Текст книги "Сладкая месть"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава шестая
– Почему? – искренне удивилась Джин.
Джеральд молча смотрел перед собой, раздумывая, с чего начать.
– Это довольно запутанная история, – начал он наконец. – Не уверен, что мне известны все подробности. Но вкратце история такова. Мать Толли влюбилась в Стивена Мелтона еще совсем юной девушкой, но молодой человек был беден. А потому, когда на горизонте появился лорд Брори, родители уговорили Маргарет принять его предложение руки и сердца. Маргарет по-своему любила мужа, и они были счастливой парой. Но все же единственной любовью всей ее жизни был Стивен Мелтон, хотя после ее свадьбы они больше не встречались. Мелтон страшно переживал потерю возлюбленной. С разбитым сердцем он отправился на Восток. Их первая встреча произошла лишь спустя два года после того, как леди Брори овдовела. Все предшествующие годы Мелтон занимался разведением чая на Цейлоне, но тамошний климат оказался ему вреден, и он вынужден был вернуться домой. А возвратившись в Англию, обнаружил, что его любимая Маргарет снова свободна. Люди, которые знали их, говорили, что это была самая счастливая пара на свете. Встретившись после долгой разлуки, они были настолько поглощены друг другом, что им никто не был нужен. Весь остальной мир перестал для них существовать. Стивен Мелтон был достойным человеком; он стал замечательным отчимом для Толли. А потом началась война. Стивен Мелтон записался добровольцем в армию. Учитывая его многолетний опыт, его направили на Восток. Он служил в «Интеллидженс Сервис». Думаю, как разведчик он принес стране огромную пользу. Но, когда японцы захватили Сингапур, при штурме он был ранен и попал в плен.
Его пытали, и он погиб в тюремных застенках.
– Как страшно! – вырвалось у Джин.
– Ужасная судьба! Для миссис Мелтон гибель ее мужа была тяжелым потрясением. Можно сказать, она лишилась разума и готова была в любую минуту свести счеты с жизнью.
Столько лет она прожила в разлуке с человеком, которого любила, а когда наконец обрела его вновь… эта жуткая, трагическая смерть. И еще одна трагическая случайность: все письма, которые полковник Мелтон писал жене из Сингапура, затонули вместе с кораблем, который был торпедирован врагом на пути следования в Англию. Такое горе! Помню, Толли одно время был в полнейшем отчаянии, он просто не знал, как помочь матери.
– Миссис Мелтон очень хороша собой, – заметила Джин. – Я никогда еще не встречала такой красивой женщины.
– Да, она настоящая красавица! – согласился с ней Джеральд. – Но всякий раз, когда я беседую с матерью Толли, у меня такое чувство, что она меня не слушает.
– Правда? И я почувствовала то же самое! – воскликнула Джин. – А как она сейчас?
– Думаю, физически она в порядке, но вот душевно… Миссис Мелтон никогда не упоминает имени мужа, и Толли строго-настрого приказал нам никогда в разговорах с ней не касаться этой больной темы. В первые месяцы после гибели полковника Мелтона с Маргарет было много хлопот. Сиделка с трудом удерживала ее от попыток наложить на себя руки.
– Бедная, бедная миссис Мелтон!
– Увы! Но мы, к сожалению, бессильны чем-либо помочь ей, – вздохнул Джеральд. – Одна надежда на время. Как известно, время лечит все.
– Не всегда! – возразила Джин. – Когда люди любят так, как любили эти двое, то время не властно над их чувствами. Едва ли ее боль пройдет с годами.
– Почему вы так думаете? – спросил ее Джеральд.
– Это лишь мои собственные предположения, – неуверенно проговорила Джин. – По-моему, миссис Мелтон далека от религии. А вы как думаете?
– А при чем здесь это?
– Притом что если бы она была глубоко верующим человеком, то горечь ее утраты скрасила бы надежда на то, что в один прекрасный день они со Стивеном снова соединятся, уже для жизни вечной.
– И вы верите во все это?
– Конечно! А вы разве нет?
Джеральд пожал плечами:
– Затрудняюсь ответить. На фронте, когда случалось попадать в серьезные переделки, я всегда молился. А потом даже стыдился своих порывов. Знаете, как это бывает… Когда у тебя все хорошо, тогда и молитвы побоку. А когда тебе плохо, то, честно говоря, стыдно ждать от Бога, чтобы он обратил взор в твою сторону.
