Текст книги "Очаровательная шпионка"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава девятая
На следующий день Дорина одевалась с особой тщательностью. Она была в трауре по отцу и теперь впервые могла открыто показать это. Поэтому она выбрала черное платье. Ее шляпка и перчатки тоже были черными. Любой, кто увидит ее, сразу все поймет.
Мистер Джонсон, очевидно, придерживался такого же мнения, потому что он тоже был одет в черное, когда приехал за Дориной.
– Я приказал всем вашим бирмингемским рабочим собраться на фабрике Хаттон, – сказал он. – Вы готовы?
– Я готова ко всему, – ответила Дорина.
Они поехали на фабрику Хаттон, которая была самой крупной из трех предприятий Бирмингема. Когда они прибыли на место, там уже все бурлило.
Пришли как мужчины, так и женщины, поскольку Джон Редфорд принимал много женщин на работу в офисы своих заводов.
Люди повернули головы на звук приближающегося экипажа и улыбнулись Дорине. Однако их улыбки поблекли, когда они увидели, как она одета.
Наконец она вышла перед ними на платформу в главном цеху. Повисла тишина, рабочие начали понимать, что им предстоит услышать.
Мистер Джонсон заговорил первым. Печальным голосом он подтвердил, что Джон Редфорд умер и был тихо предан земле.
– Секретность была необходима, чтобы не встревожить наших конкурентов. Возможно, они думают, что с его уходом начнется период слабости нашей компании. Если это так, они ошибаются. Да, у нас больше нет Джона Редфорда, но есть его наследница и назначенная им преемница, мисс Дорина Редфорд.
Все застыли, потрясенные, поскольку было неслыханно, чтобы женщина взяла на себя управление коммерческим предприятием. Однако большинство собравшихся здесь знали Дорину по меньшей мере в лицо, и она была для них ниточкой к человеку, которым они восхищались. Поэтому за первым моментом растерянности последовал шквал аплодисментов.
Мистер Джонсон отступил в сторону и жестом попросил Дорину выйти вперед. Аплодисменты усилились, но в конце концов установилась тишина.
Вот он, момент, который неотвратимо должен был наступить: ей придется принять все наследство и всю ответственность, чего бы это ни стоило.
Дорина трогательно говорила об отце и великой промышленной империи, которую он создал. Потом она обратила мысли людей к будущему.
– Мой отец хотел, чтобы мы продолжали нести в себе дух первооткрывателей, который он вдохнул в нас, – громко сказала она собравшимся. – Я выполню свою часть его завещания, но от вас зависит, будем ли мы постепенно умирать или же будем идти вперед и прославлять нашу страну великими изобретениями, как, например, самодвижущийся экипаж, который станет началом новой революции в инженерной мысли. Я верю, что мы будем во главе этой революции – там, где нам и положено быть.
Один-два человека начали хлопать, но Дорина подняла руку и продолжила:
– Из года в год мы будем наращивать производство и претворять в жизнь новые идеи и новые изобретения. До сих пор вам великолепно удавалось удерживать нас на позиции лидера машиностроения в нашей стране. Я могу лишь просить, чтобы вы продолжали совершенствоваться с каждым годом, как делали это всегда.
Она села под гром аплодисментов.
Дело было сделано. Жребий брошен. Теперь весь мир узнает, что Джон Редфорд умер и знамя подхватила его дочь. С этого момента путь назад закрыт.
Были еще речи – старшие сотрудники приветствовали Дорину и заверяли ее в своей преданности. Затем с невероятной гордостью они повели ее к месту, где стоял в ожидании самодвижущийся экипаж.
Дорина крепилась, но все равно испытала потрясение при виде машины, которая выглядела так похоже на ту, что показывал ей граф. Чувствуя, что все взгляды обращены на нее, Дорина старалась помнить, что, по идее, должна видеть такое изобретение впервые в жизни.
Ей показывали, как работает машина, и она издавала удивленные восклицания, а сама все время замечала, что этот экипаж очень похож на изобретение графа. Разница была незначительной.
Дорину познакомили с водителем компании, человеком по имени Джеремая Конуэй. Тот сел за руль и принялся водить машину по кругу. Зазвучали аплодисменты, и, ко всеобщему удовольствию, мисс Редфорд хлопала громче всех. Мистер Конуэй склонился к ней.
– Хотите сесть рядом? – спросил он и протянул руку.
Дорина воспользовалась предложением, забралась на пассажирское место и вдруг очутилась в прошлом, когда они с графом сидели рядышком за рулем его экипажа.
