Текст книги "Можно ли купить счастье?"

Автор книги: Барбара Макмаон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Где комната Элли? – спросила Линдси, заглянув в огромную хозяйскую спальню, – и замерла. Она не увидела ничего, кроме громадной кровати у стены. Придется поговорить с Люком и все окончательно прояснить. Спать вместе не входило в условия сделки.

– За вашей комнатой. – Марабель прошла через длинный холл, открыла дверь и отступила в сторону.

Линдси во все глаза смотрела на миленькую детскую. Новая роскошная кроватка с вышитыми простынками, висячие яркие погремушки. Возле окна стоял ящик с игрушками, полки были заставлены всякими зверушками, куклами и детскими книжками. В углу – детский столик и два стульчика, рядом кресло-качалка. На высоких окнах занавески невероятной белизны. Серебристый ковер на полу будет греть ножки ползунка и ребенка постарше. Неужели Люк считает, что они здесь пробудут так долго?

– Чудесно, – сказала Линдси, прижимая к себе Элли.

– Люк сам заказывал всю мебель и игрушки, – с некоторой гордостью сообщила Марабель.

– Когда? – Линдси медленно прошла к кроватке и положила малышку. Девочка обвела глазенками все вокруг и сосредоточилась на висящих игрушках.

– Все было сделано вчера. Люк, как только прилетел, первым делом отправился в магазин детских товаров. Можно было поручить это персоналу, но Люк желал все сделать сам. Мы понимали, вам не хотелось сюда переезжать, пока он отсутствовал, – сказала Марабель.

Линдси стрельнула в нее коротким взглядом. Люк был так уверен в ее согласии?

– Пойду к Хедли. Он принесет ваши вещи, – сказала Марабель.

Как только экономка ушла, Линдси обошла детскую, до всего дотрагиваясь и поглядывая на дочку.

– Вот разница между денежным изобилием и бедностью, – пробормотала она, подтолкнув висящую игрушку. Мебель, которую она купила для Элли, была из комиссионки – чистая, но явно бывшая в употреблении, – другую она не могла себе позволить. – Доченька, теперь мы будем жить с тобой здесь. Наслаждайся сколько можешь, это продлится недолго.

Линдси подошла к окну и увидела прекрасный сад. Сколько же времени им суждено пробыть здесь? Будут ли еще цвести цветы, когда им придется покинуть этот дом?

К тому времени, когда пора было идти на обед, Линдси превратилась в комок нервов. До этого она сходила на кухню, чтобы перед кормлением Элли выпить чаю. Она познакомилась с кухаркой Рэчел, выразила свой восторг по поводу ее булочек с кремом и пообещала принести показать ребенка, когда он проснется.

Линдси распаковала детские вещи и разложила их в комоде. В одном из ящиков она обнаружила пеленки, еще один знак заботы Люка. Линдси вдруг запаниковала: нельзя и дальше принимать, ничего не давая. Нужно это с Люком обсудить, пока игра не зашла слишком далеко.

Покормив Элли, Линдси искупала ее и переодела. Укачивание для обеих было приятной процедурой. Когда глазенки малышки закрылись, Линдси крепче прижала к себе дочурку. Единственное родное существо в этом огромном доме, слишком богатом и слишком официальном для Линдси.

Уже выходя из комнаты, она призадумалась, будет ли Элли ночью спокойно спать в незнакомом месте. Конечно, дети приспосабливаются легче, чем взрослые, думала Линдси, заходя в спальню, на которую ей раньше указала Марабель.

Легкий запах крема после бритья остановил ее. Мгновенно в воображении возник образ Люка. Комната удивительно подходила ему. Кровать массивная, но ведь и Люк высокий. К тому же здесь свободно могут уместиться двое. На миг ей захотелось, чтобы они действительно были мужем и женой, чтобы это была их кровать, по утрам Элли прибегала бы и будила их, залезая под одеяло. Они бы смеялись, обнимались и были совершенно счастливы…

Она прогнала видение. Темные шторы на окнах пропускали меньше света, чем занавески в комнате Элли. Хотелось раздвинуть их, впустить солнце, рассеять полумрак. Полированная мебель, толстые ковры и небольшой диванчик завершали убранство комнаты.