Джин задумчиво покачала головой:
– Знаете, мне кажется, Господь не руководствуется подобными соображениями в отношениях с людьми. Он добр и все прощает.
– Надеюсь, вы правы! Сам я как-то не задумывался об этом, – серьезным тоном ответил ей Джеральд и добавил: – Ну и потом, вы же дочь священника. В вас уже с детства заложены строгие принципы в вопросах веры.
– Вовсе не потому, что я – дочь священника! Сказать вам правду? В детстве я ненавидела того Бога, о котором постоянно твердил отец. Он казался мне таким бессердечным, таким жестоким, этот Бог. Ведь он всегда выискивал в людях только плохое: их проступки, провинности, греховные помыслы и пороки. Выискивал с одной единственной целью – наказать грешников. А потом отец умер, и я осталась одна и уже самостоятельно пришла к Богу. У меня нет ни малейших сомнений на сей счет: Бог есть, и Он все видит.
Такси остановилось, но некоторое время Джеральд сидел молча, не делая попытки выйти из машины. Потом он повернулся к Джин и тихо проговорил:
– Вы – удивительное создание! Самое интересное, когда вы разговариваете со мной вот так, я тоже начинаю думать, что верю в Бога.
– Я очень рада! – последовал искренний ответ.
Джеральд удивленно вскинул брови:
– Чему?
– Тому, что у вас есть вера. В самую трудную минуту, когда жизнь кажется почти невыносимой, в горе ли, в несчастье, вера всегда приходит к нам на помощь и облегчает наши страдания.
Какое-то время они сидели, безмолвно уставившись друг на друга, а потом шофер такси вернул их к действительности.
– Вам нужно сюда, командир? – поинтересовался он у Джеральда.
Квартира Толли располагалась на верхнем этаже большого старинного особняка, перестроенного в многоквартирный дом. Когда, выйдя из лифта, они оказались в холле причудливой формы, заставленном старинными дубовыми комодами, а стены сплошь – в бесценных старинных литографиях, изображающих сцены охоты, то Джин подумала, что и в этот интерьер индивидуальность Толли очень органично вписывается.
Гостиная ей тоже очень понравилась. Стены до самого потолка закрыты стеллажами с книгами, большие удобные кресла, роскошная софа и очень много свободного места. В таком просторном помещении любой мужчина не боится случайно зацепить ногой стул или вазу.
Джеральд подошел к окну и глянул вниз. Под ними громоздились крыши прилегающих домов, но они не закрывали вид на Темзу: река светилась вдали, похожая на серебристую ленту.
– Как это здорово – жить так высоко! – восторженно воскликнула Джин.
– Ну, это сейчас! – улыбнулся Джеральд. – А я вам признаюсь по секрету, что именно в этой гостиной я пережил страх, которого никогда не испытывал раньше. Многие диверсионные вылазки Толли планировал здесь, в своей квартире. И вот мы, под канонаду непрекращающихся бомбежек, совещались часами, сидя вокруг стола и одновременно гадая, куда же упадет следующая бомба. А вдруг она ненароком снесет и эту крышу? Заставить Толли спуститься в бомбоубежище на время налета было невозможно. «Вот еще! – отмахивался он. – Я везучий! Со мной ничего не может случиться!» Ну а все остальные, и я в том числе, не были столь уверены в том, что родились под счастливой звездой.
– А он и правда везучий?
– Правда! Это его и испортило!
– Вы считаете его испорченным? – совершенно искренне огорчилась Джин.
Джеральд энергично кивнул:
– Конечно! Он же упрям, как три тысячи чертей! Все и всегда делает по-своему. К тому же не забывайте, что к своим двадцати пяти годам он достиг всего: богат, хорош собой. О славе я уже и не говорю! Чего еще хотеть от жизни?
– Мисс Мелчестер, – тихо проронила Джин.
– А, это все выдумки Толли! Ему только кажется, что она ему нужна. Впрочем, история с Мелией – хороший урок для него. Он мечтает проучить Мелию, а сам уже получил сполна. Строго между нами, они оба заслуживают хорошей порки. Я их люблю. Люблю Толли, люблю Мелию и все равно повторю еще раз: они – два сапога пара. Оба избалованы и испорчены донельзя.