Она сидела так, пока экипаж делал очередной круг, а потом сказала:
– Я бы хотела сесть за руль.
Раздался одобрительный шум. Все восхищались силой ее духа и были поражены, когда ей удалось проехать по всему цеху без инцидентов. Но никто не заподозрил, что она делала это раньше.
Дорина, конечно же, заметила, что рулевое управление работает не так мягко, как в конструкции графа. Однако она не могла ничего сказать.
«Как мне это вынести? – спрашивала она себя. – Я обманула его и теперь обманываю их. Ведь я вовсе не хочу никого обманывать!»
Наконец встреча окончилась. Дорина покинула фабрику под аккомпанемент приветственных возгласов и отправилась домой, чтобы подготовиться к торжественному званому ужину, который мистер Джонсон устраивал этим вечером в самом престижном отеле Бирмингема.
К этому ужину Дорина вновь оделась в черное, однако теперь это было черное вечернее платье, украшенное бриллиантами. Она выглядела величественно и прекрасно, создавая впечатление процветания. Она знала, что именно это нужно видеть ее работникам.
В восемь часов Дорина прибыла в «Гранд Отель», гордо и уверенно переступив порог банкетного зала под руку с мистером Джонсоном. Восемьдесят представителей руководящего персонала компании поднялись, чтобы поприветствовать ее аплодисментами.
На этот раз овации звучали несколько иначе. Сегодня утром в ней сомневались. Сейчас они преподносили ей свое доверие. Они приняли ее.
Вновь зазвучали речи, но теперь выступали старшие сотрудники, приветствовавшие своего нового работодателя и обещавшие свою преданность.
Затем тон выступлений немного изменился, превратившись в хвалебный гимн самодвижущемуся экипажу и тому, что он будет значить для будущего всего мира.
– Нас силились обогнать другие, – сказал один из гостей. – Граф Кеннингтон – наш главнейший конкурент, но он не достиг того, чего достигли мы. Наша технология превосходит все, что у него есть.
Дорина удерживала на лице улыбку, но внутренне понимала, что это не совсем так.
«Он услышит об этом ужине, – думала она. – Он узнает, что я сидела здесь и слушала, как его оскорбляют».
Ее душа терпела страшные муки, но выхода из ловушки девушка не видела.
Наконец вечер подошел к концу. Провожая Дорину к экипажу, мистер Джонсон сказал:
– Выспитесь хорошенько этой ночью. Завтра нас ждет великий день. Могу сказать…
Он умолк на полуслове. Дорина нахмурилась, удивляясь сдерживаемому восторгу в его тоне.
– В чем дело? – спросила она. – Что вы собирались сказать?
– Ничего, ничего. Просто я кое-что планировал… то есть надеялся кое на что… это очень маловероятно, но чудеса иногда случаются.
– Вы мне не скажете, о чем речь?
– Нет, это будет дурной приметой. Давайте просто подождем и посмотрим. Спокойной ночи.
Он быстро отошел в сторону и дал вознице знак ехать, чтобы Дорина не смогла его больше ни о чем спросить.
Всю дорогу домой Дорина ломала голову над его странными словами и еще более странным поведением.
«Обычно он такой практичный человек, – подумала девушка. – И вдруг его как будто увлек полет фантазии. Интересно, что он держит в рукаве».
Треволнения дня преследовали ее до самой постели. Но потом, в темноте и тишине, она вспомнила о графе, и ощущение его поцелуев опять вернулось к ней.
«Как возможно, – спрашивала себя Дорина, – чтобы поцелуй был настолько прекрасным, что каким-то невероятным образом я по-прежнему переживаю все то, что чувствовала тогда?
Где он сейчас? Что он делает? Думает ли обо мне?»
Закрыв глаза и попытавшись уснуть, Дорина почувствовала, что ее сердце рвется на части.
«Мне нет пути назад, – подумала она. – Нужно было остаться в Лондоне. Я люблю его, люблю! Если бы он захотел, чтобы я была рядом, я была бы готова продолжать работать у него секретарем».
Но потом она поняла, что это неправда.
Она должна сохранять верность людям, которые верят в нее.
Она хочет доказать отцу (если он видит ее), что не хуже любого сына, которого он мог бы иметь.
«Это и есть мой долг и мое будущее, – размышляла Дорина. – И если мне будет одиноко, я смогу только плакать по ночам, как плачу теперь, познав любовь и потеряв ее навсегда».
С этой мыслью измученная девушка уснула.