Нахмурившись, Линдси поискала свои сумки. Марабель велела шоферу принести их сюда. Где они? Люк их убрал? Или его еще нет дома?

Она с любопытством открыла дверь в гардеробную и увидала длинный ряд костюмов, рубашек и джинсов. Джинсы? Наверное, для отдыха. В дальнем конце висели ее платья.

Так-то Марабель слушается новую хозяйку! Линдси внятно сказала ей, что распакует сама. Теперь придется все перетаскивать в комнату, которую Люк предназначит для нее. Взглянув на часы, Линдси решила, что с этим можно подождать. Марабель говорила, что обед в семь, а сейчас уже больше половины седьмого.

Линдси сняла с вешалки лучшее платье, в одном из ящиков комода нашла свое белье. Взяв то, что ей нужно, она поспешила в ванную. Быстро приняла душ, надела платье – и вот она готова к вечеру.

Ровно в семь она спустилась вниз. Из фойе в открытую дверь столовой было видно, как сверкают серебро и фарфор на столе, но ее внимание привлек гул голосов в гостиной. Задержавшись у входа, Линдси глубоко вздохнула. Люк стоял возле камина с бокалом аперитива в руке. На диване сидела его мать. Она была элегантна, темные блестящие волосы, тронутые сединой, были стильно уложены, макияж безупречен, платье оригинально, а на шее и пальцах сверкают бриллианты. Линдси тронула обручальное кольцо, висевшее на золотой цепочке под высоким воротом ее платья, и глубоко вздохнула.

– Надеюсь, я не опоздала, – сказала она и с высоко поднятой головой вошла в комнату.

Женщина на диване повернулась и оглядела Линдси с головы до пят. Было заметно, что она невысоко ее оценила.

– Не опоздала. Ну как ты? – Люк подошел к ней, взял за руку, чуть сжал ее и, наклонившись, потерся губами о щеку.

Ошеломленная звенящей тревогой, вызванной его прикосновением, она вцепилась в него и посмотрела с удивлением. Почувствовал ли он такой же толчок, что и она, как будто все тело пронизал электрический ток? Если это и так, он ничем не проявил своих чувств.

– Мама, я хотел бы, чтобы ты приветствовала Линдси в нашем доме. Линдси, ты помнишь мою маму, Кэтрин Винтерс? – Люк подтолкнул ее к дивану.

– Наконец-то появилась забытая невеста. – Кэтрин Винтерс не сделала попытки встать или как-то приветствовать невестку.

– Забытая невеста? – переспросила Линдси.

– Люк забыл о вас на несколько месяцев сразу после свадьбы. Будем надеяться, что этот несчастный эпизод останется в прошлом.

– Мама! – В голосе Люка послышалось предостережение.

– Добро пожаловать в ваш новый дом, Линдси, – ровным голосом сказала Кэтрин, глаза ее были холодны и неприветливы.

– Выпьешь перед обедом? – спросил Люк.

Напряжение нарастало. И причина – в ней. Угасла надежда что-то уладить за время своего пребывания здесь.

– Марабель сказала, что обед в семь. Я не хотела бы вас задерживать.

– Марабель будет делать так, как ей скажут. Если хочешь выпить, время есть, – высокомерно сказал Люк.

– Нет, все в порядке.

– Мама? – Люк смотрел, как мать встает и ставит бокал на кофейный столик.

– Я готова идти обедать, – сказала она.

Кэтрин подошла к нему, он подставил согнутый локоть, другой предложил Линдси. Она продела руку и еле сдержала смешок. Неужели они будут разыгрывать эту комедию каждый вечер? У себя дома она ела на кухне. Если в доме никого нет, кроме ребенка, к чему эти условности?

Люк сел во главе стола, мать по левую руку от него, Линдси по правую. Как только они расселись, Марабель внесла супницу.

– Люк говорил, до замужества вы работали официанткой, – сказала Кэтрин, подождав, когда ее обслужат. Весь вид ее говорил о том, что это выше ее понимания.