– В вас говорит строгий учитель, – невольно рассмеялась Джин.
Джеральд улыбнулся, радуясь, что ему удалось развеселить девушку.
– Впервые вижу вас смеющейся! – воскликнул он. – А то у вас все время такой испуганно-встревоженный вид. Не обижайтесь, но скажу, что смех вам очень к лицу.
– Ни капельки не обижаюсь! Такой красивый комплимент!
В глубине души Джин отлично поняла, что имел в виду Джеральд. В его присутствии она чувствовала себя по-настоящему легко и раскованно. С ним она говорила свободно, без того внутреннего страха, который всегда испытывала, общаясь с Толли. «Все же Джеральд очень славный», – подумала она. Добрый, общительный, естественный и в словах, и в поступках. Неудивительно, что именно его Толли считает лучшим другом. Достаточно взглянуть на лицо этого внешне невозмутимого и даже немного флегматичного молодого человека с безупречным чувством юмора, всегда в прекрасном расположении духа, всегда готового прийти тебе на помощь, чтобы сразу же понять, что на него можно положиться во всем.
– Спасибо вам, капитан Фэрфакс! – воскликнула Джин в порыве чувств. – Спасибо за все, что вы для меня сделали! Вы так добры ко мне!
– Я добр? – удивился Джеральд. – Глупости! Так знайте же, что общение с вами мне не только приятно. Если честно, это одно сплошное удовольствие!
– Ах, как же вы щедры на комплименты, капитан Фэрфакс! – снова рассмеялась Джин.
И Джеральд заметил две симпатичные ямочки на ее щеках.
– А что, если нам тоже перейти на менее формальный язык общения? – неожиданно предложил он. – В конце концов, вы же невеста моего лучшего друга! А потому обращайтесь ко мне по имени.
– Я с удовольствием буду звать вас Джеральдом!
– А я с этого момента зову вас только Джин.
Они снова рассмеялись, и в этот момент дверь широко распахнулась и в комнату вошел Толли. Они повернулись к нему навстречу, и Джин сразу же отметила про себя, как неуловимо изменилась атмосфера в комнате. Прежнее напряжение и неуверенность моментально вернулись к ней. И не так уж важно, с хорошими или, напротив, с плохими новостями приехал Толли от своей бывшей возлюбленной. Он был снова здесь, и этого было вполне достаточно, что все вокруг закрутилось и завертелось в бешеном темпе.
– А, вы уже вернулись! – проронил Толли с непроницаемой миной. По его лицу трудно было угадать, как прошла его встреча с Мелией.
– Как видишь, – подтвердил Джеральд. – И Джин в полном восторге от твоей квартиры.
Толли молча прошелся по комнате, подошел к камину и подбросил в огонь полено. «А он тянет время, – мелькнуло в голове у Джин. – Видно, решает, что можно рассказать о встрече с Мелией». Толли между тем пошевелил огонь, закурил сигарету и наконец соизволил повернуться к ним.
– А почему вы не спрашиваете, как прошла наша встреча? – тоном обиженного мальчишки поинтересовался он.
– Боимся! – честно признался ему Джеральд. – А на самом деле просто сгораем от любопытства. Ну не томи же! Давай рассказывай!
– Если коротко, то это был грандиозный скандал. Она рвет и мечет, вне себя от ярости.
– Ничего удивительного! – понимающе кивнул Джеральд.
– Если честно, – задумчиво проронил Толли, – то я и представить себе не мог, что Мелия может быть такой истеричкой. – Он немного помолчал. – У этой девушки темперамент будь здоров! – наконец проговорил он чуть ли не восхищенно.
– Итак, как я понимаю, обошлось без поцелуев, – сухо заметил Джеральд. – Столь желанного перемирия так и не случилось?
– Нет! Мелия в самой категорической форме потребовала от меня, чтобы я дезавуировал сообщение о помолвке. Более того, чтобы я расторг ее. А когда я отказался, то она меня попросту выставила вон.
– Приехали! – воскликнул Джеральд. – И куда мы поедем дальше?
– Странно слышать этот вопрос из твоих уст. Но я отвечу тебе. Мы куда-нибудь поедем. Все трое! Например, в Швейцарию.