* * *
Утром она надела строгое, но элегантное платье. Всю дорогу до фабрики ей вспоминалось странное возбуждение мистера Джонсона и она гадала, что оно может означать.
Главный цех был празднично украшен. Вдоль одной из стен стояли длинные столы с угощением.
По центру установили самодвижущийся экипаж, огородив его канатом. Четверо мужчин, по одному на каждом углу, стояли на страже, чтобы зрители не подходили слишком близко.
– Мы готовы начинать? – спросила Дорина мистера Джонсона.
– Не совсем, – ответил тот. – Нужно будет сделать небольшую отсрочку, чтобы дождаться почетного гостя.
Радостное волнение мистера Джонсона стало заметнее прежнего.
– Но кто же этот почетный гость? Раньше вы о нем не упоминали.
– Потому что не был уверен, что он придет. Даже теперь я не поверю этому, пока не увижу, как он проходит через эту дверь, хотя мне передали очень обнадеживающее послание…
– Мистер Джонсон, – терпеливо сказала Дорина. – О ком вы говорите?
– О принце Уэльском, конечно, о ком же еще?! – ответил он приглушенным голосом.
– Не может быть!..
– Разумеется, может. Хорошо известно, что принцу не терпится стать владельцем первого самодвижущегося экипажа. И когда он его купит, все общество последует его примеру.
– Но ведь он не может приехать прямо сюда?
– В данный момент он гостит у маркиза Глэндона, который живет всего в пяти милях отсюда. Я послал записку в Глэндон Тауэрс, пригласив принца на особую презентацию. Я понимал, что он почти наверняка откажется от такого позднего приглашения, но рискнуть стоило. В ответ я получил послание, в котором говорится, что он приедет, «если это будет возможным».
Дорина недоуменно уставилась на собеседника.
– Вы не шутите?
– Я абсолютно серьезен, клянусь. Я ничего не говорил вам раньше, потому что не верил, что это возможно. Он и сейчас может не появиться, но если все-таки…
– Мистер Джонсон, вы гений, – сказала Дорина в благоговейном трепете. – Если принц купит одну из наших машин, мы поведем за собой революцию.
Девушка замолчала, обдумывая внезапно пришедшую в голову мысль.
– А если не купит, мы подаримему ее. Если мы сможем говорить людям, что принц владеет самодвижущимся экипажем компании «Редфорд»,нам большего и не нужно. Об этом напишут в газетах, и мы прочно займем место лидеров в этой области.
Настала очередь мистера Джонсона трепетать.
– Блестяще, – потрясенно сказал он. – Я вижу, у вас врожденные способности к бизнесу, мисс Редфорд.
– И даже если принц не появится, мы все равно можем сделать ему подарок, – задумчиво сказала Дорина. – Конечно, будет лучше, если он все-таки придет. Кстати, здесь есть представители газет?
– О да, нескольких. Некоторые редакторы настояли на личном присутствии. Это великая минута, и никто не хочет ее упустить.
– Но они не знают о принце?
– Нет. Я держу эту возможность в тайне, иначе, если он не приедет, у нас будет глупый вид.
– Но как же нам открыть показ? Согласно протоколу, ничего не начинают, пока не прибудет королевская особа, но если мы не знаем, когда он приедет и приедет ли вообще…
– Думаю, событие уже набирает ход, готовы мы к этому или нет, – сказал мистер Джонсон, глядя на столпотворение, усиливающееся с каждой минутой.
Покупатели, репортеры – все сгрудились вокруг экипажа, стараясь увидеть больше, чем сосед.
– Тогда нужно пойти поговорить с ними, а его королевское высочество пусть пользуется случаем, – твердо сказала Дорина.
Все шло как нельзя лучше, но грудь Дорины покалывала тонкая игла боли. Девушка понимала, что должна подавить это чувство.
Высоко подняв голову, Дорина величественно вошла в выставочный зал, зная, что все взгляды прикованы к ней. Сегодня она почтит память отца, она станет его гордостью.
Девушка мало говорила, предоставляя высказаться дизайнерам и инженерам, которые знали все технические подробности. Она понимала, что ее присутствие отчасти символично. Сегодня Дорина просто была знаком того, что дело Редфордов продолжается, и служила хорошим объектом для репортеров.
Газетчики столпились вокруг нее, умоляя сделать какое-нибудь заявление. Девушка ответила, подчеркнув достижения отца и отметив, как бы он гордился сегодняшним днем.
Внезапно по толпе пронесся гул. Послышался шум на входе, и огромные двустворчатые двери распахнулись настолько широко, что смог проехать экипаж и запряженные в него лошади.