Вскинув голову, Линдси улыбнулась.

– Можно и так сказать. А можно сказать, что я была студенткой, потому что не прекращала учебу. Или распространителем литературы, потому что работала также в книжном магазине, – весело сказала она. Этой женщине ее не запугать!

– Нет ничего плохого в этих занятиях, включая и работу официанткой, – твердо сказал Люк, глядя на мать.

Линдси попыталась сменить тему разговора. Она зачерпнула ложку супа, попробовала его и сказала:

– Как вкусно!

Марабель задержалась в дверях.

– Спасибо, я передам это Рэчел. – С триумфальной улыбкой она выплыла из комнаты.

– Как Джонатан? – спросил Люк.

– Все так же, – ответила Кэтрин, как-то сразу поникнув. – Я сидела с ним днем. Он хотел, чтобы я читала ему газеты – естественно, раздел бизнеса. Утверждает, что в конце месяца пойдет в офис. Люк, меня очень тревожит его вид. Может, обратимся к другому врачу?

– Мама, у нас их уже три. Все говорят одно и то же: лучше ему не станет. Тут ничего не поделаешь…

Кэтрин опустила глаза в тарелку. Линдси показалось, что в глазах ее блеснули слезы, и сочувствие сжало ей сердце. Она знала, что такое терять отца. Кэтрин еще повезло, что он прожил так долго.

– Как устроилась Элли? – спросил Люк.

– Элли? – вскинула глаза Кэтрин, и Линдси решила, что слезы ей померещились. Ничего подобного в этих холодных глазах не было.

– Это дочка Линдси.

Кэтрин впилась в Линдси свирепым взглядом.

– Значит, родилась девочка? Этим, значит, вы заманили в ловушку моего сына?

– Простите? – изумилась Линдси.

– Вы забеременели, чтобы изловить моего сына?

– Мама!

Линдси покачала головой.

– Я бы сказала, что он женился на мне, несмотря на беременность. – Она покосилась в сторону Люка, не зная, что же он говорил семье о своей женитьбе.

– Мы все так удивлялись, зачем он женится. Вы не слишком хорошо разыграли эту карту, раз смогли въехать в его дом только через четыре месяца.

– Я уже объяснял тебе, что Линдси было неудобно переезжать, пока я был в Лондоне, – раздраженно сказал Люк.

– Мог бы перевезти ее до отъезда, – ехидно отозвалась Кэтрин, не спуская с Линдси прищуренных глаз. Неприязнь была откровенной.

– Мама…

– Люк, я отвечу сама. Я не выходила за вашего сына замуж из-за денег. Кажется, это его невеста считала пакет акций единственной причиной для свадьбы, – твердо сказала Линдси.

– Джаннетт подходила ему гораздо больше, чем вы. Она, по крайней мере, умеет одеваться. – Кэтрин закончила обвинительную речь, бросив презрительный взгляд на платье Линдси.

Линдси засмеялась. Или это был плач?

– Извините, если не соответствую вашим стандартам. Дома я даже не переодеваюсь к обеду. Сажусь в том, в чем ходила весь день. И обедаю обычно на кухне. Я не разделяю ваши причуды, миссис Винтерс. И не стремлюсь к тому, что вы находите важным. У меня есть моя дочь, я ее нежно люблю. Вместе с ней мы семья.

– А когда вы увидали мою семью, вам не захотелось вступить в нее?

Линдси была потрясена.

– Извините. Я не искала выгоды. Я рада, что теперь могу создать такую семью, какую хочу.

Кэтрин отодвинула тарелку и выпрямилась.

– У Люка всегда были самые благоприятные условия. Несмотря на то, что его отец бросил нас, я и его дед сделали все, чтобы Люк ни в чем не нуждался.

– Я ничего о вас не знаю, – кивнула Линдси. – Вы любите сына, и не мне вам указывать, как следует проявлять свою любовь. Наверное, мне лучше обедать в своей комнате, чтобы вам не мешать.