– В Швейцарию? – удивился Джеральд, а Джин лишь издала удивленный возглас.
– Да, в Швейцарию! А что? Горы, снег, лыжи.
Чем плоха идея?
– Но почему именно в Швейцарию?
– Не спеши, дружище! Всему есть свое объяснение. Леди Мелчестер везет свою драгоценную дочурку в Швейцарию якобы затем, чтобы она немного развеялась и забыла неприятный эпизод, случившийся в ее блестящей биографии. Пока же Мелия категорически не хочет ничего забывать. К тому же я отлично вижу истинные мотивы, движущие ее маменькой. Они попросту сбегают из Лондона, подальше от своих друзей и их ядовитых языков. Но мы не дадим им убежать слишком далеко. А потому поедем следом. Разумеется, Мелии я ничего не стал говорить о своих планах.
Джеральд растерянно почесал затылок.
– Одному Богу известно, куда мы домчимся с такой прытью, – проговорил он задумчиво. – Ты хоть сам веришь в то, что твой безумный план сработает?
– Какая разница? Все, старина, хватит разговоров. Пора за работу. Во-первых, нам надо срочно оформить Джин заграничный паспорт. Какое счастье, что милейший Бригс, который был моим непосредственным командиром в начале войны, сейчас работает в Министерстве иностранных дел, в консульском отделе. Думаю, он в два счета все сделает.
– Когда изволите отбыть, сэр? – насмешливо поинтересовался Джеральд.
– На все про все даю тебе день, значит, уезжаем послезавтра. Точнее, летим. Мелия уезжает завтра утром, они едут поездом – Мелия страшно боится летать. Ее начинает мутить уже от одного вида самолета. Бедняжка!
– Послушай, Толли! – попытался отрезвить друга Джеральд. – Мы не можем просто так вот взять и улететь! Я имею в виду, втроем: ты, я и Джин. Ты же понимаешь, что пойдут сплетни. Джин нужна компаньонка.
– А, снова эти наперсницы-дуэньи! Зачем они нам?
– Затем! Ты, Толли, окончательно свихнулся, если не понимаешь зачем.
– Хорошо-хорошо! – миролюбиво согласился с ним Толли. – Только где нам найти подходящую компаньонку?
– Да, вот это вопрос!
– Знаю! Я попрошу маму, она мне не откажет!
– Зачем беспокоить миссис Мелтон? – робко попыталась возразить Джин.
– А что такого? Путешествие пойдет ей только на пользу. Твое мнение, Джеральд?
– Тебе лучше знать…
– И потом, ей же совершенно все равно, быть дома или куда-то ехать. Немедленно звоню маме!
Толли уже снял трубку и приготовился набрать номер, но в эту минуту Джин остановила его.
– Послушай, Толли! – Подойдя к нему поближе, Джин положила ладонь на его руку. – А что, если согласиться с условиями мисс Мелчестер и закончить все дело миром?
– Что ты имеешь в виду? – недоуменно уставился на нее Толли. В трубке, которую он все еще держал в руке, отчетливо были слышны длинные гудки.
– Я имею в виду следующее, – медленно продолжила Джин, словно уговаривая себя, а не Толли. – Мелия попросила тебя расторгнуть помолвку со мной. Вот и прекрасно! Сделай, как она хочет. А потом она снова обручится с тобой.
Вы поженитесь и будете счастливы.
Горькая улыбка появилась на лице Толли.
– Дорогая Джин! Если бы ты слышала те слова, которые бросала мне в лицо Мелия, то поняла бы, что меньше всего на свете ей в эту минуту хотелось выходить за меня замуж. К тому же присутствие в ее жизни многообещающего Дэнкса никто не отменял. Более того, это присутствие стало более заметным после того, как я впал в столь страшную опалу.
– Ну, говорить можно все что угодно! – возразила Джин. – Когда девушка ревнует, она не особенно стесняется в выражениях.
– Если ты вообразила, что Мелия приревновала меня к тебе, то глубоко заблуждаешься!
– Да? – растерялась Джин, обескураженная бестактностью Толли.
