Текст книги "Секрет наследницы"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава вторая

Граф уставился на девушку, как будто та потеряла рассудок.

– Что вы сказали?

– У вас есть деньги, – обрадовано объяснила она. – Поэтому я здесь.

Молодой человек продолжал взирать на Рену с недоумением, и та спросила:

– Вы не задавались вопросом, что я здесь делаю?

– Ну…

– Разве у вас каждый день на кухне появляются незнакомые женщины, которые запросто готовят вам завтрак?

– До этих пор у меня никогда не было своей кухни, – спокойно заметил молодой человек, – поэтому я довольно смутно представляю себе обычную процедуру. Но теперь, когда вы заговорили об этом, должен признать, что это действительно немного странно.

– Немного странно?! – воскликнула Рена, возмущаясь его раздражающим спокойствием.

– Одно из преимуществ морской службы заключается в том, что ты всегда готов к неожиданностям, какими бы они ни были. Ураганы, русалки, красивые молодые женщины, выскакивающие из люков, – флот Ее Величества готов ко всему.

– Пожалуйста, будьте серьезны, – строго сказала Рена.

– Вы правы, – отозвался граф, кивая. – Здесь нет люков, и вы вряд ли смогли бы пройти сквозь плитку пола, ведь так?

– Вы… – у девушки дергались губы, потому что она не знала, как ответить.

– Да?

Граф принял подозрительно невинный вид.

– Ничего. Когда будете серьезным, я расскажу вам, с чем пришла.

– Уже серьезен, – объявил молодой человек, чему, однако, противоречил озорной огонек в его глазах. – Пожалуйста, расскажите, как вы оказались в моем доме? Взломали дверь? Мне следует вызвать полицию? Нет, нет, простите… – осекся он, увидев, что Рена в гневе поднялась на ноги. – Прошу, присядьте. Обещаю вести себя, как благоразумный человек.

– Нехорошо обещать невозможное.

– О нет! Проклятье! Боюсь, вы слишком хорошо меня понимаете, мисс Колуэлл.

Девушка поджала губы.

– Пожалуйста, говорите же то, что хотите сказать, – смиренно произнес граф.

– Я пришла, потому что в поселке говорили, будто здесь кто-то появился, – сказала Рена. – Кроме того, я нашла на ваших землях нечто, что по праву следует передать вам.

Девушка вынула из кармана три монеты, которые нашла под кустом чертополоха, и положила их на стол. Они засверкали в солнечных лучах, проникающих в комнату сквозь окно.

Граф в изумлении посмотрел на Рену. Потом взял монеты и покрутил их, рассматривая со всех сторон.

– Они старинные, – сказал он. – Вероятно, им несколько сотен лет. Где вы их нашли?

– Под кустом чертополоха на ваших угодьях. И принесла их владельцу, которым, очевидно, являетесь теперь вы.

Молодой человек с любопытством на нее посмотрел.

– Вам не приходило в голову оставить их себе?

– Я же говорила, мой отец был здешним священником. Среди прочего он учил меня не присваивать вещи, которые мне не принадлежат.

– Приношу свои извинения. Очень любезно с вашей стороны было принести мне эти монеты. Уверен, они очень ценные. Но знаете, на них далеко не уедешь. Нам помогут только несколько тысяч таких монет.

– Они могут там быть, – сказала Рена. – Поэтому я не мешкая отправилась к вам. Вы должны как можно скорее начать поиски, пока кто-нибудь другой не сделал этого.

– Как вы их нашли?

– Я ходила к кресту.

– К какому кресту?

– Он стоит на вашей земле. Его нашли много лет назад, и, когда его отчистили, папа расшифровал вырезанные на нем слова. Это приглашение к молитве, поэтому люди иногда приходят туда, как в церковь. Я заметила у его подножия куст чертополоха, который портил красоту распустившихся калужниц, и решила вырвать его. Под ним оказались вот эти монеты.

– Только эти? Больше ничего?

– Не знаю, я не искала. Но там могут быть еще. Это решило бы все ваши проблемы.

Граф молча смотрел на три золотые монеты.

– Отведете меня туда, где нашли их? Мне не терпится узнать, что там на самом деле.

– Не думаю, что вам следует питать слишком много надежд, – мягко сказала Рена. – У меня предчувствие, что монеты положил туда из благодарности какой-то человек, на чьи молитвы был получен ответ.

– Вы за ними туда ходили?

Рена покачала головой.