– Хватит! – Люк хлопнул рукой по столу. – Линдси моя жена и будет обедать вместе со мной. Если кому и понадобится уносить поднос в комнату, то это, скорее, маме. Но не понадобится. Здесь умирает человек. Я хочу, чтобы его последние дни были счастливыми, и все для этого сделаю! Так что больше никаких ссор, оскорблений, инсинуаций. Обе ведите себя прилично, иначе пожалеете, видит Бог!

Линдси опустила ложку. Она перевела дух и твердо посмотрела на Люка.

– Люк Винтерс, ты говорил, что не любишь, чтобы тобой помыкали. В этом мы схожи. Я тоже не дам собой помыкать. Я нахожусь здесь ради тебя. Если тебе не нравится, как я себя веду, я уйду.

Люк схватил ее за руку и крепко сжал.

– Ты мне не угрожай. Я мигом срежу тебе фонды, так что у тебя не будет денег даже на завтрак.

Линдси подергала руку, но безуспешно.

– У меня есть немного денег в банке, и я не сомневаюсь, что смогу устроиться на работу и прокормить себя и Элли. Твои деньги нам не нужны.

– Тогда зачем ты здесь?

– Я сочувствую твоему желанию скрасить последние дни деда. Это больше, чем досталось Вилу.

– Кто такой Вил? – насторожилась Кэтрин.

– Ты делаешь это ради денег, – заявил Люк, и глаза его сверкнули.

– Нет, Люк. Я делаю это ради тебя.

– Кто такой Вил? – повторила Кэтрин.

В этот момент открылась дверь и вошла Марабель, держа в каждой руке по большому блюду – одно с нарезанным мясом, другое с рыбой.

Линдси едва ли запомнила, что было на обед. После того как им подали второе, они почти не разговаривали. Она беспокоилась об Элли. Еще нужно было перенести свои вещи от Люка. И выдержать процедуру знакомства с Джонатаном Балкомом.

Встреча прошла не так уж плохо. Больше всего Линдси боялась за себя: как она отреагирует на человека, косвенно виновного в смерти Вила. Но Люк взял ее за руку, сплел их пальцы и ввел в комнату деда, и она забыла о злости, которая охватывала ее при мысли о Джонатане Балкоме. Она и собственное имя-то забыла. Люк крепко держал ее за руку, и от этого ее тянуло к нему как магнитом. Было приятно, что они держатся за руки, как влюбленные. Он сильный, он заслоняет ее от страхов, которые сулит будущее. И он нежный, вон как хорошо позаботился о ее дочке. На миг Линдси захотелось, чтобы это была не игра, чтобы у них была настоящая семья и им не приходилось бы лгать умирающему.

Стоя чуть позади Люка у кровати больного, она увидела фигурку, затерявшуюся на огромном ложе.

– Джонатан? – негромко позвал Люк. Сиделка включила лампу, но так, чтобы свет не мешал больному.

Он поднял веки, и Линдси поняла, от кого у Люка темные глаза. Даже сейчас взгляд Джонатана оставался пронизывающим.

– Наконец-то заявился. Если я передал тебе бизнес, это не значит, что ты можешь скрывать от меня, что там происходит. Если вляпаешься в беду, мне же придется тебя выручать.

– Сейчас все дела в порядке. Я хотел познакомить тебя с Линдси.

Джонатан повернул голову и стал всматриваться в полумрак.

– Кто это?

– Моя жена Линдси. – Люк подтолкнул ее вперед и положил руку на плечо на случай, если она вздумает удрать.

– Здравствуйте, мистер Балком, – мягко сказала она.

– Ха! Официантка. Наконец-то ты ее ввел в дом.

– Вообще-то я студентка, если вам непременно нужно навесить ярлык, – твердо сказала она. – Почему члены вашей семьи выделяют работу именно официантки? Я еще работала в книжном магазине.

– И сейчас бы работала, если бы не этот дурак. – Джонатан перевел взгляд на Люка. – Говорил и скажу. Дурак и недоросль.

– Я-то думал, ты обрадуешься. Ты столько лет изводил меня требованием жениться. Вот я и женился.

– Джаннетт Салливан подошла бы больше.

– Нет, она больше устраивала тебя и мать.