– Я совсем не то имел в виду, – попытался исправить оплошность Толли. – Видишь ли, она считает, что я ничтожество, просто грязь, даже недостоин того, чтобы на эту грязь наступил башмак мисс Мелчестер. А уж кто мне нравится, кто не нравится – это ее и вовсе не волнует.
– Не верю! – возразила ему Джин. – Будь это правдой, она бы так не злилась.
Толли задумчиво смотрел на нее, словно оценивая ее аргументы.
– Бог мой! Мне самому это и в голову не приходило! – наконец озадаченно произнес он.
– Она злится потому, что потеряла тебя.
– Нет, она злится потому, что задето ее самолюбие.
Джин отрицательно покачала головой:
– Нет и еще раз нет! Уязвленное самолюбие не сопровождается такой яростью. Прояви благоразумие, Толли! Сделай так, как ей хочется. И сам убедишься, мистер Дэнкс будет незамедлительно отправлен в отставку.
– Дай-то Бог, чтобы ты оказалась права! – проронил Толли и нахмурился. – Что ж, в Швейцарии у нас будет достаточно времени, чтобы проверить, кто из нас прав.
– Пусть так! Но, пожалуйста, отправляйся в Швейцарию без меня. Один! Не забывай, я тоже женщина, а потому лучше тебя разбираюсь в том, что чувствует женщина в подобных обстоятельствах. Если ты приедешь туда один и вы встретитесь, то, уверена, все образуется наилучшим образом. Вы помиритесь, и все у вас будет хорошо. Но если рядом буду я, это вызовет новый приступ гнева у Мелии.
– Ах, ты не знаешь Мелию! – горестно вздохнул Толли. – Я прав, Джеральд? Препятствия лишь разжигают ее азарт. Мелия обычно добивается своей цели через преодоление, она ценит только то, что достается ей с трудом.
– Так же как и ты, – заметил Джеральд.
– Я?! Ну, я – другое дело!
– Ну конечно, другое! – усмехнулся Джеральд. – Все! Я поехал заниматься билетами на самолет. Мне действительно нужен небольшой отдых. Думаю, какая-нибудь из газет, с которыми я сотрудничаю, не будет против того, чтобы оплатить мне непродолжительную прогулку. Что было бы весьма кстати.
– Глупости! – отрезал Толли. – Я тебя приглашаю, ты – мой гость, а потому за все плачу я!
Да, совсем забыл! Звонок маме!
Толли снова повернулся к телефону и стал сосредоточенно набирать номер. Джин поняла, что ей не удалось убедить Толли, но в глубине души она была уверена, что права, абсолютно права. Но кто может переубедить Толли? Наверное, легче гору сдвинуть с места, чем заставить его идти против собственной воли. На линии уже был Грейстоунз, и Толли замер в ожидании.
– Летим в Цюрих! – бросил он через плечо Джеральду, не отнимая трубку от уха. – И ради бога, позаботься о том, чтобы самолет был приличной авиакомпании. Погода, сам видишь, не слишком располагает к перелетам.
– Только не говори мне, что ты боишься лететь! – засмеялся Джеральд.
– Я – нет! Но вот Джин – может быть! – ответил Толли, удивив друга таким неожиданным проявлением заботы. Джеральд даже решил, что Толли шутит, но, взглянув на него, понял, что тот говорит совершенно серьезно. – Мама, это ты? – наконец проговорил Толли в трубку. – Здравствуй! Послушай, мамочка, ты не могла бы сделать мне одно маленькое одолжение? Что конкретно? Я бы очень хотел, чтобы ты вместе с нами отправилась в Швейцарию. В ближайшую пятницу, да! Если не будет билетов на пятницу, то тогда в субботу утром. Но я предпочитаю, чтобы это была пятница. Так как? Согласна? Видишь ли, Джеральд вдруг стал таким старомодным. Говорит, нам нельзя лететь втроем без строгого материнского надзора – это якобы неприлично. Так ты согласна? Замечательно! Я знал, что ты мне не откажешь! Ты всегда была, есть и будешь самой лучшей матерью на свете! Нет, я ничуть не лукавлю! Никакой лести! Благослови тебя Господь, моя родная! Приедешь завтра утром и остановишься у меня? Все, бегу растапливать камин в твоей комнате. И надо еще успеть тельца зарезать к твоему приезду. Какой поезд? Четыре сорок пять утра? Я тебя встречу. Всего доброго, мамочка! До встречи! Спасибо!