– Нет, я ходила туда кое о чем попросить. Как и у вас, у меня нет ни гроша; мой отец умер, и мне нужно найти какой-нибудь способ зарабатывать деньги.

Молодой человек уставился на нее в недоумении.

– Вы настолько бедны? И у вас даже не возникло искушения оставить монеты себе?!

– О да, – тихо сказала девушка, – искушение было. Она поднялась, чтобы прекратить дальнейшую дискуссию на эту тему. – Пойдемте?

Граф собирался было вновь отпустить какое-то легкомысленное замечание, но что-то в побледневшем лице Рены заставило его промолчать.

– Если вы любезно укажете мне дорогу, – сказал он, – я буду благодарен.

Они покинули дом и стали спускаться в лес, к ручью, перейдя его по грубому деревянному мосту, ставшему со временем шатким.

– Почему крест стоит на моей земле, а не на кладбище? – поинтересовался граф.

– Потому что его тут нашли, и папа решил, что его следует оставить на этом же месте. Смотрите, вот он.

Прямо перед ними был крест, выглядевший мощным, темным и внушительным на фоне деревьев.

Рена быстро прошла вперед и, оказавшись у креста, преклонила колени и зашептала молитву, благодаря Бога за то, что он позволил ей найти деньги, которые могут принести много добра своему владельцу, жителям поселка и, быть может, ей самой, хотя пока что она не представляла, каким образом.

Граф тихо стоял в стороне, наблюдая за девушкой с молчаливым уважением и стараясь понять, что происходит с ним и со всем его миром.

Только когда Рена окончила молитву, молодой человек подошел к ней. Девушка легко вынула из земли чертополох. Граф взял куст у нее из рук и отбросил в сторону, затем склонился над ямой и стал переворачивать землю вокруг креста. У Рены мелькнула мысль, что он может ничего не найти. Граф все глубже и глубже рыл землю, а девушка зажмурилась и затаила дыхание.

Потом она вдруг услышала вопль радости.

Рена открыла глаза. Граф смотрел на нее, протягивая руку, в которой девушка увидела большой комок земли. Что-то сверкало в лучах солнца, пробивающихся сквозь деревья. Монеты. На миг Рене показалось, что она грезит.

– На ваши молитвы ответили, – ликующе сказал граф. – И, вероятно, мы найдем еще, если копнем глубже.

– Это не сон, они настоящие, – едва слышно произнесла Рена.

Граф понизил голос:

– Давайте возвращаться домой. Никто не должен знать о нашей находке, и о том, что мы вообще были здесь. Нужно, чтобы остальные монеты извлекли специалисты, которые знают, как с ними обращаться, чтобы не повредить.

Говоря это, молодой человек спрятал комок земли, который держал в руках, в карман пиджака. Потом, обняв Рену за плечи, он повел ее назад тем же путем, каким они сюда пришли. Только когда они подошли к дому и вошли в парадную дверь, граф заговорил.

– Вы спасли меня, – сказал он. – По меньшей мере на данный момент вы спасли меня от отчаяния, накатывавшего при одной мысли об этом доме и всей этой усадьбе. – Он помотал головой, как будто хотел оправиться ото сна. – Не знаю, как вас благодарить.

– Вы должны благодарить моего отца, – сказала Рена. – Вы действительно считаете, что денег хватит на восстановление Мызы?

– Не могу поверить, что нам настолько повезло, – ответил граф. – Но даже немного денег – огромное подспорье, так как они дают мне возможность подумать. Однако это должно остаться нашим секретом.

– Разумеется, – пообещала Рена. – Стоит только просочиться слуху, как весь поселок бросится перекапывать ваши земли.

– А поделиться я хочу только с вами.

Улыбнувшись, девушка покачала головой.

– Это принадлежит вам.

– Мисс Колуэлл, пожалуйста, ответьте мне на один вопрос. Когда вы в первый раз ходили на то место утром, о чем вы молились?

– О работе, – просто сказала Рена. – Последние два месяца я даром ела хлеб, и, откровенно говоря, его вкус становился гадким.

– Позвольте предложить вам должность экономки.

Девушка замерла и в недоумении посмотрела на графа.

– Вы серьезно?

– Работа не из приятных. Вы видели этот дом как есть. Только храброму хватит духу даже подумать о том, чтобы взяться за него. А вы поистине храбрый человек.

– Разве?

– Все, что вы сделали сегодня… меня переполняет восхищение. Вы могли бы взять на себя эту труднейшую задачу и одолеть ее. Ах, постойте!