– Итак, эта молодуха и есть та великая страсть, ради которой ты бросил все на свете? – Джонатан впился в Линдси испытующим взглядом.

– Похоже, ваша семья столкнулась с драмой, – пробормотала Линдси, бросив быстрый взгляд на сиделку.

– Что такое? Говори громче, – потребовал Джонатан.

– Я счастлива познакомиться с членами семьи Люка, – сказала Линдси чуть погромче.

– А еще того больше – что подцепила Люка.

– Это он просил меня выйти за него замуж, – мягко сказала она.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – Люк отодвинул Линдси и подтащил к кровати стул. – Можешь поговорить о деле Блэкмана?

– Конечно. Скоро все у меня пройдет, к концу месяца пойду в офис. Я сегодня почти в норме, правда, сестра?

– Конечно, – охотно подтвердила сиделка. – Джентльмены, оставляю вас поговорить. Если что будет нужно, позвоните.

– Я тоже пойду, – мягко сказала Линдси.

Люк хотел попросить ее остаться, но она была уже на полпути к двери. Он промолчал, повернулся к деду и с удивлением заметил трезвый, оценивающий взгляд.

– Какая красавица. Пришла насовсем или мимоходом? – спросил старик.

– Насовсем. – Люку вдруг захотелось, чтобы так оно и было.

– Пришли ее ко мне завтра. Хочу узнать, что у тебя за жена.

– Она к тебе непременно заглянет, – сказал Люк и подумал, что Линдси может и не согласиться. Хорошо уже то, что она не излила на старика обиду за смерть мужа. Его охватило странное чувство. Что это, ревность? Он никогда не встречал этого человека, но ревновал к тому, что Линдси его любила. Найдет ли он такую женщину, которая будет любить его дольше одного дня?

Улыбаясь, он придвинул стул поближе к деду.

– Моя Мэгги тоже была блондинка, – сказал Джонатан.

– Бабушка? – Люк ее почти не помнил – она умерла, когда он был маленький. Волосы у нее были седые.

– Да, волосы у нее были как золото. Особенно на солнце. Мягкие, бархатные, и пахли свежестью. Я любил уткнуться в них лицом. Господи, как мне не хватает этой женщины! Другой такой не встречал.

– Мы все горевали, когда она умерла, – сказал Люк.

– Да, я знаю. Кэтрин была страшно расстроена. Прошло немного времени, и ее бросил муж-прощелыга. Мы с ней – два сапога пара, да? Так больше и не нашли себе половину. Сколько мужчин ее домогалось! Она упрямая, вроде тебя. Хорошо бы она все же кого-нибудь нашла. Люк, ты любишь эту девушку? – вдруг резко спросил он.

– Зачем бы еще я тогда на ней женился? – уклончиво ответил Люк.

– Надеюсь, ты будешь так же счастлив, как когда-то были мы с твоей бабушкой. Когда лежишь целыми днями, невольно начинаешь думать. – Джонатан сбился с мысли. Текли секунды. Потом он вспомнил, что рядом Люк. – Расскажи про дело, которое хочешь состряпать с Блэкманом. Следи за ним, он хитрый негодяй.

Люк сидел с дедом, пока тот не заснул. Иногда, когда Джонатан бубнил о делах, которые проворачивал в прошлом, Люк словно отключался. Вот и сейчас он вспомнил, что почувствовал, когда Линдси сказала о своих мотивах участия в обмане: она сделала это ради него. Давно уже никто для него ничего не делал. Все, наоборот, хотели что-то получить. У него есть деньги, и друзья не стесняясь занимают, а потом не отдают. У него есть власть, и каждый день люди к нему обращаются за содействием и поблажкой, но ему самому никто поблажек не дает. Когда же последний раз кто-то для него что-то сделал просто так?

Он не мог разобраться в Линдси. Она ведет себя не как знакомые ему женщины. Не заботится о нарядах. Кажется, и деньги ее не очень волнуют. И чертовски независима, все хочет делать по-своему. Может, хорошо, что он выбрал жену не из своего круга. Брак этот временный; придет час, и он оформит аннулирование, и Линдси пойдет своим путем.