Толли положил трубку на рычаг.
– Ах, Толли, Толли! – сокрушенно вздохнул Джеральд. – Есть ли на свете хоть одна женщина, которая бы тебе отказала, когда ты ее просишь?
– Случается и такое, – с показной скромностью признался Толли. – Но не часто.
Джеральд схватил подушку с кресла и швырнул ее в приятеля.
– Итак, все устроилось наилучшим образом! – весело воскликнул Толли и ловко перехватил подушку на лету. – Что у нас еще?
– Мишель Сорель!
– Ну, с ним у нас не должно возникнуть никаких проблем! – отмахнулся Толли. – Даст на время несколько нарядов для Джин, пока не будут готовы ее собственные.
– Но я вполне могу обойтись тем, что у меня уже есть! – воскликнула Джин. – Вы только представьте себе, как станет неистовствовать мадам Мари, если мы снова начнем у них что-то просить.
– Ну и пусть себе неистовствует на здоровье! – улыбнулся Толли. – Не переживай! Я ее в два счета обворожу! Ты же слышала, что только что сказал Джеральд. Ни одна женщина мне не откажет!
– Ты невыносим! – простонал Джеральд с деланым ужасом. – Между прочим, мы еще не ездили за покупками. Я повез Джин прямо к тебе. Мы решили вначале почаевничать.
– Вот и отлично! Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем ходить по магазинам вместе с хорошенькой женщиной и покупать все, что ей приглянулось. Вперед, друзья! А с чаем придется пока повременить! Итак, что нужно Джин в первую очередь?
– Приличная расческа и щетка для волос, – промямлила Джин.
Сама мысль о том, что ей придется ходить по магазинам вместе с Толли, повергла ее в ужас. Ее опасения имели под собой все основания, ибо, несмотря на ее бурные протесты, он все равно настоял на покупке дорогущего дорожного несессера, а потом еще завел ее в шикарный магазин Элизабет Арден и накупил там целую гору косметики, проявив поразительное умение разбираться в оттенках пудры и губной помады.
– Что за безумная расточительность! – в отчаянии воскликнула Джин, усаживаясь в машину вместе с огромным флаконом самых дорогих духов «Шанель» и дюжиной кружевных носовых платков. – Ты всегда так швыряешь деньги на ветер?
Он посмотрел на нее внимательным взглядом, а потом сказал серьезно:
– Нет, не всегда. Но если честно, то мне действительно нравится покупать тебе все эти мелочи. Ты так искренне радуешься подаркам. И потом, все это тебе действительно нужно. А вот с Мелией у нас все по-другому. На последний подарок ей я истратил целую кучу денег. Даже сумму назвать страшно, а она – ни слова благодарности в ответ.
– Пожалуйста, не сравнивай нас, ладно?
– Почему?
– Это несправедливо по отношению к мисс Мелчестер. Она с детства привыкла жить среди красивых вещей. А у меня их никогда не было.
Голос ее дрогнул, и Толли нежно обнял ее за плечи.
– Не расстраивайся, прошу тебя! Ты заслуживаешь всех подарков, которые получила от меня. И много большего! Ты так меня выручила, и я очень признателен тебе за все!
– Позвольте прервать ваши нежности, – с сарказмом сказал Джеральд. – Но хочу напомнить тебе, Толли, что мы еще не решили, где Джин проведет сегодняшнюю ночь.
– И правда! Ну и болван же я, ей-богу! Что делать? Не везти же ее обратно в Грейстоунз!
Я и так сегодня намотал за рулем сотни миль!
Повисла короткая пауза.
– Есть альтернативные предложения? – спросил Джеральд.
– Давай устроим ее на ночь в каком-нибудь приличном отеле. Например, «Браунс». Насколько я помню, моя бабушка всегда останавливалась только у них.
– В таком отеле нам тем более нужна компаньонка! – отрезал Джеральд.
– О боже! – простонал Толли с самым несчастным видом. – Ну почему ты, Джин, не вдова? Или, на худой конец, хотя бы разведенная дама.
Насколько проще была бы наша жизнь!
Джин весело рассмеялась.