– В чем дело? – спросила Рена с беспокойством, что возможность получить чудесную должность тает на глазах.

– А что, если ваши родственники не одобрят такую работу? Они могут решить, что это ниже вашего достоинства.

– Пожалуй, мамина родня не одобрила бы. Они Саннингхиллы и весьма этим гордятся.

– Вы из Саннингхиллов? Есть адмирал Саннингхилл.

– Мой четвероюродный брат. Или пятиюродный. Или даже шести.

– Он может возражать.

Рена остановилась и посмотрела в глаза графу.

– Милорд, вы все еще служите на флоте?

– Нет.

– В таком случае от неодобрения адмирала Саннингхилла ни холодно ни жарко.

Легким пренебрежительным жестом Рена раз и навсегда отмахнулась от адмирала Саннингхилла и его мнения.

– Но вы…

– Они игнорировали маму после того, как она вышла замуж. Сомневаюсь, что он знает о моем существовании.

– Я не расскажу ему, если вы не расскажете.

Они торжественно пожали руки друг другу.

– А ваша семья в пасторате? Как они это воспримут?

– У меня нет семьи.

– Никого? Ни братьев, ни сестер, ни матери?

– Ни братьев, ни сестер, а мама умерла в прошлом году.

– Вы совсем одна?

Рена кивнула. Она вдруг потеряла способность говорить из-за комка, подступившего к горлу.

– Значит, – сказал граф, – решено. Теперь вы моя экономка.

– В таком случае первым делом я должна позаботиться, чтобы вы были сыты, – девушка заставила себя говорить как можно беспечнее. – Думаю, мы уже съели все, что было в доме. Если дадите мне денег, я пойду в лавку и куплю продуктов, но изысканными они не будут.

– Я буду рад чему угодно, – ответил граф. Он опустил руку в карман и достал соверен. – Этого хватит?

– Ах, более чем, – сказала Рена.

Граф невесело рассмеялся.

– Надеюсь, не окажется, что мой желудок больше моего кармана. Так случается со многими, кто покидает флот.

– Уверена, вас хорошо кормили в те дни, – сказала Рена. – Говорят, кораблями сейчас управляют очень строго.

– Это правда. Мой корабль всегда был чистый и нарядный, куда бы ни бросил взгляд, чего я не могу сказать о своем доме!

– Предоставьте дом мне. Позже я принесу кое-какие овощи из своего сада и накормлю вас. И потом, еще есть Клара.

– Клара? Вы говорили, что живете одна.

– Клара – это курица, несущая яйца.

– Ценное дополнение к нашей компании, – согласился граф.

Захватив на кухне корзину для покупок, Рена поспешила в бакалейную лавку. К счастью, ее владелец Нед только вчера ездил в город и полки его магазина были доверху заполнены товаром. Девушка ураганом пронеслась по лавке, бросая в корзину муку, молоко, чай, кофе, мясо, масло, сахар, керосин для ламп. От соверена почти ничего не останется, но ей нужно накормить голодного мужчину.

– Вы покупаете для армии, мисс Колуэлл? – изумленно спросил Нед.

– Нет, для нового владельца Мызы.

Лавочник с недоумением на нее уставился.

– Я действительно слышал, что кто-то приехал, но… владелец? Вы уверены?

– Это граф Лэнсдейл.

– Но ведь род прервался!

– Как видно, нет. Его нашли не сразу. Он служил на флоте Ее Величества, поэтому до него так долго не могли добраться.

– Это хорошая новость, – ответил Нед. – И, конечно, если он открывает Мызу, ему понадобится сделать ремонт, а это будет для всех нас благословением. Сейчас так много рабочих без работы. Так что лучше не рассказывать ему о привидении, – лукаво добавил он.

– Я не собиралась упоминать о привидениях, – чопорно заявила Рена, – по той простой причине, что их не бывает.

– Не бывает привидений? – Нед возмутился так, как будто его лишили сладкого. – Конечно, бывают. Какой же это особняк без привидения?

– То есть, пока я буду печь пирожки, по кухне будет гарцевать всадник без головы? – спросила девушка. – Нед, я вас прошу!

– А зачем это вам печь пирожки? – прищурился Нед.

– Затем, что я буду там экономкой.

– Дочь священника? Экономка?!

– Даже дочерям священников нужно зарабатывать на хлеб.

– Что же, у вас будет удачная должность, чтобы не давать графу спуску. От вас же он может узнать и о наших нуждах.