Люк тряхнул головой и переключился на деда. Тот еще долго говорил, но потом умолк и закрыл глаза.

Люк опустил лампу пониже; тяжело было думать, что уходит полный жизни человек, с которым он прожил всю жизнь. Меньше чем за три месяца из высокого здоровяка он превратился в хрупкого, безнадежно больного старика.

Люк потер глаза. Он смертельно устал, не помог и короткий сон у Линдси дома. Надо идти спать. Но если среди ночи дед проснется и захочет с ним поговорить, он встанет и посидит с ним. Слишком мало у них осталось времени.

Из открытой двери детской в холл падал свет. Люк свернул туда. Он еще не видел ребенка Линдси. Комнату освещал приглушенный свет лампы. Линдси читала, тихо покачиваясь в кресле-качалке. В кроватке на животе, попкой кверху лежал крошечный ребенок. Люк неслышно вошел, кивнул Линдси и направился прямо к младенцу. Он посмотрел и улыбнулся. Из-под одеяла торчал вихор темных кудрей и виднелась розовая щечка. Темные реснички отбрасывали тень на эту пухлую щечку. Возле рта примостился крошечный кулачок. Интересно, она сосет палец?

– Какая хорошенькая, – тихо сказал он.

– Она не проснется, – в полный голос сказала Линдси, отложила книгу и подошла к нему. – Я боялась, что она не заснет на новом месте, но у нее знакомое одеяло и мишка. Она уже два месяца прекрасно спит ночами, надеюсь, так будет и сегодня. – Она перевела взгляд с Элли на Люка. – Комната великолепная. Спасибо.

– Тебе спасибо, Линдси. Твой приезд уже помог: сегодня дед впервые после смерти бабушки заговорил о ней. Он ее очень любил.

– Наверное, он каждый день ее вспоминал.

– Джонатан заменил мне отца, тот ушел вскоре после моего рождения.

– Тогда ты, наверное, очень его любишь.

– Не верится, что он умирает. Мне его будет не хватать.

Линдси взяла его под руку.

– Но вы долго прожили вместе. Может, не так долго, как хотелось бы, но у тебя останутся хорошие воспоминания, правда? Ты будешь знать, что скрасил ему последние дни. Мы притворимся лучшей в мире парой, и он умрет, зная, что его внук счастлив. По-моему, больше ему ничего не надо.

Взявшись руками за решетку кроватки, Люк долго смотрел на девочку. Она была очаровательна. Ему вдруг захотелось увидеть, как она проснется; выяснить, какого цвета у нее глаза – серые, как у матери? Похожа ли улыбка? Умеет ли она перекатываться, сидеть, или чего там еще следует ждать от ребенка ее возраста?

Постепенно его думы переключились на женщину, тихо стоявшую рядом. Ростом она ему до подбородка; если захочется поцеловать, не нужно сильно наклоняться. Его рука накрывала ее руку – нежную, округлую. Он осторожно потер кожу пальцем – она всегда такая теплая и мягкая? Глянул вниз.

– Где кольцо, которое я тебе купил?

– Понимаешь, тогда у меня отекали пальцы, а теперь кольцо стало велико, спадает с руки. – Она осторожно вытянула из-под ворота платья цепочку, и на ней сверкнуло золотое кольцо, которое он второпях купил перед свадьбой.

– Могла бы отдать ювелиру переделать, – сказал он, коснувшись кольца. Оно еще хранило тепло ее тела.

Линдси пожала плечами. Ее заворожило тепло его руки, накрывшей ее руку, пока другая играла с кольцом, символом их брака.

Почему она не отдала переделать кольцо, но носит его? Из лояльности? Люку было все равно, главное – что носит.

– Люк…

– Да? – Он перестал играть с кольцом. – Отдай его мне, я сам сделаю.

– Марабель отнесла мои вещи в твою комнату, – отчеканила Линдси.

– И что? – Он расстегнул цепочку, кольцо скользнуло ему на ладонь.

– Где я буду спать?

Он поймал ее тревожный взгляд и усмехнулся.

– С мужем, конечно, где же еще. Пошли.