– Прошу прощения за неудобства, причиненные вам двоим. Впрочем, Джеральд, я тоже согласна с Толли! Вы все же немного преувеличиваете значение светских условностей. А потому позвольте мне переночевать в каком-нибудь тихом, недорогом пансионе. В конце концов, кто я такая? И кто меня здесь знает?
– Как это кто? – тут же возмутился Джеральд. – Вы – невеста нашего прославленного героя, лорда Брори.
– Захлопни свой рот, парень! – не на шутку разозлился Толли. – Ты меня уже достал этими разговорами! Нашел время вспоминать о подвигах! Лучше подумай, куда нам ее пристроить.
– Ну, если тебе самому ничего подходящего в голову не приходит, то могу предложить в качестве варианта дом своей сестры.
– То, что нужно! – обрадовался Толли. – Так чего ж ты молчал до сих пор?
– Дал возможность и тебе немного поработать мозгами! – мгновенно нашелся Джеральд. – И чтоб ты знал, я еще сегодня утром предупредил Бетти, что, скорее всего, мы к ней нагрянем.
– А мне целый день дурил голову! Потешался надо мной, да? Хороши же у тебя шуточки, Джеральд! Разве так ведут себя старые друзья?
Джеральд предпочел пропустить вопрос мимо ушей и, улыбаясь во весь рот, сказал:
– Поехали, заберем вещи – и сразу же к Бетти! – Устроившись в машине на заднем сиденье, он слегка подался вперед и сказал, обращаясь к Джин: – Бетти у меня – не миллионерша и никакая не гранд-дама, но она просто прелесть! Уверен, вам у нее будет хорошо.
– Но мне не хотелось бы доставлять ей лишние хлопоты! Терпеть не могу причинять людям неудобства! – с нажимом в голосе проговорила Джин.
– Какие неудобства? – удивился Джеральд. – Бетти будет счастлива познакомиться с вами. Ее мужа в настоящее время дома нет. Он морской офицер и сейчас в море. Впрочем, море – его второй дом. Одно слово, служба! А потому Бетти часто коротает время в одиночестве. Я, к сожалению, тоже не могу бывать у нее так часто, как ей да и мне бы того хотелось. Уверяю вас, она очень обрадуется вам. Вот увидите!
– Бетти действительно добрейшей души человек, – согласился Толли. – Скажу честно, я бы и сам на ней женился с превеликим удовольствием. Но у меня не было никаких шансов на успех.
– Никаких! – с веселым смехом поддержал приятеля Джеральд. – После того как сестра познакомилась с Джоном, все остальные мужчины для нее просто перестали существовать. И надо сказать, они очень счастливы вместе. Да! Забыл сказать! У Бетти двое малышей, и они верховодят в доме. Так что спокойной жизни в гостях я вам не обещаю.
Джин улыбнулась. В глубине души она почувствовала, что ей уже нравится сестра Джеральда. Ведь, скорее всего, она похожа на брата, а значит, с ней тоже будет легко и не придется следить за каждым сказанным словом.
– А что же наш чай? – вспомнил Толли. – Может, выпьем по чашечке, а потом поедем к Бетти?
– Я предупредил ее, что, скорее всего, мы нагрянем именно к чаю.
– Вот так он всегда! – сокрушенно проговорил Толли и лукаво улыбнулся Джин. – Решает все дела у тебя за спиной, а потом валяет дурака! Цену себе набивает, видишь ли!
Они проехали вдоль Пикадилли, миновали Гайд-парк-корнер, проскочили несколько улиц, прилегающих к Беркли-сквер, и наконец свернули на плохо освещенную улочку, застроенную недорогими коттеджами. Толли остановил машину возле одного из них, и тотчас же распахнулась парадная дверь и на пороге показалась сестра Джеральда. Мимолетного взгляда на молодую женщину было достаточно, чтобы понять, что на сей раз Толли привез Джин к людям, у которых все хорошо и они здесь действительно счастливы. Бетти, полненькая, светловолосая, невысокого роста, в цветастом платье, с растрепанной прической, будто ее только что взъерошили чьи-то крохотные пальчики, была очень мила.
– Проходите-проходите! – нетерпеливо воскликнула она. – Я уж вас заждалась! Дети тоже ждали вас, ждали и слопали почти все булочки и сладости, приготовленные к чаю.
