внутренние органы, однако доктору трудно сказать точно. Рана на голове не так уж и велика, зашивать ее нет необходимости. Но если снова откроется кровотечение, нужно будет послать за доктором. В любом случае завтра утром он навестит его сиятельство. – Когда Нелл передавала Стивзу слова хирурга о том, что судьба лорда Карда решится в ближайшие несколько дней, ее голос задрожал.
Стивз выслушал слова Нелл с завидным спокойствием и невозмутимостью.
– Не волнуйтесь, милорд выдюжит. Он справится со своей хворью.
– Да, однако хирург предупредил, что возможно появление лихорадки, и это может осложнить ситуацию. Доктор оставил разные порошки, но не рекомендует давать его сиятельству настойку опия, чтобы снять боль, пока не убедится, что у графа нет сотрясения мозга.
Стоя в дверях спальни графа, Стивз поклонился Нелл, дав ей понять, чтобы она не заходила в комнату.
Заходить Нелл не стала, однако заглянула внутрь. Его сиятельство лежал на высокой кровати, очень бледный, ни кровинки в лице, с забинтованной головой. Граф не двигался, однако Нелл видела, что он дышит.
Камердинер бросил взгляд на Нелл.
– Его сиятельство обязательно поправится. Он настоящий боец, будьте уверены, мисс. – Стивз затворил дверь прямо у нее перед носом.
Уверенный тон слуги обнадеживал. Никто не знает графа лучше Стивза. И Нелл поверила камердинеру, гоня прочь мысли о каком-то другом исходе.
С помощью Редферна новых слуг разместили и накормили, после чего дворецкого отправили отдыхать, а Нелл наконец надела чистое платье и вымыла руки. Затем в гостиной за чашечкой долгожданного чая она встретилась с тетей Хейзел.
– Мы без этих людей как без рук, – сказала Нелл тете Хейзел. – Без их помощи нам не обойтись. Они нужны Тузу… То есть лорду Карду. Понимаешь? Поэтому умоляю тебя, не пугай наших новых слуг рассказами о том, что ты беседуешь со своими усопшими родственниками.
Тетушка положила в чай еще кусочек сахара.
– Не знаю, как на это посмотрит Андре.
– Нет, ради Бога! Тетя Хейзел, послушай меня! Ты не должна никого пугать, особенно Стивза. Он нужен нам больше всех.
– А граф нам еще нужнее. Так мне сказал Андре.