– Он здесь, – шепнул ей на ухо мистер Джонсон.
В следующий миг толпа разразилась приветственными возгласами, поскольку все узнали принца Уэльского.
Принц вышел из экипажа, за ним следовал маркиз Глэндон, а также королевская свита.
Дорина, словно в тумане, подошла ближе и присела в реверансе. Принц поднял ее и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.
– Мисс Редфорд, какое удовольствие видеть вас снова! Я слышал, вы были за границей, но у меня возникло странное чувство, будто вы совсем недавно вернулись.
Он подмигнул.
Если у Дорины оставались какие-то сомнения, что принц узнал ее тогда в театре, их рассеяли последовавшие слова его высочества, произнесенные шепотом.
– Нам нужно немного поговорить до моего отъезда. Я умираю от любопытства.
– Как будет угодно вашему королевскому высочеству, – пробормотала Дорина.
Потом, к удовольствию затаивших дыхание зрителей, внимание принца захватил самодвижущийся экипаж и он потребовал, чтобы его немного покатали.
Наследнику престола помогли сесть на пассажирское место, и все посторонились, пока заводили мотор. Затем экипаж медленно сделал круг по цеху и выехал во двор. Принц все время широко улыбался.
– Как по нотам! – восторженно сказал мистер Джонсон, оказавшийся рядом с Дориной. – Идеально движется. Мы сделали это! О, хотел бы я видеть лицо Кеннингтона, когда он поймет, что мы его обставили!
– У вас есть такая возможность, – произнес спокойный голос за его спиной.
Сердце Дорины как будто сдавила ледяная рука. Ах, это не может быть правдой! Просто не может быть…
Похолодев от ужаса, девушка повернулась и оказалась лицом к лицу с графом, смотревшим на нее глазами, полными горечи и гнева.
Ее сердце почти остановилось, и она не сразу обрела способность говорить. Граф понял это, и его губы презрительно изогнулись.
– Здравствуйте, мисс Редфорд,– сказал он. – Ваши дела, как вижу, идут хорошо.
– Я… очень хорошо, спасибо, – запинаясь, пробормотала она.
– Не могу передать, какая неожиданностьвстретить вас здесь. Но, быть может, это не должно было стать неожиданностью. Возможно, здравомыслящий человек давно понял бы правду.
– Пожалуйста… позвольте мне только объяснить…
– Но, моя дорогая мисс Редфорд, в объяснениях нет никакой нужды. Теперь, когда я знаю, кто вы на самом деле, я вижу, что все произошедшее было неизбежным. Тому, на ком лежит ответственность, подобная вашей, можно простить, если забытыми останутся несколько других вещей, таких как правда, доброе имя и честная конкуренция.
Разгневанный, что с его работодателем разговаривают столь неуважительно, мистер Джонсон шагнул вперед и с жаром сказал:
– Сударь, я не знаю, кто вы, но…
– В таком случае, уверен, мисс Редфорд будет очень приятно сообщить вам это, – произнес граф с холодной усмешкой.
– Это лорд Кеннингтон, – упавшим голосом сказала Дорина мистеру Джонсону.
Его глаза расширились от негодования.
– В таком случае, милорд, позвольте сказать, что вам не следует здесь находиться. При всем уважении, вы – наш конкурент, и есть секреты, которые… которые…
– Успокойтесь, – сказал граф. – Если бы я хорошо пригляделся к вашему самодвижущемуся экипажу, вряд ли обнаружил многое, чего не видел раньше. Не так ли, мисс Редфорд?
– О чем он говорит? – спросил ее мистер Джонсон.
– Он говорит, – ответила Дорина, приходя в себя и наливаясь яростью, – оскорбительные вещи. Не нужно думать, что я вас не понимаю, сударь.
– Я не сомневался, что вы поймете, ибо я знаю, что вы очень умны. Конечно, я только теперь оценил до какой степени. Мое восхищение, сударыня! Вам удался знатный трюк. Вы совершенно одурачили меня, а я не верил, что такое возможно. Счастливо оставаться!
Граф склонил голову и отвернулся. Дорина смотрела ему в спину, одновременно переживая гнев и боль.
С одной стороны, она понимала, что не может винить его за выводы, которые он сделал. Но, с другой стороны, у нее тоже были чувства и теперь они вскипали. Как он смеетдумать о ней такое, как бы это ни выглядело?!
Сверкая глазами от ярости, она повернулась, оперлась на руку мистера Джонсона и пошла вместе с ним прочь.