Вот она, ноша, которую возлагают на плечи нового графа, – надежды «его» людей, ищущих у него поддержки и помощи.

Но Рена была в таком радужном настроении, когда выходила из магазина, что не обратила внимания на это предостережение.

Стояла ранняя весна, дни были еще короткие, и уже начало смеркаться, когда девушка вернулась в Мызу. Она спешно наполнила лампу керосином и отправилась наверх искать господскую спальню.

Вскоре Рена нашла ее. Это были грандиозные апартаменты с расписными потолками и меблировкой в пыльной позолоте – великолепие в ущерб комфорту. Одна из дверей была приоткрыта. Войдя в нее, девушка очутилась в маленькой гардеробной с узкой кроватью. На ней не было ни простыней, ни одеял. Чемоданы графа находились здесь, и было видно, что он начал распаковывать вещи.

При дальнейшем изучении дома простыни нашлись в сушильном шкафу и, на удивление, не пострадали от моли. Рена взяла постельное белье, отнесла его на кухню, разожгла печь и развесила перед ней холодные простыни для просушки.

После этого девушка поставила чайник на огонь. Теперь стало тепло и уютно, и граф, появившийся вскоре, остановился в дверях кухни и присвистнул от удивления.

– Это уже можно назвать домом, – сказал он.

– Садитесь, – весело пригласила его девушка. – Чайник скоро закипит.

С выражением блаженства на лице молодой человек выпил чай, который поставила перед ним Рена.

– Слаще самого сладкого вина, – сказал он. – Я вижу, вы времени даром не теряли.

– Сегодня ночью вам будет по-настоящему уютно. Вы правильно сделали, что заняли гардеробную. Я могу развести там небольшой огонь, с главной комнатой было бы сложнее. Присмотрите за кастрюлями на плите, пока я постелю вам постель?

Девушка собрала простыни и покинула кухню. Когда через несколько минут она вернулась, ужин был готов.

– Графу по всем правилам положено ужинать в столовой, – предложила она.

– Нет, спасибо, – без колебаний ответил тот. – Мы поедим здесь. А что в винном погребе?

– Я туда не заглядывала.

Граф взял лампу и исчез, вернувшись несколько минут спустя в пыли и паутине, но с бутылкой подмышкой и ликующей улыбкой на лице.

– Бокалы! – торжественно провозгласил он. – Мы поужинаем с шиком!

Рена принесла из столовой бокалы, вымыла их и поставила рядом с тарелками. Граф театральным жестом откупорил бутылку и разлил в хрусталь рубиново-красную жидкость. Молодые люди подняли бокалы.

– За нас! – объявил граф. – За то, что мы нашли друг друга, и за все замечательные перемены, которые теперь с нами произойдут!

– Ах, если бы! – вздохнула девушка.

– Обязательно произойдут, потому что мы сделаем это собственными руками. И начнутся они с этого восхитительного марочного вина. Пейте маленькими глотками, смакуйте каждую каплю, ибо такого напитка вы можете уже никогда не попробовать.

Они разом сделали по глотку.

И разом поперхнулись.

– Гром и молния! – взорвался граф. – Что это?!

– Уксус, – прошептала Рена в перерыве между судорожными вдохами. Из ее глаз градом лились слезы.

Они стали отчаянно хлопать друг друга по спине.

– Мисс Колуэлл, мне очень жаль, – прохрипел молодой человек, чуть отдышавшись. – Я думал, что оно… у-уф! прошу прощения… с годами приобретает выдержку. А оно всего лишь прокисло.

– Вы говорили, что я никогда уже не попробую такого снова, – напомнила Рена. – Очень надеюсь, что вы окажетесь правы. Нет, дайте сюда… – граф собирался было вылить вино в раковину, но девушка остановила его. – Судя по тому, что оно делает с моим желудком, им будет очень хорошо мыть плиту.

– Вы чудо! – с восхищением сказал граф.

Рена налила чаю, и оба с удовольствием выпили по чашке. Потом девушка подала ужин и они поели, уютно устроившись за кухонным столом.

– По поселку уже разнесся слух, что вы здесь, – сказала Рена. – Но люди боятся, как бы вас не отпугнуло привидение. Я сказала, что это чепуха, потому что никаких привидений, разумеется, не бывает.

– Как так? – притворно возмутился граф. – Что же это за фамильный особняк без привидения? Я считаю, мисс Колуэлл, что очень дурно с вашей стороны пытаться вот так лишить меня наследственных прав.