– А это все Джеральд виноват! – поспешил оправдаться Толли. – Исключительно его вина! Я расскажу тебе, Бетти, подробнее о том, что он с нами вытворял, когда съем то, что осталось. Ах да, познакомься! Это Джин!
– Добрый день, Джин! Рада видеть вас у себя! – радушно улыбнулась ей сестра Джеральда и, взяв за руку, ввела в холл. – О, да вы совсем озябли! Джеральд, закрывай быстрее дверь! Идемте все в столовую и садитесь поближе к огню! Хорошо, что вы ко мне приехали. И заранее приношу извинения! Чай вам придется пить вместе с детьми. Я посажу их за взрослый стол. Терпеть не могу, когда в детской все обои заляпаны липкими ручонками.
Стол был уже накрыт, и, вопреки утверждению Бетти, что дети все съели, на белой скатерти стояли блюда с бутербродами, пирожными, сдобой и сладкими лепешками. За столом с гордым видом восседали двое малышей, прехорошенькая двухлетняя девочка и румяный крепыш лет пяти. Оба сидели в фартучках, и у обоих руки были перемазаны джемом.
– Не приближайтесь к ним! – предупредила гостей Бетти. – Иначе рискуете приклеиться намертво.
– Дядя Джеральд! – обрадованно закричали дети при виде Джеральда. И новый взрыв восторга: – Дядя Толли!
– Привет, чумазики! – откликнулся тот. – Говорят, вы съели все мои вкусные булочки? Если это правда, то тогда вместо булочек я съем вас!
Последовал взрыв притворного ужаса, сопровождавшийся попытками немедленно слезть со стульев и спрятаться под стол. С большим трудом и не сразу, но Бетти все же удалось пресечь все эти поползновения и взять ситуацию под контроль.
– Ну-ка быстренько допивайте свой чай! – скомандовала она малышам строгим голосом. – А ты, Толли, не подливай масла в огонь. Сам ведь знаешь, они при тебе готовы на головах ходить.
– И пусть себе ходят! – милостиво позволил Толли. – Я вообще отлично лажу с детьми. Кстати, и с животными тоже. Самая норовистая кобылка под моею опытной рукой делается послушной и покорной, как овечка.
– Хватит разговоров! – рассмеялась Бетти. – Ступай к столу! Иначе то, что не доели дети, сейчас слопает Джеральд и ты останешься ни с чем. Ты же знаешь, какой он у нас сластена. Всякий раз, когда по субботам он является к нам на чай, мой бюджет трещит по швам.
Джин, пристроившись в дальнем конце стола, молча слушала Бетти и думала, что никогда ей еще не доводилось общаться с такой милой женщиной. Улыбка не сходила с ее лица, глаза искрились веселым смехом, и вся она, легкая, подвижная, была одна сплошная улыбка. Девочка была точной копией матери, такая же хорошенькая хохотушка, а мальчик явно пошел в отца, большая фотография которого стояла на каминной полке. Молодой отец семейства был запечатлен на ней в парадной форме морского офицера.
– Джим, поскорее допивай молоко! – приказала Бетти сыну. – А ты, Лиз, хорошенько вытри руки о фартучек.
– Я хочу к дяде Толли! – заявила малышка, сползая со стула.
– С такими ручками, как у тебя, лучше этого не делать! – предупредила мать.
– Не слушай маму, Лиз! Иди ко мне! – рассмеялся Толли. – Ты – моя самая любимая девочка на свете!
Девчушка засеменила к нему, а Джимми в это время пристально изучал гостью. Наконец он не выдержал и ткнул пухлым пальчиком в сторону Джин:
– Мама, а это кто?
– Джимми! Невежливо показывать на людей пальцем. Это мисс Маклейд.
– Мак… кто? – попытался повторить незнакомую фамилию мальчик, но не сумел.
– О, это тетя Джин! – пришла ему на помощь Бетти. – Вы не возражаете, если дети будут вас так называть? – обратилась она к Джин.
– Буду только рада!
– Сразу же предупреждаю! Джимми у нас неисправимый повеса! – вмешался в разговор Джеральд. – Флиртует напропалую со всеми представительницами слабого пола. Бетти предстоит с ним много хлопот, когда он подрастет. Уверен, он ни одной хорошенькой девушки не пропустит.