После этого она говорила и делала все, что было нужно, но действовала как робот, ибо ее мысли были далеко. Она смутно осознавала, что сегодня день ее триумфа, но какое это имело значение в сравнении с горечью обманутого доверия в глазах графа?
Наконец принц отвел ее в сторону, как и обещал. Со смешком в голосе он сказал:
– Обморок был ненастоящий, не так ли? Я подозреваю, что Кеннингтон не знал, кто вы, и вы испугались, что я вас выдам. Что ж, вероятно, я бы так и сделал, так что вы поступили очень разумно.
– Благодарю, ваше королевское высочество.
– В какую маленькую игру вы играли? Узнавали его тайны, полагаю. Так что же в этом экипаже ваше, а что его?
– Сударь, я не шпионила за графом. Я просто хотела поработать с ним, чтобы больше узнать о бизнесе. А потом, – несчастным голосом добавила она, – все получилось ужасно.
– Он влюбился в вас. Это ведь получилось хорошо?
– Он не влюблен в меня, сударь.
Принц тихо засмеялся.
– Мне лучше знать. Он не сводил с вас глаз, в то время как должен был смотреть на сцену. Я знаю это, потому что наблюдал за вашей ложей. Я смотрел по большей части на вас, но когда бы ни переводил взгляд на него, онсмотрел на вас.
Невзирая ни на что, сердце Дорины забилось сильнее от внезапной радости и вспыхнувшей надежды. Но потом она вспомнила, что произошло, и подумала, что никогда больше не сможет быть счастлива.
– Это бесполезно, сударь, – сказала девушка. – Он думает обо мне самое плохое и теперь всегда будет так думать. Я не шпионила за ним, но он мне не поверит. Между нами все кончено.
Принц Уэльский задумался над ее словами.
– Быть может, нет, – сказал он. – Кто знает, что может случиться? Смотрите, кто идет!
Вздрогнув от внезапного восклицания принца, Дорина подняла голову и увидела, что перед ними стоит граф. Он с каменным лицом наблюдал за ее беседой с принцем.
– Кеннингтон, дорогой мой! – весело воскликнул принц, хватая графа за руку и принимаясь энергично ее трясти, как будто не замечая ледяной холодности атмосферы.
– Признаться, не ожидал встретить вас здесь, – продолжал его королевское высочество. – В логове льва, так сказать. Вам пришлось силой пробиваться мимо стражников?
– Нет, я просто тихо зашел, – сказал граф. – Я не знал, что вы будете здесь, сударь, но раз уж мы встретились, могу я, с вашего позволения, воспользоваться случаем, чтобы предостеречь вас против поспешного решения?
– А, вы хотите продать мне собственный экипаж. Но готов ли он, мой дорогой друг?
– Да, сударь, готов. Я собирался провести как раз такой день, как этот, и пригласить вас на него. Возьму на себя смелость заявить, что моему самодвижущемуся экипажу под силу все возможное для модели Редфордов. Я уверен, что моя конструкция быстрее, мощнее и гораздо надежнее.
– И вы хотите, чтобы я посмотрел ее, прежде чем свяжу себя выбором, да? Что ж, на мой взгляд, очень справедливо.
– Спасибо, сударь. Когда вы вернетесь в Лондон…
– Ах, дорогой мой, я слишком нетерпелив для этого. Я хочу, чтобы экипаж был здесь завтра. Пошлите телеграмму на ваш завод, и пусть его доставят по железной дороге. Вам понадобится нанять локомотив. Возможно, будет лучше, если распоряжения на этот счет отдам я. Так они охотнее пойдут навстречу. Уверен, у вас найдется какая-нибудь грузовая платформа, которую можно прицепить к локомотиву. На станции можете запрячь в нее лошадей, чтобы преодолеть последний этап.
– Вы предлагаете привезти мою конструкцию на завод компании «Редфорд»?! – взволнованно спросил граф, глядя на принца.
– Нет, конечно же, нет. Привозите ее в Глэндон Тауэрс. А, Глэндон, старина, вот ты где! Иди послушай, какие я строю планы, чтобы перевернуть твое имение кверху дном.
Последние несколько минут маркиз Глэндон кружил на заднем плане. Теперь он подошел ближе, улыбаясь от удовольствия.
– Мое имение к вашим услугам, сударь.
– Тогда вот моя мысль. Завтра мы проведем на вашей земле гонки. Мисс Редфорд привезет свою машину, а Кеннингтон свою. Они вступят в соревнование лицом к лицу, и мы посмотрим, кто победит.