Шутливый тон графа застал девушку врасплох, и она внимательнее присмотрелась к собеседнику, чтобы понять, как воспринимать его слова. Насмешливый огонек в его глазах был неожиданным, но очень приятным.

Развеселившись в ответ, она сказала:

– Прошу прощения, сударь. Я забыла, что для каждого аристократа привидение в доме является одним из существенных признаков благородства происхождения. Однако боюсь, что богатый выбор, который предлагает Мыза, может оказаться слишком трудным. Мы располагаем блуждающей леди, стенающей леди Анной, всадником без головы – или это была лошадь без головы? Думаю, большой разницы нет.

– Вы ведь не хотите сказать, что я могу встретить их всех одновременно? – с шутливой тревогой спросил граф. – То есть с одним всадником без головы и одной блуждающей леди справиться можно, но остальные – помилуйте, сударыня!

Рена остановила на графе нарочито мрачный взгляд.

– Вы бы испугались?

– Пришел бы в смертельный ужас.

Оба расхохотались.

– Сейчас вымою тарелки, разведу огонь в вашей комнате и уйду, – сказала девушка.

– Уйдете? Я думал, вы теперь останетесь здесь навсегда.

– Так и есть, в том смысле, что я буду работать у вас, однако на ночь мне, пожалуй, оставаться не следует.

Сказав это, Рена слега покраснела и не смогла заставить себя встретиться с графом взглядом. Поселок будет шокирован, если она, незамужняя женщина, поселится в доме неженатого мужчины. Особенно такого молодого и привлекательного мужчины, как Джон. Но деликатность позволила Рене лишь вскользь коснуться этой темы.

К счастью, граф понял.

– Разумеется, – поспешил согласиться он.

– Как странно, – задумчиво произнесла девушка. – Уходя из дому этим утром, я собиралась вернуться через час. А теперь такое чувство, будто я в другом мире.

Граф кивнул. В последнее время у него тоже часто возникало такое ощущение.

– Я переночую в пасторате, – сказала Рена, – и вернусь сюда рано утром, чтобы приготовить вам чай.

Молодой человек отнес наверх дрова и помог Рене разложить их.

– Я сам разожгу огонь, когда буду ложиться спать, – сказал он. – А теперь я провожу вас до дома.

Девушка рассмеялась.

– В этом крошечном поселке я уже много лет хожу в темноте.

– Тогда до полдороги.

Граф провел Рену до пруда с утками, откуда в ночном небе виднелся одинокий шпиль церкви.

– В лунном свете отлично видна дорога, – сказала девушка. – Доброй ночи.

– В таком случае я отправлюсь в местную пивную и познакомлюсь с кем-нибудь из соседей. Спокойной ночи.

Граф зашагал в противоположном направлении, а Рена обогнула пруд и пошла к церкви. Завидев пасторат, девушка остановилась как вкопанная.

В доме горели огни.

Рена перешла на бег и, приблизившись к крыльцу, увидела повозку, из которой выгружали чемоданы и заносили их в дом через парадную дверь. Девушка вошла.

– И кто же вы, позвольте спросить, такая? – В прихожей появилась женщина, обладающая, судя по тону, в высшей степени изысканными манерами, и преградила Рене путь.

– Я могла бы задать вам тот же вопрос, – сказала Рена. – Что вы делаете в моем доме?

– В вашем доме? Думаю, теперь в нашем. Мой брат, преподобный Стивен Дэйкерс – новый священник прихода, а это, насколько я понимаю, пасторат.

– Да, разумеется, пасторат, но никто не предупредил меня о вашем приезде.

Женщина фыркнула.

– А с какой стати вас должны были предупреждать?

– С такой, что… Меня зовут Рена Колуэлл. Мой отец был здесь священником до самой своей смерти в январе.

– Тогда что вы делаете здесь сейчас?

– Мне больше некуда было идти. Конечно, я знала, что должна буду выехать, когда прибудет новый священник, но думала, что меня как-то предупредят.

– На мой взгляд, у вас было вполне достаточно времени.

Их перебил крик сверху:

– Мам, посмотри какую старую одежду мы нашли!

Две девочки лет пятнадцати стояли на вершине лестницы, размахивая парой старомодных платьев. Рена поджала губы, узнав одежду своей матери.

– Они были в гардеробе нашей комнаты, – крикнула одна из них. – Смешные, правда? Тут еще много других вещей…

– Они мои, – сквозь зубы процедила Рена. – Это моя комната.

– Уже нет, – сказала женщина. – Пожалуйста, немедленно заберите свои вещи.

Рена взбежала наверх и нашла свою комнату в состоянии полнейшего разгрома. Ящики из шкафов и комодов были извлечены и перевернуты на пол. Ее мелкие личные вещи валялись повсюду. Две девочки вбежали в комнату вслед за Реной, бесцеремонно разглядывая ее.

– Теперь это наш дом. Вы не должны тут находиться.

– В таком случае я соберу свои вещи и уйду, – ответила Рена, поджав губы и изо всех сил стараясь помнить о христианском смирении. – Пожалуйста, выйдите из комнаты, пока я буду это делать.

Вместо того чтобы уйти, девочки принялись хихикать. Одна из них взяла фотографию матери Рены, которая стояла на прикроватной тумбочке.

– Какая гадкая старушенция!

Однако улыбка сползла с ее лица, когда она взглянула на Рену.

– Ах, какое нам дело?

Она швырнула фотографию на кровать, и обе выбежали из комнаты.

Едва сдерживая гнев, Рена принялась собирать вещи, поспешно кружась по комнате. Ей казалось, что если не покинуть это место как можно скорее, то можно совершить что-нибудь страшное.

Домашний скарб Рены заполнил две огромные сумки. Она забрала и мамину одежду, но для всего не хватило места; важнее было оставить себе фотографии и памятные вещи родителей.

Потом девушка мысленно вернулась к найденным монетам и подумала, что, если бы не они, ей негде было бы приклонить голову этой ночью. И как никогда почувствовала, что отец помогает ей с небес.

Рена стала спускаться по лестнице, тяжело шагая из-за увесистых сумок. Высокомерная женщина уже ждала ее внизу.

– Прошу прощения за неудобства, – вежливо сказала ей Рена. – Я больше вас не побеспокою.

Женщина окинула ее с головы до ног пристальным взглядом.

– Очень надеюсь, что вы не взяли ничего чужого.

Рена сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки.

– Можете быть уверенной, что не взяла, – сказала она.

В парадную дверь вносили какой-то крупный предмет мебели.

– Я выйду через черный ход, – сказала Рена.

– Как угодно.

Из кухни доносились странные звуки. Девушка поняла, что они означают, когда вошла туда и что-то, покрытое перьями, с размаху влетело ей в лицо. Рена бросила сумки и вцепилась в него.

Это была Клара, ее курица.

– Бедняжка Клара, как я могла о тебе забыть? – виновато воскликнула Рена. – Ты пойдешь со мной.

– Отпустите курицу, – сказал белобрысый молодой человек. – Это наш ужин.

– Ни в коем случае. Клара моя, и я не позволю вам ее убить.

– В чем дело? – снова появилась высокомерная женщина.

– Она пытается забрать наш ужин, мама.

Это стало последней каплей. Рена многое снесла молча, но внезапно ее терпение лопнуло.

– Последний раз повторяю, – холодно произнесла девушка. – Клара моя, и я забираю ее с собой. – Рена обвела взглядом четырех выстроившихся перед ней новоселов. – Если вы отнимете ее у меня, – медленно и жестко отчеканила она, – это будет воровство, и я подам на вас заявление констеблю.

– А кто сказал, что она принадлежит вам? – спросил неприятный молодой человек. – Это животное является собственностью прихода, и констебль скажет вам то же самое.

– Нет, не скажет, – вспыхнула Рена, – потому что он знает эту курицу (девушке захотелось откусить себе язык за эти дурацкие слова). Его мать сама подарила ее мне. А значит, – добавила она, отбрасывая прочь папино учение, – он узнает, что это воровское логово. Подумайте, понравится ли вашему брату в первый день на новом месте такое определение вашей семьи.

В угрюмом молчании они отступили в сторону, давая Рене пройти. Все еще крепко прижимая Клару к груди, девушка вынуждена была поставить одну сумку на стол, подцепить ее на локоть и взять вторую сумку в ту же руку.

Она до ужаса ясно понимала, как, должно быть, жалко выглядит сейчас: с трудом выбирающаяся из дома, нагруженная вещами. Рене потребовался целый час, чтобы доплестись через весь поселок до Мызы.

Но это было неважно. Важно было только то, что она пресекла грубость и победила. Ей хотелось кричать от радости.

Итак, ликующая мисс Колуэлл вернулась в Мызу со всеми своими пожитками в одной руке и курицей в другой.